Культ женщины и его жрицы

Современные представления о положении женщины в обществе сводятся приблизительно к тому, что дамы в силу исторических причин – угнетенный и обиженный пол, лишенный в значительной мере  доступа к власти. Их работу не ценят по достоинству, их нужды игнорируют, им не дают развивать способности и всячески препятствуют их честной конкуренции с мужчинами. Этот  крайне популярный  взгляд я буду для краткости называть феминизмом, хоть это и не совсем точно.
      
            Я попытаюсь развить   альтернативную точку зрения. Она состоит в том, что  традиционно и по настоящее время женщины в  обществе  – род жреческой касты: все  они в той или иной степени  жрицы собственного культа, их рельная власть сродни религиозной. За счет выполнения  жреческих обязанностей они получают дополнительные доходы, вполне компенсирующие недополученное ими в традиционных экономических отношениях. Мне кажется, подобная аналогия достаточно полезна для понимания ряда  явлений женского положения и психологии,  трудно объяснимых иным образом.

      Если вы априори  полностью  согласны с этим тезисом, либо столь  же абсолютно с ним не согласны, читать все нижеследующее, вероятно, не имеет особого смысла – если вы, конечно, не хотите учить меня жизни, либо наоборот желаете  высказать мне насколько я прав,  и как  вы думаете точно так же. Мой интерес в дискуссии по этому вопросу может состоять лишь в том, верно ли я улавливаю факты, и должным ли образом их интерпретирую. Смею думать, что мое рассмотрение в основном лишено идеологической подкладки: интерес тут главным образом  естественнонаучный, либо, употребляя высокий штиль  - философски- социологический. Так что я заранее  отказываюсь вступать в разбирательства  насчет того, насколько мне  выгодно (или невыгодно)  выражать и поддерживать подобную точку зрения. Я  не собираюсь  обсуждать  мои личные доходы и способы их распределения, мою  сексуальную  ориентацию  и т.д. и т.п.,  считая, что подобные вещи имеют к существу дела не большее отношение, чем вопрос о сексуальной  ориентации Ньютона при дебатах о  правильности  закона всемирного тяготения – и не думаю, что  меня  удастся  переубедить.   Я также по возможности стараюсь избегать всяческих моральных оценок.             
 




   Я исхожу из обшепринятого современного постулата о том,  что женщина по своим  способностям не сильно отличается от мужчины. Вопрос состоит в том, по каким  причинам мужская и женская роли в производстве и обществе так различны. Наблюдателю с другой планеты могло бы даже показаться, что мужчины и женщины – два разлчных биологических вида: различия  в их повадках и мироощущении  просто  бросаются в глаза тем, кто посмотрит на жизнь не замутненным привычкой взглядом. 
 

        Женщины в среднем зарабатывают меньше мужчин. Однако в большинстве случаев (исключая Гобсека или Мать Терезу ) человек вкалывает лишь   для того, чтобы потратить. Он не живет чтобы работать, но работает чтобы жить. Образ  мачо-эксплуататора подразумевает, что бессовестный самец переводит  всю свою повышенную за счет угнетения  женщин   зарплату на пиво, футбол и запчасти к мотоциклу “Харлей”,  с которым спит в обнимку. Реальность? Экономисты совершенно единодушны в том, что слабый пол контролирует  в районе 70-80 процентов покупки потребительских товаров. “Women make the decision in the purchases of 94% of home furnishings…92% of vacations…91% of homes… 60% of automobiles…51% of consumer electronics “ - пишут ученые граждане  с Гарварда  (https://hbr.org/2009/09/the-female-economy). Переводя на русский, именно женщина чаще всего решит, какую кушетку  покупать в гостиную, а также поедем ли мы в Турцию или в Крым. В 60 процентов случаев ее голос окажется определяющим  в вопросе о том,   будем мы брать в рассрочку  двухместную спортивную “Мазду” либо объемистый внедор, в который поместятся теща и помидоры. На 50%  она будет совершенно  права насчет того, что  лучше: OLED,  QLED, или старый добрый самокат...   

            Мужики, натурально, тратят больше на алкоголь,  табак и блэкджек с прибамбасами,  но   зато женской одежды  изготавливается и продается на сумму в два раза больше мужской, а затраты женщин на медицину (включая роды, ботокс  и силиконовые импланты) больше мужских примерно на четверть - про косметику я не упоминаю...  В  Швеции, к примеру (то, что мне попалось в интернете ранее всего )   женщина тратит на себя в среднем  на треть  больше, чем мужчина. При том, что зарплата у нее в среднем ниже на те же самые тридцать процентов, если брать в учет реальную  занятость  (и на 15 процентов ниже, если считать  почасовую оплату) ...

