Преступник

История любви

Ты подарок врагов,
Ты кара Богов, но без тебя хуже.
А наша любовь, как и нелюбовь,
Но тоже не дружба.
Вновь остынем к утру,
Я с тела сотру твои поцелуи.
А наша любовь ни капли меня,
Тебя не волнует.
Посадим её на чартерный рейс,
Подальше от нас, на край Земли.
Она все равно появится здесь,
И мы её подожгли, и...
Горячий шоколад

Наблюдать и осторожно
До руки, туда, где можно;
Миллиметр горячей
 Кожи разделяет нас.
Первый, кто сотрет границы;
По спине стальные спицы…
Сделай шаг со мною в пропасть,
Медленно, сейчас…

Давай сыграем в любовь.
Сыграем просто без правил.
Без обещаний и слов в безумной
Ночи, без снов свои сомнения оставим.

Давай сыграем в любовь.
Зажжем холодное солнце.
Пусть это будет лишь раз,
Но все красивое в нас
Сегодня ночью проснётся.
Дмитрий Колдун

Эмерик Шервинский обхватил голову руками, не понимая, что ему делать дальше. Гадская профессия «Социальный психолог» в теории дарила светлое будущее, а на практике ставила положение его фактически подзащитной в тупик. Кто знает, сколько лет должно быть мужчине, чтобы влюбиться и добиться взаимности? Лет 35, не меньше, да? Совершенно верно: Эмерику не на что рассчитывать – нечего и мечтать втереться в доверие холодной и расчетливой преступнице.
Эмерик получил блестящее образование в Ягеллонском университете в Кракове, оказавшись в числе счастливейших из смертных, поступивших по результатам вступительных экзаменов и не нуждающихся в общежитии. Он был достаточно богат: у него уже была куплена квартира в Вавеле.
Вавель – второй по важности и красоте район Кракова, непосредственно примыкающий к Старе Място с юга. Холм, на котором высится Вавельский замок. Хотя по территории Вавель существенно уступает Старе Място, на его изучение хорошо бы положить целый день, если, конечно, вы планируете посетить музеи Вавеля.
 

Эмерик в сотый раз рассматривал фото брюнетки с глазами оттенка серы. Цветные принтеры появились в архиве уголовных дел довольно давно, но именно эта девушка будто говорила взглядом с фотографии: беги куда глаза глядят. И Эмерик, как это водится, взялся ей помочь. Разумеется, социальные психологи каждый день суют голову в петлю ради знакомства с чёрной вдовой.
Бланка Котлярская находилась во временной камере в крупнейшем СИЗО Польши "Варшава-Бялолэнка" до рассмотрения материалов дела и оглашения приговора. Её обвиняли в убийстве собственного мужа по факту его измены. Трое её сокамерниц предупредили новенькую, что в покое Бланку не оставят: приставят к ней какого-нибудь надсмотрщика в виде психолога или священника.
Бланка ждала, ждала посещения какого-нибудь зануды в костюме с иголочки, а увидела в соседней камере Его. У молодого преступника были длинные и тонкие пальцы, чёрные спутавшиеся волосы и угольно-чёрные глаза. Ей бы такие глаза уже сегодня в своей постели! Парень мгновенно подарил ей ответный взгляд люмпена: из низших слоёв, оборванный и грязный бродяга, асоциальная личность, но с надорванной и еще не уничтоженной душой. Наверное, только у таких деклассированных элементов ещё сохраняется, а то и внутренне развивается и растёт душа. Его худоба привлекала и очаровывала девушку: хотелось поделиться с ним своим прошлым…
- Эй, Крзис! Тебе что-нибудь заказать? – обратился к красавчику сокамерник.
Крзис обернулся на сидевшего на койке мужчину лет 40, предварительно скользнув внимательным взглядом по лицу и фигуре Бланки. Ей это польстило, и она вытерла улыбку с физиономии. Нельзя отвлекаться на сантименты, попадая в антиобщественное заведение. Крзис не заметил, что девушка проявила слабость. Бланка подумала, что его это не волнует: подумаешь, посмотрел на неё – денег за погляд не берут, вот преступник и пользуется. Берет от жизни все, что по акции, в особенности бесплатно. Что это за имя: Крзис? Христос – носитель? Серьёзно? Впрочем, нельзя делать скоропалительные выводы: стоит польстить молодому нищему, и он почувствует себя важным посланником.
