Ещё раз об экономических ошибках СССР

При обсуждении последней моей статьи в Интернет-газете «Гатчинка» мне был задан вопрос об ошибках построения социализма в СССР. Мой ответ был таков: «Главные ошибки – экономические…. Если в двух словах, то ошибки социализма в СССР были присущи не самому социализму, а заключались в нарушении основных постулатов теории хозяйствования.
Это - неисполнение функций общенародного собственника, введение хозрасчета, а в дальнейшем - построение рынка внутри единой государственной собственности, а также ошибки в организации труда и его оплате на рабочих местах: сохранение сдельной системы труда в механизированном и автоматизированном производстве, отсутствие экономического механизма снижения затрат».

Пожалуй, данный вопрос слишком актуальный, чтобы не уделить ему достаточное внимание. Тем более что мой краткий ответ наверняка многим оказался непонятным. Но чтобы мой ответ был понятен,  нужно кое-что вспомнить из того, о чём мы уже говорили. Во-первых, что такое постулаты теории хозяйствования?

В одной из предыдущих моих статьей (http://gatchinka.ru/Default.aspx?tabid=63&ID=532) было отмечено, что каждый собственник (хозяин) в процессе производства и распределения выполняет определенные ФУНКЦИИ СОБСТВЕННИКА. Ими являются (http://proza.ru/2011/03/16/1646):
1. СОГЛАСОВАНИЕ (принятие решений: какой продукт производить, из чего (в том числе, что приобретать у другого собственника) и чьими руками, и как сбывать то, что потребляется не в рамках данной собственности);
2. УПРАВЛЕНИЕ (создание структуры производства, наполнение ее работниками, их организация: кто выполняет данную работу, по каким нормам, с какой оплатой и с какими стимулами, что составляет способ распределения внутри собственности);
3. НАДЗОР (установление: то ли произведено, что было заказано; контроль исполнения распоряжений – технический, экономический, юридический).

Из анализа функций собственника следуют два важнейших вывода (постулата хозяйствования).
Первый - неисполнение функций собственника оставляет собственность бесхозной. А тот, кто берет на себя при существовании номинального собственника исполнение этих функций, становится фактическим хозяином, превращая юридического собственника в рантье, а то и вовсе лишая его собственности.

Второй - жёсткое разделение трёх этих функций, как и сосредоточение их в одних руках, безусловно необходимо. Если собственник создает аппараты согласования, управления и надзора, то они должны быть независимы и должны подчиняться непосредственно собственнику.

Неисполнение собственником каждой из функций отражается на выпуске продукта сугубо негативно, хотя и не в одинаковой степени. Иное дело статус. От того, возьмет собственник на себя управление или кому-то передаст эту функцию, его статус не меняется. Функцию согласования собственник тоже может доверить ответственному исполнителю, ничего не теряя в своей доле прибыли. НО РАБОТА НАДЗОРА НЕ ТЕРПИТ ЧУЖИХ РУК.

Собственник, даже целиком взявший на себя две первые функции, передоверив контроль, практически перестает быть хозяином, теряет свои средства производства. Только собственник должен контролировать функционирование производства. Накопленный за тысячи лет опыт показывает, что полную информацию по функционированию собственности рационально держать в одной голове - голове собственника.

Не зная функций собственника, нынешние предприниматели часто смешивают аппараты различных функций в административных структурах своих предприятий. Чтобы исключить безответственность, этот вопрос надо разрешать в первую очередь. Тем более, если собственник и управляющий производством разные лица.

Вопрос разграничения полномочий особенно важен на государственном предприятии, где руководитель, формально говоря, такой же, как все, работник на зарплате.
 
Только абсолютным незнанием проблемы собственности в нашей стране можно объяснить, что бухгалтерия и прочие службы надзора, то есть весь учёт и распределение, оказываются в руках директоров государственных предприятий. Именно традиционная подчиненность этих служб управленцам, а не собственнику, привела СССР к развалу и продолжает разваливать экономику России.

Кроме того, внутри хозяйства, подчиненного собственнику, не может существовать рынка (он существует только между собственниками).

