К истории славян - мелкими шагами

КАЗУС 1. Подозрительные нордические германцы

Некоторые непонятности в истории славян при наличии к ней интереса заставили меня самостоятельно поисследовать прошлое Европы. В процессе исследования выяснилось, что мало каким историческим письменным свидетельствам можно доверять.

Придворные историки во все века обслуживали интересы тех, кто им платил. В их трудах мы прочитаем о небывалой древности современной историку династии, об исконном проживании его народа на занимаемой ныне территории и т. п. Многие другие исторические свидетельства считаются либо поздними мистификациями озорников, либо фальсификациями, тоже поздними, "переписчиков истории".

Были, конечно, и честные свидетели. Вот, к примеру, возьмём "отца истории" Геродота. Его тексты вызывают доверие к нему самому: он не выказывал политических предпочтений, он много путешествовал и описывал, что видел, часто отмечая, что пишет он своё личное мнение. Но кроме того, он записывал также то, о чём ему рассказывали люди, о честности или информированности которых я ничего не знаю. В исторические тексты честных авторов запросто могут попадать добросовестные заблуждения.
 
Единственное, что казалось заведомо не фальсифицируемым и при этом информативным в плане истории, это древние состояния языков, на которых сейчас говорят разные народы. На этой поляне я ожидал каких-то интересных данных, но меня ожидали сюрпризы совершенно неожиданные.

Вот что обычный гражданин России знает о германцах? Кроме того, где они сейчас живут? Отличники по школьной истории, наверное, вспомнят о переселении народов, во время которого германцы-готы (остготы и вестготы, помните таких?) хлынули с севера Европы на юг и порушили Римскую Империю. Даже и вопроса не возникает, где германцы, в том числе, готы, жили до того. Ясно каждому, что в Скандинавии и где-то ещё рядом. Есть же город Гётеборг в Швеции и остров Готланд в Балтийском море! И летописец Нестор, 12 век, уже писал о варягах-готах, как о чём-то привычном для севера Европы.

Значит, мотаем на ус, готы были крутыми моряками, избороздили северные моря вдоль и поперёк на своих судах, а когда на севере кому-то из них разонравилось, взяли и пошли завоёвывать континентальную Европу. Аж до Крыма и севера Африки.

А что нам поведали германские языки?
Сначала выяснилось, что так называемый "догерманский субстрат" – исчезнувший язык догерманского населения – в лексике германских языков оказался в значительной степени почему-то не какой-то загадочной древнеевропейской природы. Ну скажем, саамской, ведь саамы – древнейшие обитатели Европы. Он оказался, по большей части, сводимым к индоевропейским корням, а морская тематика использовала некоторые слова древнегреческого происхождения.

Кто знает толк в гребле – а древнейшие суда были гребными, паруса появились значительно позже вёсел – тот знает, что для эффективной гребли вёсла должны иметь упор в борт, чтобы образовался рычаг, на одном плече которого – рука гребца, а на другом – лопасть весла, отталкивающаяся от воды. В русском языке этот упор называется уключина, от русского же слова "ключ". В немецком древнейший вариант уключины – дырка в борту – называется Dolle, в английском – thole, причём официальная лингвистика не знает, откуда эти слова произошли.

А в Древней Греции люк для весла назывался thalamia, каковое слово имеет тот же корень, что и древнегреческое thalassa "море".
Не странно ли это – легендарные хозяева севера Европы, ходившие морями в Скандинавию и обратно, пользовались упрощёнными производными от древнегреческого thalamia для называния древнейшего устройства фиксации весла – люка для весла, предка уключины? Получается, что с морями предки германцев знакомились не на севере, а на юге, и не в доисторическом прошлом, когда о вёслах мало кто знал, а когда у древних греков появился развитый флот – не раньше 5 века до нашей эры! Только тогда греческую морскую терминологию могли начать заимствовать окрестные народы, сравните с заимствованием слова "компьютер" из английского языка уже в наше время, в связи с распространением "англоязычных" компьютеров.

И действительно, честный Геродот пишет же о племени германиев, проживавшем в его время на западе Персии. А не к северу от Альп. Ошибка? Совпадение?

