Паскуда

Холодный ноябрьский ветер, вступивший в сговор с дождём, устрашающе хлестали по всему, что попадалось на их пути.  Капли дождя с невероятной силой бились об оконное стекло и тем самым разрушали остатки покоя в душе юной девушки Лизы. Она каждый раз вздрагивала от нового порыва ветра и дождя.
       Вот уже несколько дней, как девушка попала по скорой помощи в роддом, в отделение гинекологии с диагнозом "угроза выкидыша". Душевный праздник от ожидания ребёнка превратился в мучительное состояние неопределённости. Лиза очень хотела родить этого ребёнка, ведь это была её первая беременность. Они с мужем даже ещё не поженившись, уже мечтали о малыше. Лиза мысленно представляла себе, каким он будет. Её фантазии рисовали картину милейшего ангелоподобного карапуза, который прежде всего очень любил её - Лизу. Представлять себя мамой у неё пока не очень получалось, да и неудивительно, ведь ей самой едва исполнилось восемнадцать лет.
      Старое здание роддома, скорее напоминало заброшенный особняк, чем лечебное заведение. Палата, в которую Лизу определили была просто огромной. Тесно прижавшись друг к дружке, как "селёдки в бочке", стояли кровати, разделяясь тумбочками. В палате лежали восемь женщин, разного возраста, и каждая со своей проблемой. На широком подоконнике стояли баночки с вареньем, какой-то едой и всякой всячиной. Каждое утро тётя Шура, штатная нянечка, "гоняла" женщин за то, что они выставляли всё это на подоконник. На время обхода врачей весь провиант перемещался в общественный холодильник, а сразу после него благополучно возвращался на своё место. Каждая из восьми женщин, что- то постоянно жевали и с этим бороться было просто бесполезно.
      Лизина кровать находилась прямо за дверью, там было гораздо темнее, так как ещё и громадная вешалка, завешанная тёплыми халатами, загораживала свет. Однако Лизе это место сразу понравилось, она чувствовала себя там вполне обособленной. Да и от окна не дуло. Лиза лежала и постоянно думала о своём ребёнке. Днём были различные обследования и процедуры и мысли кое-как отодвигались, а вот когда наступал вечер, они наваливались страшным тяжёлым грузом. Чаще всего Лиза отворачивалась лицом к стене и потихоньку плакала.  В её голове рождался почему-то один единственный вопрос: " Ну почему же всё так с ней случилось? " Ответа на этот вопрос она никак не могла найти и от этого ещё больше расстраивалась.
     С каждым новым днём, Лиза осваивалась и знакомилась с соседками по палате. Некоторые женщины много рассказывали всяких незатейливых историй и весело смеялись. Глядя на них, Лизе становилось на время также беззаботно и она даже включалась в их незатейливую болтовню.
     Одна из женщин, в силу своего диагноза, практически не вставала. Лиза несколько раз приносила из столовой ей еду и, конечно же, очень сочувствовала.
     Её самая ближайшая по койке соседка, была внешне очень красивая. Лиза её с восторгом разглядывала. По некоторым, брошенным фразам, она сделала выводы, что "красавица" проходит курс лечения от бесплодия. Но больше других, привлекла Лизино внимание белокурая беременная девушка, уже с достаточно большим животом. Когда она выходила из палаты, женщины возмущённо обсуждали её. И из всего услышанного, Лиза поняла, что "блондинка" готовится к искусственным родам. Лиза никак не могла понять зачем и почему ей нужны искусственные роды? "Блондинка" выглядела абсолютно здоровой, она была коренастой и крепкой. О таких, как она, часто говорят "кровь с молоком".  Иногда в разговоре "блондинка" вставляла матерные словечки, за что женщины часто на неё ругались.
     Срок беременности у Лизы был ещё совсем небольшой, сильно мучал токсикоз и поэтому настроение её было на редкость упадническим. Хотелось домой, в привычную обстановку и уютную квартиру. Лиза очень скучала за мужем и своими родными, так как практически не удавалось видеться из-за введения в роддоме карантина. Уже вовсю свирепствовал грипп.
 
