Ссылка на Кавказ глава восьмая
Ни для кого не секрет, что в любом городе, а в крупных городах и в каждом микрорайоне, есть любимое место сбора молодёжи, а то и несколько мест, где друзья и знакомые собираются по первому зову, а зачастую и без него, чтобы встретиться, погулять, пообщаться, обсудить злободневные темы. Вот таким знаковым, почти сакральным местом для юных пятигорчан из поколения в поколение являлся, так называемый, Бродвей - проспект Кирова, с его широкой каштановой аллеей, сплошь уставленной стеклянными кафе, по-местному, стекляшками. Некоторые строения кафе приходились на деревья, которые городские власти, к их чести сказать, пилить не разрешали и кроны которых, выходя из зданий, расцветали и плодоносили прямо над крышами.
Бродвей как бы соединял старую и новую части города и поэтому было сподручно им частенько пользоваться для передвижения к Цветнику и обратно, как и просто гулять. Молодёжи на проспекте всегда было в достатке. Два потока непрерывными волнами двигались навстречу и расстояние между впереди и позади идущими, обычно бывало небольшим. Настолько небольшим, что при желании можно было слышать о чём говорят между собой ближайшие соседи. Впрочем, особо никому и ни до кого не было дела, если, конечно, не встречались знакомые и не приостанавливались перекинуться несколькими приветственными доброжелательными фразами.
В этот вечер мы с Владой уже от души нагулялись и собирались зайти в кафе побаловаться кофе с пирожными. Тут впереди идущие ребята начали задирать двух девушек, которые шли впереди них. Причём явно не с целью знакомства, а, вероятнее всего, со жгучим желанием их оскорбить.
- Ты посмотри, какие беспородные кобылки, - с вызовом и достаточно громко, чтобы его услышали, сделал замечание один из парней, обращаясь то ли к своему рядом идущему товарищу, то ли к молча двигающимся впереди девушкам.
Одна из девушек полуобернулась, чтобы убедиться в чей адрес были направлены издевательские слова и промолчала.
- Что, и ответить нечего? Я бы тоже не стал возражать, будь у меня такая страшная фигура и если бы цеплялся задницей за асфальт.
Обе впереди идущие девушки могли похвалиться длинными распущенными густыми волосами и имели вполне стандартные фигуры примерно сорок четвёртого размера. Чем они не приглянулись парню, было непонятно.
- Да и одеты они как дешёвки. Настоящие нищебродки! Сидели бы себе дома, не выходили на улицу и не позорились.
Тут одна из девушек приостановилась, окинула оскорблявшего их наглеца презрительным взглядом и недобро поинтересовалась: "Ты, что ли, нас дома запрёшь? Сам ростом с кошку, руки пошире расставил и занимает пол улицы. Кто бы ещё рот раскрывал!"
Перепалка происходила между посторонними людьми, но ядовитая, безудержная агрессия, выплёскиваемая ими, будто затопила и наблюдавших за этой некрасивой, грубой сценой.
Драться мне доводилось дважды в жизни. В четвёртом классе, когда одноклассник Лёша обижал самую маленькую девочку в классе Валю, стоявшую замыкавшей шеренгу на уроке физкультуры. Растили её две совсем пожилые тётки и защиты у неё, по сути, не существовало. Драться мне было страшно, но почему-то считалось, что я победила, то есть побила Лёшу. С тех пор мальчик побаивался меня и старательно обходил дальней стороной. Мне же было обидно и за Валю, и за себя. За то, что он её, нуждавшуюся в дружеской защите, не жалел и что мы с ним стали врагами.
И второй раз пришлось применять силу в восьмом классе, когда придурок Валера, задиравший юбки всем девочкам подряд, стоя однажды на школьной линейке позади меня, просунул руку уже под мою короткую юбку и провёл потной, липкой ладонью по ягодицам. Причём сделал это с самой невозмутимой физиономией и устремлёнными в небо маслянистыми, подлыми глазками.
Кровь с такой бешеной силой бросилась мне в голову, что я обеими руками вцепилась ему в лицо и стала бить и царапать ненавистные щёки и длинную шею с худым кадыком, почти не сознавая, что творю. Чувство омерзения и негодования были столь велики, что меня с трудом оторвали от пошлого негодяя. Но класс и родители оказались тогда на моей стороне и Валерка от насмешек одноклассников и стыда перевёлся в другую школу.
И на проспекте назревала похожая ситуация. Гулко заколотило сердце, потом вдруг стало невыносимо жарко, а следом холодные и расчётливые мысли стремительно толкнули к действию. Будто призывно и громко прозвучала команда тренера: "Приготовились! К бою!" Влада вела себя подобным образом. Мы без слов понимали, что готовы ввязаться в уличную драку с парнями, нагло и беспардонно оскорблявшими девушек.