Хорошо, нам маловато одного исторического свидетельства пребывания какого-то племени с названием, созвучным слову "германцы", к югу от Чёрного моря. Но история знает племя гутиев, которые ярко отметились в истории Вавилона четыре тысячи лет назад, захватив Междуречье. Открыватель шумерского языка Жюль Опперт хорошо знал о гутиях, и он выдвинул смелое предположение о связи исторических гутиев с историческими же готами. Которые, кстати, сами себя называли gut thiuda – откуда и немецкое Deutsch! Но у Жюля Опперта не было морских доводов в пользу его гипотезы, и её европейские академики отвергли. А ведь упоминания о гутиях исчезли где-то к середине первого тысячелетия до нашей эры, а вскорости античные авторы стали писать о германцах Центральной Европы. Уже второе совпадение, но чего в жизни не бывает.

Чтобы избавиться от ощущения натяжек в своих исторических построениях, я начал исследовать базовую и хозяйственную лексику древних европейских языков, добавив к ним древнеиндийский и хеттский. Исследовать не на предмет так называемого родства слов, которым занимается сравнительное языкознание, а на предмет наличия в языках взаимно понятных лексических пластов. Скажем, латинское bos "бык" и таджикское гов "бык" – родственные слова, но не взаимно понятные носителям латинского и таджикского языков. А вот хеттск. shakuwa и готтск. saihwan "видеть", хотя и документированы с разницей в пару тысяч лет, выглядят подозрительно сходными. А ведь хетты жили на территории нынешней Турции, тоже у южных морей. Как раз слева от гутиев и в те же времена.

В результате этого исследования оказалось, что в списке: хеттский, готский, литовский, древнеиндийский, древнеирландский, древнегреческий, латинский, древнеперсидский, древнерусский и кимрский языки – ближе всех к готской лексике оказались хеттская и латинская, а дальше всех – древнерусская лексика. Кельтская лексика оказалась почти одинаково далеко от лексики прочих языков, но к древнеирландской всё же ближе оказалась древнерусская лексика, а к кимрской – древнегреческая. А эти сходства и различия лексических средств должны как-то отражать плотность контактов носителей этих языков.

Где жили хетты, археологи знают достоверно – они нашли их следы на полуострове Малая Азия. Предки готов, стало быть, разговаривали друг с другом по соседству с хеттами – а там, в Загросе, как раз в хеттские времена жили гутии, которых Жюль Опперт, исследователь шумеров, счёл предками исторических готов. Но научная общественность не смогла поверить в то, что нордические варяги-готы труда Нестора сами оказались не местные.

Ну а кто же может тогда претендовать на роль древнего местного, европейского населения? Кроме саамов, пиктов и ещё некоторых народов, против которых никто не спорит?

Исключаем латинов, которые, судя по следам в языке, оказались родом из тех же южных мест, то есть по соседству с хеттами. Исключаем древних индийцев и персов, которые жили ещё далее к востоку. Наконец, исключаем древних греков и предков кимров, которые тяготели друг к другу и к Египту. Методом исключения мы получаем, что в древние времена середины 2 тысячелетия до нашей эры жителями Древней Европы были предки русов, ирландцев и балтов, базовая лексика которых была в некоторой степени понятной друг для друга, хотя и носила весьма заметные отличия.

Из этого явно следует, что истоки древнерусского языка как самостоятельного объекта лежат отнюдь не в середине первого тысячелетия нашей эры, как утверждает "общепринятая" точка зрения, а лет так за пару тысяч до нашей эры.

КАЗУС 2. Магическое влияние неизвестных африканских языков

Вот сказал, исключаем латинов, исключаем древних индийцев и персов, исключаем древних греков и предков кимров, а с чего я взял, что среди оставшихся в Древней Европе второго тысячелетия до нашей эры были предки русов, ирландцев и балтов? Почему именно в Древней Европе, а не где-нибудь среди предков скифов за Каспийским морем?

