Псалмы Давида

Однажды мой старый приятель поведал мне удивительную, я бы даже сказал, невероятную историю. И если бы не наша многолетняя дружба, если б я не верил этому человеку, как самому себе, то все рассказанное им, показалось бы вымыслом. Этим старым приятелем был Николай Иванович, о котором я уже упоминал в некоторых своих рассказах. Чтоб продолжить повествование, надо совершить небольшой экскурс в прошлое, в наше детство и юность. Дело в том, что знакомству с Николаем Ивановичем, а впоследствии и крепкой дружбе, положили наши матери. Они познакомились вскоре после окончания войны, в клубе завода «Теплоход». У матери Николая Ивановича был хороший голос, она пела в клубном хоре, а моя мама, Маргарита Петровна, работала там хормейстером. Высшее образование, знание иностранных языков не помешали ей сблизиться с простой женщиной-труженицей, какой была Глафира Ивановна, для меня  просто тётя Глаша. Очевидно, наши мамы имели добрые сердца, были отзывчивы на чужую боль, что и привело их к близкому знакомству. Семья моего друга жила в частном доме, на улице Луначарского. Я часто бывал у них, помогал  поливать огурцы и помидоры, нередко до кровяных мозолей на руках…
Я был старше Николая Ивановича, но он умудрился первым жениться и первый родил ребёнка. По окончании института мы разъехались по разным городам . Работа, семья, новые друзья, знакомства не давали возможности нам встречаться часто, и мы иногда не виделись по нескольку лет. Но когда всё же встречались в летнее, отпускное время, то за чаркой вина многое вспоминали, спорили и, конечно же, предавались нашему любимому занятию – рыбалке. Обычно в вечернее время уходили или в камыши Косого озера, где отъедались караси, или на речку Везломку. Ловили плотвичек, окуньков, ершей.
Говорят, раньше речка была даже судоходной, в нынешние времена она обмелела, стала узкой, как, впрочем, большинство малых речушек Левобережья Волги.
А ведь именно за счёт этих речушек матушка-Волга  стала великой русской рекой. И не многие знают, что она давно начала мелеть, на ней стали появляться островки, на некоторых выросли целые рощи. Болит душа, наблюдая, как постепенно хиреет Великая Волга …
Но вернемся к повествованию.
Как-то рыбачили на Косом озере. Уже смеркалось, и вечерний клёв заканчивался.
Солнце почти опустилось за Волгу. Оставался час или два до того, как карась, прежде чем зарыться в ил, начинал усиленно клевать и наступал жор. Николай Иванович неожиданно спросил: «Слушай, а я рассказывал тебе одну странную историю, свидетелем которой был лет двадцать тому назад, про одного бедолагу – лектора? Нет? Так послушай…
Однажды, в летний и жаркий день в райцентр на юге средней полосы России, где я тогда работал, приехал из области лектор по части антирелигиозной пропаганды. В те давние 70 – е годы это было обычным явлением. Ты же помнишь, как после некоторого послабления вновь усилились гонения на церковь, вновь стали преследовать верующих и служителей церкви, так как  люди снова потянулись к вере, пошли в оставшиеся от разгрома Храмы. Из области присылали в бывшие уездные города и крупные сёла атеистические фильмы и наиболее языкастых лекторов.
 Выступали обычно в сельских и городских клубах. Вот и в наш городок  приехал обкомовский лектор, наверное, в плановом порядке. А может, потому ещё, что в соседнем селе Груздеве осталась по каким-то причинам не разрушенной церковь и немало людей её посещало, в церковные праздники даже из соседних районов приезжали, приводя с собой и детей. Это нервировало партийное руководство.
Я хорошо запомнил тот июльский вечер.
В воздухе царила какая-то истома. Недавно чистое, безоблачное небо стало вдруг закрываться неведомо откуда взявшимися тёмными тучами, а вскоре полил дождь.
 К назначенному времени, наконец, подкатила обкомовская «Волга». Приехавший лектор поднялся на сцену, платком вытирая пот с лица и шеи. Народу набралось много.( А куда, скажите, можно было пойти? Особых развлечений не было. Разве что по субботам и воскресеньям крутили кино и работала танцплощадка. Но в основном, люди приходили других посмотреть и себя показать). Началась обычная в таких случаях лекция о вреде религии, о том, что Бога нет, что всё это выдумки попов, и так далее в том же духе. В зале стояла тишина, очевидно, большинство было согласно с лектором. И он, чувствуя, что лекция удалась и близится к концу, неторопливо уже начал собирать свои бумаги на столике сцены. Неожиданно раздался голос недалеко сидящего от меня по правую руку благообразного старика:
« А что, и святого Николая Чудотворца никогда не было, наиболее почитаемого в народе святого? И Христа не распяли иудеи?» Зал оживился, зашумел. После некоторого
замешательства, стремясь взять инициативу вновь в свои руки, лектор обратился к присутствующим в зале:
«Граждане, товарищи, оставьте вы эти бредни. Ведь сколько веков астрономы смотрят в телескопы и не находят ничего сверхъестественного в космосе. Вон и Гагарин ничего такого не видел. А что касается так называемых святых, то это – полная чушь. Скорей всего, речь идёт о душевнобольных людях, о разного рода кликушах и обманщиках, которым  место за решёткой в «психушке».
  Вдруг сильно громыхнуло, сверкнула молния, и раздался
 где-то на крыше треск. С потолка посыпалась штукатурка, а затем погас в зале свет.
Наступила гробовая тишина, прерываемая редкими, но сильными раскатами грома. Однако  вскоре зажегся свет, и люди вновь увидели лектора. Но что это?.. На сцене стоял какой-то другой человек – бледный, сгорбленный и почему-то без туфель. Он произносил какие-то малопонятные для людей слова странным монотонным речитативом.
Поскольку я сидел в первых рядах, то хорошо видел и слышал происходящее в зале. Изумлению собравшимся не было границ – партийный лектор произносил какой-то текст из священного писания! Хорошо различались слова о Боге, о Божьей матери, улавливались имена святых. Мне хорошо запомнились слова: … «не отрини меня от лица Твоего и духа Святого не отними от меня».
Лектор говорил и говорил не переставая.
Его дёргали за одежду, просили замолчать, но всё напрасно. Затем он жестом попросил дать бумагу и на листе накарябал левой рукой(правая была парализована и висела , как плеть): «не могу остановиться, пожалейте». (продол.следует)