       Получается прелюбопытнейшая картина:  на личные  траты угнетателя  уходит заметно меньше, чем на траты угнетенного... Эксплуатируемый решает, на что именно будут уходить средства, полученные  эксплуататором... 

        В феминистической картине мира женщины зарабатывают меньше мужчин потому,  что мужчины им недоплачивают, то есть забирают себе заработанные женщинами деньги. Тот факт, что зарплата мужчины в среднем выше,  прекрасно вписывается в эту картину. Но зачем  мужчина в таком случает  тратит  на обираемого  всю разницу, и еще сверх того? Какой может быть смысл отнимать правой  рукой чтобы потом отдать  левой в два раза больше, чем отобрал ?

      Если у человека миллион  дохода, однако  он проедает  десять тысяч, а остальное куда-то  вкладывает или вертит, то реально он получает десять тысяч. Важно не то, кто сколько зарабатывает, а кто на что  живет. Женщины предоставляют мужчинам возможность кичиться своими доходами, зато  распоряжаются деньгами, идущими на реальные потребительские  расходы,  а не на абстрактное  пополнение  банковского счета. Дамы  тратят на себя больше, чем номинальные хозяева жизни – и  со слезой  рассказывают  какие они бедные и угнетенные из-за бессовестных самцов. Они живут в тех же домах, спят на  тех же кроватях и едят те же яблоки, что и их бессердечные  эксплуататоры.  Это не мои придумки, а объективная реальность экономической статистки, очевидная, впрочем,  любому непредвзятому гражданину по своему ближайшему окружению – просто вспомните по вашим знакомым, кто  рулит употреблением  общих  средств семьи или сожительства,  и на что именно идут эти средства.
 
       Если равенство состоит в равенстве потребления ( еще раз повторю – зарплата и потребление совсем не одно и то же ), то угнетенный пол - мужчины, и никто иной.   

        С погода тому назад я  читал горестную исповедь одной сделавшей себя гражданки. Она вкалывала как последний членоносец для того, чтобы  выстроить  карьеру. И таки  ее сделала:  офисный планктон высокого ранга,   получает около трех тысяч бакинских  в месяц (речь идет о нерезиновой). Увы,  тысячи разлетаются у нее как проселочная  пыль под  копытами степной  кобылицы - между арендой квартиры в приличном районе, ресторанами, одежкой  и нетривиальными процедурами из области дерматологии, покрытия частей  тела красителями,    и парикмахерского искусства.  Между тем, ее  университетская подруга, поставившая не на лошадиную  карьеру, а на подбор перспективного спутника жизни, живет припеваючи словно за каменной стеной: пьет мед-пиво,  отдыхает где нашей даме и не снилось,  в один  поход по бутикам, заменяющий ей  офис,  тратит с платиновой карточки, пополняемой мужем,  трехмесячный  заработок  рассказчицы...
         
       Гражданка приравнивает свою работу в офисе и труд своей подруги в качестве жены. Она (вероятно, совершенно справедливо) считает, что ее потенциальная квалификация ничем не хуже квалификации  подруги, но сожалеет, что выбрала не ту область. Ее чувства смахивают  на горечь  инженера, внезапно осознавшего, что мог бы зарабатывать гораздо больше в банковском деле. В скробках отмечу, что  с точки зрения рыночных отношений  нам покамест не совсем понятно, почему муж должен оплачивать труд  спутницы жизни  (в чем бы тот не состоял ) дороже, чем это делает средний работодатель. Все-таки  за “Кока-колу”  Билл Гейтс и уборщик помещения “Майкрософта” платят одинаково...

          Когда мужчине что-то хочется, он идет и берет у природы или общества. Когда что-то хочется женщине, она берет у мужчины. Свободный от игрек-хромосомы индивидуум  стоит выше в питательной цепочке.

      Казалось бы, такое положение вещей лежит вне области экономики: женщина получает дополнительный доход не за работу, но по некой мистической прихоти  противоположного пола, по некому остатку совести  угнетателя-мужчины, отдающему ей долю несправедливо отнятого. Такая картина, однако, совершенно необъяснима в том смысле, что угнетатель платит  угнетенному больше, чем получает от него. 



