Бракованные

15.12.2013 – 12.03.2015                Ганновер

 

 
Мы – люди, знаем  о  себе много, но  чем  больше  мы  о себе  узнаём, тем  больше  убеждаемся,  что  знаем,  совсем  мало.

То, что произошло со мной однажды в супермаркете, натолкнуло меня на размышления.

«Почему они так смотрят на тебя?» – спросил  меня муж.
 
Я не обращала своего  внимания на то, что некоторые люди задерживали на мне свой взгляд и даже оглядывались.

« Когда на меня заглядывались раньше, – отвечала я ему, - то понимала, что хорошо выгляжу – это, чтобы не сказать, что я – красива! А если заглядываются сегодня, то значит, я – красива, и к тому же - в инвалидном кресле!» –  и  мы смеялись…

А на самом деле,  что меня беспокоит (а ведь меня беспокоит)?

Что я чувствую, когда  люди оборачиваются, задерживая на мне свой взгляд?

И я пытаюсь понять, что же я чувствую, а затем размышляю над этим.

– Наше внимание  привлекает всё, что красиво – и это так естественно,  восхищаться  красотой!

– Есть ещё нечто – мы останавливаем свой взгляд  на  том, что уродливо или  отличается от нормы, а часто, пугаемся, пряча свои глаза!
  
– Почему люди шарахаются и ужасаются всего того, что отличается от общепринятых норм?

Изначально, Бог сотворил человека совершенным  для вечной жизни в союзе с  Ним.
 
Отсюда и наша тяга ко всему прекрасному и стремление к совершенному.

В результате свободного выбора человеком (Адамом) независимости от Бога, то есть, грехопадения, совершенная человеческая природа была повреждена и обречена на смерть. Но в первую очередь, смерть духовную – связь с Богом прервалась, способность слышать и понимать Его исчезла. А болезни стали тем способом, ведущим к смерти тела, чтобы  ограничить жизнь и дать возможность человеку многое обдумать и примириться с Богом.

Во все века человеческой истории рождались люди с физическими и умственными отклонениями – люди особенные.

Есть люди, которые родились особенными, а есть те, которые ими стали.

И эта тема не была бы мне так близка, если бы я сама не стала таким человеком.


*     *      *      *      *      *      *      *      *      *       *       *      


У Мартина и Кристы  были две прекрасные доченьки, а на днях они ожидали третьего.

В детской комнате стояла белая детская кроватка. Голубая подушечка и одеяльце. Вязаный голубой комбинезон с чепчиком, говорили о том, с какой нежностью ожидали они мальчика.

Наконец-то настал долгожданный день родов.

И не было в родах Кристы  ничего необычного:
за дверью Мартин, волнуясь, «ломал» свои руки, шаг за шагом «наматывая» десятками метры. Как вдруг, крики  Кристы  прекратились. И сердце Мартина, казалось, перестало биться, – он замер, в ожидании детского крика…
   
Ну вот, наконец, ребёнок появился на свет! Он начал медленно кряхтеть. И это кряхтение постепенно стало переходить в детский обиженный плач.
  
«Замечательный звук, – произнесла Криста и закрыла глаза.
 
«Это – мальчик? сын, сыночек!», - блаженно, с облегчением улыбаясь, произнесла  она.

Вот, только в одно мгновение, промелькнувшее смущение на лице медсестры 
насторожило её.
  
«Что не так? С ним всё в порядке? Сестра? С ним всё в порядке?», - не переставала повторять она.

Немолодая, умудрённая опытом медсестра, глубоко вздохнув и, как бы выдавливая из себя слова, произнесла: «У ребёнка осложнение, проблема со спиной…».

Вот уже второй день, лежит Криста, отвернувшись от кроватки, лицом к стене. И напрасно уговаривать её покормить ребёнка. Для него у неё нет молока!
 
Чувство вины невыносимо жгло где-то у неё в груди. И вопрос. Всё тот же вопрос:
«А, может быть, это Бог наказывает нас?».
  
