Отражение

Отражение


1

     Сергей наткнулся на неё совершенно  случайно, как это иногда происходит в больших городах.
     Он лениво брёл в сторону дома, изредка поглядывая на не по-осеннему яркое солнце. Лёгкие, как облака, мысли витали в голове, не оставляя там практически никакого следа. Сергей просто шёл и наслаждался самим своим существованием. Можно сказать, он был практически счастлив в этот момент. Без какой либо видимой причины. Так тоже иногда бывает.
     Свернув на разбухшую от подсохшей грязи тропинку, Сергей выбрался на просторный внутренний двор. Окружённый со всех сторон высотными домами, он чем-то смахивал на древний Колизей, в центре которого примостилась детская игровая площадка. На площадке кипела активная деятельность. Скрипели качели, раздавались радостные визги и крики. Песочница была буквально усеяна всякими детскими причиндалами: лопатками, ведёрками, машинками и прочим пластмассовым хламом. Сами  дети, всевозможных возрастов, бесшабашно носились вокруг, играя в одни им ведомые игры. Днём площадка принадлежала им, и они использовали это время по полной программе. Позже, когда солнце опустится к горизонту, вся эта разношёрстная ватага разойдётся по близлежащим домам, двор опустеет, но ненадолго. На смену им заступит ночная смена. Из тех же домов под лунный свет выползут не менее весёлые подростки с бутылками пива в руках и неизвестно ещё чем в карманах и пакетах. Мелкие и от того особо опасные хищники, ревниво оберегающие свою территорию, приносящие беспокойство жильцам окружающих домов уже своими, ночными играми.   
     Сергей, остановившись, окинул благодушным взглядом представшую перед ним картину, легонько улыбнулся, и неспешно углубился во двор. Мысль о ночных хищниках мелькнула и исчезла, оставив в душе лёгкое беспокойство. Он не любил ночной двор и уж тем более не собирался бродить по нему без крайней на то необходимости. Впрочем, пока светило солнце, место это опасности не представляло.
     Проходя через площадку, Сергей чуть было не был сбит одним из игравших на ней ребёнком. Мальчишка лет десяти, увлёкшись игрой, не заметил его, и налетел со всего разгона. Сергей в последний момент успел увернуться, но до конца избежать столкновения ему, всё же, не удалось. Буркнув что-то, должно быть обозначавшее извинения, мальчишка тут же унёсся прочь. Сергей только и смог покачать головой ему в след и, удивляясь самому себе, пошёл дальше. Обычно он не отличался таким добродушием и случись что-то подобное в иной день, наверняка бы сказал малышу пару «ласковых» в след.
     Но сегодняшнее его настроение, казалось, невозможно было перебить никакими неприятностями. Сергей задумался, было, о причине его возникновения, но мысль эта развития получить так и не смогла. Потому что в следующее мгновение всё-таки произошло то, что смогло на это самое настроение повлиять, причём весьма кардинальным образом.
     Она сидела на одной из скамеек, примостившихся по краям пешеходной дорожки, наискось пересекавшей двор. Голова её была низко опущена, так, что буйные тёмные волосы закрывали лицо и ладони, в которых это самое лицо пряталось. Пока Сергей медленно подходил к скамейке, на которой она нашла себе пристанище, девушка ни разу не пошевелилась. Со стороны казалось, что она о чём-то напряжённо размышляет, либо же спит в крайне неудобной для этого позе. А, может быть, тихо плачет.
      Занятый своими радужными мыслями, Сергей бросил на девушку лишь мимолётный взгляд, и уже почти прошёл мимо неё, но что-то вдруг заставило его остановиться. Что-то странное, неожиданно возникшее желание как-то помочь, защитить эту неизвестную девушку. Мысль эта была настолько неожиданной и до того ему не свойственной, что Сергей остановился как вкопанный. Снедаемый непонятным предчувствием, он начал тихо подкрадываться к скамейке, внимательно вглядываясь в сидящую на ней девушку. Сердце бешено забилось в груди, вбивая в кровь дозу адреналина. Он узнал её.
      Первым пришло изумление.
«Что она здесь делает?» – успел подумать Сергей.
      Следом за этой мыслью нахлынул целый ворох чувств, среди которых преобладала боль. В груди резко защемило так, что он даже испугался. Казалось бы, прошёл уже почти год, он думал, что уже пережил, переварил в себе все чувства, но вот, стоило лишь увидеть, как снова боль вернулась на своё место, как будто и не было этого года.
      Несколько минут Сергей молча стоял возле скамейки, не в силах отвести от девушки взгляд, чувствуя лишь, как внутри него, уснувший, как он думал когда-то навсегда червь, внезапно ожил и принялся грызть сердце. Потом к нему вернулась способность мыслить, и это было ещё хуже. Он не знал, что ей сказать, да и говорить, в общем-то, было нечего. Всё было сказано уже давно. От банального «привет», вертевшегося у него в голове, почёму-то становило тошно. Не так надо заговаривать с девушкой, с которой расстался почти год назад. И потом, помниться он дал себе клятву, что вообще с ней разговаривать больше никогда не будет.
     Пока эта буря эмоций бушевала в нём, девушка по-прежнему сидела неподвижно, уставившись в одну известную ей точку, и благополучно его не замечала. Сергей даже немного растерялся от этого. Он уже начал лихорадочно перебирать в уме, что ей скажет, когда она, наконец, заметит его, а тут, пожалуйста, ноль внимания. Ещё немного потоптавшись на месте, Сергей решил, что самое благоразумное в его ситуации, так же тихо уйти и забыть об этой встрече. Настроение его уже было безнадёжно испорчено, от бывшей недавно жизнерадостности не осталось и следа. Но, всё же, что-то его удерживало от этого шага, что-то внутри нашептывало ему, что, уйдя сейчас, он потеряет…. Потеряет то, что уже никогда не найдёт.
      Борьба между двумя желаниями, была настолько мучительной, что выбрать что-то определённое казалось просто не возможным. Но чем дольше Сергей оставался на месте, тем большим идиотом себя чувствовал, тем сильнее просыпались в нём старые воспоминания и обиды, тем ближе он подходил к выбору.
      Наконец, решившись, он сделал осторожный шаг назад, намереваясь тихо исчезнуть.
Его подвела игрушка, оставшаяся после ночной смены. Пустая пивная бутылка, которую, почему-то, пропустили бдительные бабки – санитары города. Отступая, Сергей задел её ногой. Бутылка покачнулась, сделала оборот вокруг своей оси и, с  необычайно громким звуком, покатилась по плитке, которой были вымощены пешеходные дорожки. Сергей застыл как статуя с полусогнутой ногой, Катя, как будто очнувшись ото сна, резко повернула голову, так что волосы взметнулись чёрной волной. Большие карие глаза испуганно взглянули на него с опухшего от слёз лица.
- Серёга! – душераздирающе выдохнула она.
      В следующую секунду он уже сидел рядом с ней на скамейке, обнимая девушку одной рукой, и осторожно гладил другой по волосам, а она безудержно рыдала у него на плече. Вся его решимость уйти испарилась в тот самый миг, как только он увидел её взгляд. Теперь Сергей бездумно бормотал какие-то успокаивающие слова, пытаясь в то же время понять, что же он такое делает. Он был растерян.
      Так прошло некоторое время. Наконец Сергей встрепенулся, решив, что всё случившееся является как минимум странным и ему до жути хочется понять, что же всё-таки происходит. Сделав над собой усилие, он заставил замолчать рот, который самопроизвольно продолжал выдавать на-гора всякую успокоительную чушь, после чего осторожно отстранив от себя девушку, вгляделся в её заплаканное лицо. В глазах, из которых всё ещё продолжали катиться слёзы, он увидел такую тоску, что сам внутренне содрогнулся.
- Ну, успокойся, - ласково сказал он. – Скажи, что случилось?
- Андрей! – всхлипнула она. – Он меня больше не любит!
      Андрей…
      При звуке этого имени Сергея словно поразила молния. И снова нахлынули воспоминания. Андрей – лучший друг. Был. Они дружили с раннего детства, можно даже сказать, сколько Сергей себя помнил. Андрей всегда был рядом. Немного неуклюжий, добродушный и живой белобрысый мальчик, с годами превратившийся в такого же весёлого парня почти под два метра ростом. Они ходили в один детский сад, потом учились в одной школе, в одном классе и сидели, конечно же, за одной партой. Вместе они росли, учились и познавали мир.
      Потом школа закончилась, и пути их разошлись – они поступили учиться в разные институты, но это нисколько не помешало им сохранять всё ту же дружбу, что началась ещё с детского сада. Казалось, ничто во всей вселенной не способно было разрушить её, но жизнь, как это иногда случается, решила внести свои коррективы.
       Всё началось около трёх лет назад. Сергей, в своём институте познакомился с девушкой. Звали её Катя. Миловидная невысокая брюнетка, с живыми смеющимися глазами и курносым носом, она понравилась ему с первого взгляда. Правда, сама девушка не спешила разделить его симпатию. Сергея, впрочем, это особо не смутило, он задался целью, и начал планомерную осаду крепости. Первое время, крепость стойко держалась, сводя на нет большинство его поползновений, но Сергей был терпелив. Постепенно, его настойчивость принесла свои плоды. Крепость пала. Катя приняла его ухаживания. Они стали встречаться регулярно.
       Через некоторое время Сергей понял, что влюбился. По-настоящему. Чувство, зародившееся в нём ещё со времён осады, неожиданно расцвело и превратилось в прекрасный цветок. Какие чувства к нему питала Катя, Сергей точно сказать не мог, да и не особо задумывался над этим. Она была с ним – и это было главное.  Будущее ему виделось тогда в исключительно радужных тонах.
       И ещё он был горд собой. Завоевать сердце такой девушки, далеко не каждому под силу. А он сумел. И ему не терпелось похвастаться своей победой перед лучшим другом.
Андрей, конечно же, знал о Кате достаточно много из рассказов своего приятеля, но воочию увидел её лишь через пять месяцев, после того, как впервые услышал о ней. Сергей пришёл с Катей на день рождения своего лучшего друга.
       День рождения прошёл отлично, а Катя с Андреем сразу же почувствовали взаимную симпатию.
       В течение следующего года, они, втроём,  провели вместе немало времени. Катя обычно с неохотой ездила с Сергеем к его друзьям, но на Андрея, её антипатия явно не распространялась. Сергей сначала не придавал этому особого значения. Какое-то время он был по-настоящему счастлив. Рядом с ним была его любимая девушка и лучший друг. Они втроём гуляли по городу, ходили в кино, сидели в барах. Вместе ездили за город на выходные.
       Но со временем, эйфория Сергея несколько поутихла. Постепенно он начал замечать то, что раньше ускользало от его внимания, начал слышать то, что раньше благополучно пропускал мимо ушей. И всё чаще ощущал себя лишним в их маленькой компании, что не могло не сказаться на его поведении. Сергей стал подозрительным, раздражительным, замкнутым. Он то и дело срывался по пустякам, удивляя этим окружающих его людей, которые давно его знали. В душе его поселился большой тёмный червь, который беспрестанно грыз его и днём и ночью. Имя ему было  ревность.
       Он стал реже встречаться с Андреем, его отношения с Катей портились день ото дня, но решиться на откровенный разговор с ней он никак не мог. Он просто боялся.
Но, как известно, в природе ничто не длиться вечно. Когда Катя в очередной раз отказалась с ним встретиться, сославшись на какие-то неотложные дела, Сергей затаился возле её дома и стал ждать. Девушка вскоре вышла из подъезда и направилась в сторону метро. Сергей осторожно двинулся за ней. Проследить за Катей не составило для него большого труда. Девушка ни о чём не подозревала и явно находилась в приподнятом настроении, то есть не обращала никакого внимания на окружающую её действительность.
       Так, следуя за ней, Сергей доехал до Александровского Сада. Вышел из метро и стал свидетелем нежной встречи. Встречавшим был ни кто иной, как Андрей.
       Влюблённые, а в том, что это действительно так, у Сергея к тому моменту не осталось никаких сомнений, углубились в парк, а он, не зная, что ему предпринять в сложившейся ситуации, просто отправился следом.
       Немного побродив по саду, Катя с Андреем устроились на лавочке, а Сергей притаился в кустах неподалёку, продолжая своё наблюдение. Он смотрел на то, как они целуются, как Андрей нежно обнимает её, как она доверчиво кладёт голову ему на плечо, и чувствовал, что тёмный червь внутри него постепенно раскаляется и начинает жечь душу так, словно  внутри у него неожиданно заработала доменная печь.
       Неизвестно, сколько времени Сергей провёл в кустах, но, в конце концов, нервы его не выдержали. Ломая по пути ни в чём не повинную растительность, он выбрался из кустов и предстал перед опешившими влюблёнными.
       Некоторое время, они молча смотрели друг на друга, а потом состоялся тот знаменательный разговор. Сергей помнил его плохо, но даже то, что сохранилось в его памяти, впоследствии не раз заставляло его краснеть. Тогда он практически потерял контроль над собой. Он наговорил кучу гадостей, кричал, просил, обвинял и чуть ли не лез в драку. Если бы Андрей не отличался миролюбивым нравом, не был на голову выше его и гораздо шире в плечах, неизвестно чем бы всё закончилось. А так, Сергей просто излил весь тот яд, что успел накопиться в его душе и ушёл.
       В тот день он потерял любимую девушку и лучшего друга.
       Сергей очнулся от своих воспоминаний и понял, что всё ещё обнимает Катю, сидящую рядом с ним. Тут самую девушку, которую он когда-то любил, а потом проклинал и ненавидел. Катя сидела молча, лишь изредка жалобно всхлипывала. Фоном к этому служил радостный гомон, доносящийся с детской площадки.
        «Удивительная всё-таки штука жизнь, - подумал Сергей, откидывая со лба мокрые от пота волосы. – Иногда, то, что одним приносит боль и несчастье, у других вызывает радость».
       Он украдкой взглянул на сидящую рядом девушку.
       «Значит, Андрей тебя всё-таки бросил – размышлял он, и от этой мысли почувствовал глубокое удовлетворение. – Вот сволочь, ни себе, ни людям. И мне, гад, всё испортил. Зачем тогда вообще нужно было это делать? Впрочем, теперь это уже не важно. Важно сейчас другое, то, что она сидит рядом со мной и то, что я снова…»
       Сергей толком не додумал эту мысль, прервав её на полуслове. Он удивился и испугался. Неожиданно он понял, что ненависть его к Кате уже прошла, но любовь осталась прежней. В душе его зародилась надежда, густо замешанная на страхе. А вдруг он что-то не правильно понял? Вдруг, это всего лишь ссора, а вовсе не разрыв отношений, как он подумал сначала. Ситуация явно требовала дополнительного обсуждения и Сергей не стал откладывать его в долгий ящик.
- Извини, - откашлявшись, произнёс он. - Это, наверное,  не моё дело, но, может, ты всё-таки объяснишь, что случилось?
       Катя посмотрела на него каким-то странно серьёзным взглядом, которого Сергей раньше за ней не замечал, глубоко вдохнула, словно собирая волю в кулак, как будто в первый раз готовилась прыгнуть с парашютом из самолёта, и начала тихо говорить. Чем дольше Сергей слушал её, тем более мрачным становилось его лицо.
       Со слов девушки выходило, что после достопамятного разговора, их отношения с Андреем складывались просто прекрасно. Он, конечно, сильно переживал по поводу Сергея, чувствовал себя виноватым, и, ещё долгое время, терзался угрызениями совести. Но Кате удалось убедить его, что истинная любовь требует жертв, и если счастью одних сопутствует несчастье других – с этим ничего не поделаешь. Такова жизнь.
       Постепенно, они стали забывать о Сергее, благо он никоим образом не напоминал им о себе. Примерно полгода спустя, после событий в Александровском саду, они начали задумываться о свадьбе. Катя была на седьмом небе от счастья. Единственное, что немного омрачало её радость, было то, что они не могли пока жить вместе. Собственного жилья у них не было, а делить квартиру с родителями, они не хотели, не смотря на то, что и те и другие прекрасно к ним относились, и не раз говорили, что с радостью приютят новобрачных у себя на первое время.
       Так продолжалось до прошлого месяца, пока родители Андрея не улетели отдыхать в Египет. Как только квартира освободилась, Катя сразу же перебралась жить к Андрею. Они вместе вели домашнее хозяйство, строили планы на будущее, и просто любили друг друга. Это был лучший месяц в их жизни.
       Андрей устроился на работу, и начал подыскивать квартиру. Тогда же они наметили день свадьбы. До него оставалось три месяца.
       И вот, четыре дня назад, родители вернулись из отпуска.
Странным получилось это возвращение. Они, вроде бы, вернулись прежними, но что-то в них неуловимо изменилось. Вели они себя как-то не совсем уверенно, скованно и совсем уж без эмоционально для людей, только что вернувшихся с заграничного курорта. Впрочем, ни Андрей, ни Катя, находящаяся в предвкушении предстоящих важных событий в собственной жизни, не предала тогда этому особого значения. Мало ли, какими люди возвращаются из отпуска? Тем более из-за границы. Организм должен снова привыкнуть к российской действительности и смириться с тем, что отпуск уже закончился, и надо опять ходить на работу.
       Катя вернулась в дом к своим родителям, ни о чём не тревожась, обдумывая детали предстоящей свадьбы. А на следующий день, была неприятно удивлена. Она, как обычно, приехала к Андрею, он встретил её, тоже вроде бы, как обычно, но, всё-таки, что-то было не так. Катя почувствовало это сразу же, так же верно, как если бы это большими буквами было написано у него на лбу. Она не сразу поняла, что именно изменилось. Андрей говорил с ней точно так же как и раньше, вёл себя, как и прежде, но в глазах его угас тот огонёк, к которому Катя привыкла за последний год. Слова его больше походили на речь автоответчика, нежели живого человека, в его голосе и поступках не осталось практически никаких эмоций. И, что для Кати было хуже всего, в его словах больше не чувствовалось любви. Любви к ней.
       Приблизительно так же вели себя и родители Андрея. Их приветливость отдавала холодом, улыбки, фальшивостью, а взгляды, безразличием. У Кати сложилась такое ощущение, что кто-то за одну ночь подменил всю семью целиком.
       Она в смятении уехала домой, не в состоянии выносить странную атмосферу, воцарившую в квартире Андрея. Практически всю ночь Катя проплакала в подушку, пытаясь понять, что же случилось с людьми, которых она так хорошо знала. И, в особенности, с тем человеком, которого она любила, казалось, больше собственной жизни, и который, она была в этом абсолютно уверенна, ещё сутки назад, также любил её. Перебирая события предыдущего дня, анализируя слова и поступки Андрея, а так же его родителей, Катя неожиданно нашла нужное слово, которым можно было описать их поведение. Равнодушие. От слова этого веяло беспощадным холодом, но оно как нельзя лучше подходило к происходящему.
       Катя так и не смогла понять, чем оно было вызвано, какова была причина, по которой отношение к ней со стороны семьи её будущего мужа, так резко изменилось. Она искала причину в себе, в своём поведении, искала, и не могла найти. Потому что такой причины попросту не существовало. И тогда она пришла к выводу, что во всём виновен кто-то третий, кто-то о ком она не знает, но который не без успеха пытается разрушить её счастье. Тогда, впервые за долгое время, Катя вспомнила о Сергее.
       Утро она встретила бледная, растрёпанная и не выспавшаяся, но с твёрдым намереньем в душе во всём разобраться и вернуть жизнь в прежнее русло. В том, что это ей удастся сделать, она нисколько не сомневалась. Катя была уверенна, что произошло какое-то страшное недоразумение, что вскоре всё проясниться и станет как прежде. Виновные будут изобличены и наказаны, а справедливость восторжествует. Ведь она знала, что ни в чём не виновата.
       Быстро собравшись, и приведя себя в порядок, она, полная решимости, отправилась в путь. Но чем ближе подъезжала Катя к дому Андрея, тем тревожнее ей становилось. В душу, медленно, но уверено, заползали всевозможные сомнения и страхи.
       Андрей встретил её, как ни в чём не бывало, совершенно не удивившись столь раннему её приходу. Машинально поцеловав Катю, он пропустил девушку внутрь, закрыл за ней дверь, и вернулся в комнату, где уже сидели его родители. Катя прошла следом, но остановилась на пороге. Три пары глаз, холодно и выжидающе смотрели на неё. Девушка почувствовала, как последние крохи самообладания растворяются в накатывающей волне отчаяния. Глядя в эти чужие глаза, она интуитивно поняла, что изменить уже ничего не возможно, что причиной всему не какое-то недоразумение, а что-то гораздо большее и серьёзное. И ещё, глядя в их глаза, она вспомнила Александровский сад. Только тогда в роли вопрошающего выступал Сергей, а теперь она сама оказалась на его месте.
       Отчаяние, впрочем, придало ей сил, и она ринулась в последний бой. Но все её попытки прояснить ситуацию разбивались о стену ледяного спокойствия. Она спрашивала, сначала тихо, потом, доведённая почти до истерики, перешла на крик. Бесполезно. Ей отвечали спокойно и здраво, но ответы эти отнюдь не приносили облегчения, а напротив, только усугубляли ситуацию.
      «… да, конечно же, я люблю тебя», - отвечал Андрей, но голос его был безжизненным, а слова пустыми.
      «… да, мы, конечно же, всегда рады тебя видеть», - отвечали родители, но глаза их смотрели с холодной отрешённостью.
      «… нет, нет, ничего не произошло», - в один голос заверяли они, не делая даже видимости попытки хоть как-то её утешить.
       В конце концов, Катя не выдержала и сбежала. Вся в слезах, на грани нервного срыва, чувствуя себя совершенно опустошенной. Она смутно помнила, как добралась домой, как её пытались растормошить родители, задавая целую кучу глупых вопросов, на которые она отвечала односложными фразами, либо же не отвечала вовсе. Наконец они оставили её в покое, и она осталась одна. Ночь Катя провела в состоянии, близком к кататонии.
       Утром, она немного пришла в себя, хотя по-прежнему была подавлена и разбита. Не зная, что ей ещё предпринять, Катя снова поехала к Андрею, хотя уже и не питала никакой надежды. Сил её хватило только на то, чтобы доехать до нужной станции метро. Выйдя на поверхность, Катя поняла, что боится возвращаться в квартиру, в которой всего несколько дней назад она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Бесцельно побродив некоторое время по городу, девушка забрела в какой-то двор, села на скамейку и впала в горестное оцепенение. Дальнейшего смысла своей жизни она больше не видела. В этот момент её и обнаружил Сергей.
       К концу своего рассказа, Катя опять расплакалась, и Сергею снова пришлось утешать её. Впрочем, дел он это чисто механически. Голова его работала абсолютно отдельно от тела. Мысли проносились в ней со скоростью болидов формулы один, и нельзя сказать, что мысли эти были приятными.
       Рассказ девушки Сергея сильно озадачил. Из него он вынес главный и неутешительный для себя вывод – Катя Андрея любит, и любит настолько сильно, что готова ради него практически на всё. А на счёт самого Андрея и его поступков, Сергей даже не знал, что и думать. С одной стороны, он хорошо знал Катю, и у него не было никаких оснований не верить её рассказу, с другой стороны, Андрея он знал не менее хорошо и был уверен, что его бывший друг на такие вещи попросту не способен.
      «Впрочем, - тут же поправил он себя, - со мной то он, как раз, так и поступил. И Катя в данном случае ничем от меня не отличается. В конце концов, мог же он полюбить другую, да и вообще, мало ли что могло произойти. Если он действительно решил её бросить, то он просто дурак, но в этом то, как раз нет ничего необычного. А родители? Хм, а что родители? Просто Катя расстроилась и напридумывала себе всякого. Люди себе иногда ещё и похлеще вещи внушают, чем чужоё равнодушие…».
      Сергей так сильно углубился в свои размышления, что не сразу почувствовал, как Катя настойчиво тормошит его за руку. Девушка больше не плакала. Она смотрела на него, прикусив нижнюю губу, и от этого взгляда Сергею почему-то стало не по себе.
- Серёжа, помоги мне, пожалуйста, - тихо сказала она.
      Всё ещё находясь во власти своих размышлений, Сергей недоумённо посмотрел на девушку.
- Пойдём вместе сходим к нему.
- Ты с ума сошла! – вырвалось у Сергея.
- Ты же был его лучшим другом!
- И что? Это было давно. Да и зачем мне к нему идти? Что я могу сделать?
- Я прошу тебя, ну, пожалуйста!
      Видя, что он сомневается, Катя говорила всё быстрее и быстрее, вцепившись при этом в его руку мёртвой хваткой, словно утопающий за мачту, оставшуюся после крушения корабля.
- Может быть, тебя он послушает, может, ты сможешь понять, что с ним происходит. Хотя бы просто поговори с ним.
     «Ага, особенно после того, как вы со мной поступили», - хотел, было, сказать Сергей, но вовремя остановился. Девушка и так была явно не в себе, и он не хотел огорчать её ещё больше.
- Не думаю, что он будет рад меня видеть, - сказал он вместо этого.
     Казалось, после этих слов, что-то в Кате надломилось. Голова её поникла, она ещё сильнее стиснула его руку.
- Мне больше не к кому пойти, - негромко произнесла девушка. – А одна я боюсь туда идти. И…
     Катя запнулась, несколько секунд молчала.
- …и я начинаю бояться его, - совсем тихо, еле слышно докончила она.
     Сергей только крякнул от такого заявления. Пока он переваривал услышанное, Катя,   расценившая его молчание, как знак согласия, уже тащила его за руку с силой и упорством атакующего вражеские позиции танка. Сергей понял, что девушка явно не собирается расставаться да же с тенью надежды на разрешение ситуации.
    «Почему же ты не любишь меня так, как его?» – с горечью подумал он, искоса поглядывая на Катю, целеустремлённо рвущуюся вперёд.
     Смирившись с неизбежным, Сергей ускорил шаг и догнал девушку. Шагая рядом с ней, он думал о судьбе и странных стечениях обстоятельств. И о причинах, по которым он сейчас шёл к человеку, имя которого поклялся забыть и никогда не вспоминать. Перебирая их в уме, Сергей понял, что причин этих было несколько. Но основной из них, как с удивлением осознал Сергей, была совсем не та, какую можно было бы ожидать. В первую очередь, ему просто было интересно, чем же всё это закончится.   
     Руку его Катя так и не отпустила.

2

     Андрей жил в старой пятиэтажке, доставшейся стране в наследство от Хрущёва, наряду с кукурузой и кузькиной матерью. Дом располагался на соседней улице в том же районе, где проживал сам Сергей. Шагая теперь по улице, рядом с Катей, он с удивлением осознал, что уже успел забыть, как близко жил рядом с ним когда-то лучший его друг. Сергей неожиданно понял, что всё это время, после достопамятного разговора в Александровском саду, он подсознательно ходил к метро другими, более длинными дорогами, лишь бы случайно не встретиться с Андреем. И именно благодаря этой, новоприобретённой привычке, он наткнулся на Катю.
     Когда дом показался из-за поворота дороги, Сергей в очередной раз пережил цепь ностальгических воспоминаний, правда, они были уже не такими острыми и болезненными, как при встрече с Катей. Организм, вероятно, начал привыкать к новой тенденции.
Катя уверенно подошла к подъезду, не глядя, набрала код и, открыв входную дверь, зашла внутрь. И только тут, Сергей задумался о том, что же он скажет человеку, которого уже почти год считал своим злейшим врагом. Он даже остановился перед дверью, подумывая о том, чтобы послать всё к чертям собачьим и тихо сбежать, пока ещё не поздно. Но Катя, как будто почувствовав его сомнения, снова схватила его за руку и буквально втащила в подъезд.
- Не вздумай бросить меня сейчас! – прошипела она при этом.
- Тебя бросишь, - буркнул Сергей, услышав, как за спиной с громким стуком захлопывается входная дверь, отрезая последний путь к отступлению.
     Некоторое время они молча стояли в темноте – лампочка как всегда была разбита, не смотря на все кодовые замки на дверях.
- Ну что, пойдём? – спросила она.
- Пойдём, - вздохнул он.
     Они поднялись по лестнице на второй этаж и остановились перед дверью квартиры. Катя, неуверенно улыбнувшись, вопросительно взглянула на Сергея, мол, готов? Он молча кивнул – звони.
     На самом деле, Сергей готов, конечно же, не был. В голове его метались десятки вариантов для начала разговора, но ничего более менее приемлемого среди них не наблюдалось. Плюнув на всё, он решил положиться на старый, проверенный способ – экспромт.
     Вдавленная кнопка звонка зажужжала так отчаянно, что Сергей вздрогнул. К двери долго никто не подходил. Звенящая тишина, оставшаяся после вопля звонка, заполнила собой, казалось весь подъезд. Катя и Сергей напряжённо ждали.
     Девушка собралась, уже было, позвонить повторно, когда квартира, наконец, подала первые признаки жизни. За дверью раздались неторопливые шаги, послышалось звяканье открываемого замка.
     Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий парень, с коротко остриженными соломенного цвета волосами. Синевато-серые, словно сделанные из прессованного льда, глаза пронзительно смотрели с по-детски круглого лица. Одет он был в старые, линялые джинсы и мятую рубашку с коротким рукавом. На ногах были одеты кроссовки.
     «А он почти совсем не изменился, - отметил про себя Сергей, молча разглядывая лицо своего бывшего друга. – Ну, может, чуть-чуть повзрослее стал выглядеть».
      Первым затянувшееся молчание нарушил хозяин квартиры.
- Здравствуй, Сергей, - сказал он.
- Здравствуй, Андрей, - в тон ему ответил несколько удивлённый Сергей. – Давно не виделись.
- Да, давно.
      После этих слов между ними снова повисла гнетущая тишина. Сергей продолжал топтаться на пороге, не зная, что ещё ему сказать или сделать, так как хозяин квартиры явно не собирался приглашать его внутрь. Андрей просто стоял молча и неподвижно, лишь сверля взглядом нежданного посетителя. Из-за этого взгляда «в упор», Сергей чувствовал себя не уютно, и ему мучительно хотелось провалиться сквозь пол куда-нибудь на нижний этаж, лишь бы избавится от этого ощущения. Провалиться он не мог, по причине определённых физических законов, поэтому Сергею не оставалось ничего другого, как отвечать Андрею подобным же взглядом.
      Так они и смотрели друг на друга, пока в ситуацию не решила вмешаться Катя.
- Мы зайдём? – полуутвердительно спросила она, протискиваясь к двери мимо Сергея.
- Да, конечно, заходите, - ответил Андрей. Моргнув и тряхнув головой, как будто очнувшись от сна, он посторонился, пропуская их внутрь.
      Зайдя в квартиру, Сергей быстрым взглядом окинул прихожую, оценивая произошедшие в ней за год изменения. Впрочем, особых изменений он не заметил. Шкаф для верхней одежды переехал в другой угол, а возле двери появился не особо уместный в этой обстановке здоровенный комод. На нём стояло большое прямоугольное зеркало в стилизованной под старину оправе. Мельком взглянув на него, Сергей сразу же почувствовал, что оправа была сделана гораздо позже, чем само зеркало. Почему у него возникла в этом такая уверенность, он точно сказать не мог, да особо над этим и не задумывался. Зато, другое, он знал наверняка. Этого зеркала раньше в доме не было.
      Пока Сергей осматривался, Андрей закрыл за ними дверь, защёлкнув замок, немного потоптался в нерешительности, как будто что-то обдумывал и, наконец, произнёс:
- Пойдёмте в комнату.
      В комнату, так в комнату, решил Сергей и принялся снимать ботинки, слыша, как рядом с ним возится Катя. Из кухни донеслось звяканье посуды, но от туда никто так и не появился поинтересоваться, кто пришёл.
     «Родители дома» - машинально отметил Сергей, переобуваясь в тапочки.
Он был рад, что пока избежал встречи с родителями Андрея, которых он так же хорошо знал, как и они его. С каждой проведённой в квартире минутой, он чувствовал себя всё более глупо и неуверенно.
     «Ну и что я ему буду говорить сейчас», - в очередной раз мысленно спросил он себя, идя следом за Катей и Андреем по коридору, и в очередной раз не смог ответить на этот вопрос. Вообще сама мысль о разговоре с Андреем  про Катю с его стороны, ради которого он собственно и пришёл, всё больше, в его понимании, отдавала идиотизмом.
      Они прошли мимо большой комнаты – родителей, и зашли в меньшую, принадлежащую Андрею. Закрыв за ними дверь, Андрей поочередно посмотрел сначала на Катю, потом на Сергея, после чего, нахмурившись, впал в глубокую задумчивость, как будто пытался посчитать в уме квадратный корень из трёхсот шестидесяти пяти. Сергей тоже нахмурился, лихорадочно пытаясь найти нужные слова для начала такого тяжёлого для него разговора. Катя, со стороны, молча созерцала эту картину.
      Андрей справился первым. Лицо его разгладилось, он даже слегка улыбнулся и повернулся к Сергею.
- Подожди здесь, пожалуйста, - сказал он ему.
- Пойдём, надо поговорить, - это уже Кате.
      После чего взял девушку за руку и вывел её из комнаты, оставив Сергея в одиночестве.
- Отлично, - буркнул он, глядя в закрывшуюся за ними дверь. – Вот и поговорили.
      Не зная чем себя занять, Сергей взялся за осмотр комнаты. Комната Андрея, за последний год, претерпела гораздо большие изменения, нежели её владелец. Со стен исчезли все плакаты, развешанные там в разные периоды жизни Андрея, сообразно его интересам и пристрастиям в тот или иной её момент. С верхней полки шкафа пропала обширная коллекция пустых пивных банок, а в самом шкафу прибавилось книг, в основном беллетристики. Почётное место в углу комнаты занял новый компьютерный стол с новым же компьютером.
     «Неплохо, - отметил про себя Сергей, взглянув на компьютер, - у парня явно завелись деньги».
      Стол был завален дисками с музыкой и играми какими-то бумажками и книжками. Создавалось ощущение, что за него уже давно никто не садился, либо же недавно что-то торопливо искал. Так же в комнате имелось пару деревянных стульев и кровать, располагавшаяся в углу, возле большого окна. На подоконнике, как одинокий солдат, стоял полузасохший кактус в горшке.
      Покончив с осмотром, Сергей присел на край кровати и принялся ждать. Хотелось курить. Сергей даже сунул руку в карман, но вовремя вспомнил, что сигареты, вместе с курткой, остались в прихожей на вешалке. Впрочем, это его сильно не огорчило, так как курить в комнате всё равно было нельзя, а выходить за её приделы он не решился, справедливо полагая, что за дверью, в данный момент, происходит битва гигантов.
      «О чём они сейчас разговаривают? - думало Сергей, - тупо глядя на закрытую дверь. - Наверное, обо мне. Андрей, наверняка спрашивает, на кой хрен она меня сюда притащила. И правильно спрашивает. Я бы тоже на его месте спросил. Интересно, что ему Катя на это ответит?»
       Время шло, дверь оставалась закрытой, в комнату из-за неё не проникало ни звука. Сергей, не зная чем себя занять, в очередной раз прокручивал в голове сегодняшний день, в особенности встречу с Андреем. Он до сих пор не мог поверить, что решился на этот шаг и всё же где-то в глубине души был рад, что сделал это. Нельзя сказать, что встреча их вышла дружеской, но с другой стороны, Сергей придерживался мнения о том, что худой мир лучше доброй ссоры. Оставалось только этот худой мир оформить. А для этого нужно было переговорить с Андреем.
       Дверь открылась минут через двадцать, как раз в тот момент, когда Сергей уже начинал подумывать о том, чтобы выбраться из помещения самостоятельно. На пороге возник слегка растрёпанный Андрей, как-то странно взглянул на Сергея, ухмыльнулся и спросил:
- Заждался?
- Ага, - ответил Сергей, вставая с кровати.
- Ну, пойдём.
- Пойдём, - вздохнул Сергей.
      «Что-то сейчас будет», - подумал он, идя следом за Андреем.
      Они остановились в прихожей возле комода. Андрей повернулся к Сергею и пристально посмотрел ему в глаза. Взгляд этот Сергею сильно не понравился.
- А где, Катя? - спросил он, чувствуя смутное внутреннее беспокойство.
- На кухне, с родителями. Пусть пока там посидит. Поговорим без неё.
- Хорошо, - согласился Сергей, внутренне подобравшись.
      «Вот и началось», - мелькнула мысль.
- Что она тебе наговорила? – сходу в лоб задал вопрос Андрей.
- Ну, - Сергей замялся, пытаясь подобрать нужные слова. – Ничего такого. Просто сказала, что вы немного рассорились, что ты перестал уделять ей должное внимание.
- Это она попросила тебя прийти?
- В общем, да.
- А ты не знаешь, она ещё кому-нибудь что-нибудь говорила об этом? Обращалась за помощью?
- Она? – удивлённо переспросил Сергей. Такого вопроса он не ожидал. – Не знаю. Да нет, наверное. К кому ей ещё обращаться?
- Действительно, кому? – задумчиво пробормотал Андрей, потирая слегка небритый подбородок.
      После этого разговор прервался. Андрей продолжал с задумчивым видом созерцать стену, Сергей терпеливо ожидал возобновления диалога. Всё происходящее, пока, с трудом укладывалось у него в голове.
      «А ведь он действительно стал каким-то странным», - мелькнула мысль.
- Как тебе нравиться зеркало? - неожиданно спросил Андрей.
      Сергей недоумённо посмотрел на него, потом перевёл взгляд на зеркало.
- Зеркало, как зеркало, - буркнул он, окончательно перестав что-либо понимать. Ему, вдруг, захотелось немедленно куда-нибудь исчезнуть из этой квартиры.
- Говорят, - продолжил Андрей, - оно раньше принадлежало какому-то египетскому фараону…
Андрей выдержал паузу, но комментариев от Сергея, разглядывающего зеркало, так и не дождался.
- …И ещё говорят, что если в него пристально посмотреть, то, иногда, в нём можно увидеть свою судьбу. А ты, не хочешь увидеть свою судьбу?
- Чего? – Сергей оторвал взгляд от зеркала, чувствуя, как в голове его скапливается какой-то вязкий туман, мешающий ясно мыслить.
- Посмотри в него, - вкрадчиво произнёс Андрей, и странная улыбка снова пробежала по его лицу.
- Ты это серьёзно? – переспросил Сергей, тряся головой в попытке избавиться от тумана в голове.
- Конечно. Тебе, наверняка, будет интересно.
      Сергей хотел, было, сказать, что ему вовсе не интересно, и вообще, пора бы уже идти домой, но ноги неожиданно сами подвели его к комоду. Чувствовал он себя при этом так, как будто обкурился первоклассного гашиша. Тело вроде бы было его, но, в то же время, ему не подчинялось, а в голове всё гуще скапливался странный туман, стирая оттуда последние мысли о каком-либо сопротивлении.
      Остановившись возле комода, Сергей опёрся об него двумя руками и, наклонив голову почти к самому стеклу, уставился в зеркало. Где-то на задворках  сознания пискнул предостерегающий голосок, но тут же был смыт липким туманом, всё ещё клубившимся в голове.
      Сергей, почти в упор, смотрел на своё отражение, на что оно отвечало ему точно таким же напряжённым взглядом. Лицо его почему-то виделось нечётко, как будто Сергей смотрел не в зеркало, а в водную гладь пруда. Челюсти сжаты так, что на скулах выступили желваки, бледные губы сошлись почти в одну тонкую линию, на лбу ярко серебрятся многочисленные бисеринки пота. Глаза – широко открытые, с непомерно огромными зрачками, из которых исчезло всякое осмысленное выражение.
      Какое-то время, он молча смотрел на своё отражение. Неожиданно по отражение прошла рябь, как будто подул ветер, оно шевельнулось, состроило Сергею гримаску и злобно уставилось на него уже своим, собственным взглядом.
      Сергей вздрогнул и дёрнул головой, инстинктивно пытаясь убрать лицо подальше от зеркала. В ответ на это, отражение радостно осклабилось и подмигнуло ему.
      Сергей не на шутку перепугался. Страх, как ни странно, придал ему новых сил. Огромным усилием воли, ему всё-таки удалось разогнать туман в голове, снова обретя контроль над телом. Он даже начал разгибать руки, постепенно уводя лицо от зеркала, но тут почувствовал сильный толчок в спину. Не удержавшись, он закричал, и врезался головой в стекло. Голова его тут же погрузилась в какую-то вязкую субстанцию, открытый в крике рот наполнился чем-то безвкусным и тягучим, не мешающим, впрочем, дышать. В следующее мгновение Сергей почувствовал, что какая-то неодолимая сила втягивает его внутрь зеркала, как в болотную топь. С учётом дряни, заполнившей рот, ассоциация эта был практически точной. Тут же пришла боль. Зародившаяся где-то глубоко внутри тела, она быстро разрослась, набрала силу и с остервенением принялась рвать каждую клеточку его тела. Перед глазами заплясал безудержный хоровод цветных полос и пятен.
      Сергей попытался заорать ещё сильнее, но не смог, или ему так только показалось. В любом случае, никаких звуков он не слышал, даже собственного крика. Сделать он тоже ничего не мог – практически всё его тело погрузилось в зеркало. Он чувствовал, как нечто обволакивает его вязким покровом, и это ощущение приводило его в ужас. Боль становилась просто невыносимой. Он подумал, как было бы хорошо потерять сознание.
      Внезапно Сергей вывалился на землю. То, что под ним земля, он понял, уткнувшись в неё носом. В уши вихрем влетел какой-то дикий, пронзительно тягучий визг.
Сергей, снова почувствовав своё тело, сразу же вскочил на ноги и завертел головой, пытаясь разглядеть источник звука. С этим у него возникли некоторые проблемы. Зрение восстанавливалось хуже всего.
      Визг оборвался. Сергей не успел порадоваться этому обстоятельству, как нечто бросилось на него, чуть не сбив при этом с ног. Холодная волна страха, зародившись где-то в низу живота, мгновенно пролетела по телу вверх, оставив после себя неприятный, колючий след. Сергей опять чуть было не закричал.
- Серёга! Что происходит! Куда мы попали! – истерично завопило ему нечто прямо в ухо.
      Сергей инстинктивно стряхнул с себя Катю, ещё пару раз мотнул головой и огляделся.
      Он стоял на какой-то равнине. Под ногами лежала рыхлая серая земля, абсолютно мёртвого вида, кое-где перемежающаяся различного размера камнями. Никакой растительности на земле не наблюдалось. Это было всё, что он смог разглядеть вблизи от себя. Дальнейшую перспективу достаточно удачно скрывал клубившийся вокруг белёсый плотный туман.
      Сергей ошалело повертел головой и перевёл взгляд на Катю, всё ещё валяющуюся возле его ног. Девушка даже не делала попыток подняться. Он просто лежала на земле и смотрела на него огромными, как у покимона, глазами, в которых плескался неприкрытый ужас. Губы её мелко дрожали.
- Где мы? – слегка заикаясь, спросила она.
- Не знаю, - медленно ответил он, и движимый неким интуитивным чувством, резко обернулся.
      Уже знакомое зеркало стояло на земле прямо перед ним, как будто произрастало из этой, не благодатной на вид, почвы. Сергей сделал к нему шаг, присел на корточки и, не удержавшись, приземлился на пятую точку, да так и остался сидеть, обалдело глядя в зеркало. В нём, как в окне, была видна часть коридора квартиры, в которой Сергей благополучно находился ещё несколько минут назад. Но не это лишило его дара речи. С той стороны зеркала на него смотрели два человека. Андрей, и он сам, причём, абсолютно голый.
      Сергей медленно протянул к зеркалу руку и с опаской дотронулся до его поверхности кончиками пальцев. Поверхность была твёрдая и холодная, на ощупь абсолютно не отличающаяся от обыкновенного стекла.
      Его попытка вызвала оживление по ту сторону зеркала. Андрей что-то сказал Сергею номер два и, шагнув в сторону, скрылся из поля зрения, а двойник Сергея, приблизившись вплотную к зеркалу, сосредоточенно уставился на Сергея первого, как будто старался запомнить черты его лица до мельчайших подробностей.
      Сам Сергей, всё ещё сидя на земле, пытался осознать, что же происходит, и тоже смотрел на своего двойника, выражение лица которого, его собственного, кстати, было как у маньяка, только что воткнувшего нож в свою очередную жертву.
      Пока Сергей мысленно разбирался с происходящим и отходил от шока, его двойник, по-видимому налюбовавшись на свою жертву, жизнерадостно помахал рукой и тоже исчез из вида, шагнув куда-то вглубь коридора.
- Да что за чёрт! – пробормотал Сергей, глядя на пустой коридор по ту сторону зеркала.
      Ответа он, естественно, не дождался. Сергей ещё раз осторожно дотронулся до стекла, потом ударил сильнее. И только тут до него начал доходить весь смысл произошедшего.
- Ах ты, скотина! – взревел Сергей, и принялся дубасить по стеклу кулаками.
      Кулаки он отбил довольно быстро, после чего вскочил на ноги и, уже ими, продолжил экзекуцию.
      Зеркало Сергей пинал не долго, но весьма интенсивно, а посему, достаточно быстро выдохся. Впрочем, он бы на этом не успокоился, если бы не Катя, оттащившая его за руку.
- Прекрати! – кричала она при этом. – Успокойся ты, наконец!
      Сергей успокоился, глубоко вдохнул, перевёл дыхание и с ненавистью уставился на зеркало. Самому зеркалу, по крайней мере на вид, он никаких повреждений нанести не сумел, зато руки и ноги его болели весьма сильно, в особенности большой палец на левой ноге, который он отбил на третьем ударе.
- ****ство, - вынес Сергей свой вердикт, слизывая кровь с разбитой костяшки кулака.
      Катя ничего не сказала, но мысленно, наверняка, с Сергеем согласилась.
      Так они молча простояли какое-то время, глядя, то друг на друга, то на зеркало, пока Катя, наконец, не нарушила тишину.
- Серёга, что делать то будем? – спросила она.
- Сам бы хотел знать, - ответил он. – И где мы, вообще, находимся? Слушай, а ты сюда тоже через зеркало попала?
- Да.
- Расскажи, - потребовал Сергей, явно страдающий от недостатка информации. – Может что-нибудь проясниться.
- Думаешь? – с надеждой спросила Катя.
- Возможно, - уклончиво ответил Сергей. – Рассказывай. С самого начала.
      Катя огляделась, вздохнула, присела на ближайший камень и, нервно теребя рукав блузки, начала своё повествование:
- Когда мы оставили тебя в комнате, Сергей привёл меня в коридор к этому жуткому зеркалу. Он спросил меня, зачем я тебя привела. Я сказала. Тогда он спросил, кого ему ждать в следующий раз, и ещё сказал, что  у меня головы нет, раз я впутываю в это дело всех подряд. Вообще, он выглядел очень сердитым и каким-то более живым, чем раньше. Я ещё, помню, порадовалась, что тебя привела, подумала, что это твой приход так на него повлиял…
- Очень может быть, - вставил Сергей.
- А потом, я попыталась снова поговорить с ним о нас, о нашем будущем.
Катя замолчала и уставилась в туманную даль, вспоминая возможно детали разговора, а, может быть, просто собираясь с силами. Губы её снова начали мелко подрагивать.
- Ну и что он тебе сказал? - поторопил Сергей, всё существо которого жаждало какого-либо действия.
- Он засмеялся, так нехорошо, и сказал мне посмотреть в зеркало.
- Вот так вот просто и сказал, - изумился Сергей.
- Да. Он подвёл меня к нему и сказал, посмотри на себя. Неужели ты думаешь, что у нас с тобой есть какое-то будущее.
- И ты посмотрела?
- Да, – Катя виновато взглянула на Сергея. – Откуда мне было знать?
- Понятно. – Сергей вздохнул. – Я тебя не виню. Сам дурак. Мне он вообще наплёл про какого-то египетского фараона.
- Про что?
- Не важно. – Сергей махнул рукой. – Не отвлекайся, продолжай.
- А что продолжать? Я посмотрела, увидела себя в зеркале, а потом моё отражение ожило. Я хотела убежать, но не могла. Что-то держало меня, не отпускало. А потом Андрей толкнул меня в спину, и я попала в зеркало. И сюда.
- Вот скотина. Знал бы – убил гада. И где он вообще такое зеркало раскопал?
       Катя шмыгнула носом.
- Ладно, - поспешно сказал Сергей, - только не плач. Слезами тут не поможешь. Скажи лучше, ты видела, как я сюда попал?
      Катя кивнула головой, усиленно пытаясь совладать с подступающими слезами.
- Расскажи, - ласково попросил Сергей, и, присев на камень рядом с девушкой, обнял её за плечи. – Расскажи, что ты видела.
       Катя судорожно обняла его, прижавшись всем телом, чуть не сбросив его при этом с камня, уткнулась ему лицом в плечо, так, что Сергей почувствовал кожей её горячее дыхание, и заговорила. Голос её был глухим, но вполне разборчивым.
- Когда я сюда попала, я сильно перепугалась. Особенно, когда увидела себя рядом с Андреем по ту сторону зеркала. Но больше всего меня испугала моё лицо, которое было у той, второй, когда она на меня смотрела…
       На этом месте Сергей сделал мысленную заметку. Ему вспомнилось лицо собственного двойника.
- … А потом они ушли. Я думала, с ума сойду здесь, не знала, что делать, как вернуться обратно… А потом увидела тебя. Ты подошёл к зеркалу и смотрел прямо на меня, но ты меня не видел. Я тебе кричала, кричала…
       Катя всё-таки не выдержала и расплакалась.
- Ну-ну, не надо, - пробормотал Сергей, машинально поглаживая девушку по волосам, чувствуя, как медленно намокает рукав рубашки. - Успокойся, всё хорошо.
- Ничего не хорошо! – крикнула Катя, - мы тут застряли навсегда! Мы никогда отсюда не выберемся!
- Если ты будешь так себя вести, мы точно отсюда не выберемся. Не надо впадать в отчаяние раньше времени. Нужно во всём спокойно разобраться. Наверняка есть какой-то выход. Так не бывает, чтобы не было никакого выхода. Так не бывает…
      Катя притихла у него на руках. Сергей не торопил её, понимая как девушке сейчас тяжело. Впрочем, самому ему было не намного легче. Тишина окутала их почти так же плотно как туман, продолжавшийся клубиться вокруг всё с той же интенсивностью.
- Мне страшно, – прошептала Катя.
- Мне тоже, - признался Сергей. – Но это ничего не меняет. Мы должны что-то делать, чтобы выбраться. И мы обязательно что-нибудь придумаем. Я вытащу тебя отсюда.
- Ты обещаешь?
- Да.
      У Сергея, естественно, не было в этом никакой уверенности, но в данной ситуации он счёл за лучшее соврать девушке. Для него сейчас главным было успокоить Катю.
- Серёжа.
- Да.
- Прости меня.
- За что?
- За всё.
      Сергей улыбнулся. Ещё крепче обнял девушку и поцеловал её в макушку.
- Я тебя уже простил, - шепнул он при этом, чувствуя, как в горле появился горький комок.
- Правда?
- Правда. Ведь я всё равно люблю тебя.
      Сергей почувствовал, как Катя беспокойно шевельнулась у него в руках и тяжело вздохнула. Но ничего не сказала. Улыбка на его лице медленно увяла. В глубине души он всё-таки надеялся услышать какой-нибудь ответ. Ответ, который когда-то уже слышал.
- Расскажи мне, что было дальше? – попросил он через некоторое время. – После того, как я подошёл к зеркалу.
      Катя встрепенулась и выбралась из объятий Сергея.
- Тень, - сказала она.
- Какая ещё тень? – не понял Сергей.
- Ну не тень, а какая-то странная фигура из тумана. Когда ты смотрел в зеркало, из тумана появилась фигура, похожая на тень, но не тень. Я её не сразу заметила, потому что на тебя смотрела. А потом, когда ты оказался в зеркале… Ты там был очень хорошо виден, как в трёхмерном пространстве. Ты как бы плавал внутри зеркала, и лицо у тебя было такое…
Катя запнулась, по-видимому пытаясь подобрать слова, а, может быть, вспоминая детали.
- Да ладно, чёрт с ним с лицом, - поторопил Сергей, - что там с тенью, которая не тень? На что она была похожа?
- Да ни на что, - немного подумав, ответила Катя. - Просто контуры человеческой фигуры из тумана. Но она, по-моему, была живой.
- Почему ты так решила?
- Потому что она двигалась. И очень быстро. Когда ты оказался в зеркале, она подлетела к нему и залетела внутрь. Внутрь зеркала и внутрь тебя.
- То есть?
- Ну, оно вошло в тебя, как дух, пока ты плавал в зеркале.
      Сергея прошиб холодный пот. Он машинально посмотрел на своё тело.
- А потом?
- Потом ты начал корчиться, как будто тебя било током. И разделился.
- В смысле? Что значит разделился?
- Тебя стало два. Один ты выпал с этой стороны зеркала, а твой двойник с той. Ну, а дальше, ты сам всё знаешь.
- А вот это уже интересно, - задумчиво пробормотал Сергей. – Это полностью меняет дело.
- Ты что-то понял? – с надеждой спросила Катя.
- Да, есть пара мыслишек, - рассеяно ответил он. – Сначала я думал, что зеркало – это дверь в другой мир. Но теперь, когда ты мне рассказала про эту тень…. Надо подумать….
      Поудобнее устроившись на камне, Сергей подпёр подбородок рукой и уставился в туманную даль. Катя, напротив, слезла с камня и принялась нервно расхаживать вокруг него. Сначала Сергея это раздражало, но потом он привык к периодическому мельканию девушки перед глазами и перестал обращать на неё внимание, полностью погрузившись в свои размышления, благо подумать, ему, было о чём.
      Впрочем, долго поразмышлять Сергею так и не удалось. Катя, не окончив очередной круг, неожиданно остановилась и окликнула его. Он недовольно поморщился, но не ответил, стараясь поймать какую-то важную, но всё время ускользающую мысль.
- Серёжа, – снова позвала Катя, дёрнув его за руку для пущей убедительности. Голос её при этом как-то странно подрагивал.
- Подожди, - отмахнулся Сергей. – Мне тут мысль пришла…
- Сергей! – почти крикнула девушка.
      Он вздрогнул и поднял на неё глаза. Сергей всё ещё помнил этот тон. Тон, требовавший беспрекословного подчинения.
- Ну чего? – недовольно буркнул он, глядя на Катю. Девушка, вопреки его ожиданию, смотрела не на него, а куда-то в туманную даль.
- Сюда кто-то идёт, - спокойно сказала она, но её напряжённая поза ни коим образом не сочеталась с тональностью голоса.
      Сергей подскочил, как ужаленный, и посмотрел в ту сторону, куда смотрела Катя. Среди тумана, он явственно различил нечёткую фигуру, медленно, как будто на ощупь, двигающуюся в их сторону.
- Вот чёрт! – произнёс он. – Это что ещё такое?
      Сергей покрутил головой, в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие, но кроме камней, ничего не увидел. Самый маленький из них был чуть больше головы самого Сергея и для оружия явно не годился. Приближающаяся фигура тем временем обретала всё более ясные очертания.
      Тихо выругавшись, Сергей заслонил собой Катю, сжал кулаки покрепче и стал ждать, чувствуя, как неожиданно выступивший пот стекает холодной струйкой за шиворот. Сердце многократно ускорило свои сокращения, каждый его удар отдавался у Сергея в ушах, так что при желании, он мог бы без труда сосчитать свой пульс.  Катя тяжело дышала у него за спиной, с опаской выглядывая из-за плеча.
      Фигура подошла уже совсем близко. Белёсая мгла неожиданно разошлась в стороны, как будто занавес на сцене.
      Из тумана вышел Андрей.