В социалистической экономике (при общенародной собственности) не может быть никаких денежных расчетов между предприятиями, никаких рыночных отношений, точно так же, как они отсутствуют внутри любой собственности при капитализме.

В соцгосударстве не может быть никаких налогов на предприятия общенародной собственности, на зарплату трудящихся на этих предприятиях, не может быть никаких прибылей и убытков.

Соцпредприятия не могут торговать друг с другом (торговать внутри собственности нельзя), они не могут быть нерентабельны, не могут быть банкротом!

И, тем не менее, предприятия в СССР торговали, платили налоги, получали прибыли и т.д. По крайней мере, в этом были уверены их руководители.

В чём же дело? Маркс, Энгельс, Ленин, да и остальные учёные экономисты того периода категорически отвергали возможность сохранения товарных отношений в экономике, основанной на общенародной собственности. Но вот Ленин умер и ….

Первые «руководящие» высказывания, противоречащие теории научного коммунизма, относятся к январю 1932 г., когда председатель Госплана В.Куйбышев на 17-й партконференции объявил: «Экономические предпосылки социализма, как первой фазы коммунизма, таковы, что по необходимости сохраняют свое значение и советская торговля, и рубль, и хозрасчёт…». Его поддержал председатель ВСНХ С.Орджоникидзе, а затем и Сталин.

Шоковое состояние экономической науки после этих «руководящих указаний» длилось долго. Ведь мало было просто выразить согласие: надо было развивать эти мысли в своих работах, выступлениях. А как развивать то, что абсолютно противоречит теории и здравому смыслу?

В конце концов, наука остановилась на двух объяснениях возникшего противоречия.
Признавая правильность сделанных основоположниками марксизма-ленинизма выводов о несовместимости социалистической экономики с товарно-денежными отношениями, наука «объяснила» необходимость сохранения этих отношений (то есть, товарного производства) тем что:
-во-первых, практика соцстроительства показала необходимость этого шага;
- во-вторых, социалистические товарно-денежные отношения принципиально отличаются от капиталистических, даже не имеют с ними ничего общего!

К счастью для страны этот антинаучный бред в течение тридцати лет не пересекался с практической экономикой: профессора и академики изощрялись в словоблудии, а народное хозяйство развивалось по планам, основу которых составляли натуральные, а не стоимостные показатели.

Учёные того периода знали, как должно быть, но были не в силах отменить выводы руководителей страны, поэтому просто старались не мешать своим «антинаучным» вмешательством.

Но время шло, уходили из науки и жизни те, кто знали, и приходили такие, кто учился по работам, написанным в соответствии с указаниями руководителей, для кого эти указания стали основой, в которой они уже не сомневались. И когда в начале 60-ых нашему партийному руководству была подброшена идея о практическом внедрении товарно-денежных отношений в экономику, о переводе всего народного хозяйства на хозрасчёт, о приоритетном планировании стоимостных показателей, экономическая наука дружно поддержала это начинание.

И страна двинулась к своему концу….

Рассмотрим теперь распределение функций общенародного собственника, существовавшее в СССР. Общенародный собственник (избираемый населением Верховный Совет) все свои функции делегировал органам, которые, тем не менее, были у него в формальном подчинении.

Функцию согласования он поручил Госплану, функцию производства – Совету министров, функцию надзора – Госбанку. Но Госплан и Госбанк были всегда в непосредственном подчинении у Совмина.

Получалось, что функции собственника по существу исполнял Совмин, председатель которого назначался Верховным Советом и обязан был лишь отчитываться перед ним за результаты хозяйствования. То есть главная ошибка здесь в том, что Госбанк, исполняющий функцию надзора, не был выведен из подчинения Совмина и непосредственно не подчинялся Верховному Совету (его постоянно действующему Президиуму).

Спасало в такой ситуации, что на самом деле функцию собственника выполняла ещё и КПСС, осуществляя жёсткий партийный контроль на всех уровнях управления.

То есть функции общенародного собственника трёхкратно дублировались, а Верховный Совет их исполнял скорее формально. При этом ответственность была размыта (за результаты хозяйствования отвечали все), что всегда неудовлетворительно сказывается на исполнении функций.

