Природа и смысл человеческих заблуждений

Знак информационной продукции 12+

Об истории создания этого произведения можно прочитать в моём литературном дневнике по ссылке http://www.proza.ru/diary/demits/2018-01-04

1.Введение

   Проблема человеческих заблуждений безусловно не нова, и её в той или иной степени касались  практически все философы и древнего мира, и современности. Однако авторский интерес к этой проблеме не случаен и обусловлен несколькими причинами:
   Во-первых, актуальность проблемы заблуждений и для человечества в целом, и для современной науки в частности. Транслируемая не так давно программа А.Гордона «Собрание заблуждений» натолкнула нас на мысль о написании данной работы как одного из «кирпичиков» в сумму представлений людей о заблуждениях.
   Во-вторых, способностью приложения общефилософских исследований в области заблуждений на конкретные проблемы современной экологии, которая подвержена заблуждениям не в меньшей степени, чем любая другая наука. А кое в чём даже и в большей, ведь заблуждением является даже обывательское представление об экологии как науки только о загрязнении природной среды продуктами человеческой деятельности.
   И, наконец, в-третьих, практически не разработанный в философии вопрос о смысле заблуждений и их значимости для человечества. Кажущаяся очевидность этого понятия, видимо, не способствовала поиску возможного скрытого смысла человеческих заблуждений, а потому автор взял на себя смелость коротко и в меру сил остановиться на данном вопросе и, не претендуя на полное и всеобъемлющее его решение, наметить гипотетически возможные перспективы его разрешения.
   Следует особо оговорить, что в нашей работе мы не будем останавливаться на заблуждениях, связанных с логическими ошибками и преднамеренной ложью.
   И прежде чем подробно говорить о природе человеческих заблуждений, следует остановиться на существующих определениях понятия «заблуждение».

2. Определение понятия «заблуждение»

   Одним из первых определение понятия «заблуждение» дал Э. Мах:
 «…если суждение оказывается в противоречии с соответствующим переживанием, мы называем его заблуждением».
   В философском энциклопедическом словаре [4] определение этого понятия представлено в следующем виде:
«Заблуждение - неадекватное представление, понимание действительности, имеющее для субъекта познания видимость истинного знания».
   По новому учебнику Спиркина А.Г.[2] под заблуждением понимается «содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное».
   Из этих трёх определений следует отметить, что в первом заблуждение понимается как суждение, во втором – как представление или понимание, в третьем – как содержание познания. Видимо, Мах понимал заблуждение скорее как логическую категорию, поэтому для нас это определение вряд ли подходит. Второе и третье определение, по нашему мнению, приемлемы в равной степени, так как выводят на первое место представления и содержание сознания субъекта познания, как носителя заблуждений.
      И поскольку, как мы увидим далее, заблуждения тесно связаны с понятием «истина» и «абсолютная истина», следует дать общие определения этих понятий (по учебнику Спиркина А.Г.).
    Истина – это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нём, и характеризуемая с точки зрения его достоверности.
    Абсолютная истина – это такое содержание знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью.
    Связывая заблуждения с истиной, мы неизменно столкнёмся с вопросом о критерии истины, и не обнаружим единого представления у философов о нём. В истории философии было несколько попыток выявления такого критерия:
1. Декарт, Спиноза и Лейбниц предлагали в качестве критерия истины «ясность и отчётливость мыслимого».
2. Выдвигался такой критерий, как «общезначимость»: истинно то, что соответствует мнению большинства. Однако ещё Декарт справедливо заметил, что вопрос истинности не решается большинством голосов, и история это подтвердила.
3. В некоторых философских системах в качестве критерия истины выдвигался принцип прагматизма, то есть теории узко утилитарного понимания истины, игнорирующего её предметные основания и её объективную значимость.
4. Главным критерием истины, признанным многими, в настоящее время является практика. Хотя и этот критерий не всегда является «стопроцентным гарантом истинности». По словам Спиркина, «Практика – хитрая особа: она не только подтверждает истину и разоблачает заблуждение, но и хранит молчание относительно того, что находится за пределами её исторически ограниченных возможностей».
  Таким образом, вопрос об определении понятия заблуждений достаточно сложен ввиду его тесной связи с понятием истины, её основных критериев и не может быть рассмотрен отдельно от этих понятий.