3

- Ёп-ти! – сказал Сергей.
      Андрей сделал ещё несколько шагов и остановился, разглядывая Сергея. Он был босиком, и одет не так, как тот Андрей, который остался в квартире, что не ускользнула от внимания Сергея. На этом Андрее были спортивные штаны и футболка.
      Катя, прятавшаяся всё это время за Сергеем, выбралась из своего укрытия и сделала несколько шагов навстречу Андрею.
- Подожди, - Сергей схватил её за руку. – Ты же не знаешь кто это.
- Катюшка! – воскликнул Андрей и бросился к девушке.
- Андрей! – откликнулась Катя и, вырвавшись из рук, Сергея кинулась ему навстречу.
      В следующую секунду они уже обнимались, целовались и бормотали друг другу всякую ерунду. Короче говоря, вели себя как влюблённые, встретившиеся после долгой разлуки. Сергей, всеми забытый, стоял в стороне, стиснув челюсти, и хмуро наблюдал за этой картиной, вспоминая, как некоторое время назад сам обнимал Катю. В душе его снова возродилось давно забытое тёмное чувство ревности. Он ещё слишком хорошо помнил тепло её тела.
      Наконец, вволю наобнимавшись, влюблённые вспомнили о Сергее. Андрей, отстранил от себя Катю и повернулся к Сергею, придерживая девушку за талию одной рукой. Глаза Кати светились неподдельным счастьем, от чего Сергей непроизвольно стиснул челюсти ещё сильнее. Во рту противно скрипнули зубы.
- Здорово, Серый, - широко улыбнувшись, сказал Андрей.
- Здорово, Дрюня, - ответил Сергей.
      Чтобы голос его прозвучал нормально, ему потребовалось сделать над собой некоторое усилие. Сергей вовремя напомнил себе о том, в каком они оказались положение, и решил временно засунуть свою гордость поглубже.
- А ты то как здесь оказался? – спросил Андрей, похоже не заметивший внутренней борьбы, происходящей у Сергея в душе. - Про Катю я подозревал и боялся, что рано или поздно, она здесь появиться. Так и получилось. Но тебя я никак не ожидал с ней увидеть.
- А я за компанию, - криво улыбнувшись, ответил Сергей. – Чтобы ей скучно не было.
       Он бросил быстрый взгляд на девушку. Катя мгновенно потупила глаза в землю.
- Понятно, - как-то странно протянул Андрей.
       Отпустив девушку, он подошёл к Сергею и неожиданно крепко обнял его. Растерявшийся Сергей машинально обнял Андрея в ответ.
- Как я рад тебя видеть! – шептал тот тем временем ему на ухо. – Мне так не хватало тебя всё это время.
- Да, ладно, ладно, - пробормотал ошарашенный Сергей, неуверенно похлопывая Андрея по спине. – Я тоже по тебе скучал.
       Андрей сжал его ещё сильнее, отчего у Сергея перехватило дыхание. Неожиданно ему стало стыдно за мысли посещавшие его всего несколько минут назад.
- Отпусти, задушишь, - прохрипел он, пытаясь выгадать время и восстановить душевное равновесие.
- Извини, - Андрей разжал объятия и отступил на шаг. – Просто я действительно очень рад тебя видеть.
- Я тоже, - ответил Сергей, и с удивлением почувствовал, что это правда. Он был действительно рад видеть Андрея. Настоящего Андрея. Пусть даже и в такой необычной обстановке.
       Внезапно, Сергей почувствовал внутри какое-то смутное беспокойство. Пытаясь понять его причину, он пригляделся к Андрею повнимательнее, и, неожиданно, заметил некоторую странность. Андрей выглядел как-то неправильно. Контуры его тела виделись нечёткими, слегка размытыми. Сергей нахмурился. К нему мгновенно вернулась былая подозрительность.
- Ты как-то странно выглядишь, - сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более спокойно.
       Андрей неуверенно улыбнулся и отвёл глаза.
- Что ты имеешь в виду? – спросила подошедшая Катя, беря Андрея за руку.
- А ты приглядись к нему, - посоветовал Сергей.
       Катя удивлённо на него взглянула, но спорить не стала и принялась разглядывать Андрея. Тот, казалось, не имел ничего против этого, и покорно стоял на месте, понурив голову.
       Сергей отошёл на несколько шагов назад, и принялся настороженно наблюдать за Андреем, готовый в случае чего к решительным действиям. Периодически он поглядывал и на Катю. Лицо девушки медленно менялось. С него исчезло счастливое выражение, сменившись на смесь недоверия и страха. Катя отпустила руку Андрея и неуверенно попятилась в сторону Сергея. Сергей при этом не смог сдержать довольной улыбки.
- Андрюша, что с тобой? – тихо спросила Катя.
       Андрей взглянул на девушку. В глазах его была неподдельная мука.
- Так на меня влияет это место, - сказал он.
- Как, так?
- Я исчезаю.
       Катя ойкнула и прижала ладошку ко рту, глядя на Андрея круглыми от ужаса глазами. Сергей почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось и холодным грузом упало в желудок.
- Что значит, исчезаешь? –  хрипло спросил он.
- Я как бы растворяюсь в пространстве, - пояснил Андрей. – С каждым днём я буду становиться всё прозрачнее, нематериальнее что ли, пока окончательно не превращусь в ничто. А то, что от меня останется, станет частью этого тумана, я думаю.
- Откуда ты знаешь? – хрипло спросил Сергей.
- Я встретил здесь своих родителей. Настоящих, а не тех, что сейчас живут на земле вместо них. Когда я только здесь появился, они уже были наполовину прозрачные, и если хорошо приглядеться, сквозь них можно было видеть другие предметы. С каждым днём они становились всё тоньше, пока не исчезли окончательно.
- О господи! – тихо прошептала Катя.
- Ты это видел? – спросил Сергей. – Видел, как они исчезли?
- Нет, - Андрей мотнул головой. – Когда они почувствовали, что пришло их время, они просто ушли в туман. Они не хотели, чтобы я видел, как это произойдёт. И я… - он, тяжело сглотнул и закончил изменившимся голосом. – Я рад, что этого не увидел.
- Так это значит, что и мы тоже… - пробормотал Сергей, пытаясь справиться с подступающей паникой.
- Да.
- Проклятье! Надо выбираться отсюда!
- Ты думаешь, это так просто? Думаешь, я не пробовал?
- Может быть, ты пробовал недостаточно. Сколько у нас есть времени?
- Откуда я знаю? Здесь вообще невозможно чувствовать время. Здесь постоянно светло, и постоянно вокруг этот чёртов туман. Сколько времени прошло с тех пор, как меня заменили?
- Три дня, - сказала Катя.
       Она снова стояла рядом с Андреем и держала его за руку. Сергея это обстоятельство раздражало, и он ничего не мог с этим поделать. Внутренне он давно согласился, что стоящий перед ним Андрей – настоящий, но упрямая натура никак не хотела мириться с неизбежным.
- А где ты был всё это время? – спросил он. – Почему тебя не было рядом с зеркалом, когда мы появились здесь? Откуда ты пришёл?
- Сергей! – возмущённо воскликнула Катя. – Ты что, ему не веришь!?
- Я сам себе сейчас не верю, - криво улыбнулся он. – Обстоятельства, знаешь ли, такие.
- Не будь дураком! Разве ты не видишь, что он настоящий?
- Ладно, не спорьте, - Андрей прижал Катю к себе, пытаясь успокоить девушку. – Серёга прав. Он имеет все основания сомневаться.
- Из вредности, - буркнула себе под нос Катя, но Сергей услышал. И это не добавило ему положительных эмоций.
- Здесь страшно, – тихо произнёс Андрей и вздохнул. – Когда родители ушли, я не знал, что делать. Я боялся отойти от зеркала, боялся идти в туман. Я боялся не того, что могу там встретить, а того, что пока меня не будет, они переправят Катю в это место. Я надеялся, что пока я буду находиться возле зеркала, они не смогут, не посмеют этого сделать. Я постоянно наблюдал за ними, и несколько раз там видел Катю, которая приходила ко мне. Думала, что приходит ко мне. Я так боялся.
       Голос Андрея дрогнул. Катя, тут же уловив изменения, схватила его голову, притянул к себе, обняла, успокаивая, что-то нежно нашептывая ему.
Сергей поморщился, глядя на эту картину. Здоровенный парень, в полтора раза выше Кати, неуклюже согнувшись, прячет голову где-то в её объятиях. В груди его что-то кольнуло, внутри колыхнулось раздражение. Сергею пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы успокоится.
- Почему же ты всё-таки ушёл? – спросил он, после того, как понял, что сам Андрей, навряд ли продолжит говорить.
       Медленно, как бы нехотя, Андрей высвободился из объятий Кати и взглянул на Сергея.
 - Я понял, что тоже исчезаю, – негромко сказал он. - Я не знал, что мне делать, лишь понял, что оставаясь на месте, только оттягиваю неизбежное. Я попытался исследовать окрестности, не удаляясь далеко от зеркала. Ничего не нашёл. Только земля, камни, и этот чёртов туман. Я отходил всё дальше от зеркала, и однажды не смог вернуться. Не смог снова найти его. С этим туманом, тут вообще ничего найти нельзя. Так и бродил, пока вы не появились.
- А как ты на нас вышел?
- Вы так орали, что слышно было очень далеко. Я на голоса шёл. Пару раз сбился, но всё-таки нашёл.
       Сергей собирался, было, задать ещё какой-нибудь каверзный вопрос, но, наткнувшись на грозный Катин взгляд, передумал.
- Ладно, - сдался он. – Допустим, всё это так. Тогда нам лучше всего сейчас обмозговать ситуацию и придумать, что делать дальше. Расскажи, что ты обо всём этом знаешь.
- Не думаю, что ты сможешь что-то придумать, - уставшим голосом произнёс Андрей. – Пока я здесь торчал, я передумал кучу всего. Выхода отсюда нет. Живых тут никого нет. Здесь вообще ничего нет. И выбраться отсюда нельзя.
- Если тебе ничего не пришло в голову, то это ещё не значит, что отсюда нет выхода, - сказал Сергей, борясь с подступающим раздражением. – У тебя было мало информации, а теперь нас трое и мы можем дополнить рассказы друг друга. Возможно, появятся какие-нибудь детали, которые ты не учитывал в своих рассуждениях. Короче говоря, просто расскажи, что знаешь.
- Хорошо, - без особого энтузиазма согласился Андрей. – С чего начать?
- С начала. Ты же видел здесь своих родителей. Расскажи мне, что они рассказали тебе. Откуда взялось это зеркало? Это они его привезли?
-  Это долго рассказывать, - вздохнул Андрей.
- Ничего, времени у нас ещё много.
- Это у тебя ещё много, а у меня, его почти не осталось. Я чувствую.
- Чем дольше ты будешь разглагольствовать, тем меньше его будет оставаться. Я, в конце концов, пытаюсь нам помочь. Рассказывай.
- Ладно.
       Андрей снова вздохнул, огляделся, и присел на камень, на котором раньше сидел Сергей. Катя примостилась рядом с ним, бросая в сторону Сергея недобрые взгляды. Самому Сергею не оставалась ничего другого, как присесть на землю напротив них. После того, как все разместились, Андрей начал свой рассказ. Суть его свелась к следующему.
       Когда родители Андрея вернулись из отпуска, он тоже отметил в их поведении некоторую странность, но, так же как и Катя, занятый своими проблемами, не придал этому большого значения. В зеркало они отправили его в тот же вечер, рассказав ему при этом уже известную Сергею историю про египетского фараона.
       Оказавшись, в туманном мире, Андрей встретил там своих настоящих родителей. На момент встречи, они уже находились в весьма плачевном состоянии, так что толком что-то понять из их объяснений было сложно. Андрей понял только то, что на зеркало его родители наткнулись во время отпуска в какой-то антикварной лавке на задворках Каира. Как они там оказались, объяснить они не смогли. Андрей так и не понял, сами ли они умудрились попасть в зазеркалье, или им кто-то в этом помог. Так или иначе, первым в туманном мире оказался отец Андрея, а через какое-то время и мать, где они и провели всё время, пока к ним не присоединился Андрей.
- Н-да, не сказать, чтобы ты подкинул много полезной информации, - произнёс Сергей, после того, как Андрей закончил свой рассказ.
- Я же тебе говорил, - отозвался тот, - что ничего полезного ты не узнаешь.
- Кое-что всё-таки узнал, - возразил Сергей. – Сейчас это, может, и не пригодиться, но в будущем, может оказаться полезным. Хотел бы я найти продавца этого чёртового зеркала.
- О каком будущем ты говоришь? – с горечью сказал Андрей. – Неужели ты ещё не понял? Отсюда нельзя выбраться.
- У меня на этот счёт другое мнение, - сухо сказал Сергей, которого пессимизм Андрея уже начинал серьёзно раздражать. – Я знаю, где выход.
- Где? – вырвалось у Кати.
- Там же, где и вход, - многозначительно изрёк Сергей и кивнул головой в сторону зеркала.
Катя издала непонятный возглас, а Андрей, склонив голову на бок, внимательно посмотрел на Сергея.
- Ты думаешь, самый умный, что ли? – сказал он. – Я это зеркало облазил со всех сторон. Я делал под него подкоп, бил его камнями – всё бесполезно! Его невозможно не то, что повредить – даже поцарапать! Оно крепче всего, что я, когда-либо, встречал в своей жизни. И абсолютно не собирается выпускать никого обратно. И как же ты собираешься с ним договориться?!
- Ты знаешь про тень? – спокойно спросил Сергей, терпеливо выслушав словоизлияния Андрея.
- Какую ещё тень?
- Катя, расскажи ему.
       Девушка вкратце пересказала, то, что видела во время перехода Сергея.
- Ну и что? – спросил Андрей. – Что это меняет?
- А то, что тень входит в зеркало, значит, в этот момент оно открывается и в него можно пройти.
- Это только твои домыслы, - не сдавался Андрей. – Откуда ты знаешь, что оно действительно открывается? Может эта тень и так проходит. В конце концов, она часть этого мира, а мы – нет.
- В любом случае, не попробовав, мы этого не узнаем, - раздражённо сказал Сергей. - А вдруг получится? По крайней мере, это лучше, чем просто сидеть здесь и предаваться рассуждениям  про безысходность положения.
- Ты забываешь про одно очень важное обстоятельство. Во время перехода, они следят с той стороны. Они просто могут не дать тебе этого сделать.
- Ерунда! - отмахнулся Сергей. – Всегда можно улучить момент. Спрятаться. Нас теперь трое, мы можем постоянно держать зеркало под контролем.
- И сколько мы так продержимся? И с чего ты вообще взял, что они будут сейчас ещё кого-то проводить? Они вполне могут подождать, пока мы не исчезнем совсем, а потом уже, без риска продолжить своё дело.
- Но ведь нас-то они провели, не дожидаясь, пока ты исчезнешь, - возразил Сергей. – Значит, может пройти кто-нибудь ещё.
- Вы, другое дело. Катя могла наделать шума и, судя по тому, что ты сейчас здесь – наделала. Поэтому они не могли её просто оставить. Она являлась для них угрозой. Теперь же, когда она здесь, им можно не опасаться разоблачения. По крайней мере, какое-то время.
- Я бы не стал торопиться с выводами, - сказал Сергей, без особой, впрочем, уверенности. Слова Андрея всё-таки посеяли в его душу зёрна сомнения. И те уже начинали давать первые ростки, что Сергея, естественно, отнюдь не радовало. – Если они действительно так её опасались, почему тогда ждали столько времени? У них была масса возможностей отправить её сюда раньше, не дожидаясь, пока она начнёт искать помощи на стороне.
- Они, наверняка, пытались,- вздохнул Андрей, - но им что-то мешало. Может должно пройти какое-то время, между переходами, а может, им мешал я. Ведь я всё время сидел возле зеркала. И я видел, как они периодически заглядывали сюда. Может быть, чтобы поиздеваться, а может быть ждали, пока я отойду. Не случайно ведь, они провели вас именно в тот момент, когда я потерял зеркало.
- Вот видишь! – радостно воскликнул Сергей. – Это подтверждает мою теорию о том, что во время перехода можно вернуться обратно в наш мир. Надо только грамотно всё проделать.
- А как же я? – спросила Катя.
- Что, ты? – не понял Сергей.
- Когда ты проходил, я ведь была рядом. Меня они не побоялись.
- Ты, другое дело, - как можно увереннее заявил Сергей, чувствуя, как вновь обретённая было почва, снова пытается уйти из-под ног. – Ты тогда сама только прошла, и, наверняка, находилась в состоянии шока. В тот момент ты бы не догадалась ничего предпринять.
- Да, наверное, - Катя задумчиво качнула головой. – Тогда нам действительно стоит попробовать. Может и правда получиться.
       Девушка спрыгнула с камня и энергично зашагала в сторону зеркала.
- Давайте посмотрим, что мы сможем сделать, - сказала она. – Надо как-то распланировать наши действия.
       Сергей медленно поднялся на ноги, поморщился, чувствуя, как начинает циркулировать кровь в занемевших ногах, и похромал к Кате. Девушка, снова, как и утром, была переполнена жаждой действия и чуть ли не подпрыгивала от нетерпения. Глядя на неё, Сергей только и смог удивлённо покачать головой.
       «И откуда только силы берутся? – думал он, глядя на Катю. – Девочка столько всего вынесла за эти дни, но не сдаётся. Молодец. Вот только если бы не Андрей…».
       Сергей поморщился и попытался отогнать посторонние мысли, сосредоточившись на более насущной проблеме. Андрей находился среди них, и поделать с этим обстоятельством Сергей ничего не мог. А потому и не стоило тратить на это время.
- Ну, что ты предлагаешь? – спросила девушка, - когда он наконец-таки доковылял до неё.
       Вместо ответа, Сергей подошёл к зеркалу, обошёл его кругом, и внимательно осмотрел оборотную сторону. Сторона это выглядела вполне обыденно, так, как ей и полагалось выглядеть. Она была непрозрачной, отливала серебристым оттенком и была такой же твёрдой, как и лицевая сторона. Немного повозившись с ней, Сергей, оставил её в покое и, опёршись о зеркало, посмотрел на внимательно наблюдавшую за всеми его манипуляциями Катю.
- Что? – спросила она.
      Сергей молча пожал плечами и заглянул внутрь зеркала. В нём по-прежнему виднелась часть коридора квартиры Андрея. В обозримой видимости, там никого не наблюдалось, но Сергея это обстоятельство отнюдь не успокоило.
- Давай отойдём от этого чёртового зеркала, - предложил он. – Мне не хочется обсуждать рядом с ним наши планы. Пока там никого не видно, но чёрт его знает, на что они способны. Подслушают ещё.
- Хорошо, - сразу же согласилась Катя. – Давай отойдём.
       Они отошли метра на три в сторону, после чего остановились, сочтя это расстояние достаточно безопасным. Сергей бросил взгляд в сторону Андрея. Тот по-прежнему сидел на камне, понурив голову, явно не разделяя их энтузиазма. При виде этого, в душе Сергея снова шевельнулось задремавшее, было, раздражение.
- Андрей! Чего ты там расселся? – крикнула Катя, от которой тоже не укрылось это обстоятельство. – Иди к нам!
- Итак, - девушка повернулась к Сергею. – Какие наши дальнейшие действия?
       Глаза Кати были полны решимости, что в очередной раз потрясло Сергея. Впрочем, он тут же напомнил сам себе, что до этого момента у Кати не было определённого врага, она не знала с кем, или с чем, ей нужно бороться. Теперь враг у неё был, и она готовилась к бою.
      «Не хотел бы я оказаться в числе твоих врагов», - с неожиданной нежностью подумал Сергей, глядя на девушку.
- Чего ты так смотришь? – не выдержав его взгляда, спросила Катя, отводя глаза.
- Да, так. – Сергей улыбнулся.
- Ты это дело брось, - не очень уверенно сказала Катя. – Давай лучше подумаем о том, как нам выбраться отсюда.
- Ладно, - вздохнув, согласился Сергей. – Давай подумаем.
- Начинай, - подбодрила девушка.
- В принципе, - сказал Сергей, после небольшой паузы, - у нас не так много вариантов. Нам остаётся только ждать, когда эти засранцы попытаются ещё кого-нибудь спровадить в этот мир. Нас теперь трое, мы можем установить возле зеркала дежурство…
Сергей взглянул на наручные часы. Часы исправно работали.
- … Установим время, часа по три, например. Будем меняться. Пока один дежурит, двое остальных будут прятаться за зеркалом. Очень важно, чтобы они нас не видели. Пусть считают, что мы ушли, или потеряли зеркало.
- А как же дежурный? – спросила Катя. – Как он будет следить за зеркалом, оставаясь при этом невидимым для тех?
- Что-нибудь придумаем. Как-нибудь замаскируемся. Главное, не попадаться им на глаза. Будем меняться, когда никого из них не будет видно. Слава богу, они не торчат всё время возле зеркала. И в этом наш шанс.
- Это подло, с твоей стороны, - внезапно раздался негромкий голос у него за спиной.
       Сергей от неожиданности чуть не подпрыгнул и, резко обернувшись, лицо к лицу столкнулся с неслышно подкравшимся сзади Андреем. Волна страха, уже который раз за день, обдала его с головой. На секунду, Сергею почудилось, что перед ним стоит не Андрей, а его двойник. За те несколько минут, что он его не видел, Андрей, казалось, постарел лет на десять. Лицо его стало безжизненным, как восковая маска и таким же некрасивым.
- Что подло? – непонимающе спросил Сергей, глядя в это изменившееся лицо, пытаясь сохранить последние крохи самообладания.
- Подло, давать ложную надежду, - тихо произнёс Андрей, едва шевеля мёртвыми губами. – Нам никогда не выбраться из этого места. Никогда.
       Несколько секунд Сергей молча стоял, пытаясь понять услышанное и справиться с охватившим его страхом. Наконец, смыл произнесённых слов дошёл до его сознания и Сергей почувствовал, как его охватывает безудержный гнев, мощной волной смывающий все страхи, наполняя собой всё его существо без остатка. Вся злость, копившаяся в нём всё это время, в единый миг вырвалась на свободу, как вода, прорвавшая, наконец, долго сдерживавшую её плотину, и Сергей ничего не мог с этим поделать, даже если бы захотел.
- Да что ты как баба всё ноешь! Что ты как тряпка половая нюни распустил? Ты же не мужик! Ты не тот Андрей, которого я знал! Посмотри, во что ты превратился! Бесхребетный неудачник! А ещё другом был! Сволочь! Я тебя презираю! И за что тебя Катька только любит! Взгляни на себя ты же ничтожество, слизняк. Ненавижу…
       Сергей орал всё громче, краем сознания понимая, что теряет над собой контроль. Он как будто бы снова очутился в Александровском саду, и, так же как в тот раз, желчные слова изливались из него сплошным потоком. Рядом с ним что-то кричала Катя, но он её не слышал, он и себя уже не слышал, только чувствовал по движению губ, что всё ещё продолжает кричать в чужое и такое ненавистное лицо Андрея. Сам же Андрей стоял молча, не пытаясь что-то сказать или сделать, от чего Сергей распалялся только ещё сильнее. Внутри него, жарким огнём, загорелась жажда убийства.
       Неожиданно вокруг стало неестественно тихо. Сергей стоял весь потный, тяжело дыша, как будто только что пробежал стометровку на предельной скорости. Голова его слегка кружилась, в ушах стоял непонятный звон. Организм медленно отходил от взрыва ярости.
       Андрей продолжал стоять всё в той же позе, лишь глаза были опущены в землю. Катя находилась между ними, лицом к Сергею. Он видел, как мелко дрожат её губы, а в огромных глазах, что смотрели на него, плескались пополам страх и ненависть. Девушка что-то сказала ему, и, повернувшись к Андрею, попыталась отвести его в сторону.
       Сергей ошалело мотнул головой, стараясь избавиться от звона в ушах. То, что он ощутил внутри себя во время своей вспышки, испугало да же его. Он действительно готов был убить.
      Звон в ушах медленно проходил.
- … придурок, пусть только попробует, - услышал он Катин голос.
      Девушка всё ещё пыталась оттащить Андрея, но то, казалось, абсолютно не замечал её попыток, продолжая молча разглядывать землю под ногами. Потом медленно поднял голову и встретился взглядом с Сергеем.
- Ты пока не понимаешь, как влияет на людей это место, - мягко сказал он. -  Но скоро ты поймёшь. Оно высасывает волю к жизни, волю к сопротивлению. Оно душит со всех сторон, заполняет твою душу отчаянием, как вода заливает лёгкие утопающего. Я держался здесь только потому, что хотел удержать Катю. Хотел попытаться спасти её. Не дать ей попасть сюда. Это стало моей целью здесь, об этом я помнил всегда, каждую минуту и это давало мне силы сопротивляться. А теперь, когда она всё-таки оказалась здесь  - у меня больше нет этих сил. Нет сил бороться. Это место убивает не только тело, но и душу. Мы все обречены.
      Андрей замолчал и снова безвольно опустил голову, как игрушка, у которой кончился завод. А Сергей продолжал смотреть на него, чувствуя, где-то в глубине души, там, где ещё продолжали эхом звучать слова Андрея, зарождающееся раскаяние. Но оно почти сразу же было убито новыми чувствами. Сергей неожиданно понял, что если внимательно приглядится, то может увидеть сквозь Андрея смутные очертания земли и камней за его спиной. И вот тогда, ему стало по-настоящему страшно.