Хоть и Мартин думал иначе, но не имел в себе силы что-то изменить. И вот, их мини-вен мчался по загородной дороге в интернат для детей-инвалидов.
 
Во время  разговора  с директрисой интерната, его внимание привлёк один юноша.
 
Якоб, так звали его, аккуратно одетый, подошёл к столу, чтобы предложить чай для гостя. Его тело, казалось, не слушалось его: мышцы  лица непроизвольно подёргивались, то и дело, корча рожицы, руки подпрыгивали в разные стороны, а чтобы не упасть, он шел, опираясь на трость.
  
Во время разговора с директрисой Мартин наблюдал за Якобом, не отрывая от него своих глаз.

«Что с ним? - спросил Мартин директрису, -  Почему он такой?».

«Он такой родился», - ответила директриса, добродушно улыбнувшись короткой улыбкой.
 
«Почему?», - снова последовал вопрос Мартина.

«Не знаю, так бывает. Один из тысячи рождается таким как Якоб, или, как ваш малыш…», - ответила она.

Увидев, что Мартин не притронулся к чаю, Якоб, улыбнувшись произнёс: «Он не отравлен!».

Мартин не сразу понял, что он сказал, но улыбнулся ему в ответ.

«Как тебе живётся здесь?», - Мартин серьёзно заглянул в глаза Якоба.

Якобу было очень приятно то, что этот человек, взрослый красивый мужчина, заговорил с ним, как себе равным.

«У нас здесь рядом кондитерская фабрика, – с гордостью произнёс он, – 
Нас, даже, угощают бракованным печеньем…», – опустил он свои глаза.

Он опустил свои глаза, когда с грустью говорил о том, что их, живущих здесь, бракованных детей угощают бракованным печеньем…

*      *      *      *      *      *      *      *      *      *      *      *      

Через три месяца после моего приезда в Германию,  в  город Ганновер к моему мужу, я  искала то место, где можно было бы послушать слово Божье, и обнаружила на соседней улице обычное кирпичное здание, немного больше обычного большого дома со знаком креста на крыше. Это была община немецко- и испано- говорящих евангельских христиан.
 
Мне настолько было тяжело от полнейшей изоляции и трудностей, которые возникали одна за другой, что я не искала знакомств, а просто в воскресенье пошла в эту ближнюю церковь (немцы называют церковью только само здание).
 
За эти три месяца в Германии я ещё не овладела немецким языком настолько, чтобы 100% понимать разговорную речь, но это не останавливало меня. Я слушала и спрашивала, если не понимала.

Божье служение уже началось, когда я заняла место в последних рядах.
  
Потом мой взгляд остановился на стене напротив, где на немецком языке большими буквами была сложена цитата, слова Иисуса к Петру:
 
« …но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих». (Лук.22:32)

По моим щекам катились слёзы….

Они были сказаны мне, моему сердцу… И я сердцем узнала эти слова. Иисус молился обо мне, чтобы в этих трудных для меня обстоятельствах моя вера не оскудела, чтобы пройдя их, я могла со временем о них рассказать...

Кто-то подошёл ко мне и поднёс  поближе песенник. И я пела немецкие псалмы.

Когда пастор вышел  говорить проповедь, вдруг раздался какой-то странный для меня возглас. Из присутствующих людей никто не отвлекался и, было очевидно, что они знают, кому он принадлежит.

Только когда этот возглас то и дело повторялся, иногда захлёбываясь от радости – я поняла, что это возглас необычного человека.

Когда собрание закончилось, и люди стали расходиться, я увидела, как женщина, которая вела собрание, зачитывала объявления, подошла к инвалидному креслу, в котором сидел её сын. Это был юноша семнадцати лет, руки и пальцы рук его были выкручены в разные стороны. Он непроизвольно подёргивался и изгибался всем телом, голова спонтанно поворачивалась в сторону, он улыбался.

Стабильное инвалидное кресло (из дорогих) было для него удобным, и  он, довольно надёжно был укреплён ремнями к креслу.