Отвлекаясь от темы, отмечу, что многие современные экономисты и политологи считают, что политический режим государства при общенародном собственнике может быть только авторитарным, то есть недемократическим. Да еще ссылаются на Ленина: «Социализм не может быть ни гуманным, ни демократическим, так как … всякая крупная машинная индустрия – т.е. именно материальный, производственный источник и фундамент социализма - требует безусловного и строжайшего единства воли, направляющей совместную работу сотен, тысяч и десятков тысяч людей. И технически, и экономически, и исторически необходимость эта очевидна, всеми думавшими о социализме всегда признавалась как его условие. Но как может быть обеспечено строжайшее единство воли? Подчинение воли тысяч воле одного.
Это подчинение может … принимать резкие формы диктаторства, - если нет идеальной дисциплины и сознательности» (ПСС, т.36, с.200).

Давайте разберёмся. Ленин в данном случае совершенно прав и по большому счёту говорит об очевидных нам вещах (если мы знаем теорию хозяйствования - http://proza.ru/2011/03/16/1646). Ведь он говорит о производстве, а не о политическом режиме государства. Внутри любого собственника – жесткая дисциплина, которая распространяется на всё, в том числе и на рабочее время. Во время рабочего дня любой работник не свободен. Не надо путать производство и характеристику политического режима государства, который может существовать при том или ином способе производства.

Что такое демократия? Демократия (власть народа) - политический режим государства, в основе которого лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на его исход (современное определение демократии).
 
Что такое способы производства? По существу – общественно-экономические формации, в том числе, капитализм (в производстве множество собственников) и социализм (в производстве преимущественно один общенародный собственник).

То есть демократия, как политический режим государства, может существовать при том или ином способе производства. То есть, можно сказать: социализм с политическим режимом государства в виде демократии, капитализм с политическим режимом государства в виде демократии. И только.

Как видно демократия и способ производства никак не связаны. Это видно из их определений.
Если функцию общенародного собственника выполняет один человек, например, считается, что в СССР это был Сталин (хотя, например, Жуков и другие генералы и министры свидетельствовали, что все решения Политбюро принимались только коллективно. Хрущев говорил, что Сталин мог изменить свою точку зрения, когда кто-то не соглашался с ним, но был способен аргументировать это. Микоян недолюбливал Сталина, но часто выражал недовольство тем, что принципы демократии и коллективности, присущие времени Сталина, оставались недостижимым идеалом во времена Хрущева и Брежнева), то вполне вероятно, что и политический режим государства может принять форму диктаторства.

Но если – Верховный Совет (избираемый населением), который функцию согласования поручает Госплану, функцию производства – Совету министров, функцию надзора – Госбанку, а Госплан и Госбанк независимы от Совмина, и все они подчинены Верховному Совету, то эта вероятность намного ниже.

Многие безграмотные современные экономисты и политологи также считают, что социализм в СССР проиграл, потому что в его производстве не было конкуренции. Давайте тоже разберёмся.

Конкуренция всегда существует между собственниками. Поэтому внутри СССР её и не могло быть. Но сама по себе конкуренция не обеспечивает повышения эффективности хозяйствования. Она является лишь побудительным мотивом для собственника, чтобы избавиться от конкурента или, в лучшем случае, повысить производительность труда. Существует она и для общенародного собственника, который так же постоянно конкурирует с собственниками в других государствах.

При этом не надо забывать, что конкуренция неизбежно приносит огромные потери для проигравших в конкурентной борьбе. Их труд становиться напрасным. А для того, чтобы поднять производительность труда, собственник создает специальную организацию труда с определённой системой его оплаты. Сама организация труда никакого отношения к конкуренции не имеет. Ее вводит любой собственник.

И нельзя сказать, что общенародный собственник без конкуренции не заинтересован в повышении производительности труда. Скорее даже наоборот, поскольку анализ капиталистического способа производства показывает, что темп роста производительности труда здесь имеет препятствие – выгоду собственника (для него производителен только тот труд, что дает прибыль, а отнюдь не продукт).

