Баку - это часть моего душевного богатства!

В Баку я не был с 1990 года, когда прилетел навестить родителей в страшные дни. Может быть это выглядит неэтичным, но при воспоминании о моём родном городе у меня в первую очередь активируются те компартменты сознания, которые ответственны за восприятие красивой пищи. Если сказать "вкусной пищи", то это лишь небольшая, потребительская часть такой богатой ипостаси нашей жизни, какой является еда. По существу красивая еда является неразрывной частью многообразного сексуального богатства человека, включающего любимые мелодии, любимые стихи, любимые напитки и многое другое, о чём нетрудно догадаться. Секс - это эвфимизм интимности человека, которая затрагивает всё, что его затягивает во-внутрь, а не от себя, в такой суетливый мир. Я всегда любил чачу, потом я познакомился с итальянской граппой, потом пил-не напивался венгерской абрикосовой палинкой... И если сегодня у меня нет возможности сходить на рынок и купить чачу, то от этой невозможности чача, как часть моего сексуального богатства никуда не делась.

Когда я вспоминаю Баку, то в моём мозгу в своеобразном хороводе, держась друг за друга, всплывают "жигулёв пивеси", мартовское, украинское пивЫ фантастического качества, языковая колбаса, которая появилась в первые годы после войны, неповторимого вкуса, уникальные среди всех времён и народов бакинские бублики, которые выпекали в конце сороковых-начале пятидесятых, пахлава, которую нигде не умеют так делать, как в Азербайджане, король сыров "мотал", который можно было запросто купить в любом гастрономе, невероятно душевный виноград "аг-шаны", фейхоа, который мы покупали не штучно, а ящиками, ни с чем не сравнимые "шишки-мушмула", гранаты, инжир, лучше которого я нигде не ел, айва, компот из которой мог сделать человека счастливым, огромные помидоры, которые нужно было поломать, насладиться искрящимися на солнце крупными клетками, посыпать каменной солью и... сожрать. Именно сожрать, а не поесть или покушать. Бакинские, цвета крапплака помидоры, огромные, такие запанибратски свои... А пельмени, которые продавались везде в качестве ширпотреба, но я обязуюсь поцеловать в задницу любого, кто мне расскажет, где такие пельмени сейчас делают. А тёплый даhлинский лаваш, а пити в приличной забегаловке!.. В детстве я наелся черной икры на всю оставшуюся жизнь. Её - паюсную и зернистую - приносили во двор торговцы. Покупали мы поллитровыми банками. Когда я вижу, что считают каждую икринку, меняхохот гомерический душит. Каждое утро я ходил в магазин, покупал немного красной икры, которую мы съедали за завтраком. Я останавливаюсь из-за возникшего слишком праздничного настроения в моём кишечнике, который у меня напрямую связан с мозгом...

Баку - это часть моего сексуального богатства!