Разбор полетов - 5

Рис. 5. Истребитель FW190 перед взлетом. Модификации этого многоцелевого самолета использовались в качестве истребителя, истребителя-штурмовика и легкого бомбардировщика.



Игорь АБРОСИМОВ

                РАЗБОР  ПОЛЕТОВ
Воздушные операции на советско-германском фронте и развитие авиации противоборствующих сторон: оценки и выводы



          
      V. Истребительная авиация: Воздушное сражение над Яссами
    

      Продолжая тему влияния разнохарактерных факторов на боевые возможности истребительной авиации, полезно вспомнить одно из самых масштабных воздушных сражений на советско-германском фронте. Это было последнее подобное столкновение Люфтваффе и ВВС Красной Армии, когда наш противник пытался перехватить господство в воздухе и, как следствие, добиться успеха в отражении наступления советских войск.

Оборонительная операция части сил 27-й и 31-й армий, а также 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта 30 мая - 8 июня 1944 г. под Яссами обычно не упоминается в ряду не только стратегических, но и фронтовых операций Красной Армии. По утверждениям некоторых исследователей военной истории такое положение сложилось в связи с тем, что советская историография стремилась «смазать» подробности войны с участием румынских войск, сам факт войны СССР с Румынией, ставшей позднее нашим союзником во Второй мировой войне и вошедшей в число стран «социалистического лагеря». Такое утверждение не верно. Ни по задействованным силам, ни по продолжительности, ни по оперативной глубине, на которой развертывались оборонительные бои, операцию нельзя отнести к разряду фронтовых. Во всяком случае, тот факт, что она не фигурирует в соответствующих перечнях и не упоминается как фронтовая операция не должно вызывать удивления.

Вместе с тем, воздушное сражение, развернувшееся в те дни над Яссами, безусловно, заслуживает особого внимания. И его отнюдь не обошла стороной военная история. Справедливо утверждение, что именно на удары авиации и их влияние на развитие наземной операции рассчитывал враг. И то обстоятельство, что ВВС Красной Армии сумели дать достойный отпор, более того, быстро восстановив господство в воздухе, создали условия для локализации и отражения наступления противника, предотвратило перерастание операции в масштабную фронтовую с вовлечением в нее значительных сил и резервов Красной Армии.

Еще до начала наступления немецко-румынских войск стало ясно, что для поддержки с воздуха и для обеспечения успеха Люфтваффе собирает здесь значительную авиационную группировку. Немцы усиленно пополняли авиационные части, потрепанные накануне в боях за Крым, самолетами и летчиками, сюда перебрасывались авиационные группы с других направлений. Данные разведки свидетельствовали об активных приготовлениях противника к воздушному сражению. По докладу штаба 5-й воздушной армии на 1 мая 1944 г., почти за месяц до начала операции, перед 2-м Украинским фронтом было сосредоточено 580 бомбардировщиков, из них до 300 пикировщиков Ju87, и 280 истребителей. Цифры эти оказались очень близки к действительности, если иметь в виду, что в качестве бомбардировщиков в докладе были приведены как входившие в состав штурмовых эскадр пикировщики Ju87, так и истребители-штурмовики FW190, а также учесть наличие истребителей Bf109 в составе авиагрупп ближней разведки, которые реально использовались не только как разведчики, но и истребители.

Подавляющее большинство боевых машин входило в состав 1-го авиакорпуса, который являлся частью 4-го воздушного флота, а также временно передано в его состав из 8-го авиакорпуса Люфтваффе. Только менее 20% численности составляли самолеты румынских ВВС, причем две эскадрильи, поступившие в оперативное подчинение 1-го авиакорпуса, были полностью укомплектованы пикировщиками Ju87, экипажи которых прошли подготовку под руководством немецких инструкторов. Интенсивно организовывалась сеть передовых аэродромов, что позволяло наращивать силы на нужных участках фронта, создавались запасы горючего и боеприпасов, развертывались батареи 15-й зенитной артиллерийской дивизии. Противник готовился поддержать свои войска мощными воздушными ударами вводом в сражение до 1000 боевых самолетов.

Истребительная авиация Люфтваффе к началу операции была представлена следующими формированиями и количеством самолетов:
- истребительная эскадра JG52 - 71 Bf109G;
- штурмовая эскадра SG10 - 113 FW190F;
- вторая авиагруппа штурмовой эскадры II/SG2«Иммельман» - 23 FW190F(G);
- вторая авиагруппа штурмовой эскадры II/SG77 - 30 FW190F(G).

Отметим, что истребители-штурмовики FW190F(G) из состава штурмовых эскадр, которые в отличие от истребителей FW190А были снабжены бомбодержателями, после освобождения от бомбового груза должны были использоваться как истребители. В необходимых случаях и при отсутствии воздушных целей для атаки они могли снижаться и штурмовать наземные войска, используя мощное бортовое пушечно-пулеметное вооружение.