Частная собственность развивается лишь из необходимости накопления, а не удовлетворения потребностей людей и их развития, то есть, имеет тормоз своего развития – прибыль, и это, вдобавок ко всему, закрепляет общественное разделение труда. Присвоение всей совокупности производительных сил объединившимися индивидами уничтожает частную собственность.

У общенародного собственника этого препятствия нет, и оценкой эффективности его деятельности служит не прибыль (она, конечно, может существовать для оценки взаимодействия с другими государствами), а степень удовлетворения народных потребностей. Например, оценка удовлетворения потребности людей в продуктах потребления каждого вида. Такой оценкой может служить и интегрированный показатель – средняя продолжительность жизни людей в стране.

Покажем теперь, что все основные экономические беды СССР 60 – 80-ых годов – в организации труда и системе его оплаты на рабочих местах! В частности, сохранение в механизированном и автоматизированном производстве сдельной системы организации и оплаты труда остановили в СССР рост производительности труда.

Именно эта важнейшая причина поражения социализма в СССР (так и не осознанная, возможно сознательно, научным сообществом и руководством страны), заставила безграмотных руководителей страны повернуть на рыночные рельсы, что стало началом конца СССР.
Приведём, по возможности  кратко, основные доказательства.

Чтобы существовать, человечеству необходимо удовлетворять свои потребности, и оно взаимодействует с окружающей средой, разрешая с помощью труда имеющиеся противоречия.

ТРУД – основное содержание человеческой жизнедеятельности. Он имеет характеристики – интенсивность и производительность, и от них зависит его продуктивность. Труд имеет свои чётко определенные параметры: количество – время труда, и качество – квалификация.

Час труда конкретной квалификации даёт продукт – результат. И этот результат, при неизменности рабочего времени и квалификации, изменяется в зависимости от изменений интенсивности или производительности труда.

При повышении интенсивности труда выработка продукта увеличивается за счёт повышения скорости выполнения операций, требующих мышечных или умственных усилий человека.

Производительность труда (в отличие от интенсивности) изменяет затраты труда на единицу продукции и измеряется при труде нормальной интенсивности выпуском продукта в единицу времени.

Кроме того, интенсивность труда имеет ограниченный диапазон изменения, в то время как производительность труда в своем росте не имеет границ.
 
Достигнутая производительность труда на каждом рабочем месте зависит от организации труда и закрепляется в норме выработки, определяемой количеством единиц продукции (или работы), которое должно быть изготовлено (выполнено) в единицу времени.

Любой собственник (в том числе и общенародный) заинтересован, чтобы производительность труда работников была максимальной при неизменной оплате труда и его интенсивности. Следовательно, он заинтересован, чтобы на каждом рабочем месте норма выработки повышалась, что в механизированном, а особенно в автоматизированном производстве может происходить только при совершенствовании средств производства, в первую очередь орудий труда.

Следовательно, собственник должен совершенствовать процесс производства и внедрять новую технику. При этом он, естественно, будет и устанавливать работникам новые нормы при сохранении оплаты труда.

Но собственнику ещё известно, что в первую очередь сам работник знает, как поднять производительность своего труда. Для этого он на своём рабочем месте в свободное от основной работы время затрачивает дополнительный труд, придумывая различные способы и приспособления.

Всякий труд – и рабочего и руководителя – одинаково нормирован по своему результату в соответствии со временем и качеством работ. Основа норм – фактически достигнутая, то есть плановая производительность. Но она никогда не бывает, особенно в наше время, постоянной и, естественно, может быть перевыполнена.

Значит, всегда есть запас скрытой (не выявленной, не используемой) производительности. Именно здесь кроются корни, снабжающие производство материальных благ более высокой производительностью. И именно так, на рабочем месте, а вовсе не в зависимости от способа производства, объективно решаются вопросы производительности труда.

Но для того, чтобы повышать нормы выработки, каждый работник (начиная с министра) должен быть заинтересован в выполнении дополнительного (к обязательному нормированному) труда, который направлен на пересмотр собственной нормы. И этот дополнительный труд должен быть оплачен (стимулирован), поскольку он имеет экономическую эффективность.

