Я очень часто размышляю на тему Красоты

Я очень часто размышляю на тему Красоты. Интуитивно я всегда ощущал её в людях, вещах, в природе, но при всём моём пристрастии к философским обобщениям так никогда и не смог дать чёткое определение того, чем для меня является Красота и чем она меня привлекает. С одной стороны, красоты должно быть мало, чтобы она ярко высвечивала на фоне каждодневной прозы. С другой, каждому хочется жить в окружении красоты, и те, у кого с финансами полный порядок, такую перманентную красоту могут заказать:
Обширное издание "История Красоты" под редакцией Умберто Эко рассматривает историю восприятия красоты на протяжении всей человеческой истории. В частности, он указывает, что Платон положил начало двум наиболее значительным концепциям Красоты, разработанным в последующие века: красота как гармония и пропорциональность частей (восходящая к Пифагору) и красота как сияние, описанная в диалоге Федр и повлиявшая на идеи неоплатонизма. Также в данном исследовании указываются следующие аспекты: обычно прекрасной мы называем вещь пропорциональную, симметрия стала одним из канонов прекрасного в классическом искусстве.

Затем Эко указывает, что на более зрелой стадии развития средневековой мысли Фома Аквинский скажет, что для Красоты необходима: не только надлежащая пропорциональность, но также целостность (то есть каждая вещь должна иметь все составляющие части, а увечное тело считается уродливым), сияние (ибо прекрасным считается то, что окрашено в чистый цвет), пропорциональность, или созвучие... Я мог бы и дальше продолжить рассуждения и может быть пришёл бы к оригинальным обобщениям, поскольку в этом деле мне никакие авторитеты никогда не могли помешать. Но все мои попытки дать обобщённое представление о Красоте натыкаются на одно моё воспоминание, которое является для меня свидетельством того, что Красота - это понятие сугубо индивидуальное и категорически необобщаемое.

У матери моего товарища в Баку был друг-гомосексуал. В те времена у меня был абсолютный слух. Я сидел в соседней комнате и непроизвольно слышал беседу матери товарища и её друга. Он взволновано говорил:
- Ах, Маргуша, какой был грузин-полковник! Это была красота в самом чистом виде!