Ондри улыбается. повесть. глава 1

                ОНДРИ УЛЫБАЕТСЯ
                Повесть

                ГЛАВА  ПЕРВАЯ.  ОТКРЫТОЕ ЖЕЛАНИЕ
  Сентябрь. На школьном дворе с деревьев опадают листья. Лишь ель да пихта по-прежнему зелёные. Падают с берёз жёлтые, бордовые листья, которые под ногами весело шуршат. Жаркое осеннее солнце осиновые листья так нагрело, что теперь они будто горят, стали красными, багряными. При каждом дуновении ветра эти трепетные, нежные листья  безжалостно срываются с ветки осины. Так разноцветная осень сыплет и сыплет свои весёлые краски на землю.
 После уроков Микале, чтобы вместе идти домой, позвал друга Ондри, но тот упрямится, даже с места не сдвинулся.
- Для гербария я буду собирать осиновые листья, - сухо ответив, мальчишка, выбежал на школьный двор. Ему не хотелось идти домой, он рад был, что уединился, отвязался от Микале и нашёл повод. Как только ребячий гомон утих, Ондри вышел на тропинку за деревней и, размахивая сумкой, быстро зашагал только не домой.
 Деревня небольшая. Он идёт по школьной улице. Ему, чтобы дойти до родникового оврага, надо спуститься вниз по уклону, затем подняться в гору и пройти переулок. Но сегодня Ондри Ялпаев расстроен, похож на увядший осенний листок. Конечно, из-за урока физкультуры. Анатолий Иванович, его учитель, всем ребятам поставил за урок четвёрки, пятёрки, а его снова "пожалел". Как говорится, испорчено настроение, оно будто в пятки ушло. Поэтому домой не торопится. Хочется побыть на природе. Он по тропке за школой спустился в овраг к роднику. Над прозрачной, чистой водой, как в зеркале, всё разборчиво, чётко. Вот на противоположном берегу повисло дерево. Где же видел он такую забавную картину? Ага, в деревенском клубе. Когда кинофильм показывали. Тогда собравшиеся зрители набросились на дядю Микивыра, ругали его. Свистели, ногами топали. Кричали: "Сапожник! Сапожник!" Какой он сапожник? Дядя Микивыр - киномеханик. Однажды, во время показа кинофильма, на экране почему-то люди бегали вниз головой. Ондри у дяди Микивира хотел спросить, почему так, но потом об этом он забыл. Вот сейчас у воды вспомнил... На воде даже эта забавная картина не смогла поднять его настроения. Он к воде наклонился ещё раз, теперь пониже, глядит на себя, разглядывает черты лица. Ну и что? Он ничуть не хуже других, в классе ничем не отличается, такой же, как все. Вот только голова - коза рогатая. Мальчик рассматривает себя, глядит на чистую воду, слегка погладил  взлохмаченные тёплым ветром красивые кудрявые волосы. В третьем классе только у него такие кудри. Надо бы гордиться, но мальчик над собой шутит: "Голова с прямыми волосами стоит пять рублей, с кудряшками - шесть рублей," А когда ни с того, ни с чего его дразнят, называя "межвуй" (шерстяная голова) – мурашки по телу бегут, кровь закипает,  Да, за такую насмешку над ним надо бы отчитать всех у доски перед классом. Но смелости, сил на это не хватает. Вот и тогда, на уроке физкультуры, на турнике два раза всего подтянулся, ногами размахивал. Где уж тут сила!
 Ондри выпрямился, подтянулся, пощупал свои мускулы -  точно липовая палка. Парнишка тяжело вздохнул. В классе он  и весом, и ростом меньше всех. Ещё и тихоня, самый смирный. Зато языкастый. Наконец, физорг класса Энсай Кельдыбаев ему прозвал "Ондри-мундри". Никуда не денешься, не спрячешься - придётся терпеть. Ондри продолжает стоять у родника, раздумывает, почему же он такой невезучий, Наконец он сжал ладони  в кулак. Кому кулак? Пойми его! Мальчишка снова наклонился к роднику, поднял валяющуюся на берегу гальку и бросил её в воду - на поверхности воды, как при слабом ветре, появилось мелкое волнение, рябь, множество разноцветных точек. Ондри, любуясь этой красотой, постоял ещё немного на берегу родника, затем повернулся и направился к деревне.
                * * * * *
 - Что так тихо, на месте топчешься, точно кошка, просящая мясо, - заметив по дому без дела ходившего сына, спросил Илья Петрович, отец Ондри.
 Ондри подошёл к подоконнику, затем опустился на диван, в руку взял мозаику, стал её крутить, вертеть. Отец взглянул на сына, подошёл к нему.
- Что ж, никак не можешь образумиться, - присев рядом с мальчиком, нежно гладя в своей руке детские ладони, заговорил отец, - я чувствую: в голове твоей совсем другие мысли.
 На этот раз Ондри не смог скрыть от отца свои печальные глаза. Что? Сказать правду или опять что-нибудь ему соврать? На прошлой неделе отец обиделся, почти рассердился за тройку, полученную сыном на уроке физкультуры.