Давайте сначала вспомним географию очень древних времён, конца последнего ледникового максимума. Европа почти вся была под толщей льда, за исключением Пиренейского полуострова – где сейчас Испания с Португалией, Балканского полуострова – где сейчас Греция, Болгария и страны бывшей Югославии, и Приуралья. В Африку можно было ходить пешком не только из Ближнего Востока по Суэцкому перешейку, но и из будущей Испании по гибралтарскому перешейку и из будущей Италии по "мальтийскому мосту" Апеннины – Мальта – Африка.

Это значит, что те, кто пережидал холода вокруг Средиземных озёр (а Средиземное море тогда было двумя озёрами, если вы представили карту со всеми тогдашними мостами), жили среди растений и животных Средиземноморья и Африки. Понятно, что наиболее значимых представителей флоры и фауны эти люди как-то называли. Все с детства помнят названия необычных для севера нынешней Европы африканских птиц и зверей: страус, жираф, зебра, обезьяна, слон, носорог, верблюд, крокодил, лев, бегемот. А кто знает, откуда эти названия взялись?

Читаем умные книжки. Слово "страус" пришло в русский язык из Западной Европы, а туда оно попало от древних греков, у которых это слово произносилось как "струс". Греки недалеко от Африки живут, поэтому в древнегреческую версию страуса можно было бы и поверить, хотя родственных этому слову в древнегреческом языке нет. Если бы не ещё одно но: струсом греки называли... воробья. Помилуйте, ну как древние европейцы могли перепутать страуса с воробьём? А, вот, читаем внимательнее, слово "струс" относилось в Элладе и к страусу: оказывается страуса древние греки называли "мегаструсом". Но от легче не становится, "мегаструс" означает "гигантский струс", то есть, получается это древние греки страуса представляли гигантским воробьём. Вы в это верите?

Хорошо, посмотрим историю других названий.
Слово "жираф" пришло к нам тоже из Западной Европы. А в Европу его занесли арабы, для которых слово "зурафа" (zurafа или zarafa) – тоже не было родным, а взято из какого-то африканского языка. Предположение выглядит логичным, но посмотрим, как жирафа называют африканцы не-арабы. 150 миллионов африканцев, говорящих на банту, называют его твига (twiga – в языке суахили) или твиза (twiza – в языке шона). Кхоса называют жирафа индлуламтхи (in-dlulamthi). Первые пробы оказались разочаровывающими. Ничего похожего на "зарафа" не нашлось.

Ситуация повисла бы в неопределённости, если бы я не наткнулся на названия журавля в древнерусском, старославянском и других славянских языках: жеравль, жерав и жорав, так они звучат. А связаны все с древнерусским словом жерело "горло", от которого происходит, в частности, слово "ожерелье". Жеравль – значит "горластый". Каждый знает, что Smirnoff – это Смирнов, но не каждый догадается, что giraffe – это "жерав", то есть "горластый", подобно журавлю.

Однако неожиданность. А куда деваться? Придётся теперь проверять другие названия на предмет возможности древнерусских этимологий!
Вернёмся к страусу. О страусе ходит байка, что он в минуту опасности прячет голову в песок. Это неправда, но широко распространённая. Между прочим, воробьи очень трусливы: если синица рискнёт сесть на ладонь с хлебными крошками – схватит и улетит, то воробей будет летать вокруг, пока ему не надоест, но к ладони не приблизится, сам проверял. В древнерусском кроликов называли "трус" за пугливость, почему бы так не назвать и струсившего "струса"? Если допустить, что греки позаимствовали чуждое им слово "трус", назвав трусом воробья и гигантским трусом – страуса, то какая-то логика начинает вырисовываться.

Приободрившись, идём смотреть зебру. Тут достаточно заглянуть в статью "зебры" этимологического словаря Фасмера: слово зебры означает "челюсти; жабры". Жабр у зебр, конечно, нет, но челюсти у них очень сильные: зебра может ухватить зубами настырную гиену и удерживать, пока не забьёт копытами. То есть слово "зебра" синонимично слову "кусака".
Ах да, есть и официальная версия: слово "зебра" пришло в русский язык из Западной, опять-таки, Европы. А туда попало из какого-то африканского языка, то ли из Конго, то ли из Эфиопии. Очень удобно: африканский зверь – значит, какие-то африканцы и назвали, чего долго думать.