4

      Сергей был в ярости.
- Все бабы – суки, - натужно пробормотал он, с трудом перекатывая, огромный, размером в половину своего роста, камень. – Чтобы я ещё раз хоть какой-то ****и поверил…. А, чёрт!
Камень выскользнул из рук и чуть не придавил ему ногу. Сергей, отскочил, выпрямился, смахнул рукой пот со лба. Повертел головой, разминая шею, и снова упёрся руками в маленький огрызок скалы.
- Ну, давай, скотина! -  обратился он к камню. - Давай, уже чуть-чуть осталось!
      Упираясь в камень, Сергей украдкой огляделся, но, ни Андрея, ни Кати поблизости не наблюдалось. Это его ничуть не расстроило, напротив, он был рад, что их не видит. Ненависть продолжала клокотать в нём. 
      Издав некий нечеловеческий звук, Сергей последним, неимоверным усилием, смог приподнять камень и перекатить его в нужное место, после чего обессилено растянулся на земле рядом с плодами своих трудов.
- Ну вот, - немного отдышавшись, прохрипел он. – Так, должно быть, хорошо…
      Поднявшись на ноги, Сергей ещё раз критически осмотрел результаты своей трудовой деятельности. Камень находился чуть в стороне от зеркала, метрах в четырёх от него. Если лечь за ним на землю, он вполне удачно скрывал спрятавшегося за ним человека от любого взгляда из коридора квартиры, по ту сторону зеркала. Сам же наблюдатель, оставаясь в лежачем положении, мог смотреть из-за камня за зеркалом, и вовремя успеть спрятаться, в случае возможной опасности.
- Отлично, - констатировал Сергей, которого на протяжении всего процесса перекатывания камня, не покидало нехорошее предчувствие, что его деятельность увидят из-за зеркала и все его труды останутся напрасными.
      Во время работы, он постоянно бросал настороженные взгляды в сторону ненавистного предмета, но так ни разу там никого не увидел. То ли двойники были заняты какими-то своими делами, то ли Сергей просто пропустил момент, когда они за ним наблюдали. В любом случае, не зная наверняка, ему оставалось только надеется на лучшее и ждать. Как советовалось в одной из известных песен времён СССР.
      Ещё раз оглядевшись, Сергей, окончательно удостоверившись, что никто не собирается составить ему компанию, спрятался за камнем и мрачным взглядом уставился на зеркало, приготовившись к долгому ожиданию.
      Время, в окутанной туманом долине, тянулось безобразно медленно, а порой, Сергею казалось, что оно останавливается вовсе. Впрочем, поначалу он вообще не обращал внимания на время, напряжённо следя за тем, не появиться ли в зеркале лицо кого-нибудь из двойников. К тому же голова его была переполнена всевозможного рода мыслями, большинство из которых были, мягко говоря, безрадостными. Сергей снова и снова прокручивал в голове весь день, начавшийся для него с неожиданной встречи, и закончившийся в туманном месте с ещё более туманными перспективами. И снова, и снова, приходил к выводу, что Катя его попросту использовала.
      «Лох педальный, - в очередной раз мысленно обругал он себя. – Помоги мне, мне не к кому больше пойти! Придурок. Вот и сиди теперь здесь в тумане. Кретиноподобная ослина!»
В подтверждение своих умозаключений, Сергей несколько раз ударил кулаком в землю. Легче от этого не стало. Вздохнув, он, устроившись поудобнее за камнем, продолжил наблюдать за зеркалом.
       Однообразность занятия навевала тоску, нервное возбуждение, сопровождавшее его в первое время, давно сошло на нет. Бездеятельное состояние, как назло, способствовало активизации мыслительного процесса, чего Сергею отнюдь не хотелось. Потому что, чем больше он думал, тем более паршиво себя чувствовал. Мысли его постоянно возвращались к последнему их с Катей разговору.
- Теперь уже, наверняка, последнему, - прошептал Сергей, вглядываясь в зеркало.
Время ползло, туман клубился, Сергей смотрел и вспоминал. Вспоминал, помимо своего желания.         
       После той вспышки ярости, что произошла с Сергеем, он не сразу смог прийти в себя. Да и слова, сказанные ему Андреем, накрепко засели в сознании. Пока Сергей пытался разобраться в своих мыслях и чувствах, Катя просто взяла Андрея за руку, и увела его в туман, не удостоив Сергея ни единым словом. Впрочем, те несколько красноречивых взглядов, которые она бросила в его сторону, говорили гораздо больше слов. Он тогда не протестовал, даже не пытался их остановить, слишком ошеломлённый произошедшим. Внезапная вспышка ярости напугала его ничуть не меньше, чем Катю. Единственный, кого это происшествие, казалось, нисколько не взволновало – был Андрей.
       Оставшись в одиночестве, Сергей добрёл до одного из камней, сел на него, обхватил голову руками и уставился в туманную даль. Так он и сидел. Долго. Жить не хотелось.
       А потом пришла Катя. Одна. Девушка молча вышла из тумана и подошла к нему, не говоря ни слова. Сергей, продолжая сидеть на камне, так же молча глядел на неё, мучительно пытаясь понять, какие же чувство к ней преобладают в нём в данный момент.
Катя прервала молчание первой.
- Ты понимаешь, то, что ты сделал. Я не прощу тебе, - сказала она.
       Он молча кивнул.
- Но мы сейчас не можем поддаваться личным эмоциям. Мы должны выбраться отсюда, а для этого нужно держаться вместе.
       Ещё один кивок.
- Я оставила Андрея здесь, не далеко, - Катя прикусила нижнюю губу, вглядываясь в молчащего Сергея. – Я сейчас схожу за ним, а потом мы сделаем то, что ты хотел. Надеюсь, теперь ты будешь держать себя в руках.
       На этот раз Сергей даже не потрудился кивнуть, лишь криво улыбнулся.
-  Чего ты всё время молчишь? – занервничала Катя. – Скажи хоть что-нибудь!
- Интересно, и чего же ты хочешь от меня услышать? – наконец-таки соизволил подать голос Сергей.
       Он был растерян и слегка испуган. Всего за несколько минут до того, как Катя пришла к нему, он сам думал о том, чтобы пойти её искать. Он понимал, что вместе выбраться шансов у них гораздо больше. Он вполне отдавал себе отчёт в том, что сорвался неоправданно, и что впредь нужно держать себя в руках. Чем больше времени проходило, тем больше он сожалел о своём поступке. К тому же, оставаться одному среди тумана и камней становилось всё страшнее. Тишина вокруг угнетала. Сергею всё сильнее хотелось услышать звук человеческого голоса. И, желательно, чтобы это был не его голос.
      В общем, пока он сидел один, Сергей клятвенно пообещал себе, что больше никогда не сорвётся, будет себя контролировать и следить за своими словами, чтобы не происходило вокруг. Но, стоило лишь девушке начать говорить, как вся его решимость оставаться хладнокровным и выдержанным, начала стремительно испаряться, как воздух из прохудившегося воздушного шара. С каждым её словом, ему всё труднее было сдерживать рвущееся изнутри  раздражение. Сергей и сам толком не понимал, откуда оно в нём берётся. И это пугало его больше всего.
- Почему ты так поступаешь?! – воскликнула Катя. Как всегда, когда разговор заходил для неё в тупик, она шла в наступление. – Неужели ты  не понимаешь, что сам виноват?
- Виноват в чём? В том, что встретил тебя сегодня? – резко спросил Сергей. Гораздо резче, чем ему хотелось бы. – Или в том, что согласился пойти с тобой?
- Ты прекрасно знаешь, о чём я, - сухо сказала девушка. – Не понимаю, откуда в тебе вся эта злость?
- Сам бы хотел знать, - честно ответил Сергей.
- Вот только давай без этого, - недовольно поморщилась Катя. – Терпеть не могу подобные твои разговоры.
- Ну конечно! Ты много чего терпеть не можешь! Может быть, я тоже вхожу в этот почётный список?
- Может быть и входишь! Если бы ты хоть раз удосужился поинтересоваться, что туда входит, знал бы наверняка.
- Если бы ты не вела себя, как последняя стерва, возможно, этот список вообще бы не понадобился!
- Кончай это, а! - Катя нехорошо прищурилась. - Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы мы окончательно рассорились с тобой?
- Нет, не хочу, - сказал Сергей, уже не стараясь успокоиться, уже понимая, что некто тёмный, сидящий внутри него, стремительно одерживает над ним верх.
- Тогда давай займёмся делом.
- Давай займёмся.
- Только я схожу за Андреем. Не хочу надолго оставлять его одного в этом тумане.
- Ах, какая заботливость! - произнёс Сергей, странно улыбаясь. - Конечно, беги скорее. А то мало ли что с ним без мамочки случится.
      Катя промолчала, лишь одарила его взглядом, который при всём желании нельзя было трактовать как дружелюбный.
- Постой-ка! – окликнул Сергей уже собравшуюся уходить девушку. – Прежде чем ты его приведёшь, ответь мне на один вопрос. Только ответь честно. 
- Какой вопрос? – насторожилась Катя.
- Если бы на месте Андрея оказался я, ты бы так же беспокоилась обо мне? Тоже постаралась бы вытащить меня отсюда, так же как стараешься вытащить его?
- Не понимаю, к чему ты задаёшь подобные вопросы, - после некоторого молчания ответила девушка, глядя Сергею в глаза.
- Считай, что во мне неожиданно проснулось нездоровое любопытство.
- То, что нездоровое – это точно, - буркнула Катя.
- И всё-таки, - Сергей не обратил внимания на Катину реплику. – Как бы ты поступила? Ответь. Не забывай, время идёт.
- Да, - сказала Катя.
- Что, да?
- Да, я бы постаралась вытащить тебя отсюда так же, как и его. Теперь ты доволен?
- Нет.
- Почему?
- Я просил ответить честно.
- Чёрт бы тебя побрал! – взорвалась девушка. – Я ответила честно!
- И почему я тебе не верю? – не пытаясь скрыть сарказм в голосе, произнёс Сергей.
- Это уже твои проблемы, веришь ты, или нет. Ты и раньше особым доверием не отличался. Ты спросил, я ответила. Всё!
- Ну, хорошо, - Сергей развёл руками. – Допустим, это действительно так. Всё равно, я хотел спросить другое.
- Слушай, кончай эту викторину! – Катя явно начинала злиться. – Сейчас не самое подходящее время.
      Сергей с удивлением отметил, что вид нервничающей девушки действует на него успокаивающе.
- Согласен, - сказал он. - Но этот вопрос очень важный. А звучит он так. Смогла бы ты бросить его так же, как бросила когда-то меня.
- Что?
      Катя уже сделавшая несколько шагов в сторону тумана, остановилась и медленно обернулась.
- Ты слышала. И опять же, как ты понимаешь, мне нужен исключительно честный ответ.
- Послушай ты, правдолюбец херов!
      Катя снова вернулась к камню. Голос её слегка подрагивал, кулаки были плотно сжаты, из чего Сергей справедливо сделал вывод, что девушка в ярости.
- Похоже, настало время прояснить ситуацию. Мы не сделали это тогда, придётся сделать это теперь.
- О чём это ты? – притворно удивился Сергей. Тот факт, что его вопрос остался без ответа, похоже, не сильно его взволновал.
- Ты, прекрасно понимаешь, о чём я! Ты, конечно, изрядная свинья, но дураком я тебя никогда не считала.
- Спасибо за комплемент, - Сергей соскочил с камня и отвесил преувеличено низкий поклон. – Не ожидал.
- Прекрати паясничать! – на Катю поклон произвёл точно такой же эффект, как на быка красная тряпка. – Чего ты добиваешься? Если ты думаешь, что сможешь воспользоваться ситуацией, то глубоко ошибаешься!
- Интересно. А мне, почему-то с самого утра кажется, что именно ты этим занимаешься. Я то уж точно не планировал оказаться здесь! И меня ты ещё обвиняешь в том, что я пытаюсь кого-то использовать.
- Не переиначивай мои слова! – слегка побледнев, воскликнула девушка. – Я говорю совсем о другом. Не я виновата, что мы здесь застряли! Я сама не знала. А то, что ты делаешь сейчас – просто подло!
      Теперь побледнеть настала очередь Сергея.
- Не подлее, чем то, что делала ты! – сказал он, тоже переходя на повышенный тон.
- Я всего лишь попросила тебя о помощи. А ты теперь обвиняешь меня в этом, да ещё пытаешься отыграться за старые обиды, используя положение, в котором мы все оказались. Неужели, ты сам не понимаешь, на сколько гадко ты поступаешь? Будь хоть немного человеком. Покажи, что это в тебе ещё осталось. Помоги мне, если ты, действительно всё ещё любишь меня, как говоришь.
       Сергей тяжело вздохнул, провёл по лицу рукой, как бы снимая с него невидимую паутину. Чувствовал он себя очень странно, как будто внутри него боролись два человека. И, если, сначала побеждал один, то теперь, неожиданно, чаша весов начала склоняться в сторону другого.
- Вот в этом вся ваша сущность и есть, - тихо сказал он, уперев взгляд в землю у её ног. – Сначала сделать гадость, а потом ожидать рыцарского прощения. Почему  мы всё время должны проявлять благородство? Как будто мы чем-то обязаны вам.
- Ну а ты как думал? – так же тихо ответила Катя. – Не дело девушки быть рыцарем. Но мы всегда ждём этого от вас. Ждём, что вы будете понимать нас. И прощать.
- Наверное, я просто не умею прощать.
- Каждый человек умеет. Нужно только захотеть. И я верю, что ты можешь.
Сергей перевёл взгляд с земли на девушку. Она улыбалась. Улыбалась так, как уже давно не улыбалась ему. Он помнил эту улыбку и любил её.
       Боль, пронзившая его, была столь же острой, как и неожиданной. Кто-то внутри него, наконец, одержал победу – и это был не совсем он. Сергей понял, что его любовь оказалась его слабостью.
      «Нельзя было ей так улыбаться» - успел подумать он.
- Хорошо. Я прощаю тебя, - с удивлением услышал Сергей собственный голос. – Но только тебя.
       Улыбка медленно исчезала с её лица. Сергей наблюдал, как она медленно, как бы нехотя, умирала.
- Что ты хочешь этим сказать? – спросила Катя, как только улыбка её умерла окончательно.
- Я прощаю тебя, - сказал Сергей, - но мне не за что прощать его.
- Понятно. Жаль.
       Девушка тяжко вздохнула, и как-то неуловимо поникла, будто боксёр, пропустивший разящий удар и оказавшийся в нокдауне.
- Я всё-таки надеялась, что ты сможешь пересилить своё я.
- С какой это стати? Перед ним я не обязан быть рыцарем. К тому же он сам поступил далеко не по-рыцарски.
- Как хочешь. Можешь не прощать, его это твоё дело. Скажу лишь, что ты делаешь ошибку. Не в первый раз, впрочем.
      Опустив голову, Катя медленно побрела в туман.
- Ты, наверное, не совсем правильно поняла меня, - остановил её Сергей.
      Он почувствовал, что вспотел. Сергей уже знал, какие слова сейчас скажет.
- Я помогу тебе, - сказал он, зная, что говорить этого нельзя, но не в силах остановиться. – Но только тебе. Без Андрея.
      Катя издала такой звук, как будто из неё сильным ударом выбили весь воздух. Некоторое время она стояла не шевелясь, а Сергей продолжал говорить, прекрасно ощущая всю высокопарность произносимых им слов.
- И дело даже не в том, как он поступил со мной, - вещал он менторским тоном. - Пусть это останется на его совести. Я бы не оставил его здесь только из-за этого, но ты сама видишь, в кого он превратился. Он уже ничего не хочет. И не может. А нам нужно будет действовать быстро. У нас будет только одна возможность. Один шанс. А из-за него, мы можем его упустить. Из-за него, мы все можем остаться здесь навсегда.   
      После слов Сергея, наступила гнетущая тишина. Катя, по-прежнему, стояла не шевелясь, а Сергей буравил взглядом её спину, гадая, продолжит ли она с ним разговор, или просто молча уйдёт в туман. Он одновременно  боялся этого, и хотел, чтобы она ушла, в глубине души чётко осознавая, что дальнейший их разговор ни к чему хорошему не приведёт.
      Наконец девушка медленно повернулась. В глазах её блестели слёзы. Одна из них сорвалась с ресницы и, ярко искрясь, поползла вниз по лицу, оставив мокрую дорожку до самого подбородка. 
- Зачем ты мучаешь меня? – спросила она срывающимся голосом. – Ты же знаешь, что я люблю его и никуда без него не уйду.
- Я имею на это право, - сказал Сергей, удивляясь спокойствию собственного голоса.       Вопреки обыкновению, вид готовой расплакаться девушки не вызывал в нём никаких эмоций. – Ты же не знаешь, какие мучения испытывал я. Какую боль вы мне причинили. Ведь я тоже любил тебя. И ты меня любила.
- Ты ошибаешься. Я никогда не любила тебя по-настоящему.
      Катя вдруг тоже стала говорить спокойно, без каких либо эмоций, как будто уже израсходовала весь их запас. Она просто констатировала факты. Сергей же, напротив, почувствовал пробуждающуюся в нём ярость.
- Ты врёшь, - еле слышно произнёс он.
      Окончание слова почему-то получилось у него слегка затянутым, так что фраза получилась довольно похожей на зловещее шипение.
- Нет, - девушка покачала головой, от чего слёзы потекли ещё сильнее. – Ты мне нравился, да. Но любить. Я не любила тебя… 
      Сергей непроизвольно отступил от неё, запнулся, и вынужден был опереться рукой о камень, чтобы не упасть.
- Ты врешь, - только и смог повторить он. – Врёшь! Я тебе не верю! Ты специально это говоришь!
- Не имеет значения, чему ты веришь, а чему нет, - невесело улыбнулась Катя. – Я тебе уже говорила это. Правда, она всегда одна. Я не любила тебя. Думала, что смогу полюбить, но не смогла. И знаешь почему? Ты всегда был эгоистом. Всегда думал только о себе. Тебя абсолютно не интересовало, что чувствую я. Ты просто пользовался мной, как какой-нибудь паразит. Ты нёс меня перед собой, как знамя и получал удовольствия не оттого, что я у тебя в руках, а от тех завистливых взглядов, которыми награждали тебя друзья и просто прохожие. Ты выставлял меня напоказ, как драгоценность, на которую ты обладаешь эксклюзивными правами, не задумываясь о том, что это я разрешаю тебе обладать мной. Ты вообще всегда считал, что я ничего не могу решить сама. А Андрей, - девушка снова улыбнулась, и в этот раз улыбка озарила её заплаканное лицо. – Андрей, он другой. Он думает обо мне, а не о том, что подумают окружающие. И за это я полюбила его. А он действительно любит меня. Я это чувствую. В отличие от тебя. Ведь паразиты – не умеют любить. Они могут только пользоваться.
       Вид улыбающейся сквозь слёзы Кати произвёл на Сергея сильное впечатление. Не мене сильное, чем слова, сказанные ею. Он вдруг почувствовал исходящую от девушки внутреннюю силу, силу, на которую его сущность откликнулась безотчётным страхом. Если бы Сергей не упирался спиной в камень, он наверняка бы сделал ещё несколько шагов назад.
- Я не знаю, что такое это зеркало, - продолжала говорить Катя, - но я чувствую, что оно – зло. Мне кажется, что оно делит душу людей на две части. На светлую и тёмную половину. Тёмная остаётся в том мире, а светлая попадает сюда. И мне страшно подумать, что же оказалось в нашем мире, если всё лучшее, что было в тебе, сейчас стоит передо мной. Ты не был таким, когда мы познакомились. Что произошло с тобой?
- Это ты сделала меня таким, - прохрипел Сергей.
- Нет, ты сам себя таким сделал.
       Сергей всё сильнее ощущал исходящую от девушки силу. Она буквально обволакивала его. Ему даже стало тяжелее дышать. Иррациональный страх заполнял его всё быстрее, и вместе с ним просыпалось то единственное, что могло с этим страхом бороться. Злость.
- Что ты хочешь от меня?! – чуть ли не выкрикнул он.
- Я хочу, чтобы ты сопротивлялся. Боролся с этим зеркалом. И с собой. Хочу, чтобы человек победил в тебе. Помоги себе. Помоги мне. Помоги нам. Только ты можешь это сделать.
       Сергей вздохнул. Расслабился. Наваждение исчезло. Всё встало на свои места. Катя просила его о помощи. Он снова был уверен в себе. Снова ощущал в себе силу. Силу и злость.
- Нет, - сказал Сергей и улыбнулся, несмотря на то, что хотел сдержать улыбку. – Я уже всё сказал. Пойми сама, он будет только мешать. Я не могу так рисковать. Тебе придётся выбирать.
- Иногда мне кажется, что ты когда-то давно уже прошёл через такое же зеркало, - тихо и как бы обречённо сказала Катя. – Мне жаль тебя.
Девушка тяжело вздохнула, как бы собираясь с силами. Пронзительно посмотрела на Сергея, как будто пыталась заглянуть в его душу, от чего тот снова почувствовал себя не совсем уютно.
- Я лучше умру здесь с ним, чем останусь жить с тобой, - сказала Катя. -  Прощай.
       С этими словами девушка повернулась, и уверенно направилась в туман.
- Оставь свою жалость при себе! - крикнул Сергей ей вслед, чувствуя внутри продолжающую нарастать злость. – Она ещё пригодится для того, к кому ты идёшь!
       Катя проигнорировала его замечание, продолжая удаляться всё дальше, постепенно скрываясь в тумане, как за волшебным занавесом.
- Куда ты идёшь?! – снова крикнул он, как будто бы не замечая очевидных фактов.
       Девушка и на этот раз не отреагировала, окончательно скрывшись в белёсой пелене.
- Ты же действительно погибнешь с ним, - уже не так уверенно сказал Сергей, вглядываясь во мглу в тщетной попытке увидеть Катю.
       Ответом ему была тишина. Несколько мгновений он слушал её, а потом осознание произошедшего обрушилось на него, как волна цунами на скалу. Скала не выдержала, рухнула, и всё его существо затопила чистая, незамутнённая ярость.
- Ну и подыхай вместе с ним! – что есть силы, заорал он в туман. – Ты всегда была дурой! Это не ты, слышишь! Это я тебя бросаю! Я!
       Сергей остановился, чтобы набрать в грудь воздуха. Прислушался. Туман безмолвствовал.
- Андрей! – снова закричал он. – Я знаю, ты меня слышишь! Она умрёт из-за тебя! Знай это! Надеюсь, эта мысль порадует тебя в тот момент, когда ты сам станешь частью этого ****ского тумана! Ты опять отобрал её у меня! Я ненавижу тебя! Я ненавижу вас обоих!
       Эхо его криков быстро затихло вдали. Сергей так и не дождался ответа. Он остался один. Компанию ему составляла лишь тишина и ненависть. И тогда он издал ещё один, последний крик, в котором уже мало что оставалось от человеческого. И именно на этот, последний крик, пришёл неожиданный ответ. Но ответ совершенно не такой, какой мог бы ожидать Сергей. Он даже не был уверен, что что-то слышал. Он лишь что-то почувствовал, как будто что-то шевельнулось в тумане. А, может быть, именно сам туман ему и ответил.
       Некоторое время Сергей простоял в одной позе, сосредоточенно вслушиваясь в тишину, пытаясь понять, что же это было. Но больше он ничего не услышал и не почувствовал. Лишь тишина в ушах начинала звенеть всё сильнее.
       Сергей мотнул головой, прогоняя звон в ушах. Всё ещё переполнявшая его ярость требовала выхода. Поэтому, недолго думая, он взялся за работу. И первое, что он сделал - подыскал подходящий камень.

5

       Время ползло, туман клубился, Сергей ждал.
       Самое тяжёлое в ожидании – безусловно, сам процесс. Но и он может протекать по-разному.
       Наилучший вариант тот, при котором ждущий чего-то человек, точно знает, чего он ждёт и через какой промежуток времени произойдёт ожидаемое им событие. Если же человек при этом ещё может заняться  каким-нибудь посторонним делом – это вообще просто замечательно. Постороннее занятие не только способствует тому, что время ожидания проходит гораздо быстрее, но и спасает человека от всякого рода размышлений и переживаний, которые неизменно сопровождают любой процесс ожидания. И не важно, чего вы ждёте - автобуса на остановке, или оценки за письменный экзамен при поступлении в институт.
        Соответственно, наиболее худшим вариантом является тот, при котором человек, ожидающий чего-то, абсолютно не уверен в том, что это что-то произойдёт, а если и произойдёт, то, неизвестно, когда именно это случится. Либо же вообще не имеет точного понятия о том, что именно должно произойти. Знает только что должно. И всё. А если ему при этом ещё и нечем заняться – это достаточно весомый повод в серьёз озаботится состоянием своего душевного здоровья.
        Сергея его душевное состояние, с каждой проведённой в туманном месте минутой, волновало  всё сильнее. И далеко не без причины. Из всех возможных вариантов, он попал в самые наихудшие условия ожидания, что не могло не отразиться на его нервах. Сергей весьма смутно представлял себе, что именно он ждёт, и ещё более неопределёнными были его намерения относительно дальнейших своих действий в случае того, если он всё-таки чего-то дождётся. На словах процедура обратного перехода через зеркало выглядела не очень сложно, но Сергей в душе сильно сомневался, что сможет правильно рассчитать момент и вовремя произвести нужные действия. А, учитывая то факт, что от удачного исхода операции зависела,  как минимум, его жизнь, настроение Сергея было, мягко говоря, далёко не жизнерадостным.
        К тому же, помимо всего прочего, Сергей начал страдать от всепоглощающего безделья, и страдания эти усиливались с каждым проведённым в ожидании мгновением. Лежать на одном месте и разглядывать один и тот же предмета – занятия не самые занимательные. Сергей же, ко всему прочему, был ещё и лишён возможности походить, не без оснований опасаясь того, что его могут заметить с той стороны зеркала и все его старания по маскировке автоматически сведутся к нулю. Поэтому, его двигательная активность сводилась к осторожным шевелениям руками, ногами и головой, так что в какой-то момент Сергей очень чётко представил себя в виде огромного жука, пришпиленного к земле гигантской иголкой.
       Но хуже всего, безусловно, были мысли. На фоне сведённой к минимуму физической активности, они, напротив, развили бурную жизнедеятельность, роясь в голове в огромных количествах. Сергей неожиданно понял, почему многие люди, пережившие тяжёлые травмы, надолго приковывавшие их к постели, выздоравливая, часто менялись, становясь чуть ли не другими людьми. Всё дело было в мыслях. Чем меньше физических действий – тем больше мысленной активности, и неизвестно, обычно, к чему это мыслительные процессы могут привести.
       Сергей, прячась за камнем, тоже много думал. Думал, естественно, о себе. В первую очередь, он пытался понять причину своих поступков и слов. Найти им рациональное объяснение, исключив эмоциональный, или какой либо иной, подтекст. Получалось у него это плохо. Вообще, когда пытаешься оправдаться перед самим собой, достаточно часто испытываешь трудности. Ведь врать другим людям гораздо проще, чем себе самому.
       Сергей то же не избежал подобных сложностей. В процессе самоуспокоения, он, постоянно как бы разделялся на два человека, два внутренних голоса. Причём голоса эти, непрерывно спорили. Один голос доказывал другому, что в его, (Сергея), недавних действиях, всё было закономерно и справедливо. Другой же, укоризненно молчал, лишь изредка выдавая какое-нибудь веское замечание, после чего первому в своё оправдание приходилось приводить новые аргументы. Выглядело это приблизительно так.
      «Я не мог оставить Андрея с собой. В таком состоянии, он всё равно ничем бы не помог», - говорил первый голос.
      «Но тебе не обязательно было заставлять Катю оставить его здесь, - возражал второй. – Он бы ничем не помешал».
      «Он уже не отдаёт себе отчёт о происходящем. Его могли бы увидеть из-за зеркала. А это всё бы испортило», - не сдавался первый.
       Укоризненное молчание.
      «Всё равно я не смог бы за ним постоянно следить».
       «Вы могли оставить его за зеркалом. Он бы преспокойно сидел там и ничего бы не делал. К тому же, за ним, наверняка, приглядывала  бы Катя».
      «Он мог подвести в решающий момент. Нужно будет действовать быстро, а он на это не способен. Из-за него и я, и Катя могли бы не успеть».
      «Да, зато теперь, избавившись от обоих, ты успеешь наверняка».
      «Я не собирался этого делать. Я не знал, что так получится».
       Укоризненное молчание.
      «Я не хотел прогонять её».
       Молчание.
      «Я надеялся, что она поймёт, и сделает правильный выбор».
      «Лучше признайся, что ты опять всё испортил. Не будь ты таким придурком, она была бы сейчас рядом с тобой».
      «Она была бы рядом с ним, а не со мной».
      Укоризненное молчание.
      «Она сама сделала свой выбор. Вот пусть теперь с ним и остаётся. А мне не о чем жалеть».
      Молчание.
      «Всё равно от них не было бы никакого проку».
      «Тебе, по крайней мере, не пришлось бы постоянно валяться за эти чёртовым камнем. Тебя ведь даже сменить некому…».
      Подобные мысленные споры с самим собой зарождались и угасали самостоятельно, помимо желания самого Сергея. Он, попросту, не мог этому никак воспротивиться. Сам по себе факт этих споров не был столь уж критичным. В конце концов, человеку свойственно порой вступать в конфронтацию с самим собой. Но, после того как Сергей в очередной раз поймал себя на том, что начинает спорить в слух, то есть, фактически, разговаривает сам с собой, происходящее перестало ему казаться таким уж безобидным. И именно тогда он впервые всерьёз озаботился состоянием своего душевного здоровья.
      Помимо всего прочего, было ещё одно обстоятельство, о котором Сергей знал, но о котором старался не думать. И его споры с самим собой тоже служили этой цели. Только бы не думать. Но, не смотря на все свои старания, Сергей не мог забыть последних слов Кати. Слов, которые девушка произнесла незадолго до того, как окончательно скрылась в тумане. Он не мог не думать о них.
      Сергей точно знал, что никогда прежде, судьба не сталкивала его с подобными зеркалами. И в то же время, он не мог не признать, что у него существует с зеркалом какая-то непонятная связь. И чем дольше он лежал за камнем, чем больше вглядывался в зеркало, тем сильнее он ощущал нечто странное внутри своего сознания. Как будто зеркало, вместо того, чтобы отражать предметы, само оставило в нём своё отражение.
      И ещё он очень хорошо помнил, как во время разговора с Катей, что-то внутри заставляло его говорить слова, которые он, вроде как, говорить вовсе не хотел. Тут, впрочем, особой уверенности у Сергея не было, но легче ему от этого не становилось. Если кто-то и подталкивал его к каким-либо словам и поступкам, то делал это весьма искусно и незаметно, так что Сергей не мог отличить чужое вмешательство от личной инициативы. Чем больше Сергей об этом думал, тем сильнее становилась его неуверенность. В конце концов, ничего конкретно не решив, он пришёл к выводу, что с ним явно что-то не в порядке, и распроклятое зеркало играет в этом далеко не последнюю роль.
      «Выбраться. Мне нужно отсюда выбраться, - думал он в такие моменты. – Я, чёрт возьми, должен отсюда выбраться! Я не могу умереть здесь. Убраться отсюда, и навсегда про всё забыть. Про это место. И про это зеркало».
       Ещё одним фактором, который вскоре пополнил стройные ряды нервирующих Сергея вещей – стало одиночество.
       Человек, по природе своей, животное, всё-таки, стадное, что бы ни утверждали там всякие аналитики. И даже те немногие представители человечества, что по-настоящему научились ценить и понимать одиночество – далеко не всегда любят в этом самом одиночестве находиться.
       Сергей как раз относился к тем немногим представителям человечества, поэтому в первое время одиночество не доставляло ему особых неудобств. Напротив, находясь под влиянием злости, он был только рад, что остался один. Но с течением времени, Сергей начал пересматривать своё отношение к одиночеству. Не последнюю роль в этом сыграл процесс самокопания, которым он вынужден был заниматься  в силу вынужденного же безделья.
       В результате этого процесса, Сергей подсознательно понял, что он сам лишил себя мощной поддержки командного духа.
       Люди всегда стремились объединяться перед лицом общей опасности. Так было проще ей противостоять, да и со стадным инстинктом это вполне хорошо сочеталось. Отсюда и множество поговорок, бытующих среди людей. Сергею вспомнилась одна из них – «Один в поле не воин». Она, как нельзя лучше, подходила к сложившимся обстоятельствам, как в прямом, так и в переносном смысле. В общем, Сергею оставалось только досадовать на самого себя. И хотя он сам себе в этом не желал признаваться, именно этим он и занимался, прячась за камнем.
       Не менее нервирующей составляющей одиночества являлась окружающая его тишина.
Вообще туманный мир, в котором Сергей оказался, отличалось особым безмолвием. Здесь не было слышно ни пения птиц, ни криков животных, из-за того, вероятно, что ничего живого, похоже, в туманной долине не обитало. Шелест травы или деревьев так же не разбавлял тишину по той же причине. Впрочем, ветер, который гипотетически мог бы шевелить растения, так ни разу себя и не проявил. Таким образом, Сергея окружали только те звуки, которые он издавал сам. Когда же он этого не делал, тишина, казалось, становилась абсолютной, концентрировалась и повисала тяжёлым сгустком прямо у него над головой. Такой вакуумной тишины Сергею слышать никогда не доводилось и это не удивительно. В его мире развитого технического прогресса, её попросту не существовало. К тому же, мир, в котором Сергей родился и вырос, был живым. В отличие от этого.
      Сначала Сергей как-то пытался с тишиной бороться. Когда он впервые обратил внимание на сконцентрировавшуюся у него над головой тишину, Сергей принялся насвистывать какой-то незамысловатый бодренький мотивчик. Но долго просвистеть ему не удалось. Во-первых, не хватало дыхания, а во-вторых, свист вяз в тишине, и на её фоне выглядел таким ничтожным и бессильным, что Сергей счёл за благо прекратить его и свои мучения.
      Когда попытка со свистом бесславно провалилась, Сергей решил попробовать новый способ. Он нашёл в земле небольшой камешек и принялся выстукивать им ритм об камень, за которым скрывался. Но эта идея тоже оказалась не из лучших. От монотонного стука, вскоре, разболелась голова, да и сам стук, вместо того, чтобы разгонять тишину, лишь порождал слуховые галлюцинации. Вскоре Сергею стало казаться, что он слышит в тумане какие-то голоса. В такие моменты он переставал стучать и весь обращался в слух, думая, что это Катя где-то неподалёку  переговаривается с Андреем. Но, кроме звенящей тишины, до него из тумана не долетало ни звука.
      Несколько раз, Сергей сам порывался окликнуть скрывающиеся в тумане голоса, особенно после того, как начал всерьёз страдать от одиночества и окружающей его тишины. Но что-то каждый раз, в последний момент, Сергея останавливало. Возможно, в нём говорила врождённая гордость, а, может быть, ему мешало то странное нечто, что с некоторых пор неуловимо жило в его душе. Впрочем, Сергей уже не был уверен в том, что это нечто, появилось в нём лишь недавно.
      Так или иначе, он не смог на что-либо решиться. Сергей даже не был до конца уверен, что вообще слышал какие-либо голоса. В конце концов, окончательно разозлившись на себя и на весь белый свет, он зашвырнул камнем в зеркало. Камень срикошетил куда-то в сторону. Зеркало на это никак не отреагировало. А Сергей больше не пытался бороться с тишиной. С удивительной ясностью он понял, что, вполне возможно, сойдёт с ума раньше, чем окончательно исчезнет. И в этот момент в его голове родилась очередная интересная мысль, пополнившая коллекцию уже случившихся с ним за последнее время откровений: -     «Одиночество – паршивая вещь, когда не знаешь, что с ним делать».
      Единственное, что хоть как-то спасало его от одиночества, и отвлекало от мрачных мыслей – были периодические появления в зеркале двойников. Каждый раз Сергей успевал их вовремя заметить и спрятаться.
      Чаще всего в зеркале мелькал двойник Андрея, несколько раз показывались его родители. Себя Сергей не видел ни разу, так же как не видел никого из посторонних людей. Последнее обстоятельство особенно сильно его тревожило. Несмотря ни на что, Сергея не покидала надежда на то, что он сможет ускользнуть из этого места обратно в свой мир. Но для этого ему, как минимум, было необходимо, чтобы через зеркало попытались провести кого-нибудь ещё.
      Каждый раз, когда Сергей замечал движение по ту сторону зеркала, в нём вспыхивала надежда. Он весь внутренне подбирался, а в животе внутренности как будто бы завязывались морским узлом. В такие мгновения ожидание становилось поистине невыносимым. Сергей превращался в готовую к старту ракету, удерживаемую на площадке лишь стапелями. Ещё мгновение и…
      Но, ничего не происходило. Двойник Андрей, а обычно это был именно он, либо просто проходил мимо, либо останавливался и некоторое время созерцал открывающуюся перед ним панораму, как будто желал убедиться, что туманный мир по-прежнему находится на месте и никуда не собирается исчезнуть. Что в действительности высматривал двойник Андрея, для Сергея оставалось загадкой. Возможно, он искал следы находящихся за зеркалом людей, а, может, просто скучал по своей родине, если, конечно, вечно туманное место являлось его родиной. Так или иначе, провести ещё кого-то через зеркало он не пытался, а это, по большому счёту, было единственное, что интересовало Сергея.
      Потом, вволю налюбовавшись видами, двойник Андрея уходил, а Сергей снова оставался один на один со своими мыслями, погружаясь в уныние и апатию. Чувствовал он себя при этом как бегун на стометровке, в очередной раз совершивший фальстарт. И с каждым таким несостоявшимся стартом, Сергею становилось всё труднее справляться с накатывающим отчаянием. Постепенно он начал терять надежду.
      То, что с его телом начали происходить изменения, Сергей, занятый душевными терзаниями и борьбой с самим собой, заметил не сразу. Впрочем, назвать это изменениями, было бы не совсем верно. Просто, его организм начал вести себя неправильно. Поначалу Сергей не предавал этому особого значения, списывая всё на стресс и взвинченные нервы, но чем больше времени проходило, тем тяжелее было не замечать очевидные факты.
      Ему не хотелось пить. Да, во рту чувствовалась некая сухость, но никаких признаков жажды Сергей в себе не ощущал. Есть ему тоже не хотелось. Совершенно. Не смотря на то, что последний раз он обедал, казалось, тысячу лет назад. Да и сил на перекатывание камня Сергей потратил немало, а это не могло не сказаться на его организме. Потраченные калории нужно восполнять, так же как и потерянную жидкость. Тем не менее, его желудок, казалось, абсолютно не волновало отсутствие пищи и воды. Он вообще вёл себя крайне тихо и не выказывал никаких голодных позывов.
     «Может, я научился питаться манной небесной, как дух святой?» - подумал Сергей.
      Тут же он представил себя в виде ангела, ежесекундно всасывающего в себя огромные массы воздух с комочками манны, подозрительно похожими на шарики манной каши, как кит в поисках планктона, и нервно хихикнул.
- Да уж, картинка, - прокомментировал вслух Сергей эту мысль. – По крайней мере, мне не надо думать о жратве и воде. Уже хорошо. Не так ли, дружище? Это даёт нам дополнительные шансы.
      К моменту, когда Сергей обнаружил эти странные особенности своего организма, он уже не считал разговоры с самим собой чем-то неправильным. Напротив, у него выработалась устойчивая привычка комментировать себе вслух собственные, особо выдающиеся на его взгляд, умозаключения. И эти комментарии казались ему ужасно мудрыми.
      Помимо отсутствия потребности в пище и воде, Сергей вскоре выяснил ещё одно весьма полезное для себя изменение в организме. Ему не нужен был сон. Да и усталости, которая неизбежно должна была накопиться, за всё то время, что он провёл в туманном мире, не было и в помине. Вообще, он чувствовал себя так, как будто только что проснулся у себя дома в собственной кровати. Ни голода, ни усталости, ни жажды. Сергей вспомнил, как в самом начале своего дежурства за камнем, боялся уснуть и пропустить момент перехода.   Теперь, с новыми способностями, ему это не грозило. Сергей улыбнулся. Улыбка получилась не совсем обычной.
- Мы ещё поборемся, старичок, - прошептал он. – Мы ещё надаём по заднице всем ублюдкам!
      Обнаружение неожиданных способностей, весьма сильно подняло Сергею настроение, возродив в нём уже совсем было угасший оптимизм. Впрочем, даже в этой, внезапно возникшей из ниоткуда, бочки мёда, была своя ложка дёгтя. Причём, не самая маленькая.
 Сергей никогда не был дураком, и прекрасно понимал, что подобный подарок не мог возникнуть на пустом месте. И поговорку – «За всё нужно платить» - он тоже хорошо знал. Единственное, на что Сергею оставалось рассчитывать, что расплата не наступит слишком быстро, и он успеет выбраться раньше, чем его организм выработает весь свой ресурс.
      То, что этот ресурс потихоньку вырабатывается, он понимал не только умом, но и чувствовал, практически, на собственной шкуре. Кожа его постоянно зудела, причём по всей поверхности тела. Ощущение было не из самых приятных, но вполне терпимое. Сначала он пробовал чесаться, но быстро понял, что это не помогает. К тому же, Сергей достаточно быстро притерпелся к этому состоянию, и практически перестал замечать зуд.
      Вскоре к зуду присоединилась лёгкая тошнота, никак, впрочем, не связанная с отсутствием еды. А чуть позже слабая головная боль, какая бывает в зачаточной стадии мигрени. 
      Все эти симптомы однозначно говорили о том, что его организму всё же приходится чем-то расплачиваться за отсутствие необходимости в еде и сне. Сергей хорошо помнил слова Андрея, про медленное растворение в пространстве. Всякий раз, когда он вспоминал его рассказ, перед его мысленным взором тут же вставала яркая картина. Он видел самого себя, висящего в огромном стакане, наполненном туманом. Туман был живой, он обвивал его плотным покрывалом, клубился вокруг, постоянно отслаивая от него маленькие частички тела, так же, как аквариумные рыбки отрывают частички от слишком большого куска теста.
Посещавшие его образы были настолько яркими, что вызывали в душе Сергея безотчётный страх. В такие моменты его зуд усиливался. Сергей старался гнать от себя подобные образы и мысли, появляющиеся в его голове с завидным постоянством.
      Приблизительно в это же время, Сергея начали посещать мысли о самоубийстве.
      О том, что он может умереть, Сергей, лёжа за камнем, думал достаточно часто. Но, то были мысли о смерти, так сказать, неминуемой. О смерти, которая наступит вне зависимости от его желания. Мысль же о самоубийстве была свежей, и Сергею понравилась. Нет, он не смирился со своим неизбежным поражением, и не собирал погибать раньше времени. Его мысли о самоубийстве носили, исключительно, научный характер и служили одной цели. Найти выход.
      «Моё тело ведёт себя странно, - рассуждал Сергей. – От всех функций живого организма во мне осталась, наверное, лишь способность дышать. Да и то не факт, что она со временем не исчезнет. И тогда я уж точно ничем не буду отличаться от мёртвого. А вообще, можно ли тут умереть по-настоящему? И что тогда будет со мной? Будет ли моё тело по-прежнему растворяться, или этому процессу подвержены только живые организмы? А вдруг, умерев здесь, я нарушу какой-нибудь цикл и автоматически вернусь обратно в своё тело на земле? Хотя, есть ли у меня там тело? Всё-таки, двойники обладают собственным сознанием».
      Мысли были чертовски заманчивы. Сергей вздохнул и поморщился, как от зубной боли.
- Не будь идиотом, - сказал он себе, как бы подводя итог всем своим умозаключениям. – Ты цепляешься за мираж. Ищешь лёгких путей. А кому, как не нам с тобой знать, что лёгких путей не существует. Лёгкий путь – всегда ловушка. Так что забудь об этом старичок. Мы не будем этого делать.
      Однако мысли о самоубийстве не уходили.
      Сергей вздохнул ещё раз. Неожиданно он понял, как сильно устал. Устал не физически, а морально. В отличие от тела, душа здесь вовсе не была освобождена от своих функций и работала на полную катушку.
      Сергей перевернулся на спину, заложил руки за голову и закрыл глаза.
      «Надо отвлечься, - думал он. – Нужно отвлечься от дурацких мыслей. А может, удастся даже заснуть, чем чёрт не шутит?»
      Темнота и тишина мгновенно окутали его. Сергей даже не слышал собственного дыхания. Почти сразу же перед ним замаячил подозрительно яркий, реалистичный образ. Он лежит в гробу глубоко под землёй. Темно и тихо. Абсолютно темно и абсолютно тихо. И со всех сторон к нему медленно подбираются черви. Обыкновенные дождевые черви. Они без труда проникают сквозь стенки гроба, подползают к нему и начинают отгрызать от него по маленькому кусочку. После чего расползаются в стороны, унося каждый его частичку, а на их место приходят всё новые и новые, а он становится всё меньше и меньше…
      С приглушённым проклятием, Сергей открыл глаза и сел. Провёл ладонью по вспотевшему лбу, машинально подумав при этом, что его организм продолжает выделять воду, но никак не восполняет её и это совсем не хорошо. Тут же разозлился на себя за эту мысль.
- Да что же это такое? – жалобно произнёс он в пустоту. – Что со мной такое происходит?
      Сергей никогда раньше не страдал подобными видениями. Воображение у него, конечно, было, но оно никогда не работало подобным образом. И это Сергея угнетало всё сильнее, впрочем, как и всё остальное, включая окружающий пейзаж.
      Сергей машинально полез в карман и, в который уже раз, чертыхнулся. Сигарет не было. Он об этом прекрасно знал, но движение получилось самопроизвольным.
Курить хотелось зверски, до умопомрачения. Единственная, пожалуй, потребность, которая осталась у его организма, кроме дыхания. Сергей издал безрадостный нервный смешок.
      «И почему из всех долбаных привычек организм оставил  именно эту? – кометой пронеслась в его голове мысль, оставляя за собой дымный хвост. – Не мог что ли, скотина, выбрать какую-нибудь другую?»
       Организм на эту мысль никак не отреагировал. По крайней мере, курить хотелось по-прежнему. Но сигареты, вместе с курткой остались за зеркалом в прихожей и были так же недосягаемы, как если бы находились на луне. Единственное, что Сергей оставалось делать в этой ситуации - проклинать судьбу. Но даже на это сил у него уже не было.   
       У Сергея на глаза навернулись слёзы. В этот момент, ему стало нестерпимо жаль себя за всё, что с ним произошло. За то, что встретил Катю, за то, что согласился пойти с ней, за то, что вместе с ней оказался в проклятом туманном мире. И за то, что в кармане его не было сигарет. Сигареты стали той последней каплей, что переполнила чашу его терпения.
- Это же несправедливо, - шептал он, сидя на земле задрав голову вверх, обращаясь к туманным небесам. – Меня не должно здесь быть. Это она заманила меня сюда. Вы должны меня выпустить. Только она должна быть здесь. Только она! Выпустите меня!
      В конце монолога его шёпот перешёл в крик, и это немного отрезвило его. Сергей заставил себя замолчать. Тяжело дыша, он продолжал сидеть на земле, пытаясь собраться с мыслями.
- Со мной таврится что-то неладное, - произнёс Сергей уже тише, на этот раз, не обращаясь к небесам, а просто констатируя факт.
     Ему тут же вспомнилось его последнее видение с червями и им самим в гробу в главной роли.
- И я, по-моему, схожу с ума, - неуверенно добавил он.
     Неожиданная мысль пронзила его сознание подобно молнии. Сергей с удивительной ясностью услышал в голове слова Андрея, как будто бы он внезапно материализовался рядом с ним, и произнёс их ему на ухо:
     «Ты пока не понимаешь, как влияет на людей это место. Но скоро ты поймёшь. Оно высасывает волю к жизни, волю к сопротивлению. Оно душит со всех сторон, заполняет твою душу отчаянием, как вода заливает лёгкие утопающего».
     Оно! Это место! Вот что так влияет на него! Вот что заставляет его мыслить странными образами и насылает на него видения! Это не он сходит с ума, его заставляют сделать это.
     Сергей вскочил на ноги, и, наплевав на то, что может себя полностью демаскировать, принялся нервно расхаживать из стороны в сторону.
- Это место, это место, это место! – лихорадочно бормотал он при этом. – Это проклятое место!
      Через некоторое время, когда повторяемые им слова начали сливаться в одно, лишённое смыла звукосочетание,  Сергею удалось остановиться, взять себя в руки и прекратить бессмысленные бормотания. Он снова спрятался за камнем и взглянул на зеркало, по-прежнему отделявшее его от того мира, в котором он родился и который так хорошо знал. Ему вспомнился Андрей, измученный, сломленный, потерявший волю к сопротивлению. Теперь Сергей знал, почему он стал таким. В душе что-то шевельнулось, укололо в груди.
     «Зря я накричал на него, - подумал Сергей, и от этой мысли ему сразу же стало легче. – Но он всё равно сломался, а я буду сильнее. Я не сломаюсь. И не поддамся. Ещё посмотрим, кто кого!»
- К чёрту слишком живое воображение, -  громко и чётко произнёс Сергей, как бы пробуя слова на вкус, и голос его при этом почти не дрогнул. – Я ещё не умер пока!
     Впрочем, в глубине души, он уже не был полностью уверен в этом своём заявлении.