       
     С чем действительно связан меньший, по сравнению с мужчинами, вклад женщин в производство? Аргумент феминисток состоит в том, что мужчины, пользуясь правом сильного,  захватили  самые хорошо оплачиваемые работы и не пускают на них женщин. С другой стороны, они настаивают на  том, что женщины могут работать ничуть не хуже мужчин.  Это второе заявление  с моей точки зрения  вполне правдиво. В области чисто физической (глядя на рекорды в различных дисциплинах) женщина выдает результат в 80-90 % от мужского. В более важной для современного производства области умственных способностей такое прямое измерение вряд ли возможно, но нет особых оснований верить, что там разница больше.  Таким образом, существующий в Европе разрыв в 16%  между почасовой оплатой мужского и женского труда не кажется таким уж вопиющим делом: в конце концов средний мужик за час перетаскает на 16 процентов больше мешков. А в том, что более сильный от природы грузчик получает больше  субтильного  кассира, никто не видит особенной несправедливости. В областях вроде школьного образования, где пол учителя не имеет особой корреляции с конечными  результатами,  разницу в доходах нужно отыскивать с микроскопом. Например (первая конкретная цифра, которую я ухватил из интернета) зарплата женщины - директора школы в США  на 4% меньше, чем зарплата ее коллеги – мужчины. При этом директоров-женщин там больше, чем директоров-мужчин. И при этом, напомню, директор - женщина тратит на себя лично на  треть  больше директора-мужчины...

            Картина, однако, становится куда более мрачной, если начать смотреть  трудную и высококвалифицированную  работу, реально определяющую прогресс.  На сотню ученых, изобретателей, инженеров или художников высшего класса приходится от силы десяток-другой женщин, и чем выше мы поднимаем планку, тем женский вклад становится малозаметнее. Это опять-таки тривиальное жизненное наблюдение, но его можно без труда  поддержать числами, проглядев  в Википедии списки лауреатов Гонкура, Нобеля или медали  Филдса (у последней на настоящий момент лауреат-женщина в точности одна).  Аргумент феминизма ( кроме пресловутого мужского жлобства ) состоит в том, что женщине труднее реализоваться: она вынуждена выполнять работу по дому, рожать и выращивать детей – все это отнимает у нее время, необходимое для  труда высоких достижений.  Но возьмем, к примеру, лесбиянок и прочих чайлдфри,  которые часто  не отягчают себя семьей. Процент лесбиянок и асексуалок  среди знаменитых женщин, вероятно, достаточно высок: Сафо, Цветаева, Юрсенар... Но их количество и качество  никак не сравнить с количеством асексуальных или гомосексуальных знаменитостей среди мужчин. Микельанджело, Пруст, Чайковский, Кафка, Ньютон, Кавендиш, Уайльд, Тьюринг...  При том, что женская и мужская гомосексуальность встречается примерно одинаково.         
   

Постулат феминизма состоит в том, что мужчины захватили  власть и не пускают в нее женщин.  Мне кажется, гораздо правильнее будет сказать, что женщины попросту  уступили  сильному полу ответственность, и забирают себе дивиденды. Мужик — это   управляющий, который бегает по грязи, матерится, и строит коттедж из мрамора. Когда коттедж готов, в него въезжает  сеньора  с потомством. Гордый мужик трясет заработанными бумажками и   покупает по случаю новоселья даме  колье, а потомкам  мороженое..  Jedem das seine...

      Уважаемые дамы  - берите!  Все оно ваше!  Изобретайте транзистор, вариационное исчисление, теорию неврозов и пулемет Гочкиса! Ищите   в джунглях углеводороды! Заливайте бетоном плотину Гувера!   Для вас открыты университеты,  интернет и всеобщее избирательное право. Вы все это можете.  Я с удовольствием помою посуду,  свожу в детсад  ребенка и посижу в кафешке  пока вы зарабатываете мне на отдых на Карибах... Ей-богу, я смогу сделать это не хуже вас, как не хуже вас считаю интегралы от спецфункций. Где вы, дамы? Нету ответа...Жалкая кучка  маргиналок,  неврастеничек в синих чулках  и лиц невнятной сексуальной ориентации... Нормальные же женщины, если донять  их вопросами, неохотно  говорят, что брать интеграл от логарифма — дело не царское, хоть это для них в принципе плюнуть и растереть... Но они из принципа  такой фигней заниматься не станут, зато я им должен, потому что они женщины... И они смогут меня мотивировать, чтобы я достиг еще большего... 