Теперь очередь обезьяны. Официальная версия, что слово пришло от арабов через персов: абу зина (abu zina) означает по-арабски "отец блуда". По-восточному пышно назвали животное... но стойте, кто назвал? Действительно, персы называют обезьян бузине, таджики – бузина, но при чём тут арабы и абу зина? Арабы обезьян называют маймун и про блуд при этом не вспоминают. Ну а если персы сочли обезьян порочными, то зачем они спрашивали у арабов, как по-арабски "отец блуда"? Своего языка не хватило?

Давайте посмотрим, как в древнерусском языке именовалась обезьяна: словарь древнерусского языка XVIII века даёт формы обезьяна, обезяна, облезяна, облезьяна, облезьян. Попытки вывести слово из предлога без или от слова изъян успеха не имели, а вот от слова лезть никто произвести облезьяна не попробовал. Варианты толкования: они лезут повсюду или облезлые, не полностью покрытые шерстью, – выглядят вполне логичными. И морфологически облезьян не исключителен: сравните смутьян от – мутить.

Теперь понятно, почему слон и носорог оказываются исконно русскими – они просто сохранились в языке, который обошёлся без арабских филов и латинских элефантов, а прочие названия – забылись, пришлось перезанимать их в Западной Европе. Да, кстати, по древнеисландски слон – именно, фил, как и у арабов. Интересно, где это нордические исландцы слонов с арабами обсуждали без посредства Западной Европы с её элефантами?

Древнерусский вельблудъ "верблюд" – просто "много ходящий", подобно вельможе, который "много может", или велеречивому, который много говорит. Появляется соблазн и кэмелов европейских объяснить через русское комолый "безрогий", но у европейского верблюда есть логичное семитское объяснение: от древнееврейского или финикийского гамал, которое, возможно, восходит к арабскому джамала "носить".

В древнем ближневосточном языке – аккадском – крокодил называется словом намсуху, заимствованным из древнеегипетского языка. То есть на "крокодил" совсем не похоже. А отцом истории Геродотом крокодил упоминается уже именно как крокодилос. А переводится это с древнегреческого, если буквально, как "боящийся шафрана". Я не очень хорошо знаком с крокодилами, но думаю, что вряд ли страх шафрана является определяющим признаком крокодила. В древнерусских же текстах ящер именуется как-то более по-родному: коркодил или коркодел. Просятся варианты толкования, более логичные, чем связанный с крокусом, например, "оделяющий коркой". Да и слово ящер – исконно русское.

А вот лев и бегемот – возможно, слова семитского происхождения. "Лев", по-древнееврейски, – "сердце", а "бехемот" – "скотина, животное". Впрочем лев может оказаться "светлым", ср. лебедь, лебеда, др.-греч. leukos "светлый".

Так чьи предки жили в послеледниковой древности рядом с африканскими зверями, если названия этих зверей, разошедшиеся по многим странам (не разошлись только носорог, верблюд и слон), происходят из древнерусского и древнееврейского языка?

КАЗУС 3. Нежелание древних славян заимствовать названия древних металлов и древних злаков у древних культурных народов

Мы расстались на риторическом вопросе: "Чьи предки жили в послеледниковой древности рядом с африканскими зверями, если названия этих зверей (кроме слов носорог, верблюд и слон), разошедшиеся по многим странам, происходят из древнерусского и древнееврейского языка?"

Но думаю, что у наших предков, помимо наблюдения за дикими животными, хватало всяких дел по хозяйству, которые требовали своей терминологии. Лингвисты, разбираясь с историей слов, давно уже пришли к выводу, что есть слова в языках исконные, а есть и слова заимствованные. Скажем, слово нога в русском – исконное, а слово компьютер – заимствованное. Считается, что слова, обозначающие части тела, родственников и важные явления природы, обычно оказываются исконными, а слова, относящиеся к чужеземным диковинам, обычно заимствуются у чужеземцев. Но диковины могут быть и свои собственные, и их названия могут быть придуманы авторами-создателями и заимствованы соседями. Таково слово computer в английском языке.