Всего в перечисленных соединениях и частях насчитывалось 240 истребителей, но на самом деле в бои было введено существенно больше боевых машин. В воздушных боях участвовало, например, до 30 истребителей Bf109G из состава штабного звена и двух эскадрилий авиагруппы ближней разведки NaGr14, самолетный парк которой полностью заменили этими машинами. В составе 1-го и 2-го авиационных корпусов румынской авиации, эскадрильи которых поддерживали наземные войска, действовали истребители Bf109 и истребители местного производства IAR80, в общей сложности до 40 машин. Правда IAR80, стоявшие на вооружении 65-й эскадрильи, имели максимальную скорость примерно 500 км/ч и по своим характеристикам серьезно уступали всем типам советских истребителей. Кроме того в качестве фронтовой авиации могли быть задействованы авиагруппы Люфтваффе (II/JG51, I/JG53, III/JG77, II/JG301), а также истребительная авиация 1-го авиакорпуса румынских ВВС, которые использовались в системе ПВО, в первую очередь, для защиты нефтяных площадей Плоешти. Таким образом, противник был готов противопоставить силам 5-й воздушной армии в общей сложности не менее 400 самолетов-истребителей. В ходе разгоревшегося воздушного сражения над Яссами ослабить силы авиации ПВО немецко-румынское командование так и не решилось, поэтому реально 5-й воздушной армии противостояло до 300 самолетов-истребителей. При этом общее количество боевых самолетов противника (истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков и разведчиков), задействованных под Яссами доходило до 850 - 870 машин, из них до 600 боеготовных.

В этой обстановке командование ВВС Красной Армии предприняло усилия для наращивания сил и обеспечения их нормальной боевой деятельности. Существенным в усилении истребительной авиации оказалась передача в мае из резерва Ставки в состав 5-й воздушной армии одного из самых боеспособных соединений ВВС Красной Армии - 9-й гв. истребительной авиадивизии, командование которой принял подполковник А.И.Покрышкин, включенной в состав 7-го истребительного авиакорпуса. В мае месяце из истребительной авиации 5-й воздушной армии убыло по разным причинам (уничтожено противником, потеряно по небоевым причинам, сдано в ремонт, передано в другие части) примерно 200 самолетов-истребителей, а поступило, в основном, новых машин, а также из ремонта - более 400. Сборка новых истребителей шла во фронтовом тылу на основной базе снабжения 5-й воздушной армии, которая находилась в районе железнодорожной станции Вапнярка. Если учесть, что накануне наступательной операции противника все истребительные части, обеспечивающие поддержку войск 2-го Украинского фронта, насчитывали немногим более 600 самолетов, пополнение представляется весьма значительным. В результате удалось укомплектовать почти все истребительные авиаполки, входившие в состав 5-й воздушной армии, практически до полного штатного уровня (40 боевых машин).

В этой связи еще раз следует подчеркнуть то значение, которое сыграло в повышении боевого потенциала авиации промышленность. Непрерывно осваивая производство новой, более совершенной техники, заводы не только не уменьшали, но увеличивали объемы производства. Это позволило подать в войска в 1944 г. более 20 тыс. самолетов-истребителей против 17 тыс. в 1943 г. и 10,7 тыс. в 1942 г. А ведь 1944 г. был особенно тяжелым в связи с освоением и запуском в серию истребителей Ла-7 и Як-3, которые появились в войсках только летом 1944 г. и в воздушных боях в мае - июне принять участия не смогли. Но на вооружении 302-го истребительной авиадивизии уже стояли истребители Ла-5ФН, которые при умелом тактическом применении могли успешно противостоять Bf109G.

Нельзя не остановиться на использовании американских истребителей Р-39 «Аэрокобра», которые поступали по ленд-лизу. В воздушное сражение над Яссами 7-й истребительный авиакорпус, который полностью был укомплектован этими машинами, вступил, имея в своем составе более 300 «Аэрокобр», что составило до половины парка истребительной авиации 5-й воздушной армии. Это было самое массовое применение «Аэрокобр» в воздушных боях на советско-германском фронте.

Как уже отмечалось, «Аэрокобры» по своим тактико-техническим данным уступали немецким истребителям, особенно на больших высотах, где в 1944-ом стали все чаще происходить воздушные бои, но при этом требовали высокого уровня пилотажной подготовки. Даже у опытных пилотов незначительные ошибки в пилотировании во время тренировочных полетов и в ходе боя приводили к срыву в штопор, поэтому маневренные качества самолета использовать было сложно. В ряды 7-го истребительного корпуса влилось перед сражением много молодых летчиков-истребителей, которые не успели приобрести летного и боевого опыта и успешно реализовать возможности этой машины. Характерно, например, что на 31 сбитый самолет 205-й истребительной авиадивизии примерно половина приходилась на машины, которыми управляли летчики, имевшие налет на «Аэрокобре» от 30 до 60 час., что для данного самолета было явно недостаточно и сказалось на результатах боев.

