Король устал

У входа стояла командирская «Нива». Я неопределенно кивнула смутному силуэту за тонированным стеклом, но тут приоткрылась водительская дверца, и показалась энергично махнувшая рука. Я подошла ближе, заглянув в машину. Роман еще шире приоткрыл дверцу.
- Садись.
Недоумевая, я влезла на водительское сиденье и повернулась к Роману. Он сидел нахохлившись, так что голова по уши ушла в поднятый воротник куртки, и смотрел перед собой в стекло с полукруглыми разводьями, оставшимися от «дворников». Вид у него был мрачный и сосредоточенный. Он молчал, ну и я первая разговор не начинала. Мне эта ситуация не нравилась. Старые-то все знают, что я ничего командиру не докладываю, а стажеры занервничают, увидев меня в его машине.
- Чего там на конференции? – без интереса спросил Роман, все так же не поворачиваясь.
- Да так, тесты вот интересные. Идешь, например, по улице, и проваливаешься в яму. Твои действия?

Ответом на этот тест меня совершенно доконал Санька, и я еще раз убедилась, что немецкий менталитет на самом деле очень специфический. Он долго выяснял, где именно эта яма? В городе, или в Чечне? В отпуске он, или на работе? Если на работе, то здесь, или в командировке? В каком грунте находится яма? Какие в ней коммуникации? Один он, или с группой? Надежна ли связь? Вооружен, или без оружия? Двойной ли БК в «лифчике», и что еще он с собой несет?
- Это-то при чем? – взвыла я, в конце концов. – Яма, и все! Больше ничего нет в условиях!
Санька недоуменно поднял брови: 
- А как можно отвечать, не имея информации? С каким весом я падаю, с какой высоты, что у меня в разгрузке, на задании я, или выходной…
- А если на задании? – утомленно спросила я.
- Значит, это засада, - невозмутимо ответил он.