Такие диковины должны были появиться и 10 тысяч лет назад на Ближнем Востоке, где люди начали переходить от присваивающего образа жизни охотников и собирателей к производящему образу жизни земледельцев и животноводов. Одно дело – нашёл, убил, притащил, съел, отдохнул и пошёл искать дальше, другое – выращивал, выпасал, защищал, ел досыта и даже создавал запасы съестного на обмен. Неолитическая революция! Слов должно было появиться новых много, и хозяйственных, и торговых.

Для начала, должны были появиться названия сельскохозяйственных культур. Древнейшие культуры – пшеница и ячмень – в русском языке представлены исконными словами, в неславянских языках эти злаки имеют собственные наименования. Что это значит? Это может значить, что с этими культурами люди познакомились в разных местах независимо и называли их в каждой группе народов по-своему. А вот название ржи, которая была широко распространена в четвёртом тысячелетии до н.э., имеет общий источник для балтских, германских, славянских и угрофинских языков, причём только в славянских это слово имеет смысл – связано с родить, ну скажем, как вождь – с водить. А кроме слова рожь, этот злак обозначался ещё одним исконным словом – жито, от жить, и не исключено, что жито стало источником древнегреческого sitos "хлеб, пища", для которого этимология пока не найдена.

А это что значит? А это значит, что предки носителей русского языка во времена Древнего Египта уже занимались земледелием, говорили на своём языке и подарили Европе культивирование ржи. Похожая история случилась позже с овсом, но в меньших масштабах: лит. aviza, лтш. auza, др.-прусск. wyse, лат avena связаны с рус. овёс и с рус. висеть, в связи с висячими колосьями овса.

Русское слово резина тоже разошлось по разным языкам. Вот как писал о резине – древесной смоле, получаемой из надрезов коры, Johann Samuel Halle: "СлЕдственно копалла есть древесная рЕзина, или родъ клею изъ деревъ, подобно какъ из сливныхъ деревъ истекающая", - перевод "иждивением Христофора Клаудия", 1801 год. Ни древние греки, ни египтяне к этому слову отношения не имеют.

Вино известно с незапамятных времён. И называется по всей Европе (в Грузии – тоже) единообразно. И только в славянских языках название напитка связано с названием ягоды виноград, и только в славянских языках виноград имеет смысл "вьющаяся ограда" или "обвивающий ограду". Кстати, и у грузин и кельтов-кимров вино называется гвино (до кучи – на всём Кавказе видны следы 20-ричной системы счёта, у кимров – тоже, а больше нигде в Европе): помните про черноморскую прародину кельтов?

Самые интересные свидетельства древности русского языка предоставляют названия металлов. Смотрите сами, если какой-то металл открыт за рубежом, то и название его, как правило, оказывается зарубежным. Молибден, цинк, вольфрам – слова, безусловно, зарубежные для русского языка. Слово iron "железо" оказалось зарубежным для предков англичан, которые с железом познакомились, общаясь с кельтами. Вот и посмотрим, как именовались популярные металлы в древности.

Ранее других были известны такие семь металлов: золото, серебро, медь, олово, свинец, ртуть, железо. Последние четыре слова – исконно русские: олово – от лить (плавкое потому что, родственно слову половник), свинец – от свинья (пачкает потому что, греки свинец по той же причине назвали молюбдосом – от молюно "пачкать"), ртуть – от рутиться "опрокидываться", железо – от жёлтого цвета руды болотного железа.

Слово медь пытались связать с германскими названиями кузнеца, в английском это – smith. В это трудно поверить, потому что когда у германцев появились кузнецы, в Европе знали уже медь, бронзу, железо. Значит, когда славяне познакомились с немецкими смитами, у смитов была в ходу не только медь, более того, железо и бронза уже имели большее значение для хозяйства и войны, чем мягкая медь. Почему же медью-"смитью" славяне назвали не железо или бронзу?