Но в СССР такая система организации труда так и не была введена. И пересмотр норм у нас всегда осуществлялся под административным давлением при недовольстве работников.

Дополнительный труд имеет своим итогом либо больший выпуск продукции за счёт большей интенсивности труда, чем это предусмотрено нормами, либо новые, более прогрессивные нормы труда, получаемые за счёт нахождения методов наиболее целесообразной эксплуатации наличной техники, технологии, организации труда, направленных на увеличение производительности нормированного труда. Либо предлагает новую продукцию, обеспечивающую более высокую степень удовлетворения потребностей.

Внедрение результатов дополнительного труда в повседневный нормированный процесс производства материальных благ повышает выпуск продукции в единицу времени, что есть прирост производительности труда. Или снижает затраты расходных материалов на единицу продукции, что опять-таки повышает производительность труда. Или улучшает качество продукции, что есть тоже повышение производительности труда.

При этом экономическая эффективность этого дополнительного труда исчисляется той экономией, которая возникает при пересмотре норм труда: от роста его производительности, от снижения затрат на единицу продукции, от уменьшения расходных материалов и машиноресурса на неё же, а также от использования более качественной продукции в производственном или личном потреблении.

Как собственник должен заинтересовать работника в повышении нормы выработки?

Поскольку собственник (каким является и общенародное государство) заинтересован в повышении производительности труда и снижении затрат, то он должен оплачивать и дополнительный труд, который приводит или к повышению нормы выработки, увеличивая тем самым выпуск конкретного числа изделий в единицу времени при нормальной интенсивности труда, или к снижению затрат.

При этом собственник должен внедрить нормативно-премиальную систему оплаты труда, при которой оплата осуществляется за рабочее время, отданное выполнению нормы, с оплатой дополнительного труда, направленного на повышение нормы выработки или снижения затрат.
При этом дополнительная разовая премия выплачивается за внедрение рационализаторского предложения, которое даёт возможность или установить работнику новую норму выработки или снизить затраты.
 
Размер премии рассчитывается исходя из экономического эффекта, и должен стимулировать работников к переходу на повышенную норму при сохранении интенсивности труда. Причём, для создания коллективного стимула к переходу на новые повышенные нормы, необходимо вводить стимулы и для тех работников, кто не затратил дополнительного труда, но кого переводят на новые нормы.

При такой системе организации и оплаты труда переход к новой повышенной норме выработке, в том числе и при внедрении собственником новой техники, никаких проблем не вызывает.
Но что будет происходить, если собственник устанавливает для работников сдельную систему организации и оплаты труда?
 
Ведь в наших вузах до сих пор учат, что «сдельная форма оплаты труда применяется в том случае, если возможно измерить в натуральном выражении объем работ, выполненных работником. Тогда заработная плата выплачивается за фактически достигнутые результаты, как правило, за количество произведённой продукции исходя из установленных в организации расценок за единицу работы».

В современных учебниках по организации труда также можно прочитать, что «при сдельной оплате труда заработок начисляется работнику по конечным результатам его труда, что стимулирует работников к повышению производительности труда. Кроме того, при такой системе оплаты труда отпадает необходимость контроля целесообразности использования работниками рабочего времени, поскольку каждый работник, как и работодатель, заинтересован в производстве большего количества продукции».

То есть, при такой системе оплаты труда действует принцип «Больше сделал – больше получил».

В этом случае собственник-работодатель ориентируется на положение, при котором работник, заинтересованный больше получить, будет сам стремиться поднять производительность своего труда. И тогда собственнику, казалось бы, нет нужды вообще заниматься внедрением новой техники.

Действительно, он увидит, что работники постоянно за счет совершенствования орудий труда увеличивают свою выработку. Но при этом их заработки постоянно растут, а у обслуживающего персонала, по существу повременщиков, – нет. Ведь нормы остались неизменными.