Однако, американский самолет, когда им управлял опытный летчик, а в 9-й гв. истребительной авиадивизии было немало высокорезультативных ассов, представлял собой серьезную боевую силу. Как уже отмечалось, Р-39 отставал по своим тактико-техническим характеристикам от основного парка советских истребителей не столь значительно. В то же истребителей Ла-5ФН, которые имели улучшенные скоростные характеристики, весной и летом 1944 г. в советской истребительной авиации было явно недостаточно. Перевооружение на более совершенные Ла-7 и Як-3 только начиналось, до их реального боевого  применения дело не дошло. Массовое использование «Аэрокобр» над Яссами, безусловно, стало одним из слагаемых успеха нашей авиации.

Принятые меры по повышению боевых возможностей 5-й воздушной армии оказывались не всегда достаточными. База снабжения 5-й воздушной армии Вапнярка находилась в 160 км от линии фронта, поэтому горючее на аэродромы приходилось доставлять автотранспортом, преодолевая расстояния до 250 км. по дорогам, малопригодным для передвижения вследствие весеннего половодья. Вот почему в ходе операции наша фронтовая авиация испытывала трудности с горючим, что ограничивало количество боеготовных машин и самолето-вылетов. В марте-апреле 1944 г. части 2-го Украинского фронта продвинулись на 200 - 250 км, поэтому обустройство передовых аэродромов не было закончено. Основная часть истребительных авиаполков базировалась в среднем в 30 км от линии фронта, но многим самолетам 7-го истребительного авиакорпуса приходилось летать до линии фронта по 150 км, что сказывалось на боевых возможностях даже тех машин, которые вводились в воздушные бои. В связи с необходимостью массово и срочно пополнить истребительные авиаполки личным составом в их рядах накануне развернувшихся напряженных боев оказалось много молодых летчиков, при том, что качество подготовки в школах пилотов и в запасных авиаполках оставляло желать лучшего.

Всего истребительная авиация 5-й воздушной армии была представлена накануне наступления противника следующими соединениями и количеством самолетов (численный состав указан по состоянию на 1 июня 1944 г.):
- 294-я и 302-я истребительные авиадивизии (4-й истребительный авиакорпус - командир генерал-майор авиации И.Д.Подгорный) - 118 Ла-5, 91 Як-1, Як-7 и Як-9;
- 9-я гв., 205-я и 304-я истребительные авиадивизии (7-й истребительный авиакорпус - командир генерал-майор авиации А.В.Утин) - 289 Р-39 «Аэрокобра»;
- 12-я гв. истребительная дивизия (1-й гв. штурмовой авиакорпус - командир генерал-лейтенант авиации В.Г.Рязанов) - 86 Як-1.

В состав перечисленных соединений входило 18 истребительных авиаполков, всего на начало операции - до 630 истребителей. Это не значит, что в воздух могли быть подняты и введены в бой все числящиеся боевые машины, ведь самолет должен быть исправен, заправлен горючим и снабжен боезапасом, а летчик к бою подготовлен. Так в полностью укомплектованной 9-й гв. истребительной авиадивизии из 120 Р-39 «Аэрокобра», в т.ч. исправных 112, боеготовными на 30 мая оказалось только 97. Из-за слабой подготовки молодых пилотов, недавно прибывших на фронт, к управлению «Аэрокобрами», многих из их нельзя было вводить в боевой расчет. По этой же причине также полностью укомплектованная техникой 304-я истребительная авиадивизия в первые дни сражения по приказу командующего 5-й воздушной армией в бои вообще не вводилась и приняла участие в операции только со 2 июня, и то ограниченно. (Кстати, иная картина наблюдалась в частях Люфтваффе. Так в 1-й авиагруппе 52-й истребительной эскадры I/JG52 при общем количестве самолетов 31 боеготовных на 30 мая из-за неисправности техники было 28, а вот боеготовных экипажей насчитывалось с избытком - 32.)

Общее количество боевых самолетов 5-й воздушной армии (истребителей, бомбардировщиков, ночных бомбардировщиков, штурмовиков, разведчиков), которое тем не менее, характеризует ее боевой потенциал, доходило к началу операции до 1400 машин, но из них более 250 было в неисправном состоянии.

Соотношение авиационных сил 1 : 1,6 (при соотношении сил истребительной авиации примерно 1 : 2) в нашу пользу было, если можно так выразиться, традиционным превышением для всех операций 1944 г., но благодаря усилиям командования Люфтваффе, разрыв в данном случае оказался существенно меньшим, чем во многих других. Так в начале упоминавшейся выше Белорусской наступательной операции «Багратион» (июнь - август 1944 г.) соотношение общего количества самолетов сторон составляло 1 : 3,7. В ходе сражения в небе над Яссами фактор количественного превосходства сыграл гораздо меньшую роль в достижении поставленных задач, что говорит о значительном прогрессе в других, качественных факторах состояния советской авиации.

В первые дни сражения, как это обычно происходило, противнику удалось массировать свои силы на ответственных участках фронта, создавая порой значительное численное превосходство. Этому, в частности, способствовало то обстоятельство, что советским летчикам, несмотря на постоянные разведывательные полеты, как правило пар истребителей, не удалось раскрыть район сосредоточения вражеских войск под Яссами и соответствующую перегруппировку его авиации. Не смогла сделать этого и фронтовая разведка.