Абаев предложил считать слово медь производным от названия страны Мидии, но это толкование плохо согласуется с принятыми представлениями о славянах. Славяне якобы возникли в 6 веке нашей эры, но Мидия-то прекратила существование в 3 веке до нашей эры, то есть почти за тысячу лет до того, как славяне стали разговаривать. А никто больше медь "мидийским металлом" не называл, вся Европа называла его кипрским металлом, откуда нынешнее латинское Cuprum. Значит, что-то одно не верно: либо славяне заговорили не в 6 веке, а ещё при мидийцах, причём только у мидийцев и получали медь, либо медь в славянских языках так названа по другой причине, не из-за Мидии.

Однако, у древних авторов никаких славян, покупающих медь у мидийцев, мы не встретим. Поэтому я беру на себя смелость заявить, что медь названа медью предками носителей русского языка, причём названа так по причине своей мягкости: куски самородной меди отличались от камней тем, что не кололись при ударе, а сминались. Чтобы не вдаваться в фонетические тонкости, просто скажу, что название металла когда-то звучало как мягь (подобно тому, как слово дождь в древнерусском иногда писалось как дожгь).

Дальше уже и остановиться трудно. Бронза связана с исконным рус. броня, латунь связана с исконно рус. латы (металлические пластины на одежде) - это слова бронзового века, золото – с желанностью при обмене (ср. лтш. zelts, англ. gold "золото" с родственными рус. голод, др.-рус. желдети "сильно хотеть").

Давайте посмотрим, согласуются ли наши находки друг с другом. Во времена последнего ледника люди, жившие на юге Европы и севере Африки, назвали многих африканских зверей по-древнерусски, и эти названия разошлись по европейским языкам. Во времена земледельческой революции, происшедшей на Ближнем Востоке, по крайней мере, рожь была названа по-древнерусски, и это название разошлось по многим европейским языкам. Самая древняя металлургия – 7-е тысячелетие до нашей эры – была обнаружена на территории нынешней Турции – это была металлургия меди, латинское название которой связано с Кипром, который тоже, похоже, назван средствами древнерусского языка - от "кипеть".
 
В общем, пока всё сводится к тому, что предки русских жили в Восточном Средиземноморье от времён последнего ледника до второго тысячелетия до нашей эры, весьма преуспели в ремёслах и сельском хозяйстве и называли на своём языке местную флору, фауну и металлы. Так ведь недолго дойти до того, что народ расенна (расна) – самоназвание этрусков – окажется близкородственным народу русы, благо этруски мигрировали как раз в этом регионе – из Малой Азии на Апеннины.

Самое время спросить: а есть ли какие-нибудь прямые следы этого русского пребывания, не через специфические термины в языке, а например, в виде географических названий, данных нашими предками, или иные?

КАЗУС 4. Мелкие реки, заливные луга, густые заросли, торговые точки Западной Европы - и гаплогруппа I

И правда, а есть ли какие-нибудь прямые следы этого пребывания, например, в виде географических названий, данных нашими предками, или иные?

Конечно, много патриотически настроенного народа порылось в топонимах Европы и нашло тысячи названий, которые они сочли славянскими по происхождению. Но сравнения типа сравнения французской реки Сены с Сенной площадью в Питере мне кажутся несколько притянутыми. И так со многими другими открытиями, там мне видится больше желания увидеть желаемое, нежели истории.

Не исключаю, что и в моих открытиях иной читатель увидит больше моего аналогичного желания, но я постараюсь убедить этого иного читателя доводами за славянское происхождение того или иного названия, часть которых придуманы не мной.

Мы уже коснулись одного из островов Восточного Средиземноморья, Кипра, кипящего пеной, из которой родилась Афродита. Полагают, что Кипр-Cyprus мог быть так назван из-за растущих на нём кипарисов, но тогда остаётся вопрос, почему так назван кипарис.

В русском языке есть корень -бур-, который входит в слова бурлить и бурьян. Это наводит на мысль о том, что метафору бурления наши предки распространили на густые заросли всяческих сорняков. Посмотрите в ботанические справочнике, и вы увидите, что кипрей (наш иван-чай), купырь, кипарис и циперус (Cyperus) образуют густые заросли. Метафора кипения оказалась тоже востребованной для называния экспансивных растений: все эти названия происходят от вполне русского слова кипеть.

