Русские в Германии

 
Рассказ первый

   Направили  мужа служить в Германию, в ГСВГ.  Получил квартиру, прислал вызов.  Собрались ехать к нему.  Я женщина запасливая, вещей тёплых набрала, зима же.  Сына в цигейковую шубу и шапку, дочь тоже в шубу одела, сама потеплее оделась, и на поезд.   Ехали несколько дней.  На границе с Польшей долго стояли, там меняли колёса, в Европе железнодорожная  колея уже  нашей.   Говорят, что во время войны Гитлер не мог быстро эшелоны с оружием переправлять из-за этого.   Едем мы в плацкартном вагоне, постели взяли.  От простыней летит белая пыль, из подушек лезут перья, за дорогу шубы, шапки из черных в седые превратились.

   Подъезжаем к Берлину.  Сын писать захотел.  Горшок всегда наготове.  Пописал, а вылить  из горшка не успели, туалет закрыт.   Муж на перроне встречает.  Мы выходим из вагона.  Я, с горшком в руках, темное пальто седое от вагонной пыли, за мной дети в шубах, тёплых шапках. Шубы тоже седые от пыли, да ещё мелкие пёрышки  забились в мех.  Муж как увидел нас в таком виде, в лице изменился.  Вокруг немцы в лёгких курточках, с непокрытыми головами, и мы  - в перьях.  Муж сына схватил, чемоданы подхватили солдаты, которые с ним были и быстро по перрону  пошли.  Мы с дочкой за ними, я с горшком в руках, а в нём плещется.  Ну не выливать же на перроне.  Немцы оборачиваются на нашу колоритную группу, улыбаются снисходительно, мол, к русскому офицеру жена приехала.

   Садимся в машину, а я, всё горшок  в руке держу.  Солдатик взял у меня горшок и вылил из него в урну.  Тут муж вспомнил, что со цветами нас встречал, протянул их мне, а от них одни  стебельки остались.  Приехали на квартиру, муж сразу покупать нам курточки пошёл, они анораками  почему – то назывались.


   Рассказ второй

  Мы жили в Германии уже третий год.  Я подтянула свой немецкий.  Занималась с пионерами- тельмановцами, они готовились к конкурсу на знание русского языка  Появились немецкие друзья.  С нами дружил полицейский, думаю, он не просто дружил, а был приставлен  к нашей семье.  К нам в гости приходил, к себе приглашал.  Ну, мы это понимали.   Немецкий друг говорил: «Фрау Лидия, у вас какой-то странный акцент».  Я потом поняла, откуда такой акцент, у меня в школе учительница по немецкому татаркой была, от неё акцент и остался.

    Накануне замполит проводил беседу с женщинами.  Говорил о том, как вести себя вне части, особенно о том, чтобы не хватали на распродажах по многу вещей, а то целыми  торбами набирают.  Потом, говорил о том, что в пяти километрах от нас, в западной зоне стоит воинская часть.  В случае конфликта их танки за три минуты до нас дойдут.  По магазинам я без мужа не ходила, поэтому  эта часть речи замполита  меня не касалась, а вот о том, что танки из западной зоны до нас за три минуты дойдут, запомнилось.

   Недалеко от воинской части был старинный парк, немцы его Променадой называли.   На Променаде по кругу росли липы.   Немцы в праздничные дни гуляли по липовой  аллее.   Зимой, в середине рабочего дня там  было пустынно, и мы с сыном ходили туда гулять.   Идём по аллее, и, вдруг,  завыла сирена.    Громко завыла.   Я вспомнила слова замполита о трёх минутах, решила,  что танки с западной стороны уже идут.  Схватила сына на руки и бегом  к части.  Выбегаю из парка, на улице ни одного человека.   Ну, думаю, немцы попрятались, чтобы их случайно не подстрелили вместе с нами.  Бегу, а в голове бьётся мысль, что не успею добежать, уж если погибать, то со своими.   По дороге шапка с головы упала, поднимать некогда, успеть бы добежать.   Добежала.   Волосы растрёпаны, сама потная, красная, растерянная.  Сын тоже испуганный.   На проходной  стоит солдат.  Спокойный такой.  Спрашиваю, что за сирена была, в части тревога?  Нет, отвечает, у нас всё спокойно, это у немцев сегодня учение по гражданской обороне.

   Вечером мужу рассказываю, как я бежала, чтобы уж если погибнуть, так со своими, смеялись до слёз.