30 мая, в первые часы наступления ударной группировки немецко-румынских войск на стыке 27-й и 52-й армий, в воздухе начали действовать Bf109, FW190 и Ju87. Только в утреннем налете приняло участие более двухсот ударных самолетов, которые прикрывались «Мессершмиттами». Над боевыми порядками советских войск за день было зарегистрировано 2082 самолета-пролета, на что наша авиация смогла ответить всего 703 вылетами. На второй день постами ВНОС было зафиксировано 1547 пролетов, чему было противопоставлено 888 самолето-вылетов.

Несмотря на общее численное превосходство в авиации, инициатива оказалась на стороне противника. Пользуясь расположением своих аэродромов вблизи от линии фронта, пилоты Люфтваффе поднимались в воздух от 3 до 7 раз в день. Некоторые пилоты истребителей увеличивали количество вылетов даже до 10, практически не покидая все светлое время суток кабины своей машины.

Группы истребителей-штурмовиков FW190 в 12 -20 машин, сбросив бомбы на намеченные цели, вставали на прикрытие подходивших следом пикировщиков Ju87. Последние подходили к цели крупными группами эшелонированные по высоте, причем нередко количество пикировщиков над целью доходило до 120. Для ударов по войскам на поле боя в первые дни наступления использовались также двухмоторные бомбардировщики Не-111 и Ju88, которые наносили удары группами по 7 - 9 машин. В то же время Bf109, эшелонированные выше в три - четыре яруса, атаковали, пикируя сверху на советские истребители, вылетавшие для прикрытия наземных войск и ударной авиации, а также на штурмовики, которые действовали по наземным целям. 

Подобные приемы были известны, но поначалу не получили достаточно адекватного ответа со стороны истребителей 5-й воздушной армии. Бои проходили при численном и тактическом преимуществе врага, т. к. советские истребители поначалу действовали малочисленными патрульными группами по 6 - 8 машин. Потери советской авиации за два дня оказались весьма чувствительными. Всего в мае не вернулись на свои аэродромы либо было списано ввиду невозможности дальнейшего использования 33 Як-1, Як-7 и Як-9, 12 Ла-5, 65 Р-39 «Аэрокобра», 28 Ил-2 и 8 Пе-2, итого 146 боевых самолетов, из них 36 машин разбились в авариях и катастрофах. Погибло 98 пилотов, 28 стрелков и 4 штурмана. Из указанного общего количества безвозвратных потерь 70 самолетов, в основном истребителей, было сбито 30 и 31 мая. Только 205-я истребительная авиадивизия 7-го истребительного авиакорпуса безвозвратно потеряла за два последних дня мая 22 «Аэрокобры», погибло и пропало без вести 12 летчиков.

1-й воздушный корпус Люфтваффе лишился в мае, также большей частью 30 и 31 мая, только 23 машин, в основном FW190 и Bf109. Потери пикировщиков Ju87 оказались небольшими, т.к. обеспечивались надежным прикрытием, а также хорошо держали оборонительный строй. Несколько машин, в т.ч. 2 бомбардировщика Ju88, которые были сбиты 31 мая, потеряли румынские ВВС.

«В первые два дня сражения воздушная обстановка сложилась явно не в нашу пользу», - написал позднее в своих воспоминаниях тогдашний начальник оперативного отдела штаба 5-й воздушной армии С.Н.Гречко. Однако, события происходили не в 1941 году и даже не в 1942-ом. ВВС Красной Армии накопили опыт, в частях служило немало хорошо обученных и тактически грамотных летчиков, командование имело гораздо больше возможностей организовать эффективную боевую работу. Гречко, остановившись на мерах, которые приняло командование, упомянул о совещании у командующего 5-й воздушной армией генерал-полковника авиации С.К.Горюнова: «Поздно вечером 31 мая командарм пригласил к себе комкоров Рязанова, Подгорного, Утина, Степичева, комдива Покрышкина. Состоялся откровенный разговор. Прикидывали, обсуждали различные варианты боевых действий. Остановились на таком: в два-три раза увеличить состав групп истребителей, одним из них вести воздушные бои на высоте, другим - не сопровождать штурмовиков, как обычно, а появляться над полем боя на 3 - 5 минут раньше их, разгонять и уничтожать «фоккеров», действовавших на низких высотах, что позволит штурмовикам без особых помех громить вражеские танки.»

Таким образом, истребители, эшелонированные по высоте, должны были защитить наземные войска от бомбоштурмовых ударов FW190, которые освободившись от бомбового груза, прикрывали Ju87 и обеспечивали их боевую работу, а затем нейтрализовать действия пикировщиков. Увеличение численности патрулей позволяло перейти к многоярусному построению и выводу на верхние эшелоны с большим превышением тактических групп, которые получали возможность атаковать вражеские истребители сверху. Необходимо  добавить, что без устойчивой связи с летчиками, соблюдения ими радиодисциплины, без четкого управления как командирами, находившимися в воздухе, так и с командных пунктов на земле, организация взаимодействия и проведение успешного боя при рассредоточенных порядках построения и большом количестве задействованных машин были бы невозможны.  Наряду с ростом летной и тактической подготовки пилотов, это обстоятельство в значительной степени содействовало успеху.