- Удивляюсь: по физкультуре тройка! Ты что? Мочалка? - сердито спросил отец.
 Отцу так говорить легко. Он - колхозный механик, работы по горло, не до спорта. В молодости он никому  маху не давал. Сколько Грамот у него! Читал, перечитывал их. Хвалят отца. Каждая Грамота с большой буквы начинается:" Ялпаеву Илье Петровичу..."
- Эх, мне бы такие хвалебные бумаги, Грамоты... Во сне их я не увижу, - вздыхал не раз малец. Повернувшись лицом к отцу, грустными глазами обратился:
- Голова почему-то разболелась, - сказал и поднялся с места.
 Илья Петрович, пытаясь понять сына, чувствуя в нём что-то неладное, разговор перевёл на другую тему:
- В таком случае на свежем воздухе полезно прогуляться. Так доктор рекомендует.
 Ондри решил прогуляться. Снял с вешалки куртку, повернувшись к отцу, проговорил:
- Я прогуляюсь.
- Подожди,- попросил Илья Петрович.
- Может, со мной вместе на огород выйдешь.
 Ондри от неожиданности как будто онемел.
- К ужину поднимем аппетит,- предложил отец.
- Работу какую-то нашёл? - мальчишка как будто ожил.
- Во! Вот это совсем другой разговор! - Илья Петрович стал наряжаться в рабочую одежду, - Потом на дворе объясню. Может, сам догадаешься.
 Ондри сам хотел догадаться, какую для него работу отец нашёл. Разумеется, осенью работы достаточно, её можно найти не только на колхозном поле, но и в саду, на огороде. До усталости наработаешься. А в такую прекрасную погоду себя ломать не хочется. Однако отец повёл сына через двор в небольшой сад-огород, загороженный со всех сторон. Подул тёплый ветерок. И дышится легко. Ондри следует за широкими плечами отца. Вместе подошли к капустной грядке. Мальчишка обрадовался новому урожаю, рассматривает всё вокруг. А ведь два-три года назад сюда, на огород, сам маму звал. Правда, здесь за лето чего только не выращивают, что только не растёт: помидоры, огурцы, морковь. На огороде, в саду и ягод, и фруктов немало. Хочется подойти к яблоне и сорвать эти спеющие, краснобокие сочные фрукты. Ондри вспомнил "сладкие времена" детства, когда был ещё совсем маленьким. Это было не в этом, не в прошлом году. Помнит: это было летом. Однажды именно сюда он привёл соседскую девочку Марину. Сначала они построили домик, затем начали играть в прятки. В саду, между деревьями, очень весело. Очередь искать дошла до Марины. Пока девочка с завязанными глазами досчитала до десяти, Ондри успел спрятаться в малиннике. Ему здесь нравится. Марина ищет, а он сорвёт то одну за другой спелую ягодку малины, то лущит семечки подсолнуха, растущего прямо перед глазами, Так набивает полный рот, так что мальчишка забыл, что его ищут. Уплетает малину. Ох и вкусная она!
- Ондри, я тебя никак не могу найти, отзовись, пожалуйста! - просит Марина, девочка-соседка. Если бы не её просьба, Ондри и не подумал о выходе из сладкого места...
- Начнём капусту собирать. Видишь, как капуста выросла, набухла, твёрдая, как мячик, листки в стороны раскидала,- обратился Илья Петрович к сыну, с любовью разглядывавшему со всех сторон сад-огород.
- И  я ?
- Ага! - ответил отец.- На, тебе топорик. Сначала грядку капусты будем рубить, потом перетаскаем её под сени. Согласен?
- Не рано? - Ондри обратился к отцу. - В прошлом году в это время мы картошку копали...
- В прошлом году и картошку сажали рано, - сказав, Илья Петрович нагнулся к капустной грядке, рубит один, другой кочан, встал прямо.
- Ондри,  в прощлом году ты, если не считать урока физкультуры, по оценкам твоём в дневнике был ударником.
Мальчик, услышав такие слова, губы закусил и задумался: " Зачем ещё на огороде говорить об этом? Только бы отцу поиздеваться! Теперь везде надо мной смеются: и в школе, и дома."
- Ондри, ты слушаешь меня? - приблизившись к сыну, спросил Илья Петрович.
- Слушаю, - ответил мальчик.
- Тогда ответь-ка: какое там по математике есть правило - если поменяем местами одно с другим...?
- Хочешь сказать: сумма не меняется? - обиженно спросил Ондри.
- Да, именно так.
 Илья Петрович, улыбнувшись, легонько хлопнул сына по плечу. Затем начал разъяснять:
- Так и на работе. Или раньше картошку копать, или другое, всё равно делать нам. Понял?
 Ондри не стал больше пререкаться. Велено - надо браться за работу. Он только расстегнул куртку.
 Пройтись по грядке, один за другим рубить кочан капусты, ему всё это будто игра с саблей. Видите, какой он сильный - только и вздыхает, точно, победно сражаясь с врагами, вперёд с саблей мчится Чапаев. За ним - отец. Остаётся только кричать "ура!"