«Во градах ваших с улиц шумных
Сметают сор, - полезный труд! -
Но, позабыв свое служенье,
Алтарь и жертвоприношенье,
Жрецы ль у вас метлу берут?”      

 

       Еще один довод  феминизма заключается в том, что мужчина подавляет женщину за счет большей агрессивности. По их словам,  вектор насилия на нашей грешной планете  направлен исключительно  от мужчины к женщине: он агрессор -  она жертва.

       Мужчины действительно убивают гораздо чаще... Примерно в 5-7 раз.  Такова статистика. Однако вероятность стать жертвой убийства у женщины в четыре раза меньше, чем у мужчины. То есть мужики режут, стреляют и калечатся  монтировками  в основном между собой.  Когда речь доходит до воркования  влюбленных, счет (если речь идет о США ) оказывается  почти равным : на одну почившую   леди  приходится 0.8 забывшего вздохнуть   джентельмена.  Статистика, как мне кажется,  свидетельствует,  что  женщина менее склонна зарабатывать убийствами на жизнь,  либо смертельно обижаться по пьяни на сравнение с непарнокопытным — а также среди них меньше психически больных маньяков -  но если у нее есть мотив, то стесняться она тоже  не станет. Впрочем, по понятной феминистической логике, если она ему изменяла, и он ее убил - то виноват мужик, а если он ей изменял, и она его убила, то ее нужно понять и простить... Детоубийство между полами распределяется поровну. Разумеется, если потомство убивает женщина, то это мужики ее довели...

          В знаменитом в определенных кругах психологическом  опыте Милгрэма подопытным давали возможность “обучать” актера фальшивыми ударами током. Актер при этом всячески изображал эффекты – от плача до битья ногами об стенку. Подавляющее большинство испытуемых (примерно 60%) при авторитетной позиции ведущего  без особых угрызений совести подавали на “ученика” 450 вольт... Дамы в этом смысле ничем  статистически не отличались от кавалеров. Однако, количество отказов несколько увеличивалось, если дама сидела на электрическом стуле.  Полагаю, главным образом за счет галантных самцов...

          При третьем рейхе ницисты без труда нашли три с лишнем  тысячи надсмотрщиц  для концлагерей – женщины шли на эту работу исключительно добровольно. Некоторые из этих героинь  за выдающийся вклад в дело перевоспитания врагов германского народа  закончили свой боевой путь  на англо-саксонских виселицах.      
               
       Вопроса об изнасилованиях с моей точки зрения касаться не имеет смысла — половое насилие женщин над мужчинами маргинально уже в силу физиологии. Но моральное  - а то и материальное насилие в семье или воспитательных учреждениях — там, где женщины имеют власть, никоим образом не стремится к нулю: примеры каждый знает сам.

     Рискну предположить, что женщина от природы не менее агрессивна, и не более сострадательна, чем мужчина, просто она, наученная горьким опытом попыток  применения агрессии к самцам,  лучше умеет свои позывы  контролировать. Резистентность — после того, как человечество вышло из пещер -  зависит не столько от физической силы, сколько от силы духа. И в этом смысле общепризнанно, что женщины гораздо лучше умеют бороться со стрессами, чем мужчины. Например, угнетенный пол занимается суицидом в глобальном масштабе в 1.8 раза реже угнетающего. В России  против  41 мужика на сто тыс населения в год  (да, уважаемый читатель -  проделав арифметику, 41*70=2 870 из 50 000 -   один из двадцати самцов  ускоряет свою отправку в лучший мир:  вы лично наверняка знали одного-другого (я знал двоих) ) приходится чуть меньше семи  женщин. Российский эксплуататор в шесть раз чаще самостоятельно прерывает собственную радужную жизнь, чем его бесправный раб...   

       Трудно спорить с тем, что самец гомо ведет себя агрессивнее, чем прекрасная его половина,  но при внимательном рассмотрении оказывается, что шансов серьезно  пострадать от агрессии у женщины изрядно меньше. То, что женщину действительно можно контролировать угрозами, кажется мне сильным преувеличением — при желании она почти  всегда  находит защиту, и закон однозначно на ее стороне.            