Рассредоточенный строй мог в полной мере повлиять на успех в бою, когда и ведущие тактических групп, и отдельные летчики отлично понимали друг друга, имели навык взаимодействия, могли вовремя среагировать на изменение ситуации, когда командир, находившийся в воздухе и осуществлявший общее руководство группами, что называется, держал ситуацию «в кулаке», а его руководство с наземного КП не теряло нити управления своими подразделениями и четкими указаниями ориентировало его в обстановке, помогало, предупреждало об опасности, распоряжалось о наращивании сил. К сожалению, тактике группового боя с участием большого количества истребителей, советские пилоты не обучались вообще, либо это обучение являлось недостаточным. В этом они сильно проигрывали противнику. Мастерство при действии большими группами, в составе нескольких эскадрилий, тем более полка, приобреталось, в основном, на практике и оплачивалось потерями. Недаром, как правило, такую группу возглавлял не командир полка, а один из командиров эскадрильи, имевший признанный авторитет, благодаря своему боевому опыту. В то же время командиры полков, майоры и подполковники, что не относится к отдельным летчикам-ассам, при большом налете в часах ввиду сравнительно длительных сроков прохождения службы, по количеству воздушных боев и опыту непосредственного командования группой в ходе воздушных схваток сильно уступали своим подчиненным.

Пом. командира по воздушно-стрелковой службе 16-го гв. истребительного авиаполка капитан А.Ф.Клубов, штурман того же полка капитан Г.А.Речкалов, пом. командира по воздушно-стрелковой службе 100-го гв. истребительного авиаполка майор Д.Б.Глинка, командир эскадрильи 104-го гв. истребительного авиаполка капитан М.С.Комельков (9-я гв. истребительной авиадивизия); командир эскадрильи 129-го гв. истребительного авиаполка капитан Н.Д.Гулаев (205-я истребительная авиадивизия); командир эскадрильи 240-го истребительного авиаполка капитан К.А.Евстигнеев, командир эскадрильи того же полка капитан И.Н.Кожедуб (302-я истребительная авиадивизия) - вот те летчики-истребители, кто успешно командовал в воздухе и за кем числилось наибольшее количество побед в воздушных боях над Яссами.

Уже 1 июня ситуацию удалось несколько выправить и потери уравнять. Части 5-й воздушной армии безвозвратно потеряли 8 машин (2 Як-1, 5 Р-39 «Аэрокобра» и только 1 Ил-2). Ровно стольких же машин лишился 1-й  авиакорпус Люфтваффе (4 Bf109, 2 FW190, 1 Ju87, 1 Hs129). Кроме того несколько машин потеряли части румынской авиации. 1 июня было зафиксировано более 1000 пролетов авиации противника, на что советская авиация смогла ответить только 467 самолето-вылетами.

Дело в том, что в истребительных полках 5-й воздушной армии, которые вели активные боевые действия, за три дня за счет значительного количества сбитых и поврежденных значительно сократилось число исправных машин. Так в 129-м гв. истребительном авиаполку (205-я истребительная авиадивизия 7-го истребительного авиакорпуса) в строю оставалось не более трети от штатного состава истребителей - Р-39 «Аэрокобра». Сказывались к тому же перебои с горючим, боевым и техническим обеспечением полетов. Но за эти дни резко уменьшилось и количество исправных немецких самолетов. Известно, что в 1-й авиагруппе 52-й истребительной эскадры I/JG52 количество истребителей сократилось с 31 до 27, причем исправных из них осталось только 16. Это отражалось на уменьшении количества пролетов вражеской авиации.

Последний всплеск активности немецкой и румынской авиации зафиксирован 2 июня (1347 пролетов), после чего интенсивность их действий стала стремительно спадать. Оно и не удивительно. В авиационных частях противника, в первую очередь истребительных и штурмовых, количество исправных машин сократилось катастрофически. В той же авиагруппе I/JG52, например, к 6 июня их осталось только 7. Еще 2 июня пришлось расформировать 6-ю эскадрилью из состава авиагруппы II/JG52 и 7-ю эскадрилью из III/JG52, а 6 июня и 2-ю эскадрилью из I/JG52, пополнив оставшимися исправными самолетами остальные подразделения 52-й эскадры.

Противнику не удавалось эффективно использовать в качестве полноценных истребителей, в первую очередь для борьбы с Ил-2, оставшиеся в строю истребители-штурмовики FW190 из состава штурмовых эскадр, не удавалось им быть на равных и в схватках с советскими истребителями. Например, если 31 мая только одной авиагруппе I/SG10 из пяти задействованных в операции удалось сбить пять Ил-2, то в дальнейшем, эшелонированные по высоте, наши истребители сумели удачно прикрывать Ил-2 и нанести совместно с зенитной артиллерией ощутимые потери FW190. Только 6 июня эскадра SG2 потеряла 8 машин, сбитых или совершивших вынужденные посадки. Не в последнюю очередь это объясняется недостаточной выучкой немецких летчиков, воевавших на FW190. В ходе перевооружения штурмовых эскадр на новую технику использовались пилоты Ju-87, а бортрадисты-стрелки пикировщиков направлялись для переучивания в летные школы. И те, и другие достаточного опыта как летчики-истребители приобрести не успели.