6

     Это случилось, практически, в самый последний момент, когда надежда его уже умерла, но сам он был ещё жив.
     Сергей увидел движение в зеркале и спрятался за камнем. Сделал он это скорее автоматически, нежели осознано, так как за последнее время у него выработался рефлекс на движение по ту сторону зеркала, как у собаки Павлова на звонок.
     В зеркале промелькнул двойник Андрея. Сергей уже успел настолько хорошо изучить его очертания, что узнавал, даже бросив мимолётный взгляд. А вот человека, который шёл рядом с ним Сергей, определённо, раньше никогда не видел.
Они, не останавливаясь, прошли мимо зеркала, и углубились куда-то вглубь квартиры. Сергей, лёжа за камнем, даже не сразу осознал происходящее. Лишь через несколько минут, его пребывающий в оцепенении разум понял, что для него может означать появление в квартире Андрея постороннего человека.
     Сергей мгновенно вспотел, словно его резко поместили в баню, натопленную до предела. Апатично бившееся сердце, неожиданно встрепенулось, и, как будто вспомнив о своей работе, принялось навёрстывать упущенное, усиленно разгоняя по жилам кровь. В голове произошёл небольшой взрыв, выпустивший на волю огромное количество мыслей, которые принялись беспорядочно метаться внутри, налетая друг на друга, создавая тем самым полнейший сумбур.
     В общем, Сергей почувствовал, как из пепла, подобно птице фениксу, возрождается его надежда. Надежда, на жизнь. Правда, вместе с надеждой, к нему тут же вернулся и былой страх, который так же успел покинуть его за последнее время. Сергей начал задаваться вопросами, а действительно ли человек появился в квартире, чтобы пройти его путём, или двойники не планируют его в качестве очередной жертвы. Ответов на эти вопросы у Сергея, естественно, не было. Ему оставалась только ждать развития событий.
Сергей, впился взглядом в зеркало, ловя в нём малейшие движения. Ладони его спазматически сжимались и разжимались, раздирая гранулированную землю, но Сергей не замечал этого. Он был весь напряжён, как струна, и чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. Губы его беззвучно шевелились. Сергей обращался к богу.
     «Боже, пожалуйста, пожалуйста, боже! Если ты есть – помоги мне! Если ты меня слышишь, сделай так, чтобы он прошёл через это зеркало. О боже, помоги мне! Только помоги мне выбраться отсюда! Я ведь не был плохим человеком. Я ведь прошу совсем немного! Я сделаю для тебя всё, только помоги мне. Что тебе стоит? Всё, что ты захочешь, только помоги…»
      То, что он раньше в бога особо никогда не верил, в этот момент не имела для Сергея никакого значения.
      Сергею показалось, что прошла целая вечность, прежде чем в зеркале снова появилось лицо двойника Андрея. Лицо это было напряжённое и сосредоточенное. Сергей успел это заметить, прежде, чем юркнул за камень. По телу его прокатилась жаркая волна. Сейчас всё должно было решиться. Внезапно, даже для самого себя, Сергей почему-то  уверился в том, что у него всё получится.
      Последние минуты дались ему особенно тяжело. Сергей прятался за камнем, опасаясь выглянуть и попасться двойнику Андрея на глаза. В тоже время, он боялся упустить момент перехода. Сергея так и подмывало высунуться из своего укрытия хоть на мгновение, чтобы понять, что происходит с той стороны зеркала. Он буквально вцепился пальцами в землю, пытаясь таким образом удержать себя на месте.
      В конце концов, Сергей не выдержал и выглянул. По телу, при этом, прокатилась ещё одна волна – на этот раз ледяная.
      За зеркалом, прямо возле него стояли двое. Двойник отца Андрея и неизвестный пожилой мужчина, облачённый в дорогой тёмно-синий, почти чёрный костюм. Двойник что-то вещал – пожилой, молча, внимал.
      В следующую секунду, Сергей снова лежал за камнем, на этот раз на спине, и, тяжело дыша, смотрел в вечно туманное небо. Картина, которую он успел увидеть, не оставляла для него никаких вопросов относительно происходящего. Сергей ещё прекрасно помнил себя самого, стоявшего приблизительно  в том же месте и разговаривающего с двойником Андрея. В голове, внезапно очистившейся от мысленного хлама, билась, повторяясь, одна единственная мысль – «Сейчас начнётся, сейчас начнётся, сейчас…»
      Нервное возбуждение достигло апогея. Сергей снова осторожно выглянул. Неизвестный мужчина уже полностью занимал всё зеркало. Казалось, он практически касается зеркальной поверхности кончиком своего носа. Его широко открытые, блекло голубые, как бы выцветшие на солнце  глаза, подёрнутые лёгкой пеленой, бессмысленно уставились сквозь Сергея куда-то в туманную даль. Губы под крупным, как молодая картошка, носом, были безвольно приоткрыты, выставляя на обозрение пожелтевшие от долгого курения кривые передние зубы. На правой щеке виднелась пара не до конца сбритых волосков.
      Сергей, уже не таясь, поднялся во весь рост, шагнул к зеркалу, но вдруг застыл, как вкопанный. Перед его мысленным взором предстало лицо девушки. Смеющееся лицо, обрамлённое бурей чёрных волос.
      «Катя! – вспыхнуло в мозгу. – Она же ещё здесь! Если я сейчас уйду, она останется здесь навсегда. Она умрёт здесь! Я должен взять её с собой. Я не могу уйти без неё!».
Сергей, к этому времени, уже практически успел забыть о девушке. К этому времени он о многом успел забыть. И её внезапно появившийся образ застал его врасплох.
      Сергей вдруг почувствовал себя вором, застигнутым на месте преступления. Он  лихорадочно огляделся, как будто девушка могла выскочить возле него прямо из-под земли. Вокруг, естественно, не было ничего, кроме тумана и камней.
- Чёрт, - пробормотал Сергей, всё так же топчась на месте, остро ощущая всем свои существом, как утекают драгоценные мгновения.
      Образ Кати не уходил из головы, напротив, как будто почувствовав его колебания, сделался ещё ярче и живее.
      Сергей сделал несколько шагов по направлению к зеркалу. Двигаться почему-то было тяжело, как будто Сергей шёл по пояс в воде.
      Не выдержав, он снова огляделся. На этот раз Сергей увидел кое-что, от чего внутри у него похолодело, а к горлу подкатил особо сильный приступ тошноты, с которым он с трудом смог справиться. Неподалёку от Сергея, всего лишь в нескольких метрах, туман сгустился, уплотнился и начал принимать очертания грузной человеческой фигуры.
- Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! – зарычал Сергей, приплясывая на месте, не отрывая взгляда от  формирующегося призрака. От напряжения мышцы шеи свело судорогой.
      Фигура становилась всё плотнее. Сергей, не отрываясь, смотрел на неё, чувствуя, как летят секунды, но не мог больше сделать ни шагу.
- Отпусти меня! Я не могу! – запрокинув голову, закричал он в туман.
      Что именно он имел в виду, Сергей и сам толком не знал. То ли, что не может взять девушку с собой, то ли, что не может без неё уйти. А может, и то и другое вместе.
      Тем временем, туманная фигура окончательно сформировалась. Шевельнулась. И в это же мгновение, Сергей, каким-то образом, каждой клеточкой своего тела, почувствовал, что в зеркале открылся проход.
      Издав мучительный стон, он метнулся к зеркалу, лишь на доли секунды опередив призрака. Не добегая нескольких шагов, Сергей, вытянув руки вперёд, как пловец с бортика бассейна, прыгнул прямо в зеркало и человека, который в это зеркало погружался с той стороны. Собственный тягучий, беспрерывный крик, отдавался у Сергея в ушах.
      Сергей вывалился с той стороны, всё ещё крича, но тут же захлебнулся собственным криком. Он врезался в чьё-то тело, сразу же ещё в одно, и кубарем покатился по полу. Сильнейшая боль скрутила всё его существо. Не смотря на эту боль, а может быть, благодаря ей, Сергей смог не потерять сознание. И всё же, некоторое время он не мог даже пошевелиться, скрученный особенно сильным спазмом в животе. Вообще, он чувствовал себя так, как будто последние несколько дней провёл в концентрационном лагере в камере пыток. Болела, казалось, каждая клеточка его тела.
      От поимки и вторичного водворения в зеркало, Сергея спас эффект неожиданности.     Пока он валялся на полу коридора, приходя в себя, его противники тоже пытались сориентироваться в происходящем, стараясь выбраться из образовавшейся кучи тел.  Неразберихи добавлял пожилой мужчина, который оказался обладателем весьма крупных габаритов и солидного живота. Избавившись от гипнотического влияния зеркала, он снова обрёл способность к движению, чем незамедлительно пытался воспользоваться, размахивая всеми конечностями и оглашая квартиру дикими воплями.
      Сергей, скорчившись, лёжал на полу, и, прижимая обе руки к низу живота, пытался справиться с весьма болезненными спазмами желудка, одновременно стараясь оценить обстановку. Его отбросило вглубь коридора, так что проход к выходу из квартиры был для него перекрыт. Там продолжал буйствовать пожилой мужчина, придавивший своим немалым весом двойника отца Андрея, успешно мешая ему тем самым добраться до беспомощного  Сергея. Зато двойник самого Андрея, уже почти перебрался через импровизированный завал, не спуская с Сергея пронзительного взгляда.
      Сергей понял, ещё чуть-чуть – и его схватят. Он попытался встать, но смог лишь немного приподняться на локтях и с тихим стоном вновь упал на пол, скованный новым взрывом боли во всём теле.
      Двойник Андрея тем временем полностью преодолел препятствие в виде барахтающихся тел. При виде неудачной попытки Сергея, лицо его прорезала кривая торжествующая ухмылка. Он сделал шаг в сторону Сергея, но, неожиданно получив сзади удар ногой под коленку, снова упал, гулко ударившись при этом головой об стену. Пожилой обладатель дорогого тёмно-синего костюма, не подозревая того, в очередной раз спас Сергея от неприятностей.
       Двойник Андрея, хоть и ударился головой достаточно сильно, практически сразу оправился от потрясения вызванного внезапным падением. Он выбросил вперёд правую руку и мёртвой хваткой вцепился Сергею в ногу. Потянул его на себя, сам, при этом, подавшись вперёд, и попытался второй рукой поймать другую ногу Сергея. На лице двойника при этом продолжала блуждать всё та же ухмылка, а в глазах его светилась такая злоба, что Сергей невольно содрогнулся. Однажды по телевизору он видел крупным планом глаза крокодила притаившегося в засаде. У двойника был похожий же взгляд.
       Страх приумножил силы. Сергей отдёрнул ногу, которую пытался поймать двойник и со всей возможной силы ударил его этой же ногой прямо в торжествующую ухмылку. Под пяткой что-то хрястнуло, булькнуло. Двойник не издал ни звука, лишь пальцы, стискивающие ногу  Сергея, сжались ещё сильнее. Сергей повторил удар. Пальцы разжались.
       Собрав волю в кулак, Сергей, неуклюже, как большая морская черепаха, выброшенная волной на берег, медленно перевернулся и поднялся на колени. Превозмогая боль, которая, впрочем, уменьшалась с каждым мгновением, он  пополз прочь, стараясь оказаться как можно дальше, пока двойник Андрея приходил в себя после его ударов. За спиной Сергея продолжали раздаваться крики пожилого мужчины, шум возни и злобное бульканье.
       Так, на коленях он прополз мимо родительской комнаты и там, держась за косяк двери, чуть не плача от боли и слабости, поднялся на ноги. Оглянулся.
       Двойник отца Андрея боролся с пожилым мужчиной, пытаясь, прижать его к полу и не дать подняться на ноги. Так как габариты их были явно не равны, в борьбе ему активно помогала его жена. Вдвоём им кое-как удавалось сдерживать мужчину в уже разодранном в нескольких местах дорогом тёмно-синем костюме. А позади борющихся, стояла ещё одна фигура. Сергей тут же узнал в ней Катю, вернее её двойника. Она держала в занесённой руке увесистую сковородку, явно примериваясь для удара. 
        Двойник Андрея тоже медленно поднялся на ноги. От Сергея его отделяло всего несколько шагов. Нос двойника был неестественно вывернут в одну сторону. Весь воротник и низ рубашки потемнели от обильных потёков крови, которая продолжала струиться из сломанного носа. Глядя на Сергея всё тем же взглядом крокодила, двойник снова улыбнулся разбитыми губами, как будто не чувствуя боли, показав в улыбке кроваво-красные зубы. В этот момент он отчетливо напомнил Сергею зомби из бессмертной компьютерной игры «Doom».  Сергея передёрнуло.
- Тебе не уйти, - гнусаво и неразборчиво сказал двойник, тараща глаза.
        Сергей сглотнул и, оттолкнувшись от косяка, поковылял вглубь коридора к комнате Андрея. Двойник бросился за ним. Сергей, уже практически полностью обрёл контроль над своим телом, поэтому успел заскочить в комнату и захлопнуть дверь прежде, чем двойник смог его настичь. Сергей сразу же подпёр дверь плечом и упёрся ногами в пол. Сделал он это как раз вовремя, потому что с той стороны двойник ударил в дверь всем своим телом.  Сергей, сотрясся вместе с дверью, отъехал  на пару сантиметров, скользя ногами по паркетному полу, и снова вернулся в исходное положение. Почти сразу удар повторился.  Дверь тихо хрустнула. Сергей сквозь зубы выругался, и сильнее упёрся ногами в пол, пытаясь обрести надёжную опору на скользкой поверхности. Ноги его заметно дрожали.
       Крики, долетавшие из коридора, внезапно смолкли. Сергей, продолжая сдерживать регулярные удары в дверь,  лихорадочно оглядывал комнату, в которой не так давно преспокойно сидел на кровати, не подозревая о том, что с ним в скором времени произойдёт. Выхода не было. Сергей чувствовал себя мокрой мышью, попавшей в мышеловку.  Из глубины его существа поднималась паника, путая мысли, мешая принять какое-либо решение.
       Когда пожилой мужчина перестал кричать, Сергей, с удивительной ясностью осознал, что это конец. Ему представилось, как двойник Кати оглушает своего противника сковородкой, все двойники бросаются на помощь двойнику Андрея, с лёгкостью выбивают дверь, скручивают его, снова подводят к зеркалу и…
       При мысли о зеркале, Сергея затопила волна ужаса. Он понял, что панически боится зеркала, боится новой встречи с ним.
       Как это ни странно, но именно страх, который до этого мешал ему, в итоге ему и помог. Стоило только Сергею подумать о зеркале, ощутить ужас, связанный с ним, как он тут же понял, что ему нужно делать.
       Выдержав вместе с дверью очередной удар, Сергей неслышно отскочил от двери в сторону и приготовился. Двойник Андрея, увлёкшийся выбиванием двери, не заметил его маленькой хитрости. В очередной раз, со всего размаху врезавшись в дверь и не встретив ожидаемого сопротивления, он влетел в комнату подобно снаряду, выпущенному из катапульты, споткнулся о заблаговременно выставленную ногу Сергея и грохнулся на пол лицом вниз. Его вопль после соприкосновения сломанного носа с полом, совпал с грохотом двери, которая, ударившись о стену, слетела с петель и тоже рухнула на пол, взметнув вверх небольшое облачко пыли. В образовавшемся проёме уже были видны остальные преследователи.
       Следующие секунды растянулись для Сергея на века. Для него всё происходящее выглядело как в замедленной съёмке. Он схватил за спинку стоявший в комнате стул и с разворота запустил его в окно. Стул ещё не соприкоснулся со стеклом, а Сергей уже бежал следом.
       Окно взорвалось мириадами крохотных осколков, когда стул прошёл навылет оба стекла, лишь чуть чиркнув ножкой по раме. Сергей, в несколько больших скачков, преодолел расстояние, отделявшее его от окна, видя при этом, как осколки стекла медленно опускаются на подоконник, кровать, ковёр.
       Скачёк первый – нога опускается на спину пытающему подняться двойнику Андрея.    Скачёк второй - Сергей отталкивается от двойника как от трамплина и перескакивает на кровать стоящую возле окна. Скачёк третий – с кровати на подоконник. Здесь Сергей на мгновение замешкался, чтобы пинком ноги выбить большой кусок стекла, оставшийся в нижней части рамы, и торчавший там подобно одинокому зубу во рту. То, что он может при этом порезать ногу – даже не пришло Сергею в голову. Несколько секунд он смотрел вниз, ища в себе мужество для прыжка. Земля была далеко, чертовски далеко. Прыгать было страшно. Но ещё страшнее было то, что ждало за спиной.
       Не оглядываясь, Сергей почувствовал, что колебаться больше нельзя. Зажмурившись, он прыгнул, подавив в себе готовый вырваться наружу вопль. Перед закрытыми глазами, при этом, у него стоял тот кусочек зелёного газона, который он приметил для своего приземления.
       В который уже раз за день, Сергею вновь улыбнулась удача. Он попал именно туда, куда намеревался попасть, благополучно миновав при приземлении небольшую, но весьма опасную при таком прыжке железную оградку и ободранные ветки кустарника, толщиной с большой палец, которые, попади он на них, если бы и не проткнули его насквозь, то могли бы изрядно покалечить.
       От удара о землю, зубы клацнули так, будто Сергей получил приличный удар кулаком в челюсть. Он приземлился на обе ноги, завалился на бок и, несколько раз перекувыркнувшись, врезался спиной в оградку. От этого удара из его лёгких вылетел весь воздух, спину как будто ожгло огнём. Несколько мгновений Сергей, силясь вдохнуть, лежал, распластавшись на спине, крепко зажмурив глаза, ощущая под собой землю и мягкую траву, да разглядывая яркие звёзды, метавшиеся перед внутренним взором. Потом, спасительный кислород хлынул в болезненно приоткрытый рот. Ещё до конца не веря в то, что ему удалось вырваться, Сергей осторожно открыл глаза и увидел над головой серое промозглое московское небо, сплошь затянутое тучами, по которому ещё летали медленно гаснущие звёзды. Никогда в жизни Сергея так не радовал вид московского неба. Впрочем, раньше он и не обращал на него особого внимания. Сергею вдруг стало удивительно хорошо. Несмотря на продолжавшую терзать его боль, он с наслаждением вдыхал загрязнённый воздух большого города.
       Негромкий вскрик неподалёку, вернул его к действительности, напомнив ему, что всё ещё далеко не закончилось. Эйфория схлынула, уступив место страху, так как для того, чтобы выжить, человек должен бояться. Сергей вскочил на ноги, используя притормозившую его оградку в качестве опоры, и тихо зашипел от боли, пронзившей левую лодыжку.
      «Только бы не перелом» - пронеслось у него в голове.
      Сергей огляделся по сторонам. Окно, из которого он выпрыгнул, выходило во внутренний двор, поэтому свидетелей его великолепного полёта и последующего приземления, было не так уж много. Несколько человек на дальнем конце двора, внимательно всматривающихся в его сторону, пытающихся понять, что же собственно произошло, пара тинэйджеров обоего пола, застывших с открытыми бутылками пива в руках, и открытыми же ртами, и немолодая уже, замордованная на вид, женщина с полными пакетами в руках. Её вскрик, как раз и вернул Сергея к реальности. Неподалёку от женщины возлежал разбитый стул. Ему повезло гораздо меньше, нежели Сергею. Стул перелетел зелёную полоску газона и приземлился на асфальт дороги. От удара у него отскочила одна ножка и переломилась спинка. Вторая ножка была близка к тому, чтобы последовать за первой и держалась только на честном слове.
      «Некачественно сейчас делать стали», - невпопад подумал Сергей, глядя на полуразвалившийся стул. Потом перевёл взгляд на тётку, медленно пятившуюся от него.  Объёмистые пакеты она, зачём-то, прижала обеими руками к не менее объёмистой груди, как будто в них хранились все сокровища мира. Из одного пакета наполовину торчала упаковка бледно-зелёных, тепличных огурцов.
       Глаза у женщины были размером с пять рублей каждый. Из них исчезло вечно устало-недовольное выражение, которое Сергей неоднократно наблюдал в Москве у подобного рода домохозяек. Глаза её выражали страх и ещё нечто, напоминавшее хищнический огонёк, который загорается в глазах у кошки при виде беспомощно ковыляющей от неё мыши. Или у людей, приникших к экрану во время вечерних передач Андрея Малахова.
       Женщина, продолжая пятиться, мелко семеня ногами, перебегала глазами с Сергея на окно, из которого он выпрыгнул и обратно. Сергей тоже оглянулся. Его не меньше домохозяйки интересовало, что происходит в окне, при помощи которого он покинул квартиру, превратившуюся для него в ловушку.
       Он обернулся как раз в тот момент, когда на подоконнике появилась фигура двойника отца Андрея. Похоже, он собирался прыгнуть следом за Сергеем, но чья-то рука в последний момент схватила его сзади и втянула обратно в квартиру, помешав ему сделать, вполне возможно, весьма опрометчивый поступок. В конце концов, молодые годы его тела давно прошли, да и по комплекции он хоть и уступал пожилому мужчине в тёмно-синем костюме, но был далеко не в лучшей форме, так что подобный прыжок, мог закончиться для двойника весьма плачевно. Видимо в квартире это кто-то понимал, а, может быть, просто не захотел привлекать излишнего внимания к уже и так изрядно нашумевшей квартире. Если прыжок одного человека из окна, ещё можно было как-то объяснить, то групповые прыжки уже не шли ни в какие ворота.
       Так или иначе, двойник отца Андрея исчез в квартире. Больше в поле зрения никто не показывался, и лишь белая занавеска, как флаг капитуляции, трепетала на ветру, свисая из разбитого зёва окна. Глядя на занавеску, Сергей понял, что пора уносить ноги.   Спуститься со второго этажа по лестнице, занимало, по времени, не на много больше, чем прыжок с того же этажа из окна.
       Сергей мешкать не стал. Понимая, что его преследователи скоро будут здесь, он, со стоном перевалился через оградку и с трудом удержал равновесие, пытаясь не наступать на левую ногу, которую снова пронзила сильная боль.
      «Всё-таки перелом» - холодея, подумал Сергей.
       Стараясь не поддаваться подступающей паники, он уселся на оградку и принялся ощупывать повреждённую ногу, не забывая при этом поглядывать по сторонам. На ощупь, лодыжка была целой, и, хотя, болела изрядно, сломана явно не была. Похоже, при приземлении, Сергей её сильно подвернул, но не более того.
      «Значит, могу идти» - мысленно сказал себе Сергей.
В последний раз оглянувшись на разбитое окно, что бы окончательно убедиться в том, что с той стороны ему не угрожает никакая опасность, Сергей заметил любопытные лица, рассматривающие его из окон других квартир. Лиц было достаточно много, чуть ли не в каждом втором окне. Похоже, все обитатели дома, чьи окна выходили во двор проявили интерес к его скромной персоне. От подобного всеобщего внимания, Сергей почувствовал себя как какой-нибудь дрессированный медведь на арене цирка.
      «Вот только тут вам не цирк, - подумал он, отворачиваясь от дома и любопытных лиц. – Здесь людей убивают».   
      Сергей медленно встал, стараясь не сильно опираться на повреждённую ногу.   Осторожно сделал пробный шаг. Было больно, но идти он мог.
- Молодой человек, с вами всё в порядке? – услышал он вопрос.
      Машинально повернув голову, Сергей встретился взглядом с домохозяйкой. Она уже не пятилась от него, но всё ещё продолжала прижимать пакеты к груди, как будто он собирался покуситься на её огурцы. Во взгляде, которым она смотрела на Сергея, не было ни капли сочувствия, лишь острая жажда кровавого зрелища. Подобные взгляды, наверное, были устремлены на древних гладиаторов, сражавшихся в Колизее. Вопрос был задан ею явно для проформы, скорее всего на чистой интуиции и остатках былого, старорежимного воспитания, поглощённого и размытого впоследствии волной западной культуры.
      Сергей вздохнул и отвернулся. Соблазн попросить помощи был очень велик, но он прекрасно понимал, что от тётки помощи не дождётся. Был бы на её месте здоровый мужик, ещё можно было бы попытаться, а так – только зря время потратить. Да и то, ещё не факт, что даже мужик стал бы ему помогать. Сергей, по крайней мере, полностью отдавал себе отчёт в том, что окажись он сам в подобной ситуации, то поспешил бы поскорее уйти от греха подальше, не ввязываясь в происходящее. Впрочем, его обида, на отсутствие возможности получить помощь, от осознания этого не становилась меньше.
      «И где только таких тёток выращивают? – подумал Сергей, отворачиваясь, чтобы не видеть её жаждущего взгляда. – Наверное, в таких же теплицах по соседству с её огурцами».
      Ему внезапно представилась картина. Огромная теплица, полная стройных огуречных рядов, и среди них, тётки в чёрных чулках до середины бёдер, свисающие вниз головами. Не смотря на всю сложность своего положения, Сергей не удержался и хихикнул. Правда, он тут же отогнал от себя видение, понимая, как быстро истекает отведённое ему время.
      Не удостоив женщину, которая после его смешка наверняка окончательно уверилась в том, что он сумасшедший, ответом, которого она, впрочем, всё равно не особо ждала,  Сергей медленно поковылял в сторону тинэйджеров, продолжавших восторженно взирать на него, позабыв да же про бутылки с пивом в руках. Ещё сидя на оградке, он определил этот путь как самый выгодный для бегства. Двойники вероятнее всего станут огибать дом с короткой стороны, и Сергей не собирался облегчать им задача своей поимки, отправившись им на встречу.
      Идти с каждым шагом становилось всё легче, боль постепенно отпускала подвёрнутую ногу, но полностью нормально становится на неё, Сергей по-прежнему не мог. Он почти добрался до подростков, когда они наконец-таки вышли из оцепенения, связанного, вероятно с его эффектным появлением из окна.
- Жжёшь, чувак! – широко улыбаясь, проорал парень, махнув рукой с бутылкой так, что пиво выплеснулось наружу. Впрочем, он этого даже не заметил. – От мужа так драпаешь?
      Сергей не ответил и на этот вопрос, такой же впрочем, пустой, как и тёткин о его здоровье. В глазах тинэйджеров не было той жажды крови, как у домохозяйки. Они уже достаточно насытились ею при помощи современных фильмов и компьютерных игр. В место этого в их глазах сквозило неподдельное веселье. Они искренне считали всё происходящее весьма забавным. Впрочем, на их помощь, Сергей тоже не мог рассчитывать. Слишком долго пришлось бы объяснять, что к чему, а у него не было такого запаса времени. Поэтому, он молча проковылял мимо подростков, сосредоточив всё своё внимание на повреждённой ноге, мысленно умоляя её идти хоть чуточку быстрее.
- Бля, он же босиком, ты видела! – Услышал он за спиной восхищённый шёпот парня. – Во даёт мужик! Видать его серьёзно прижали. Не иначе с ножом, а то и со стволом. Просто так в окно не выпрыгивают!
- Ага, - согласилась девушка. – Смотри, как хромает. Ему больно, наверное. Интересно, далеко он живёт?
- Не знаю. Я его раньше никогда здесь не видел. Но если живёт далеко, хреново ему придётся босиком то топать. Да и тот, от кого он выпрыгнул, тоже догнать может. Он-то, наверняка, в ботинках будет…
       Сергей подавил нараставшее в нём раздражение, слушая такое бесцеремонное обсуждение собственной персоны. Он прекрасно понимал, что на всевозможного рода разборки, времени у него не было совершенно. Да и что он мог сказать двоим тинэйджерам?  Сергей вспомнил, как сам, примерно в таком же возрасте, глумился с ребятами над пьяным алкашом, случайно забредшим к ним на детскую площадку, где они своей компанией коротали вечер. И все они очень хорошо повеселились в тот раз, прикалываясь и издеваясь по-всякому над пьяным человеком, считая при этом всё происходящее само собой разумеющимся.  Считая, что у них есть на это право, раз они ещё не были такими опустившимися, как он.
       Воспоминания об этой, давно забытой странице своей биографии, заставило Сергея лишь крепче стиснуть зубы и, по возможности, ускорить шаг. Вскоре, он смог даже перейти на корявенький бег трусцой. Где-то неподалёку громко хлопнула дверь. Сергей аж подпрыгнул от этого звука. Сердце забилось ещё сильнее, хотя, казалось уже и так работает на пределе. Страх, живший в нём всё это время, стремительно набирал силу, грозя перерасти в самую обыкновенную панику.
      «Господи, неужели это они?», - пронеслась мысль.
      Сергей не выдержал и обернулся не бегу, едва не потеряв при этом равновесие и чуть было снова не подвернул больную ногу. Преследователей пока видно не было, но это его ничуть не успокоило. Напротив, только напугало ещё сильнее. Сергей постарался ускорить бег. С каждым его шагом страх усиливался. Ему очень не хотелось проиграть, когда победа была так близка.       
       Уже огибая угол дома, Сергей услышал последнее, брошенное ему в спину, напутствие подростка:
- Давай, чел, жми! Мы с тобой!
       Помимо его воли, на губах Сергея образовалась горькая усмешка. Он прекрасно понимал, что по-настоящему обозначали подобные слова в этом городе.

7

      Никогда раньше Сергей так не бегал. И дело было даже не в том, что впервые от скорости его бега зависела, как минимум, его жизнь. Он бежал, практически не разбирая дороги, мало что видя вокруг себя, полностью поглощенный одной единственной целью – оказаться как можно дальше от злополучного дома и не дать преследователям себя схватить. Сергей бежал, несколько кособочась, прихрамывая на левую ногу. Его голые ноги, на которых были одеты лишь тонкие носки, непривычно шлёпали по асфальту, разбрызгивали лужи и месили грязь неасфальтированных дорожек, самостоятельно проложенных пешеходами через дворы. Сергей этого не замечал, как не замечал тех взглядов, которыми провожали его немногочисленные прохожие, уступая ему дорогу, а то и вовсе уходя с его пути. На какое-то время, целью всей его жизни, стал бег. И остановиться для него – означало умереть.
       Преодолев по прямой очередной двор, и, завернув за угол какого-то дома, Сергей понял, что больше не может бежать. И остановился. Но не умер. Это обстоятельство, позволило ему преодолеть застилающий разум ужас и более осмысленно взглянуть на окружающую его действительность.
       Тяжело дыша, словно загнанная лошадь, Сергей упёрся ладонями в колени и медленно согнулся, пытаясь отдышаться, исподлобья поглядывая по сторонам, слушая при этом, как бешено колотится сердце, разнося по сосудам переполненную адреналином кровь. Людей вокруг видно не было, и Сергей был рад этому обстоятельству. Лишь бродячая собака, навострив уши, внимательно смотрела на него, как будто ощущала витающую возле него опасность. На собаку ему было глубоко наплевать.
       В очередной раз с хрипом втянув в себя воздух, Сергей сплюнул тягучую слюну, заполнившую рот. Нитка слюны, растянувшись почти до земли, немного проболталась в воздухе, сообразно потокам ветра и прилипла к штанине. Сергей поморщился, снял двумя пальцами слюну с губ, от которых она так и не смогла оторваться, и после нескольких неудачных попыток стряхнул на землю. Покосился на штанину, но тут же мысленно махнул рукой. Слюна на джинсах уже навряд ли могла сильно испортить его внешний вид.
       Дождавшись, пока дыхание немного восстановиться, Сергей выпрямился и, подкравшись к стене, осторожно, выглянул из-за угла дома. Если не считать какой-то парочки на скамейке, увлечённой друг другом, двор был совершенно пуст. Его никто не преследовал.
       Горячая волна облегчения, омыла его тело, размягчая одеревеневшие от напряжения мышцы. Сергей медленно сполз по стене дома на землю, ощущая в душе дикий восторг, подобного которому он не испытывал ещё никогда в жизни. Он смог убежать, смог вырваться! Он победил смерть! Сидя на земле, прислонившись спиной к дому, Сергей смотрел в небо и глупо улыбался. И, как будто отвечая на его улыбку, из-за туч выглянуло и улыбнулось ему уже теряющее силу, но всё ещё яркое осеннее солнце.
       Из состояния эйфории Сергея вывел холод. Замёрзли ноги, в особенности пальцы, которые он уже почти не чувствовал. Пока Сергей бежал, его тело совсем не чувствовал холода, но стоило ему немного побыть в бездействие и остыть, как прохладная осенняя погода, дала о себе знать. Сергей сжал пальцы ног руками, пытаясь согреть их. И тут же понял, что это бесполезно. С таким же успехом, можно было согревать кусок льда. Впрочем, пыльцы на ощупь как раз и были приблизительно такой температуры.
       «Так и простудиться недолго, - подумал Сергей. – Без обуви точно простужусь. А может, даже, подхвачу воспаление лёгких».
       Вставать не хотелось, но Сергей пересилил себя. К тому же восторг его уже несколько поблек, в связи с чем к нему вернулась способность ясно мыслить. И одной из первых ясных мыслей, посетивших его – была мысль о доме.
       Сергей внимательно осмотрелся, стараясь понять, куда его занёс безудержный бег и далеко ли он оказался от своего дома. Местность он не узнал, и это ему не понравилось.   Чтобы попасть домой, нужно, было, как-то сориентироваться в пространстве. Возникшую мысль спросить дорогу у прохожих, Сергей с ужасом отбросил, представив себе, как будут, в таком виде, смотреть на него люди. У него оставался только один вариант – искать дорогу самостоятельно.
        Сергей не зря с рождение жил в одном районе. По названию улиц на табличках домов, он вскоре определился со своим местоположением, и, что гораздо важнее, понял в какую сторону ему нужно двигаться. Стараясь избегать людных дорог, пробираясь в основном дворами, он пошёл в нужную сторону, смирившись с тем, что идти приходилось преимущественно по земле и грязи. Голыми ногами по грязной жиже, в которую, в большинстве своём, превратилась земля во дворах, идти  было неприятно, но Сергей рассудил, что хуже ногам уже не будет, а так он, по крайней мере, избежит излишнего внимания прохожих. Не смотря на то, что умом Сергей понимал, в результате чего он приобрёл свой внешний вид, осуждающие, а порой и просто брезгливые взгляды попадавшихся на встречу людей задевали его за живое, и заставляли испытывать жгучий стыд. Да и возможных преследователей в малолюдных дворах заметить было гораздо проще.
        Таким образом, продвигаясь медленно, но верно, Сергей добрался до своего дома.   Шестнадцатиэтажную высотку он приметил ещё издалека и двигался к ней напрямик, поэтому, к своему подъезду, Сергей вышел со стороны гаражей, которые плотным полукольцом опоясывали подходы к дому. Уже собираясь протиснуться в узкий проход между гаражами,  Сергей внезапно увидел знакомую фигуру и остолбенел. Возле его подъезда, неспешно, казалось, прогуливаясь, слонялся двойник отца Андрея, внимательно поглядывая по сторонам. Сергей увидел двойник первым, и успел спрятаться за гаражи прежде, чем тот его заметил.
        Несколько минут Сергей стоял за гаражом, прислонившись к нему спиной, слушая, как снова колотится успокоившееся, было, сердце. В душе зарождалась горькая обида.  Сергей уже уверился в своей победе и не ждал подвоха. Тем обиднее ему было столкнуться с проблемой в самый последний момент. То, что двойники могли не гоняться за ним по всему городу, а преспокойно ждать его возле дома не приходило Сергею в голову, пока он воочию не увидел одного из них.
- Чёрт бы тебя побрал, - негромко, но весьма эмоционально, пробормотал Сергей, пытаясь сообразить, что же ему дальше делать.
        Осторожно прокравшись вдоль гаражей, Сергей вышел к углу дома. Ряд гаражей там заканчивался большим  контейнером для мусора. Контейнера, как всегда, не хватало, а, может быть, его просто редко вычищали, но мусором, тем не менее, был заполнен не только контейнер, но и подступы к нему.
        Осторожно выглянув из-за контейнера, Сергей уверился в худших своих опасениях. С другой стороны своего подъезда, он обнаружил, пожилого мужчину, обладавшего, когда-то, дорогим, тёмно-синим костюмом. От костюма, теперь, остались только брюки, но мужчина, казалось не испытывал никаких неудобств, разгуливая в одной рубашке, при не очень то тёплой погоде. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что мужчина тоже был двойником. Остальных двойников, в поле зрения, видно не было, но Сергей не исключал возможности того, что и они находились где-то неподалёку, дожидаясь его появления.
        Усевшись за контейнером на мешок с мусором, Сергей крепко задумался. До сих пор, главной его заботой было возвращение домой. Впрочем, таковой она и осталась, только несколько усложнилось. Сергей, придвинулся ближе к контейнеру, чтобы его тяжелее было увидеть с дороги, сам не забывая посматривать по сторонам. Он так хорошо сочетался с разбросанным вокруг мусором, что немногочисленные прохожие практически не обращали на него внимания.
       «Можно сказать, я в своей среде», - невесело подумал Сергей, провожая взглядом молодую женщину, даже не посмотревшую в его сторону.
Задача, стоявшая перед Сергеем, казалась, не очень сложной, на первый взгляд. Попасть в собственный дом, минуя двойников. Но так как ему никогда раньше с такой проблемой сталкиваться не приходилось, ни одного мало-мальски путного решения Сергею в голову не приходило.
        Сначала он думал просто силой пробиться к подъезду, при необходимости подняв побольше шума, если двойники попробуют его остановить, но быстро отказался от этой идеи. Расклад сил был явно не в его пользу, особенно с учётом его физического состояния. Боль почти перестала терзать тело Сергея, но общая физическая слабость была чудовищной. Его сил едва хватало на то, чтобы ходить, так что на борьбу их у него попросту не оставалось. И ещё Сергею жутко хотелось есть. У него было такое ощущение, что он не ел, как минимум, последние несколько дней. Желудок на подобные мысли отзывался требовательным урчанием.
        Крики тоже мало чем могли помочь Сергею в его ситуации. К кричащему на улице незнакомому человеку, окружающие не больно то спешат на помощь, а если этот человек ещё и дерётся с другими людьми, то, вообще, в большинстве своём, инстинктивно стараются обойти стороной. Сергей очень сильно сомневался в том, что ему повезёт и кто-то встанет на его защиту. К тому же, вдобавок ко всем прочим неблагоприятным для него обстоятельствам, он приметил машину отца Андрея, припаркованную прямо возле его подъезда, так что скрутить его и засунуть в автомобиль, для двойников, было лишь делом техники, которой они, безусловно, обладали. А в машине орать можно сколько душе угодно, всё равно никто не услышит. А если и услышит, то связываться, уж точно не будет. Максимум, вызовут милицию.
       Мысль о милиции Сергея заинтересовала. Он мог отправиться в ближайшее отделение или просто остановить патрульную машину и попросить о помощи. Вот только помощи от милиции Сергей никогда раньше не получал, и, более того, старался, по возможности, совсем не иметь с ней никаких дел, предпочитая решать свои проблемы самостоятельно.  Правда, в данной ситуации, его сил для решения, было явно не достаточно.
       Сергей представил себя, пришедшим в отделение. Что сказать? Уж, понятное дело, не правду. Если он расскажет в милиции то, что произошло с ним на самом деле, то вместо дома окажется прямёхонько в психиатрической больнице. Значит, надо соврать, но соврать убедительно, чтобы не вызвать у милиции подозрений. Ограбление? Самый наилучший вариант. Среди бела дня сняли ботинки и куртку? Вполне возможно. В этом городе ещё и не такое может произойти. Вот только что делать с остальными вещами? Сергей похлопал себя по карманам джинсов, вслушиваясь в тихое позвякивание.
       Ещё прячась за камнем в туманном мире, он успел досконально изучить содержимое своих карманов. В левом заднем кармане джинсов лежала связка ключей от дома, несколько рублей мелочью и жёлтая зажигалка «крикет», с ободранными, от частого открывания пивных бутылок, краями. Помнится, обнаруженная зажигалка, при отсутствии сигарет, вызвала у него тогда острый приступ негодования.  В правом кармане находился паспорт. Именно паспорт, а точнее деньги, которые в нём были, и являлись причиной его сомнений.  Приходить с деньгами в милицию, и заявлять об ограблении, было бы очень глупо. Его, конечно, навряд ли стали бы обыскивать, но кто же их знает наверняка? Нет, от денег, лучше было бы избавиться, но Сергей, почему-то, очень не хотел этого делать. Да и в милицию идти он тоже не хотел. Что-то его удерживало от подобного шага. Возможно его психология. Просто Сергей никогда не верил в милицию, как в орган способный его защитить.
       И всё же, после долгих раздумий, Сергей пришёл к выводу, что милиция была единственным местом, где ему могли реально помочь. Он вспомнил те несколько раз, когда ему доводилось побывать в отделении и даже посидеть в комнате предварительного заключения, так называемом «обезьяннике». Воспоминания были далеки от приятных. Устало-злобные лица милиционеров, их почти бандитские замашки, пренебрежение к задержанным, а то и конкретное издевательство над ними. Впрочем, большинство из попадавших в «КПЗ», и сами не отличались мирным нравом и образцовым поведением. Так, или иначе, но служители порядка в своих отделениях, по причине безнаказанности, чувствовали себя, чуть ли не богами. 
       Сергей представил, сколько времени ему придётся провести среди милиционеров, и ему стало немного не по себе. Пока снимут показания, составят протокол, зададут кучу глупых и не нужных вопросов. И всё это нарочито медленно, обстоятельно, лишь бы подольше потянуть время. А к тому моменту и преступники, глядишь, успеют скрыться подальше. Так что не придётся гоняться за ними по горячим следам. Милиционеры ведь тоже люди, и, как большинство людей, не очень то любят работать. Единственное, что они хорошо и быстро научились делать – сшибать деньги с приезжих за отсутствие регистрации, или за другие мелкие правонарушения.
       Сергей, уже морально подготовившийся к тому, чтобы провести в отделении остаток дня, неожиданно был остановлен внезапной мыслью. Мысль эта было о времени. Ведь двойники знали, что ему некуда деться, кроме как идти домой. А дома были родители, которым  Сергей, как раз, мог бы попытаться рассказать правду. Они могли бы ему поверить, а значит – являлись потенциальной угрозой для двойников и зеркала.
       Сергей подскочил с мешка мусора, как ошпаренный. Сколько времени прошло с тех пор, как он убежал из квартиры Андрея? Сергей точно не знал. Зато он знал наверняка, что его родители были знакомы с родителями Андрея и что двойники могли под каким-нибудь предлогом заманить их в свою квартиру. К проклятому зеркалу.
       Сергей похлопал по карманам джинсов в поисках телефона, но быстро вспомнил, что его мобильный остался в куртке вместе с сигаретами, где-то в квартире Андрея. Сергей издал стон отчаяния, проклиная сложившиеся обстоятельства. Почему он не взял тогда телефон с собой?
       Сергей лихорадочно огляделся по сторонам. Он должен был позвонить домой и предупредить родителей. Вот только где взять телефон? Он мог, конечно, позвонить из отделения милиции, но подобный звонок вместе с рассказом об ограблении, выглядел бы весьма странно, если не сказать – подозрительно. Нет, Сергей не мог говорить в отделении открытым текстом, а предупредить родителей намёками не получилось бы, наверняка. Так что, вариант с милицией, Сергей отбросил, не очень, правда, при этом расстроившись. Он должен был найти другой способ связаться с родителями.
       Обратится за помощью к прохожим, Сергей даже не подумал. Телефон в его руки отдал бы разве что слепой. Оставались только телефоны автоматы. И ближайший из них находился возле станции метро. Минут десять, если быстрым шагом. Сергей, не стал терять времени.
       Он добрался до метро даже быстрее, чем рассчитывал. Сергей бежал по обочине главной дороги, наплевав на окружающих, их взгляды и мысли, которые эти взгляды у них вызывали. Лишь возле спуска в  метро, он замедлил шаг, внимательно осматриваясь в поисках милиционеров. Встреча с ними сейчас никак не входила в его планы.
       Не заметив ничего подозрительного, Сергей быстро сбежал по ступенькам вниз и оказался в подземном переходе. Несколько телефонных автоматов висели на стене, прямо напротив входа в метро. Большинство из них были свободны, лишь по одному из них разговаривал какой-то парень. Сергей прошёл мимо него, и зашёл в метро, чтобы купить телефонную карту.
       Милиционера он увидел сразу же. Служитель закона стоял несколько в стороне, за турникетами, лениво опершись спиной о стену. Весь его вид изображал крайнюю утомлённость происходящим, лишь хитрый взгляд сноровисто шнырял по пассажирам и турникетам, отслеживая любителей проехаться на халяву по чужой социальной карте. Милиционер был настолько поглощен этим занятием, что не замечал ничего вокруг себя.
       Мысленно пожелав ему удачи, Сергей подошёл к окошку кассы и пристроился к небольшой очереди из нескольких человек. Очередь двигалась быстро. Некоторые люди с интересом поглядывали на его грязные джинсы и босые ноги, но ничего не говорили, за что  Сергей был им искренне благодарен.
       Купив самую минимальную карту, Сергей, не мешкая, вернулся к таксофонам. Выбрав самый крайний, подальше от всё ещё разговаривающего парня, он всунул карточку в специальную прорезь. Таксофон не работал. Сергею да же ругаться расхотелось. Он молча повесил трубку, и перешёл к следующему аппарату, думая о том, как бы ему не пришлось ждать своей очереди, если из всех таксофонов рабочим окажется только один. А такой вариант был вполне возможен. Мысль эта Сергею совсем не понравилась. В переходе он чувствовал себя неуютно, постоянно ощущая на себе людские взгляды. Впрочем, нельзя было сказать, что на него уж очень сильно обращали внимание. По крайней мере, Сергей опасался, что будет гораздо хуже. А в действительности люди относились к нему достаточно равнодушно. Ещё бы, они привыкли, чуть ли не каждый день, видеть бомжей в вагонах метро, подъездах и просто под деревьями на газонах. Этот город трудно было чем-либо удивить.
       Сергею повезло. Третий таксофон, к которому он подошёл – оказался исправным. На информационном табло зажглась надпись о готовности, и отобразилось количество имеющихся у него для разговора единиц. Облегчённо вздохнув, Сергей начал набирать свой домашний номер.
- Вам нужна помощь? – раздался у него за спиной негромкий, но внушающий доверие голос.
       Сергей подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся. Возле него стоял молодой, подтянутый, солидный на вид мужчина, лет на десять старше самого Сергея. Одет он был в серый костюм и белую рубашку с полосатым галстуком. В руках держал небольшой кейс. На лице незнакомца, поблёскивали стильные очки, в золочёной оправе. Весь облик человека излучал силу и уверенность в себе. Он был явно не из тех, кто привык регулярно ездить в метро.
       При виде незнакомца, Сергея захлестнуло огромное желание попросить помощи. К тому же он интуитивно почувствовал, что этот человек действительно сможет ему помочь. Но тут же о себе напомнил страх, посеяв в душу сомнения, вызвав десятки вопросов. Кому можно доверять в этом городе? Можно ли вообще верить посторонним людям? И что нужно от него этому человеку? Действительно ли он хочет помочь, или его предложение лишь личина, за которой прячется враг? Злобный, коварный враг. Как определить истинные намеренья? Где кончается кредит доверия к людям и чем измерить его? Сергей глядел на незнакомца, и неутешительные мысли всё сильнее одолевали его. Он очень хотел поверить человеку. Хотел и не мог. Сергей попросту боялся верить.
- Я могу тебе чем-то помочь, парень? – повторно спросил незнакомец, видя колебания Сергея.
      Сергей понял, что молчать больше нельзя. Сердце его болезненно сжалось, потому что он уже знал своей ответ ещё до того, как высказал его вслух.
- Нет, спасибо. У меня всё нормально, - сказал он.
- Ты уверен? – с некоторым сомнением спросил мужчина.
- Да, абсолютно. – Сергей уже полностью взял себя в руки. – Всё нормально, правда. Я звоню домой, сейчас за мной приедут родители.
      Сергей подумал, что ему действительно стоит попросить родителей прийти за ним к метро. Тогда ему никакая милиция не будет страшна. Уж родителей он сможет убедить в своей правоте.
- Ладно, хорошо, - мужчина качнул головой, сбитый с толку уверенностью, которая прозвучала в словах Сергея.
- Всё действительно нормально, - поспешил окончательно уверить его Сергей. – Спасибо. Я справлюсь сам.
      Мужчина, не сказав больше ни слова, медленно пошёл к входу в метро, несколько раз оглянувшись на Сергея. Похоже, Сергею так и не удалось до конца убедить его. Впрочем, это уже не имело значения. Сергей повернулся к телефону и, заново, набрал номер. В трубке послышались длинные гудки.
      В этот момент из выхода метро, неожиданно появился тот самый милиционер, которому Сергей не так давно пожелал удачной охоты. Остановившись посреди перехода, блюститель порядка с ленцой принялся обозревать свои владения. Сергей прошил холодный пот.
      «Неужели мужик всё-таки сказал менту обо мне?» - подумал он.
       Сергей чуть ли не вжался в стенку, стараясь спрятаться от взгляда милиционера за разговаривающим парнем. Трубку он продолжал держать, слушая долгие гудки в одном ухе, и биение пульса в другом.
       Милиционер, не увидев, похоже, ничего подозрительного, снова скрылся в метро. От облегчения, у Сергея чуть было не подкосились ноги.
       На другом конце провода, трубку никто не поднимал. Сергей начинал беспокоиться.   Парнишка, за которым он так удачно спрятался от милиционера, закончил свой разговор, вытащил карту, и, весело насвистывая какой-то незатейливый мотивчик, направился к выходу на поверхность, так и не взглянув ни разу в сторону Сергея.
В трубке продолжались длинные гудки. Сергей не знал наверняка, какой вокруг был день недели, поэтому не  был уверен в том, где могли быть его родители в данный момент, на работе, или в каком-нибудь другом месте. Но то, что дома их не было – становилось очевидным.
       Тихо выругавшись, Сергей повесил трубку и извлёк карточку из телефона. Оставаться в переходе с каждой минутой становилось всё более опасно. Милиционер мог снова вернуться, и на этот раз Сергею не за кого было прятаться. Сунув карту в карман, он поспешил к выходу на поверхность.
       Сергей никогда так внимательно не смотрел на город, как во время обратной дороги к своему дому. Возможно, потому что он никогда не оказывался в положении – некуда идти.  Сейчас, не зная, что ещё предпринять, Сергей медленно брёл по дороге, интуитивно стараясь как можно больше отдалить момент принятия окончательного решения. Он как будто впервые видел улицу, по которой ходил всю свою сознательную жизнь. Его неожиданно обострившееся, словно обновлённое восприятие, мгновенно схватывало детали, не замечаемые им в повседневной жизненной суете: трещины на асфальте, старый, облупившийся фасад дома, низкий зелёный забор с корявой нецензурной надписью, опоясывающий какое-то государственное учреждение. И прохожие. Живые, спешащие по своим делам, люди. Люди, среди которых ему вдруг не стало места. Потому что теперь Сергей смотрел на мир другими глазами.
       Подойдя к своему дому, Сергей занял, уже привычную для себя, позицию среди мусора и осторожно выглянул из-за контейнера, чтобы оценить произошедшие за время его отсутствия изменения. Увиденное, Сергея весьма сильно удивило. Возле подъезда не было ни души. Оба двойника куда-то подевались. Машины тоже нигде не было видно. Создавалось такое впечатление, что двойники просто ушли, прекратив охранять подъезд.
       Сергей шумно выдохнул, не в силах поверить в подобную удачу. Поборов первое желание бросится к подъезду, он ещё раз внимательно осмотрел окрестности, но не заметил никаких признаков возможной засады. Двойники, конечно, могли скрываться и в самом подъезде, но здесь уж Сергею приходилось рисковать. К тому же у него не оставалось другого выхода, а человек, припёртый к стенке, способен очень на многое. Сергей не собирался сдаваться без боя.
       Быстро преодолев отделявшее его от подъезда расстояние, Сергей взбежал по ступенькам, одновременно доставая из кармана ключи. Поднёс к домофону кодовый ключ. Домофон удовлетворённо пискнул. Дверь открылась. Сергей резко рванул её на себя, заскочил в подъезд, готовый к любим неожиданностям. Пусто. Сзади хлопнула закрывшаяся с помощью доводчика дверь. Сергей вздрогнул, машинально обернулся. Вокруг по-прежнему никого не было.
       «Нервы ни к чёрту стали», - подумал он.
       Поднявшись к лифтам, Сергей нажал на кнопку вызова. Дверь сразу же открылась. Он зашёл в лифт, нажал на кнопку девятого этажа. Лишь только когда дверь закрылась, и лифт повёз его вверх, Сергей позволил себе расслабиться и без сил привалиться спиной к стене. До последнего момента он со страхом ожидал появления двойников.
       Лестничная клетка тоже была пуста. Сергей осторожно, стараясь не шуметь, открыл квартиру, тихо проскользнул внутрь и аккуратно затворил за собой дверь. Прислушался. В квартире стояла абсолютная тишина. Судя по отсутствию обуви и верхней одежды, родителей дома не было.
       Окончательно почувствовав себя в безопасности, Сергей поспешил в ванную, оставляя на полу грязные отпечатки босых ступней. Там он сразу же стащил насквозь промокшие, пропитанные грязью носки, с отвращением выбросил их в угол и залез в ванну. Ноги его, в тех местах, где не были запачканы грязью, имели не совсем здоровый, синюшный оттенок.   Сергей включил горячую воду, сунул окоченевшие ноги под струю, и чуть было не заорал от боли.
       Стойко снося боль в отогревающихся ногах, Сергей продолжал их полоскать в ванне, одновременно отмывая от грязи. На правой подошве он обнаружил не очень серьёзный порез, забитый землёй, и отстранённо подумал, что всё-таки порезался, когда выбивал стекло.  Левая нога ощутимо распухла в лодыжке. К обеим ногам постепенно возвращался их естественный цвет и чувствительность, а боль и прочие неприятные ощущения,  напротив, успокаивались.
       Сергей мог бы ещё долго нежить ноги в воде, но зверский голод выгнал его из ванны, заняв главенствующую позицию в списке неотложных вещей. Сергей наскоро вытер ноги полотенцем и с удовольствием надел на них новые тёплые носки, снятые тут же с батареи.  После чего, не теряя понапрасну времени, переместился на кухню, сопровождаемый голодным рычанием желудка.
       Сергей успел лишь несколько раз вгрызться в колбасу, когда во входной двери заскрежетал поворачиваемый ключ. Не в силах оторваться от еды, Сергей откусил кусок хлеба и принялся остервенело жевать, ожидая появления гостей. На душе у него почему-то, сделалось неспокойно.
       Они зашли на кухню вместе, даже не разуваясь. Его отец и мать. Остановились, молча глядя на него. Сергей, с усилием проглотил не до конца пережёванную пищу, чуть при этом не подавившись. По пищеводу как будто бы пробежал жидкий огонь. На глаза навернулись слёзы.
- С тобой всё нормально, сынок? – спросила мам, внимательно глядя на него.
       Сергей смог только молча кивнуть головой, пытаясь понять, что же его настораживает. И тут же понял. Мама улыбалась! Она никогда не стала бы улыбаться, увидев грязные следы на полу. А вместо того, чтобы задавать вопросы, в первую очередь устроила бы ему выволочку. И уж конечно, ни при каких обстоятельствах, не зашла бы на кухню в обуви.
      «Боже, пожалуйста, только не это, - успел подумать он, откладывая в сторону недоеденную палку колбасы, - только не это!»
      Сергей успел их опередить. Всё же они слишком поздно поняли, что он догадался.  Сергей, ещё сам до конца не осознал своё открытие, а тело его, уже привыкшее к стрессовым ситуациям, действовало самостоятельно, не дожидаясь команд от не успевавшего за событиями мозга.
      Он резко прыгнул вперёд, нанеся удар кулаком в кадык отцу, и тут же, перенеся вес тела на правую ногу, врезался плечом в мать, просто старался оттолкнуть её с дороги. Это ему почти удалось, по крайней мере, он смог миновать родителей и выскочить из кухни, почувствовав лишь вскользь касание попытавшейся его задержать руки. Недолго думая,   Сергей метнулся к двери и выскочил из квартиры. Дверь он подпёр плечом, испытав при этом острый приступ дежа вю, в особенности, когда со стороны квартиры в дверь пришёлся первый удар. Мать его была не самой хрупкой женщиной, но с ним тягаться ей было не по силам.  Тем не менее, Сергей приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать дверь на месте.
       Всё повторялось, как в страшном сне, с той лишь разницей, что теперь не было окна, в которое Сергей мог бы выпрыгнуть. Поэтому, пока его отец не оправился после удара, Сергею нужно было найти иной выход из сложившейся ситуации. И он нашёл его.
       Продолжая сдерживать сыпавшиеся на дверь удары, Сергей достал ключи, которые он машинально положил в карман джинсов, когда зашёл в квартиру. Рука его заметно дрожала.  Поднеся ключ к замочной скважине, он, со второй попытки, сумел его вставить и сделать два оборота, закрывая дверь на замок. Немного подумав, Сергей резким движением, сломал ключ в замке. Теперь, изнутри, дверь невозможно было открыть без посторонней помощи.
       Сергей обхватил голову руками, и прислонился горячим лбом к холодному металлу двери. На душе была пустота. В голове не было ни одной связанной мысли. Мир, для Сергея, окончательно обрушился в одно мгновение.
       Тяжёлый удар сотряс, вместе с дверью, казалось, и весь дом. Сергей испуганно отпрянул от двери, лихорадочно озираясь по сторонам. Проснувшийся страх настойчиво советовал убираться из дома как можно быстрее. Сергей бросился, было, к лифтам, но потом, почему-то передумал, и побежал пешком вниз по лестнице, шлёпая по ней босыми ступнями. Неизвестно было, о чём Сергей больше сожалел в этот момент, о том, что стало с его родителями, или о том, что он не успел одеть обувь.