Парни вместо того, чтобы ретироваться, бросили горящую спичку в разлившийся по улице и готовый вспыхнуть яд человеческой нетерпимости.
- Вы, похоже, напрашиваетесь к нам в тренажёры? Так мы вам это немедленно обеспечим в ближайшей гостинице, - с ненавистью вскричал обидчик в адрес всё тех же, изначально непонравившихся ему девушек.
И тут вдруг кто-то из вновь подошедших, громким, уверенным голосом властно скомандовал: "Девочки, отошли в сторону! А ты, плюгавый, немедленно извинись перед девушками или же сам, прямо сейчас, превратишься в тренажёр!"
- Чтобы я извинился перед женщиной? Никогда не бывать этому! - взвился главный виновник перепалки.
- Не перед женщинами, а перед девушками.
- Не всё ли равно? Да ты хоть знаешь, с кем связался?! Ещё не раз пожалеешь, что не прошёл мимо! - пригрозили заступнику малорослые, но с развитыми торсами незнакомцы, уже в два голоса.
Случайные прохожие раздались в стороны, образуя просторный круг, в центре которого оказались два хама и высокий, лет двадцати пяти молодой человек. Двое развернулись и встали плечом к плечу против одного. У парня, из ранее оскорблявших девушек, что-то мелькнуло в правой руке и в тот же миг его противник выхватил из-за пояса короткую кожаную плеть, резко, почти неприметно для глаз, взмахнул ею и что-то с металлическим стуком ударилось об асфальт. Все громко ахнули.
- Это не настоящий, он травматический, - визгливо закричал хозяин пистолета. - У меня есть на него разрешение.
Тем временем кто-то куда-то звонил, подъехала полицейская машина, ещё какие-то важные господа прибыли на дорогих иномарках. Кого-то многократно и зычно призывали пойти в свидетели.
Мы с Владой не стали дожидаться пока полицейские загребут нас давать показания и немедленно продолжили свой путь. Тем более, что от желающих выявить истину не было отбоя. Возле старинного фонтана "Деды" навстречу попались Саша и Володя, неторопливо фланировавшие от Цветника к Бродвею. От них не скрылось наше возбуждение, да и нам самим хотелось по горячим следам поделиться увиденным.
- Давайте посидим на лавочке, - предложил Володя. - Немного отдохнём и вы всё расскажете о происшествии.
На наш запальчивый дуэт Саша спокойно заметил: "Это мог быть только Авдей, большая здешняя знаменитость, казак и молодой командир сотни из ближайшей станицы. Я знаком с ним лично. И скажу Вам, он парень что надо! Справедливый и не трус, отлично натренирован."
Наш с Владой интерес к ловкому заступнику подогревался недавним, растревожившим нас событием, а Саша, между тем, с улыбкой поглядывая на нас, охотно делился известной ему информацией о бесстрашном борце за справедливость.
Родился и вырос Авдей в одной из ближних станиц. Отслужил в армии, закончил институт, но с раннего детства проявлял себя настоящим казачонком. Тянулся к пожилым опытным казакам, вызнавал секреты владения боевым конём, тренировался в езде на скаковых лошадях и владению холодным оружием. Не всякий артист цирка посмел бы с ним тягаться в искусстве джигитовки. Да и нагайкой, короткой казачьей плетью, сотник владел виртуозно. Он сплёл её себе самостоятельно из сыромятной кожи и, как полагалось, на конце приделал кожаный шлепок с вставленным в него кусочком свинца. Так что ногайка вместе с рукояткой, вроде бы и небольшая, длиной меньше метра, но в ближнем бою являлась эффективным оружием, способным причинить противнику серьёзные повреждения. Казачат долго и серьёзно обучали раскручивать ногайку так, чтобы они не ударили и не поранили сами себя. Только на первый взгляд короткая плеть может показаться детской игрушкой, но если правильно рассчитать удар, то кожа недруга не выдержит и лопнет, а шлепок вонзится в тело.
- И как часто разного рода обидчиков он подвергает экзекуции? - не слишком одобрительно подумалось мне вслух о возможном самосуде казачьего сотника.
- На моей памяти ни разу. Ногайка - символ власти и достоинства казака, а также она служит атрибутом воспитания и наказания казачат. Он должен иметь её при себе постоянно. Обучение мастерству владения ею длительное и сложное, но ещё прежде настоящему казаку внушается высокая степень ответственности за свои действия.
- То есть, Авдей у вас как бы является местным Робин Гудом, защитником слабых? - опять не выдержала я.