Недаром после боев в небе над Яссами немцы, продолжая оснащать штурмовые эскадры FW190F(D), использовали их в районах, где активность советских истребителей была невысокой, либо применяли их в тесном взаимодействии с Bf109. Опыт применения «фоккеров» на Восточном фронте показал, что несмотря на мощное вооружение, они не могли, как предполагало командование Люфтваффе, и при отсутствии бомбовой нагрузки уверенно соперничать с советскими истребителями. На средних и малых высотах, на которых действовала, в основном, фронтовая авиация, более предпочтительным оказалось использование «мессершмидттов». Поэтому авиагруппы 51-й истребительной эскадры JG51, которые в 1942-1943 гг. перевооружились на FW190A, в 1944 г. вновь перешли на Bf109. Одна только 54-я истребительная эскадра продолжала до конца войны действовать на FW190A(D).

В ходе сражения над Яссами советская истребительная авиация наращивала свои усилия. Если в первые дни основная тяжесть боев и, следовательно, потери пришлись на истребительные авиаполки 7-го истребительного и 1-го гв. штурмового авиакорпусов, то с 3 июня в активные боевые действия включались 294-я и 302-я истребительные авиадивизии 4-го истребительного авиакорпуса. За два последних дня мая летчики обоих соединений совершали менее 90 самолето-вылетов в сутки, а 3 июня - уже более 200. Количество самолето-вылетов истребительной авиации, несмотря на потери, продолжало увеличиваться и в последующие дни.

Хотя начало вражеского наступления проходило в условиях превосходства Люфтваффе, с первого же дня действия на земле развивались не в пользу нашего противника. Немецко-румынским войскам удалось продвинуться в направлении главного удара всего на 1 - 3 км, преодолев лишь первую полосу обороны. Уже 3 июня штурмовики Ил-2 и бомбардировщики Пе-2, надежно прикрытые усиленными патрулями, сменявшими друг друга в воздухе, нанесли эффективные удары по наступающему противнику. Одновременно истребительному прикрытию удалось значительно ослабить воздействие ударных самолетов противника, которые в первые дни операции активно содействовали наступающим. 

На рассвете 5 июня, перегруппировавшись и используя в качестве основной ударной силы дивизию «Великая Германия», противник пробовал переломить ситуацию и возобновил наступление на участке 27-й армии. Несмотря на энергичное противодействие «фоккеров», группа из 11 штурмовиков Ил-2 из 2-го штурмового авиакорпуса, а вслед за этим вторая и третья группы Ил-2 своими ударами фактически сорвали атаку. При этом истребители 294-й истребительной авиадивизии 4-го истребительного авиакорпуса, которые осуществляли патрулирование в районе активных боевых действий, отчитались об уничтожении шести FW190. Удар по наступавшему противнику нанесла девятка бомбардировщиков А-20 «Бостон» 2-го гв. бомбардировочного авиакорпуса. Но в данном случае не обошлось без потерь. В результате внезапной атаки Bf109 было сбито три машины.

Впервые в боях 5 июня летчики 5-й воздушной армии выполнили 927 самолето-вылетов против 777 противника. И хотя советская сторона потеряла в тот день 23 самолета, а немцы - 8, инициатива не только окончательно перешла к нашей авиации, но ее действия в решающей степени способствовали успеху наземных войск. Вечером 5 июня зам. командующего 27-й армией генерал-майор Г.И.Шерстюк прислал телеграмму нач. штаба 5-й воздушной армии: «Вверенные Вам части в течение дня бомбоштурмовыми ударами в районе Молинешти и Захорна содействовали наземным частям и обеспечили отражение атак танков и пехоты противника. Удалось улучшить свои позиции захватом трех важных высот. Прошу Вас объявить благодарность всему личному составу, участвовавшему в боевой работе». Без тактически грамотных действий истребительной авиации такого результата добиться было бы невозможно.

В последующие дни противник пытался продолжить наступление. Однако, лишенный необходимой поддержки с воздуха, более того, подвергаясь непрерывным атакам советских ударных самолетов, успеха не имел. Оно и не удивительно. Как уже упоминалось, в частях 1-го авиакорпуса становилось все меньше боеспособных машин, а пополнений взять было неоткуда. К тому же усилились налеты американской авиации на нефтепромыcлы Плоешти и для их защиты с воздуха пришлось не только окончательно отказаться от использования в качестве фронтовых истребительных авиагрупп, ранее запланированных для решения этих задач, но и привлечь для обеспечения ПВО территории Румынии авиагруппы III/JG52 и II/SG2. К 8 июня положение войск 2-го Украинского фронта к северу от Ясс было полностью восстановлено. Попыток перехватить инициативу в воздухе командование Люфтваффе не предпринимало.




