Дурацкая история

 - Ну-ка, подержи фотоаппарат!
Моя коллега по кафедре иностранных языков, корпулентная дама под пятидесят в суровом темно-синем костюме, застегнутом наглухо, сунула мне в руки маленькую камеру и встала передо мной, засунув руку за борт пиджака.
Она до удивления была похожа в этот момент на маленького наполеончика со старой литографии.
 - Давай, сфотографируй меня!
Я покорно нажала на кнопку и только потом спросила:“А зачем Вам это фото? Тут освещение неважное, если на официальные документы, то не примут”.
Она неожиданно растерялась. Смущение этой даме так же не шло, как веселенькая одежда Медному всаднику. Широкое лицо ее побагровело, даже полная шея некрасиво, пятнами, покраснела. Я тоже почувствовала себя неловко: вечно я лезу со своей доброжелательностью, какое мне, в конце концов дело, для чего ей нужно это фото.
 - Понимаешь, тут мне агенство порекомендовали, “Замуж в Германию”, ну и я хочу попробовать. А им нужно туда фото. Только ты никому не говори, ладно?
Я принужденно кивнула и, обремененная чужой и ненужной мне тайной,  ушла на занятия.

Так началась эта история.
Я преподавала в университете первый год и была одной и самых молодых на кафедре.
Работать мне было легко и даже весело, со студентами я ладила, мы с ними вечно что-то придумывали: какие-то конкурсы, писали программы для компьютера, чтоб проводить тестирование на уроках английского. Вскоре даже наша программа заняла второе место на городском конкурсе. Я таскала магнитофон на занятия, мы слушали "Битлов", пробовали переводить их песни, а на одном из наших конкурсов студенты даже переводили на русский несколько стихотворений Теннисона, Шекспира.
У меня были полные руки работы, но не было трудно или скучно.
И похоже, ребятам со мной тоже. Они вечно прибегали ко мне на кафедру посоветоваться, приносили какие-то новые идеи, интересные тексты.
Старые преподаватели ревниво косились: к ним не приходил никто, и они жаловались, что мне вот, повезло, у меня хорошие студенты, а у них одни “тупые валенки”.
На заменах, когда кто-то из них болел, я встречалась с этими “тупыми валенками”, и мне они нравились. Особенно, когда первая настороженность сменялась открытым и веселым общением, как в моих собственных группах. Но, что я могла сделать? У меня и так были неприятности из-за того, что студенты просили перевести их в мои группы, и заведующая кафедрой посещала с проверками мои занятия чаще, чем других. А вот эта монументальная дама, Ирина Сергеевна, не любила меня больше, чем другие, хотя она преподавала немецкий, так что, казалось бы, я никак и ничем не могла ей помешать.

С этой фотографии началась наша странная дружба, которую я всячески пыталась избегать.
Дама, тяжеловесная и ортодоксальная, в прошлые времена была членом партии, личной жизни не имела и всю свою энергию выплескивала на работе.

Потом она принесла мне получившееся фото, советовалась о том, как лучше составить текст брачного объявления, показывала какие-то письма. Словом, я не знала, куда деваться от ее доверительного внимания.
Мне было неловко, она казалась такой жалкой и неприятной, когда рассказывала о своих исканиях.
Но оттолкнуть ее было неудобно, да и не хотелось портить отношения.

Кому не известна такая ситуация, ощущение собственной слабости и неловкости за другого? И невозможность прекратить ненужные отношения, ненужные и неприятные.