Решили послать за священником. Батюшка  приехал быстро, благо жил недалеко. Подошёл к несчастному, прислушался и сказал:
«Точно, он читает псалмы царя Давида, это 143-й псалом». Затем, перекрестил его иконой святителя Николая Чудотворца и, помолившись, наложил на голову несчастного свои руки, и велел тому замолчать.
Бедолага замолчал, разговаривать он не мог, но ещё долго открывал рот, пытаясь что-то сказать… Его увезли в областной центр. Говорят, что он долго лечился в психоневрологическом диспансере, что речь у него восстановилась, а вот рука так и осталась парализованной. Лекции он больше не читал»…
 Николай Иванович закончил. Уже совсем стемнело. В небе, со стороны большого волжского города, стали появляться первые звезды. Зашелестел камыш, и  гладь озера покрылась мелкой рябью… Карась перестал клевать, и мы, смотав удочки, пошли домой.
 Тёплый ветерок приносил с пустырей медовые запахи цветущих полевых трав. По дороге шли молча. Разговаривать почему-то не хотелось.
Я размышлял над рассказанным и подумал, что ведь подобные чудеса случались и раньше. Вспомнилась когда-то мною прочитанная повесть
 «Стояние Зои Куйбышевской», о девушке, которая была наказана за своё легкомысленное поведение и, окаменев, 4 месяца простояла с иконой Николая Чудотворца в руках…
 На меня произвёл впечатление рассказ моего друга, и я даже попытался представить того бедолагу – лектора, и мне как-то стало жаль его…
Придя домой и выложив небольшой свой улов из нескольких средних размеров карасиков, я сел на кухне пить чай.  Жена заметила моё молчаливое состояние, и пришлось пересказать услышанное.
Но она отнеслась к этому удивительному событию как-то спокойно и даже недоверчиво.
Стало немного обидно. Ведь и впрямь произошло чудо…

В эту ночь мне приснился странный сон: за кухонным столом, рядом со мной, сидел мужчина средних лет, мне незнакомый, но ,казалось, что я где-то его встречал. Мы пили чай. Жена угощала нас моими любимыми пирожками с луком и яйцами.
Он ел левой рукой, правая была парализована.
Немного пугало, что у него были рыбьи, карасьи глаза.
Когда же закончили чаевничать, он, скосив свой выпуклый красный глаз в мою сторону, медленно произнёс:
 « Всякое дыхание да хвалит Господа».
Вот такая история. Хотите верьте, хотите – нет.