Сорокалетнего мужчину с функцией разрешения любых просьб и вопросов звали Зигфрид. Ему по-хорошему нравилась влюблённость бедняка в девушку явно выше по статусу в разы; да ещё и неизвестно, сама она привела приговор в исполнение, или кого-то, например, любовника, попросила о помощи. Любовники обычно в криминальных просьбах не отказывают, пока не доходит дело до суда. То, что у этой женщины был любовник, даже сомневаться не приходилось: безбашенная красотка. Такая девушка имеет любовника (и часто в значении: имеет – значит, использует), но официальному мужчине не позволит выйти из-под контроля.
Крзис ничего не просил, но от него всё время оставалось ощущение недосказанности, смотрел он на Бланку через решетку или говорил с ней целыми часами в свободное время. Они обсуждали, что называется, всё на свете: погоду, природу, сокамерников, тюремный образ жизни… Всё, кроме того, почему оказались здесь: это будто было конфиденциально.
Удивительно, но Крзис не делал комплиментов соседке по камере. Их СИЗО находились напротив, они постоянно обменивались взглядами, а когда не было времени даже на это, вспоминали друг друга или видели во сне.
Зигфрид, пока Бланка спала, расспрашивал Крзиса о ней через призму случившегося факта: парень был влюблён в девушку, но заранее собирался сдаться. На что надеяться, если итогом его юношеских стремлений станет пожизненное заключение? Зигфрид не спрашивал, какое преступление совершил бедный парень. Ему было больно видеть горечь его согбенных плеч, когда тощий юноша укладывался на жёсткие доски неудобной кровати: со стороны казалось, что кости обнимаются с костями.
Единственное, чем всерьёз мог заинтересовать или смутить Бланку Крзис, были телефонные звонки во время прогулок на свежем воздухе. Удивительно, потому что никому больше не разрешалось пользоваться мобильным телефоном. Сам мобильник был неприлично дешёвый, затёртый, с еле видной панелью, но эта безнаказанность, даже, в значении арестантов, вседозволенность, возмущала дерзкое и обиженное сердце Бланки. Парень мог лишнюю минуту поговорить с ней, а вместо этого тратил время на подозрительные телефонные разговоры. В это время он специально избегал Бланки, прятался от неё за деревьями и соскакивал со скамьи, когда она приближалась.
Однажды, когда их знакомство продолжалось уже около трех недель, а Бланка устала ждать решения суда, зато прошла все судмедэкспертизы и анализы, а также рентген в рамках расследования уголовного дела, она убрала прядь рассыпавшихся, отросших волос со лба и задала вопрос:
- Крзис, а как твоя фамилия?
Юноша вздрогнул, отошел от забора, украшенного колючей проволокой, и ответил, судорожно прикусив губу (тогда Бланка ещё не знала, что он всегда так делал, когда врал):
- У меня нет фамилии: я её продал.
Бланка не удивилась, учитывая его тяжёлое материальное положение. Она задала следующий вопрос:
- Предполагаю, что продешевил.
Крзис резко покачал головой, но признался:
- Исхода этой сделки я ещё не знаю. Все выяснится недели через две.
Бланка покачала головой: всё-таки скоро. Крзис понял её жест так, как следовало. Он уже научился распознавать её жесты, кивки, внезапные дёргания телом и резкие повороты. Всему этому способствовало его нестандартное поведение и нежелание полностью раскрыться, несмотря на яркую влюблённость, конечно.
Не стоило сбрасывать со счетов, однако, и неповторимую прямолинейность движений девушки, и её ядовитый язык, когда беседа касалась кого-то извне. Крзис начинал привыкать к ее неотёсанной грубости; более всего его интересовал конечный результат, а не последствия сокрытия жизненно важных фактов.