Возникает недовольство обслуживающего персонала, который требует поднять зарплату.
То есть, сдельщик пополняет карман, а обществу ничего не перепадает. Оно терпит даже прямой ущерб. Дело в том, что с ростом зарплаты у сдельщиков приходится поневоле повышать её и повременщикам (и бюджетникам), но уже без выпуска продукта – за так. И в итоге мы имеем уже известный итог: превышение темпа роста зарплаты над выпуском продукции, а вовсе не ускорение и не повышение жизненного уровня.

Естественно, что собственнику это невыгодно.

Он видит, что сдельщики используют повышение своей производительности труда (в том числе за счёт научно-технического прогресса) исключительно в личных интересах, и пытается каким-то образом этому противодействовать. Но рычагов для повышения нормы выработки у него нет. Он же сам выдвинул принцип «Больше сделал – больше получил».
 
Тогда он предлагает выкупать у работников рационализаторские предложения с тем, чтобы, официально внедряя их, поднять норму выработки. Но работники-сдельщики отказываются это делать, поскольку им гораздо выгоднее получить не единовременное вознаграждение за рацпредложение, а постоянную доплату за детали, изготовленные сверх нормы. Тем более что эту выплату, как это всегда бывает, получат не все сдельщики.

А если собственник ограничивает их в количестве изготовленных деталей за смену, то сдельщику выгодно выполнить норму как можно быстрее, а в оставшееся время заниматься халтурой. Ведь сдельщина предусматривает, как мы показывали, отсутствие контроля использования работниками рабочего времени.

И тогда собственник вынужден поднимать норму выработки административно, что всегда приводит к недовольству сдельщиков. Желая избежать конфликтов, собственник может в этих условиях взять на себя внедрение новой техники с переходом на повышенные нормы выработки. Но сдельщик, теряющий при этом дополнительный заработок, может пойти на принятие мер, приводящих к поломке новой техники, уподобляясь при этом современным луддитам.

Именно такая система организации труда и его оплаты и была почти повсеместно реализована в СССР, и сегодня ещё очень широко используется в России.

Таким образом, снижение эффективности народного хозяйства в СССР было вызвано отнюдь не субъективными причинами, не идеалистической утратой чувства хозяина, а началами материальными – получением одной из групп в производстве незаработанных преимуществ из-за пробелов в организации труда (сохранением оплаты за конечный результат).

Вся предшествующая история человечества есть история роста производительности труда.
Анализ капиталистического способа производства показал, что темп роста производительности труда здесь имеет препятствие – выгоду собственника (для него производителен только тот труд, что дает прибыль, а отнюдь не продукт). Чтобы снять эти барьеры и связать рост производительности труда с удовлетворением потребностей людей, необходим социализм.

История СССР со всей очевидностью говорит, что темп роста производительности труда у нас в свое время был более высокий, чем в окружающем мире. Но постепенно он становился все меньше и меньше.

Ответные меры были «приняты», осуществлена экономическая реформа 1965 года, которая целиком разрушила систему пересмотра норм в соответствии с ростом производительности труда. Поэтому в результате этой реформы темп роста производительности труда снизился с 8 – 10 % в год до отрицательного уровня.

Болезнь, которой страдал СССР, была присуща организации труда, расстановке стимулов к труду.

Мы давно уже восхищаемся экономическими успехами Японии, которая с 70-х годов прошлого века стимулирует своих работников за дополнительный труд. В результате, например, фирма «Тойота» в середине 80-х годов за год от каждого своего трудящегося  получала в среднем 20 предложений по снижению норм. А в это время в СССР подавалось лишь одно предложение на 1000 работников. И именно в этом – секрет «экономического чуда» Японии. И дело отнюдь не в форме собственности.

Сам труд с ростом технической вооруженности рабочих мест принципиально меняется. Есть труд ручной, с него начинается производство всех и всяких материальных благ. Постепенно он механизируется, снимая часть бремени с человека. Однако и механизмы еще требуют затрат физических сил. Лишь неуклонное их совершенствование ведет к автоматизации процессов, что исключает человека из непосредственного производства. И на первое место выходит нормирование труда и расстановка акцентов в материальном и моральном стимулировании.

