Часть 2. Почему ломали

 Из сборника "Великий перелом - кого и как ломали"

 Начало на http://www.proza.ru/2012/03/22/2213

Эта часть написана в основном для молодого поколения, меньше представляющего те далекие годы, чем мы. Чему и как учат сейчас в школе это другая тема, но то, что молодёжь стала хуже знать историю нашей страны – это факт. Слишком всё изменилось, в том и приоритеты в жизни. И в этом не их вина. Но думаю, что все-таки заинтересуются и все прочтут  и эту часть до конца. 

Итак, в хуторах продолжали выращивать хлеб и жизнь на новом месте у большинства переселенцев налаживалась. Но в 1917 году  сменился государственный строй, к власти пришли большевики. Страна разделилась на сторонников и противников коммунистов, новой власти, была гражданская война, разруха, продналог и продразверстка, время НЭПа. О том, сколько горя принесла России революция и последующие события уже много написано.

В 1928 г. на селе проживало более 80% населения СССР, а мелкокрестьянское (около 25 млн. крестьянских хозяйств) сельское хозяйство давало более половины всего произведённого продукта в экономике. Из-за грубой политики правительства крестьяне-единоличники не были заинтересованы в продаже зерна и другой продукции государству. Крестьянин не хотел отдавать свой хлеб просто так, даром, не укладывалось это в его сознании.

 Основным девизом тогда был «союз рабочих и крестьян», а на деле получалось так, что рабочему нечем было платить  крестьянину за хлеб (стояли заводы, не было работы). Но пошли по хуторам вооруженные продотряды и местные активисты-большевики, обирающие крестьян до нитки. Получилось, что один «союзник» пошел с винтовкой на другого. Вот тогда советская власть нашла  выход в коллективизации села, чтобы можно было назначать колхозам плановые поставки хлеба, мяса и требовать их выполнения. Хотя собственность провозглашалась колхозной (коллективного хозяйства), но всё находилось под контролем и управлением государства.
Однако условия вступления в колхозы получились разные, и если беднота шла на объединение легче, то середняки и, по определению власти, «кулаки» (а по сути самые трудолюбивые и предприимчивые) отказывались. Так  оказались они не нужны новой власти, и жестоко она расправилась с ними.

 Ну а далее все цитаты и ссылки на официальные документы даны по работам А.Ф. Тараненко [1,3]. «Во время коллективизации  1929 год прошел в стране под флагом разгрома единоличников-зажиточных крестьян непомерными штрафами – «кратками», то есть, надуманными штрафами, в 3-5 раз (крат) превышающими размер нормального налога. Многих зажиточных осудили по печально  известной тогда 61-й статье Уголовного Кодекса, предусматривающей ответственность за отказ от выполнения работ, имеющих государственное значение (невыполнение завышенного штрафа). Причем сельсоветы сначала устанавливали заведомо нереальные задания сдачи продукции, а потом назначали «кратки».

 Если по этой статье раньше предусматривался небольшой штраф или до 6 месяцев принудработ, то с весны 1929 года наказание резко ужесточили, - до двух лет лагерей, а активисты кричали: «Мало! Надо давать им по 4 года концлагерей». С осени 1929 года власть стала проводить насильственную коллективизацию, ускоренно сгоняя крестьян в новые колхозы, а кто сопротивлялся,  тех сразу классифицировали в «кулак» или «подкулачник».

30 января 1930 года политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».   На основании этого постановления бюро Нижне-Волжского крайкома приняло 1 февраля многостраничное решение «О мерах по ликвидации кулачества, как класса» Это партийное решение тут же было продублировано представительством советской власти  Нижне-Волжским краевым исполкомом  2 февраля 1930 года (как быстро всё делалось!). 

В нём подчёркивалось:      «Положение в деревне за последний период значительно обострилось и непосредственно ставит вопрос о быстрых и решительных мерах по ликвидации кулачества, как класса. Рост активности бедноты и батрачества нередко помимо руководства партии приводит к стихийному раскулачиванию…
     С другой стороны кулачество ликвидирует своё хозяйство (особенно скот и фураж), превращает свои ценности в деньги, разбегается из деревни в города и другие районы и пытается заранее приспособиться к новым условиям, вытекающим из политики партии на ликвидацию кулачества. Одновременно кулачество в открытом блоке с попом и церковным советом пытается дать отпор партии и советской власти, для чего использует трудности (особенно колхозного строительства) и ошибки местных работников (голое администрирование) и пытается внести разложение в ряды середняков…
      Подвергнуть конфискации кулацких хозяйств, исходя в среднем из 5% хозяйств по краю (т.е. 50 тыс. хозяйств)…».