Анализы были отличными, ведь здоровье Бланку ещё ни разу не подводило, рентген и психологические тесты она прошла легко (психолог к ней так и не пришёл – везде одна подтасовка), а расследование постоянно затягивалось. День ото дня становилось все скучнее даже в компании Крзиса, поскольку он только бросал на нее жаркие взгляды – целоваться арестантам СИЗО категорически запрещалось. Впрочем, несчастный и, кажется, еще сильнее похудевший сосед по камере и попыток к изменению существующего распорядка не делал. Бланка раз даже хмыкнула вслух: разрешения звонить по телефону тёмным личностям он добился, а поцеловать девушку считает недопустимым.
- Не очень-то и хотелось! – однажды вырвалось у неё.
Бланка махнула рукой в сторону Крзиса, полагая, что подводит итог отношений, которые так и не перешли из стадии зарождающихся на иную, зрелую ступень развития. Крзис вернул ей конфузливый взгляд, вытирая пот со лба. Бланке подумалось: этот тип ещё и потеет. Она всегда предполагала, что потеют полные мужчины. Где здесь мужчина – хотелось бы ей знать? – но риторический вопрос преследовал обвиняемую, так и ожидающую приговора Варшавского суда.
Решающего завершения платонической связи не случилось, ибо за неделю до предполагаемого обнародования судебного решения по делу Бланки Крзис исчез – видимо, его перевели в другое отделение СИЗО. Всё, что ни случается, обычно к лучшему, поэтому Бланка завершила неудачно написанную главу воспоминаний.
3 апреля 2018 года объявили слушание по делу Бланки Котлярской. Заседание назначили на 12 часов. Бланка была спокойна, как изваяние: она знала, что её ждет минимум пятнадцатилетнее заключение в Варшавской тюрьме. Да, сейчас ей 19, а будет почти 35… Кончена жизнь, осталось лишь расстаться с мечтами и надеждами. Девушку с нестандартной внешностью и тёмным прошлым, включая независимое поведение, ни замуж, ни на работу никто не возьмёт… Замуж – какое горькое слово!.. Бланка ненавидела психологов: советуют, выдумывают свои теории и установки, а с жизненным опытом они расходятся. Пережить бы один – единственный день, суть которого сводилась к жизненно важной для Бланки фразе: «Виновна».
Бланка вошла в зал суда, встала за скамью подсудимых и холодным, равнодушным и всё же резким голосом произнесла клятву говорить правду и ничего, кроме неё одной.
Первым заслушали прокурора. Как и предполагалось, по его словам, Бланка спланировала убийство ещё до замужества и мотивом являлась роскошная пятикомнатная квартира в Урсынуве, плюс автомобиль марки Arrinera. Прокурор рассказывал, что немногие знают о существовании этого польского легкового автомобиля. Это суперкар, который был представлен публике в прошлом году. Данный автомобиль был назван Hussarya GT, в честь непобедимой польской гусарской кавалерии. Что касается технических характеристик, то тут есть на что посмотреть. Двигатель компрессионный V8 на 6,2 литра производства американской компании "Дженерал Моторс". Коробка 6-ступенчатая секвентальная. Все это даёт порядка 435 лошадиных сил. Автомобиль был куплен Бланке Котлярской как свадебный подарок. Ко всему прочему, квартира, машина и крупная сумма была завещана Бланке в случае внезапной и, разумеется, ненасильственной смерти мужа.
Прокурор пояснил в своей речи, что, когда у любого человека появляются возможности для нарушения закона, он ими воспользуется. В его практике не существовало человека, упустившего шанс стать счастливым и богатым за короткое время.
В подтверждение своих слов, прокурор вызвал первого свидетеля: консьержку. Она рассказала, что якобы часто видела подсудимую с таинственным молодым человеком и он не являлся её законным мужем.
Следующий свидетель – нотариус – предъявил суду завещание, согласно которому Бланка Котлярская действительно получала движимое и недвижимое имущество после смерти Едржея Котлярского.
Когда были заслушаны все свидетели со стороны прокурора, вперед выступил адвокат пани Котлярской. И первым на свидетельское место он пригласил Эмерика Шервинского:
- Суд вызывает социального психолога Эмерика Шервинского.