 Сколько времени прошло, как Ондри из школы пришёл? Он, пока проходил грядку, "победил"всех. Сейчас главное - капусту таскать. Немного отдохнув, они снова принялись за работу. Ондри от отца не отстаёт: в руки два-три кочана - вышагивает за ним. Один, другой раз,,,. Вспотел.
-Папа, куртку сниму?- промямлил.
-Так работаешь?
- Видишь ведь...
- Молодец, от меня не отстаёшь,- похвалил отец, пронёсший мимо сына полный мешок с капустой.- Насчёт куртки, немножко потерпи.
- Дышать стало тяжелее.
- Тогда не спеши, спокойнее работай. Если верхнюю одежду снимешь, можешь простудиться
Ондри согласился с отцом полностью. Труд заставил мальчика забыть и об усталости, и о головной боли. Не чувствуется, как быстро время проходит. Но однообразный труд надоедлив. Ондри устал, заленился. Вот и сейчас,  шагая за отцом, он глубоко вздохнул.
- Раньше капуста была, как мяч, лёгкой.
- А сейчас?- в шутку спросил папа.
- Капуста долго на земле лежала, наверно, поэтому она потяжелела.
Ондри, чтобы отец поверил, протянул ему свой кочан капусты. Тот поднял его, как волейбольный мяч.
- Ты, как видно, устал. Немного осталось, дотаскаем,- успокоил сына отец.
Ондри, окинув взглядом кучку капусты, мотнул головой. В школе тоже говорят: "Начатую работу на потом не откладывай." Осталось её на две-три ноши. Ондри под сени принёс последнюю ношу. Постоял, глубоко вздохнул. Устал. Отец с сыном ещё раз вышли на огород, чтобы на пустую грядку взглянуть.
- Устал?- снимая с рук варежки, спросил сына отец.
- Нет. Вспотел только. А ты?
- Я?
Илья Петрович, снимая с себя верхнюю одежду, внимательно посмотрел на сына. Ондри моргнул глазом - ничего понять не может. Отец, широко шагнув, подошёл к турнику, приспособленному в конце огорода. Посмотрел на сына. Потом прыгнул, повис на турнике. Ондри выпучил глаза. Да-а!... Отец как будто коня седлает. Раз - подтянулся, ещё, другой... Раздвинув руки, прыгнул на землю.
- Молодец! - захлопал в ладоши сын. Подошёл к отцу. Обратился: "Папа, как ты так можешь?"- спросил, а у самого глаза заблестели, об усталости забыл. Илья Петрович, нежно похлопав сына по плечу, ответил:
- Сынок, как в молодости, кровь в теле заиграла. Тогда я занимался собой, закалял организм, каждый день, ни одного дня не упускал.
- Давай и сейчас не упустим,- из уст Ондри сами вылетели слова. Мальчишка сам этих слов не ожидал, как так? Смутился, покраснел. Заметив смущение сына, Илья Петрович как бы задумался, затем лихо ответил:
- Говоришь: "Ни одного дня не упустим". А что? Можно!
- Тогда ты - мой тренер? - Ондри ещё не уверен.
- Могу.
 Отец и сын, беседуя, зашли в дом. И мать с фермы вернулась.
- Папа, а ты правду сказал, не обманываешь? - переспросил Ондри.
- Если б обманул, солгал бы, - Илья Петрович улыбнулся.
- О чём беседуете? Спорите? - хозяйка непонимающе посмотрела на сына и мужа.
- Знаешь, мама, - Илья Петрович смотрит на обоих,- наш сын...
- Если живот - барабан, то язык - волынка. Сначала за стол садитесь, потом беседуйте, - стоя между ними, советует мать.
 Разговор о тренировках шёл весь вечер. Ондри рассказ отца слушал с большим вниманием. Как вы думаете? Он своим отцом может гордиться. Никому по силе не уступит, как он гири поднимает. Вот так! Ондри у входа в палисадник заметил валяющуюся огромную гирю. Сколько же весит? Как сегодняшний самый большой кочан капусты! Ондри гирю потрогал, хотел сдвинуть с места... Если папа, да-а...Он гирю одной рукой, точно картошку, кидает. Мальчишка часто глядел на это с восхищением и мечтал быть таким же сильным. Однажды сам себе ответил: "Тогда, Кельдыбаев, тогда ты начнёшь другим завидовать..."
 Перед сном Ондри сильнее прижался к отцу:
- Папа, а бегать прямо завтра, говоришь, начнём?
- Разве не договорились?
- Завтра же, папа, (забыл тебе сказать) суббота...
- Ну и что?
- Может быть, с понедельника, а? - противится Ондри.
- Сам советует, сам тут же от своих слов отказывается. Ондри, как тебя понимать? - возмущается отец.
- М-м...
- Так нельзя, сынок! В руки себя брать, слово держать дороже, чем закаливание организма,- тренер обнял сына. Ондри тут же перестал капризничать.
- Тогда завтра с утра,- сказал и лёг спать.
\