Мне очень хотелось познакомиться с этой женщиной, и я подошла к ней.
 
Анна в Евангельской свободной общине  руководила сестринским служением, а её муж, Олаф работал и принимал участие в служении, то есть, вне своей работы имел в общине какой-то труд.

Познакомившись с Анной, я стала каждую среду ходить на сестринские общения, где  познакомилась с женщинами, с немецкими традициями, а так же  с историей церкви и историей жизни героев веры, верующими, которые отдавали свои имения и посвящали себя основанию существующих и сегодня клиник для обычных людей и так далее.

Олаф и Анна познакомились в этой общине, когда они оба принимали в ней активное участие, а так же посвятили себя тому, чтобы взрослые и дети узнавали больше о Боге, как о личности.
 
Анна получила образование и, найдя работу, переехала в Ганновер. Ей было тогда двадцать пять. Олафу было тридцать семь, его жена умерла от рака. А его детям было семь и четыре года, когда они остались без мамы.
  
Имея в сердцах общую любовь к Богу, они полюбили друг друга и соединили свои жизни вместе.

Вот так, Анна стала мамой сразу двоих детей. Они оба работали, всё решали сообща, справляясь дружно с работой по дому и детками, а так же служением в общине.

Однажды, они узнали радостную для них весть – у них будет ребёнок! 

Его ждали всей семьёй и, постепенно, готовили всё необходимое к его появлению.

Малыш  благополучно появился на свет! Родные и друзья, все люди в христианской  общине поздравляли их!

Мальчика назвали Симоном, что означает - « человек послушный Богу».

И вот, только со временем становилось понятно, что Симон как следует не развивается…

Детский церебральный паралич в тяжёлой форме – этот диагноз стал тяжёлым ударом  для Олафа и Анны.

Только годы спустя,  она  расскажет:

«Что чувствовала я? Это можно было бы сравнить с тем, как будто я собиралась в мой первый долгожданный летний отпуск!
 
Купила  билет и начала собираться!
 
Складывая чемодан, тщательно подбирала  соответствующую, яркую, лёгкую одежду. Всякую любимую мелочь  взяла с собой, на разные случаи, которые, думала, могут со мной случиться.

И вот, день отъезда –  я с волнением, ещё раз всё проверила, чтобы ничего не забыть. Близкие мне люди проводили меня к самолёту, и мне так тепло от их сердечности.
 
Я – в ожидании!

И вот наступает тот волнующий момент, когда я выхожу из самолёта!
 
С трудом верю своим глазам, что выхожу вместо тёплой Майорки, в холодную сырую стужу Голландии!
 
Совсем не готовая, растерянная … Мне холодно, страшно, одиноко и я не знаю, что мне делать…
  
Оставаться стоять нельзя – нужно выходить…
 
Люди останавливают на мне свои взгляды, некоторые сразу прячут глаза, а некоторые показывают свою жалость…

Что чувствовала тогда я?».

Жизнь остановилась… 

Всё потеряло  смысл…

«За что?», - спрашивала я небо…

Врачи говорили, что мальчик будет всю жизнь прикован к постели…

Не просто и не сразу они приняли этого ребёнка, как подарок от Бога…

Благословение Божие христианам чаще представляется, как благословения ветхозаветные: благословения Авраама, Исаака, Иакова в виде здоровья, мудрости, большого имения, большой семьи и богатства …
 
Хоть жизнь патриархов веры была совсем непростой…
 
Анна молилась, молилась и боролась за своего сына…

Она верила, что Бог может исцелить его!

День за днём и месяцы за месяцами она делала с ним гимнастику, необходимые процедуры, возила его по врачам, использовала  новейшие  методы физиотерапии.

Симон рос. И чуда не происходило… 

Хотя, чудом было всё-таки то, что мальчик вырос и мог сидеть, что некоторые виды пищи он мог кушать самостоятельно, ведь врачи предсказывали только постель…

Но чем больше времени родители проводили с ним, тем скорее они научились понимать его.

