Социум как форма тотального шантажа

Термин  является названием какого-либо понятия. Термины и слова общенародного языка могут переходить друг в друга. В некоторых подобных случаях  возникает омонимия.  Например, заимствованное из латыни слово "лигатура" в металлургии обозначает сплавы для легирования, в хирургии - нить, используемую для перевязки кровеносных сосудов, в теории музыки - графему, в которой несколько простых разновысотных нотных знаков записывались слитно, как единый знак. В перечисленных случаях под омонимией понимается звуковое совпадение различных языковых единиц, значения которых не связаны друг с другом. Каждая из областей применения одного и того же термина возникает в результате самых разнообразных ассоциаций, и это, как правило, связано с теми или иными формами цивилизационного прогресса. Например, никому в своё время в голову не могло бы придти, что слово общей лексики "спутник" станет интернациональным термином, означающим искусственное космическое тело. 

Но нередко возникает и такая противоположная омонимии ситуация, когда значение термина претерпевает инфляцию, когда понятие, описываемое термином, начинает дробиться, плавно размываться при том, что самостоятельные элементы в составе эволюционирующего понятия лучше всего отражаются с помощью исходного термина, замены которому нет. Такую ситуацию можно было бы назвать синонимией. Так, например, термин  шантаж (фр. chantage) возник в юриспруденции для обозначения угрозы компрометирующих или клеветнических разоблачений с целью вымогательства чужого имущества или разного рода уступок. Но постепенно слово "шантаж" стало использоваться в широком смысле в качестве обозначения угрозы любых негативных последствий в случае невыполнения чьих-то требований. Расчёт шантажирующего обычно заключается в том, что последствия для шантажируемого являются более тяжёлыми и неприемлемыми, чем выполнение его требований, в результате чего шантажируемому проще пойти на их выполнение как на меньшее зло или неприятность. Основной особенностью шантажа является завышенность требований шантажиста по сравнению с нормами окружающего мира. В настоящее время нередко считается, что употребление слова "шантаж" в политических и экономических вопросах является чрезмерным и не соответствующим исходной жёстко сформулированной сущности этого понятия.

На самом же деле термин "шантаж" полноценно отражает всё многообразие форм давления социума на личность. По существу, любой социум, начиная с любых видов взаимодействия двух и более индивидуумов и кончая взаимодействием последних с обществом, с государством, представляет собой ситуацию, прекрасно характеризуемую термином "шантаж", если очистить его от уголовной доминанты. Два так или иначе взаимодействующих человека - товарищи по работе, члены семьи или уголовной банды, участники театрального представления, члены одной политической партии, участники телевизионного диспута и т.п. должны придерживаться выполнения некоторых требований, вытекающих из самой сущности общения. Невыполнение этих требований представляет собой угрозу тех или иных негативных последствий от краткосрочной ссоры до тюремного заключения или даже потери жизни.

Примеров межчеловеческого общения можно привести тысячи. Существует бесконечно большое число условий, обеспечивающих оптимум общения или даже просто возможность общения. И эти спонтанно возникающие или декларативно устанавливаемые условия общения очень точно соответствуют термину "шантаж" и понятию, описываемому этим термином. Даже анархия, являющаяся как бы идеализированным отказом от всех видов шантажа, в реальности является ничем иным, как шантажом, поскольку в условиях гипотетического функционирование анархии, представляющей собой идею отсутствия власти в отношении общества, группы лиц или отдельно взятого человека, отсутствие шантажа суверена в лице правительства, не отменяет и по понятным причинам усиливает взаимный шантаж на уровне индивидуумов, которые в самых различных ситуациях вынуждены будут брать на себя многие функции, ранее исполняемые государством.