Ливан (Lebanon) назван от финикийского сочетания [lbn], означающего "белый", от этого же корня слова лебеда, лебедь и Лаба. Перейдём в Европу, подобно носителям энеолитических культур. Адриатическое море имеет древнее славянское наименование Ядран ("Сильный"). Река Рено на востоке Италии характерна своей малой глубиной (для обеспечения судоходности её небольшой участок от устья продублировали каналом). Река Рейн (изначально Ren), начинающаяся неподалёку от Дуная, была в древности настолько мелкой, что её переходили вброд. Считается, что эти гидронимы несут отпечаток индоевропейского слова со значением "течь".
 
Однако поищите реки с названием Текущая или Течение! Не найдёте! Потому что название реки отражает её отличительную особенность, а способность реки течь таковой не является. А реки с названиями Мелкая или Глубокая в природе есть. Пора раскрыть карты: слово рень в древнерусском означает "отмель". Так что есть серьёзные основания считать названия Рен и Рено отражающими главные особенности указанных рек: они мелкие!

На реке Рено есть город Болонья. Чтобы накрепко связать Болонью с Западом, пишут, что Болонья в начале нашей эры называлась Бононьей, каковое название было присвоено городу латинами, а взято от имени кельтского племени бойев. А потом для удобства произношения Бононью переделали в Болонью. Однако от имени кельтского племени бойев теми же латинами было придумано название Богемия, которое на Бононья совсем не похоже, а вот на этноним бойев – вполне. Кроме того, параллельно была Паннония, которую никто для удобства в "Паллонию" не переделал.

Вспомним про реку Рено. Она мелкая, поэтому во времена весенних паводков она очень широко разливается. А заливные луга в древнерусском языке именовались "болонье". Точно такая же заливаемая история у французского ныне города Булонь, находящегося в зоне шестиметровых приливов Ла-Манша. Интрига станет ещё более захватывающей, если учесть, что в античной древности и у Болоньи и у Булони проживали венеты. Только северные венеты (арморейские) считаются кельтским племенем, а южные (адриатические) – племенем италийским. А названия племён – просто случайно совпали.

А ведь были ещё и прибалтийские, только венеды. Тут для объяснения совпадения идёт другая выдумка: венеды торговали янтарём с венетами, вот и переняли на себя имя покупателей. А по злому случаю и немцы, и финны ещё и славян именовали словами с корнем "-вен-": немцы вендами называли славян, а финны Русь называли Венея.
 
Это ещё не всё. На востоке Италии, где жили адриатические венеты, есть город Триест. Официально считается, что его название восходит к венетскому оригиналу Tergeste, родственного др.-рус. слову търгъ "торг". В русском старославянское "шть" превращалось в "щь": вещь в старославянском звучала как вЕшть. Но тогда Тергесте – это, по-древнерусски, "Тържище", аналогично, иллир. tergitio – "торгаш". Фонетически всё в порядке!
 
А в раннем средневековье в Скандинавии появился крупный торговый центр Бирка, что означает, по-русски, "сборный пункт". Как "стирка" – от "стирать", "дирка" - от "сдирать", так и Бирка – от "сбирать".

Мы имеем основания думать, что некие венеты прошли от Балкан до севера Европы, оставляя после себя города и реки с предположительно славянскими именами. Какие ещё доводы могли бы нам помочь укрепиться в этом мнении?

Можно обратить внимание на соответствие греческого придыхания перед начальным гласным и славянского / латинского [v], как в hespera - vesper(a) - вечеръ "вечер, запад". Слову "венет" соответствует др.-греч. слово henetes "венетский". Но так греки называли и дарданов, предводителем которых был Эней, воевавший против эллинов в Троянской войне 13 века до н.э. Есть легенда о переселении Энея с "генетами" в Италию - не отсюда ли адриатические венеты? Полпути венетов от Ближнего Востока до севера Европы можно, при желании, увидеть в этом эпизоде. Дарданы – одно из иллирийских племён. Словари (Meidinger, Heinrich. Dictionnaire e'tymologique et comparatif des langues Teuto-Gothiques: Avec des racines slaves, romanes et asiatiques, qui prouvent l'origine commune de toutes ces langues. — J. V. Meidinger, 1833. — P. 511-512 — 627 p.) говорят, что числительные у иллирийцев были такие: jedan 'один', dwa 'два', tri 'три', tschetari 'четыре', peet 'пять', schees 'шесть', sedam 'семь', ossam 'восемь' ('девять' – не зарегистрировано), dessat 'десять' – ничего вам это не напоминает? А обозначения болот, сохранившиеся от иллирийцев на севере Италии и Балканах: албанск. baltё 'тина, болото, глина, земля', сев.-итал. palta, ломб. palta, пьемонтск. pauta < *palta (данные из словаря Фасмера)?