     Если мы отбрасываем  разницу способностей   и прямую дискриминацию и насилие   в качестве достаточного объяснения непропорционально малого вклада женщин в экономику, то наиболее вероятный кандидат на роль виновника — отсутствие мотивации. У женщин нет стимула пахать как раб на галере ради эфемерной чести запечатлеть свое имя на скрижалях истории после славной гибели под забором. И частично, а то и целиком  этот недостаток стимула проистекает, полагаю, от явно и неявно  слышимой ею с детства максимы: «Не тягайся с мужиками, лучше их используй. » Феминизм вносит в эту фразу легкую вариацию : «Где можешь, тягайся с мужиками, а где не можешь — используй » но  для внешнего употребления   вторая  половина рецепта тактично отпускается, так что у некоторых создается превратное представление о сути учения. Именно такое превратное представление и виновно в когнитивном диссонансе  цитированной выше гражданки, внезапно обнаружившей, что подруга ее обскакала. 

      Итак, наш анализ покамест сводится к следующему. Вклад женщин в производство материальных ценностей заметно  меньше мужского, особенно если речь идет о наиболее важных и  высокооплачиваемых вложениях, связанных с прогрессом. Эта разница, похоже,  не связана определяющим образом  с какими-то ограниченными  возможностями женщин, их занятостью в домашнем хозяйстве,  либо  злой волей мужчин.  Однако, потребление тех же самых материальных ценностей обнаруживает прямо противоположную тенденцию: женщины потребляют больше, чем мужчины. На первый взгляд это противоречит всем аксиомам экономических отношений, то есть абсурдно.  Но факты упорно толкают нас к подобному выводу.


              Некоторую ясность в суть дела, однако, вносит наблюдение, что  есть еще один  общественный институт, функционирующий сходным образом – это церковь. Действительно, духовенство в строго экономическом смысле мало что  производит, хотя в монастырях принято формальное  самообеспечение. Его доходы -  в основном    пожертвования верующих. Церковь обычно не имеет никакой формальной мирской   власти, она  не имеет возможности поддерживать конкурентоспособную экономику, ибо занята заботами о высших интересах. Она по большому счету  беззащитна перед произволом правительства и частных лиц.   Однако экономическое положение священников в   целом ничем  не хуже, чем в среднем по населению. Обычно даже лучше. Подчас значительно. Именно церковь имела вплоть до 19 века возможность оплачивать лучших скульпторов, живописцев, позолотчиков  и резчиков слоновой кости...   Включить церковь в экономическую модель производства-потребления, само собой,   не особенно сложно. Достаточно сказать, что церковь осуществляет  услуги духовного свойства, удовлетворяет некие метафизические  потребности публики,  и за это  взимает плату, которую как  она, так  и  клиентура,  считает справедливой. В этом смысле муллы, ксендзы, раввины,  пасторы и шаманы  мало чем отличаются  от психоаналитиков, составителей гороскопов, продавцов книг по самоусовершенствованию и прочих вполне интегрированных в экономику людей.  В Германии  положение дел оформлено с немецкой прямолинейностью и педантичностью: гражданин, заявляющий, что он верующий, платит пропорциональный своему доходу налог, идущий конфессии — минус затраты государства на сбор. Гражданин, не платящий налога,  не имеет права на обслуживание культом — крещение, венчание и тп.  Религия работает как какая-нибудь телефонная компания, с той лишь  разницей, что тариф не один для всех, но — в полной аналогии с государственным налогообложением -  пропорционален доходу клиента. Вера, таким образом, проявляет себя как власть, с той  разницей, что человек, который отказывается ее признавать, кормит ее лишь косвенно и опосредованно — в частности, он расплачивается моральными издержками: тот, кто откосил от армии,  обычно вызывает мало сочувствия у честно защищавших сапоги. Эти моральные издержки при определенных условиях запросто переходят в материальные: атеистов, например, при нацизме не брали в СС. 


      Признание большей или меньшей   части женского трудового вклада  служением культу сразу же снимает экономическую несуразность  потребительского баланса слабого пола: женщина  взимает с верующих мужчин плату за культовые услуги. Эта плата, как и положено в делах религии, пропорциональна возможностям верующего оплачивать,  но крайне слабо коррелирует с качеством получаемого. Миллиардер платит женщинам  в абсолютных цифрах больше, чем слесарь;  относительный же  баланс более или менее стабилен. Абсурдно полагать, что миллиардер получает от своего брака больше благ, чем слесарь от своего: зачастую оба женятся на одних и тех же стюардессах, и вероятность заработать рога или подсесть на разорительный развод  у обоих примерно одинакова.  Развод миллиардеру, кстати,  тоже обойдется дороже в абсолютных величинах. В этом мы имеем полную аналогию с религией: то же самое отпущение грехов обходится богачу гораздо дороже, чем бедняку.   

