История одного подаяния

Вот вы тут о подаяниях говорили... Конечно, вы правы, и не зря поговорку вспомнили, что от сумы, да от тюрьмы...
А мне почему-то вспомнилось сначала совсем другое.
Это уж точно после тридцати пяти, а сорока ещё не было. Послали меня на завод в город Владимир. Это сейчас мы границу пересекаем: документы, визы, досмотр таможенный, смена часового пояса с долгой остановкой, а тогда просто - до Ленинградского вокзала за четырнадцать часов, а потом уже нюансы. На электричке-то колыхаться и колыхаться - а от столба посередине площади у Курского вокзала ходит такси. Хоть объявлений никаких нет, но народ собирается. Подходит такси, примчавшее кого-то в столицу, и шофёр набирает четвёрку в обратный рейс, чтобы полная загрузка была.
Я впервые у этого столба, по подробному разъяснению шефа, ждём четвёртого, такси невдалеке стоит, внимание не привлекает. Новичок есть новичок, это же сразу видно. И подходит ко мне цыганка молодая. Что-то начинает мне показывать, жестикулирует, говорит быстро, ласково и напористо, а потом за руку берёт и ведёт. Только я несколько шагов сделал, кто-то меня за правую руку, цап! Женщина в возрасте моей мамы, красивая такая дама, дородная, с нами на такси стояла: «Ты куда это идёшь?» - меня спрашивает. А цыганке: «Ну-ка, пошла отсюда!» Та и спорить не стала, ушла по быстрому. А меня потом эта дама ругать: «Ты что, маленький? Не понимаешь что заведёт и оберёт?» Ну, и ещё много чего. Вот точно, как мама. Видно своего сына вспомнила. Много чего потом мне по дороге рассказывала, я уж не помню..
Так и не познакомились мы с ней, глупым был, это я сейчас знаю, что хороших людей терять нельзя, держаться надо за них крепко!
Не знаю почему и вспомнил эту историю, я ведь совсем другую хотел рассказать. Хотя, наверное знаю. Да вы и сами поймёте.

А случилась она, вторая история, через пару лет после первой. Я уж кое-чего повидал.
Летел я домой из Шереметьева. Приехал туда на автобусе задолго, болтаться по городу надоело, да и не люблю я Москву. Замотанный, пища командировочная опротивела, хорошо ещё на втором этаже в зальчике ожидания места свободные оказались. А аэропорт хоть ещё и чистый был, но преддверие конца, ещё людьми не осознанное, создавало и там эту атмосферу мутности, в которой развелось всякого: лотки грязные, напёрсточники, профессиональные калеки. Да что вам рассказывать, и так знаете.
Сижу я спокойно, баул стандартный у ног, расслабился, только что не дремлю. До регистрации осталось недолго. Тут и появляется эта невысокая женщина, неплохо одетая, а в руке уже не помню, вроде коробка какая небольшая. Стулья в зальчике стоят каре, лицом к центру, а в середине — пусто. И подходит она к каждому молча, и устремляет прямо в глаза свой жёсткий и требовательный взор. Кто суетливо, а кто стыдливо, деньги достаёт и в коробку кидает торопливо, чтоб побыстрее ушла. А та идёт к следующему - дань собирает. И вид у неё вполне приличный, не оборвыш, трезвая, не пахнет дурно, а только идёт от неё некая жёсткая команда безмолвная и властная. И нехорошая эта власть, чёрная. Ни слова никому не сказала, и ей никто. Так и двигается из дальнего угла и ко мне потихоньку приближается. А я сижу и жду, глаз с неё не спускаю.
Никого она не пропустила, никто не встал и не ушёл, как загипнотизированные сидят. Вот и до меня дошла. Остановилась в паре шагов от меня, в глаза мои посмотрела и впервые что-то выговорила:
«А ты мне не дашь.»
«Не дам», -  отвечаю.
«Так ты сдохнешь, или в семье твоей кто-то сдохнет, или заболеет смертельно», - выкрикнула.
А я ей спокойно отвечаю: «Пошла вон!» А сам думаю: «Ведь это она серьёзно. Всё на себя возьму, никто не заболеет, выдюжу!»
Глянул через секунду, а её будто и не было никогда. И чуял я, что кто-то её ведёт, помогает ей или от непокорных оберегает, но нет, ничего, никто не подошёл, ничего не сделал, и регистрация началась вскоре.
Вы уж меня поймите, у меня дед был - инвалид войны без обеих ног. Я его никогда без дела не видел. И не пил он. Ну, не могу я на них смотреть. Да если бы ещё калеки!..
Нет, я иногда и подаю, кто ж разберёт. Может даже человек и здоров, но в отчаянии. Бывает.
О! Мы уже и приехали. Пора собираться.

Поезд плавно подошёл к платформе, встал. Высокий седой мужчина попрощался, слегка прихрамывая, пошёл к выходу, махнул рукой на прощанье, и пошагал в город.


16.02.2009      22.40