Наступила ожидаемая тишина и в зал заседания вошел очень худощавый, но уже значительно поправившийся, черноволосый и черноглазый мужчина лет 23. Эмерик остро взглянул на Бланку Котлярскую. Девушка спокойно и равнодушно встретила его взгляд: даже не отвернулась. Вполне понятно, она его тут же узнала, но сделала вид, что видит впервые. Эмерик ещё не разобрался, играет она с ним или мстит за великолепно разыгранный обман в стенах СИЗО. Преступников обычно ловят и предают суду – Эмерик с точки зрения морали являлся именно им, – но на Бланку у него были определённые планы: её имеет право наказывать исключительно он.
Эмерик немедленно приступил к опровержению ложных показаний прокурорских свидетелей: завещание было продемонстрировано суду старое – новое датировано двумя месяцами спустя дня свадьбы, – а никакого любовника не существовало: консьержка просто мстила подсудимой за то, что она не здоровалась с дамой преклонного возраста. Если бы за это существовало административное наказание, Бланка бы с ней не расплатилась или обязана была минимум попросить прощения на коленях, а так ложное обвинение было снято и суд удалился до выяснения открывшихся обстоятельств дела.
Во время перерыва Эмерику не разрешили поговорить с подсудимой, чтобы он не смог и далее применить к ней меры психологического воздействия. Ему объяснили, что его роль в судьбе девушки завершена и иной помощи следствию не требуется. Бланка не смотрела на молодого человека: он был вычеркнут из списка не просто хороших знакомых, а отправлен в спам на утилизацию.
Когда адвокат выступил с заключительно речью, предварительно допрашивая подсудимую, Бланка изменила выражение лица: оно стало нежным и манящим. Её природная резкость будто стушевалась, испарилась, исчезла, минимизировалась. Она стыдливо приопускала глаза, не будучи способной на больший флирт, но суд объявил ей снисхождение: девушка волнуется в присутствии молодого, энергичного и симпатичного (!) адвоката.
Спустя три часа судья встал для оглашения приговора. И он прозвучал сногсшибательно: «Невиновна». Бланка и бровью не повела – ничем не выдала своего волнения и сжигающей её изнутри страсти. Она была влюблена в человека, профессию которого ранее презирала, который обманом вытащил её из тюрьмы, спас и скрасил будущую жизнь, но вместо благодарности хотелось его чем-нибудь двинуть.
Когда все послезаседательные скандалы и страхи улеглись, адвокат поздравил Бланку с замечательным исходом дела и что-то шепнул на ухо. Она рассмеялась, оглядываясь на психолога. Не ответив ни да, ни нет, Бланка отошла от адвоката и её тут же дернул на себя Эмерик, шепотом пригласив к себе в машину. Не обернувшись на него, она просто кивнула. И пошла вперед, хотя не знала, где именно стоит его машина.
Когда он добежал до девушки – ну, и скорость! – она уже стояла рядом с его «DIMORA Natalia SLS 2» цвета серо-желтоватой стали. Эмерик, как бы ни был смел, содрогнулся - больше от удивления, чем от испуга.
- Откуда Вы знаете, что этот автомобиль – мой?
Бланка равнодушно покачала головой:
- Давай на ты, а? Красиво врёшь – машина должна соответствовать. Под мои глаза цвет выбирал? Ну, признайся: ты в меня влюблён. Поэтому из тюрьмы вытащил? Типа я такой герой дня – медаль-то выписали?
Эмерик схватил её за левый локоть и зашипел:
- Давай сядем в машину – нас слышат!..
Бланка едко усмехнулась и выполнила просьбу. Там она высказалась жёстче:
- Обожаю дерзких мужчин – сама такая! Присаживайся, будь как дома, дорогой мне человек.
Эмерик чувствовал себя недремлющим оком, хотя ни черта не смыслил в юриспруденции. Почему между тем, чего мужчине хочется и тем, на что он имеет право, существует огромная разница?
- Признавайся: на свидание пригласил?
Бланка рассмеялась впервые с того момента, как он её узнал. Даже смеялась она дерзко, саркастически, задевая больше душу партнера, чем его моральные качества. Потом спросила, убирая волосы от лица:
- Кто?
- Конь в пальто! – огрызнулся Эмерик, придвигаясь ближе и задевая девушку прохладной рукой, впрочем, вряд ли специально – так, переживал…
Бланка вновь рассмеялась. И будто оглохла, и ослепла, почувствовав солёный привкус губ Эмерика. И сама его поцеловала.