3. История философских представлений о заблуждениях.

  Наиболее полно история философских представлений о заблуждениях и их связях с истиной представлена в книге Заботина П.С. «Преодоление заблуждений в научном познании»[1]. Мы приведём лишь некоторые, наиболее значимые из проанализированных им представлений. В частности, им приводится высказывание видного представителя даосизма Чжуан-цзы: «Истина существует лишь постольку, поскольку существует ложь, а ложь существует лишь постольку, поскольку существует истина… Утверждение есть в то же время отрицание, отрицание есть в то же время утверждение. Отрицание заключает в себе истину и ложь, утверждение также  заключает в себе ложь и истину».
  Платон , возражая  софисту Протагору, отрицавшему заблуждения в знании, развивает концепцию заблуждения, согласно которой заблуждение столь же правомерный компонент знания, как и истина.
  В философии 17-18 вв., в сенсуализме и рационализме проблема соотношения  истины и заблуждения получает более глубокое обоснование, в частности, появляются попытки объяснить возникновение истины и заблуждений исходя из особенностей чувственного и рационального моментов познания. Так, рационалисты считали, что  источником заблуждений являются чувства, которым верить нельзя. Сенсуалисты же, наоборот, полагали, что только чувственно – воспринимаемое является достоверным, а всё, что идёт от разума, является заблуждением.
  Настоящий прорыв в решении этой проблемы  был сделан немецкой классической философией.
   И.Кант, в «Критике чистого разума» предпринял попытку показать неразрешимость противоречий, неизбежно возникающих при решении проблемы соотношения истины и заблуждения лишь с помощью формально – логических средств.
  «Что же касается познания в отношении одной лишь формы (оставляя в стороне всякое содержание),- писал Кант,- то в такой же мере ясно, что логика, поскольку она излагает всеобщие и необходимые правила рассудка, должна дать критерии истины именно в этих правилах. В самом деле, то, что противоречит им, есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, стало быть, самому себе. Однако эти критерии касаются только формы истины, т. е. мышления вообще,  поскольку они недостаточны, хотя и совершенно правильны. В самом деле, знание, вполне сообразное с логической формой, т.е. не противоречащее себе, тем не менее может противоречить предмету. Итак, один лишь логический критерий истины, а именно соответствие знания с всеобщими и формальными законами рассудка и разума, есть, правда…негативное условие всякой истины, но дальше этого логика не может идти, и никаким критерием она не в состоянии обнаружить заблуждение, касающееся не формы, а содержания. Но так как… истина касается именно этого содержания, то отсюда ясно, что совершенно невозможно и нелепо спрашивать о признаке истинности этого содержания знаний и что достаточный и в то же время всеобщий признак истины не может быть дан».
   Здесь Кант критикует тех, кто принимает формальную логику за единственное  средство анализа знания. Он подчёркивает, что не раскрывая содержательности мышления, формальная логика выступает лишь логикой  видимости, придающего незнанию или даже обману вид истины.
  Первым из философов, кто выявил несостоятельность метафизического противопоставления истины и заблуждения в исторически развивающемся знании, в развитии истины как процесса, был Гегель. На примере развития философии Гегель подчёркивает, что проблему соотношения истинного и ложного можно решить, лишь рассматривая знание как исторически развивающуюся целостную систему, понять содержание частей которой вне целого невозможно. Такое понимание проблемы даёт возможность вскрыть недосягаемость представлений, когда одна часть целостного, исторически развивающегося знания, противопоставляется другой как истина и заблуждение.
   Истины считаются заблуждениями  из-за того, что применяется неправильный приём определения содержания знания, когда отдельные его моменты выдаются за само целое. Заблуждение, по его мнению, это неправомерное превращение момента развивающейся истины в целое. И не случайно заблуждения в истории развивающегося знания  Гегель считает зародышами истины, называя их «меньшими истинами». Гегель проводит мысль о том, что в знании есть относительно истинные моменты, которые и определяют направление его развития. По его мнению, «неравенство знания» с субстанцией  (т.е. заблуждением) «непосредственно находится в истинном как таковом». При этом заблуждение, содержащееся в истинном знании, лишь внешне соединено с ним. Истина  и заблуждение подобны маслу и воде, которые, не смешиваясь, только внешне соединены».