8

      Сергей глотнул из бутылки и блаженно прищурился. Хотя пиво было одним из самых дешёвых и слабоалкогольных, даже оно благотворно влияло на его измученный и голодный организм, разливаясь теплом по всему телу. Алкоголь мягко обволакивал мозг, гася негативные мысли, помогая Сергею расслабиться и, хоть на время, отрешиться от насущных проблем. Он поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее на холодном полу, прислонился спиной к стене и закрыл глаза, мысленно прокручивая события минувшего дня. Мысли, притормаживающиеся алкоголем, текли плавно и размеренно. Впервые за последнее время   Сергей почти смог избавиться от страха. Он сидел, медленно потягивая пиво, полностью отдавшись во власть воспоминаний.
       Выскочив из подъезда, Сергей чуть было не сбил своего соседа по лестничной клетке. Мысль попросить помощи у знакомого человека мелькнула и пропала. Он уже больше никому не верил. Не останавливаясь и не обращая внимания на удивлённые возгласы соседа, Сергей сбежал вниз по лестнице и бросился прочь от дома. Ему было всё равно, куда бежать, лишь бы оказаться подальше.
       Сергей не смог далеко убежать. Физические и моральные силы покинули его где-то во дворах. Он сел на лавочку и застыл, спрятав лицо в ладонях. Сам того не зная, Сергей почти идентично повторил Катину позу в тот момент, когда он сам наткнулся на девушку. И так же, как тогда Катя, он не знал, что ему дальше делать. У него больше ничего не было в этом городе.
       Неизвестно, сколько времени Сергей предавался отчаянию. В конце концов, холод и голод напомнили ему, что он ещё жив, а значит должен хоть что-то делать, чтобы эту самую жизнь сохранить. Хотел он этого или нет, но инстинкт выживания в нём не погиб и побуждал его к действиям. Сергей подумал, было, про милицию, но сразу же отбросил эту идею.   Теперь, когда его родители стали двойниками, обращение в органы правопорядка было для него равносильно самоубийству. Немного подумав, Сергей снова направился к метро. В первую очередь, ему нужно было что-нибудь поесть.
       На город медленно, как занавес на сцену, опускался вечер. Быстро темнело. Это обстоятельство способствовало тому, что люди практически перестали обращать на Сергея внимание. Он почувствовал себя немного увереннее.
       Пространство возле метро всегда являлось местом бойкой торговли, поэтому чуть ли не каждый свободный клочок земли в своё время был занят торговыми палатками и маленькими магазинчиками. Единственным исключением была автобусная остановка. Вся эта торговая территория ярко освещалась и сверкала собственными огнями в вечерних сумерках, вызвав у  Сергея ассоциацию с миниатюрным Лас-Вегасом.
       Сергей остановился возле газетного киоска, находящегося несколько в стороне от основной массы палаток и произвёл ревизию своих денежных средств. Результат был не утешительный. Сергей вздохнул, сжал деньги в кулаке и направился к магазинам. Немного побродив вдоль ряда торговых точек, Сергей выбрал маленький магазинчик и зашёл внутрь. В магазине была небольшая очередь. Пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания,  Сергей принялся изучать ценники, пытаясь составить комбинацию продуктов, удовлетворивших бы его потребности, и подходящих по цене. Исходя из имеющейся у него суммы, таких комбинаций получилось не очень много.
       После недолгих, но мучительных рассуждений, Сергей остановил свой выбор на буханке чёрного хлеба и полутора литровой  бутылке «жигулёвского» пива. Денег ему хватало впритык. Он уже готов был сделать заказ, когда из его потной ладони неожиданно выпали два рубля и, звякнув на прощание, закатились под прилавок. Несколько секунд  Сергей тупо смотрел на пол, в то место, куда упали деньги, не веря своим глазам. Потом бросился на колени, пытаясь просунуть руку под прилавок, чтобы вернуть два рубля, которых ему теперь не хватало для покупки. Сергею удалось протиснуть под прилавок лишь пальцы, да и то наполовину. Щель была слишком узкой. Два рубля он так и не смог нащупать. Чуть не плача от досады, Сергей поднялся на ноги и встретился взглядом с продавщицей, молодой девицей, приблизительно его возраста. Девица заинтересованно изучала его, не переставая при этом жевать. Сергей, тоже молча, смотрел на неё, думая о том, что ему теперь делать без двух рублей.
- Будете что-нибудь покупать? – спросила девица, выждав для верности некоторое время. 
- У меня деньги упали, - сказал Сергей и глуповато улыбнулся.
      Девица надула пузырь, пока он не лопнул, после чего зажевала с удвоенной интенсивностью.
- Я не могу их достать, - неуверенно добавил он, глядя, как двигается челюсти девицы. В животе призывно заурчало.
- И что вы от меня хотите? – спросила продавщица.
- Вы не могли бы посмотреть, может быть, они к вам выкатились? - совсем уж тихо попросил Сергей, чувствуя себя при этом последним идиотом, коим, собственно и являлся.
      Брови девицы медленно поползли вверх. Она даже перестала на некоторое время жевать. Взгляд её стал ещё более заинтересованным. Сергей уже мечтал о том, чтобы провалиться сквозь землю.
- Насколько я помню, мне не платят за то, чтобы я лазила под прилавком. Если не будете ничего покупать – не задерживайте очередь.
      Буркнув что-то нечленораздельное, Сергей выбежал из магазина, чувствуя, как от стыда у него горят щёки. Ещё никогда в жизни ему не доводилось попадать в такую идиотскую ситуацию.
      Отбежав на некоторое расстояние от магазина, Сергей с чувством выругался, обращаясь, за неимением лучшего объекта, к тёмному небу. На душе немного полегчало.  Правда, желудок всё равно требовал пищи. Сергей задумался о том, что ему делать дальше.  Он, конечно, мог уменьшить свои запросы, и купить литровую бутылку, но что-то в его душе воспротивилось этому. Всё произошедшее было настолько несправедливым, что Сергей твёрдо решил купить именно то, что задумывал изначально. Внимательно оглядев асфальт вокруг себя, как будто надеясь, что судьба вернёт ему то, что так бессовестно отобрала, Сергей решительно направился обратно к магазинам. Там он некоторое время простоял, подбирая подходящую кандидатуру. Выбор его пал на старушку, с добродушным на вид лицом, которая как раз вышла из магазина, с пакетом покупок в руках. Глубоко вдохнув для храбрости, Сергей подошёл к старушке.
- Простите, пожалуйста, - обратился он к ней, мило при этом улыбнувшись. – У вас не найдётся двух рублей?
       Лицо старушки, до этого напоминающее ангельский лик в старости, при виде его сморщилось и стало совсем некрасивым. Она окинула Сергея с ног до головы взглядом, которым домохозяйка обычно смотрит на внезапно образовавшуюся кучу кошачьего дерьма на своём ковре.
- Иди отсюда, алкаш, - произнесла она скрипучим неприятным голосом, - пока милицию не позвала! Ходят тут всякие, пристают к нормальным людям. Управы на вас нет!
       С этими словами старуха засеменила прочь, оставив Сергея стоять с открытым ртом. Он чувствовал себя изгаженным.
- Сама, бля, дура! – опомнившись, крикнул он ей в след. – Вот сука! – добавил он уже тише.
       Повозмущавшись ещё немного, Сергей плюнул на это дело. Ругань всё равно не могла ему помочь, а два рубля по-прежнему нужно было где-то раздобыть. Сергей снова начал рассматривать находящихся вокруг него людей. Правда, уверенности у него теперь изрядно поубавилось. Сергей с тоской вспомнил мужчину в костюме, который подходил к нему возле телефонного автомата. Вот кто бы, наверняка, не отказал ему в помощи. И уж точно не зажал бы два паршивых рубля.
       Сергей сокрушённо покачал головой, предаваясь рассуждениям, о бессовестной и жадной человеческой натуре. Неожиданно, он приметил в отдалении сидящего возле забора мужика бомжеватой наружности. Повинуясь внезапному порыву, Сергей направился в его сторону.
       Мужик сидел, повесив голову и, то ли спал, то ли разглядывал что-то у себя под ногами. Сергей кашлянул, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Мужик никак не отреагировал. Тогда Сергей осторожно потрепал его по не совсем чистому плечу, ощущая исходящий от человека лёгкий запах немытого тела. Бомж встрепенулся, и поднял голову.
- Извини, друг, - сказал Сергей. – У тебя двух рублей не будет случайно?
       Мужик некоторое время смотрел на него, потом, неожиданно улыбнулся. Улыбка у него оказалась на удивление красивой и какой-то человечной. Правда, её слегка портило отсутствие у улыбающегося нескольких передних зубов.
- Новенький что ли? – пророкотал бомж густым прокуренным басом. – На водку не хватает? Компания не нужна? У меня немного есть с собой.
       Мужик запустил руку куда-то за пазуху, и извлёк на свет бутылку водки, полную на четверть. Протянул её Сергею.
- На, хлебни, - сказал он.
       Сергей, ошалело глядя на бутылку, медленно покачал головой.
- Мне бы поесть, - тихо сказал он. – Мне на еду деньги нужны.
- Что пить не хочешь?
       Сергей опять покачал головой.
- Ну, как хочешь.
       Мужик как-то странно скривил губы, приложился к бутылке и снова засунул её за пазуху. Сергей собрался было уже отойти, как бомж вдруг снова протянул ему руку, на которой, Сергей не поверил собственным глазам, тускло отсвечивая в свете фонарей, лежала двухрублёвая монета. Осторожно, боясь спугнуть удачу резким движением, Сергей забрал монету с ладони, и засунул к себе в карман.
- Спасибо, спасибо большое, - дрогнувшим голосом произнёс он, чувствуя, как в горле образуется горький ком.
       Мужик молча кивнул и, уронив голову, снова принял свою изначальную позу. Сергей, ещё немного постоял возле него, не зная, что бы ещё такое сказать или сделать, дабы выразить свою благодарность. Так ничего и не придумав, он молча отошёл, не переставая размышлять о том, на сколько же обманчива бывает человеческая внешность.
       На этот раз Сергей был предельно аккуратен. Он не стал возвращаться в тот магазин, в котором первый раз пытался сделать покупку. Сергей навряд ли бы вернулся туда даже под страхом смертной казни. При одной мысли о том магазине, его пробирала дрожь.  Благо и пиво и хлеб продавали везде, так что Сергей без труда сделал нужные покупки.   Вскоре он уже был счастливым обладателем бутылки пива и буханки хлеба. От хлеба исходил такой соблазнительный аромат, что Сергей еле удержался от того, чтобы прямо тут же, возле магазина, не вгрызться в него. Он прекрасно понимал, что таким образом может привлечь к себе нежелательное внимание блюстителей порядка. Милиционеры редко связывались с бомжами, но, всё же, в жизни могло случиться всякое, и Сергей не хотел рисковать лишний раз.
       Прижимая пиво и хлеб к груди, он побрёл прочь от метро, внимательно оглядывая подъезды близлежащих домов. Вскоре он нашёл то, что искал. Домофон на двери был раскурочен, а сама дверь слегка приоткрыта. Недолго думая, Сергей протиснулся внутрь подъезда, не забыв мысленно поблагодарить неизвестных ему хулиганов, распотрошивших домофон. Благодаря им, Сергею не пришлось есть на улице.
       Немного подумав, он вызвал лифт и поднялся на последний этаж. Там спустился на пол пролёта и остановился на площадке между этажами. Место Сергею сразу понравилось. Пол чистый, не очень холодный, как раз то, что ему было нужно. Усевшись в углу на пол,  Сергей откупорил бутылку с пивом, сделал большой глоток, пролив немного пива на себя, после чего вгрызся в буханку хлеба. Звуки, которые он при этом издавал, слегка походили на собачье рычание, удачно гармонирующее с урчанием его голодного желудка. Никогда раньше хлеб не казался Сергею таким вкусным…
       Сергей сделал последний большой глоток, удовлетворённо рыгнул, и, не без  сожаления, отставил пустую бутылку в сторону. Пиво кончилось, так же как и хлеб. Сергей ощущал приятную сытую тяжесть в животе. В голове немного шумело, глаза закрывались сами собой. Если бы не жёсткий пол, на котором он сидел, Сергей наверняка бы заснул. А так, он лишь дремал, время от времени выпадая из реальности. Мысли его, путаясь, постепенно обращались к будущему. Сергей думал о том, что ему теперь делать, и как, вообще, жить дальше.
       Основное место в его размышлениях занимали родители. Вернее, двойники родителей. Сергей снова и снова вспоминал их короткую стычку на кухни, в очередной раз удивляясь, как ему удалось так удачно выкрутиться. Чем руководствовались двойники, вернувшись в его квартиру вдвоём, оставалось для него загадкой. Возможно, они опасались, что он действительно появиться дома вместе с нарядом милиции, а, может быть, просто не рассчитали свои силы. Так или иначе – это было уже не важно. Главное, что он в очередной раз смог вырваться из их рук.
       Сергей вздохнул и невесело улыбнулся. Его домашняя победа была локальной и мало значащей. И он это прекрасно понимал. Теперь Сергей был лишён как дома, так и последней надежды на помощь со стороны. Ему не к кому было обратиться. Никто ему не поверит.  Сергей представил себе, как приходит в милицию, и рассказывает историю про зеркало, заявляя при этом, что оно заменило его родителей отражениями, а теперь хочет заполучить и его. Представил лица милиционеров, слушающих это, их многозначительные взгляды, улыбочки, перешептывания и кручение пальцем возле виска у него за спиной. Потом один из них скажет, что он может больше не волноваться, теперь всё будет хороши, а всего то и надо для этого чуть-чуть посидеть спокойно на месте. А в это время, кто-нибудь по соседству будет вызывать бригаду скорой психиатрической помощи.
       Впрочем, даже если ему удастся каким-то образом убедить милиционеров не прибегать сразу к крайним мерам, всё равно шансов доказать свою правоту у него нет никаких. Сергей представил, как приходит домой в сопровождение милицейского наряда. И что дальше? Дома находятся его родители, со всеми надлежащими документами. Один из милиционеров говорит –      «Я понимаю, что это звучит как бред сумасшедшего, но ваш сын утверждает, что коварное зеркало обратило вас в рабство, заменив бездушными копиями. Что вы на это скажите?» Мама двойник печально смотрит на милиционера. – «Я понимаю вашу тревогу. Мне не хотелось бы об этом говорить, но это печальная трагедия для всей нашей семьи. Мой сын давно принимает наркотики, а в последнее время его состояние резко ухудшилось, и он убежал из дома. Вы слышали сегодня о происшествии на Красносельской улице? Да, да, это там, где человек выпрыгнул из окна второго этажа. Так вот, это был мой сын. Он был в гостях у друга, когда у него случился острый приступ. Да, галлюцинации и всё такое. Нет, что вы, спасибо большое, что привели его, дальше мы сами справимся. Только подержите его, пока мы не сделаем укол успокоительного. Да нет, всё в порядке, мы позаботимся о нём. Кто сможет позаботиться о сыне лучше, чем родная мать? Конечно, у меня есть все необходимые лекарства. И ещё у нас есть такое прекрасное зеркало…»
       Нет, идти в милиции было чистой воды безумием. Сергей, чувствуя, как затекают ноги, поменял позу, полностью улёгшись на пол и свернувшись калачиком, чтобы подольше сохранить остатки тепла.
       «К кому ещё можно обратиться за помощью?» - продолжил рассуждать он, после того, как окончательно устроился на полу.
       Сергей тщательно перебрал в уме всех, с кем был хорошо знаком и к кому мог бы обратиться за помощью в сложившейся ситуации. К его немалому удивлению, список получился весьма небольшим. Родственников, кроме родителей, в городе у него больше не было. Из друзей детства, до недавнего времени, оставался один Андрей. С остальными Сергей практически перестал общаться ещё раньше. Большинство из его друзей вошли в разные, не всегда хорошие, компании, а он, как-то незаметно, выпал из этих кругов общения. Ещё оставались несколько институтских приятелей, пару из которых, Сергей, в принципе, мог бы назвать своими друзьями. Возможно, что ему даже удалось бы убедить кого-нибудь из них в том, что он не сошёл с ума и всё, что он говорит – чистая правда. Вот только была одна проблема. Все его друзья жили с родителями. И именно против родителей, Сергей не имел ни единого шанса.
      Сергей, неожиданно, ощутил острую боль в левой стороне груди. Он вдруг почувствовал себя ужасно одиноким, как будто остался один на всём белом свете. Впрочем, не смотря на то, что в этом городе его окружало, по меньшей мере, десять миллионов человек, он был так же одинок, как затерявшийся в пустыне путник. Этому городу не было дела ни до него, ни до его проблем. Негласный закон города гласил – выживи, если сможешь или уезжай прочь, чтобы освободить место другим желающим попытать счастье. Или умри.
      Сергей беспокойно пошевелился на полу. Посещающие его мысли ему не нравились, но он не мог думать ни о чём другом. Почему люди стали такими? Неужели, они такими рождаются, или, всё же, подобными их делает этот город? И если это действительно так, что же ждёт его дальше? Что ждёт дальше весь этот мир? Сергей почувствовал нарастающее отчаяние. Он приказал себе подумать о чём-нибудь хорошем, о чём-нибудь, что случилось с ним именно в этом городе. Тут же он вспомнил о мужчине, подошедшем к нему возле таксофона. Всё же, хоть один нормальный человек. Значит, этот город ещё не безнадёжен.
      Сергей хотел порадоваться этому открытию, но не успел. Ему вдруг вспомнились глаза тётки, улыбки тинэйджеров. Вспомнился и он сам, ещё до того, как познакомился с зеркалом. Нет. Скоро таких нормальных, как тот мужчина с дипломатом, не останется совсем, а будут только тётки, жадно ловящие с экранов телевизоров отголоски чужих бед.   Будут тинэйджеры, с глазами пустыми и равнодушными, как глаза их компьютерных героев. И будут такие, как он. Не верящие ни людям, ни чувствам. Не верящие ни в чёрта ни в бога. Вообще ни во что не верящие, пытающиеся найти смысл жизни, отвергая, при этом, те, что уже были когда-то найдены до них. Считающие себя несправедливо обиженные жизнью и другими людьми, не способные уже ни на что большее, кроме холодного равнодушия и презрения к окружающим. И к самим себе.
       Сергей вздрогнул и открыл глаза. Остатки дрёмы окончательно выветрились, разогнанные мрачными мыслями. Он, чуть ли не воочию, увидел окружающее его со всех сторон равнодушие. И, что самое страшное, он чувствовал себя частью его. Каждый день, встречая тысячи людей в этом городе, Сергей никогда не задумывался о том, кто они, какие у них стремления и желания, проблемы и горести. Возможно кто-то из них, так же как он сейчас, остро нуждался в помощи. Он шёл в толпе, надеясь на чудо, надеясь на то, что ему кто-нибудь поможет. Но он не находил помощи. Он шёл среди людей, и в то же время, он шёл совсем один.
       Сергей тихо выругался, поднялся на ноги, и зашагал туда-сюда по лестничной клетке,  пытаясь согреть закоченевшие конечности. На душе у него было сумрачно.  Алкогольная эйфория прошла без следа, оставив в качестве похмелья, сонм пренеприятных мыслей.
       «Это проклятое зеркало что-то сделало с моей головой, - мрачно подумал Сергей, осторожно притопывая ногами по полу. – Я никогда раньше так не думал. Это не мои чёртовы мысли! Это эта проклятая дрянь нашептывает мне их. Это зеркало заставляет меня думать так».
       Сергей взглянул в окно. На улице уже господствовала кромешная темнота. Город накрыла ночь.
       Сергей понял, что больше не может просто так сидеть в подъезде, и надеяться на чудо. Он должен был решиться на что-то, иначе проклятые мысли доконают его раньше, чем до него доберутся двойники. После непродолжительных рассуждений, Сергей выделил три основных варианта действий, которые он мог предпринять в сложившихся обстоятельствах.
      Во-первых, он мог просто пойти и сдаться на милость двойникам. Сергей, чувствуя огромную усталость и осознавая безнадёжность ситуации, возможно, так бы и поступил, если бы его панически не пугала перспективы ещё одной встречи с зеркалом.
      Во-вторых, он мог всё же попытаться бороться с двойниками и зеркалом. Впрочем, Сергей прекрасно понимал, всю бесперспективность такой борьбы. Вероятность его победы в этом противостоянии был столь же призрачной, как и шансы дожить до второго пришествия, которое уже неоднократно предрекали, и которое всё никак не могло произойти.
      И, наконец, в-третьих, у него в запасе всегда оставался самый лёгкий вариант. Мысли о самоубийстве посещали Сергея и раньше, но теперь они уже не казались ему такими уж глупыми. И страшными. Какой прок в бесполезных мучениях, когда результат предрешён заранее? Не проще ли решить всё раз и навсегда?
      Сергей подошел к окну, опёрся руками о подоконник, прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. В голове стоял туман, в котором бессвязно барахтались обрывки каких-то мыслей. Сергей чувствовал, что что-то с ним происходит, но не мог ничего поделать. Он так устал. У него больше не было сил сопротивляться.
      Сергей неожиданно воочию увидел огромную глухую стену, окружающую его со всех сторон. Стену равнодушия. Она надвигалась на него со всех сторон, давила на него, нашептывала тысячами разных голосов, сливающихся в один неповторимый хор. Этот шёпот отнимал у Сергея последние крохи самообладания, подталкивая его к тому самому выходу, который разом решил бы все его проблемы.
      Сергей медленно залез на подоконник и посмотрел в окно. Не смотря на то, что на улице уже совсем стемнело, ему где-то вдалеке удалось разглядеть тёмную поверхность земли. Земля манила его к себе. Она обещала спокойствие. Сергей отчётливо увидел, как делает шаг ей на встречу. Как, раскинув руки, падает в её объятия, а вокруг радостно свищет ветер, играя с его волосами. Увидел, как встречается с ней, оплачивая своё спокойствие кровавой жертвой. Увидел, как его кровь жадно впитывается в сухую, потрескавшуюся без влаги землю. И увидел своё лицо, такое спокойное и безмятежное. Нужно всего лишь сделать один шаг и у него больше не останется проблем. Его кровь всё оплатит.
      В окутавшей дом тишине, звук открывающейся двери лифта, прозвучал удивительно громко. Сергей вздрогнул, и резко обернулся, всё ещё продолжая стоять на подоконнике. Видение его крови, впитывающейся в землю, стремительно ушло, как будто его стёрли мокрой тряпкой.
      Из лифта вышел мужчина. Не заметив Сергея, он подошёл к одной из дверей и надавил кнопку звонка. За дверью послышалась какая-то радостная возня. Щёлкнул язычок открываемого замка. Дверь отварилась, бросив в тёмный коридор пятно яркого электрического света.
- И кто это там пришёл? – спросил женский голос.
- Папа, папа пришёл! – ответил звонкий детский голосок, переполненный неподдельной радостью.
      Мужчина засмеялся, присел на корточки и подхватил на руки бросившееся к нему маленькое тело. Не переставая смеяться, он поднялся и зашёл в квартиру. Дверь захлопнулась, снова погрузив подъезд в липкую темноту.
      Сергей, тяжело дыша, продолжал стоять на подоконнике, пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами, слушая доносящиеся из-за двери радостные голоса.
      Голоса за дверью, вскоре, смолкли. Тишина снова вступила в свои права.  Отбросив со лба мокрые от пота волосы, Сергей осторожно спустился с подоконника. Дрожащие ноги неожиданно отказались держать его, и он тяжело осел на пол, ощущая всей грудной клеткой, как где-то внутри тяжело бухает сердце. Страх стремительно заполнял его, как холодная вода заливает трюмы тонущего корабля. Он чуть было не выпрыгнул из окна! Если бы не мужчина, приехавший домой, он лежал бы сейчас перед домом на асфальте с разбитой головой, и его кровь действительно впитывалась бы в землю. Сергея передёрнуло. Он стиснул руками свою голову, в тщетной надежде вырвать из неё чужеродные образы, и издал протяжный стон. Так могла бы скулить побитая собака.
     Сергею вдруг отчаянно захотелось тоже вернуться когда-нибудь домой. И чтобы ему так же открыли дверь ждущие и любящие его люди. Вот только Сергей знал, что такого никогда уже не случится. Его лишили такой возможности. Проклятое зеркало лишило его всего. Сергей внезапно почувствовал себя ограбленным. И место, отслужившего своё страха, начала занимать жгучая ненависть.
     Сергей рывком поднялся на ноги. Пальцы сами сжались в кулаки. Он не умрёт просто так. Он не пойдёт на поводу у зеркала. Сергей теперь точно знал, что где бы он ни спрятался, как бы далеко не убежал, оно сможет добраться до него. И когда-нибудь доведёт своё дело до конца. Он чувствовал незримое присутствие зеркала в своей голове так же ясно, как головную боль с похмелья. И стоит ему лишь потерять концентрацию, стоит лишь предаться отчаянию, оно опять сможет завладеть его мыслями.
     Сергей снова повернулся к окну. Глянул в темноту.
- Ты думаешь, что уже победило? – хрипло произнёс он, потрясая рукой сжатой в кулак. – Думаешь, что сможешь просто так избавиться от меня?
     Ответа, естественно не последовало. Лишь прогудела проехавшая мимо дома машина.
- Я не стану покорно умирать как скотина на бойне! Я приду к тебе сам, я буду драться с тобой. И пусть я проиграю и умру, но это будет моё решение и мой выбор, а не твой!
      С этими словами Сергей бросился в низ по лестнице, стремясь побыстрее оказаться на улице, пока решимость его не угасла на столько, чтобы дать дорогу в голову всяким ненужным мыслям и сомнениям. Всё же, не смотря на всю свою злость, Сергей продолжал испытывать страх перед зеркалом. И страх это, медленно, но верно подтачивал его волю, заставляя его прилагать немалые усилия, чтобы не сойти с намеченного пути.
      Выскочив на улицу, Сергей остановился и глубоко вдохнул свежий ночной воздух, стараясь унять нервную дрожь. Он попытался определить, в какую сторону ему нужно идти, но быстро понял, что проблем с верным направлением у него не возникнет. Сергей интуитивно чувствовал местонахождение зеркала, как будто оно горело в ночи ярким огнём наподобие маяка. Глубоко вдохнув для храбрости ещё раз, он отправился в путь.
      Большие города никогда не спят. Да же в самый поздний час, найдутся те, кто не спит по той, или иной причине. Сергей шёл в темноте, по обочине дороги, ориентируясь на своё внутреннее чутьё, параллельно разглядывая окружающий его город. Город жил. Яркими огнями горели всевозможные неоновые вывески. По дороге то и дело проносились машины, на краткий миг обдавая Сергея лучами света. В окружающих его домах, разноцветными огнями горели некоторые окна, создавая на их тёмных телах причудливые узоры. Навстречу Сергею изредка попадались припозднившиеся прохожие, но в темноте никто не обращал на него никакого внимания. Уличные фонари, хоть и горели через один, не давали достаточно много света для того, чтобы разглядывать какие-то детали. Их функцией было освещение дороги, с которой они более-менее справлялись.
      Сергей шёл, глядя на освещённые окна домов. Он шёл и думал о том, что за каждым таким окном живут люди. Миллионы людей. И никто из них не подозревает о том, что сейчас мимо их окон проходит живой мертвец. И когда он умрёт, никто из них даже не узнает об этом. Они будут продолжать жить и наслаждаться жизнь. Весь город будет продолжать жить, только уже без него.
      Сергей тихо выругался, чувствуя, что упаднические настроения вновь начинают его одолевают. Внезапно ему представился город в виде огромного лохматого чудовища. Он увидел, как люди будут жить и умирать в его утробе, будут рождаться другие и тоже умирать, и лишь город будет жить вечно. Город, как чудовище, будет питаться ими, переваривая людей, своих детей, пока не останется никого. И, даже тогда, город будет продолжать жить, поедая уже самого себя.
      Сергей с силой ударил себя кулаком в лоб, стараясь прогнать видения. Это ему удалось. Мрачные образы на время отступили.
- Будь ты проклято, - прошептал Сергей, потирая ушибленный лоб.
      Уткнувшись взглядом себе под ноги, чтобы не видеть ничего вокруг, Сергей ускорил шаг.
      Нужный ему дом вынырнул из темноты внезапно, заставив Сергея остановиться. Он даже не сразу понял, что его путь завершён. Лишь через несколько мгновений, Сергей распознал в тёмной громаде дом Андрея. Сердце сразу же застучало в ускоренном ритме, страх холодным огнём ожог, казалось, саму душу.
Стараясь не поддаваться нарастающей панике, настойчиво советующей ему убирать подальше и побыстрее, Сергей обошёл дом кругом и остановился напротив окна, из которого днём совершил свой прыжок. Окно по-прежнему было без стекла, только занавески уже не болтались на улице. Во всей квартире Андрея не видно было ни одного огонька. Квартира выглядела покинутой. Но Сергей не дал себя обмануть. Он чувствовал, что его там ждали. Чувствовал зло, затаившееся в засаде, зло, готовое прыгнуть и нанести удар в любой момент.
      Сергей оценил расстояние, отделявшее его от окна. Оно было не очень большим, но преодолеть его было не просто. Задачу облегчало лишь то, что окна первого этажа были забраны большими выпуклыми решётками, по которым весьма удобно было взбираться наверх.
      Сергей с тоской вздохнул, и снова перевёл взгляд на разбитое окно. Он знал, что ему не стоит идти туда, но, так же он знал, что другого выхода у него нет. Либо он сможет что-то сделать, либо его схватят. В конце концов, что бы там ни случилось, это будет означать конец его мучениям.
      Сергей задумался о том, нужен ли сон двойникам, и сможет ли он застать их спящими. Он решил, было, немного подождать для верности, и присел под стеной дома, но через несколько минут понял, что ожидание для него просто невыносимо и что он лишь намеренно оттягивает неизбежное.
      Сергей, подошёл к окну первого этажа, примериваясь к решётке. Неожиданно ногу его пронзила сильная боль. Он охнул и оступился, чувствуя под ногой острый камень. Тихо выругавшись, Сергей подобрал камень, на который так неудачно наступил. Камень удобно лёг в ладонь. Он хотел, было, выбросить его, но потом, повинуясь внезапному порыву, передумал, и положил камень в карман. Сглотнув слюну, заполнившую рот, Сергей схватился за решётку, и начал взбираться наверх, к разбитому окну.
      К его удивлению, подъём не отнял очень много времени или сил. Решётка первого этажа удивительно удобно подходила для этой цели, как будто специально была так спроектирована. Сергей отстранённо подумал о том, что вещи, призванные спасать от воров, порой лишь облегчают им жизнь. Он испытал затруднение лишь один раз, когда подтягивался к подоконнику. Но и с этой задачей он справился, нашарив пальцами ног опору в выщербленном кирпиче.
      Минут через десять после начала подъёма, Сергей уже стоял на подоконнике окна квартиры Андрея. Кровать в комнате была пуста и заправлена. Тяжело дыша, но, стараясь делать это как можно тише, Сергей подозрительно глядел в тёмное нутро комнаты, пытаясь что-нибудь там разглядеть или услышать, но все его усилия были напрасны. Тьма внутри стояла кромешная, не позволяя рассмотреть абсолютно ничего, кроме небольшого куска пола и кровати возле окна. Никаких звуков также не было слышно.  Квартира безмолвствовала.   Чувствуя, что наступает решающий момент, Сергей, тем не менее, никак не мог заставить себя сделать очередной шаг. Он никак не мог решиться покинуть относительно безопасный подоконник и вступить в зловещую темноту, окутывающую комнату.
       Минуты неспешно текли, а Сергей всё стоял, прислушиваясь, начиная всё больше нервничать. Он снова вытащил камень из кармана и сжал в кулаке. Сергей решил, что, вполне возможно, не сможет вплотную подобраться к зеркалу незамеченным, а камнем он мог попытаться разбить зеркало издалека. О том, что зеркало может не биться вообще, Сергей старался не думать. В таком случае, вся его затея теряла последние крупицы смысла.
       Сергей понял, что больше тянуть нельзя, иначе он вообще никогда не сможет решиться.  Судорожно сжав камень в кулаке, он осторожно спрыгнул с подоконника на пол.  Тут же, замерев на месте, он прислушался, пытаясь уловить какой-нибудь посторонний звук. Но вокруг по-прежнему было темно и тихо, как в склепе. Постояв немного, Сергей медленно начал красться вперёд. 
       Он успел дойти до двери, ведущей в коридор, когда к нему с обеих сторон метнулись две тёмные тени, до этого успешно скрывавшиеся по углам комнаты. Стальные пальцы тисками стиснули обе его руки. Сергей запоздало рванулся, понимая уже, что это бесполезно. Его держали очень крепко, так что вырваться у него не было никакой возможности.
       Тут же в коридоре зажёгся свет, ослепив его на некоторое время. Его грубо рванули и почти потащили вперёд, всё ещё продолжая держать за обе руки. Сергей с ужасом ощутил приближение зеркала.
       Возле зеркала собрались почти все двойники. Не хватало только его родителей. Они, наверное, остались караулить его дома. Несмотря на своё незавидное положение, Сергей смог порадоваться этому обстоятельству. Смотреть в лица двойников своих родителей было выше его сил.
       Сергей украдкой посмотрел на Катиного двойника. Внешне это была вылитая Катя, лишь лицо её выглядело каким-то неживым, похожим больше на маску, нежели на лицо живого человека. Такого у настоящей Кати не было никогда. Сергей вспомнил, что девушка осталась практически одна в туманном мире, по ту сторону зеркала, и что-то болезненно кольнуло у него в груди.
       Но тяжелее всего ему было смотреть в своё собственное лицо. Его  двойник стоял рядом с двойником Кати, словно они снова были вместе, как в старые добрые времена.    Двойник внимательно разглядывал Сергея, и Сергей отвечал ему тем же, не в силах оторваться от собственного созерцания. Ведь они были так похожи, что это, казалась, просто невозможным.
       Разглядывая свою копию, Сергей, совершенно подсознательно анализировал увиденное. Он с удивлением понял, что его тело со стороны выглядит не совсем таким, как он привык его видеть. Сергей увидел, что его двойник слегка сутулится, вжимая при этом голову в плечи, заметил небольшой животик, на который раньше не обращал внимания, с удивлением отметил, что плечи у него не такие уж маленькие и хилые, как он всегда полагал.
      «Наверное, зеркала всё-таки немного искажают действительность», – отстранённо подумал Сергей, продолжая изучение своего тела.
       Лицо было более похожим, хотя и в нём нашлись некоторые изменения. На взгляд Сергея, оно было несколько толще и круглее, чем он привык видеть в зеркале. В остальном же всё осталось прежним. Небольшой рот с обкусанной нижней губой, слегка курносый нос.  Даже маленький шрам над правым глазом остался на месте. Вот только сами глаза. Сами глаза были чужими. Вернее, чужим был их взгляд.
       Встретившись взглядом с самим собой, Сергей испытал странные ощущения. Он сразу почувствовал чужеродность во взгляде. Нет, нельзя было сказать, что в нём светилась какая-то неистовая, нечеловеческая злоба. Скорее, взгляд можно было характеризовать как недобрый, но не более того. Он, больше тяготил, нежели пугал. Выдерживать пристальный взгляд этих глаз, с яркими, как две маленькие чёрные дыры, зрачками, было достаточно тяжёлым испытанием. Сергею приходилось прилагать серьёзные усилия, чтобы не отвести взгляд от своих собственных глаз. По крайней мере, первым. В этом молчаливом состязании со своим двойником Сергей не хотел уступать. Возможно, это было глупо, но ему очень важно было не уступить. Важно было сохранить последние крохи уверенности. Сергей почему-то был убеждён в том, что, уступив в этом противостоянии, он потеряет последний шанс на спасение. Поэтому он терпел. Терпел из последних сил. Но, чем больше времени проходило, тем сильнее ему становилось не по себе. Да, во взгляде, направленном на него, чувствовалась некая чуждость, но в то же время он был вполне узнаваем.
       «Надеюсь, это не мой настоящий взгляд, – думал Сергей, чувствуя, как крупные капли пота беспрепятственно скатываются по его лицу. – У меня не может быть, не должно быть такого взгляда».
       Но тут же, будто в ответ на его мысли, в голове родились сомнения и возникли вопросы: «А действительно ли это так? Так ли много чужого в этом взгляде? Может быть, он всегда был таким, может быть, я просто не замечал этого раньше?»
       Неожиданно, двойник улыбнулся, как будто прочитал его мысли. Улыбнулся лицом, но в его взгляде, не отразилось даже тени улыбки.
       Сергей не выдержал, и отвернулся, чувствуя, что проиграл. Проиграл ещё в тот момент, как только подошёл к дому, из которого несколькими часами раньше с таким трудом сумел сбежать.
       «Чёртовы мысли, - подумал он, глядя в стену, - они только мешают мне. Потому что это их мысли. Я не должен мириться с поражением. Пока я жив, я не проиграл».
       Чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных размышлений, Сергей принялся разглядывать своих конвоиров, которые до этого стояли неподвижно, ожидая, похоже, чем закончится его безмолвная дуэль с самим собой. Сергей почему-то был уверен в том, что всё происходящее доставляет двойникам удовольствие.   
       За руки его держали двое. Левую руку сжимал пожилой мужчина крупных габаритов.  Тот самый, который днём, случайно, помог ему удрать. Он по-прежнему был одет в остатки тёмно синего костюма, правда, уже серьёзно потрёпанные. Правую - держал двойник Андрея.  Выглядел он, мягко говоря, не очень. Огромный синяк закрывал половину лица, так что левый глаз заплыл и практически не открывался. Нос полиловел и раздулся до неприличных размеров. Сергей, помимо воли, ощутил смутное удовлетворение при виде лица Андрея в таком состоянии. По его мнению, болеть всё это должно было зверски, но двойник абсолютно никак не проявлял своих ощущений. Лицо его оставалась бесстрастным, лишь неизменная улыбочка, слегка подпорченная вспухшей верхней губой, красовалась на его физиономии.
        Двойники, тем временем, подтащили его к зеркалу. Сергей инстинктивно попытался вырваться, стремясь отодвинуться подальше от ненавистного предмета, но, естественно, потерпел в этом неудачу. Двойники крепко держали его за руки, расположившись по обе стороны от него. Левой рукой Сергей не смог даже пошевелить, не смотря на все свои немалые старания. Она, как будто бы, была зажата в тиски. Здесь Сергей сразу почувствовал, что сопротивление бесполезно. С правой рукой, дела обстояли чуть получше. Хотя двойник Андрея и был физически крепче него, он не смог полностью обездвижить руку  Сергея, так что  тому удалось совершить ей несколько движения.
        Сергей прекратил вырываться и перевёл дыхание, украдкой стараясь оценить, насколько он может подвинуть правую руку. Ведь в ней, всё ещё сжатой в кулака, находился подобранный Сергеем на улице камень. И именно в этом камне, он видел свою последнюю надежду.
        Можешь теперь даже не стараться, - услышал Сергей голос Андрея  и, машинально повернув голову, встретился взглядом с двойником. – Второй раз тебе не убежать.
        Лицо двойника Андрея оставалось бесстрастным, как и тон произносимых им слов. Лишь где-то в глубине пустых, свинцово-серых глаз, были заметны маленькие злобные искорки.
        «Не второй, а третий» - машинально подумал Сергей, глядя в эти искорки, и, почему-то, чувствуя при этом прилив сил.
- Я и не собираюсь больше бегать, - неожиданно даже для самого себя сказал Сергей. – Я убью тебя. Я убью вас всех.
        Двойник не удостоил его ответом, лишь ухмылка его стала ещё кривее. Вместо этого он обратился к своему отцу, который, вероятно, являлся главным во всей их компании.
- Оно сможет поглотить его сейчас? – спросил он.
- Да, - после секундного колебания последовал ответ. – Второй раз это будет сделать гораздо проще. В нём остался его отпечаток.
        Сергей почувствовал, что дальше медлить нельзя. Он, изо всех сил, рванул правую руку на себя. Двойник Андрея, не ожидавший этого, подался вперёд вслед за рукой, но, упёршись ногами в пол, почти сразу, сумел вернуть руку Сергея в изначальное положение.   Однако, той секундной задержки, с которой он это сделал, оказалось для Сергея достаточно. Он успел разжать ладонь, роняя камень на пол. Как в замедленно съёмке,   Сергей смотрел на то, как камень падает вниз. Так же медленно, его правая нога пришла в движение. Отработанным на футбольных тренировках движением, он поймал ногой камень в полёте, и послал его в сторону зеркала. В это пинок, Сергей вложил всю свою душу без остатка. Он почувствовал острую боль в ноге, когда камень соприкоснулся с незащищённой костью ступни, но это обстоятельство осталось как бы за бортом его сознания, как второстепенное и малозначимое. Всё его основное внимание была сосредоточенно на летящем камне. Мысленно он молил его попасть в цель.
        С громким лязгом, камень ударился вверх рамы зеркала и срикошетил куда-то в потолок. Зеркало осталось целым. Сергей, видя свой промах, издал громкий вопль отчаяния. Двойники же застыли, как громом поражённые. Зеркало, покачнувшись, пришло в движение, и начало медленно заваливаться назад, скользя нижней кромкой рамы по комоду к его краю, издавая при этом противный скрипучий звук.
        Возможно, именно этот звук и вывел двойников из оцепенения. Все они разом бросились вперёд, мешая друг другу. Но, всё же, несколько пар рук успели поймать зеркало в тот самый момент, когда оно уже готово было упасть на пол. Про Сергея, казалось, все забыли. Его никто не держал, а зеркало, в полувисячем положении, оказалось прямо перед ним.
       «Вот так и держите», - успела промелькнуть в голове Сергея мысль, пред тем как он, отклонив корпус назад, со всей силы ударил пяткой прямо в центр зеркала.