Ручной труд, где выпуск продукции целиком зависит от физических сил работника, требует сдельной, штучной оплаты при нормах ниже средних возможностей исполнителя работы. Здесь требуется оплата труда в соответствии с конечным результатом. Но это допустимо только там, где выработка не имеет никаких технико-технологических ограничений, не влечет за собой снижения качества и не ведет к нарушению техники безопасности.

Из данного разбора видно: не в возврате к частной собственности действительный выход, который был сделан так называемыми «коммунистами», опустившими страну в «рыночную экономику», не капитализм источник повышения выпуска продукта, улучшения его качества при сокращении затрат, не способ производства виноват, а организация труда, которая не зависит от способа производства.

Нам нужно было всего лишь взять у капиталистов их организацию труда. Симптоматично, что сами капиталисты столкнулись с теми же проблемами примерно в те же годы, что и мы. Но они сразу решили их. Порядка пятидесяти лет назад они почти всюду отказались от сдельной оплаты труда, поскольку поняли, что именно она – тормоз внедрения достижений научно-технического прогресса.

Мы же делали вид, что этого не замечаем. Причина? Слишком многим в СССР сдельщина обеспечивала хорошую жизнь, а функция общенародного собственника не выполнялась. Попробуем перечислить всех заинтересованных. Прежде всего, это непосредственные сдельщики. Ими являлись как отдельные рабочие, так и бригады, участки, цехи, предприятия. Да и министерства тоже.

Все, кто под любым предлогом присваивал прирост производительности труда, все, кто под хозрасчетный шум рвал нетрудовые доходы со всеми вытекающими последствиями, вплоть до инфляции, роста цен, снижения жизненного уровня большинства населения страны. А ведь на самом деле прирост производительности труда является достоянием всех нас и всего человечества.

Кроме прямого сдельщика заинтересован был в сохранении этой несправедливости и аппарат управления: со сдельщиной у него меньше хлопот. Рабочий в этих условиях сам, чтобы заработать, побеспокоится и об инструменте, и о заготовках, устранит неувязки в работах, обеспечит в целом выполнение плана по тем показателям, которые являются нормой именно администратора, но никак не рабочих.

А на уровне выше хозрасчетного предприятия при сдельщине не болит голова о технико-технологическом прогрессе. Спустил план – и следи за тем, как он выполняется. И нет иных забот. А получался парадокс: министерство автотракторной промышленности, скажем, имело среди прочих обязанностей выпуск тракторов. Но ведь этим занимаются заводы.

Выпуск тракторов – это именно обязанность директора, а министру по этому направлению надлежало исполнять совсем иную задачу – обеспечить тракторами сельхозработы. А уж что для этого заказать предприятиям – трактора или запчасти к ним – в этом и суть министерских забот.

Однако получалось, что тракторов мы выпускали едва ли не больше всех, а вот пахать было не на чем. Море техники простаивало из-за мелочей, изготовление которых даже заказать было некому, поскольку министерство думало лишь о выпуске тракторов.

Отсюда видно: каждый уровень управления должен иметь собственную основную задачу. И решать ее должен с наименьшими издержками, так как их уменьшение дает рост производительности труда. Попытки решить такие проблемы организацией конкуренции между предприятиями, для чего необходим капитализм с его рынком, просто абсурдны. Наука, как видим, даёт другие решения.

Поистине горько сознавать, что всё вышеизложенное было проигнорировано нечистоплотными сторонниками рынка, переставшими выполнять функции общенародного собственника, развалившими великую страну, у которой был в наличии огромный и не используемый запас производительности, который подтверждался хотя бы повсеместным перевыполнением норм.

Социализм в незавершённом виде в СССР был, это факт. Он обеспечил нам всеобщую занятость, дал свободные рабочие места, обеспечил шаг к экономической справедливости, исключил непосредственную эксплуатацию человека человеком.

Но история сделала гигантский скачок назад, и мы потеряли и социализм и обладающую огромным потенциалом страну, которой ошибки в организации труда и его оплате и неисполнение функций общенародного собственника помешали выйти на передовые рубежи прогресса, сделав небывалый рост производительности труда достоянием всех - через снижение цен и выравнивание зарплат.