   Следует особо отметить то, что Гегель в противоположность предшествующей и современной ему философии выдвинул предположение о том, что взаимосвязь истины и заблуждения можно выяснить лишь при рассмотрении истины как процесса. Это привело его к выводу о недопустимости метафизического противопоставления истины и заблуждения, рассматриваемое в целостном движении знания, фактически является относительной истиной.
   Интересной вехой в развитии представлений о заблуждении стала теория правдоподобия К.Поппера. В этой теории Поппер стремился доказать «нереалистичность» точки зрения на науку как на совокупность одних только истин. То, с чем имеет дело реальная наука, представляет, по его мнению, содержание истины и элементов заблуждения. Правдоподобие – это определённое сочетание истинного и ложного содержаний высказывания или теории в целом. Данное понятие применяется для характеристики перехода от одного высказывания к другому высказыванию или теории.
   Поппер пишет: «… мы говорим, что Т2 ближе к истине или более похожа на истину, чем Т1, если и только если из неё следует больше истинных, но не ложных высказываний, или, по крайней мере, столь же истинных высказываний , но меньше ложных».
   Поппер считает, что его концепция правдоподобия может быть эффективно применена для оценки тенденций развития физического знания. Смена одной физической теории другой означает, по его мнению, рост правдоподобия. Так, гравитационная теория Ньютона имеет больше правдоподобия, чем теория Кеплера, а общая теория относительности Эйнштейна более правдоподобна, чем теория Ньютона.
   Многие философы критиковали Поппера за эту концепцию. Так, Э.М.Чудинов в книге «Природа научной истины»[5] считает такой подход к истине неприемлемым:
   «То, что сделал Поппер, можно рассматривать как попытку подойти к понятию относительной истины. Но эта попытка, как нам представляется, не увенчалась успехом вследствие метафизических установок Поппера и его негативного отношения к диалектике… Поппер ошибочно отождествляет понятия «истина» и «абсолютная истина», отсюда он приходит к выводу, что истина принципиально недостижима. «Идея истины, - пишет он ,- является абсолютистской, однако нельзя требовать абсолютной достоверности. Мы являемся искателями истины, но не её обладателями». Такое понимание истины ставит теорию правдоподобия  в весьма затруднительное положение. Если истина, считающаяся синонимом абсолютной истины недостижима, то спрашивается, что может означать истинное содержание данной теории? Поппер, в конечном счёте, вынужден признать, что все высказывания являются… ложными. Однако из двух ложных высказываний одно может быть ближе к истине, чем другое. В результате этого истинные ингредиенты правдоподобия «испаряются», а сама истина приобретает статус лишь трансцендентной по отношению к реальному знанию и недостижимой цели. …если даже признать, что правдоподобие – это конгломерат истинных и ложных высказываний, то применение данного понятия к научным теориям приводит  к двум выводам, в равной мере неприятным для концепции Поппера: либо а) теория, состоящая как из истинных, так и ложных высказываний, внутренне противоречива, либо б) теория, будучи сама по себе логически непротиворечивой, экстраполируется за рамки своей применимости, что и приводит к появлению противоречащих фактам утверждений».
   В результате, Поппер делает общий вывод: «Не существует критерия истины и мы не должны ставить вопрос о таком критерии».
   Поппера критикует также известный отечественный философ Т.И Ойзерман. В статье «Некоторые проблемы научно-философской теории истины»[3] он, в частности, отмечает: «Фальсификационизм Поппера с неизбежностью приводит к отрицанию различия между научной теорией, получившей экспериментальное подтверждение, проверенной на практике, например, путём её технологического применения и гипотезой».
   Естественно, вся эта критика в адрес данной концепции справедлива, но тем не менее в ней так же содержится и рациональное зерно, связанное с тем, что Поппер обозначил принципиальную невозможность достижения истины (в том числе и абсолютной) посредством доступных человечеству ресурсов. До этого никто так радикально и открыто данный вопрос об истине не ставил и, нам думается, что в этом большая заслуга
      
4. Типология заблуждений.