          По ходу замечу, что считать женский  религиозный налог — десятину -  платой за секс — кроме того, что это смешно и вульгарно — попросту неверно. Секс — в облике проституции -  во-первых, не стоит  так дорого и во-вторых плата за профессиональную любовь зависит от качества товара гораздо сильнее, чем от возможностей клиента.

           Второе соображение состоит в том, что инстинкт продолжения рода в женщине столь же силен, как и в мужчине: по сути дела в сексе речь идет не о работе за оплату,  но о более или менее эквивалентном обмене. Если бы секс был женщине в тягость, и ей непременно  требовалась для него материальная стимуляция,  у нее не было бы никаких оснований заводить при богатом муже бедного любовника — однако  такое встречается сплошь и рядом.

       Итак, мы принимаем  в качестве рабочей гипотезы, что женщина в одной из своих ипостасей —  проводник  некой религии,  культа.  Культ прежде всего иррационален — этим он отличается от науки. То, что иррациональное гораздо крепче гнездится в женских головах, чем в мужских — общепризнанно и вряд ли вызывает сомнения. С чем связано такое положение дел? Если мы исходим из примерной врожденной одинаковости мужского и женского разума, разница может быть обусловлена лишь стимулами. Мужчине в чем-то  выгодно быть рациональным и критичным: в таком случае ему легче придумать что-то новое. Женщине быть рациональной невыгодно: она в таком случае  откалывается от своей  жреческой касты и теряет связанные с этим преимущества.  Таким образом, иррациональное культивируется в ней средой. Мужчина в значительной степени  питается за счет природы — успешно делать это он может только если он рационален. Женщина в значительной  степени питается за счет мужчины, и успешно это  делать  она может лишь в силу   иррациональности: с чисто разумной точки зрения   нет особых  оснований к тому, что она потребляет не просто больше, чем производит, но и больше, чем собственно производящий. Предположение о том, что у женщины есть от природы какие-то особые, сильно  отличные от мужских, потребности, кажется полным бредом. Это примерно как утверждать, что поп от природы нуждается в золотом паникадиле.         

      Каста жрецов обязательно лжет — непрерывно и естественно.  Конечно, в некотором смысле жрец не осознает собственного вранья — он в каком-то роде в него искренне верит. Но с другой стороны,  он превосходно знает, куда надо капать масло, чтобы идол рыдал горючими слезами  - и подобное знание не вызывает у него никакого когнитивного диссонанса: он объясняет необходимость применения масла жизненными обстоятельствами. Если бы люди кормили его и так, он ни за что не стал бы такой фигней заниматься, но вера слаба... Прекрасная цель оправдывает средства.... Цель же прекрасна, ибо дает ему, жрецу, мир и душевный  покой — и почему бы остальным не быть как он? Ведь для этого надо только верить — слегка подтянуть логику, закрыть чуток  глаза.. Это ведь так просто. Почему до некоторых личностей это никак не доходит?   

         Даже проницательные умы вроде Вейнигера имели глупость полагать, что женщина лжет от некого    врожденного дефекта логики, приводящего к  хроническому  непониманию разницы между неправдой  и правдой. В это достаточно трудно поверить — при желании женщина способна рассуждать столь же логично, как и мужчина: существование  женщин-математиков не оставляет в этом сомнений.  С другой стороны, логика религиозно настроенных мужчин обнаруживает точно те же особенности, что и  женская. Колмогоров выразил сущность этого вида мышления  постулатом: «Если что-то неверно, но выгодно, то оно верно.»  Приоритет чувства над реальным делом, пренебрежение опытом, всякого рода интеллектуальная нечестность -  отличительные черты как религиозного, так и  женского типа мышления. Без особой натяжки их можно просто отождествить: женская логика в ее чистом виде есть логика жреца и vice versa.