- Я тебя люблю, - серьёзно сказал Эмерик, когда Бланка перестала его целовать.
Бланка вдруг закрыла глаза и глубоко вздохнула, откинувшись на кресло автомобиля, потом исповедалась:
- Едржей работал тренером в клубе по стрельбе из арбалета. У меня всегда были проблемы с позвоночником, но это меня не остановило: я мечтала научиться стрелять без промаха. Едржей вскоре начал ухаживать за мной, – как я сейчас понимаю, у меня была квартира, машина (да, все моё и странно было бы предполагать, что после смерти мужа имущество достанется ему), а тогда почему бы и нет? Он, как и ты, – но не так душевно, не так красиво и ярко! – признался мне в любви, и я поверила: сказка. Я, как помешанная, летела на занятия по стрельбе и не обращала внимания на стройную и симпатичную блондинку позади моего жениха…
Наш Медовый месяц был на Гавайях. Ненавижу Гавайи, но мне хотелось слушаться только его, помнить только о нём и осуществлять только его желания.
Мы прожили, как ты уже знаешь, три месяца, я уже работала в одной фирме – неважно, чем я занималась – важно другое: я не признавала браков без любви. Никогда не понимала, для чего другие женщины ложатся в постель без чувств - ради денег или простого штампа в паспорте… В первую брачную ночь я летала на крыльях любви… в розовых очках. Едржей был моим первым… и единственным мужчиной.
Эмерик вздрогнул и отвернулся, закрывая стекло до упора. Ему хотелось отвлечься, но он молчал и слушал.
- Всё всегда бывает, как в любой мелодраме: статично… и дёшево. Вернувшись домой раньше обычного, я из коридора услышала смех той блондинки. Она смеялась не просто так: они с моим мужем строили планы на будущее. Они собирались меня отравить. Но страшно не то, что меня не волновала собственная скорая смерть, а то, что меня заботило лишь одно: он меня не любит. Как только я представила, как войду, а он произнесёт обыденное мужское оправдание: «Дорогая, это не то, что ты думаешь» - меня стошнило в раковину. Занималась самоедством я недолго: сняла со стены гордость мужа – дорогой и безумно красивый арбалет – зарядила именным болтом знаменитого поляка Добровольского – и выстрелила через весь коридор в Ерджея. Это был мой лучший выстрел: кощунственно считать так, но я жалела, что тот, ради кого я старалась стать лучшей арбалетчицей, познал веданту своей ученицы посмертно. Я убила его, потому что любила.
И Бланка замолчала. Она не смотрела на Эмерика. Теперь она знала, что он больше к ней не подойдет.
- А куда девалась… любовница? – ему было больно причинять ей боль.
- Не знаю. Я не слышала ни крика, ни шума – она словно растворилась в пространстве. Своими ушами я слышала, как они переговаривались, но и на суде стала бы сомневаться, что не сплю. Знаю, что ты мне не веришь – ты взялся за это дело, потому что думал, что я невиновна…
- Кто тебе сказал? – красиво, даже дьявольски улыбнулся Эмерик.
И протянул ей коробочку из серо-жёлтого бархата. Зачем Бланке было знать, что и с бывшей любовницей покойного он уладил разногласия? На этот случай всегда есть бедные граждане, согласные отсидеть за преступление другого человека за крупную сумму денег.
- Что это? – впервые испугалась Бланка.
- Ответ, - просто сказал Эмерик.
- Открой – теперь мне нужен твой ответ – свой шаг я уже сделал.
Бланка раскрыла презент и увидела платиновое обручальное кольцо с серо-желтым нарциссом. И покачала головой.
- Ты сошёл с ума.
Эмерик улыбнулся:
- Я трезво мыслю, как никогда. Увидев в личном деле твою фотографию, я немедленно взялся за дело и прилетел в Варшаву. В Кракове у меня огромная квартира – если хочешь, я составлю завещание в твою пользу: и она, и автомобиль – все станет твоим, если мы поженимся.