  В истории философии можно выделить две наиболее известные типологии заблуждений. Первая принадлежит Т. Гоббсу, который выявил две крупные группы заблуждений:
1) Заблуждения, происходящие от неправильного употребления имён;
2) Ошибки в рассуждении, обусловленные неправильным построением умозаключения в силлогизме и коренящиеся или в ложности посылок, или в неправильном заключении.
В  первом случае Гоббс называет заблуждения ошибками по содержанию, во втором случае – по форме.
 Наибольшую известность получила типология заблуждений Ф. Бэкона, выделившего четыре типа идолов (призраков), препятствующих истинному познанию:
1) Идолы рода, находящие основание в самой природе человека и определяемые его чувствами, «ибо ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей».
2) Идолы пещеры, появляющиеся вследствие воспитания, чтения книг, поклонения авторитетам и т.п.
3) Идолы площади – представляют собой распространённые среди людей мнения, некритическое употребление которых способствует формированию заблуждений.
4) Идолы театра – сложившиеся традиционно догматическими системами , «представляющими вымышленные  и искусственные миры».
Заботин в своей работе [1] так же выдвигает собственную типологию, основываясь на объектах, отражаемых заблуждениями:
1. Религиозные;
2. Идеалистические;
3. Фантазии (научные и ненаучные);
4. Утопии;
5. Научные заблуждения, возникающие в процессе научного познания.
Разумеется, каждый тип заблуждений характеризуется определённым уровнем неадекватности, отражения действительности, свойственной для любой другой специфической теоретической системы.

5. Источники заблуждений.

Проводя анализ источников заблуждений, мы можем, вслед за Заботиным, объединить их в две основные группы:
• Объективные (к ним он относит знания и практику);
• Субъективные (догматизм, релятивизм, эклектизм и софистику).
Знания являются естественным источником заблуждений, вследствие их неограниченности и динамичности. Наличие заблуждений обусловлено особенностью развития самого знания, ведь одним из объективных источников появления заблуждений служит момент незавершённости знания, ибо, как говорил Г.Бонди, «…в науке всегда приходится мириться с незнанием чего-то. Мы никогда не располагаем всеми данными, даже знания учёного всегда очень ограничены, и ему нужно выжать из них всё, что только можно». Незавершённость знания – общая закономерность движения познания, носящая устойчивый характер.
Другим объективным источником заблуждений является общественно-историческая практика. Заботин выявляет две ситуации, при которых исторически ограниченная практика выступает источником заблуждений в познании.
В первой, подлежащее объяснению явление вполне «укладывается» в существующую систему знаний и с достаточной степенью приближённости характеризует его. Этот случай весьма распространён и связан с возможностью возникновения заблуждения.
Вторая ситуация складывается  тогда, когда для изучения явления имеющегося уровня знаний недостаточно и необходим выход за его пределы, формулирование новой теории. И субъект, используя наличное знание и практику, предпринимает такую попытку, осуществляя её путём выдвижения предположений, гипотез для объяснения факта. Но именно выход за пределы наличного знания связан с возможностью возникновения заблуждения.
Из субъективных источников заблуждений, Заботин выявляет:
• догматизм, как специфическую методологию мышления, преувеличивающую абсолютный момент объективной истины и игнорирующая её относительные моменты, как абсолютизация конкретно- исторического уровня знания, практикуемого в виде вечной, неизменной истины, как преувеличение  и возведение в абсолют отдельных сторон объекта;
• релятивизм, состоящий в чрезмерном преувеличении относительного момента в знании и неумении разрешить диалектику абсолютного и относительного моментов  в истине;
• Эклектизм и софистика, не относящиеся к заблуждениям по способу формирования, поскольку являются преднамеренной фальсификацией истины и принадлежат к области лжи, и, следовательно, в нашей работе подробно не рассматриваются.

6. Смысл человеческих заблуждений.