Археология говорит, что в интервале 2000-1500 гг. до н. э. на севере Апеннин появились переселенцы (среди которых были и металлурги) со среднего Дуная, создавшие культуру Террамар в Паданской низменности и практиковавшие впервые на территории Италии трупосожжение, характерное для славян. Паданская низменность – это как раз где течёт река Рено.


Стоит обратиться за помощью и к генетике. Поскольку мужчины многочисленных племён, называвших африканских животных и европейские города древнерусскими словами, оставляли, поколение за поколением, мужское потомство, то между Балканами и севером Европы должны находиться зоны с преимущественным наличием каких-то мужских генетических маркеров, причём восходящих к послеледниковой истории – иначе получилось бы, что африканских зверей называли другие племена, а у нас-то всё сводится к каким-то предкам славян, если не исключительно русов!

Такой маркер, действительно, есть. Это маркер так называемой гаплогруппы I, мужчины которой переживали ледниковый максимум, в аккурат, в Европе. А теперь живут, по большей части, на территории бывшей Югославии и в Молдавии в виде носителей маркеров I2 и вокруг Балтийского моря – в виде носителей маркеров I1. Получилось, что территории, где нынче проживают потомки мужчин с маркером гаплогруппы I, совпадают с территориями, где встречались венеты-венеды, которых немцы и финны ассоциировали со славянами.

И отчёт финской группы генетиков, исследовавших генофонд населения Швеции, говорит о том же: гены населения Средней Швеции и Западной Финляндии оказались ближе всего к генам русского населения, а гены населения Южной Швеции – к генам континентальных германцев. Это обстоятельство подтверждает относительно поздний приход германских племён с юга и вытеснение ими предков летописной руси из Скандинавии.

Это вытеснение сопровождалось постепенным изменением ритуала захоронения на севере Европы: так называемые сопочные захоронения с кремацией сменились степным обычаем трупоположения. К шестому веку в Скандинавии старый обычай исчез, а к восьмому – появился в Приильменьи: словене обосновались у Ильмень-озера (видимо, "озера ильмов-вязов", как Вязьма – "река вязов"). Дальнейшая история, стараниями Нестора-летописца, нам более-менее уже известна.

Да, кстати, начали мы с того, что древние германцы не были поначалу мореплавателями, ибо в их лексиконе корабельная тема (уключина, весло, парус) представлена заимствованными у кого-то словами. А русский язык не хотим ли мы подвергнуть столь же пристрастной проверке? Пожалуйста!

Слова корабль происходит не от ср.-греч. karabos "лодка, изначально – краб, скарабей" с неизвестной этимологией, - а от рус. короб, как голавль – от голова и как журавль – от жерело "горло". Далее, судно, лодка, бат "лодка-однодеревка" (откуда и англ. boat с туманной этимологией), весло, парус, конопатить, север, юг, запад, восток – все являются общеславянскими и исконными. Предки славян сами осваивали моря, скорее всего, в той же далёкой древности, как и финикийцы*, и шумеры**, и ассирийцы***.

* с которыми у нас есть общие слова: тур "бык" и леб- "белый" – может, лев отсюда, в конце концов?

** у которых есть слово urud "медь", этимологически связанное с рус. руда;

*** у которых есть слово lahannu "таз, лохань", этимологически связанное с рус. лохань, которое от лоший "плохой", смысл – "плохая, грязная посудина".

Всё вышеизложенное является частью моих субъективных представлений о реальности.