Чаще всего об эффективности действий авиации судят по потерям сторон. Авиация 5-й воздушной армии в ходе воздушного сражения над Яссами с 30 мая до 8 июня потеряла безвозвратно 135 самолетов, совершив 5751 боевой вылет. По данным советских штабов противостоящие части Люфтваффе лишилась за этот период 450 самолетов, причем 128 побед добились летчики 9-ой гв. истребительной авиадивизии, самого результативного из шести истребительных соединений.

Однако позднее в своих воспоминаниях, начальник оперативного отдела штаба 5-й воздушной армии С.Н.Гречко напишет о действиях советской авиации: «Летчики-истребители провели более 200 воздушных боев, сбили около 100 самолетов». Трудно сказать, какими данными во время написания воспоминаний располагал Степан Наумович, ставший к тому времени генерал-полковником авиации, но последняя цифра  вполне согласуется с данными нашего противника. По отчету штаба 1-го авиакорпуса немцы, совершив 10498 вылетов, потеряли 78 самолетов. Учитывая особенности учета убыли материальной части в Люфтваффе, когда сводки составлялись на основании промежуточных отчетов, причем поврежденные и не подлежащие восстановлению машины в число безвозвратных потерь могли не попасть, а также потери румынской авиации, враг потерял не менее 100 - 110 машин. Соотношение потерь составило 1,3 : 1 не в нашу пользу. Больше половины потерь советской авиации пришлось на первые два дня сражения в мае, когда ВВС Красной Армии потеряли 70 самолетов, а противник - не более 40. Таким образом, в последующие июньские дни положение изменилось, потери сторон практически уравнялись.

Никогда ранее таких результатов, даже при более существенном численном превосходстве советской авиации, достигнуть не удавалось. Относительные потери ВВС Красной Армии оказывались куда значительнее и в случае, если удавалось достичь оперативного господства в воздухе и в значительной степени выполнить задачи по прикрытию наземных войск.

Воздушное сражение в небе Кубани в апреле - июне 1943 г., стало безусловным успехом советской авиации, показателем ее возможности противостоять врагу, хотя об оперативном господстве в воздухе в этом случае говорить нельзя. Соотношение потерь приближалось тогда к значению 1 : 4. В воздушных боях в ходе Миусской наступательной операции удалось установить определенный паритет в воздухе и оказать существенную помощь наземным войскам. Однако, соотношение потерь составило примерно 1 : 3 также не в нашу пользу. При этом авиационные части 8-й воздушной армии потеряли безвозвратно на Миуссе не менее 190 самолетов Разрыв 1 : 3 примерно соответствовал средним показателям потерь противоборствующих сторон в середине 1943 г., в ходе воздушных сражений при поддержке Курской оборонительной, Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций.

Сокращение относительных потерь является не единственным и, пожалуй, не самым главным достижением ВВС Красной Армии, показателем ее эффективности в ходе воздушного сражения в небе над Яссами. При оценке результатов следует иметь в виду особенности оперативного применения советской истребительной авиации, которая использовалась для прикрытия войск и объектов от действия ударных самолетов противника и сопровождения своих бомбардировщиков и штурмовиков при выполнении ими боевых заданий. В качестве основных критериев успеха и эффективности становится в этих случаях не количество сбитых вражеских машин, а срыв ударов по своим наземным войскам и минимизация потерь собственных ударных самолетов.

Как были решены эти задачи в ходе сражения в небе над Яссами, можно судить, исходя из того, что действия авиации бесспорно стали фактором оперативного успеха Красной Армии. Советские войска воспрепятствовали противнику провести даже ограниченную по масштабам фронтовую наступательную операцию. Такая оценка тем более не может выглядеть преувеличением, если не упустить из вида, что командование Вермахта связывало надежды на успех именно с авиационной поддержкой. Недаром, предприняв чрезвычайные усилия, Люфтваффе собрало столь мощную авиационную группировку, которая по всем расчетам, учитывая предыдущий опыт, должна была обеспечить успех.

На примере сражения в небе над Яссами можно увидеть, как качественное состояние вооружений, количественное наращивание военной техники при обязательном организационном и тактическом совершенствовании ВВС, в частности истребительной авиации, коренные изменения в уровне подготовки личного состава и использование накопленного боевого опыта способствовали захвату господства в воздухе. Несмотря на все усилия, обладая преимуществом в первые два дня воздушного сражения, противник оказался не в силах его удержать в последующие дни. Это была последняя попытка Люфтваффе захвата господство в воздухе, хотя бы оперативного, на время проведения активных наступательных действий наземных войск. Тем самым авиация противника потеряла значение фактора, действительно способного повлиять на ход ожесточенной вооруженной борьбы на советско-германском фронте.




      Без численного превосходства, в первую очередь в самолетах-истребителях, причем, как правило, значительного, ВВС Красной Армии не удалось бы добиться положительных результатов. В частности, не удалось бы эффективно поддержать войска в ходе сражения в небе над Яссами, тем более, в более масштабных сражениях Белорусской стратегической операции «Багратион», о которых также упоминалось выше. Причины такого положения лежат на поверхности. Неоднократно названные здесь, они практически до самого конца военных действий продолжали сдерживать боевую эффективность авиации, в частности, истребительной. Качество авиационной техники значительно увеличило ее возможности, средний уровень мастерства и боевого опыта личного состава и командования на всех уровнях также, но по-прежнему своего значения не теряли количественные показатели.