Рассуждая на тему тотального социального шантажа необходимо устраниться от непременной первоначальной негативной коннотации в интерпретации этого термина. Например, чисто формально правила соблюдения дорожного движения и условий пешеходного движения являются одним из видов социального шантажа, невыполнение требований которого грозит наказанием. Но это - полезный, регуляторный шантаж. Шантажом в самом чистом виде является требование выполнения дресс-кода. Существует множество форм организационного шантажа, существует шантаж работодателя (выгоню/облагодетельствую), клерикальный шантаж,  сексуальный шантаж (дам/не дам), семейная жизнь основана на разнообразных, часто неосознаваемых формах шантажа. Воспитание детей очень часто превращается в некую форму перманентного шантажа. Любая страховка основана на шантаже. Воинская дисциплина - шантаж в чистом виде. Конституция государства - это не что иное, как тотальный шантаж, призавнный нормализовать и упорядочить систему шантажа.

Примеров можно приводить множество. Но всё же необходимо подчеркнуть, что наиболее жестким шантажистом является государство. Особенно, если государство строится на условиях шантажа отдельных узких групп, захвативших или захватывающих власть в стране и трансформировавших относительно низкий уровень шантажа, функционировавшего в гражданском обществе, в жёсткие формы шантажа тоталитарного общества, невыполнение условия которого грозит участкам социума тяжелыми последствиями и даже лишением жизни. Примерами тотального государственного шантажа являются т.н. политкорректность, мультикультурализм, расизм наоборот и множество тому подобных установок, диктуемых бенифициарами политики отупения народа. В фашистской Германии, в СССР, в коммунистическом Китае любые формы уклонения от государственного шантажа карались тюремным заключением, смертью. Резюмирую сказанное, можно сформулировать общую закономерность: "Любой функционирующий социум является одной из форм тотального шантажа".   

Как было выше отмечено, основной особенностью шантажа является завышенность требований шантажиста по сравнению с нормами окружающего мира. Отсюда понятно, что каждый шантажируемый будет оказывать сопротивления, сила и качество которого зависят от психофизиологического статуса шантажируемого и вида шантажа. Часто встречается шантаж члена семьи, в котором(ой) сидит маленький гитлер. Такой шантаж может быть не менее болезненным, чем шантаж государства, требующего от члена общества постоянной демонстрации убеждений, являющихся искажением его реальных убеждений. Многие не понаслышке знают, что из себя представляет шантаж бюрократии. Невыполнение государственного (общественного) шантажа угрожает общественным порицанием, житейской некомфортностью, последствиями карьерного роста...

Сопротивление шантажу может приобретать самые разнообразные формы. От маскировки непонимания наличия шантажа до активного сопротивления шантажу. Если на уровне индивидуального общения активное сопротивление можно рассматривать как нормальное, как один из способов смены чрезмерного шантажа на приемлемый или не столь раздражающий, то в случае шантажа государства (общества) силы сопротивления шантажируемого оказываются радикально несоразмерными силам шантажиста. В особенности в условиях авторитарного правления или диктатуры, когда выборы превращаются в фарс и этот способ сопротивления шантажу практически полностью элиминируется.

Кроме маскировочной демонстрации непонимания в качестве разновидности трусости могут использоваться различные виды балансирования. Например, для сопротивления шантажу рэкетира может быть привлечены потенции верховного шантажиста (государства). Но при шантаже самого государства сопротивление малоэффективно. Можно потребовать материальной компенсации через международный суд, можно при затрате огромных и непропорциональных усилий нанести в судебном порядке некоторый вред государственным структурам. Можно начать стрелять и взрывать, организовывать общественно-политическое сопротивление. Но все эти виды сопротивления очень мало эффективны.

Опыт последнего столетия убедительно доказывает, что самым эффективным способом сопротивления шантажу является демонстрация неадекватности. Ведь если шантажирующий видит, что шантажируемый просто не понимает предъявляемых к нему требований, то он автоматически переходит в состояние беспомощности. Т.е. самым эффективным способом сопротивления шантажу является переход в псевдо- или в реальное состояние сумасшествия. Конечно, если общество и государство сами пребывают в состоянии сумасшествия, то эффективность демонстрации сумасшествия может быть снижена. В Баку, если не ошибаюсь, в конце 20-х годов промышлял милостыней городской сумасшедший по имени ГраждАнио, которого власти арестовали как японского шпиона. Но это - из разряда редких исключений. В реальности имитация сумасшествия является самой эффективной формой сопротивления шантажу государства (общества). Это прекрасно понимали вожди коммунистического СССР, активно развивая карательную психиатрию при том, что особых трудностей с покаранием инакомыслящих они никогда не испытывали. Это всё совершалось на уровне подсознательном: поскольку активные оппозиционеры не принимают требований нашего режима, примем соответствующие меры для того, чтобы убедить общество в том, что они не понимают целесообразность этих требований по причине своей неадекватности, своего сумасшествия.