     День, который Лизе запомнился надолго, начался вполне обычно. После обхода врачей, каждая из женщин занялась своими делами. Кто-то пошёл в" манипуляционную " на уколы и капельницы, кто-то отправился на УЗИ, кто-то сдавал бесконечные анализы. "Блондинку" наконец-то забрали на искусственные роды. Лиза пошла на ультразвуковое обследование. Врач долго её смотрел, и глубоко выдохнув, сделал следующее заключение.
    - К сожалению, ничем оптимистичным я тебя не порадую. Вот уже больше недели мы тебя наблюдаем, но картина только ухудшается. Плацента отслаивается, причём катастрофически быстро.
     Лиза внимательно слушала и смотрела на врача. Она плохо понимала, что он ей объясняет. Всё поплыло перед глазами из-за слёз, которые потекли по обеим щекам и уже намочили подушку, на которой молодая женщина лежала.
      - Но ведь я всё делаю, что мне назначили...Таблетки, уколы, капельницы, и почти не двигаюсь... Почему же ничего не помогает? Может быть нужно другое лечение мне назначить?
Врач терпеливо , в который уже раз начинает ей что-то растолковывать. Однако Лиза упрямо машет головой и просто забрасывает его всякими вопросами и предложениями.
      - Ну хорошо, - наконец, он сдаётся.
      - Давай попробуем ещё несколько дней подождать и изменим немного назначения.
       Лиза устало встаёт с топчана и лихорадочно начинает натягивать на ноги тёплые носки и тапки. Пушистый махровый халат девушка уже одевает в дверном проёме. Движется по коридору, немного расставив руки, голова кружится и сердце стучит в каждой клеточке. Добравшись до своей палаты, она вытирает остатки слёз рукавом и заходит, уже взяв себя в руки. Однако "красавица" всё замечает и очень негромко, почти шёпотом уговаривает.
     -Лизонька, ложись быстрее. Ты вся дрожишь, холодно по коридорам-то ходить. Я тебе сейчас чаю горяченького сделаю.
      Помогая девушке улечься в кровать, она укрывает её одеялом, а Лиза с благодарностью смотрит ей прямо в глаза и пытается улыбнуться. Как хорошо, что рядом такая замечательная соседка.
      Девчонки у окна о чём-то оживлённо спорят. Они так и "сыпят " медицинскими терминами, не хуже врачей, многие ведь очень долго уже здесь лежат.
      Лиза медленно прикрывает глаза, пытаясь прислушаться к разговору, но всё-таки впадает в дрёму. Ей снится её малыш, который тянет к ней свои ручонки, но почему-то никак не может дотянуться.

      Её сон прерывает дверной хлопок, в палату на полусогнутых ногах, сама, без помощи тёти Шуры, заходит, а вернее можно сказать, заползает " блондинка". Её лицо ещё влажное, наверное, от пережитых усилий. Она двумя руками опирается на перила кроватей и как-то хищно, но с довольной улыбкой озирается по сторонам.
     - Наконец-то я от этой "паскуды " избавилась! - вытирая пот со лба, она победоносно встряхивает своим кудрями.
      В палате наступила тишина, все женщины притихли и замолчали. "Красавица", хлопотавшая возле Лизы, также присела на край кровати, закусив губу. "Блондинка" дотащилась до своего места и рухнула, как подкошенная. Буквально через минуту было очевидно, что она заснула.        Прошло пару часов. Всё ещё стоявшую в палате тишину, нарушила пришедшая тётя Шура. Это была очень маленького роста, уже пожилая женщина. Её лицо было строгим и сильно морщинистым, но все женщины знали, что она очень добрая.
     - Ну что, спишь себе, и в ус не дуешь? Тётя Шура, достаточно громко обратилась к "блондинке", подойдя очень близко к её кровати.
     - А  девочка твоя абсолютно здоровенькая и крепенькая, как и ты, лежит уже который час живая! Справочку-то небось купила, что б искусственные роды тебе разрешили сделать.  Умная, аборт-то делать не захотела, как же, первая беременность у тебя!
      Тётя Шура с презрением, глядя на "блондинку" сплюнула в её сторону. "Блондинка" приоткрыла глаза и недовольно пробасила.
     - Вам то что? Какое ваше дело! Отстаньте от меня, не хватало ещё, что бы я перед каждой тут поломойкой отчитывалась!
     - Да я -то отстану! С укором и каким-то надрывом в голосе, произнесла тётя Шура.
     - Женщины лечатся годами, столько всего терпят, чтобы родить ребёночка. А ты за здорОво живёшь, избавилась от здоровой девочки! Тётя Шура сокрушительно качает головой.
     - Никакая она не здоровая! Мне дали заключение, что она "даун" и дали "добро" на искусственные роды.
     "Блондинка" отбивалась, как могла от натиска старой нянечки. Но тётя Шура и не думала уходить из палаты и продолжала.
     - Сама ты "даун"! Врачи дивуются, что уже несколько часов девочка живёт. Тоже ведь жалко им. "Крошечке" всего пять с половиной месяцев, а она самостоятельно дышит. Что прикажешь с ней делать, выбросить в мусорное ведро? Доносила бы её и отказалась официально, так кто-нибудь бы обязательно её взял бы. Очередь ведь бешеная за детьми. Знаешь ведь, не маленькая уже.
"Блондинка" перевернулась лицом к окну и накрылась с головой одеялом.