Бланка резко вздохнула и произнесла:
- Мои самые любимые цветы. Пусть ты явно ненормальный, но я говорю да. Рисковая я девица, верно?
Эмерик обнял её за шею и поцеловал.
- Это я рисковый парень: я завоевал тебя, надеявшись только на чудо.
- Красивые пальцы, - помотала головой Бланка, не соглашаясь с ним.
- Да просто тощие, как у голодранца. Почти полтора месяца употреблял в пищу исключительно артезианскую воду – у меня изысканная худоба – ею стоит похвастаться! – и рассмеялся.
Бланка стукнула его по руке: не забывайся.
- Не боишься, что с тобой я поступлю также, как с Едржеем?
Эмерик серьёзно ответил:
- У тебя не будет повода это сделать: я не изменяю любимой женщине. С самого начала я знал и чувствовал, что ты виновна. Я просто тебя люблю.
- Тогда всё: и я тебя люблю, - расслабилась на короткое время Бланка.
- Поэтому флиртовала с адвокатом? – прищурился Эмерик, отодвигаясь и рассматривая её беспокойные глаза.
- Да ну тебя: просто хотела дать тебе понять, что не такое уж ты и сокровище, психолог – обманщик! Вы все – социолог? – такие!
Эмерик притянул Бланку к себе и поцеловал.
- Хотел убедиться.
- Услышать, что даже богатый мужчина – дорогое удовольствие?
Эмерик улыбнулся: всё ему нравилось в ней, и язвительные намеки - в-особенности.
На Медовый месяц влюблённые отправились на остров мечты Бланки – Тенерифе. Раздевшись на пляже и продемонстрировав активным и красивым, горячим атлетам купальник и даже больше фигуру Нереиды – Бланка удостоилась ворчания мужа – психолога:
- Ни черта эта теория на практике не работает: дурак – он и на Тенерифе дурак!..
Бланка обернулась на горячего испанского парня и заметила:
- А ничего так – вот, повод нашёлся: не хочешь прочитать мне лекцию о вреде солнца или испанских улыбок?
- Я тебя сброшу в Тейде - вулкан на острове Тенерифе, самая высокая точка Испании и памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО. Высота - 3718 м, относительная высота над дном Атлантического океана - 7500 м, является высочайшей вершиной в этом океане. Остров Тенерифе является третьим по объёму вулканическим островом в мире, кратер вулкана 17 км является также третьим в мире (первые два находятся на Гавайских островах).
- Обожаю мужчин, наделённых не только стремлением вовремя лгать, но и глубокими познаниями! Мне везёт – я такого соблазнила прямо в тюрьме! А ещё советуют не заводить нового романа, не разобравшись со старым… Врут, черти!
- Угу, не отставай от графика – стоит дать слабину, как очередь к тебе выстроится вдоль всей береговой линии – берега Тенерифе большей частью скалистые и крутые, особенно на северной стороне острова. Тем не менее, на острове есть около 67,14 км превосходных песчаных пляжей, таких как Эль Медано (англ.), которые уступают лишь пляжам соседнего острова Фуэртевентура. На северной стороне острова преобладают галечные пляжи и пляжи с чёрным песком, в то время как на пляжах южной и юго-западной стороны пляжи покрыты гораздо более мелким и более светлым песком, принесённым ветром из Африки. По мере развития туризма, власти занялись благоустройством пляжей в курортных зонах и для многих был завезён песок белого цвета. Таким образом, здесь можно увидеть как привычные белоснежные, так и удивительные чёрные пляжи…
Эмерик замешкался на берегу, делая вид, что чем-то занят, а сам раскрыл портмоне, с которым жена не расставалась, и мгновенно наткнулся на фото её покойного мужа. Плавать ему расхотелось - напротив, он не испытывал угрызений совести, – а еще психолог! – он ожидал свою русалку на песке.
Бланка вышла и, дойдя до мрачно молчавшего мужа, присела с ним рядом.
- Ты все ещё любишь его, да? – испытующе посмотрел Эмерик на бывшую арестантку, ослеплявшую его уникальными серо-янтарными глазами.
Бланка спокойно забрала фотографию из аристократических пальцев мужа и порвала её, обрывки разметав по песку.
11.03.2018г. – 15.03.2018г.