Я утверждаю, что в плане сопротивления шантажу авторитарного или авторитаризирующегося общества нет абсолютно ничего более эффективного, чем изобразить из себя невменяемого, дурачка, который не в состоянии понять, что от него требуют шантажисты. Это - та редкая ситуация, когда шантажирующие становятся абсолютно бессильными, если конечно они не сомневаются в том, что перед ними невменяемый. Что может сделать государство со всеми многочисленными средствами подавления человеческой личности, если в этой личности нечего подавлять из-за отсутствия адекватного осознания действительности. Иными словами, мы имеем дело с редким случаем, когда храбрость, бесстрашие, профессиональные навыки и острый ум оказывается неэффективными по сравнению с элементарной трусостью, с демонстрацией слабоумия.

Попытка понять основные побудительные мотивы, формирующие психологию масс, впервые была систематически предпринята демографом Г. ЛеБоном в его книге "Психология народов и масс", опубликованной в 1895 году. В этом капитальном труде, являвшемся настольной книгой диктаторов ХХ века (не исключено, что и ХХI века), при очень точном описании характеров и поведения вожаков и толпы, так и не были сформулированы побудительные мотивы, объясняющие расположенность масс к стадообразованию. Широко известны и используются в настоящее время приёмы массового воздействия на психику людей. Но никакие теоретические установки неспособны объяснить тот факт, что решение включить телевизор, с помощью которого в настоящее время государство осуществляет умоповредительство подведомственного ему народа, осуществляет у себя в своём жилище каждая отдельная личность. Никто ей при этом не приказывает погрузиться в маразматическое пространство быдлоделия, никакие гипнозы неприменимы в случае индивидуального желания стать жертвой быдлоделия.

В 1869 году немецкий философ Эдуард фон Гартман в своей книге "Философия подсознательного" обратился к феномену неконтролируемого человеком сознания. Термин "подсознание" использовался в ранних работах Фрейда по созданию психоанализа. Карл Густав Юнг обратился к термину подсознание для описания архаичной сути человеческой психики. Термин "подсознание" периодически заменялся на термины "бессознательное" (англ. the unconscious)  и  "неосознаваемое" (англ. nonconscious). Однако во всех случаях фиксировалась одна и та же способность человеческого мозга осуществлять автоматические и рефлекторные действия, не контролируемые сознанием. Эти действия преимущественно направлены на защиту психики человека и заключаются в эффекте "вытеснения" (подавления, репрессии). Репрессия является одним из механизмов психологической защиты. Заключается в активном, мотивированном устранении чего-либо из сознания. Обычно проявляется в виде немотивированного забывания, игнорирования и искусственного (деланного) непонимания.

Первым вытеснение описал З. Фрейд, считавший его основным механизмом формирования бессознательного. По его словам, "судьба импульса влечения может быть определена так, что он наталкивается на сопротивление, которое хочет сделать его недейственным. Тогда при определённых условиях он приходит в состояние вытеснения".  В контексте сказанного мною выше о том, что самым эффективным средством сопротивления шантажу государства и общества является состояние умалишенности или, мягче говоря, слабоумия, можно трактовать единодушную поддержку вождей авторитарных и авторизирующихся режимов, 100%-голосование и "общие слёзы из глаз". Эволюционно люди освоили и генотипически закрепили истину о неодолимой силе демонстрации умалишённости и слабоумия, и все широко известные примеры массового "одобрямса" являются ничем иным, как вытесненной в подкорку трусостью, подсознательным неконтролируемым желанием "не ввязываться". А чрезмерные и наиболее массовые формы "одобрямся" связаны с другой разновидностью бессознательной реакции на понимание своей трусости по отношению к социальному шанетажу. Именно поэтому люди включают телевизиры, хотя осознают дегенеративный характер телепередач.