      До женщин начало доходить сказанное тётей Шурой. Лиза мысленно представила себе, как крошечная девчушка, абсолютно голенькая, лежит в мусорном ведре и подрагивает ручками и ножками от холода и голода. Она даже вдруг услышала, как малышка плачет, а вернее пищит, как маленький котёнок. Восприимчивой девушке стало очень страшно и она вскочила с кровати.
   - Тётя Шура, а можно мне её забрать себе. Я её выхожу, мы с мамой вместе будем за ней ухаживать. Лизу всю трясло, она плакала навзрыд.
   - Что ты, миленькая моя! Таких деток не отдают. Справку ведь она принесла! Вроде б как девочка будет потом неполноценной! Лежит сердешная на столе, я её пелёночной накрыла, и умирает... Только ведь сильная какая, похоже, что здоровенькая, никак умереть не может. Видеть не могу я это всё, хоть и насмотрелась здесь всякого. Тётя Шура склонила низко голову и все женщины поняли, как ей тяжело.
 
     Тем временем "красавица" подхватила Лизу под руки и силой уложила в постель, успокаивая всякими ласковыми словами и поглаживая по голове, как маленькую. Женщины ещё больше притихли и замолчали. Тётя Шура наконец-то вышла из палаты.

    "Красавица" решительно подошла вплотную к кровати "блондинки" и почти уже выкрикивала каждое слово.
    - Это ты - паскуда! Запомни это на всю оставшуюся жизнь! Ты убила здорового ребёнка! И никогда тебе это не простится!
     Кто-то из женщин, всхлипывая, тоже выкрикнул.
    - Слово -то какое для своей девочки придумала! А оказалась сама- паскуда! Паскуда ты! Паскуда и есть!
      И эти слова начали подхватывать и другие женщины.
     - Да, самая настоящая паскуда! По- другому и не назовёшь!

     "Блондинка" никак не реагировала, лежала укрывшись с головой и отвернулась к окну. Постепенно шум стих, " больные" занялись кто чем, обычными своими делами.

      Ночью у Лизы открылось кровотечение и произошёл самопроизвольный выкидыш. Вся палата опять переполошилась, кто-то побежал позвать дежурного врача. "Красавица" не отходила от Лизы ни на шаг. Не суждено было родиться её первому ожидаемому ребёнку. Уже почти ближе к утру в палате все угомонились и заснули. А утром женщины обнаружили, что "блондинка" просто исчезла из их палаты. На расспросы, куда делась "блондинка", тётя Шура брезгливо сморщившись, скупо произнесла
    - Удрала ваша соседка!

     Этот эпизод из своей жизни, Лиза старалась всеми силами забыть. Но иногда, нет -нет, да и вспоминала. Где-то внутри, из самой глубины, появлялась дрожь в теле, накатывались слезы и грусть, которые сменялись непонятной злостью и разочарованием. Девушка страдала, как и в тот злополучный день.