- Ну при чём здесь Робин Гуд? Английский народный герой отнимал у богатых и раздавал бедным, а казачий сотник помогает поддерживать общественный порядок, как по уставу и положено казаку. В случае надобности он может вызвать своих сотоварищей или же полицию. Впрочем, к последним, по-моему, он никогда не обращался.
А сегодняшние ребятки, вероятней всего залётные. Потому что, во-первых, местные обычно стараются ладить, - большинство между собой основательно или худо-бедно знакомы. А во-вторых, слишком уж они борзые, - так цинично ведут себя наглецы в чужих краях, до той поры, пока их не обломают. Этих перцев, ясное дело, в конце концов откупят, вишь какие крутые тузы приехали на защиту! Но до этого хорошенько потаскают в полицию и поучат, как следует жить в нормальном человеческом обществе.
Домой мы решили добираться пешком, вначале через город, а потом напрямик лесной дорогой, временами переходящей в крутую извилистую тропу.
В квартиру заходили тихо, чтобы не потревожить уже отдыхавших тётю с дядей. Но тётя Аля будто специально поджидала нас и незамедлительно появилась из спальни в своём, едва накинутом, тонком шёлковом халате.
- А вот и наши знаменитые гопницы! - с долей радости и ехидства в голосе громко возвестила тётя. Дядя Семён, скорее всего, тоже не спал, они вдвоём беспокоились и поджидали своих бедовых барышень, но не вышел встречать нас из мужской деликатности или солидарности, как знать? Некрасивый случай на проспекте, похоже, уже стал достоянием городских сплетников, что совсем несложно в небольшом населённом пункте при современных коммуникациях и мобильной телефонной связи.
- Какие гопницы? О чём ты, мама, говоришь? - попыталась отвести от нас огонь сестрёнка.
- А то вам и непонятно! Твоя любимая крёстная прямо из своего окна в режиме онлайн наблюдала развёрнутую картину военных действий. Имела удовольствие видеть, как вы на пару, при полном боевом раскрасе, вызвались поучаствовать в уличной драке с парнями.
- Да не было никакой драки! Мы случайно оказались свидетельницами разборок пацанов, но сами не участвовали и вообще почти сразу же ушли.
- Ушли, когда полиция приехала. А до этого искали себе на одно место приключений. Давайте, по-быстрому ужинать и ложиться спать! - успокоенно распорядилась тётя Аля и направилась в свою комнату.
- Тоже мне придумала противное словечко - "гопницы". Толком даже не знает его значения, лишь бы посильней зацепить и обидеть, - бубнила вслед своей маме Влада, но лёгкое чувство смущения всё же отражалось на её лице и невольно передалось мне. Уж что-что, а беспокоить и заставлять нервничать добрую и вечно занятую делами тётю Алю мы вовсе не собирались. Не подогревая чайника, быстренько попили холодный чай старой заварки и молча, неслышно разошлись по своим комнатам.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Свидетельство о публикации №217122901016
- приставать
- задирать
- провоцировать
- кадрить
- клеить
- доставать
- и т.д.
И драки все-таки не так прозаично происходят, уж поверьте. Все-таки, хорошие девочки, наблюдая драку, не могут остаться безучастными. У них даже дыхание не участилось и руки не задрожали. А это не правда жизни.
Александр Никишин 09.09.2018 16:54 Заявить о нарушении
Мария Панина Кавминводы 09.09.2018 22:59 Заявить о нарушении
Но я вам описал не драку, а то, что ч чувствовал на ринге в юности. Драка, как правило, краткорочрочна - все боятся, что вот-вот из-за угла вылетят менты или кто-нибудь из дерущихся вынет нож или пистолет. Но это уже приметы современности. В моей юности благородства было больше. Я жил в Латвии и мы зачем-то дрались с латышами - класс на класс только по причине различия национальностей. Они нас считали оккупантами, а мы их считали оккупированными. Понимание что есть что и кто есть кто пришло позже, теперь это вспоминать стыдно.
Драку хорошо описывает Хемингуэй, со знанием дела, как бывший боксёр. Кто ещё? Так сразу и не вспомнить. Писатели в юности редко были инициаторами драк. Девушек защищали, ставили на место хулиганов, как герой Аксенова, врач из рассказа Коллеги. У классиков стреляются, в основном, раздают пощечины. Кстати, заставили задуматься - кто же драку умело описывал? Диккенс? Даже кулачный бой никто не описал! Во, какие изнеженные братья-литераторы!
Александр Никишин 10.09.2018 09:52 Заявить о нарушении
Александр Никишин 10.09.2018 09:54 Заявить о нарушении
Александр Никишин 10.09.2018 10:10 Заявить о нарушении
Александр Никишин 10.09.2018 10:11 Заявить о нарушении
Мария Панина Кавминводы 10.09.2018 13:17 Заявить о нарушении