         Культ женщины  оперирует типично религиозными понятиями «любви», «блага», «почитания» и тп. Твердой и однозначной доктрины в нем нет, но его примерное содержание состоит в том, что есть некая высшая сущность, называемая «любовью», и  женщина  является   проводником «любви» в мир. Практикующий «любовь»  получает «благо», но для успешного получения «блага » необходимо «почитание», которое выражается в частности в материальной поддержке  служителя «любви» то есть собственно дамы. Ухаживание, половой акт и деторождение при этом обставляются не как естественная сторона жизни, но как нечто, исполненное неведомого  высшего смысла.    Все функционирует точно  так же, как и любая другая религия, и, вероятно, является инстинктивным ответом человека на безжалостность рационального описания мира, где мы все умрем и от нас ничего не останется. Вера в любовь столь же иррациональна, как и вера в божество,  она дает верующему те же самые психологические преимущества, а жрецу еще и  те же самые преимущества материальные. Таким образом, обе стороны заинтересованы в поддержании благочестия на должном уровне.

           Детали культа меняются в конкретных исторических обстоятельствах, но суть его относительно неизменна в течение   очень долгого времени — исторически, вероятно, культ женщины является одним из древнейших в истории: возможно, и просто древнейшим. «Палеолитическая Венера » - изображения женского тела каменного века - хорошо вписывается в эту идею.

        То, что роль женщины в обществе в значительной степени религиозна,  объясняет и малопонятную на первый взгляд  враждебность к слабому полу монотеистических религий. Если в чем иудаизм, ислам и христианство единодушны, так это в ругани по поводу прекрасной половины рода человеческого. Все встает на свои места, если принять, что речь тут идет об обычной разборке между конкурентами за   власть.

Когда  Бог един,  существование всех остальных культов совершенно недопустимо.  Церковь христиан  с момента основания  печенкой чуяла в женщине  врага. Стратегия борьбы состояла в том, чтобы по возможности преуменьшить привлекательность сексуальности  как проявления высшего начала: сладострастие  было объявлено грехом, который следует замаливать усиленным почитанием Бога Истинного. Насаждалось  мнение, что именно женщина делается ведьмой,  то есть практикует ритуалы конкурирующих темных сил.  С другой стороны, «любовь» по возможности перенесли на мужские и женские фигуры христианского пантеона. Впрочем, у меня нет ни особого  желания, ни достаточной эрудиции, для того, чтобы  подробно останавливаться  на том, как именно одна секта гнобит другую...

          При такой оптике, подавление общественной роли женщин при христианской цивилизации является прежде всего  не плодом экономической эксплуатации, но чисто  религиозной разборкой. Компромисс заключался в том, что женскую религиозную власть  сильно ограничили   вне семейного круга, зато  признали  законное право дамы на прокорм при одном  сертифицированном самце («Жена и муж едина плоть” ).  Практика, естественно, была гораздо многообразнее  теории даже при самом пышном разгуле средневекового благочестия.
          
           Хотя культ женщины и был на долгое время загнан в подполье, он никуда не делся, и немедленно поднял голову как только христианство начало слабеть. Феминизм и есть попытка  распространения культа   на более широкую   область. Претензии феминизма простираются куда дальше  логичного и правильного устранения остатков дискриминации женщин в социальной области. На самом деле,  речь идет о признании равенства  рационального и иррационального подходов, о признании равноправным  некого особого «женского » взгляда на мир,  что  эквивалентно возведению женского культа в разряд официальной религии. Конечным результатом станет  дискриминации мужчин. Такая дискриминация де-факто уже кое-где наблюдается: при наличии квот,  в Европе женщине при равной с мужчиной квалификации, например,  проще получить высокооплачиваемую  работу. И существуют специальные кафедры в университетах, на которые берут только женщин...    

         Трудности женщин с математикой также получают объяснение в рамках культовой модели. Они в незначительной степени связаны с соединениями ее нейронов, но коренятся в том религиозном, иррациональном языке, на котором общество приучает ее мыслить. Жрецы древней религии  никогда не двигали вперед науку: само представление о том, что мир управляется рациональными силами является для них кощунственным. Они не испытывают искреннего интереса к реальному устройству окружающего; все, что их заботит — видимость и чувство. По достижении возраста полового созревания личный  опыт и общение с остальными  все более подсказывают женщине, что мистика жреческого служения приносит ей  более удовлетворительные  результаты, чем тупой мужской путь рациональности: надеть на экзамен блузку с глубоким вырезом и мило улыбаться преподу   гораздо проще и эффективнее, чем тупо  зубрить билеты. Возможно этот фактор и ответственен за то, что IQ  - как  обычный так и эмоциональный - для мальчиков и девочек начинает расходиться после 15 лет. Причем расходиться  в разные стороны.   

