Динь-дон, динь-дон

Динь-дон, динь-дон, разноцветные шары...

Я в чалме из бирюзовой персидской махры, подчеркивающей смуглость кожи. Сижу, как ханум, на корточках и достаю ёлочные игрушки из белой картонной коробки.

Пою ангельским голоском:

Новый год настает,
Что он нам принесет...

И представляю себе, что это и не коробка вовсе, а кованый волшебный сундучок с медными петлями и золотыми заклёпками. Я тянусь в глубину сундучка и достаю красного плюшевого мишку. Кладу его в откинутую крышку сундучка и снова забираюсь в свою сокровищницу.

Динь-дон, динь-дон, разноцветные шары...

На этот раз я вытаскиваю золотую рыбку. На голове рыбки хрустальная корона. Но у неё нет петельки, за которую рыбку можно повесить на ёлку.

- Здравствуй, Вера, - говорит рыбка, и корона на её голове загорается ярким синим светом. - Я говорящая китайская игрушка. Ни хао, Вера, цзай цзянь.

Я недоуменно смотрю на рыбку и пытаюсь вспомнить, когда я её купила?

- Не старайся, не вспомнишь, — говорит рыбка, — меня тебе подарили год назад. Я умею плавать, говорить и выполнять три желания.

- Целых три желания? – машинально включаюсь я в игру, гадая, чей же это подарок? Ужас. У меня очень нудная натура: пока не вспомню – не уймусь.

- Уже два, - сказала рыбка.

- Что «два»?

- Уже два желания, - рыбка сверкнула короной, - за год батарейки сели. Ожидание желаний жрёт много электричества. Думай быстрее.

- Выключи корону, – сказала я.

- Не учи китайцев экономить, - буркнула рыбка.

Я положила игрушку на стул, чтобы лучше рассмотреть.

- Кстати, Вера, – сказала рыбка, - а когда Новый год?

- Через месяц, – сказала я, снимая с головы махровое полотенце, – а что?

- Нет, месяц я точно не протяну, - сказала рыбка. - Загадывай желание, Вера, прямо сейчас.

- Обалдеть, - рассмеялась я, - какая строгая игрушка.

- Иначе нельзя, - сказала рыбка, - за мной столько имущества числится. Хочешь последний айфон? Или мерседес? Или личный самолет? А ещё лучше, бери сразу луну.

- Тогда уж лучше солнце, - беспечно сказала я и пошла к зеркалу расчесывать волосы.

- Я с тобой серьёзно разговариваю, - сказала рыбка, и её корона стала тёмно-фиолетовой, - зачем тебе солнце?

- А луна мне зачем?

— Я луну для примера привела, — сказала рыбка, — чтобы ты поняла уровень моих возможностей. Я тебе могу хоть вселенную подарить. Но я ненавижу делать ненужные подарки типа набора носовых платков, комплектов постельного белья, фартуков с аппликациями. И вселенную тоже не люблю дарить. Подарок на выброс.

- Ты знаешь, - сказала я, открывая дверку шкафа, - вот у меня есть два вечерних платья. Угадай, какое из них я купила вчера?

- Ну вот это, - сказала рыбка, - с фалдами в пол, с завышенной талией, с двойной плетёнкой.

- Точно, - я подошла ближе и всмотрелась в глаза рыбки, - а ты правда игрушка?

- Не понимаю, Вера, чего тебя не устраивает? - возмущенно  зажмурилась рыбка. - Другая бы давно выпросила у меня бриллиантовые серьги с кольцами или виллу в Испании. А ты всё кругами ходишь. Вера, ау! Батарейки-то садятся.

- Я не могу принимать подарки неизвестно от кого, - сказала я, - тем более такие дорогие.

- Да мне цена семьсот рублей, - булькнула рыбка - вместе с коробочкой.

- Но подарки ты обещаешь бесценные, - напомнила я. - Признайся, рыбка, чей ты подарок? Я должна это знать. Иначе я ничего просить у тебя не буду.

- Но имей в виду, это зачтётся как твоё первое желание, – предупредила рыбка.

- И пусть зачтется!

- Вот дурочка,  – рыбка смотрела на меня глазами, полными морской воды, очень похожей на слёзы.

- Пусть, – сказала я, – и кто?

- Ты Людку-то помнишь? – спросила рыбка. - Белобрысая такая, с твоей работы. Она у тебя Серёгу увела. В прошлый Новый год, на вечеринке. Помнишь?

- Ну, помню, а ты тут причем?

- А притом, — сказала рыбка, — что это Людка тебе меня подарила, в доверие к тебе влезала, лиса. Только она не знала, что я волшебная. Иначе бы удавилась такое дарить. Но дело сделано, так что командуй.

- Ах, вот оно как, - я бессильно опустилась на стул.

- Осторожней, Вера, - отодвинулась рыбка, - хвост мне отдавишь. Говори свое второе желание. Только быстрее, электричество на исходе.

- Нет у меня никаких желаний, ни вторых, ни третьих, ни вообще.

- Чего-чего?

- А ничего, - сказала я, - закончен бал, погасли свечи. Вали-ка ты, дорогая моя, в свою красивую коробку.

- Погоди, Вера, не горячись, - рыбка погасила корону и придвинулась ближе, опираясь на плавники, - мы же с тобой родственницы. Поскольку вы, люди, когда-то вышли из воды, то получается, что я, рыба золотая, твоя кузина. И надо нам, Вера, нашего Серёгу в нашу семью возвращать.

- Да? - усмехнулась я. - И как?

- А так, что Серега через секунду тут будет как миленький, — сказала рыбка. — Ты только пожелай, и всё будет тип-топ! А белобрысая пусть валит! Давай, сеструха, не тяни, у меня батарейки на излете.

Я подошла к своему шикарному вечернему платью. Мы были бы с Серёгой отличной парой. Высокие, спортивные, лохматые. Куда там маломерке Людке с её жиденьким крашеным хвостиком. Жаль.

- Ну чего? – прошептала рыбка сзади. - Батарейки мои на нуле, Вера.

Я молчала.

- Вера… - прошелестела рыбка, - говори вторе желание, скорее.

- Пусть всё останется как есть, - сказала я. - Они же счастливы друг с другом, рыбка, и ты это прекрасно знаешь. Не нужно ничего делать, моя хорошая, ты действительно у меня самая золотая на свете.

Рыбка молчала.

- Сестрёнка, – позвала я, – ну, пожалуйста. Это мое второе желание!

- Хорошо, - выдохнула рыбка.

Я обернулась. Стул был пуст.

И только на самом краешке сиденья лежала крохотная хрустальная корона. Я взяла её в руки. Корона была прохладной и тяжелой. Я пристроила корону на свои пышные волосы. И она вспыхнула ярким синим светом.

- Динь-дон, динь-дон, разноцветные шары, - улыбнулась я отражению.

И оно улыбнулось мне в ответ. Глазами, полными морской воды, очень похожей на слёзы.