В годы войны такое положение наблюдалось не только в авиации, но и в других родах войск и видах вооруженных сил, что со всей очевидностью указывает на глубинные причины явления.
В о - п е р в ы х,  экономический, научно-технический и культурно-образовательный уровень страны, что формирует и определяет в конечном счете состояние народного хозяйства и вооруженных сил, оказались не способны подготовить, вооружить и всесторонне обеспечить армию, способную противостоять врагу без обеспечения явного и решающего количественного превосходства. Военная авиация, в частности истребительная, как технически и организационно одна из наиболее сложных видов вооруженных сил не могла не столкнуться с серьезными и трудно решаемыми проблемами.
В о - в т о р ы х,  страна вступила в борьбу с невиданно сильным, жестоким и мотивированным врагом, который опирался к тому же на развитую хозяйственную инфраструктуру, передовую промышленность, подготовленный во всех отношениях кадровый состав, необходимый, для создания и боевого использования авиации.

Рассматривая действия советской истребительной авиации в ходе военных действий и пытаясь сделать выводы о ее эффективности, рассуждая о неудачах и успехах, мы должны все это помнить. Ибо сегодня слишком многие историки и публицисты со все большей обвинительной агрессивностью, а порой и просто глумливо, судят о неудачах ВВС Красной Армии и даже позволяют себе цинично по этому поводу иронизировать. Публицистам, может быть, это простительно. Выполняя определенный социальный заказ они аргументов и выражений не выбирают. Я уже не говорю об анонимных злопыхателях, авторах наукообразных статей на интернет-сайтах, которые их не выбирают тем более.

Хочется затронуть вопрос, касающийся военно-исторических исследований несколько шире, без чего трудно судить и о проблемах, касающихся ВВС Красной Армии. Методы историографических исследований предполагают рассмотрение событий в контексте исторических обстоятельств и реалий изучаемого времени. Исследователь обязан понимать, какая страна и в каких условиях, с каким историческим наследием противостояла нашествию. Однако, за неуместным обвинительным пафосом, противопоказанным историографии как науке, в адрес преступной советской власти, которая якобы во всем виновата, они забывают вот о чем. Только необычайно высокий мобилизационный потенциал именно этой власти и ее политическая воля смогли в сложившихся условиях, несмотря ни на что, привести страну и армию к Победе. Как бы мы ни относились к действиям Красной Армии и ее руководству, не следует ставить их к позорному столбу за те потери, которые понесла страна. Лучше вспомнить, как в считанные недели потерпели поражения страны Европы, имевшие достаточно мощные вооруженные силы, когда им пришлось столкнуться с немецкими дивизиями, поддержанные эскадрами истребительной и ударной авиации. А ведь Вермахт в 1939 - 1940 гг. был еще не настолько силен и не имел такого боевого опыта, как в июне 1941-го.

Выясняя причины поражений и неудач наших войск, в частности рассматривая боевую деятельность ВВС, мы не можем, конечно, игнорировать очевидных ошибок и просчетов со стороны руководства Красной Армии и политического руководства страны, которых может быть и можно было избежать. Часто те или иные решения, как стратегического, так и оперативно-тактического характера, выдвижение кадров, не отвечающих требованиям времени по своим деловым и человеческим качествам, отсутствие адекватных действий при очевидных, как сегодня представляется, угрозах, безусловно, ухудшали положение на фронте и приводили к непоправимым потерям и негативным последствиям.

Однако, следует иметь в виду, скажем об этом еще раз, что проведение той или иной военно-политической стратегии, принятие оперативного или кадрового решения, зависят от общего состояния страны и армии, уровня и опыта руководителей, подготовки кадрового состава на всех уровнях. Поэтому при конкретном рассмотрении сложных и не всегда до конца понятных сегодня перипетиях вооруженной борьбы, категоричность суждений должна уступить место углубленному изучению по возможности всех факторов, определивших их основные причины и особенности. Многочисленные исторические примеры из подобного ряда показывают, что наряду с cубъективными факторами, персональной ответственностью и даже виной политических и военных руководителей, существовали объективные и фундаментальные причины, определявшие те или иные мотивы принятия решений, что и сказывалось на результатах. Нельзя забывать также о крайне ограниченных возможностях для выбора вариантов, иметь в виду сам характер послереволюционной эпохи и порожденной ею власти, которая, не задумываясь, прибегала к жестким репрессивным методам при проведении в жизнь своих планов и решений. Без твердости и воли к победе успех, конечно, не достигается, но подобная политическая практика в ряде обстоятельств отнюдь не облегчала положения тех, кто воевал и обеспечивал армию своей работой в тылу.

Тем значительнее наша Победа, одержанная в крайне сложных и трагически сложившихся исторических условиях. 

                (Продолжение следует)


Продолжение - см. http://www.proza.ru/2016/03/25/1081

Начало очерка - http://www.proza.ru/2015/08/04/1674


Использованная литература - http://www.proza.ru/2016/03/23/2198