     «В первую категорию входит кулацкий актив, проходящий по разработкам ГПУ; аресты и высылка в концлагеря проводится исключительно ГПУ.
     Во вторую категорию и третью включаются наиболее политически злостные и наиболее богатая часть кулачества (в основном, из числа индивидуально обложенных), причем, списки их составляются органами ГПУ и РИКами, с привлечением сельсоветов и утверждаются окружными исполкомами.

     В четвёртую категорию входит остальное кулачество (причем отбор в основном должен идти по признакам эксплоатации труда, капиталистической аренде земли, эксплоатации всякого рода сложных машин и предприятий, ростовщичества, торговли и др.), учитывая при этом круг индивидуально обложенных и процентной надбавкой хозяйств по ЕСХН, лишенных избирательных прав, кратированных и т.п. Списки хозяйств, подлежащих конфискации, составляются РИКом с привлечением сельсоветов и батрацко-бедняцкой общественности и утверждается ОИКом…
     Если служители культа по своему хозяйственному положению подпадают под раскулачивание, то таковое раскулачивание проводить, причем необходимо обеспечить соответствующее разъяснение среди населения…».

     По первой категории определён был лимит в 4000 хозяйств, по второй – 9000, по третьей – 2000, по четвёртой – 35000. В дальнейшем «четвёртая категория» была отменена, и списки раскулаченных нередко произвольно раскидывались между второй и третьей категориями.

    Долго тогда на местах не раскачивались, сильна была классовая ненависть, подогреваемая пропагандой. Списки на раскулачивание и высылку стали составлять в начале февраля 1930 года. Это раскулачивание касалось крестьян основных зерновых регионов: Северного Кавказа, Нижнего и Среднего Поволжья, а также Уральской области. Высылка по постановлению ЦК предусматривалась в течение 4-х месяцев, после весенней распутицы и предварительной подготовки мест на Севере, но руководство краев настояло перед Молотовым о проведении высылки до весеннего сева, в течение двух месяцев, чтобы раскулаченные «не портили показателей колхозного весеннего сева». И эшелоны пошли с конца февраля, вывозя народ на голые места, где пошла массовая смертность от голода и холода. Резко возросло число массовых народных протестов, и Сталин вышел со статьей «Головокружение от успехов», переложив все грехи на низовых исполнителей директив.

Как уже было сказано, по постановлению ЦК ВКП(б) предписывалось раскулачить 3-5% крестьянских хозяйств, которые по данным налогово-финансовых органов числились «кулаками» (зажиточными). А в результате по отчетам сельсоветов, раскулачили в Преображенском районе, к которому тогда относились наши хутора, около 12% крестьянских хозяйств, по отдельным селам Хопра – и до 50%. Списки составляли бедняки и батраки, а чтобы они активнее работали, по закону им шло 25% имущества и хлеба раскулачиваемых. Вот такой актив и смекнул очень быстро: чем больше людей подведем под раскулачивание, тем больше чужого добра нам перепадет.

Чтобы обосновать раскулачивание, активисты приписывали зачастую в характеристики раскулачиваемых немало неправды: и про десятки батраков, и про сотни десятин земли, и про антисоветские взгляды и т.д., и т.п. Имущество раскулаченных положено было описывать, но, как пишет Тараненко А.Ф.: « много архивных бумаг перелистал, а эти описи встречал очень и очень редко, т.к. легче было чужое имущество растаскивать без описей»[3]. До настоящего времени хранятся в памяти уже пожилых моих братьев и сестер фамилии тех горе-активистов, кто при раскулачивании в первую очередь не забывал о себе, прихватив сапоги или что посущественнее.

  В течение февраля – мая 1930 года ОГПУ предлагалось направить в концлагеря 60 тысяч и выселить в отдаленные районы 150 тысяч кулаков. «Члены семей высылаемых и заключенных в концлагеря кулаков могут при их желании и с согласия местных РИКов – остаться временно или постоянно в прежнем районе (округе)… Предоставить ОГПУ право на время проведения этой кампании передоверять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ в областях. В этих случаях рассмотрение дел производится совместно с представителями краевых комитетов ВКП(б) и прокуратуры». Для Нижней Волги установлено было 4 – 6 тысяч кулаков заключить в концлагеря и 10-12 тысяч – выслать. Это – так называемая «первая категория», составлением списков которой занималось исключительно ОГПУ. Списки «второй категории» должны были составляться райисполкомами, а порядок расселения хозяйств «третьей категории» должны были определить окружные исполкомы».

Вот таким образом шла коллективизация. На хуторах Полтаво-Звонаревский и Головатовский был создан колхоз «Красный Октябрь», в Красавском – колхоз им.Калинина, в Новокиевке – «Смерть кулаку». Ну а как это было читайте в следующей части.

    Продолжение смотрите на: http://www.proza.ru/2012/03/22/2273


Фото из Интернета.