Почему у коммунистов нет партии?

      Есть такая партия – ответит множество людей, называющих себя коммунистами. И не одна, а множество. На любой вкус и цвет. Именно это многообразие и позволяет сказать, что партии, твердо знающей, что коммунизм может быть только один, на планете Земля попросту нет. Случилось такое, по причине неудачной попытки построить первую фазу коммунизма в СССР и в примкнувших к нему странах. Случилось такое и потому, что обществоведение и «социалистическая» экономическая наука, в первую очередь, погребло само понятие социализм под гигантскими горами теоретического вторсырья. И теперь, чтобы уточнить это понятие, придется чистить «научные» авгиевы конюшни, а уж потом называть себя партией коммунистов и писать проекты построения социализма и коммунизма.

      В начале двадцатого века с понятиями коммунизм и социализм проблем не было. Не буду цитировать из википедии – все  наизусть и так знают. По мнению Энгельса, для перехода к социализму необходимо и достаточно было обобществить средства производства. Такого же мнения придерживался и Ленин, осуществивший это обобществление в отсталой России. Но перед ним тут же встал вопрос – как управлять этими обобществленными силами. На этот вопрос он ответил еще до экспроприации в работе  «Государство и революция». «Все  общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы». На практике поначалу это вылилось в военный коммунизм, от которого очень скоро пришлось отказаться. Выяснилось, что управлять общественным производством страны, как одной фабрикой в начале века было нельзя. И не только в России, но и в любой другой, даже самой развитой стране мира. И пришлось переходить к НЭПу.  Ученые-экономисты в позднем СССР рисовали НЭП, как гениальное открытие Ленина, хотя это было вынужденное решение, наверняка подсказанное Ленину практиками – буржуазными экономистами. Вынужденным был и отказ от НЭПа, после которого началась знаменитая сталинская индустриализация.

       
 
На странице  Юлии Иоанновой в «Прозе» опубликована статья «Антисталинистам. Злые ответы», она предваряется фотокопией текста речи Сталина. Вот этот текст:
«У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.
У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.
У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было действительной и серьёзной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.
У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.
В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы стоим на одном из первых мест.
У нас была лишь одна угольно-металлургическая база на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали ещё новую угольно-металлургическую базу – на востоке, составляющую гордость нашей страны.
Мы имели лишь одну единственную базу текстильной промышленности – на севере нашей страны. Мы добились того , что будем иметь в ближайшее время две новые базы текстильной промышленности – в Средней Азии и Западной Сибири.
И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии…
Наконец, всё это привело, что из страны слабой и не подготовленной к обороне Советский Союз превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, в страну, готовую ко всяким случайностям, в страну, способную производить в массовом масштабе все современные орудия обороны и снабдить ими свою армию в случае нападения извне.»  И.Сталин.

      Эти успехи показали всему миру, измученному депрессией, какой могучий потенциал имеет реальный социализм, когда во главе   социалистической страны стоит гениальный практик. Но управлять общественным производством всего государства, как одной фабрикой все еще было нельзя, поэтому управлялось оно, так называемой административно-командной системой, которая могла давать положительные результаты только при максимально жесткой  производственной дисциплине и  вообще не годилась для высокоэффективного социалистического производства. К тому же научно техническая революция уже приготовила социализму подарок – информатизацию, при которой можно стало управлять производством страны и даже группы стран, как одной фабрикой. Это понимали математики во главе с академиком Глушковым, предложившие проект информатизации  в 1964 году. Понимая, что без этого социализм обречен на регресс, ученые предложили вложить в проект средства, сравнимые со средствами, потраченными на атомный и ракетный проекты. «Ученые-экономисты», используя дороговизну проекта, как аргумент, уговорили невежественных вождей отказаться от проекта Глушкова и принять проект «реформы Косыгина-Либермана» стоящего столько, сколько стоит бумага, на которой он напечатан. Экономия обошлась социализму банкротством, которое стало  делом времени.

      После неминуемого банкротства социализма, исписаны тонны бумаги на которой «ученые» и просто любители излагают версии гибели социализма и СССР. Чаще других «доказывается», что во всем виноват Сталин, извративший учение Ленина, покончивший с НЭПом и понастроивший никому не нужных заводов, ценою неимоверных затрат и усилий. Они не хотят понять, что ни Ленин, ни Маркс не имели о реальном социализме никакого понятия, что социализм при их жизни оставался утопией, что реальный социализм стал конкуретоспособным только после перехода от индустриализации к информатизации. Они не хотят признать, что собственными руками задушили едва родившийся социализм в колыбели. И пока люди, называющие себя коммунистами, не захотят признать очевидное, говорить о партии коммунистов, как о реальной силе прогресса нельзя.