Предел самообороны

                Предел необходимой самообороны.

                Решил пораньше утром сходить на ключик. Сегодня суббота, людям на работу торопиться не надо, поэтому до восхода солнца возможность очереди за водой исключалась. А надо сказать – вода на ключике была удивительно чистой и вкусной, и люди шли и ехали за ней со всего посёлка, да и не только. От моего дома до ключика было около трёхсот метров, не более, по другую сторону речки. Но как я ошибся! Ещё не доходя мостика, специально перекинутого через речку к ключику, увидел около него УАЗ-пенальчик, и хорошего настроения от прекрасного мартовского утра как не бывало: за ведром воды на такой машине не ездят. И точно:  возле родника выставлено более полусотни 5-ти литровых полиэтиленовых банок. Машина были с Тюменскими номерами. Притащило же их в такую рань в такую даль. Пассажир набирал воду в ёмкости, а водитель беззлобно переругивался с местным мужичком в замасленной телогрейке.
                -- Здорово, Кузьмич! – повернувшись ко мне, поприветствовал мужичок – Тоже надумал с утра пораньше водички набрать? Да вот не получится: ишь, варяги налетели и круговую оборону заняли, к воде не подпускают!
                -- Вы поймите мужики – вступил в разговор водитель – если мы начнём всех пропускать, то до вечера воды не наберём. И так думали успеть, пока народ не проснулся.
                -- Ладно, набирайте – отмахнулся от него мужичок – Повезло тебе, мы давно с Кузьмичом не виделись, есть о чём поговорить. Эвон смотри-ка и Лёха с вёдрами катит, не спится ему тоже.
                -- Привет, Кузьмич, привет Санёк! – протянул нам руку подошедший.
                Передо мной стояли два друга, заядлые охотники-зайчатники. Оба держали русских гончих и иногда приглашали в компанию. Я всегда охотился с ними удачно и без добычи домой не приходил.
                -- Не узнаю вас ребята. Такой чудесный ясный денёк предстоит, а вы лома, не на охоте. Или уже всех зайцев перебили?
                -- Да ты чё, Кузьмич, оглянись вокруг, весна на дворе, сосульки везде висят, синички концерты устраивают. Какая охота? Её уж четыре дня как закрыли! Ты чё, забыл, с первого марта ружья зачехлили. Да, к слову сказать, мы же с Лёхой в последний день февраля отгулы на работе взяли и в лес. Сезон, так сказать, закрыли.  Я тебе зачем говорю-то? Сову мы нашли, зайцем убитую!
                -- Какую сову? Ты чего мелешь?
                -- Я же говорил, не поверят! – Огрызнулся Санёк на Лёху – Какую сову, какую сову? – Передразнил он меня. – Обныкновенную, серую, большую, чуток помене филина будет, а как зовут не знаю. Сова и сова!
                -- А где же она? – поинтересовался я.
                -- Дак мы её в лесу и бросили, накой она нам сдалась? Таскайся ишшо с ней по лесу.  Мы зайца гоняли, не до неё было.
                -- Мужики! – загорелся я – Давайте за ней съездим, если недалеко конечно. А я из неё чучело для музея сделаю. Доброе дело сделаем!
                -- Оно бы конечно -- переглянулись друзья – Да и недалеко, четверть часа езды, не боле. Только вот стимула нету.
                -- Будет вам стимул, булькающий, обещаю!
                -- Ну ты тогда это, тово, набирай воду, гляди энти заканчивают, да беги собирайся, а мы к тебе подъедем – засуетились мужички.
                Я едва успел переодеться, как у ворот просигналила машина. Вот что значит стимул! Широкие охотничьи лыжи привязали к специальному багажнику на крыше машины, и вперёд.  Но сначала завернули в магазин. Уговор дороже денег!  Обещал – надо выполнять.  Как только в окне промелькнули последние дома, Лёха принялся за рассказ.