9

       Нос был полностью забит, и дышать с его помощью было абсолютно невозможно. Это было первое, что Сергей почувствовал, придя в сознание. Голова гудела как колокол во время тризны. Больно было, казалось, да же думать, не то, что шевелиться.
Медленно в его сознание начали всплывать последние мгновения, проведённые им возле зеркала. Сергей вспомнил свой удар пяткой, и она сразу же отозвалась болью, доказывая тем самым, что тот удар не прошёл для неё бесследно. Несмотря на боль, Сергей улыбнулся. Он всё-таки смог ударить зеркало! Возможно, даже, смог разбить его.
       Сергей беспокойно пошевелился, чувствуя, как боль от ступни, расползается по всему телу, образуя особенно яростный очаг в голове. Он не мог вспомнить, что произошло после его удара. Смог ли он разбить зеркало? И что случилось с двойниками? Последнее, что Сергей помнил – была яркая вспышка перед глазами, а затем темнота.
       Сглотнув слюну, заполнившую рот и мешающую дышать, Сергей медленно открыл глаза, страшась увидеть вокруг себя ухмыляющиеся лица двойников. Взгляд его сразу же упёрся в чей-то зад. Судя по объёмности и цвету, зад этот мог принадлежать исключительно пожилому мужчине, обладавшему, когда-то, дорогим тёмно синим костюмом. Мужчина лежал на боку, спиной к Сергею и не подавал никаких признаков жизни.
       Сергей внезапно понял, что в квартире стоит полная тишина, и кроме его тяжёлого дыхания, она не нарушается ни единым звуком. Он осторожно приподнялся на локте, стараясь получить больший обзор. Сергей уже начинал догадываться о том, что произошло, но хотел, как можно быстрее, убедиться в этом воочию.
       Двойники лежали вповалку двумя аккуратными кучками, по обе стороны от комода. А посередине, между ними, в осколках стекла, валялась рама от разбитого зеркала. Осколки, крупные и мелкие, густо покрывали ковровую дорожку, переливаясь разноцветными искрами на острых изломанных гранях.
       Сергей удовлетворённо выдохнул застрявший, было, в горле воздух и, снова опустив голову на пол, закрыл глаза. Он справился с задачей. Сделал, казалось, невозможное.  Уничтожил проклятое зеркало, вместе с его выводком отражений. Чувство облегчения с головой захлестнуло его.  Никогда ещё Сергей не был так доволен собой. Никогда ещё он не испытывал такого воодушевления.
       Некоторое время Сергей лежал, молча предаваясь своему счастью. Постепенно эйфория начала проходить. Он стал ощущать твёрдый пол под собой, на котором не так уж и удобно было лежать. Боль в правой ноге всё настойчивей заявляла о себе.   Но хуже всего был нос, который по-прежнему не мог выполнять свои функции. А дышать ртом Сергею уже надоело.
       Медленно, держась за стеночку, Сергей поднялся на ноги, не отрывая взгляд от неподвижных двойников. Он всё ещё не мог до конца поверить в то, что они уже больше не угрожают ему. Осторожно дотронулся до носа. Нос, похоже, был в порядке, только слегка припухший, правда весь он, как и большая часть его лица, были покрыты коркой запёкшейся крови. Исходя из этого, Сергей сделал вывод, что у него было сильное носовое кровотечение. И именно засохшая кровь мешала ему, как следует, дышать. Сергей внезапно подумал, что мог бы запросто захлебнуться собственной кровью, пока был без сознания, если бы упал на пол немного по-другому.
- Вот была бы умора, - пробормотал он, разглядывая безжизненных двойников. – Пройти столько всего, разбить зеркало и подохнуть, захлебнувшись в собственной крови.
       Его слова, в заполненной тишиной квартире, прозвучали как-то зловеще, и Сергей про себя решил больше не говорить ничего вслух. Он подумал о том, что надо бы сходить в ванну, почистить нос, да и, вообще, привести себя в порядок. Но, прежде чем сделать это, Сергей решил окончательно удостовериться в том, что со стороны двойников ему больше ничего не угрожает. Наклонившись, он аккуратно перевернул пожилого мужчину на спину.   Большая голова безвольно мотнулась на мощной шее и уставилась на Сергея безжизненными блекло голубыми глазами. Хоть глаза и были открыты, сразу было видно, что какая бы ни было жизнь, в них полностью отсутствует. В этот момент двойник был похож на обыкновенного мёртвого человека, умершего с открытыми глазами. Как Сергей успел заметить, глаза были открыты и у других двойников.
       Полностью удовлетворённый увиденным, Сергей, слегка прихрамывая, поплёлся в ванную комнату. Шёл он медленно и осторожно, инстинктивно стараясь не наступать на осколки зеркала, разбросанные по всему коридору.
       Ванная, после коридора, являлась образцом спокойствия и порядка. Никаких трупов на полу, никаких осколков, всё на своих местах. Сергей сразу же почувствовал себя увереннее. Прикрыв дверь, он занялся водными процедурами.
       Ему пришлось довольно долго сморкаться, чтобы полностью восстановить дыхательную функцию носа. Глядя, как сгустки кровь и соплей исчезают в стоке раковины, Сергей думал о цене и крови. Ему, всё-таки, пришлось заплатить кое-какую цену. Но гораздо меньшую, нежели от него требовало зеркало. Гораздо меньшую.
       В последний раз высморкавшись, и ополоснув лицо, Сергей  выключил воду. С некоторой опаской посмотрел на своё отражение в зеркале.
«Я теперь ещё долго буду бояться отражений» - мрачно подумал он, разглядывая своё лицо в зеркале.
      Лицо это было совсем не похоже на то, которое он видел у своего двойника. В зеркале перед ним отражалось лицо, принадлежащее крайне уставшему человеку. Глаза были красные, воспалившиеся, окружённые темными кругами. Сама кожа лица имела весьма бледный вид, если не считать ссадины на подбородке. И, тем не менее, не смотря ни на что, это было лицо живого человека. Сергей внезапно, и со всей ясностью, осознал, что у него впереди всё-таки будет жизнь. Он не знал, какой она будет, но то, что она будет, стало для него очевидным, лишь только он увидел своё отражение в зеркале. Мысль о будущей жизни породила и другие, менее радостные мысли. Сергей подумал о родителях. Подумал о том, что у него дома, скорее всего, сейчас лежат два мёртвых тела, бывших когда-то двойниками, а теперь ставшими тем единственным, что осталось от его родителей. Следом пришла мысль о Кате. О том, что она, вместе с его родителями, навсегда останется в загадочном туманном измерении. Впрочем, это «навсегда», вероятно, продлится для них не слишком долго.
      Сергей медленно опустился на пол ванной и обхватил голову руками, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Да, он останется в этом мире и даже сможет жить дальше, но все, кого он хоть немного любил, должны будут умереть ради этого. Если уже не умерли.
- Нет, - тихо прошептал он, всё ещё сжимая голову руками. – Почему? Почему именно так всё должно было произойти?
      До конца не понимая, что он делает, Сергей выполз на четвереньках из ванной. Дополз до двойника Кати. Перевернул тело на спину. Отбросил тёмные волосы, мешавшие ему увидеть лицо.
      Лицо спокойное и безжизненное. Мёртвое. Но хуже всего были глаза. Её глаза.  Такие непривычно пустые. Глаза, которые больше уже никогда не улыбнуться. Сергей долго смотрел в эти глаза. И глядя в них, он окончательно понял, что это конец. Что теперь у него больше никого не осталось. А потом он вдруг бросился к разбитому зеркалу и начал лихорадочно собирать его из осколков. И слёзы градом сыпались из его глаз, но он не замечал этого. Слёзы падали, орошая пол и куски стекла, которые Сергей всё пытался сложить вместе, наивно надеясь на то, что ещё можно что-либо изменить.
       В конце концов, он не выдержал и разрыдался, привалившись лицом к стене, всё ещё продолжая сжимать в руке очередной осколок зеркала. Он плакал так же, как когда-то в детстве. Сергей уже давно разучился так плакать. Слёзы лились нескончаемым потоком, и впервые, за долгое время, он не старался сдерживать их. И, к его удивлению, слёзы принесли облегчение, смывая непосильную тяжесть горя, свалившегося на его плечи.
       Его слёзы оказались сродни тропическому ливню в пустыне. Такими же бурными и непродолжительными. Вскоре Сергей успокоился окончательно. Он чувствовал себя опустошённым, но, вместе с тем, ему стало намного легче. Теперь, по крайней мере, он мог трезво оценить ситуацию и подумать над своими дальнейшими действиями. И, в первую очередь, ему необходимо было придумать для посторонних правдоподобную версию всего случившегося.
       Сергей порывисто поднялся на ноги, понимая, что сделать ему необходимо ещё очень много, а времени у него на это совсем мало. Но тут же, все его мысли, как по команде, вылетели из головы, а сам он застыл, словно парализованный, с суеверным ужасом уставившись на разбитое зеркало.
       Зеркало уже не валялось грудой осколков. Оно, как будто, внезапно стало живым.  Основная его часть, которую Сергей успел собрать из больших осколков, уже полностью восстановилась. На его зеркальной поверхности не было видно ни трещинки, ни царапинки.  Она выглядела, как новая. Оставшиеся мелкие осколки медленно сползались к зеркалу, как будто частички железа к большому магниту, вливались в него, занимая в нём свои места.  Процесс этот проходил тем быстрее, чем больше становилось восстановившаяся зеркальная поверхность.
       Сергей заворожено смотрел на то, как зеркало самовосстанавливалось. Он не мог оторвать взгляда от десятков больших и совсем крошечных осколков, деловито сползающихся к зеркалу. Где-то глубоко в сознании билась тревожная мысль, но он никак не мог переключиться на неё, никак не мог сфокусироваться на ней. Мысли его опять окутывал туман.
       Резкая боль в руке разрушила его гипнотическое состояние, вернув Сергею способность влиять на происходящее. Он машинально перевёл взгляд на свою руку. Там, зажатый в кулаке, дёргался, пытаясь освободиться, осколок стекла. Рука уже была порезана в нескольких местах и обильно кровоточила, что упрощало осколку задачу. Он почти смог вырваться на свободу.
       Сергей снова посмотрел на зеркало. Оно уже было полностью целым, лишь с одного края его не хватало неровного куска, формой напоминающего лезвие ножа. Именно этот осколок Сергей держал в кулаке.
- Ах, ты ж, курва! – прохрипел Сергей, начиная, наконец, осознавать, что же происходит.
       Он отпрыгнул от зеркала в сторону, вглубь коридора, чуть не споткнувшись при этом о тело двойника Андрея. Боль в руке стала невыносимой, и Сергей разжал ладонь, выпуская кусок стекла на волю. Прежде чем осколок успел уползти к зеркалу, Сергей придавил его ногой и стал лихорадочно оглядываться в поисках чего-нибудь тяжёлого, что бы помогло ему ещё раз разбить уже почти восстановившееся зеркало.
       Тут же в его голове возникла череда образов: кровь, мёртвый человек, разрушённый дом, собака, лежащая на спине, и поднявшая вверх лапы, человек, стоящий на коленях и склонивший вниз голову. Эти картинки сопровождались уже знакомым ему многоголосым шёпотом: «Не убивай(уничтожай). Мы готовы подчиниться(покориться) тебе». Слова Сергей различал с трудом, и скорее угадывал их смысл, при помощи образов.
       Сергей застыл на месте, в немом удивлении взирая на зеркало. Оно, каким-то образом смогло понять его намерения и теперь, изменив тактику, пыталось договориться с ним, пыталось выторговывать себе жизнь. Картинки, всё время повторялись в его сознании, как киноплёнка, поставленная на бесконечный повтор. Вскоре Сергей понял, что долга так не выдержит.
- Да заткнись уже, а то я тебя точно разобью! – крикнул он, стараясь, одновременно передать своё пожелание мысленно. – Я тебя уже понял.
       Для Сергея так и осталось загадкой, которое из его посланий, словесное или мысленное, дошли до зеркала, но, поток образов в его голове, сразу же прекратился.   Вздохнув с нескрываемым облегчением, он, с новым интересом взглянул на притихшее зеркало, мучительно размышляя над тем, что же ему делать дальше в сложившихся обстоятельствах. Как поступить с зеркалом? Разбить? Или попытаться поговорить? И можно ли с ним, вообще, о чём-то договариваться?
       Сам объект его размышлений больше никак не проявлял себя, оставаясь безмолвным, и как бы безучастным к своей дальнейшей судьбе.
- Кто…, э-э-э, что ты такое? – наконец спросил Сергей после недолгих, но мучительных раздумий. При этом он был на стороже, и старался держаться от зеркала подальше, всё ещё продолжая прижимать ногой к полу осколок стекла.
       Ответ пришёл незамедлительно, в уже знакомой ему форме смеси образов и хорового шёпота. Сергей увидел последовательно вселенную, песочные часы, и восход солнца. «Далёкая(давняя) история. Долго повествовать(объяснять)».
- Ну, времени у меня пока хватает, - ответил на это Сергей, надеясь тем самым, как раз  выиграть время, что бы собраться с мыслями. – Я обязательно должен знать, что ты такое, чтобы понять, что с тобой делать дальше.
       Хищный зверь с окровавленными клыками, часы, человек с оружием. «Очень(смертельно) опасно. Мало мгновений(времени). Могут найти(обнаружить)».
- Замолкни, - бросил совсем уже осмелевший Сергей. – Единственная сейчас для тебя опасность – это я. Так что слушать будешь меня. Иначе сразу раздолбаю. Уяснило?
       Зеркало тут же передало уже знакомую Сергею фразу подчинения.
- Вот и умничка, - одобрил он. – Так бы и сразу. Начинай рассказывать. Хотя нет, подожди.
       Сергей сошёл с осколка стекла, на котором стоял, и осторожно поднял его, чувствуя при этом усталость и боль во всём теле. Осколок вёл себя спокойно и вырваться не пытался.
- Я сейчас немного займусь собой, а потом послушаю тебя, - обратился он к зеркалу. – А ты, пока, подождёшь здесь. И чтоб без фокусов мне! Понятно?
       Зеркало ещё раз передало фразу подчинения и заткнулось.
- Ну что ж, - резюмировал Сергей. – Будем считать, что мы договорились.
       Осторожно, бочком, прокравшись мимо зеркала, Сергей снова вернулся в ванную комнату. Оказавшись там, он плотно закрыл за собой дверь, секунду поразмыслил, после чего закрыл ещё и защёлку. Сергей не думал, что зеркало способно передвигаться самостоятельно, но, всё же, счёл эту меру предосторожности не лишней. Так, по крайней мере, ему было спокойнее.
       Закрывшись, Сергей огляделся, вертя осколок зеркала в руке, раздумывая, куда же его деть. Не придумав ничего лучшего, он положил его прямо в ванну, после чего пустил в неё тёплую воду и стал раздеваться. Забравшись в воду, Сергей переложил осколок на край ванны, вплотную к стене, таким образом, чтобы он всё время был у него перед глазами, после чего занялся своими ногами.
       Ноги, надо сказать, уже давно в этом нуждались. На них не было ни единого живого места, в прямом смысле этого слова. Сплошь порезы ссадины и ушибы. Больше всего досталось его ступням, в особенности правой, на пятке которой Сергей обнаружил глубокий порез, появившийся, безусловно, в тот момент, когда он разбивал зеркало. Ещё на верхней части ступни красовалась огромная шишка с кровоподтёком в том месте, куда угодил камень.
       Сергей аккуратно промыл раны на ногах, да и сам помылся с удовольствием, хоть и на скорую руку. После этого залезать в старую, грязную одежду было неприятно, но Сергей пересилил себя, понимая, что другой у него пока нет. Единственное, от чего он без сожаления избавился – были изодранные, грязные носки. Тут же, возле ванны, он нашёл другие, несомненно, раньше принадлежавшие Андрею. Носки были явно ношенные и лежали, отложенные в стирку, в куче другого грязного белья, но Сергей одел их, чуть ли не со слезами благодарности на глазах. Он снова ощущал тепло в ногах.
       Сергей вышел из ванной весьма посвежевший и в приподнятом настроении.  Подозрительно взглянул на лежащее в коридоре зеркало. Зеркало не подавало признаков жизни и не пыталось больше заговорить с ним, видимо, дожидаясь его разрешения. Такая покорность Сергею понравилась, но он не позволил себе расслабиться, помня о том, на какие фокусы способен коварный предмет.
       После ванной, воздух в коридоре показался Сергею весьма прохладным. Почти сразу он почувствовал лёгкий озноб. Машинально Сергей повернулся в сторону вешалки, чтобы найти какую-нибудь одежду потеплее. Тут же он увидел свою куртку. Она висела там же, где Сергей повесил её в последний раз, когда пришёл в эту квартиру вместе с Катей.
       «Боже, как давно это было, - подумал он, одевая куртку. – Кажется, тысячу лет назад».
       Сергей сразу приспособил один из карманов куртки под хранилище, отправив туда постоянно мешавшийся в руке осколок зеркала. Застегнул молнию на кармане. Похлопал по нему, удостоверившись, что осколок удачно разместился внутри.
       Сергей уже хотел, было, вернуться к зеркалу, когда взгляд его наткнулся на ещё одну его собственность. Под вешалкой, задвинутые в самый угол, стояли его ботинки. Тут уже он не смог сдержать эмоций.
- Как же мне вас не хватало! – воскликнул Сергей, чувствуя подступающий к горлу комок.
       Он обрадовался находке так, как не радовался бы, наверное, встретив друга детства, с которым не виделся лет пятнадцать. Если бы ему раньше кто-нибудь сказал, что он придёт в восторг при виде своих старых ботинок, Сергей посчитал бы этого человека, как минимум, ненормальным. Но теперь, именно так всё и происходило.
       «Как всё-таки мало, порой, человеку нужно для счастья, - думал Сергей, глядя на свои ботинки. – Отбери что-нибудь у человека, что-нибудь незначительное, но необходимое, то, чем он ежедневно пользуется, но на что никогда не обращает особого внимания. А потом, через некоторое время верни это обратно. И вот, человек уже счастлив оттого, что  у него есть то, о чём он раньше даже и не думал».
        Сергей осторожно надел ботинки. Чувствуя на ногах приятную тяжесть, несильно притопнул ногой, и почувствовал себя совсем уж хорошо. Он подумал о том, что ему теперь не грозят никакие неприятности. Даже если снова придётся от кого-то убегать, теперь ему не придётся  делать это босиком. Благодаря всего лишь одним старым ботинкам, его моральный дух поднялся чуть ли не до небес. Сергей снова чувствовал себя сильным и уверенным.
        Воодушевившись от находки ботинок, Сергей заметно повеселел. После того, как он помылся и приоделся, у него осталось ещё одно дело, к которому он и решил незамедлительно приступить, отправившись на кухню.
        В чужом холодильнике продуктов оказалось немного, но всё, что Сергею удалось там обнаружить, он, без лишних размышлений, употребил в пищу.
        Следующие двадцать минут, Сергей сидел за столом и интенсивно жевал, периодически откусывая то от колбасы, то от сыра, то от чёрствого куска хлеба. Иногда, проглатывая особенно большой ком еды, он застывал на некоторое время, чувствуя, как пища с трудом проходит по пищеводу. В такие моменты от боли в груди у него слёзы наворачивались на глаза. Сергей старался жевать тщательнее, но голод и страх гнали его вперёд, заставляя всё делать быстрее. Наученный горьким опытом, он постоянно помнил о том, что в любой момент может случиться всё что угодно и помешать его скромному пиршеству. Поэтому, во многом даже вопреки собственной воле, Сергей старался есть как можно быстрее, справедливо полагая, что то, что уже съедено, у него не отберут никакие обстоятельства.
       Наконец, почувствовав себя достаточно сытым, Сергей откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, позволив себе немного расслабиться. Теперь можно было идти общаться с зеркалом. Эта перспектива немного пугала его. Он не доверял зеркалу и опасался его.  Единственное, что Сергея немного успокаивало – был осколок стекла в его кармане.
       Посидев неподвижно некоторое время, Сергей снова вернулся к холодильнику, на этот раз в надежде раздобыть там какое-нибудь спиртное. В идеале – пиво. Пива он не нашёл, зато обнаружил ополовиненную бутылку водки. Немного поразмыслив, Сергей налил себе пол стакана, выпил одним махом, закусил остатками колбасы и поднялся на ноги. Он стоял, чувствуя, как приятное тепло растекается по всему организму, голова прочищается, а мысли становятся чёткими и ясными. Теперь он был готов к разговору с зеркалом. Прихватив с собой стул для большего удобства, Сергей вернулся обратно в коридор.
       Стул он расположил в стратегически важной точке квартиры неподалёку от зеркала, слегка отодвинув ногой в сторону мешавшие ему трупы двойников. При этом, голова одного из них безвольно повернулась и уставилась на него мёртвыми глазами. Его глазами. Сергей чертыхнулся, и поспешил отвернуться в сторону. В душе снова зародились нехорошие предчувствия. Сергей этому даже не удивился. Навряд ли существует примета хуже, чем увидеть самого себя мёртвым. Такое зрелище явно не к добру.
       Повинуясь какому-то внезапному порыву, Сергей три раза плюнул через левое плечо. И, только закончив эту операцию, понял, что оплевал свой собственный труп. Несколько секунд тупо смотрел на плевки, после чего не выдержал и расхохотался. И даже не смотря на то, что в смехе его чувствовалось больше истерии, нежели веселья, смех это принёс ему облегчение.
       Отсмеявшись, Сергей снова обратил своё внимание на мёртвого двойника.
- Знаешь, дружок, - сказал он своему трупу, - я, конечно, против тебя ничего не имею, но мне будет чертовски некомфортно сидеть с тобой в одном помещении. Так что давай, как-нибудь от тебя избавимся.
       Сергей протянул было руку, что бы ухватиться за мёртвое тело, но, в последний момент, остановился. Ему внезапно, очень хорошо вспомнилось несколько фантастических фильмов, которые он когда-то смотрел. В этих фильмах герои сталкивались со своими двойниками, так или иначе появившимися в их жизни. И во многих из этих фильмов двойникам строжайше запрещалось прикасаться друг к другу. Нарушение же этого правила приводило к фатальным последствиям для обоих.
       Сергей с сомнение посмотрел на свою руку, и медленно убрал её от трупа двойника.
- Ну и что мы будем с этим делать? – задал он риторический вопрос в пустоту. Ответа, естественно, не последовало. Трупы не могли отвечать. А зеркало, хоть и могло, упорно молчало, преследую свои, непонятные цели. Впрочем, прямого вопроса, Сергей ему не задавал, поэтому ответа особо и не ожидал.
Усевшись на стул, Сергей в задумчивости продолжал рассматривать свой труп. Он, конечно, мог поговорить с зеркалом и в присутствии мёртвого двойника, но не хотел этого делать.   Собственный труп нервировал и сбивал с мыслей.
       Сергей попытался вспомнить, прикасался ли его двойник к нему, когда они стояли возле зеркала. По всему выходило, что не прикасался. И, вполне возможно, не без причины. Не зря же, за руки его держали Андрей и здоровый мужик. С другой стороны, это могло быть просто случайностью. Но проверить эти факты не представлялось возможным. Сергей подумал даже о том, что бы спросить у зеркала, но потом решил этого делать. Не стоило показывать зеркалу, чем бы оно ни было, свои слабости.
- Рискнуть, что ли, - пробормотал Сергей, думая о том, касался ли он своего трупа ногой, когда отодвигал мёртвые тела в сторону.
       Может, касался, может, и нет. Точной уверенности у Сергея не было.
       Вздохнув, Сергей поднял с пола увесистую сковородку, которую прихватил с собой из кухни. Осторожно потыкал ей своё мёртвое тело. Никаких ощущений.
       «Ладно, чего уж там, - подумал Сергей, которого уже стала утомлять собственные предосторожности. – Рискнём».
       Сергей отложил сковородку и тихонько коснулся мёртвого двойника носком ботинка. Никакой реакции. Окончательно осмелев, он ткнул в труп пальцем. Обыкновенное, ещё тёплое тело.
- Ну вот и решили вопрос, - удовлетворённо произнёс Сергей, хватая свой труп за руку. – Сейчас мы с тобой немного прогуляемся.
       Волоча тело по полу, стараясь не встречаться глазами с его мёртвым взглядом, Сергей оттащил собственные останки в соседнюю комнату, где благополучно и бросил.  Закрыв, для большего спокойствия, дверь в комнату, Сергей, заметно повеселев, вернулся к зеркалу и уселся на стул. Он уже собирался обратиться к зеркалу, когда на глаза ему попалась мёртвая Катя. Настроение его снова упало. Сергей подумал даже о том, что бы отправить Катю в другую комнату следом за собственным трупом, но, немного подумав, не стал этого не делать. Никаких видимых причин, по которым он принял такое решение, не существовало. Просто вид мёртвой девушки, её подёрнутый смертью взгляд, направленный на него, почему-то придавал Сергею уверенности. Возможно, потому что напоминал ему собой о том, что она осталась в туманном мире, а он смог оттуда выбраться, что само по себе уже граничило с подвигом.
       Оторвавшись от созерцания мёртвой девушки, Сергей переключил своё внимание на терпеливо ожидающее зеркало. Он поставил стул так, что бы по левую руку от него оказался выход из квартиры, а по правую была кухня. Так что, в случае непредвиденных обстоятельств, у Сергея оставались стратегические пути отхода.
- Я готов тебя выслушать, - произнёс Сергей, откинувшись на спинку стула и внимательно глядя на зеркало. – Можешь начинать. Но, учти, я хочу знать о тебе всю правду. Если мне покажется, что ты врёшь, я тебя сразу же разобью!
       В доказательства своих намерений, Сергей продемонстрировал зеркалу сковородку, лежащую у его ног. Сковородка была той самой, которую опробовал Катин двойник в борьбе с пожилым мужчиной крупных габаритов. Так что в боевых свойствах сковородки у Сергея сомнений не было.
       Зеркало, казалось, проигнорировало его угрозы. По крайней мере, оно никак на них не отреагировало. В место этого, зеркало сразу же начало свой рассказ, как будто давно уже к этому готовилось.
       Это было похоже на фильм, который напрямую, миную экран, прокручивали у Сергея прямо в голове. Частью своего сознания, он понимал, что продолжает сидеть на стуле в коридоре, но основное его я оказалось погружено в картины повествования. Сергей как бы находился внутри трёхмерного изображения, взирая на происходящее немного со стороны. Уже через несколько секунд, он позабыл про всё на свете, полностью поглощенный тем, что он видел.

10

       Перед Сергеем раскинулась бесконечность вселенной. Он плыл в темноте, среди звёзд, подобно богу. На него летел маленький космический корабль, странных, непривычных для глаза очертаний. Корабль стремительно приближался и вот уже превратился в огромную махину, занявшую всё пространство вокруг. Вблизи стало видно, что корабль выполнен в форме усечённой пирамиды. На его фоне, Сергей почувствовал себя мелким и незначительным, подобно насекомому. В следующее мгновение корабль наплыл на него, и он очутился внутри.
       Там он увидел странных существ. Чем-то немного похожих на людей. Довольно отдалённо похожих. Их оставалось совсем немного, так что большая часть огромного корабля пустовала. Чужая раса вымирала. Сергей не понял причину вымирания, но это его особо и не интересовало. Корабль являлся огромным склепом, скользившим сквозь космические просторы. Но существа не умирали полностью. Перед смертью сознание их удалялось из тела и помещалось в огромное хранилище, которым, по сути, и являлся космический корабль.
       Самоназвание существ оказалось весьма непривычным для слуха Сергея. Оно прозвучало на чужом языке и больше всего походило на бессмысленный набор звуков. Звучало это приблизительно как Скаайрты.
       Скаайрты были обречены, но они не хотели уходить безвозвратно. И, поэтому, покинув свою родную планету, они отправились в путешествие без возможности когда-нибудь вернуться назад. Единственной их надеждой оставался шанс на то, что в галактике они смогут найти другую разумную цивилизацию. Скаайрты сделали хранилище собственных разумов, но чтобы эти разумы могли снова обзавестись телами, им нужен был новый мир.   Только найдя подходящую планету, инопланетяне могли создать связь между этим миром и их хранилищем. Переход, который дал бы им возможность для новой, полноценной жизни.
       Корабль летел, и Сергей, находясь на борту, летел вместе с ним. Инопланетяне постепенно продолжали вымирать. И вот, когда их оставалось совсем немного, они нашли нужную планету.
       Корабля инопланетян вышел на орбиту планеты и Скаайрты взялись за её изучение.  Сергей сразу же узнал Землю по знакомым очертаниям континентов, лишь только увидел планету с орбиты.
       Земля, к моменту прилёта инопланетян, была уже достаточно плотно заселена людьми. Скаайрты долго и тщательно выбирали место для посадки, не желая связываться с примитивными племенами. В итоге они выбрали территорию, где жила одна из самых развитых цивилизаций, существовавших к тому времени на планете.
       Корабль величественно сел на равнину, неподалеку от столицы приглянувшейся инопланетянам цивилизации. Это был большой каменный город с десятками тысяч жителей и богатой архитектурой. Сергей видел, как местные жители, напуганные до полусмерти, медленно приближались к огромному многокилометровому кораблю, накрывшему тенью их город. На момент посадки на планету в живых оставалось всего несколько десятков Скаайртов.
       Потом состоялся первый контакт. Местные жители были смуглокожи, с большими раскосыми глазами, весьма похожие на азиатов, ну судя по ощущениям Сергея, азиатами не являвшиеся. Что это была за раса, Сергей так и не смог понять.
       Скаайрты, не мудрствуя лукаво, объявили себя богами, сошедшими с небес на землю, чтобы взять под покровительство местный народ. Несчастные туземцы не могли не поверить в это. Инопланетяне повелели, что общаться с ними могут лишь вожди и жрецы народа, после чего принялись создавать из местных материалов переходы, связывая тем самым корабль-хранилище с планетой и живущими на ней людьми.  Это было необходимое условие для их работоспособности. Все работы велись на корабле. Скаайрты покидали его только в случае крайней необходимости, только для того, чтобы запастись нужными материалами или принять очередные подношения аборигенов.
       Инопланетяне создали три перехода. Сергей, увидел уже знакомые ему зеркала. После этого они осуществили первые перемещения с помощью этих переходов. Жертвами, естественно, стали верховные жрецы, а так же правитель со своими приближёнными. Таким образом, Скаайрты в один момент обрели над народом неограниченную власть по средствам своих двойников.
       Дальнейшие события развивались стремительно. Двойники повелели народу построить грандиозный храм в честь небесных богов. Храм должен был в точности повторять очертания «дома богов». Сотни тысяч крестьян были согнаны на работы, где они трудились, чуть ли не круглые сутки. Тела тех, кто не выдерживал и умирал, отправлялись в хранилище через переходы, дабы обеспечить зеркала генетическим и физиологическим материалом, из которого создавались тела новых двойников. Скаайрты, медленно, но уверенно, увеличивали численность своего представительства среди порабощённого ими народа.
       Сергей увидел, как была возведена первая, самая большая пирамиды, являвшейся уменьшенной точной копией корабля пришельцев, и начали возводиться две другие – поменьше. Пирамиды были ему хорошо знакомы. Сергей неоднократно видел их фотографии в  Интернете и по телевизору. Он, наконец-таки, понял, куда именно высадились инопланетяне. Знакомые ему пирамиды располагались в центральной Америке на полуострове Юкатан и принадлежали загадочной цивилизации Майя.
       Зеркала, для облегчения и ускорения процесса, были перенесены из корабля в главную пирамиду, в которой постоянно обитало большинство двойников. После этого внутри пирамиды начали проходить, так называемы, религиозные обряды. На самом же деле, Скаайрты принялись за активную переработку людей. Входящие в пирамиду на церемонию люди, выходили из неё уже двойниками.
       Шли годы. Постепенно были закончены две оставшиеся пирамиды. Теперь в каждой из пирамид находилось по зеркалу. После этого Скаайрты взялись за производство новых зеркал и новых пирамид. Пропускная способность каждого перехода была достаточно ограничена, а разумов, жаждущих новой жизни, в хранилище корабля оставалось ещё очень и очень много.
       Возможно, в конечном итоге, инопланетянам удалось бы заменить на двойников всё население империи майя. Но тут произошло событие, которое Скаайрты не смогли предвидеть. Истощённый поборами со стороны знати и жрецов, а так же непосильным трудом, народ майя восстал против богов.
       Первый удар был страшен и сокрушителен. Восставшие крестьяне перебили около половины двойников, и даже сумели захватить две меньшие пирамиды. Один из переходов, находящихся в этих пирамидах, инопланетяне успели спасти. Второе зеркало, попало в руки мятежников, и было разбито. Это привело к тому, что погибло ещё около одной трети двойников, уменьшив и без того сократившиеся ряды переродившихся Скаайртов.
       На момент восстания, из изначально прилетевших на космическом корабле Скаайртов, в живых оставалось только двое. Они по-прежнему жили и работали в самом корабле, так как климат и атмосфера планеты губительно действовала на их организмы. Опасаясь того, что корабль попадёт в руки мятежников, или будет повреждён, они в спешном порядке покинули планету, снова выведя корабль на орбиту, где и решили переждать восстание.
       Лишившиеся поддержки корабля двойники, сосредоточили все свои силы на борьбе с мятежом. Их оставалось не так много, но ещё вполне достаточно для успешного противодействия бунту. К тому же, на стороне двойников выступила изрядная часть неподконтрольных майя, занимавших достаточно высокое социальное положение. Они даже не подозревали о том, что помогают космическим захватчикам.  Когда корабль улетел, майя посчитали, что боги покинули их, поэтому война из простого крестьянского восстания очень быстро превратилась в обыкновенную борьбу за власть. В стране, фактически, началась гражданская война.
       Оправившись от первого удара, двойники и союзные им майя, перешли в наступление. Им удалось отбросить мятежников, освободить пирамиды и взять под свой контроль столицу и несколько близлежащих городов. Но спасти захваченный переход они так и не смогли. Восставшие майя не ограничились тем, что разбили его. Опасаясь дьявольских сил, которые могли обитать в необычном для них предмете, мятежники провели ритуал очищения. Осколки разбитого перехода тщательно собрали, замотали в тряпки, и отнесли на вершину близлежащей сопки. Там оно было брошено в жерло спящего вулкана. Таким образом был уничтожен первый из трёх переходов.
       Противостояние затягивалось. Один из двух Скаайртов, остававшихся на корабле, умер. Последний инопланетянин не мог в одиночку посадить корабль. Скаайрты решили не рисковать кораблём и его ценным содержимым, пытаясь вернуть его обратно на планету. Они приняли коллективное решение и, последний выживший инопланетянин, исполнил его. Он увёл корабль с орбиты земли и пустил его в дрейф по солнечной системе. Для переходов расстояние не имело значения. Они были намертво привязаны к хранилищу вне зависимости от того, в какой точке вселенной оно находилось.
       Лишившись своего корабля, оставшиеся на земле двойники многократно усилили охрану переходов. Два последних зеркала неусыпно охранялись днём и ночью. Без корабля и его оборудования, Скаайрты, хоть и обладавшие нужными знаниями и технологиями, не могли создавать новые переходы, так что потеря оставшихся зеркал стала бы для них невосполнимой и означала бы окончательную гибель все расы.
       Последующие три сотни лет, прошли под знаком беспрерывной гражданской войны, то затихавшей, то вспыхивающей с новой силой. Война велась с особой жестокостью, как со стороны двойников, так и со стороны простых майя. Сергей видел, как некогда высокоразвитая и многочисленная цивилизация постепенно приходит в упадок. В результате беспрерывных кровопролитных войн население страны начало быстро сокращаться. Многие города были полностью разрушены. От них остались лишь живописные руины, безжизненные камни, разукрашенные причудливыми узорами. Великолепные фрески, барельефы и скульптуры в большинстве своём безжалостно разрушались. Прогрессивная, на тот момент, система водоснабжения пришла в упадок. В городах начала развиваться антисанитария и как следствие этого – всевозможные болезни. Различные эпидемии тысячами выкашивали обитателей городов, как людей, так и животных. Из-за этого многие города были полностью покинуты жителями. Величественные каменные здания оставались стоять в гнетущей тишине.   Да же дикие звери старались обходить стороной эти места. Лишь вездесущий ветер разгуливал по некогда заполненным людьми улицам.
      Ситуация усугублялась ещё и тем, что Скаайрты абсолютно ничего не смыслили в земледелии. Да и не хотели этим заниматься. Так что голод был их постоянным спутником.  Чтобы обеспечить себя продовольствием и генетическим материалом, двойники начали вести войну ещё и с окружающими их соседними народностями. Соседи отвечали им тем же. В результате всех этих войн, количество пленных многократно возросло. Их стало гораздо больше, нежели требовалось Скаайртам для генетической переработки. Выход из этого положения инопланетяне нашли очень быстро. Они ввели в повседневный обиход человеческие жертвоприношения, значительно усовершенствовав, при этом, старые ритуалы майя. Людей в жертву  приносили через повешение, утопление, отравление, избивание, а также посредством захоронения заживо. Наиболее жестоким видом жертвоприношения было, вспарывание живота и вырывание из груди ещё бьющегося сердца. Этот ритуал приглянулся и другим, воюющим с майя, племенам. Вскоре он получил широкое распространение не только  в центральной, но и в южной Америке.      
      И всё же, несмотря на все трудности, Скаайрты медленно, но верно, брали верх над своими врагами. Они не могли больше создавать переходы, но продолжали строить пирамиды на вновь захваченных территориях, дабы поддерживать религиозную власть над союзными майя. Жрецы проповедовали культ небесных богов, которые должны были в скором времени вернуться на землю и положить конец войне. Сами они объявили себя наследниками богов на земле и нельзя сказать, чтобы этими заявлениями они кого-то обманывали.
      Время шло, и возможно, Скаайртам удалось бы в конечном итоге осуществить задуманное, если бы не произошло очередное, незапланированное ими событие. На  Американский континент прибыли европейцы. Испанские конкистадоры.
      Инопланетяне мгновенно оценили технологическое превосходство европейцев, в особенности их оружие. Так же не укрылось от них страстная любовь испанцев к золоту.  Сами Скаайрты к драгоценным металлам были равнодушны. Они носили золотые украшения по примеру простых майя, лишь для того, чтобы не выделяться на общем фоне.
      Вскоре после своего появления, Европейцы основали первые поселения на территории майя. Поселения довольно быстро росли, их население стремительно увеличивалось.  Количество европейцев, стремившихся из Европы в новый свет, возрастало с каждым днём.  Скаайрты не препятствовали этому. Все те годы, пока испанцы осваивались на новом континенте, инопланетяне пытались наладить с ними торговлю, предлагая золото в обмен на оружие. Но Скаайрты недооценили людскую хитрость и жадность. Вместо торговых отношений они получили нового врага. Испанцы справедливо рассудили, что нет смысла получать с помощью торговли то, что можно получить при помощи силы.
      Новый враг оказался инопланетянам не по силам. Раздираемые со всех сторон войнами, они не могли ничего противопоставить испанцам, хотя и отчаянно сопротивлялись. Глядя на то, как европейцы захватывали город за городом, Сергей отстранённо подумал о том, что если бы Скаайрты вели более продуманную политику, как внешнюю, так и внутреннюю, то не попали бы в такие условия, и, возможно, им даже удалось бы избежать войны с испанцами.
      Несмотря на серьёзную технологическую разницу, агония инопланетян и всей цивилизации майя длилась несколько веков. В конце концов, последний оплот Скаайртов, город Тайясаль был захвачен испанцами. Практически все двойники были перебиты, оба перехода захвачены. Так закончилась первая попытка инопланетян ассимилироваться на земле.
      Не смотря на то, что двойники были уничтожены, переходы оставались целыми и продолжали  функционировать, что давало инопланетянам шансы на повторную  попытку. Понимая бесперспективность американских цивилизаций, Скаайрты решили попытать счастья в Европе, справедливо рассудив, что в стране, которая их победила, у них окажется больше шансов на успех. Вскоре, им представилась такая возможность. Зеркала, вместе с другими награбленными богатствами, были погружены на корабли, которые взяли курс к берегам старого света.
      И снова Скаайрты стали жертвой рокового стечения обстоятельств. Казалось, сама планета восстала против непрошенных гостей. Эскадра, направлявшаяся в Европу с грузом военной добычи, угодила в сильнейший шторм, возникший, казалось бы, из ниоткуда.  Гигантские волны, вздымавшиеся чуть ли не выше корабельных мачт, обрушились на эскадру, в мгновение ока, расшвыряв корабли в разные стороны. Из девятнадцати судов, отправившихся в старый свет, эту бурю смогли пережить только шесть. И на одном из них, среди ящиков с золотыми слитками, драгоценными камнями и произведениями искусства, находилось извлечённое из пирамиды майя зеркало.
       Второй переход вместе с кораблём, содержимым трюмов и всей командой, упокоился на дне морском. Теперь зеркало могло лишь пугать своими отражениями проплывающих мимо рыб.  Таким образом, до Европы добрался лишь один из переходов, некогда сконструированных  Скаайртами. Излишни говорить, что, оказавшись в такой ситуации, инопланетяне крайне осторожно планировали и совершали свои дальнейшие действия.
       Привезённое из нового света зеркало попало в королевскую сокровищницу, где и пролежало мёртвым грузом почти двадцать лет. Скаайрты вели себя тихо, занимаясь наблюдениям и собирая крупицы информации, достававшиеся им от посещавших хранилище людей. Инопланетяне понимали, что пока переход заперт в сокровищнице, предпринимать какие-то действия было бессмысленно. Поэтому, им ничего больше не оставалось, как дожидаться подходящего момента. Чего-чего, а ждать Скаайрты умели.
        Ожидания инопланетян были вознаграждены. Зеркало подарили одному из влиятельных английских лордов по случаю заключения мирного договора между Испанией и Англией.   Вышеозначенный лорд принимал непосредственное и активное участие в мирных переговорах, за что и был удостоен подобной чести от испанского короля. Вскоре зеркало переехало в  Англию в пригород Лондона, где располагалось поместье лорда. Именно там, Скаайрты и предприняли очередную попытку по проникновению в земное общество.
        Лорд поместил подаренное испанским королём зеркало у себя в кабинете, за что вскоре и поплатился, став его первой жертвой. Постепенно все домочадцы, включая и прислугу, были заменены на двойников. Так как лорд жил достаточно уединённо, эта операция прошла незамечено. После того, как поместье полностью контролировалось инопланетянами, они обратили свои взоры во внешний мир. Помня свой предыдущий неудачный опыт, Скаайрты решили изменить тактику. Теперь они не пытались захватить власть.  Инопланетяне стали действовать скрытно. Они решили создать некую тайную организацию, постепенно увеличивая количество её членов и обращая их в двойников. Вскоре, в загородном поместье лорда, состоялось первое собрание организации, ставшей впоследствии самой великой и мощной структурой за всю историю создания человеческих тайных обществ и сект.
         За основу инопланетяне взяли человеческую веру в бога. Они назвали его «Великий Строитель (Архитектор) Вселенной». Скаайрты не стали привязываться к какому-то отдельному религиозному течению. В своём кругу они допускали исповедание любой традиционной религии.
         Инопланетяне создали нравственно-этическую систему, выраженную в аллегориях и иллюстрируемую различными символами, среди которых преобладали роза, пеликан, орёл, а так же пирамида и глаз. Главной целью этого тайного общества являлось установление  Нового Мирового Порядка с единой мировой валютой, со стиранием разницы между народами и государствами.
         Первые собрания общества проводились среди знакомых и друзей незадачливого лорда и на каждом собрание, несколько человек заменялись двойниками. Так, шаг за шагом,  Скаайрт усиливали своё влияние и увеличивали численность членов новой тайной организации.
         Концепция нового мирового порядка пришлась по душе большей части английской аристократии, которая недолюбливала правящего короля. Идеология тайного общества быстро получило широкое распространение. Сначала в Лондоне, а потом и по всей стране, регулярно стали проводиться собрания тайного общества. Подобные собрания стали назваться ложами.
         Один переход не мог эффективно и в нужном объёме производить замену людей на двойников, поэтому большинство членов лож были обыкновенными, ничего не подозревающими людьми. Каждая ложа, в среднем, насчитывала около сорока-пятидесяти человек. И двойников на них приходилось не более десяти процентов. Но Скаайртам это было только на руку.   Некоторые странности и не типичности их поведения размывались на общем разношерстном фоне, так что у рядовых членов организации не возникало даже тени подозрений.
         Постепенно, в собрания лож и последующую переработку стали привлекаться не только англичане, но и иностранцы. Скаайрты, помня своё предыдущее фиаско, не собирались ограничиваться одной странной. Они хотели распространить своё влияние на всю Европу, а, впоследствии, и на всю планету.
         Вскоре двойники иностранцы покинули Англию и отправились в Европу, дабы подготовить там почву для их тайного общества и создать новые ложи.
         Как только Скаайрты решили, что они достаточно прочно укоренились на туманном  Альбионе, группа двойников, вместе с зеркалом, перебралась на материк, чтобы уже там продолжить свою деятельность, увеличивая количество инопланетян во вновь созданных ложах.
         Более ста лет зеркало колесило по Европе, пополняя ряды двойников. Более ста лет крепла и множилась тайная организация. Постепенно, её невидимой сетью, была опутана вся Европа, после чего Скаайрты обратили свои взоры на Америку и Россию, отправив туда передовые группы по внедрению своей идеологии.
         Созданная инопланетянами концепция, неожиданно для них сами, получила самостоятельное развитие. По примеру их тайной организации, начали создаваться подобные, иногда со схожими замыслами, иногда, с совершенно противоположными. На этом фоне, их тайная организация уже переставала быть тайной. Многие ложи, большинство в которых составляли обыкновенные люди, стали функционировать полулегально, а некоторые, и вовсе открыто.
         Подобное развитие ситуации не могло не привести к тому, что к обществу начали проявлять повышенный интерес не только рядовые граждане, но и органы власти. Страх, который тайные общества в качестве оппозиции внушали властям, вскоре повлек за собой гонения по всей Европе, в особенности во Франции, которую уже лихорадило от революционных настроений, вызванных не в последнюю очередь, деятельностью различных обществ. В результате этого, многие двойники были убиты или попали в тюрьмы. Против общества монархи некоторых европейских государств начали вести совместную борьбу.
         Скаайрты поняли, что дальнейшее промедление только ухудшит их положение. Но их малочисленность в среде созданной ими организации, раньше помогавшая им, теперь обернулась против них. Разбросанные по всей Европе и Америке, разрозненные и не имеющие быстрой связи, инопланетяне не смогли подготовить централизованное выступление.   Единственное, что им удалось сделать – поднять восстание во Франции и убить короля.   Правда в дальнейшем их действия привели лишь к тому, что страна была залита кровью, а все лидеры революции, среди которых было несколько двойников, были так же убиты.
         В дальнейшем деятельность общества в Европе, постепенно стала сходить на нет.  Во многих странах монархия преобразовалась в конституционную, власть королей стала гораздо более ограничена, а идеи тайного общества находили всё меньше сторонников. К концу девятнадцатого века, после нескольких очередных безуспешных попыток, Скаайрты пришли к заключению, что их идея тайного общества себя не оправдала. Окончательно их в этом убедила начавшаяся первая мировая война, стремительно погрузившая Европу в хаос.    Инопланетяне увидели в этом новые возможности, решили свернуть свою тайную деятельность и выйти из организации, предоставив ей в дальнейшем существовать автономно. Так закончилась вторая попытка ассимиляции Скаайртов.
         Оставшиеся в живых после гонений и войн двойники собрались в достаточно безопасной и спокойной в то время Италии, где и принялись за создание нового плана действий. Инопланетяне снова решили вернуться к силовым методам, но, на этот раз, они учли свои прошлые ошибки и постарались исключить возможность гражданской войны внутри собственной страны. Для этого они взялись за создание новой национальной идеи.
         К концу первой мировой войны, концепция была создана и проработана. На основании человеческих философских трудов и учений, взяв за основу идеи Ницше, инопланетяне создали теорию «высшей» расы. Они написали и распространили особый труд по расизму под названием - «Опыт о неравенстве человеческих рас».  Так же инопланетяне определились и с местом будущего воплощения своих идей.
         Выбор Скаайртов пал на Германию, страну, проигравшую первую мировую войну и находившуюся в весьма плачевном состоянии, как экономическом, так и социальном. В таких условиях, инопланетянам не составило большого труда, внедрить в Германии свои идеи и создать своё движение. Деятельность свою Скаайрты начали в Мюнхене, где действовала   Немецкая рабочая партия, представлявшая собой немногочисленную и малозначительную даже по масштабам города группу. Инопланетяне быстро захватили контроль над организацией, наводнили её двойниками, и, используя старые связи, оставшиеся у них со времён тайного общества, начали своё движение к власти в стране.
         Сергей не без удивления наблюдал за тем, как практически никому не известная партия в мгновение ока преобразилась, и, за несколько лет, полностью захватила власть в стране. На этот раз инопланетяне не допускали ошибок, действовали быстро, решительно, и правильно. Ими были заложены основы идеологии партии, где идеи национального социализма соседствовали с мистическими и оккультными символами, уходившими корнями в доктрины тайных лож, созданных когда-то самими же Скаайртами. Инопланетяне решили не отказываться полностью от проверенных временем идей.  Вскоре организация была переименована в  Национал-социалистическую рабочую партию Германии.
         Скаайрты очень ответственно отнеслись к созданию имиджа своей организации. Они скрупулезно изучили человеческую историю и постарались придать своей партии как можно более привлекательные черты, дабы привлечь к себе побольше сторонников из рядов простого населения страны. 
         Инопланетяне не стали изобретать велосипед и воспользовались уже готовыми наработками из земной истории. Эмблемой организации стала свастика, позаимствованная инопланетянами у древних римлян. Оттуда же был взят орёл и некоторые другие партийные символы, а также особые ритуалы, в том числе и салют поднятой вверх рукой. Все это создавало совершенно необычный имидж партии, что привлекало в её ряды даже искушенных в политике людей, не говоря уже о простых обывателях.
         Постепенно у партии появились весьма влиятельные покровители по всей стране, большинство из которых в этой партии состояли, а некоторые и вовсе являлись двойниками.  Благодаря серьёзным финансовым вливаниям, организация не только регулярно пополнялась новыми членами, но и приобретала всё больший политический вес в стране. А после того, как партия стала выпускать собственную газету, её авторитет и вовсе превысил все возможные пределы. В это же время инопланетяне выбрали из своих рядов лидера, ставшего во главе организации. Это не был какой-то особый индивидуум королевских кровей или высокого положения. В среде инопланетян не существовало каких либо социальных или политических градаций. Все они были равны между собой. Лидер был нужен для людей, и всего лишь играл отведённую ему роль, нежели реально имел какую-то власть. Сергей непроизвольно вздрогнул, когда увидел лицо новоявленного лидера партии. Лицо это было ему очень хорошо знакомо, как и взятый им псевдоним.   
Всё дальнейшее, что увидел Сергей, было ему хорошо известно из учебников по истории. Он наблюдал за укреплением национализма в стране, за началом второй мировой войны, за молниеносным захватом Европы.
         Скаайрты действительно хорошо подготовились к войне как экономически, так и социально. Была создана специальная организация СС, членами которой являлись исключительно двойники. На основании своих обширных знаний, инопланетяне так же создавали новые виды вооружений и усовершенствовали старые. К началу войны технологической превосходство Германии над другими странами мира было очевидным. Так же, глубоко в подземных секретных лабораториях, подальше от глаз обыкновенных людей, инопланетяне вели опыты по расщеплению атома и созданию ядерной бомбы.
        Победоносная война в Европе и стремительное наступление на востоке окончательно уверили Скаайртов в том, что на этот раз им удастся подчинить себе весь мир.  Инопланетяне успокоились, практически пустив войну на самотёк. Отправляя воевать на фронтах простых немцев, двойники прекрасно чувствовали себя в тылу. Они рассеялись по всей завоеванной Европе, погрязнув в кутежах и развратах, стремясь опробовать все удовольствия, которые могли им предоставить вновь обретённые тела. Это и стало их единственной, но роковой ошибкой.
        Скаайрты пропустили момент перелома в, казалось бы, уже выигранной ими войне, и потерпели ряд сокрушительных поражений, что не могло не сказаться на моральном духе их армий. К тому же далеко не все немцы в Германии были рады войне и разделяли идеи фашизма. С каждым новым поражением на фронтах, с каждым отступлением, количество недовольных резко увеличивалось. Инопланетяне снова встали перед лицом угрозы внутри собственного государства. Выискивая и усмиряя недовольных на территории завоёванных государств и в собственной стране, ведя войну на несколько фронтов, Скаайрты не смогли справиться с ситуацией и стремительно сдавали завоёванные позиции. Двойники вновь взялись за активные ядерные исследования, стремясь успеть создать бомбу до того, как союзники доберутся до сердца их империи. Но время было безнадёжно упущено. В последней попытке спасти ситуацию, двойники из организации СС в полном составе отправились на фронт, но этим лишь отсрочили приближение неминуемого конца.
        Понимая, что война проиграна и созданная ими империя доживает последние дни, Скаайрты попытались спасти переход. Зеркало было тайно вывезено из Берлина в Росток, где его погрузили на корабль вместе со значительными запасами награбленного в Европе золота и драгоценностей. Корабль взял курс на Африканский материк, в Египет, где инопланетяне рассчитывали укрыться в одном из своих многочисленных тайных бункеров.
        Корабль благополучно преодолел все опасности длительного морского перехода и подошёл к берегам Египта уже гораздо позже того, как фашистская Германия официально капитулировала.
        Двойники связались со своими доверенными людьми в стране, попытавшись с их помощью раздобыть грузовые автомобили для дальнейшей транспортировки своего ценного груза. Люди пообещали помочь. Машины действительно прибыли на место встрече, но вместе с ними ещё прибыл большой вооружённый отряд. Доверенные люди оказались не столь лояльны к потерпевшему поражение режиму, как надеялись инопланетяне. В последующей перестрелке все двойники были убиты, а сопровождаемый ими груз захвачен и разграблен. Так закончилась третья попытка Скаайртов создать на Земле собственную империю.
        Среди золота и драгоценностей, никто не обратил внимания, на обычное зеркало.  При дележе добычи, оно досталось одному из нападавших, чему тот совсем не обрадовался.   Замотанное в плотную ткань зеркало, он отвёз в свой дом в предместьях Каира, где и благополучно забыл о нём, бросив на чердаке. Там, среди кучи старого, никому не нужного хлама, переход пролежал более полувека. Всё это время, Скаайрты терпеливо дожидались своего часа, не сомневаясь в том, что, рано или поздно, им представиться очередная возможность начать всё заново. И они оказались правы.
Племянник человека, когда-то получившего зеркало, нашёл его на чердаке, во время подготовки дома к продаже. Перед сделкой, молодой человек решил ознакомиться с содержимым чердака, справедливо полагая, что там могут находиться интересные и, возможно, ценные вещи.
        Его любопытство оказалось для него смертельным. Он нашёл зеркало и распаковал его. После чего очень быстро перестал существовать в этом мире, а место его занял давно жаждущий действий двойник.
        Скаайрты не забыли, кто нанёс им поражение в последней войне, и как в случае с Испанией, опять решили осуществить новую попытку в стране победительнице, пологая, что она должна являться главенствующей в мировой иерархии. Зеркало было подарено первым же русским туристам, коими, на свою беду, оказались родители Андрея. Так переход оказался в Москве, где инопланетяне, в очередной раз, начали свою деятельность. За время вынужденного бездействия, Скаайрты обзавелись множеством новых идей. Одну из них они и принялись воплощать в жизнь, пока в их планы не вмешался Сергей.