    Но, к счастью, жизнь продолжалась…
Прошло несколько лет. Случилось то, что и должно было случиться! Господь подарил Лизе долгожданного ребёнка. Она окунулась в материнство, и с каким-то особым забвением наслаждалась им. Друзья и знакомые в один голос твердили.
     - Расцвела ты, Лизавета, как мамочкой стала! Просто не узнать тебя!
     А Лиза смущаясь и пряча свою счастливую улыбку отвечала
     - Да как тут не расцветёшь, когда такое чудо теперь у нас появилось!

     И можно было бы поставить в этой истории жирную точку, но…
     Однажды, придя на рынок за свежими овощами и фруктами, Лиза чуть не споткнулась, налетев на обыкновенную бомжиху. Бомжиха сидела прямо на асфальте и копошилась в сумке с какими -то лохмотьями.

     Бомжиха была с отёкшим лицом от хронических пьянств и образа жизни. Цвет её лица напоминал переспелую сливу. Но светлые кудрявые волосы, хоть и немытые, и даже что-то ещё, еле уловимое, сразу же напомнили Лизе эту женщину. Это была " блондинка", с которой она лежала когда-то в роддоме. Лиза аж вздрогнула, испуганно, по инерции, отойдя на несколько шагов назад. В её душе всё затрепетало, вспомнились до мельчайших подробностей все детали того страшного для неё дня. Но, пересилив себя и набравшись смелости, Лиза всё-таки подошла к бомжихе. 
   - Паскуда, ты что ли?
    Слегка наклонившись вперёд, чтобы лучше разглядеть свою давнюю знакомую, Лиза решительно заглянула прямо в лицо бомжихи.
    Бомжиха, смутившись испуганно заёрзала. Схватилась сначала за свою сумку, но когда поняла, что никто не собирается у неё ничего забирать, успокоилась.
   - Вот ты какая стала!  Лиза с отвращением и какой-то обреченной горечью всё еще пристально смотрела бомжихе в опухшие глаза. Их взгляды встретились и они несколько мгновений смотрели друг на друга.
     Бомжиха жалко заулыбалась, почти беззубым ртом. Протянула к Лизе руку и ещё жалобнее, просяще, забормотала .
      - Да, это я ... Узнала меня? Хотя меня уже давно никто не узнаёт...А ты, я вижу, всё такая же, белая и пушистая…Выругавшись отборным матом, она ещё шире расплылась в улыбке.
      - Дай мне, пожалуйста, хоть немного денег, я со вчерашнего дня ещё ничего не ела...
Бомжиха судорожно сглотнула набежавшую слюну и уже слишком серьёзно посмотрела на Лизу.
И совершенно неожиданно, из её узеньких, словно щёлочки, глаз, покатились словно градом, крупные слёзы.

        Лиза была обескуражена.  Хотелось всё высказать, что она о ней думает. Тысячу раз, мысленно она представляла себе, как встретит эту женщину и швырнёт ей в лицо самые обидные, но справедливые слова. Но все эти слова застряли где-то у неё внутри и никак не могут вырваться наружу. Лиза, задыхаясь от психической неразберихи, не могла даже понять, что с ней происходит.
        Бомжиха продолжала тихо плакать, а вернее это было больше похоже на собачий скулёж. Прохожие, начали обращать на них внимание. Недолго думая, Лиза вытащила кошелёк из своей сумки, взяла оттуда всё, что там было и дрожащими пальцами вложила деньги в руки бомжихи.
       Опустошённая и раздавленная, ничего не замечая вокруг, молодая женщина угрюмо побрела через рынок, то и дело натыкаясь на спешащих и толпящихся людей. Она не села, дойдя до остановки в маршрутку. Не оглядываясь, всё быстрее и быстрее Лиза зашагала по дороге. Кто-то из водителей резко просигналил ей, сильно испугав, тем самым немного приведя в чувство и сознание. Лиза оглянулась по сторонам и пошла домой, склонив голову, и смахивая набежавшие слёзы. Она шла и тихо приговаривала сама себе.
    - Эх, паскуда, ты! Что же ты наделала? Ну нельзя же так...Как же ты могла так опуститься? Эх, паскуда, ты, паскуда...

12.04.2016г
Фото из интернета