Прежде чем говорить о смысле человеческих заблуждений и их значении для человечества, необходимо оговорить некоторые моменты, на которые мы будем опираться при построении наших рассуждений.
1. Заблуждения присущи и человечеству в целом, и каждому человеку в отдельности независимо от уровня его общего развития, или иных обстоятельств.
2. Заблуждение, независимо от его природы и происхождения, есть, прежде всего, категория мировоззренческая. То есть заблуждение зачастую выступает как часть мировоззрения либо отдельного субъекта, либо человечества в целом.
При этом можно выделить следующие виды заблуждений:
• Личностно – мировоззренческие,  связанные с неадекватными представлениями о мире у отдельного человека (например, присущая многим «идеализация» близких ,без учёта их недостатков).
• Глобально – мировоззренческие – связаны с неадекватными научными представлениями о мире (например, астрономические, физические, биологические и др. заблуждения, видимо, преследующие научный мир и поныне).
Как мы уже не раз отмечали, большинством философов заблуждение понимается как категория, неразрывно связанная с истиной и поэтому было бы логично, прежде всего, определить смысл истины, а затем перейти к смыслу заблуждений.
 Итак, смысл истины. Истина – категория безмерно сложная, и уже само её понимание как своеобразного предмета устремлений человечества, уже наталкивает нас на мысль о ней, как своеобразной силе («энергии»), заставляющей человека производить какую-то работу (неважно какую – интеллектуальную, духовную или физическую). Однако истина должна определяться какими-то условиями или посылками, на которые следует опираться при её поиске. Эти условия могут быть следующими:
1. Полная и достоверная информация об интересующем нас объекте;
2. Способность субъекта познания воспринимать, усваивать и обрабатывать эту информацию, подразделяя её на основную и второстепенную,  и делать выводы,  адекватные реальности.
3. Способность субъекта познания воспринимать полученные выводы как истину, независимо от того, соответствует она представлениям субъекта о ней, или нет.
Бессмысленно спорить, является ли истина (и абсолютная истина) достижимой для человечества. Однако если она даже и недосягаема для людей, не значит, что её поиск не имеет смысла. Выше мы говорили, что иногда истина выступает в роли своеобразной силы, заставляющей человека работать. Однако, видимо, она должна иметь какой-то более глубокий смысл, чем просто побуждение к действию.
Зададимся вопросом: зачем человеку знание истины? И получим естественный ответ: для удовлетворения каких-то потребностей.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление.
Каждый человек обладает набором определённых мыслей, аксиом, или «истин», в которых он глубоко убеждён, и которые составляют основу его мировоззрения. Для примера приведём некоторые наши личные убеждения, являющиеся фундаментом нашего мировоззрения:
1. Создателем Вселенной является Бог.
2. Главная цель жизни каждого человека - счастье.
3. Прогресс человечества способен нормализовать экологическую ситуацию на Земле.
Безусловно, каждое из этих высказываний, равно как и все они, может быть и истиной, и заблуждением. Однако, какой в них общий смысл? А смысл, по нашему мнению в том, что подобные «истины» удовлетворяют потребности человека в собственной значимости.
  Действительно, любой человек значим сам по себе, хотя бы даже в силу своей способности к продлению человеческого рода. Однако развитие человека как личности требует ещё и осознания собственной значимости как активного духовного начала, а не просто живого существа. При этом для человека зачастую важнее его собственные представления о себе, как самостоятельной духовной единице, нежели представления о нём окружающих (хотя бывает и наоборот).
Поэтому формирование собственных «истин» (которые, как правило, вытекают  из жизненного и духовного опыта) удовлетворяют, прежде всего, потребность человека в собственной индивидуальности, осознание себя как личности, обладающей истинным знанием и способной это знание реализовывать в виде какой – либо деятельности.
В принципе, не суть важно, каким набором «истин» обладает человек, важно как они влияют на его жизнь. Очень часто по жизни человека можно без труда установить, какие «аксиомы» составляют его мировоззрение.
Таким образом, потребность в истине – это на самом деле потребность в личностном самоутверждении человека как  самостоятельной мыслящей  и духовной субстанции.
