Самоуправление. глава 3. от мира сего. повести

                САМОУПРАВЛЕНИЕ

  Детский мир действительно не прост. Старшеклассники совместно с комитетом комсомола и отрядом дзержинцев создали совет профилактики. Отряд «Дзержинец» был организован раньше, год назад. В него входили ребята-старшеклассники, в основном спортсмены.  Школа занимается в две смены. Учащихся около трех тысяч. Все кабинеты в четырёхэтажном здании заняты, тесно. Многие классные руководители жаловались на дисциплину некоторых учащихся школы.    Предложение секретаря комсомольской организации Людмилы Григорьевой, ученицы десятого класса, о создании совета профилактики поддержали все: директор школы Венедикт Яковлевич, учителя, я поддержала эту идею сразу же.. В совет профилактики вошёл командир дзержинцев Сергей Исычко (по окончании школы, службы в рядах Советской Армии  работал главным прокурором одного из городов Крыма), Людмила Григорьева (в дальнейшем директор школы г. Владивостока), Трофимов Федя, девятиклассник, велосипедист, потом – член сборной России по велоспорту. Вся школа знала симпатичную, энергичную Людмилу Ивановну Рыбакову, инспектора инспекции по делам несовершеннолетних. Солидные, серьёзные представители совета профилактики не оставили без внимания парня из домостроительного комбината – шефов Володю Абрамова, руководителя агитбригады, гитариста. Заявки на обсуждение провинившегося ученика давали сами ребята из классов. Это не считалось доносом.  Венедикт Яковлевич при всей своей занятости старался не пропускать заседания совета.
- Коля, ты знаешь, за что пригласили тебя?- спросил Сергей Исычко.
- Знаю, - покачиваясь, развязно отвечает Коля.
- Стой нормально. Что качаешься? Стоять не можешь?
- Тебе-то что? – ответил Коля и посмотрел на мать, покраснел.
- Стыдно? Значит, совесть ещё есть, не потерял её. Стыдно говорить, что вытворяешь на уроках, другим мешаешь,- делает замечание Люда.
  Коля Воробьёв как правонарушитель, маленький преступник давно был известен всему городу. Сам начальник милиции города Счётчиков своим лейтенантам и капитанам посоветовал собирать материалы на Воробьёва Николая для отправления его в специальное профтехучилище, куда принимают с четырнадцати лет.
  Через неделю после совета профилактики Людмила Ивановна звонит мне:
-  Вы знаете, что Коля Воробьёв совершил очередное преступление?
- Не знаю. Какое?
- Вчера ночью залез в столовую второй школы. Сторож задержал и вызвал милицию. Ночь у нас в отделе провёл. Смех! Дали ему поесть всё, что у нас было. Всё съел. Счётчиков сказал, чтобы мы с Вами срочно оформили документы в спецучилище. Когда ему четырнадцать исполнится?
- Двадцатого мая.
  На следующее утро лейтенант милиции отправился к подростку домой, чтобы вести его в поликлинику на медосмотр. Долго сидел у подъезда – всё-таки дождался. На помощь лейтенанту Иванову подоспели мы с Рыбаковой.
  Коля сдаёт кровь. За дверью кабинета стоим мы, трое взрослых. Коля приготовил руку для забора крови. Медсестра подносит к руке пациента шприц – Коля резко привстал и чуть не ударил этой самой рукой медсестру.
- Чей этот ненормальный ребёнок? Заставьте его сесть нормально!
- Мой! – не раздумывая, ответила я.
  Коля повеселел от неожиданности, присел и протянул руку, сам довольный, улыбается мне.
  За день прошли несколько кабинетов…
  Через месяц Коля был определён в специальное профтехучилище города Грозного, которое находилось в горах. Коля сам дал согласие ехать, попросил:
- Везите без наручников, не сбегу, вдруг мне там понравится.
  Четыре месяца «гостил» Коля в чеченских горах, закончил семь классов, но отправили домой за неисправимость, поведение, хотя врачи не находили в нём каких-либо психических отклонений. В ноябре Коля снова дома. Утром прибежал в школу.
- Прячьтесь, Раиса Александровна! Воробьёв Вас ищет. Я была в кабинете директора Венедикта Яковлевича, обсуждали темы линеек, готовились к показательному выступлению. Венедикт Яковлевич привёз сценарии внеклассных мероприятий из Москвы.
- Мне кажется, что очень хорошая тема «Поэты, не вернувшиеся с войны», возьмите, почитайте. Хорошо бы показать всем классным руководителям открытый классный час, можно пригласить из других школ организаторов, директоров. Слабо?- успел шутливо спросить меня директор - вдруг:
- Здравствуйте! Вы оба здесь! Рад вас видеть! – кричит, вбегая, запыхавшийся Коля. – Я не сбежал. Отпустили меня. Я вены там вскрывал, прыгал со второго этажа дома.  Что мне теперь делать?      
- Мы тоже рады тебя видеть. Сам-то что думаешь делать? На работу тебя не возьмут. Дома как тебя встретили? – интересуется директор. – Ты садись, в ногах правды нет.
- Дома мама плачет.
- Тебе её жаль?
- Да.
- Вот что, Коля! До первой жалобы со стороны учителей. А сейчас пригласи, пожалуйста, командира дзержинцев Серёжу Исычко.
  Коля побежал за Сергеем, но привёл Федю Трофимова.
- Сергей домой ушёл. Федю вот нашёл.
- Федя, - обратился директор к девятикласснику,- возьмём этого человека в школу, примем?
- Не знаю, Венедикт Яковлевич. Учителей жалко. Ремня не хватает ему. Дома его не бьют.
- Ой, ещё как бьют! Дима, брат, колотит меня.  Прозвенел звонок. Федя поспешил на последний урок. Коля обещал нам, что в школе будет вести себя нормально. Семиклассник Коля действительно учился без замечаний, но недолго. Ушёл из дома, снял с подростка джинсы – снова преступление. С Венедиктом Яковлевичем мы стали единомышленниками, многие вопросы воспитательного, чаще и учебного характера решали вместе. Он советовался со мной, доверял.
- Раиса Александровна, пригласите, пожалуйста, Воробьёва, - однажды обратился ко мне Венедикт Яковлевич. Коля был на уроке математики, на котором присутствовал чаще, чем на других.
- Коля, пойдём, тебя вызывает Венедикт Яковлевич.
  Мы в кабинете директора. За нами директор сам закрыл дверь, строго сказал:
- Коля, снимай брюки!
- Как это?
- Очень просто, - снимая с себя ремень, приказывает директор школы.
Коля в недоумении.
- На сколько тебя хватило? Что, у нас железные нервы? Сколько ещё терпеть тебя?
- Бить будете?
- Буду! Нагнись!
  Директор Колю не стал бить. С тех пор прошло много лет. Коля учился, ходил в школу, молчал, никому об этом случае не рассказывал. 
  Я знаю: Воробьёв не обиделся на директора, к нему относился уважительно. Однажды всё-таки Коля провинился в столовой школы: съел чужую порцию. Тогда Венедикт Яковлевич подошёл к нему сам, подростку предложил пообедать с ним, директором.
  Для Венедикта Яковлевича свобода и дисциплина, самоуправление и управление, самоконтроль и контроль – всё это существовало в единстве.