Моя книжная полка 41

«Автокатастрофа или необъяснимый суицид. Есть у нас в России настоящие мастера такого жанра… Ты ведь и сам знаешь: большие деньги редко обходятся без маленьких и почти незаметных пятнышек. Как пишется в милицейских протоколах: «обнаружены следы пятен бурого цвета, похожие на кровь…»
Василий Тихоновец «Засуха. Записки Ф. М. Огородника 1»
http://proza.ru/2011/10/06/279


«Давно размышляю о смысле слов «землепашец» и «земледелец». Разница, как между насильником и любовником».

«Я глубоко убеждён: если бы все мужчины каждый день зарабатывали в поте лица вкусный ужин, а каждую ночь усердно трудились на другой ниве, и честно заслуживали завтрак, приготовленный с любовью, то на свете бы не осталось несчастных женщин, готовых с головой броситься в любой омут новых отношений. И не было бы тучных мужчин, скрывающих за маской важности, серьёзные заботы о простатите, инфаркте, геморрое и угасающей потенции».

«Наверное, я никогда не смогу понять зрелых мужчин, которые берут в жёны юных див с разницей в возрасте в два или три десятка лет.  Провал между поколениями «отцов-мужей» и «детей-жён» заведомо непреодолим: ведь абсолютно всё  – от песен юности до воспоминаний о детстве – не совпадает. Он родился в СССР, сразу после смерти Сталина, смутно помнит Хрущёва и отчётливо – Брежнева. А она выросла в совершенно другой стране – «свободной» России. Когда она «ходила пешком под стол» и пыталась пользоваться ночным горшком, он – учился жить при капитализме и начинал понимать, что большие деньги – это кровь или обман. И нужно делать выбор: жить в достойной бедности или идти по трупам? Сейчас она – в расцвете женских сил и бурлении сексуальных потребностей, а ему – вздремнуть бы пару часиков после сытного обеда. Ей нужно быть в центре всеобщего внимания, трепетать от нескромных прикосновений ловкого партнёра в полумраке танцевального зала и ловить восхищённо-раздевающие взгляды молодых поклонников, а ему хочется тишины и сладкой дрёмы в глубоком кресле у камина.  Что это? Глупейшая попытка вернуться в давно ушедшую молодость?»

«Судя по некоторым деталям крестьянского хозяйства, к которым прикасались руки Антона, назвать их «золотыми» можно было только при наличии очень богатого воображения или в результате серьёзных проблем со зрением: если что-то было к чему-нибудь прибито, то непременно «тяп-ляп» и кое-как, если посажено, то криво, если отпилено, то кособоко».
Василий Тихоновец «Засуха. Записки Ф. М. Огородника 2»
http://proza.ru/2011/10/07/259


«Работа на земле – это мучительное счастье любящего мужа, которому досталась прекрасная, но дикая и своенравная Женщина. И только от его любви, умения и настойчивости зависит: станет ли она наградой ему или вечным наказанием, превратится ли в плодородную матушку или останется холодной, равнодушной и бесплодной».
Василий Тихоновец «Засуха. Записки Ф. М. Огородника 4»
http://proza.ru/2011/10/09/224


«Болезненная страсть Элен Волковой к чистоте и порядку – серьёзный повод для размышлений. Одно из возможных объяснений: тщательная организация окружающего пространства – не более чем внешняя маскировка внутреннего раздрая и  хаоса – способ сокрытия от себя самой толстого слоя липкой душевной грязи. Волею случая, Элен стремительно всплыла на поверхность бульона закисающей жизни  России. И попала в мутную пенку нарождающейся плесени, громко именующейся элитой общества, а в тайне – скромно  относящей себя к российской аристократии. Однако, «аристократия в первом поколении» столь же забавное понятие, как «рабоче-крестьянская интеллигенция» – хамское происхождение не скроешь ни в первом, ни во втором случае. Но так называемый «интеллигент» из рабочих, правда, в исключительных случаях, хотя бы понимает: полученное образование вовсе не укорачивает мучительный путь избавления от подлых последствий плебейского воспитания и достижения нравственного образа мыслей и поведения, без которых образованный человек не может считаться интеллигентным. Наверное, в этом и заключается разница: суть внутреннего конфликта эленоподобных существ иная: они вновь и вновь заглядывают в «волшебное зеркальце», а оно с холодным упорством отражает ненавистное свиное рыло в роскошном наряде «от кутюр». Вполне вероятно, я глубоко ошибаюсь и всё усложняю: нет никакого «зеркальца». Плесень примитивна и плотоядна. Она разрастается, питаясь соками общества, и заведомо не способна увидеть собственное уродство, которое считает поистине неземной красотой».

«Разве невмешательство Бога в совершение насилия не великий грех?
Лишь одно есть ему оправдание: если он умирал вместе с каждым от холода, голода и болезней, от непосильного труда в лагерях, от вражеских пуль и снарядов, под пулемётами заградительных отрядов, от гниющих ран и предательства близких. Если каждый крест на могиле – его очередное распятие: кованые гвозди, кровь и венец из колючей проволоки.
Бога можно простить, если верить в его бесконечное многосмертие, если верить, что он родился, грешил и умрёт вместе с каждым из нас. В безгрешного и бессмертного Бога я верить не могу».
Василий Тихоновец «Засуха. Записки Ф. М. Огородника 7»
http://proza.ru/2011/10/12/297

Иллюстрация