Человек, который уплыл из тюрьмы

Это старая история. Достаточно старая, чтобы быть просто сказкой - но я почему-то уверен, что так оно было в реальности. Впрочем, пусть каждый решит это сам для себя.

Очень давно это было - настолько давно, бабушка даже не помнила (это при том, что тридцатые годы она помнила в мелких подробностях, кто куда с кем, в чем одет и что было у них на столе).

Один из моих (и не только моих) дальних родичей как-то попался в тюрьму. Непонятно за что - но попался. Не редкость в те годы.

Ждал в тесной каменной клетке, как повернется судьба его: выпустят, приговорят, или отправят в другие края, далеко от родной Украины.

Ждал и надеялся.

Чудо случилось.

Как-то к ним в камеру привели человека, с виду совсем непохожего на обычных крестьян. Человек тот представился вором, а через несколько дней заявил, что ему тут не нравится.

Все рассмеялись: - Ну, если не нравится, так попроси, чтоб тебя отпустили!

- Просить западло, а из тюрьмы я и сам могу выйти!

Долго смеялись над ним, только прадед вместе с другими смеяться не стал - что с него взять, человек-то убогий, тронулся, видимо, разумом. В тюрьмах бывает...

Вечером вор обратился ко всем: - Как хотите, а мне пора. Кто-то хочет со мной?

Снова смеялись, и только мой прадед (или двоюродный прадед - не помню, кто он) вызвался с ним убежать из тюрьмы. Не всерьез - кто поверит, что сквозь железные двери, решетки, посты можно уйти незамеченным?

Смех понемногу затих, и этот парень, что собирался бежать, нарисовал кирпичом лодку на черном цементном полу. Сам уселся на нарисованную скамейку и пригласил в лодку прадеда.

Что тут поделать? Вызвался - нужно идти до конца. Он и уселся на "доску" и взял в руки "весла".

- Взялся? - Греби!

Сделал вид, что гребет. Рядом с ним, в том же ритме взмахивал парой воображаемых весел странный сокамерник. Все устали смеяться - а пара в лодке гребла и гребла...

Долго гребли.

- Я очнулся, - так говорил этот родственник, - в лодке. Весла в руках. Руки стер до крови, а под ногами вода. Река нас несет по течению. Все берега заросли темным лесом, нет никого - нет ни камеры, нет ни тюрьмы, а на соседней скамье сидит вор. Улыбается.

- Хочешь курить, - говорит.

- Не курю я. Где это мы?

- На реке.

- Вижу. Река-то какая?

- Кто ж ее знает, река как река. Вынесет к людям - тогда и узнаем.

Вынесла. Оказались они за Уралом, там и расстались. Мой родич вернулся в деревню, и о воре с тех времен не слыхал. Через несколько лет предки мои "с пид Пилтавы" переселились в Сибирь, а затем и на Дальний Восток.

Ехали на лошадях больше двух лет. Осели, освоили землю, да и живут их потомки на этой земле вот уже полторы сотни лет. Ту историю помнят, но объяснить не пытаются - видимо, знал этот вор "петушиное" слово, что открывает замки и выводит из страшных темниц.

Знал, и ушел не один, как положено по арестантским законам. Всем предлагал - согласился один. С ним и ушел.

Как - неведомо. В лодке.

* * *

Прадед не врал. Никогда. Не такой человек...