11

       Сергей откинулся на спинку кресла и вытер со лба обильно выступивший пот. Перед глазами его всё ещё мелькали красочные картины прошлого планеты Земля. Истинного прошлого, которое было известно теперь только ему и инопланетянам, заключённым в хранилище, находящемся на борту гигантского космического корабля. Сам корабль, в настоящее время, судя по всему, дрейфовал где-то в необъятных просторах солнечной системы. Несмотря на всю невероятность и фантастичность увиденной истории, Сергей ни на минуту не усомнился в правдивости рассказа Скаайртов. Подобное просто невозможно было придумать. Так можно было только прожить.
       Сергей медленно встал со стула, потянулся, хрустнув суставами, и осторожно сделал несколько шагов, разминая затёкшие от долгого неподвижного сидения ноги. При этом он не отрывал взгляда от зеркала, в котором, узким лезвием темнела прореха от недостающего куска стекла.
       Сергей сглотнул, поморщился, и облизал пересохшие губы. Ощущение было такое, как будто в горло высыпали пригоршню песка. Зверски хотелось пить.
       «Что же мне с вами делать? – подумал он, массируя виски, пытаясь унять головную боль, возникшую после просмотра фильма. – Вот уж никогда не думал, что вляпаюсь в подобное дерьмо».
       Зеркало, а вернее, инопланетяне за ним, молчали, видимо понимая его сомнения, давая ему тем самым время всё обдумать, и принять решение. Правильное решение. Ведь сейчас они полностью находились в его власти.
       «Да-да, ребятки, - не без злорадного удовольствия подумал Сергей, похлопывая рукой по карману, где лежал, надёжно укрытый, кусочек зеркала. Его гарантия безопасности. – Раньше вы вершили историю, манипулировали людьми, а теперь сами попали в историю. И одним движением руки, или ноги, я могу вас навсегда из этой истории убрать».
       От этих мыслей Сергей почувствовал приятную дрожь во всём теле, почувствовал невероятный прилив энергии, почувствовал в себе силы совершить любой, самый невероятный поступок. Он улыбнулся. Инопланетяне продолжали молчать.
      Первым делом, Сергей зашёл в туалет. Потребность в это он ощущал уже давно. Потом вернулся на кухню, где сразу же направился к холодильнику. Схватил оттуда начатый пакет с соком и, прямо из него, жадно принялся пить. Утолив первый приступ жажды, он взял в шкафу стакан, вылил в него остатки сока, и уже не торопясь, более цивилизованно, продолжил насыщать организм влагой.
      Сквозь неплотно задёрнутые шторы, в кухню пробивалась серая полоска света.  Продолжая пить, Сергей свободной рукой отдёрнул штору. На улице занимался робкий рассвет. Сергей не без удивления отметил, что на просмотр фильма у него ушло гораздо меньше времени, чем можно было предположить по количеству несомой им информации. Сначала он думал, что просидел на стуле, как минимум, целый день, теперь же, глядя в окно на нехотя просыпающийся город, понимал, что на самом деле прошло не больше трёх-четырёх часов.
      Напившись, Сергей с силой опустил пустой стакан на стол, и вздрогнул от произведённого им шума. Продолжая сжимать стакан в руке, он напряжённо смотрел в коридор, где укрытое от его взгляда стеной, на полу лежало зеркало. Лежало и ждало его.  Сергей почувствовал страх и неуверенность. С трудом расцепив пальцы, сжимающие стакан, он дотронулся рукой до кармана, пытаясь ощутить внутри спасительный кусочек стекла. Но на этот раз прикосновение к осколку не наполнило его эйфорией, не прогнало гнетущее ощущение. Сергей понимал, что время пришло, что тянуть больше нет смысла. Ещё никогда в своей жизни, ему не приходилось принимать столь тяжёлого решения. В чём бы это решение ни состояло.
      Снова открыв холодильник, Сергей отыскал глазами початую бутылку водки, с минуту задумчиво разглядывал её, мучимый извечным вопросом – пить, или не пить? Выпить хотелось, особенно после того, что он увидел в историческом фильме по мотивам воспоминания инопланетян. С другой стороны, ему нужна была трезвая голова. Сергею, всё-таки, не каждый день приходилось общаться с инопланетным разумом, и лишний алкоголь в крови мог существенно ему в этом навредить.
      Неожиданно, громко чихнув и шмыгнув носом, Сергей принял решение.
      «Похоже, я заболеваю, - подумал он, глядя на водку и чувствуя, как у него горят лоб и уши. – Пожалуй, грамм сто лишними не будут».
      Сергей извлёк бутылку из холодильника, налил себе пол стакана, посмотрел на него, подумал и долил ещё немного. Всю порцию он выпил одним махом, даже не поморщившись.   Водка пробрала до дрожи, но со своей задачей справилась, немного сняв гнетущее напряжение, поселившееся в каждой клеточке организма Сергея. Впрочем, в решении главной проблемы, она помочь была не в состоянии. Тут Сергей мог рассчитывать только на свои собственные силы.   
      Тяжело вздохнув, и скрипнув зубами от досады на проклятую судьбу, подбросившую ему подарочек в виде инопланетной цивилизации, Сергей сделал первый шаг навстречу своему выбору, поджидавшему его за поворотом коридора. В голове вертелась лишь одна мысль: «Почему именно я? Почему всё это должно было случиться именно со мной?»
      Сергей вернулся к зеркалу и снова сел на стул, напряжённо вглядываясь в блестящую поверхность перехода. Что там за ней делали инопланетяне, оставалась для него загадкой, а он очень хотел знать, что же они там замышляют и о чём думают. Но это, к сожалению, было невозможно.
      Сергей ещё раз вздохнул и откинулся на спинку стула, пытаясь хоть немного упорядочить тот сумбур, что творился у него в мыслях, подстёгивая и без того назойливую головную боль. Выпитая водка слегка туманила и без того разрозненные мысли. Некоторое время он молча мучился, пытаясь найти подходящие слова для начала такого тяжёлого для него разговора, подспудно надеясь на то, что Скаайрты первыми начнут диалог. В конце концов, по мнению Сергея, они находились в более худшем положении, нежели он сам. Но инопланетяне терпеливо выжидали, не выказывая никакой инициативы, предоставив ему право первого хода. Чего у них было не отнять, так это способности ждать. Впрочем, когда ты прожил вечность в ожидании, ждать, наверное, становится легче.
- Мои родители… Вы могли бы вернуть их? - наконец произнёс Сергей, устав от гнетущей тишины, окутавшей квартиру Андрея.
       Несколько долгих мгновений ничего не происходило, и Сергей уже подумал, было, что Скаайрты вообще не соизволят ответить на этот его вопрос, как вдруг ответ пришёл, но ответ абсолютно неожиданный.
      «Это не то, что ты хотел спросить, - услышал-увидел он. – Не их судьба волнует тебя сильнее всего. Спрашивай то, что действительно хочешь знать».
- Откуда вы знаете, чего я хочу? - немного опешив и растерявшись от такого ответа, спросил Сергей. – Мне, наверное, лучше знать чего я хочу.
     «Не пытайся обмануть нас. Не пытайся обмануть себя. Мы знаем. Мы видели тебя изнутри. Спрашивай то, что действительно хочешь знать.
- Откуда мне знать, чего я хочу? – взорвался Сергей, чувствуя, как внутри него зреет злость, замешанная на страхе и усталости. – И как это знать можете вы, если я сам толком не знаю?
     «Ты должен решить, что для тебя важнее. Тогда ты поймёшь».
- Я не понимаю, о чём вы говорите. Что я должен решить? И что должен понять?
     «Чего ты хочешь больше всего».
- Жить я хочу, - не задумываясь, сказал Сергей. – Просто жить.
     «Тогда спрашивай об этом».
- Прекрасно, мать твою! – Сергей всплеснул руками и с громким хлопком опустил их на колени. – Вот только загадок мне сейчас не хватало. Какого чёрта? Вы что, не можете общаться по-человечески?
     Зеркало проигнорировало его вспышку молчанием. Некоторое время Сергей буравил его взглядом, потом смирился, поняв, что это бесполезно. Ждать Скаайрты умели.   
- Ладно, - облизнув губы, медленно протянул Сергей. – Хорошо. Хотите так, значит, будем так.
     Что именно он хотел сказать этой фразой, Сергей и сам не понял. Сказав это, он подумал, что сам тоже начал говорить как инопланетяне, сплошными загадками и недомолвками. С сожалением, Сергей вынужден был признать, что Скаайрты достаточно хитры, и ведут себя абсолютно не так, как он предполагал перед началом разговора. Так что чего-то добиться от них представлялось совсем непростой задачей. А с учётом того, что Сергей и так имел весьма смутное понятие о том, чего же он хочет добиться – ситуация и вовсе начинала выглядеть безнадёжной.
      Параллельно с этими умозаключениями, Сергей так же  отметил, что разговор с инопланетянами стал проходить для него гораздо легче. Он уже без труда понимал всё, что они хотели ему сказать. Посылаемые ими образы и звуки гармонично сливались в его сознании, так что разговор перестал доставлять Сергею неудобства, которые он испытывал в самом начале их общения. Теперь ему практически не требовалось тратить время и силы, чтобы соединить в уме картинку и звук, поняв, таким образом, о чём, собственно говоря, в послании идёт речь.
      «Вот если бы это ещё и помогло мне понять то, что вы задумали, было бы совсем замечательно, - подумал Сергей, продолжая разглядывать блестящую, в свете лампы, поверхность зеркала. – Ладно, попробуем по-другому. Покосим, немного, под дурачка. Возможно, удастся что-нибудь выяснить». 
- Вы действительно инопланетяне? – осторожно задал Сергей свой очередной вопрос. – Вы, с кем я говорю, вы, действительно пришельцы из другой галактики?
       На это вопрос Сергей ожидал любой реакции, вплоть до того, что инопланетяне вообще перестанут с ним разговаривать. Но ответ Скаайртов оправдал самые лучшие его ожидания. 
       «Да. Не сомневайся. Всё что ты видел - правда».
«Отлично, купились, - радостно подумал Сергей. – Теперь посмотрим, что мне это даст».
- А чем вы можете это доказать? Почему я должен вам верить на слова? У вас есть какие-нибудь материальные свидетельства? Какие-нибудь инопланетные предметы, оружие…
       «Незачем притворяться. Ты сам знаешь, что это правда. Тебе не нужны другие доказательства».
- Ну, хорошо, - вздохнул Сергей, чувствуя, что тягаться с инопланетянами по части чтения чужих мыслей он не в состоянии, - допустим, правда. Но как вам удалось прожить так долго? Вы прилетели на Землю больше тысячи лет назад! Как вы не сошли с ума за это время в своём хранилище?
       «Мы живём в искусственно созданном виртуальном мире, который в точности имитирует наш родной мир. Большинство сознаний находится в законсервированном виде. Они спят. Мы, бодрствующие – несущие вахту. Когда придёт время, нас сменят другие. До этого момента мы несём ответственность за всю расу. Таким образом, мы можем функционировать бесконечно долго».
- Это ж со скуки подохнуть можно, - пробормотал Сергей, представив себе подобную картину. – Вам же там даже заняться нечем! Любая имитация жизни – всего лишь имитация!
       Сергей вспомнил фильм «Матрица».
- Конечно, если про это не знаешь, - поспешно добавил он. – Но, вы то, знаете!
       «У нас гораздо больше занятий, чем ты можешь представить. Мы постоянно следим за твоим миром. Новая информация предоставляет новые возможности для мыслительного процесса. Если говорить по-человечески – мы много думаем».
- Мы тоже думать умеем, - хмыкнул Сергей. – А, как раз у тех, кто слишком много думает, чаще всего и возникает шизофрения. Они просто слетают с катушек. Становятся сумасшедшими.
       «Ты судишь о нас помощью человеческих знаний и логики. Это не правильно. Мы – другие. В отличие от людей, мы можем функционировать и как единое целое и как самостоятельные личности. Благодаря коллективному разуму, мы поддерживаем друг друга, и следим за тем, чтобы индивидуальности не откланялись от заданных параметров. Так что сумасшествие в вашем, земном, понятии нам не доступно».
- Хм…
       Сергей поёрзал на стуле, собираясь с мыслями. Всё, сказанное инопланетянами с трудом укладывалось у него в голове. Вернее сказать, он вообще не понимал, как можно жить подобным образом. Впрочем, немного подумав, Сергей пришёл к выводу, что в мире существует очень много вещей, устройства и принципы работы которых он не понимает. И, тем не менее, это совсем не мешает им функционировать.
       Зеркало молчало, возможно, давая ему время переварить и усвоить новую информацию.
       «Какая заботливость, - возникла в голове Сергея ироничная мысль. – Раньше подобным отношением они не отличались. По крайней мере, ко мне».
 – Если вам так хорошо живётся, на кой чёрт вы улетели со своей планеты? – спросил он. -        Как я понял, из мёртвых тел вы можете конструировать новые, точные копии и пересаживать в них свой разум, или что там у вас вместо разума. Почему вы не стали заниматься этим на своей планете, а, вместо этого, припёрлись к нам?
        «Светило, вокруг которого вращалась наша планета – гасло. Планета была обречена на замерзание. Мы знали об этом давно. И так же давно искали пути к спасению. Много поколений мы работали над кораблём, помещая в хранилище отпечатки личностей всех погибших. Возрождать их на умирающей планете не было смысла».
- Но почему вы не колонизировали другие планеты? Судя по вашим технологиям, вам бы не составило труда сделать это.
        «В нашей солнечной системе, не было подходящих по составу атмосферы планет. В соседних системах то же. Вселенная велика и, найти нужную планету, в ней не просто».
- Да ладно! – от переизбытка эмоций Сергей вскочил со стула. – Не надо мне тут врать пытаться. Если вы считаете меня отсталым и, поэтому, глупым существом, то вы сильно ошибаетесь! Да же мы научились определять по сиянию звёзд их состав и смогли вычислить места возможного расположения «землеподобных» планет. А уж вам и подавно подобные поиски и вовсе не должны были составить труда. Что-то у вас не вяжется, или вы чего-то не договариваете. Я же вас предупреждал по поводу неискренности!
        В доказательство своих слов Сергей поднял прислонённую к стене сковородку и продемонстрировал её зеркалу.
        «Не стоит делать преждевременных выводов. Мы не пытаемся обмануть тебя. Да, были планеты, но очень далеко. У нас не было времени освоить их и переселиться туда».
- Ну да. А как же долгая подготовка? Вы бы могли употребить это время с большей пользой. Заселили бы сначала планеты в соседних системах. Построили бы города под куполами.   Постепенно произвели бы терраформинг. Изменили бы атмосферу, на пригодную. Что я вас учить должен, что ли? А потом могли бы добраться и до нормальных планет, с пригодной для вас атмосферой.
        «Ты не понимаешь, о чём говоришь. Мы не владеем способностью мгновенного перемещения в космическом пространстве. Наш корабль может передвигаться со скоростью, не достигающей даже скорости света. С такими возможностями колонизировать далёкие планеты не возможно. Колонии не выживут без постоянной поддержки основной планеты. А трансформация планет вообще невозможна. Планету нельзя изменить, её можно лишь уничтожить».
- А наши учёные считают, что терраформинг планеты вполне возможен. Есть даже несколько проектов колонизации Венеры и изменения её атмосферы.
        «Ваши учёные многого не знают. Люди, очень любят заниматься теорией. Но она очень часто не подкрепляется практикой. Если бы была такая возможность, мы бы её использовали».
- Не знаю, не знаю…
        Сергей снова опустился на стул, и задумчиво потёр подбородок.
- По-моему, что-то вы всё же не договариваете. Не может быть, чтобы вы не смогли придумать ничего лучше, как только сбежать со своей родной планеты.
        «Ты не понимаешь. В тебе говорят человеческие черты и меры. Ты смотрел и читал слишком много фантастики. На основании этого ты не можешь судить о нас адекватно. Тебе, нет необходимости знать, почему и как мы оказались здесь. Важно лишь то, что мы уже здесь. Сейчас необходимо обсуждать другие вопросы, а не прошлое тысячелетней давности».
        Ответ инопланетян казался логичным и заставил Сергея задуматься. И всё же, в глубине души он чувствовал какую-то неправильность. Что-то постоянно зудело у него в сознании, не давая ему покоя.
- Ладно, может я и начитался фантастики, но я, всё же, не дурак. Допустим, вы не могли заселить далёкие планеты, не могли произвести терраформинг других. Но просто высадится на других, незаселённых планетах, вы могли? Создали бы там себе тела, и начали бы новую жизнь, никому не мешая. Почему вы выбрали именно Землю? Ведь она уже была заселена. И вы, наверняка, знали, что у вас будут проблемы с местным населением, с нами, то есть. К чему такие трудности?
        «Вновь образованная колония не может существовать автономно. Ей необходима помощь извне. Невозможно создать цивилизацию на пустом месте. Это попытка обречена на неудачу. Нужна базовая платформа. Поэтому мы искали уже заселённый разумными существами мир с развитой инфраструктурой».
- Понятно, - Сергей усмехнулся, глядя на зеркало. – Мне это знакомо. Зачем трудиться самому, когда можно прейти на всё готовенькое. Да вы просто халявщики какие-то.
        «Это не так. Мы не могли поступить иначе. У нас не было выбора».
- Конечно. Оправдывать себя легче всего.
        «Ты можешь думать, как хочешь. Это не имеет значения».
- Это может и не имеет, а вот это, - Сергей снова поднял сковородку и помахал ею перед зеркалом, - очень даже имеет. Не забывайте, что я в любой момент могу избавить вас от мучений и окончательно отправить в ад, или куда там вы отправляетесь после смерти. Вот уничтожу ваше зеркало, и будете вы до скончания времён болтаться в космосе.
        «Угрозами ты ничего не добьёшься. Наше уничтожение тоже не принесёт тебе пользы. Мы не отказываемся подчиняться. Готовы ответить на любые вопросы».
- Это я уже слышал. Вот только, насколько я могу доверять вашим ответам?
       «Решать тебе».
- Ну конечно, чуть что, так решать мне, - проворчал Сергей. – Весьма удобно для вас.
       Вздохнув, он посмотрел на сковородку, и отложил её в сторону. В голове возникла забавная мысль о том, что он может уничтожить высокоразвитую космическую цивилизацию с помощью обыкновенной дешёвой сковороды. Невероятно, по меньшей мере, если не сказать больше.
- Слушайте, а чего это вы свои переходы такими хрупкими сделали? – не удержавшись, спросил Сергей, понимая, что время уходит, а он, по сути, занимается ерундой, задавая ненужные вопросы. Впрочем, он никогда не мог толком справиться со своим любопытством, часто попадая из-за этого в неприятные ситуации. - Неужели не могли покрепче соорудить, из бронестекла какого-нибудь? А то, как то странно получается, такие важные вещи и такие хлипкие. По мне, так это всё равно, что делать железнодорожный мост через реку из травы. И, кстати, с противоположной стороны зеркало вообще не билось ничем. Было покрепче железа.
       «Необходимые условия конструкции. Чтобы функционировать, тело перехода должно отвечать определённым условиям. Эти условия придают ему хрупкость с одной стороны, но дают возможность регенерации».
- Ясно, - многозначительно протянул Сергей, почесав для большёй убедительности макушку. –А то туманное место, в которое я попал – это и был ваш корабль?
       «Да. Центр переработки».
- Переработки чего?
       «Информации. И генного материала».
Я не совсем понимаю, как я туда попал. Как, вообще, работают ваши зеркала?
       «Мгновенное перемещение. Зеркало – стационарная установка гиперперехода».
- Вы же говорили, что не можете мгновенно перемещаться в пространстве! – вкрадчиво произнёс Сергей, чувствуя, как рот его расплывается в улыбке. – А теперь, оказывается, что можете. Я так и знал, что вы врёте!
       «Мы не врём. Ты спрашивал про космические полёты. Технология гиперперехода не применима для космических путешествий».
- Блин. - Сергей задумчиво нахмурился, исподлобья разглядывая зеркало. - И ведь не проверишь, врёте вы, или нет.
       «Мы говорим правду».
       Сергей проигнорировал это заявление инопланетян, отдавшись во власть собственным мыслям. А мыслей, надо сказать, было очень много.
- А как появляются двойники?
       «Очень сложная технология на основе клонирования и считывания информации с прототипа-носителя. Ты мало сможешь понять».
- Может и мало, - не стал спорить Сергей, потирая висок, чувствуя, как головная боль, медленно, но верно, начинает усиливаться. – А что происходит с людьми, когда они находятся в этом вашем центре?
       «Они подвергаются процессу переработки. Одновременно происходит считывание личностной информации, необходимой для безопасного функционирования копии».
- И как долго идёт этот процесс?
       «В прямой зависимости от возраста человека».
- Любопытно.
       Сергей  вспомнил себя в туманном мире, подумал о Кате, оставшейся там, о своих родителях, которые тоже оказались там. Из-за него.
- Мне нужно, что бы вы вернули моих родителей, - твёрдо сказал он, с вызовом глядя в зеркало, в котором он продолжал видеть лишь своё собственное отражения.
       «Нет».
- Если не вернёте, я вас уничтожу, - тихо произнёс Сергей, но любой, кто бы со стороны услышал его голос, ни на секунду не усомнился бы в серьёзности его заявления.
       «Этим ты ничего не добьёшься».
- Чёрт бы вас побрал! Почему вы не хотите этого сделать?
       «Мы не можем рисковать».
- Вам придётся это сделать!
       «Нет. И ты это знаешь. Мы можем спорить бесконечно. Это опасно. Время уходит. Нам нужно обсудить более важные проблемы».
- И какие же проблемы вы считаете более важными? – не выдержал Сергей. – Вы постоянно твердите о чём-то более важном? Что это? И для кого это важно, для меня, или для вас?
       «Для всех. Необходимо обсудить наше сотрудничество».
- Сотрудничество? – удивлённо переспросил Сергей. – Какое ещё сотрудничество?
        От этого слова-образа, произнесённого Скаайртами, как показалось Сергею, повеяло холодом. Проще говоря, это слово, почему то, напугало его.
       «Мы хотим, чтобы ты помог нам. Ваш мир быстро меняется. Прошло не так много времени, с тех пор, как мы были среди вас последний раз, но многое стало иным. Ваше поведение изменилось. Ваша социальная структура стала другой. Мы не успеваем перестраиваться, не можем быстро адаптироваться, и это создаёт для нас дополнительные трудности. Ты мог бы помочь нам в этом. Мы осознали свои прошлые ошибки, когда в наших организациях не было посвящённых людей. Мы хотим это изменить. Ты нужен нам, чтобы поправлять нас, указывать нам на наши ошибки, которые в силу иной природы, мы можем не замечать. Мы согласны сотрудничать с тобой. Согласны сделать тебя равным нам, в обмен на твою помощь и знания об этом мире. Это наше предложение тебе».
       Несколько минут после того, как инопланетяне выдвинули ему свою идею сотрудничества, Сергей только и мог, что сидеть на стуле и молча хлопать глазами. Это предложение, мягко говоря, повергло его в шок, лишив, на некоторое время дара речи, в буквальном смысле слова. Из его головы напрочь вылетели все посторонние мысли, все каверзные вопросы, которые он собирался задать Скаайртам. Сергей тут же вспомнил историю, которую ему показали инопланетяне, вспомнил вторую мировую войну, которую они фактически и начали. И холод, которым на него повеяло от их предложения сотрудничества.
- Нет, я не буду помогать вам в новой войне! - снова вскакивая со стула, воскликнул он, машинально хватаясь за ручку сковородки. – Вы не понимаете, к чему это приведёт. Теперь, после того, как существует ядерное оружие, новая война полностью уничтожит землю! Я не могу этого допустить!
       «Успокойся. Мы не собираемся начинать новую войну. Мы понимаем как это опасно, после того, как люди завершили наши эксперименты по созданию ядерного оружия и распространили его по планете».
- Я вам не верю! - все ещё сжимая в руке сковородку, выставленную перед собой, произнёс Сергей. – С тех пор, как вы появились на земле, вы только и делаете, что развязываете войны!
       «Нет. Мы больше не собираемся воевать. Ты можешь не бояться этого.  Теперь в этом нет необходимости».
- Это почему же? – недоверчиво спросил Сергей. – С чего это, вдруг, вы решили изменить себе?
       «Как только мы прибыли на планету, нас было много. Очень много. Мы спешили, стараясь захватить больше территорий, подчинить больше людей. Нас было много, и все хотели новую жизнь. Теперь наше хранилище дрейфует в космосе. Оно автономно и, теоретически, может функционировать вечно. Но мы знаем, что не существует ничего вечного. Даже вселенная когда-нибудь перестанет существовать. Поэтому мы торопились. Война была наилучшим решением для нас. Теперь это уже не так».
- Я что-то не совсем понял вашу мысль, - медленно сказал Сергей, честно пытаясь понять, что же ему хотят втолковать инопланетяне.
       «Сейчас, нас осталось не очень много. Для заселения, нам уже не нужно большие территории, а, поэтому, не нужна и война. Нам вполне хватит части вашей страны, где мы могли бы спокойно жить. И ты нам в этом поможешь».
- Подождите, подождите, не так быстро. Я ещё не согласился. И почему вас осталось мало? Что случилось с остальными?
        «Они погибли, живя в телах двойников».
- Так вы что же, не можете перерождаться? – удивлённо спросил Сергей. – Я думал, что, погибнув на земле, вы снова возвращаетесь в своё хранилище.
       «Нет. Мы смогли научиться переносить эмпатическую матрицу, но не научились копировать её».
- Какую матрицу?
       «Это название разума, наиболее близкое к вашему пониманию. Эмпатическая матрица.  Вместилище жизненного опыта индивидуума. Его реакции, привычки, знания. Всё это можно переместить в новое тело, но невозможно сделать резервную копию. Нельзя скопировать разум. Когда организм погибает, матрица погибает вместе с ним, если её не успевают вовремя извлечь и переместить в другое тело, или обратно в хранилище».
- А вы что, не можете теперь этого делать?
       «Это может делать переход. Для этого, умирающий организм должен находиться с ним в непосредственном контакте. Это редко возможно, во время войны. Смерть, часто, наступает неожиданно».
- С этим трудно поспорить.
       Сергей снова опустился на стул и прислонил мешающуюся в руках сковородку к стене. Нельзя сказать, что он во всём верил инопланетянам, но, после первого испуга, посчитал, что постоянно грозить сковородкой зеркалу как-то глупо. В конце концов, при необходимости, он всегда мог привести свою угрозу в действие, без предварительного запугивания.
- И, поэтому, вы решили больше не воевать, чтобы не терять своих?
      «Не только. Мы не собирались менять свою тактику. Но узнав вашу страну, мы изменили свои планы. Мы считали, что после победы в войне, Советский Союз станет сильнейшим государством на планете. Захватив здесь власть, мы рассчитывали легко поработим остальной мир, если бы в этом ещё была необходимость. Мы хотели создать единый строй и единое правительство на всей планете. Теперь мы вынуждены менять планы. Ваша страна не похожа на победителя. У неё нет никаких возможностей для мирового господства.  Это не та страна, которую мы ожидали увидеть».
      Сергей откинулся на спинку стула, провёл ладонями по лицу, ощущая неимоверную тяжесть в голове, как будто её залили свинцом. Упёршись локтями в бёдра, он спрятал лицо в ладонях и закрыл глаза. Он чувствовал сильную усталость. Всё же, разговор с инопланетянами, хоть и стал гораздо легче, продолжал требовать от него некоторых усилий. Да и весь прошедший перед этим день, отнюдь не прибавил ему сил.
      «Как можно остаться проигравшим, не проиграв в войне? - думал Сергей, массируя ладонями лицо и лоб. – Я тоже хотел бы видеть эту страну иной. Или, хотя бы, понять, как мы оказались в таком положении, отстав от Европы и Америки, потеряв свой былой престиж и силу. Наверное, мы виноваты в этом сами».
       Передвинув ладони с лица вверх, Сергей провёл ими по волосам, изрядно взлохматив их при этом и, сцепив руки на затылке, взглянул на зеркало. Оно безмолвствовало, ожидая ответа. А, может быть, и не ожидая. Кто мог понять его обитателей?
- Да, страну вы, конечно, для своих планов выбрали неудачно, - сказал Сергей, расцепив руки и уронив их обратно на колени. -  Давайте, лучше, вернёмся к вашим теперешним намерениям. Что вы планируете делать, если не собираетесь устраивать очередную войну?
       «Мы хотим создать корпорацию. Самую могущественную корпорацию в мире. Во главе её будешь стоять ты. Сейчас деньги в мире решают всё. У кого деньги, у того власть. Это то, что нам нужно. Мы сможем сделать так, что деньги будут у нас. И у тебя».
- Создать в России великую корпорацию? – Сергей не выдержал и издал короткий смешок. – Не смешите меня. Это вам не Америка. Здесь вам ничего создать не удастся. Не та страна.
       «Ты необоснованно сомневаешься. Мы сможем. Мы возьмём нужных людей и их капиталы. Мы создадим новые технологии на основе наших знаний. Это даст нам преимущество и нужные деньги. Ты поможешь нам в этом».
Сергей хотел уже, было, возразить, что он ещё никому не собирается помогать, но промолчал. Потому что, картинка, вырисовывающаяся перед ним, делалась всё более привлекательной.
       «А ведь у них, действительно, может получиться, - думал он, разглядывая серебристую гладь зеркала, наблюдая за переливами огней на его поверхности. Огни эти как-то странно двигались, создавая впечатление сложного танца светлячков.  – У них может получиться, а вместе с ними и у меня тоже…».
       Картины перед его мысленным взором становились всё красочнее и реалистичнее. Сергей видел себя в роли могущественного, всё имеющего и знающего человека. Шикарная жизнь, никаких забот и тревожных мыслей о завтрашнем дне, возможность заполучить всё, что только душе угодно. Разве не о таком будущем он мечтал с детства? И вот теперь его мечты могут осуществиться. Он станет хозяином жизни. И как порадуются за него его родители. Родители… Стоп!
       Сергей вздрогнул и, превозмогая охватившее его тело оцепенение, помотал головой, отгоняя от себя соблазнительные образы, заполнившие  воображения. Мысль о родителях, напомнила ему о реальном положении вещей, напомнила о том, что их уже нет с ним, и что если он ничего не предпримет, то больше никогда  не увидит их, никогда не поговорит с ними.
- Мои родители, - пробормотал он. – Вы должны вернуть мне моих родителей. Я не буду помогать вам, пока вы не вернёте моих родителей.
       «Это ничего тебе не даст – после некоторой паузы пришло сообщение. – Они будут только мешать. Они не такие как ты. Они не такие как мы. Ты можешь обойтись без них».
- Я не могу. Они такие, они как я. Вы не понимаете. Я могу поручиться за них!
       «Нет. Не обманывай себя. Твои желания, лишь иллюзия. Мы видели тебя. Мы узнали тебя. Ты можешь понять нас, ты можешь принять наш образ существования. Ты можешь. Но твои родители – нет. Они не смогут сотрудничать. Они не такие как мы. И как ты.
- Но я не могу без них. Они – часть моей жизни. Я… Я привык к ним. Они нужны мне.
       «Ты ошибаешься. Они не нужны тебе. Ты – индивидуален. Ты - неповторим. Ты как недостающая часть нас. Ты мыслишь так же как мы, ты хочешь того же что и мы. Ты любишь власть и жизнь. Мы сможем жить вечно. У тебя будет всё, что ты пожелаешь: богатство, слава, власть женщины. Весь мир будет твой, но для этого ты должен нам помочь.  Восстанови переход, верни его последнюю часть…».
       Соблазнительные образы с новой силой хлынули в его разум. Сергей чувствовал, как его воля плавится под этим напором. Он хотел сопротивляться, но не мог. Он даже не знал, действительно ли хочет противиться тому, что видит. Роскошным домам, яхтам, ночным клубам, доступным женщинам. Огромному количеству женщин, которые постоянно окружают его. Почему-то все они были брюнетками с одинаковыми чертами лица. Очень знакомого лица…
       «…Мы создадим великую финансовую империю. Мы построим новое хранилище на земле, и правление наше продлится до скончания веков. А ты будешь избранным среди людей, ты один будешь иметь над ними власть…».
       …Массы людей толпятся по обеим сторонам широкой улицы. Они все кричат, они машут флажками, они вскидывают руки в приветственных жестах. И всё это адресовано только ему. Ему, едущему в шикарной машине с открытым верхом. Ему, развалившемуся на заднем сиденье автомобиля, лениво отвечающему на бурные приветствия, сыпавшиеся со всех сторон. Ему, небрежно обнимающему невысокую миниатюрную брюнетку с курносым носом и живыми, смеющимися глазами, в глубине которых инородной частицей почему-то застыла вселенская грусть. Ему, у которого есть всё… 
       «…А сейчас восстанови переход, чтобы мы могли начать действовать. Помни, весь мир ждёт тебя».
       Сергей чувствовал себя так, как будто спит и видит сон. Прекрасный сон. И он хорошо знал, что должен сделать. Лишь одного он не мог понять, почему же ему так страшно. Почему он боится сделать то, что сделать необходимо для его же блага. Ведь он очень хочет сделать это.
       Сергей, пересиливая сковывающее его тело оцепенение, вызванное страхом, медленно поднялся со стула. Расстегнул молнию на правом кармане куртки. Сунул туда руку, нащупывая внутри острый, холодный осколок. Он знал, что должен достать его.
       «Я хочу проснуться, - мелькнула в его голове одинокая отчаянная мысль, - я не хочу смотреть этот сон»
       «Весь мир твой… Ты хозяин жизни… Восстанови переход…».
Сергей почувствовал, как пальцы его сжались на куске стекла. Рука его начала медленно доставать осколок из кармана.
        Не в силах смотреть на это, Сергей отвернул голову и тут же встретился взглядом с её карими глазами. Глаза уже успели помутнеть, их заволокло плёнкой, как будто подёрнуло утренним туманом. Туманом… Мёртвые глаза на до боли знакомом лице. Мёртвые глаза…
        «Я лучше умру здесь с ним, чем останусь жить с тобой», - пронеслось у него в голове.
        Сергей вздрогнул. Рука его замерла, так и не вытащив до конца из кармана осколок стекла.
        «А ведь ты действительно умерла, - подумал он. – Кто ты»?
        «Ты понимаешь, то, что ты сделал. Я не прощу тебе», - услышал он. И сразу понял, что так оно и есть. Не простит. И осознание этого отдалось болью.
        «Что ты хочешь от меня? – спросил Сергей».
        «Я хочу, чтобы ты сопротивлялся, - родилось в его сознании. - Боролся с этим зеркалом. И с собой. Хочу, чтобы человек победил в тебе. Помоги себе. Помоги мне. Помоги нам всем. Только ты можешь это сделать».
        «Нет, не говори с ней! – ворвался в его сознания другой голос. Голос образов, от которых веяло холодом. – Не слушай мёртвых. Ты должен восстановить переход!»
        «Да вы сами давно мертвы»! – мысленно возразил он.
        Голос образов уже утратил ту тотальную власть, которую имел над ним всего несколько мгновений назад. Это голос уже не мог диктовать ему свои условия.
- Да, я буду бороться, - прошептал Сергей, глядя в мёртвое лицо девушки. – Прости меня, Катя.
        Сергей перевёл взгляд с лица мёртвой девушки на зеркало. В избавившемся от сладких грёз сознании бушевали сотни разбуженных раздражённых мыслей.
        «Как я мог согласиться на это? – думал он. – Я ведь уже готов был пойти с ними.  Если бы не Катя… Неужели я действительно такой, как они говорят»?
        «Да, - пришёл ответ образ. – И ты не можешь этого отрицать. Тебя нравилось то, что ты видел. Ты хотел этого. Ты хочешь этого, так же как и мы».
- Я и не отрицаю, - прошептал Сергей непослушными пересохшими губами. – Многие этого хотят. Жажда власти и денег свойственна людям. Вот только не все могут заплатить ту цену, которая запрашивается за это.
        «Ты сможешь. Мы знаем. Мы видели».
- Вы видели только одну часть меня. А может быть, вы увидели только то, что захотели увидеть? Я не смогу заплатить вашу цену. Я не смогу ради этого убить своих родителей. И  Катю. Не смотря на то, что она сделала со мной.
        «Они ничего не смогут дать тебе. Ты не откажешься ради них от того, что мы можем предложить тебе. Ты же всегда этого хотел».
        Манящие образы снова попытались завладеть его сознанием, но теперь Сергей был начеку. Он не поддался искушению. Вместо этого он начал вспоминать то, что ему показали инопланетяне во время своего рассказа. Он вспоминал о том, как они сотни лет жили на земле. Вспоминал о том, как они использовали людей, как пользовались плодами их трудов.  Вспомнил о том, что пришельцы, при необходимости, не смогли даже самостоятельно обеспечить себя пищей. И понимание того, что они есть на самом деле, родилось в его сознание, такое же ясное, как и то обстоятельство, что он действительно чем-то похож на них.
        «Хорошо. Если ты настаиваешь, мы вернём тебе родителей. И девушку. Но для этого ты должен восстановить переход. Верни недостающую часть, и мы сделаем всё, что ты захочешь…».
        Сергей ссутулился и молча покачал головой. Дышал он тяжело и прерывисто, сердце билось учащённо.
«…мы дадим тебе всё, что ты попросишь».
- Паразиты не умеют любить, - медленно и чётко, проговаривая каждое слово, сказал он. –  Они могут только пользоваться.
        И прыгнул.
        Всё-таки инопланетяне не были совсем беззащитны. В последний момент они попытались остановить его, нанеся свой удар. Голову его пронзила дикая боль. Мозг, казалось, сдавили ледяные пальцы, силясь сжаться и раздавить его, разорвать на части.   Но, то ли сил их при повреждённом переходе были ограниченны, то ли им просто не хватила времени, но, так или иначе, они не смогли помешать ему.
        Ноги Сергея опустились точно в центр зеркала, ломая тяжёлыми подошвами податливое стекло. На этот раз, разбивая поверхность перехода, он не потерял сознания.  Лишь кровь опять потекла из носа, обильно заливая и без того измазанную футболку. Но  Сергей не обращал на это внимания, продолжая крушить зеркало, расшвыривая ногами куски стекла в разные стороны.
        Ещё долго, после того, как зеркало было разбито, он топтал осколки, и выражение лица его при этом было точь-в-точь таким же, как когда-то у его зеркального двойника. Вот только никто не мог этого видеть.