- Что? – переспросил Роман, повернувшись.
- Падаешь в яму. – Повторила я. – Твои действия?
Роман хмыкнул.
- Я что, дурак, в яму падать?
- Такого ответа нигде не слышала, - искренне изумилась я. – Его никто не предусмотрел.
- Правильно, - короткий смешок, - если мои действия можно предусмотреть, грош мне цена.
Я вздохнула и откинулась назад, опираясь на дверцу. Всего моего обширного образования еле хватало, чтобы удерживаться в темпе информации на уровне хотя бы командиров групп. С Романом и его заместителями, Пашкой и Денисом, разница была на порядки. И каждый разговор с ним вызывал у меня скачок уровня, хотя вроде ничего существенного он не говорил. Но каждый раз это требовало от меня мобилизации всех ресурсов.
- Что на занятии? – неожиданно спросил он, и я помедлила, потому что это было против соблюдаемых нами правил.
- Интересно, - нейтрально сказала я, – ребята у нас какие-то… порядочные слишком. В отряде-то ничего, а в этой мирной жизни их сожрут просто.
- Предложения. – Роман снова смотрел в стекло. И, казалось, думал о другом. Я не понимала, зачем он позвал меня, и надо было срочно понять…
Вспомнив Стругацких, я нахально процитировала:
- Ввести курс феодальной интриги.
Короткая, неопределенная усмешка, и снова молчание. Мне было неуютно, потому что проблема была совсем нешуточной. Адаптация к мирной здешней жизни. К этой реальной, вот такой, какая она есть, жизни. После замкнутого, уютного и понятного мира отряда, где на самом деле все свои, и можно верить, можно положиться на своего напарника на самом деле во всем. А потом… Ты будешь готов умереть за своего друга, партнера по бизнесу, а он сдаст тебя без особой неприязни, просто потому, что это будет выгодно. Сколько примеров! И не зря ребята, которые ушли, так и стараются держаться вместе, и все равно, в этом мире, где границы понятия «свой» неотвратимо размываются, и… «Ничего личного»…
- Так что за тренинг? – неожиданно спросил Роман.
Я коротко рассказала, и, не удержавшись, поинтересовалась:
- А ты кого бы выбрал?
- Шута, - мгновенно ответил Роман.
- Ну вот, - я почти не удивилась, - а профессор говорит, что только Король…
- А кто был шутом? – Впервые в голосе Романа прозвучал интерес.
- Акула, - ответила я после недолгого колебания.
Роман одобрительно хмыкнул, и я поняла, что и так высокий рейтинг Акулы поднялся еще на пару пунктов.
- Профессор твой ничего не понимает, - с глумливой улыбочкой сообщил Роман. – Король! Что хорошего?
- Ну да, - рассеянно согласилась я, - Шут самый свободный в системе. Но ты же и так король.
Роман повернулся и впервые посмотрел на меня с каким-то живым выражением.
- Король устал, - неожиданно сказал он, и вот то непередаваемое ощущение скачка уровня, почти физически ощутимого приближающегося понимания, которое сейчас… Я смотрела на него, почти поняв, зачем он позвал меня, и я не знаю еще, что говорить, и надо ли чего-нибудь говорить, и вот сейчас…
Я так и сидела, привалившись к водительской дверце; она неожиданно открылась, и я бы вывалилась из машины, но чья-то рука крепко ухватила меня за воротник куртки. Резко развернувшись, я вылезла на асфальт, ожидая увидеть водителя, но рядом стоял Пашка. Отпустив мой воротник, он сделал шаг назад и смотрел на меня сверху как-то странно.
- Водилой будешь? – отрешенно поинтересовался он.
Я опять вздохнула. Урожайный вечер на командирские шуточки. Хлопнула правая дверца, и Роман встал напротив, опираясь на крышу и с интересом глядя на меня.
- Прикажут, буду. – Я развела руками.
- Молодец, - Роман коротко хохотнул, но глаза у него были невеселые.
- Тогда сигарету давай.
Я удивилась, но полезла в карман. Пашка то бросал курить, то начинал, то каждый день занимался в зале и пил минералку, то…
- Водку пить поедешь? – опять как-то безразлично поинтересовался Роман. Вообще-то у меня были другие планы, но с ними всегда было интересно. Коротко глянув на выражение их лиц, я поняла, что это просто вежливое приглашение. Хотели бы поговорить, так бы и сказали. 
- Нет, - ощущая внутри сожаление, ответила я, - заниматься надо.
- Дозанимаешься, - Пашка хмыкнул, – слишком умные в спецназе не нужны.
Я мило улыбнулась.
- Женщины слишком умными не бывают. Сами же говорите: бабы-дуры.
Роман захохотал от души, и, наконец, расслабился.
- За что тебя и люблю, Васильевна. Знаешь свое место.
- Придуривается, - сообщил Пашка, открывая водительскую дверцу и бросая на заднее сиденье какую-то папку. – Но пока в рамках.
Он выпрямился, и мгновенный секундный обмен взглядами в быстро наступающих осенних сумерках. Серое ноябрьское небо, серые тучи, холодный, тоже какой-то серый воздух. И ощущение серого, вязкого облака, непреодолимо закутывающего окружающее. Я снова ощутила, что не зря войну считают год за три. На сколько лет войны они старше? И… что происходит?
Мы молчали, и я суеверно подумала: нет-нет, это не лица у нас такие серые, это просто сумеречный осенний воздух…
- Не перезанимайся, - посоветовал Роман, открывая свою дверцу, - а то в Чечню не возьму.
Пашка помедлил секунду, и, перед тем, как залезть в машину, ответил на вопрос, который я никогда бы не задала:
- Не заморачивайся, Саша. Все будет хорошо. Спецназ не сдается!

Машина мгновенно сдала назад, и резко развернувшись, рванула с места. Сквозь густеющие сумерки задние огни казались густо-красными, и мне снова послышались слова Романа: король устал…