         Особенности женского мышления легко проследить  по способам женской  аргументации. Для рационально настроенного индивидуума существует единственный критерий — сравнение с опытом. Индивидуум взвешивает аргументы за и против той или иной гипотезы, опираясь не на свои предпочтения, но на то, что по его понятиям происходит на самом деле. Аргументация человека религиозного  направлена не на прояснение истины: истину он знает и так. Она  нужна жрецу для того, чтобы убедить оппонента. Отсюда в религиозном дискурсе  появляются  разнообразные гнилые  трюки: подтасовка и искажение фактов, вплоть до прямой лжи, давление авторитетом и обращение к эмоциям, отыскивание у оппонента  реальных или мнимых  личных причин поддерживать ту или иную точку зрения...  Все это обильно поливается рассуждениями  о том, как  любовь  важнее истины, а вера   важнее знания.      


          Женщины в массе  не начнут мыслить разумно до тех пор, пока рациональное мышление не станет для них полезнее жреческой функции. Безмыслие -  не исключительно женское свойство — многие  цивилизации в истории умудрялись практически исключить у своих членов тягу к рациональности и  прогрессу, и грязли в более или менее тупых или изощренных культах,  игравших для их членов роль наркотика. Таким было, в частности,  раннее христианство. Азиатские страны Китай, Индия или Япония после периода прогресса также погружались в глубокую метафизическую спячку.
            
             В духе женско-церковной аналогии легко объясняется  и часто ставящая в тупик  мужиков любовь прекрасного пола к шмоткам и погремушкам. Это явление  немедленно находит себе  пару   в одеяниях православных священников и сокровищах Ватикана. Покрывало на Каабе из черного шелка  меняют раз в год не потому, что старое изнашивается. Реальная цель этой операции — показать, что  затраченный труд — ничто, когда речь идет о Великом. Точно такой же  цели, а вовсе не абстрактной любви к эстетике,  служат  женские тряпки:  они призваны   продемонстрировать, что носитель покрывала имеет религиозное значение, и трудозатраты на него не должны приниматься во внимание согласно принципам повседневного быта. Иногда говорят, что одежда нужна женщине чтобы нравиться самцам: полагаю, это неверно. Если у нее приличная фигура, то чтобы понравиться самцу наилучший способ — пройтись голышом...         

    Важнейшим путем распространения той или иной религии является школа. С этим у религии женщины все в порядке: домашнее  образование было феминистским практически всегда,  а школьное стало таковым  как минимум с  середины прошлого века. Корни доктрины закладываются именно там; они кажутся настолько естественными, что мы обычно даже не отдаем себе в них отчета: благодаря отсутствию у женского культа ясного символа веры и обрядности, эта вера обычно даже  не воспринимается как таковая. 


      Каковы перспективы  культа дам ? Сказать это довольно трудно. Покамест, он лишь усиливается. Традиционное христианство, похоже, уже не в силах с ним совладать; власти по-прежнему нуждаются в религиозных подпорках, и абсолютно не заинтересованы в повышении уровня рациональности общества. Реклама и  демократическая ширма политической системы   функционируют на чисто религиозных/женских  принципах эмоции и авторитета.  В ближайшем будущем не видно особых предпосылок к изменению положения дел. И даже если зарплату женщин искусственно  подтянут к мужской, я не думаю, что женщины наконец обыграют мужиков в шахматы и начнут всерьез  интересоваться теорией поля.

         Церковь  держится на паре ходуль  -  жрец с одной стороны, и верующий с другой. Жрецу  обычно нет  смысла коренным образом менять положение вещей — ему и так хорошо. Максимум, что он может сделать — изобрести новую секту, чтобы командовать там. Верующий, однако, может  сменить веру, либо стать атеистом. Если верующие разбегутся, религия падет. Женский культ настолько стар и универсален, что маловероятно  ожидать в ближайшее время сильных сдвижек со стороны его жриц. Однако, атеизм и скептицизм тоже понемногу  растут как реакция на общую  клерикализацию государства, и женский культ также  находит своих критиков и противников. В принципе, положение скептика  в обществе с доминирующей религией  не особенно приятно: однако у него обычно не бывает особых альтернатив. В некотором смысле, не человек выбирает скептицизм, но скептицизм выбирает человека.  И если уж такой выбор произошел, то человеку остается лишь честно сформулировать свои принципы; путь обратно в веру ему обычно заказан.