Казус Капецкого

Экономический обозреватель городской газеты «Зубровский вестник» Петр Иванович Капецкий редко писал в редакции. Так, если что-то надо срочное. А обычно он садился поздно вечером дома за свой старенький компьютер, когда все обитатели его трехкомнатной панельки уже укладывались спать,  и выплескивал за пару часов на светящийся монитор все, что собирал за день по телефону, во время личных встреч, уже в виде статей, корреспонденций, обзоров. И все у него до последнего времени получалось. Конечно, звезд с неба этот немолодой уже журналист не хватал. Но он уже много лет очень добротно и профессионально писал, как работает в городе  транспорт, освещал проблемы в коммунальном хозяйстве, был частым гостем на местной галошной фабрике и горячо ратовал за расширение  ее ассортимента.  Материалы Капецкого читали, иногда даже хвалили. А как-то одну его статью обсудили в городской администрации и вынесли решение «исправить описанную ситуацию».
Но когда на прошлой неделе Петр Иванович, также дождавшись, пока его жена, теща и две дочери-перестарки разбредутся по своим спальным местам, привычно угнездился после одиннадцати вечера за компьютером, его вдруг «заклинило».  Он не смог выдавить из себя ни строчки! Петр Иванович и кофе заваривал неоднократно, и раза три выбегал покурить на балкон, но хоть ты тресни – ни-че-го!
«Творческий кризис, - решил Капецкий. – Ничего, бывает. Попробую поменять тактику. Буду теперь не поздно ложиться, а рано вставать. Авось, поможет».
Капецкому до пенсии было еще долгих шесть лет. Но разве на российскую пенсию проживешь? Потому Петр Иванович рассчитывал поработать еще и после выхода на заслуженный отдых, как у нас издевательски называют отправку человека на нищенское пособие. С руководством газеты у него были хорошие отношения. Но этого было мало, следовало оставаться в форме, чтобы тебя, в конце концов, не выдавили из редакции. Повздыхав, Капецкий заснул тут же на кушетке, у таинственно мерцавшего выключенным монитором своего старенького «пентюха».
Но как только он провалился в сон, с ним произошло вот что. Петр Иванович, не открывая глаз, встал с кушетки, включил компьютер и «слепым» методом затрещал клавиатурой. Писал Капецкий, не приходя в сознание, часа четыре подряд. Потом  выключил компьютер и рухнул на кушетку.
Проспал Петр Иванович как убитый до полудня. Его и теща с дочерьми всячески пытались разбудить, и жена с подозрением принюхивалась к глубокому и ровному дыханию – не употребил ли чего тайком. Но Капецкий только  лягался и сдавленно мычал на все попытки домочадцев привести его в чувство.  Так что пришлось им оставить его в покое. Проснувшись, Петр Иванович подскочил как ужаленный и посмотрел на часы.
- Вот черт, - пробормотал он. – Мало того, что проспал, так еще и ничего не успел сделать. Редактор, конечно, найдет, что поставить взамен моего обзора. Но выводы сделает. Впрочем, что-то еще можно успеть…
Капецкий позвонил в редакцию и, страдальчески морщась, наврал редактору, что на кухне сорвало кран, а у него дома одно бестолковое бабье, которое ничего, кроме как переедать ему плешь и проживать его зарплату и жидкие гонорары, не умеет. Так что вот пришлось дожидаться сантехников и грудью лежать на фонтанирующем кране. Петр Иванович обещал быть  в редакции  с готовым обзором через час. Редактор на том конце провода недовольно попыхтел, но сказал, что подождет.
Капецкий тут же уселся за компьютер, включил его и нетерпеливо забарабанил натруженными подушечками пальцев по столу, ожидая, пока загрузится натужно гудевший «пентюх». Когда, наконец, монитор засветился ровным голубым светом и открылся «рабочий стол», у Капецкого отвисла челюсть. Он обнаружил пять или шесть новых файлов, не известных ему. А назывались они убойно: «фельетон», «критическим пером», «памфлет»…
Петр Иванович открыл фельетон под лаконичным названием «Фланцев и К.», стал вчитываться в его строчки и побледнел. Материал разоблачал одного из заместителей главы администрации города, курирующего коммунальное хозяйство – Фланцева И.К. Там были такие факты – приписки, присвоение, искажение отчетности, подлог, - с такими точными цифрами, датами и именами соучастников, что сомнения не оставалось: все достоверно. Но откуда все это, кто засунул такой убийственный материал в компьютер Капецкого? Он, конечно, за долгие годы освещения этой сферы городского хозяйства много чего слышал о махинациях Фланцева И.К., но даже и не помышлял что-то написать про это. Не было серьезных доказательств, да и не тянул его скромный талант на фельетон. А тут – вот он, красавчик, причем за его подписью.
