Армадиллы ч. 4

                4
               ***

Есть у меня маленькое хобби - коллекционирую звуки моря. Закроешь глаза, приложишь раковину к уху и слушаешь. Погружаешься в мир теплых воспоминаний и тихих грез. 

Но если кто-нибудь назовет меня коллекционером, я просто рассмеюсь. Они же одержимые люди, тратят целые состояния на свои коллекции, обмениваются, встречаются друг с другом, обсуждают что-то.

А о чем говорить мне?
Вот этот звук удивительно глубокий и чистый, вы только послушайте, а этот - точная копия шума прибоя у Андаманских островов.
Чушь!
По-моему, красота звучания  раковины вовсе не зависит ни от внешнего вида, ни от размера. У меня, например, самая любимая - небольшая, неказистая такая, с отбитым боком. Я ее лет десять назад привез с Черного моря. С нее все и пошло.

Вообще-то я всем своим родственникам, друзьям и просто знакомым одолжение сделал - им не нужно теперь метаться каждый раз в поисках подарка на день рождения. Прихватил из поездки раковину - и вся головная боль.  Вот и стоят они, большие, маленькие, красивые и не очень, на всех книжных полках, шкафах, шкафчиках.

Теперь  - занесенные пылью.
Мне не до них.
У меня теперь есть мое устройство.
Да, после моего прозрения оно только мое и ничье больше.  Что бы Борис там ни говорил - это только его фантазии. А мне удалось создать нечто иное.
Не знаю, как это произошло: случайно или нет, но я все же думаю, что тонкая интуиция и опыт двигали меня к цели.

Я включаю прибор. Его действие подобно работе дефибриллятора.
Разряд.
Слабый, почти не чувствительный для озябшей души.
Еще разряд.

Грудь вздымается от наполняющего ее воздуха. Сердце замирает и начинает свой отсчет с нуля. Свет ударяет в глаза. В легкие врывается свежий ветер; я ныряю в чистое теплое море, полное нежностью и любви. Ныряю в свое позабытое детство – в нежданно вернувшееся прошлое, когда счастье было неразделимо с жизнью, а любовь нежно гладила по волосам. Погружаюсь весь, без остатка.
Это не похоже на сон. Это больше, чем реальность. Сон не всегда и вспомнишь, а это ощущение светлого первозданного счастья, которое невозможно забыть.
Нет, я не злоупотребляю. Включаю, только когда слышу, как зарождается скандал или бушует пьяный дебош где-нибудь за стеной.

Выныриваю уже в звонкую тишину и остаюсь наедине со своими мыслями. Ощущение светлой радости не оставляет меня ещё очень долго.
Знаете, что я понял?

Что от истинного счастья не бывает разочарования, угрызений совести, послевкусия или, тем более, похмелья. Может, именно поэтому я перестал заходить в ларек за своей обычной дозой.
Вообще моя жизнь изменилась. Меня перестал заливать сосед сверху, дай бог ему здоровья.

С питанием вопрос решился как-то сам собой. Клавдия беспрерывно носит мне то пироги, то вареники, а то какие-то замысловатые ватрушки. Иногда она  остается и с материнской заботой глядит, как я уминаю всё это со сметаной или вареньем, и рассказывает про свою нелегкую жизнь. Истории однообразно нудны, но я терплю. Чего уж там, можно и потерпеть, когда так вкусно.
Раньше я  мыльными сериалами и даже новостями не брезговал под свою стряпню. Так что грех жаловаться!

В подъезде перестали появляться злокачественные надписи и однообразные рисунки, а в лифте даже кто-то отковырял всю жвачку из кнопок. Соседи стали здороваться и делают  это радостно, без усилия. Иногда даже заговаривают, не формально – «привет, как дела?», а точно я им интересен.
Какая-то пожилая чета разбила клумбу перед подъездом. И ничего, цветы никто не вытоптал – радуют глаз.
И что особенно приятно, ни одна душа не догадывается о том, что всему виной именно я.

Я смог превратить обычный московский дворик в тихое уютное место.
Мне подвластно и большее - я могу наполнить счастьем все дворы города и даже страны. В моей голове роились грандиозные планы. Я подумывал о том, чтобы отнести прибор на Красную площадь и незаметно запустить его под Кремлевской стеной. Это должно бы помочь – ведь так бестолково управлять страной могут только глубоко несчастные люди.

Или включить его где-нибудь в ЖЭКе, чтобы они перестали отключать горячую воду и не забывали включать отопление.
Да, планов было громоздьё.
 
Теперь я не чувствовал себя так одиноко, как прежде. Я был спокоен и уверен в себе  от того, что был так незаметен и одновременно всесилен.
Разочарование настигло меня неожиданно. Этот внезапный удар по моему самолюбию подорвал так непомерно раздувшуюся веру в свои силы.
Как я мог не предвидеть такой простой вещи? Как я был слеп?
На столе передо мной лежал разорванный конверт и вынутое из него письмо с обвинениями и страшной угрозой. Я взял в руки листок. Помутневшим разумом попытался еще раз осознать эту безумную цифру.

Теперь мне точно не видать моря этим летом! И еще много чего.
Да, делать людей счастливыми очень накладно, особенно когда для этого используешь такие прожорливые электрические приборы.

Ну и бог с ними, с этими деньгами. Никогда не было и не будет. Что же,  горевать? Если что, займу хоть раз у друга для разнообразия. Ведь он не откажет?

Я бросил на стол квитанцию за свет и пошел в ванную, напевая бравурное:

Мы наш, мы новый мир построим…

Не перестаю удивляться последнее время своему клиническому оптимизму. Грусть лишь ненадолго посещает меня, а  гнев и зависть совсем не трогают мое сердце. Оно не сжимается от боли и обиды в их цепких и липких  лапах, как будто какой-то незримый щит защищает его. 

Намылив  щеку пеной для бритья, я всмотрелся в свое лицо. Скорчил рожу.
Да, не красавец. Крупноватый нос. Оттопыренные уши.

Растянул рот и оскалил зубы. Что же девчонки находят во мне? Вчера одна, очень миленькая, и шла ведь с мужем, но так глянула. Ух-х-х!
Глаза – вот что, наверное, их поражает во мне.

Ну конечно! Такие глубокие, такие умные, полные заботы обо всём человечестве.
Повернул кран, подставил под струю одноразовый станок и провел скрипучим лезвием по шершавой щеке.

Зазвонил телефон.
Кто бы сомневался? Я ухмыльнулся – думали меня взять врасплох.
- Кто тама? – стараясь не касаться вспененной щеки, спросил я.
- Встречаемся у входа в метро через полчаса, - это был голос Бориса. - Пулей давай.

Я совсем забыл о своём друге и его навязчивой идее найти спонсора. С тех пор как мы побывали с ним в ночном клубе, прошло больше двух месяцев, но наш шкафоподобный инвестор так и не перезвонил, как впрочем, и многие другие, которых с таким трудом нашел, а главное, уговорил посмотреть наш прибор Борис.

- Чего такая спешка? – устало отозвался я, предвидя очередную гонку с препятствиями по городу с тяжеленной сумкой в руках.

- Через час у нас встреча с одним важным человеком. Он консультант в венчурной компании. И он не просто советы дает, а может дать добро на наш проект. Представляешь!?

- Мне прибор одному не дотащить, - жалобно запротестовал я.
- Не нужно ничего тащить, кроме своей задницы. Ноги в руки и вперед. Удача ждать не будет! -  и бросил трубку.


                ***

          http://www.proza.ru/2015/06/07/930
           -----------------------------------