Однако здесь есть ещё один, может быть более важный момент, на который следует обратить внимание. Если снова вернуться к тем «истинам», которые  мы приводили выше, то можно увидеть, что они очень удачно укладываются в следующую схему:
«Я верю, что…(«истина»)…, хотя знаю, что существуют и противоположные точки зрения».
При этом ни одну из приведённых «истин» нельзя полностью ни подтвердить, ни опровергнуть. Их истинность определяется посредством веры.
Таким образом, получается, что в основе стремления человека к истине (и, прежде всего к абсолютной истине) лежит религиозное чувство, присущее в общем–то каждому человеку. Весьма удивительно то, что смысл истины для человека – это удовлетворение его потребностей в вере. И не случайно для людей религиозных понятие истины тесно связано с понятием Бога. Не случайно Библия является наиболее читаемой книгой. Люди ищут (и часто находят!) в ней истину.
Наука тоже в определённой степени вера, хотя и опирается на объективные факты и исследования. Отсюда и формулировки понятий, типа «вера учёных в научно-технический прогресс», «вера в гений человеческого разума» и т. д. Если бы учёные не верили в свою науку, вряд ли они бы стали учёными.
Исходя из этого, вернёмся к проблеме смысла заблуждений. Для чего они нужны человечеству?
Конечно, между смыслом истины и заблуждения много общего. Как и истина, заблуждение является частью мировоззрения, может побуждать человека к действиям и удовлетворять его духовные потребности. Но в таком случае, есть ли какая-то принципиальная разница между истиной и заблуждением, которая бы  разводила  эти две категории и придавала им различный смысл?
По нашему мнению, есть. Заблуждение тогда и только тогда становится заблуждением, когда субъект познания в силу каких-либо причин начинает воспринимать его как заблуждение. До этого оно воспринимается как истина, и, следовательно, выполняет функции истины.
Попробуем выявить функции заблуждений, отличные от истины:
1. Само наличие заблуждения и его осознание как заблуждения говорит о том, что мировоззрение субъекта познания – вещь динамичная, пребывающая в постоянном развитии, и позволяющая субъекту осуществлять свой интеллектуальный и духовный рост.
2. Характер заблуждения позволяет субъекту переосмыслить свою деятельность и, осознав сделанные ошибки, скорректировать её уже на основе новой истины.
3. Признание человеком заблуждения – это уже личностный подвиг, т.к. возвышает его над субъективными представлениями  и собственным эгоизмом.
Исходя из этого можно сделать парадоксальный, казалось бы вывод: заблуждение – вещь более важная, чем истина.
Это проявляется, прежде всего, в том, что заблуждение выполняет в целом больше функций, чем истина. Само признание заблуждения заблуждением – это уже преодоление эгоизма человеком. Когда нам говорят, что мы правы, даже не приводя веских аргументов, мы с лёгкостью с этим соглашаемся. Когда же нам говорят о наших заблуждениях, даже приводя очень серьёзные и веские аргументы, мы часто отстаиваем свою точку зрения, порою осознавая, что мы ошибаемся.
Это, по нашему мнению, самая главная функция и, одновременно смысл заблуждений: преодоление человеческого эгоизма.
И в этом обнаруживается сходство заблуждений с любовью, которая, по представлениям Соловьёва «спасение индивидуальности через жертву эгоизма».
Заблуждение не просто ведёт человека к истине. Оно позволяет ему преодолевать свою изначальную субъективность, постоянно пребывая в поиске. Осознание человеком заблуждений, и даже сама мысль о возможном наличии заблуждений заставляет его мыслить и искать, развивая при этом свои способности и удовлетворяя потребности.
Безусловно, заблуждения принесли человечеству много вреда. Но следует признать, что, являясь неотъемлемой частью цивилизации, они выступают, в определённой степени, её создателями. Естественно, что одной из целей развития и науки, и общества в целом – это преодоление заблуждений. Однако, они были, есть и, видимо, ещё долго будут спутником человечества, значительно воздействуя на его жизнь. И тем не менее, всё вышесказанное, позволяет нам, переиначивая крылатое высказывание Декарта, провозгласить:
«Заблуждаюсь, следовательно существую». 

Литература.
1. Заботин П.С. Преодоление заблуждений в научном познании. - М.: Мысль, 1979.
2. Спиркин А.Г. Философия. – М.: Гардарики, 1999.
3. Ойзерман Т.И. Некоторые проблемы научно – философской теории истины // Вопросы философии, 1982, №7-8.
4. Философский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1989, т.1.
5. Чудинов Э.М. Природа научной истины. – М.: Политиздат, 1977.

Текст написан в 2001 году.

Полный список произведений автора: http://proza.ru/avtor/demits