Он по-своему выражал свои желания, по-другому показывал свои чувства. Он всегда так радовался пению в собрании общины и пирогу на своей тарелке во время того, когда все в зале для общения пили кофе!

Олаф и Анна приняли то, что Бог дал им такого, особенного сына.
 
Однажды, мы женской группой со своими семьями, были приглашены к одной семье провести вместе время в субботний день. После общения за чашкой кофе и пирогом на террасе дома друзей, женщины отправились на прогулку в лес, а мужчины занялись подготовкой к грилю, обустройству ужина. 

Была весна, распустившаяся свежая зелень, запахи цветений кружили голову. Это была моя вторая весна в Германии, и я с удовольствием знакомилась с жизнью  своих немецких  единомышленников.

Когда мы, возбуждённые общением и приятно уставшие от прогулки на чистом, лесном воздухе, вернулись к дому, на поляне напротив дома уже шла интенсивная работа – мясо жарилось на гриле, а вкусный запах дразнил ноздри.

Мужчины занимались огнём и мясом на гриле, на зелёной поляне Симон сидел в инвалидном кресле, и неподалёку  находилась большая клетка с разными кроликами. Он не требовал к себе внимания. Мне было неловко рассматривать его –  я не знала, как мне себя с ним вести. Думаю, это потому, что я не привыкла видеть и не понимала языка его тела. Анна познакомила нас. Судя по всему, Симон знал поближе всех остальных, потому что узнавал их, выдавая это восторженными возгласами. Когда мы ели, Анна уделяла ему внимания не больше, чем другим, позволяя тем самым Симону быть самостоятельным.
 
«Ему нужно много любви», - сказала я.

«И он сам её много дарит… », - ответила мне, улыбнувшись, Анна.

Эта встреча произвела на меня огромное впечатление...

Недолго после нашего знакомства с Анной и её семьёй, когда время посещения Симоном специальной школы для детей-инвалидов закончилось, их семья переехала  в небольшой городок недалеко от Бремена. Они продали свой дом в Ганновере и купили домик в Ротенбурге только потому, что в этом городке существует предприятие, на котором работают инвалиды и при котором существуют специальные общежития.

Это предприятие  предлагает инвалидам возможность обучения и трудоустройства, получать при этом соответствующую оплату. Это предприятие позволяет инвалидам работать в силу их способностей и возможностей, а также совершенствоваться, помогая развивать также и личность.

В свободное время после, пусть даже символической работы (эта работа по его силам), Симон возвращается к себе в общежитие, жизнь в котором предусмотрена для таких людей. Он имеет друзей. Жизнь его устроена так, чтобы он был готов жить дальше без родителей, когда настанет время и их просто не станет рядом.
 
Олаф работает, а Анна занята домом, здоровьем Симона, проводит, как и раньше встречи женщин раз в неделю вечером.  Потому что они, как и прежде, живут также жизнью местной христианской общины. Симон радуется, когда их большая семья по праздникам собирается вместе. У его старших сестры и брата уже подрастают дети!

Его родители посвятили свою жизнь тому, чтобы их особенный сын, мог жить, а не влачить существование, в силу своих возможностей и способностей.

Я смотрела, как Олаф накрепко укреплял ремнями тело Симона на сидении впереди себя, двойного специального велосипеда (деньги на который они долго копили).
 
Потом, я слышала необычные возгласы особенного человека от восторга при встрече с ветром, от чувства радости соприкосновения с миром, который ему, особенному человеку подарили его родители, потому что они приняли его, как человека « послушного Богу»…

*    *    *    *    *    *    *    *    *     *    *    *    *    *    *    *
    
В девятой главе Евангелия от Иоанна записано, как однажды, проходя мимо, Иисус увидел человека слепого от рождения. Этот человек привлёк внимание учеников Иисуса и в их умах появился вопрос, который они и задали Ему:

«Учитель, кто согрешил, он или родители его, что он родился слепым?»

Иисус отвечал: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии»…