                -- Значит так, сам ведь помнишь, какая погода была в конце февраля. Перед двадцатым – оттепель, а потом мороз. Снег-то и прихватило. Такая корка наста образовалась, что даже лыжи не проваливались. А собака местами проваливалась. Мы с Саньком  было приуныли, что в последний раз на охоту не сходить: собаку не возьмёшь – все лапы изрежет до мяса, а заяц, паразит, не проваливается и след по насту не даёт. Но в предпоследний день месяца охотницкий бог нам подарок сделал: снежку малость поднавалил. Мы, значитца, оба-два отгулы выпросили и с утра, без собаки, покатили в лес. Зайца нашли быстро и стали тропить. Я следы распутываю, а Санёк чуть в сторонке идёт, ружьё наготове, и все подозрительные места, где заяц мог залечь на днёвку, внимательно осматривает. Только не повезло нам: заяц оказался старый и хитрющий. Как есть профессор. Он даже следы путать не стал. Погрыз тальник на болотинке  и прямиком к опушке подался. Две «двойки» только и сделал. Выкатил, значит, косой на поле и опять же прямиком через поле попёр. Мы посоветовались и решили, что через всё поле он не пойдёт, добрый километр будет, а заляжет в первом же колке посреди поля. Ну, пошли. И  точно: след привёл прямиком к берёзовому колку. Договорились обойти колок с двух сторон – нет ли выходного следа. Только разошлись, я и двадцати шагов не прошёл, натыкаюсь на след. Заяц, паразит такой, напетлял в колке, вышел в поле и поскакал в обратную сторону.
                -- Я и говорю – профессор – вставил своё слово Санька. – Перебежал обратно через поле, залёг в крайнем кусту и смеётся над двумя дураками. Как горе-охотники по полю взад-вперёд бегают!
                -- Рули давай, грамотный шибко! – толкнул его друг в плечо. – Слушай дальше.
Идём полем по следу. Косой чапает прогулочным шагом. Но вот начались прыжки, да какие, метра по два. И не по прямой, а какими-то зигзагами. А вот вмятина на пушистом снегу, как будто зайчина решил поиграться-поваляться в снегу. Опять вскочил и летит к лесу на махах, новь вмятина, на ней клочки белой шерсти и… перо. Да, серое перо с пуховым основанием и таким, знаешь, струйчатым, что ли рисунком. Ясное дело, не один год по лесам шастаем – совиное перо, а может и филина даже. Стало понятно, что ночной хищник заметил зайца на поле и решил поживиться. Но косой во время нападения засёк его, и припустил что есть духу, а потом упал на спину и стал отбиваться задними лапами. А лапищи у него вон какие длинные, да и когти не маленькие. Первое нападение заяц отбил, а потом и второе. Зашли по следу в редколесье, смотрим, впереди как бы куртка мохнатая серая брошена. Подошли, а это сова лежит и крылья распластала, Сначала было подумали, что филин, уж больно большая птица.  Перевернули, а она ещё не замёрзла и  голова болтается.  Видно шея перебита.  Рожек на голове нет, а под клювом на шее треугольное чёрное пятно.
                -- Скорее всего – это бородатая неясыть, Вторая по величине после филина сова – определил я.
                -- А вот и приехали – объявил Санёк – Машину в прошлый раз мы здесь оставляли. Отвязывайте лыжи и пошли.  Смотри-ка Лёха, следы наши даже не замело, а то я боялся, что не найдём эту сову.
                Быстро дошли до конца лыжни. Здесь было изрядно натоптано, но совы не видно. На мой недоумённый взгляд мужики расхохотались
                -- Ты нам спасибо скажи. Вот как бы ты её повёз, если бы расправленные крылья замёрзли?  Размах-то крыльев добрых полтора метра был. А мы крылья сложили к туловищу и тушку в снег закопали. -- С этими словами  Санёк разгрёб снег под ёлочкой и вытащил из ямки сову. Это действительно был крупный экземпляр бородатой неясыти. В лапе у неё был зажат клочок белой шерсти. – Посмотри место сражения!
                В двух метрах от нас снег был измят, как будто по нему кто катался,  С одной стороны сюда подходил заячий след, с другой уходил. Никто зайца не преследовал.
                -- Так вы косого не добыли?
                -- Как видишь по следу. Мы даже пытаться не стали. Разве такого профессора обманешь. Да и жалко стало. Такую битву косой перенёс и не только живым остался, но и победил. А мы с километр отъехали и новый след встретили. Того зайца быстро раскрутили и Санёк его с первого выстрела свалил.
                Я бережно обмотал сову газетами, перевязал шпагатом и опустил в мешок.
Обратно ехали молча. По приезду друзья предложили отметить удачную поездку, но я отказался, сославшись на занятость.
                Меня не покидал вопрос, почему неясыть решилась напасть на крупного зайца? Обычно они так не поступают и нападают только на зайчат. За ночь тушка оттаяла, и я принялся за изготовление чучела. Вопрос решился сам собой. Когда я осмотрел из любопытства желудок совы, он оказался совершенно пустым.  Мыши – основная пища совы, не могли пробиться через твёрдую корку наста на поверхность снега, и ночная разбойница голодала, возможно, даже несколько суток. Голод заставил её забыть об осторожности, и она жестоко за это поплатилась.