Капецкий торопливо раскрывал невесть откуда появившиеся в его компьютере файлы один за другим.  Памфлет со звучным названием «В Думе завелись крысы» в язвительной форме рассказывал о деятельности председателя городской Думы и ряда его коллег-депутатов, в руках которых были основные комитеты, через которые они протаскивали лоббируемые местными воротилами решения.
«Ни фига себе! – присвистнул Петр Иванович, пробежавшись по материалу. – Если его напечатать, то тут такое начнется!» Под памфлетом красовалась подпись: «Петр Капецкий», хотя Петр Иванович никак не мог вспомнить, как ни морщил мозг, когда же он все это успел написать. Но ведь написал! Значит, пришло долгожданное озарение, проснулся десятилетиями дремавший талант. Вон даже рядовой экономический обзор как лихо подан! И назван под стать: «Сели в галошу».
- Пришло, наконец, и  мое время, - ликовал Петр Иванович, загружая эти шедевры во «флэшку». – Капецкий вам еще покажет!   
Не став ни бриться, ни даже умываться, он помчался в редакцию.
- Наконец-то! – раздраженно сказал ему редактор Иван Григорьевич Писучев, нервно расхаживающий по кабинету. – Ну, давай, чего ты там опять накарябал.
- Да уж «накарябал», - хвастливо ответил Капецкий, устремляясь к своему компьютеру. – Сейчас  распечатаю и покажу.
-Некогда, так перегоняй секретарю, - распорядился редактор. – В полосе посмотрю.
Капецкий подумал, и загнал в секретариат памфлет про городскую Думу.  Он сидел за столом  с торжествующим видом, представляя, как возрадуется редактор Писучев убойному материалу.
Минут через пятнадцать Петр Иванович услышал страшный рев редактора:
- Где этот раздолбай?  Он что, моей смерти хочет?
В кабинет к Капецкому влетел всклокоченный Писучев, размахивая свежим оттиском газетной полосы.
- Откуда ты  это взял?
- Сам написал, - пожал плечами Петр Иванович. – Пора, думаю, наводить порядок в нашем городе. И мы с вами это сделаем!
- Нет, вы только поглядите на него! – зашипел Писучев и даже затрясся от негодования. – Да ты хоть понимаешь, на что ты замахнулся? Меня совершенно не интересует, что будет с тобой после выхода  газеты. Но я, понимаешь, очень беспокоюсь за судьбу редактора этой газеты. То есть за себя. А не будет в газете меня, не будет в ней и тебя, без работы останутся и остальные. Потому что газету нашу прихлопнут как муху.
- Да за что? – пролепетал Капецкий.
- И он еще спрашивает? Да за что угодно: за неуплату налогов, за долги типографии, за нарушение санитарных, противопожарных норм…
- Нет, ну если так, то я, конечно, не настаиваю, - вздохнул Петр Иванович.
- Не настаивает он, - отходчиво передразнил Капецкого редактор. – Давай другое, что там у тебя еще есть…
- Фельетон «Фланцев и К», экономический обзор «Сели в галошу», - начал было перечислять Капецкий.
- Ты опять за свое? – рявкнул Писучев. – Что, не с той ноги сегодня встал?  Или вчера переборщил?
- Да я уже давно не пью, вы же знаете.
- Ладно, иди домой и приходи в себя, я тебя на сегодня отпускаю, - подумав, хлопнул ладонью по столу редактор. – А  сам попробую привести в порядок то, что ты состряпал сегодня. Или ты мне не доверяешь?
- Да ну, вы скажете тоже, - обескуражено выставил перед собой узкие ладони  Петр Иванович и поднялся со стула. – Ну, я тогда пошел? А то действительно, что-то со мной, похоже,  не то происходит. Прямо казус какой-то.  Пойду, посплю, может, пройдет.
…Утром Капецкий развернул родную газету «Зубровский вестник» и увидел, что она вышла сразу с тремя его материалами. Они назывались так: «Фланцев И.К. – руководитель новой формации», «Городская Дума на страже интересов избирателей» и «Наши  галоши – самые непромокаемые».