12

        Николай посмотрел в зеркало заднего вида и тихо выругался.
«Зачем я только остановился, - в очередной раз подумал он, бросив взгляд на своего пассажира. – Ведь не хотел же. Это просто удачный день во всём виноват. Вернее, удачная ночь. Слишком уж всё хорошо шло …»
        Из всех дней недели, пятницу, Николай любил больше всего. И не потому, что это был последний рабочий день, перед выходными. У него, по сути, вообще не было выходных.  Просто пятница – была самым прибыльным для него днём. Именно в этот день люди чаще всего прибегали к его услугам. В пятницу он иногда зарабатывал столько, сколько за все остальные дни недели вместе взятые. Ну, может быть, за исключением субботы.
        Николай родился и вырос в Советском Союзе. Окончил школу, поступил в институт.  Окончил и его. Поступил в аспирантуру, чтобы окончательно избежать почётной, но уже в те дни не желательной, службы в армии. Устроился работать в какое-то полу секретное НИИ. В общем, всё у него шло по плану, так, как он и наметил когда-то. Но затем судьба его, да и всей страны, круто изменилась. Страна, которую он знал и в которой вёл свою размеренную жизнь, перестала существовать. На смену коммунизму пришёл капитализм, в самых разнообразных своих проявлениях. Началась другая жизнь.
        Николай не смог найти себя в новых реалиях. У него не было деловой хватки для того, чтобы заняться бизнесом, у него не было шкафоподобной фигуры и накачанных мышц, чтобы пойти в рэкет. Не было у него даже необходимых знаний и авторитета, чтобы податься за границу по примеру некоторых своих коллег. Всё что у него было – диплом о высшем образовании, ставший в одночасье никому не нужным, работа в НИИ, за которую практически перестали платить деньги, да тоска по прошлым, стабильным временам. И ещё машина.  Старенький, но бодрый Москвич, доставшийся в наследство от родителей вместе с квартирой.
       Возможно, Николай так и провёл бы всю свою жизнь, маясь на грошовой работе и не находя себе применения в жизни, если бы не произошло событие, в корне изменившее всю его дальнейшую жизнь.
       Однажды он, как обычно, возвращался с работы домой, ведя по знакомым улочкам свой автомобиль. На обочине он увидел отчаянно голосующего мужчину рядом с моргающей фарами иномаркой. Никогда раньше Николай никого не подвозил, справедливо пологая, что чем меньше действий ты совершаешь, тем меньше вероятность того, что с тобой произойдёт что-нибудь нехорошее. Ни тогда, ни по прошествии многих лет, он так и не смог понять, что же, в тот раз, заставило его остановиться. Возможно, это была рука самой судьбы.
       На вид мужчине было около сорока – сорока пяти лет. Вполне презентабельная внешность, дорогое пальто, под которым угадывался ещё более дорогой деловой костюм. Он, буквально, чуть ли не подпрыгивал от нетерпения.
Как только Николай остановился возле него, Мужчина сразу же открыл переднюю дверцу и по-хозяйски плюхнулся на переднее сиденье.
- Поехали, - бросил он, захлопывая дверцу.
       Николай несколько оторопел от подобной наглости и не смог придумать ничего лучше, чем молча уставиться на незнакомца. То, в свою очередь, тоже недоумённо воззрился на него, вероятно не понимая, почему машина всё ещё стоит на месте. Мужчина явно привык к тому, что его распоряжения выполнялись беспрекословно и молниеносно. Ему потребовалось некоторое время и немалые внутренние усилия, чтобы перейти с приказного тона на более обычный, человеческий. Николай даже смог разглядеть все нюансы этой борьбы на лице незнакомца.
- Братан, выручай! – жарко и быстро заговорил мужчина, окончательно справившись с собой. – На важную встречу опаздываю, просто вилы. А машина, вон накрылась. – Незнакомец мотнул головой в сторону продолжавшего весело помигивать фарами автомобиля. - Дерьмо забугорное! Если не успею – всё, сделка накроется! Денег тьма! Выручай, а!
       Для вещёй убедительности, неожиданный пассажир, во время своего страстного монолога, схватил Николая за руку и несколько раз её ощутимо встряхнул.
       Нельзя сказать, что речь незнакомца совсем не произвела на Николая никакого впечатления, но и не зажгла его душу патриотическим огнём. Подумаешь, встреча! У него, между прочим, есть свои, не менее важные проблемы! И он не обязан, кому-то там помогать.
       Николай уже начал сожалеть о том, что вообще остановился и думал о том, как бы ему получше избавиться от нежданного пассажира, но незнакомец опередил его. По лицу  Николая, он, похоже, тоже сделал кое-какие выводы, потому что его следующая фраза явилась переломным моментом в жизни одного отдельно взятого сотрудника научно-исследовательского института.
- Да ты о деньгах не волнуйся, мужик! – воскликнул незнакомец и ощутимо встряхнул  Николая за руку. – Заплачу, сколько скажешь! Не обижу.
       Слово, «деньги», заставило Николая задуматься. Ведь именно о деньгах размышлял он перед тем, как остановится возле голосующего мужчины. И размышления его, были отнюдь не радужными.
- Куда ехать то? - недовольно осведомился Николай, всё ещё думая о том, правильно ли поступает. Последние события криминальной хроники, недавно увиденные по телевизору, ещё крепко сидели у него в голове.
- Да тут недалеко! – воскликнул незнакомец.
       Мужчина назвал адрес, явно довольный тем, что дело, наконец-таки, сдвинулось с мёртвой точки. Ехать действительно было не очень далеко. Николай тяжело вздохнул и сдался. Думая о деньгах, повернул ключ в замке зажигания. Мотор чихнул и завёлся.   Николай уже хотел, было, тронуться с места, но тут взгляд его упал на иномарку, сиротливо стоящую на обочине.
- А как же машина? – спросил он, повернувшись к владельцу, устроившемуся на его переднем сиденье.
- Да хрен с ней! – махнул мужчина рукой. – Поехали!
        После этих слов, Николай воззрился на незнакомца почти с суеверным ужасом. О такой машине он мог только мечтать, а вот так вот запросто бросить её на дороге. Такое просто не укладывалось у него в голове.
- Её эвакуатор заберёт, я их уже вызвал, дармоедов, - пояснил мужчина, прочитав, вероятно, по лицу Николая все его мысли. – Да ты жми, жми! Мне нельзя опоздать!
        После этого, Николай сдался окончательно. Резко взяв с места, он выехал на дорогу и погнал свой москвич по указанному адресу.
        В начале пути, незнакомец несколько раз нервно посмотрел на часы, но вскоре успокоился, посчитав, похоже, что успевает вовремя. Успокоенность эта подействовала на него весьма неожиданным образом. Мужчина начал с поразительной непосредственностью рассуждать о жизни. Он болтал что-то о бизнесе, о новых возможностях, о  том, как хорошо стало теперь жить, не то, что раньше. Николай его почти не слышал. Всё его существо занимала только одна мысль. Естественно о деньгах. Он вёл машину, и думал о том, сколько ему заплатит незнакомец. В силу своей, приобретённой за время учёбы и работы в НИИ интеллигентности, Николай так и не означил сумму за свои транспортные услуги, и теперь терялся в догадках, не зная, как вернуться к этому вопросу. Ведь ему никогда раньше не доводилось заниматься частным извозом. Незнакомец же, не замечая мрачного настроения своего водителя, продолжал что-то жизнерадостно вещать.
- Ты где работаешь то? – спросил он Николая, когда они уже почти добрались до места.
- А? – Николай с трудом отвлёкся от своих мыслей и непонимающе взглянул на своего пассажира.
- Где работаешь, спрашиваю? – повторил свой вопрос бизнесмен.
- А-а. Да так, в НИИ одном.
- Понятно. Учёный? Ну и сколько нынче платят науке?
         Николаю неожиданно стало стыдно, но он даже не подумал соврать и честно назвал сумму, которую получил в свою последнюю зарплату. Теперь уже его пассажир на некоторое время лишился дара речи.
- Да ты шутишь, мужик! – воскликнул он, после того, как к нему вернулась эта способность. – Как можно жить на такие деньги? Да это вообще не деньги!
- Для кого и не деньги, а для кого и деньги, - буркнул Николай, заливаясь ярким румянцем, в душе кляня себя за идиотскую правдивость. Мог бы соврать, или промолчать на худой конец. Всё было бы не так стыдно, чем выслушивать подобные высказывания от субъекта в дорогом костюме, с дорогим автомобилем и, наверняка, дорогой во всём остальном жизнью.
         Остаток дороги они проехали в молчании, каждый погружённый в собственные мысли и реалии.
- Всё приехали, - резко бросил Николай и не менее резко остановил машину возле дорогого итальянского ресторана. Он был всё ещё зол и на себя и на своего пассажира.
- Спасибо, спасибо, братан, выручил! – Незнакомец схватил его руку и крепко её сжал, одновременно открывая дверцу автомобиля. – Ты даже не представляешь, как мне помог!
        «Ну вот, сейчас он уйдёт и ничего не заплатит, - подумал Николай, глядя, как мужчина открывает дверцу. – Так мне, дураку, и надо».
        Незнакомец сунул руку в карман пиджака, порылся там и извлёк на свет пачку зелёных банкнот, свёрнутых в рулон и перетянутых обыкновенной резинкой. При виде пачки, Николай почувствовал, что мир вокруг него пошатнулся. Мужчина же, ничуть не смущаясь, ловко выдернул из пачки одну банкноту и сунул её оторопевшему водителю.
- Нормально? – на всякий случай спросил он. – Извини, но у меня других с собой нет.
        Николай не нашёл сил для ответа, да мужчина, похоже, его не очень и ждал. Ещё раз поблагодарив, он выскользнул из автомобиля и захлопнул за собой дверцу. Николай же ещё долго неподвижно сидел в своей машине, разглядывая стодолларовую купюру, лежавшую на ладони его правой руки. Это были первые доллары, которые он воочию видел в своей жизни.
        Николай вернулся домой с острым ощущением того, что его обманули. Нет, не его неожиданный пассажир. Его обманула страна, в которой он родился, его обманули люди, у которых он учился. В конце концов, даже сама жизнь, его обманула, предоставив ему влачить жалкое существование в никому не нужном НИИ.
        Николай думал практически всю ночь. Практически всю ночь он не мог уснуть. И лишь когда за окнами забрезжил первый рассвет, Николай провалился в тревожный сон. Но перед этим он успел принять решение. Самое важное решение в своей жизни, в корне изменившее эту самую жизнь. На следующий день, Николай не пошёл на работу в свой НИИ. Он вообще больше туда ни разу не заходил. Вместо этого, каждый день, он садился за руль своего автомобиля и выезжал на улицы города. Николай стал одним из первых «бомбил» - профессиональным частным извозчиком. И пусть ему больше ни разу не удалось заработать за одну поездку такую сумму, как в свой самый первый раз, Николай никогда не жалел о своём выборе.
        Каждый профессиональный «бомбила» знает, что утром и днём на дорогах делать нечего. Это время отдано на откуп городскому транспорту и таксистам, работающим официально. Время частников наступает после шести часов вечера и продолжается практически до самого утра.
        Эта пятница для Николая началась как обычно. Проснулся он достаточно рано. Около трёх пополудни. Неспешно встал, умылся, приготовил себе нехитрый холостяцкий завтрак. Потом ещё немного повалялся на диване с включённым телевизором. То, что показывали по «ящику», Николая не интересовало абсолютно. Он просто убивал время, дожидаясь того момента, когда сможет выйти на работу. На свою любимую работу.
        Наконец, в пять часов вечера, Николай выключил телевизор, оделся и, выйдя из квартиры, направился к гаражу, где его дожидалась любовь всей его жизни – автомобиль «AUDI». Машина хоть и была куплена с рук, находилась в отличном состоянии.   Надо ли говорить, что с ней Николай проводил больше времени, чем с кем бы то ни было ещё? Ведь он не только любил её, она ещё и приносила ему деньги. Те самые деньги, ради которых он когда-то бросил свой НИИ.
        Николай выгнал машину из гаража, придирчиво осмотрел её, протёр кое-где тряпочкой и сел за руль. В шесть часов он уже колесил по улицам Москвы, намётанным взглядом выискивая людей с характерно вытянутой в сторону рукой – его потенциальными клиентами.
        День, а вернее, вечер, обещал быть удачным. Люди истосковались по выходным и многие незамедлительно поспешили отпраздновать их наступление во всевозможных кафе, барах, а то и прямо на рабочем месте.
        Первого клиента Николай зацепил почти сразу же. Это был серьёзный молодой парень в стильных очках и с букетом цветов. Парень назвал место, назвал сумму. И то и другое,   Николая устроили. Его рабочий день начался.
        После парня было ещё много клиентов: мужчин и женщин, поодиночке и группами. Николай лишь один раз позволил себе отвлечься, заехав около девяти в Мак-авто перекусить. Всё остальное время он работал. Отвозил одних, тут же подбирал других. Так продолжалось до поздней ночи.
        Около трёх часов ночи, когда Николай подумывал о том, чтобы закругляться, он увидел голосующую пару. И он, и она были, мягко говоря, не трезвы. Николаю потребовалось несколько секунд, чтобы принять решение. Он остановился. Если бы на дороге был одиночка, Николай не стал бы его подбирать, но для пары сделал исключение. Именно пары он любил возить больше всего. По опыту он знал, что мужчина в присутствие своей дамы практически никогда не торгуется и часто соглашается на завышенные тарифы. В особенности, когда в крови его присутствует алкоголь. И, что самое главное, с такими парами реже всего случаются какие-нибудь неприятные, для водителя, истории.
        Мужчина, заплетающимся языком, назвал адрес. Николай украдкой вздохнул. Место находилось на другом конце города, и поездка заняла бы весь остаток ночи, с учётом того, что ему ещё нужно было вернуться домой. Так далеко ехать Николаю не хотелось, но он, как истинный извозчик, не дал прямого отказа. Он никогда так не делал, чтобы лишний раз не обижать людей. Вместо этого, он назвал явно завышенную сумму, справедливо рассчитывая на то, что мужчина не согласится, и решит попытать счастье с другой машиной.
        К удивлению Николая, мужчины согласился не раздумывая. То ли у него было много лишних денег, то ли он был слишком пьян, но названная сумма его ничуть не смутила. Зато такая сговорчивость насторожила самого Николая. Он вежливо попросил мужчину рассчитаться вперёд. И опять его просьба не вызвала никаких возражений. Мужчина порылся в кармане, достал кучу мятых денежных купюр, небрежно отсчитал нужную сумму, сунул деньги Николаю, а сам, вместе со своей подругой, расположился на заднем сиденье. Николай, уже не скрывая этого, вздохнул ещё раз и сунул деньги в карман. Теперь отказать пассажирам он уже не мог.
        Домой Николай возвращался, когда на улицах города уже начало светлеть. Не смотря на усталость и бессонную ночь, к которым, впрочем, он уже привык, Николай находился в весьма благодушном настроении. Заработанная им сумма, оказалась гораздо больше, чем он мог предположить в начале своего рабочего дня. Возможно именно по этому, а может, потому что, мыслями Николай был уже дома в своей кровати, он и утратил обычно присущую ему бдительность.
        Голосующего парня, на пустынной улице, он увидел ещё издалека. Впоследствии, Николай так и не смог себе объяснить, почему же он остановился возле него. Точно он знал только одно. Он собирался проехать мимо, но в следующее мгновение нога его уже жала на педаль тормоза. Машина, взвизгнув покрышками, остановилась прямо возле голосующего человека.
        Парень выглядел странно. На нём была одежда, явно на несколько размеров больше, чем требовалось. Похоже, единственное, что ему было в пору – его ботинки, и ещё, возможно, куртка. На лице его виднелось несколько свежих ссадин, а весь вид говорил о предельной вымотанности. В одной руке он держал за ручки два пакета, в которых что-то лежало.
        Не говоря ни слова, парень открыл заднюю дверцу машины, которую Николай забыл закрыть после своих последних пассажиров, и уселся посередине сиденья, положив по пакету с каждой стороны от себя.
- Поехали, - бросил он, расположившись и захлопнув дверцу.
        Николай был поражён не сколько наглостью незнакомца, сколько тем, что ситуация ему в точности напомнила ту, после которой, он собственно и занялся своим нынешним делом. Единственное отличие заключалось в том, что тогда его неожиданный пассажир сидел на переднем сиденье, а в этот раз незнакомец предпочёл заднее. Николай повернулся к парню, намереваясь доступным языком объяснить ему, что ехать сегодня, куда бы то ни было, он больше не собирается, даже если ему предложат за это все сокровища мира, но, наткнувшись на взгляд незнакомца, сразу же забыл всё, что собирался сказать. Вместо этого с его губ слетел лишь один короткий вопрос:
- Куда?
- К мосту, - незамедлительно последовал ответ.
- К какому мосту? - не понял Николай.
- Ближайшему, – ни сколько не смутившись, произнёс парень. – Через реку, - немного подумав, уточнил он.
        И опять Николай не нашёл в себе сил, чтобы что-то возразить. Вместо этого он завёл мотор и поехал в нужном направлении…
Николай заставил себя оторвать взгляд от незнакомца и сосредоточиться на дороге. В столь ранний час, движение было весьма слабым, но это не означало, что можно было ехать, не глядя на дорогу. Настоящий водитель знает, что попасть в аварию, можно даже на пустом месте.
        «Да, слишком хорошая ночь выдалась, - продолжал думать он, глядя на проносящиеся мимо дома. – Ведь можно было ожидать, что по закону подлости случиться какая-нибудь гадость».
        Не удержавшись, Николай снова украдкой бросил взгляд на своего пассажира с помощью зеркала заднего вида.
        «И почему только я заднюю дверь не закрыл»? – продолжил он мысленно сокрушаться. О том, почему он, собственно говоря, вообще остановился, Николай не хотел даже думать, старательно отгоняя от себя подобного рода мысли.
        Вообще, за свой десятилетний стаж частного извоза, Николаю доводилось попадать в разнообразнейшие ситуации и иметь дело с различными людьми. Помимо нормальных людей, ему доводилось возить пьяных, наркоманов, бандитов и разного рода приблатнённых субъектов. Некоторые пытались его обманывать, некоторые не хотели платить по прибытию на место, некоторые и вовсе пытались его грабить. И кое у кого, это да же получалось. Но никогда ещё Николай не чувствовал себя так неуютно, так скованно и так подавленно, как с этим загадочным пассажиром, молчаливо сидящим на заднем сиденье его машины. Сколько Николай ни думал, сколько не ломал себе голову, но так и не смог внятно объяснить самому себе, что же такого было в незнакомце, что вызывал у него дрожь во всём теле, при одном только на него взгляде.
        Единственное, что Николая действительно пугало в парне – его глаза. И не потому, что у  него был взгляд маньяка, сулящего любому человеку медленную и мучительную смерть. Скорее наоборот. У незнакомца был взгляд уже мёртвого человека. Николай понимал в этом толк. У него был дедушка, который болел раком. Николай очень любил его и проводил с ним много времени. Он до сих пор хорошо помнил его. Даже лучше, чем родителей. Перед самой смертью, у его дедушки был точно такой же взгляд, какой теперь он видел у сидящего позади него человека. Но даже несмотря на все эти странности с взглядом, Николай не мог понять охвативших его чувств. Сначала, он вообще решил, что к нему на заднее сиденье попал самый настоящий самоубийца, особенно после того, как услышал адрес назначения. Но потом, приглядевшись к своему пассажиру повнимательнее, Николай изменил своё мнение.  Нет, человек едущий в его машине явно не собирался сводить счёты с жизнью. По крайней мере, не таким банальным способом, как бросившись в реку с моста.       
         После того, как машина начала движение, незнакомец не произнёс ни слова, и это тоже в немалой степени удивляло и нервировало Николая. За время работы, ему попадались разные пассажиры. Некоторые болтали без умолку, рассказывая о себе. Другие, наоборот, расспрашивали о нём. С третьими было просто приятно скоротать время и поговорить о политике или каких-нибудь других отвлечённых вещах. Кто-то и вовсе принимался рассказывать о своих проблемах, как будто Николай был священником, а не водителем.    Некоторые предпочитали разговору музыку, льющуюся из магнитолы. И такой вариант Николая тоже устраивал. Он был даже не против, если пассажир самостоятельно начинал переключать радиостанции, испросив, естественно, перед этим у него на это разрешение. В общем,  Николай был вполне толерантен к любым проявлениям человеческого поведения, кроме тех, которые несли в себе непосредственную угрозу. И, тем не менее, молчание незнакомца его нервировало и даже немного пугало. Нет, Николаю и раньше доводилось возить молчунов, но их молчание было несколько иного рода, нежели у его незапланированного пассажира.   Молчаливые люди всё равно говорили хоть что-то. Кто-то спрашивал разрешения покурить, кто-то просил поставить музыку, кто-то уточнял детали дороги. Незнакомец же вёл себя так, словно его вообще не интересовало то, что происходило вокруг. И этим его молчание лишь сильнее действовало на нервы.
- Рановато для прогулки возле реки, - рискнул Николай нарушить затянувшееся молчание. – Вы всегда так рано встаёте?
          Незнакомец ничего не ответил, благополучно проигнорировав вопрос Николая.  Последнего, впрочем, это не сильно удивило. Николай был готов к тому, что его вопрос останется без ответа. Говоря по правде, он и сам не знал, зачем его задал. Всё-таки, несмотря на дискомфорт, который ощущал Николай, он так же испытывал и некоторое любопытство к сидящему в его машине человеку.
          «Ну и чёрт с тобой, - подумал Николай. – Не хочешь разговаривать, и не надо».
          Он прибавил скорость, стремясь побыстрее добраться до места и избавиться от загадочного типа.
         Каждый хороший водитель умеет слушать мотор своего автомобиля. Эти звуки для него всё равно, что для врача стук человеческого сердца. И те, и другие, по звуку всегда могут понять, всё ли нормально в организме, будь он живым, или механическим.
Николай тоже всегда слушал шум мотора. Делал он это практически бессознательно, подчиняясь выработавшемуся за годы вождения рефлексу. Его слух всегда безошибочно угадывал и распознавал любые изменения в привычных звуках, наполняющих едущий автомобиль. Вот и теперь, его чуткое ухо мгновенно уловило инородный звук, вклинившийся в плавно текущую песнь мотора. Сначала Николай не смог идентифицировать этот новый звук, но очень быстро установил его источник. И источник этот находился на заднем сиденье.
         Некоторое время Николай напряжённо прислушивался к странному шуршанию, доносящемуся сзади, пытаясь понять, что же оно ему напоминает. Много времени ему на это не потребовалось. Судя по звукам, парень что-то искал в своих пакетах.
         Тут же Николая захлестнула волна образов. Он представил себе, как незнакомец достаёт из пакета обрезок трубы (топор, разводной газовый ключ) бьёт его сзади по голове, он резко выкручивает руль, машина виляет в сторону, идёт юзом, заваливается, переворачивается, и, проскакав по дороге как мячик, вылетает на обочину. Видение было настолько яркими и сильными, что Николай не выдержал и резко обернулся, готовясь к тому, что увидит летящий в его лицо тяжёлый предмет.
         Его пассажир сидел всё так же неподвижно, как и в самом начале пути. Он даже не сменил своей позы, и лишь молча пристально глядел на обернувшегося Николая своим пугающим мёртвым взглядом. Николай сконфуженно отвернулся и выровнял машину, уже успевшую слегка сползти на встречную полосу.
        «Что со мной такое? – недоумённо подумал он, глядя на пустынную дорогу. –   Нервничаю, как школьница ночью в тёмном переулке. Я никогда раньше не был таким впечатлительным».
        Шуршание становилось всё сильнее. Николай не выдержал, и снова бросил взгляд на своего пассажира, на этот раз с помощью зеркала заднего вида. Парень сидел неподвижно.   Только тут Николай понял, что пакеты шебуршат сами по себе. В них явно находилось что-то живое.
        Первой мыслью Николая, была мысль о котятах. Он решил, что незнакомец везёт к реке, ненужный ему, выводок катят, чтобы там их тихо утопить. Это многое бы объясняло: и ранний выезд незнакомца, и его странное молчание, и, даже, в какой-то мере его взгляд.   Но Николаю очень быстро пришлось отказаться от этой красивой идеи. Котята, даже только что родившиеся, не стали бы сидеть молча. К своему несчастью, Николай и об этом хорошо знал. Когда-то у него была кошка.
        Следующее, о чём он подумал – были крысы. Нет не те серые противные грызуны, шныряющие возле помоек, а обыкновенные белые домашние крысы. Николай представил, как они сидят в пакете, как тыкаются в него своими носами, как скребут по нему лапками, в надежде выбраться на волю до того момента, как над их головами сомкнутся холодные тёмные воды реки.
- Блин, что за ерунда в голову лезет, - тихо пробормотал Николай, пытаясь выбросить из головы необычайно яркие образы. – Бред какой-то.
       Он подавил в себе желание ещё прибавить скорости. И дело было даже не в том, что это было опасно. Просто Николай старался не нарушать правил дорожного движения без крайней на то необходимости. К тому же ехать до моста оставалось не так уж и долго.
       Шебуршание тем временем становилась всё громче. Оно, казалось, постепенно заполняло собой весь салон автомобиля, начало заглушать шум двигателя. Умом Николай прекрасно понимал, что такое просто невозможно, но все его органы чувств говорили об обратном. В голову снова начали лезть какие-то видения. Теперь он видел отрубленную человеческую руку лежащую в пакете. Рука была вся в язвах, синеватого оттенка и её плотным слоем покрывали черви. Тысячи белых опарышей, копошащихся на руке, ползающих по ней, подающих с неё и снова заползающих. Они ползали и по пакету, и при этом шелестели, шелестели, шелестели…
       Николай почувствовал, что покрывается испариной. Он не мог больше выносить этот звук.
- Вы не против, если я радио включу? – спросил он внезапно севшим голосом. Мысль о том, что только громкая музыка может избавить его от этого звука, проникающего, казалось, в сам мозг, последнее время не давала Николаю покоя.
       Незнакомец и на этот раз проигнорировал вопрос. Его, казалось, вообще ничего не волновало, как будто всё происходящее было вполне логичным и закономерным. Николай в неуверенности застыл с рукой, протянуто к магнитоле. Пальцы руки заметно дрожали.
       «Да какого хрена! – не выдержав напряжения, внезапно взорвался Николай. – Я в своей машине»!
        Сильным ударом пальца он включил магнитолу и выкрутил ручки звука на максимум. В салон ворвалась оглушительная волна музыки. Колонки Николай когда-то установил по всем четырём углам салона.
        Гитарные звуки в купе с барабанной дробью и воплями какого-то певца в мгновение ока очистили салон машины от шуршащего звука, как мощный напор воды сбивает с твёрдой поверхности грязную корку. Николай сразу же почувствовал себя в сто раз лучше. Он никогда не слушал музыку так громко и не понимал людей, которым это нравилось, но теперь он даже не подумал убавить звук. Николай лишь бросил с помощью зеркала взгляд на своего пассажира. Парень не изменил своей позы и вообще никак не отреагировал на новые громкие звуки.
       «Да кто ты такой, чёрт тебя возьми? – подумал Николай, снова переводя взгляд на дорогу. – Откуда ты взялся на мою голову»?
       Впрочем, в душе он был уверен, что совсем не хочет знать ответ на этот вопрос.
       Появление моста, Николай встретил, как если бы случилось долгожданное второе пришествие. Облегчение его трудно было передать словами. Он резко затормозил возле начала моста, не заглушая при этом двигатель. Парень, не говоря ни слова, взял свои пакеты, открыл дверцу и вылез на улицу. Николай не стал дожидаться дальнейших действий своего пассажира. Как только незнакомец захлопнул дверцу, Николай вдавил педаль газа в пол. С отчаянным визгом покрышек его  «AUDI» рванула с места и за считанные секунды оставила далеко позади и мост, и таинственную личность с пакетами. О том, чтобы взять с незнакомца какую-нибудь плату за проезд, Николай даже не подумал. Подобное с ним случилось впервые за долгие годы работы.
       Приехав домой, Николай тут же отправился спать.
       По прошествии нескольких дней, Николай практически забыл о странном пассажире, и о своих необъяснимых ощущениях во время поездки. Все странности Николай списал на собственную усталость и бессонную ночь. Обманув, таким образом, самого себя, он со спокойной душой продолжил проживать свою жизнь, никогда больше не вспоминая о том случае. И лишь иногда, по ночам в темноте, его преследовал тихий шуршащий звук. 

13

       Сергей проводил взглядом умчавшуюся вдаль машину и медленно побрёл к перилам моста. Оба пакета он нёс в правой руке, инстинктивно стараясь держать их подальше от себя, как будто их содержимое могло ему чем-то навредить. Добравшись до места, он уронил пакеты на асфальт, облокотился на перила и уставился вниз, на вяло текущую воду реки.  Так он простоял достаточно долго, чувствуя, как холодный ветер забирается под слишком большую рубашку, и шарит по телу своими холодными руками. Но холод не волновал Сергея. С холодом он мог легко справиться. Гораздо сложнее ему было совладать с тем, что творилось внутри его души, с тем, что порождало в нём всевозможного рода мысли. Плохие мысли.
        Снова и снова, Сергей возвращался к своим размышлениям, которые начались ещё в машине. Снова и снова, он перебирал различные варианты возможного развития событий. И снова, в который уже раз, ловил себя на том, что ему чертовски жаль того, что пришлось разбить зеркало и отказаться от предложения инопланетян. Отказаться от той жизни, о которой в тайне он всегда мечтал.
        Сергей переступил с ноги на ногу, пытаясь хоть немного согреться на пронизывающем ветру, и покосился на пакеты, лежащие возле него. Пакеты, в которые он тщательно собрал все стеклянные осколки.
        Глядя на пакеты, Сергей думал о поведении инопланетян. Почему они пошли именно таким путём? Почему снова попытались воздействовать на его мозг, заставляя окончательно восстановить разбитый переход? Ведь он бы всё равно сделал это, потому что другого выхода просто не было. Почему они не продолжили с ним договариваться как сначала? Или все их предложения были лишь уловкой, способом отвлечь его внимание, заставить его расслабиться и поверить в то, что всё находится у него под контролем? Именно этот вопрос больше всего не давал покоя Сергею. Врали ли Скаайрты, когда предлагали ему союз, или действительно рассматривали такую возможность. И что было бы, если бы он согласился сразу, а не стал требовать возвращения родителей? Глупо требовать, надо признать.  Теперь, стоя на мосту, Сергей и сам понимал всю абсурдность своей просьбы. Инопланетяне никогда не пошли бы на такой риск. Тогда получается, что он сам разрушил собственное блестящее будущее? Ведь родителей ему всё равно было уже не вернуть, а он хотя бы мог извлечь из этого пользу. Ведь он же не виноват в том, что с ними произошло. С ними и с  Катей. Он ничего не мог с этим сделать. Так почему же он разбил зеркало? Почему поддался эмоциям? Правильно ли он поступил, или всё-таки мог договориться со Скаайртами?
         Сергей тяжело вздохнул, отвернулся и снова стал смотреть на текущую реку. Ему не нравились его мысли, но он не мог ничего с ними поделать. Они возникали в его голове сами по себе. Но больше всего Сергею не нравилась та идея, которая уже давно вызрела у него внутри, и для которой, похоже, пришло время урожая. Сергей боялся этой идеи, и в то же время страстно хотел её осуществить, ведь ему всё равно уже нечего было терять. Ну, разве что, кроме своей жизни. Стоя на мосту, Сергей думал о том, чтобы ещё раз воссоздать зеркало и снова попробовать поговорить с инопланетянами.
        Сергей сплюнул накопившуюся во рту слюну и внимательно наблюдал за ней, пока она летела вниз, быстро уменьшаясь в размерах, сносимая ветром куда-то под мост.  Он колебался, и главная причина его колебаний была в том, что он не знал, можно ли верить инопланетянам или нет. По большому счёту он вообще не знал, что из всего сказанного и показанного Скаайртами было правдой. А в том, что они не были с ним до конца откровенны, Сергей был уверен на все сто процентов. Но, даже не смотря на это, он не мог отказаться от соблазнов, даже если вероятность их осуществления была весьма небольшой.
       Сергей снова повернулся к пакетам, присел рядом с ними, напряжённо в них вглядываясь, как будто сквозь целлофан, стекло, и бог знает какое расстояние, мог прочитать мысли инопланетян. Идея восстановить зеркало не давала ему покоя. Сергей попытался найти против этого какие-нибудь веские аргументы. Попытался убедить себя в том, чтобы не делать этого. Он подумал о том, скольких людей убили Скаайрты за время своего пребывания на земле. Не важно, собственными ли руками, или в результате развязанных ими войн. Представил себе, что было бы, если бы он всё же смог договориться с инопланетянами. Тогда погибли бы ещё тысячи ни в чём не повинных людей. Погибли бы лишь для того, чтобы дать новую жизнь пришельцем из иных миров. Сергей спросил себя, остановило бы его это? Смог бы он принести подобную жертву во благо своего будущего?  Смог бы дальше жить с этим? Он прислушался к себе. Ответ был очевиден. Не остановило бы. Сергей не чувствовал никаких эмоций по отношению к этим людям, которым суждено было бы умереть ради его процветания. В конце концов, все когда-нибудь умрут, так, или иначе. И если не он, то кто-нибудь другой поспособствует этому.
- Ну что ж, - тихо произнёс Сергей, - прислоняясь спиной к перилам моста. – Значит, я всё-таки способен на это. Похоже, Катя была права. Я живу только для себя.
       Он вспомнил их последний разговор. Вспомнил всё, что она ему сказала тогда, в туманной неизвестности, и горькая улыбка отразилась на его лице.
      «Ты предпочла жить ради него, и в итоге умерла, - подумал он, подставляя горящее лицо под порывы холодного ветра.  – А что делать теперь мне? Не осталось никого, для кого я мог бы жить. Или, хотя бы, ради кого мог умереть. И нужно ли вообще жить для кого-то? Для кого-то, кроме себя?»
       Сергей посмотрел на утреннее, грязно-серое небо над головой. Солнце уже практически полностью выбралось из-за горизонта и зависло над крышами многоэтажных домов как огромная золотая монета, как бы олицетворяя собой символ того, к чему стремилось большинство жителей этого города. Да и не только этого. По дороге всё чаще стали проноситься автомобили. Сергей понял, что времени на раздумья у него уже не осталось.   Вот только принять окончательного решения он всё ещё не мог.
       Глядя на просыпающийся город, Сергей неожиданно подумал о том, что если бы не Скаайрты, то возможно, этого города вообще бы не существовало, а, может быть и вся страна была бы совсем другой. Ведь если бы не прилёт инопланетян, то, скорее всего, именно цивилизация Майя приплыла бы завоёвывать разрозненную, поражённую чумой средневековую Европу, а не наоборот. Стал бы теперешний мир от это лучше? Навряд ли. Ведь в нём осталась бы всё та же человеческая натура, лишь только другой расы и веры.
       «Не о том ты думаешь, - мысленно сказал себе Сергей. – Не о том. Сколько не увиливай, а делать что-то всё равно придётся. Придётся что-то решать».
       Сергей потянулся к пакетам, взял один из них, поднёс к себе. Осторожно открыл.  Как он и предполагал, внутри лежал единый кусок зеркала. Осколки снова соединились вместе, пока он ехал в машине к мосту. Сергей увидел своё лицо, отражённое от зеркальной поверхности перехода, и, глядя в собственные глаза, внезапно понял, что ему нужно делать. Понял, как ему нужно поступить.
- Вы говорили, что я такой же, как и вы, - сказал он, обращаясь к куску стекла. – И я вам верю. Потому что и Катя считала так же. А это значит, что я поступаю так, как поступили бы вы.
       Сергей закрыл пакет, взял его за ручки и несколько раз повернул вокруг своей оси, наматывая их на кулак. Потом перегнулся через перила и с силой ударил об них пакетом.   Звук разбивающегося стекла доставил ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Так вот, если бы я был на вашем месте, - продолжил говорить он, наблюдая за тем, как пакет медленно разматывается, вращаясь в обратную сторону, - я бы обманул. И я думаю, что вы тоже пытались обмануть меня. Хотели просто использовать, чтобы потом отделаться от меня. Зачем делиться с кем-то своей властью?
        Пакет перестал разматываться и теперь висел над поверхностью реки, болтался из стороны в сторону, удерживаемый лишь пальцами Сергея. В одном месте, сквозь прореху в целлофане виднелся высунувшийся осколок стекла, красиво сверкающий в лучах восходящего солнца.
        Сергей разжал пальцы, и пакет величественно унёсся вниз вместе со своим содержимым трепыхая по ветру освободившимися ручками.
- Ну а если я ошибся, - серьёзно сказал Сергей, внимательно наблюдая за тем, как пакет летит к воде, - то, извините.
        Далёкий плеск ознаменовал собой встречу пакета с рекой. Услышав этот звук, Сергей почувствовал себя гораздо лучше. Как будто какой-то камень свалился у него с души. Вторую часть зеркала он не стал разбивать, а просто, как дискобол, зашвырнул её подальше в реку. Последняя часть зеркала описала плавную дугу над рекой, во время которой с неё сорвало пакет. Пакет был подхвачен потоками встречного ветра и воспарил вверх, поднявшись над мостом. Стекло же, резко юркнуло вниз, и, почти без всплеска, вошло в воду, сразу же скрывшись от взгляда Сергея. Но он ещё долго стоял, опираясь на перила моста, глядя в спокойную водную гладь, где на долгие годы, а может и навсегда, был захоронен последний из трёх переходов, когда-то созданных Скаайртами. Лишь когда ветер окончательно стал донимать его, Сергей заставил себя выпрямиться и оторвать взгляд от того места, куда погрузилась последняя часть зеркала.
- Ну вот и всё, - подытожил он, отдавая последнюю дань навсегда ушедшей мечте. В душе у него была пустота.
         Сергей машинально сунул закоченевшие руки в карманы, чтобы хоть немного согреть их. Правая рука наткнулась на кусок стекла. В череде последних событий, Сергей абсолютно забыл про тот осколок, что лежал у него в кармане. Он достал его, повертел в руке. С виду – обычное стекло. Сергей хотел, было, тоже бросить его в реку, но, в последний момент передумал, и сунул осколок обратно в карман. Он вспомнил, как куски зеркала сползались друг к другу, соединяясь в одну единую конструкцию.
         «Даже если вам удастся собраться там, под водой, - думал он, глядя в реку, - всё равно одного куска вы не досчитаетесь. А значит, не сможете нормально функционировать. А я его буду хранить дома. Пожалуй, даже закажу специальную рамочку. Или коробочку».
         Раздумывая подобным образом, Сергей покинул мост и ступил на обочину дороги. Посмотрев вдаль, он с тоской подумал о том, как же далеко ему добираться до дома. Ловить машину без денег второй раз он не рискнул, решив добираться на общественном транспорте. Сергей вообще смутно помнил, как он ехал к мосту, как ему удалось поймать машину, и почему водитель не потребовал с него денег. У него было такое ощущение, что в этот момент он действовал не только по собственной воле. Впрочем, во всём, что произошло с ним за последнее время, было очень много странностей, и Сергей не стал забивать себе голову, пытаясь в них разобраться. У него и без того хватало проблем, которые требовали скорейшего решения.
         Сергей медленно брёл по обочине дороги и думал о том, что дома его, скорее всего, дожидаются два трупа, бывших когда-то двойниками его родителей, а теперь неотличимые от простых мёртвых людей. Он думал о том, что ему предстоит ещё много врать, чтобы хоть как-то объяснить смерть родителей, своих, Катиных, да и, скорее всего, самой  Кати вместе с Андреем. Но даже не это было его главной проблемой. В конце концов, существовали различные варианты, которыми он мог воспользоваться, озвучивая заинтересованным людям свою версию произошедшего. К тому же, он был единственным оставшимся в живых, кто знал всё, что произошло на самом деле, а значит, его слова никто не мог опровергнуть или поставить под сомнение. По крайней мере, не имея доказательств.  Нет, больше всего Сергея беспокоил его собственный труп. Вот что он действительно не сможет объяснить никакому суду и никакому следователю. А это значит, что от мёртвого двойника необходимо было как-то избавляться.
         Утро стремительно перерастало в очередной осенний день. Город уже окончательно проснулся и зажил своей повседневной рутинной жизнью, абсолютно не интересуясь одиноко бредущим по обочине дороги молодым человеком. Сергей шёл и думал. В мыслях его уже не проскальзывало ни капли эмоций, лишь сквозила холодная рациональность. Сергей думал о том, как выжить и не попасть под какие-нибудь обвинения. И лишь где-то в самом далёком уголке его сознания, надёжно отгороженная специально созданными барьерами, отчаянно билась одинокая мысль: «Кто же я всё-таки такой на самом деле? Человек, или всего лишь…»?   

Т.Д. 2009