Этногенез Л. Н. Гумилева

   
Трудность в популяризации теории этногенеза Льва Николаевича Гумилева заключается в том, что историк вводит в оборот довольно большой и новый понятийный аппарат.
   
Иногда определения, известных понятий, вызывают недоумение. Вот, например, Лев Николаевич дает следующее толкование "смерти". 

«СМЕРТЬ - способ сосуществования биосферных феноменов, при котором происходит отделение пространства от времени."
 
Если с "пространством" все более или менее ясно, ясно в том смысле что физика мира трехмерна, то время не имеет своей физической сущности и не более чем "счетные величины», в которых измеряются изменения какой-либо системы.  Живой организм или мертвый - это, разумеется, качественно разные системы, но все они находятся в пространстве и во всех происходят специфические для этих систем изменения.  Так что непонятно, каким образом время отделяется от пространства, если это не метафора, а утверждение, имеющее физический смысл.
   
Еще одно очень значимое в теории этногенеза определение, относиться к ЭНЕРГИИ ЖИВОГО ВЕЩЕСТВА (БИОХИМИЧЕСКАЯ), как - свободная энергия, вырабатываемая живыми организмами в 
процессе обмена веществ.

Казалось бы, все верно: в процессе обмена веществ излучается широкий спектр электромагнитных излучений от светового (инфракрасный), до радиоволнового диапазонов, но на фоне других, куда более мощных источников, такого же спектра и диапазона - она ничтожна!  Более того излучения, как известно, накладываются друг на друга (интерферируют), взаимно уничтожаются и из всего этого получается "электромагнитный шум".

   (Тут необходимо рассмотреть феномен резонанса!)
   
Поэтому, когда поймешь какую огромную и решающую нагрузку в теории этногенеза возлагает Лев Николаевич на эту "энергию», то начинаешь подозревать, что историк, скорее всего имел в виду не энергию как таковую, а информацию, запечатленную в структурах биохимических излучений.
   
Такое вполне возможно, но любой радиотехник укажет на то обстоятельство, что чем слабее электромагнитное излучение, несущее в себе информационное содержание, тем сильнее подвержено оно "помехам», вплоть до полного исчезновения информационной содержательности.
   
На эту тему много спекуляций, но в научном плане она совершенное "белое пятно".  В работах посвященные митозу, как будто указывается на наличие информации между делящимися, и умирающими клетками, но если брать организм в целом, то это слишком "шумящая" (стохастическая) система, чтобы она работала как "многоканальная широко спектральная радиостанция."

Конечно и "шум" можно рассматривать как информацию, но содержательная сторона этой информации практически ровна нулю.
   
Дело многократно усложняется, когда мы вводим в биосферное многообразие человека, но тут уже нет науки в точном смысле этого слова, а есть то, что Джон Сорос называет "рефлективностью", или "алхимией".
   
"Ситуации, - говорит Сорас, - в которых действуют мыслящие участники могут быть неподвластны методам естественных наук, но они могут поддаться подходу, свойственному алхимии. Именно в силу того, что мышление участников не определяется реальностью, оно весьма подвержено влиянию различных теорий, идей. В области явлений природы научный метод оказывается эффективным только в том случае, если используется верная теория: но в области вопросов социальных, политических и экономических эффективными могут оказаться и неверные теории.  Хотя алхимия как естественная наука потерпела неудачу, социальная наука как алхимия может преуспеть."
   
Поскольку этногенез относится к области социальных наук, то нет смысла искать научного смысла там, где его не может быть по определению.  Все социальные теории от известной со школьной скамьи классовой теории Маркса, до теории Гумилева, являются «дополнительными" по отношению к друг-другу, то есть в тех областях, где присутствует человек, действуют квантовые законы. В некотором смысле, отдельный индивид может рассматриваться, как "квант" этно-социальной системы.
   
Такой подход к сообществам людей и исторических феноменов, может поднять социальную науку из той пропасти околонаучных спекуляций, в которой она сейчас находится.
                * * *
Никто не знает откуда к нам приходят, изменяющие облик мира идеи в лучшем случае нам известны только их доказательства. Однако если мы "поскребем" эти доказательства, то мы очень быстро "доскребемся» до оснований, «стоящих на песке".  То есть в основе самых точных и самых "доказательных наук" лежат не доказуемые очевидности, или факты.
   
Не мной сказано, что нет ни чего лживее факта и это утверждение не эпатаж, а следствие способности человека видеть только то, что он хочет и надеется увидеть.
Поэтому мы не знаем, каким образом Гумилев пришел к мысли, что этносы рождаются в результате избытка биохимической энергии в ареале распространения материнского этноса. К выводу, что историческое время дискретно и асинхронно, то есть этносы несут каждый «свое время".  Образно говоря, если взять население какого-нибудь городка, то мы увидим в нем что, скажем стариков там - 30%, лиц среднего возраста - 20%, юношей -15% и так далее. То же самое с возрастом этносов на Земле - одни преклонные старцы, другие -  юноши.  Соответственно возрасту у каждого своя психология, свое мироощущение и миропонимание, свое отношение к вопросу жизни и смерти.
                * * *
Льва Гумилева поражает тот факт, что история человечества есть не что иное, как история войн, в горниле которой исчезают целые народы (этносы) и возникают новые. 
Если наложить на карту Земли исторические события, то мы получим интересную картину -  густота (или частота) этих событий проходит по земле полосами шириной не более трехсот километров и длинной до 1/6 окружности Земли. Вправо и влево от этих "полос" в каких-то сотни километрах застой, историческая тишина.

Народы, попавшие в эти полосы, бурлят, клокочут, словом лезут наражен, словно у них начисто исчез инстинкт самосохранения.  Они отказываются от традиций, свергают старых богов и провозглашают новых, забывают традиционные приемы и навыки ведения хозяйства. Если уходят из материнского ареала, изобретают новые, резко меняется уклад жизни, меняются политические и социальные институты, происходят глубокие изменения в языке.  Откуда в устоявшемся обществе этот всплеск недовольства?  Откуда берется энергия для этого?
Прежде чем ответить на эти вопросы сделаем маленькое отступление в естествознание.
   
Никого не удивляет, что горы превращаются в песок, а горячая вода остывает.  На языке физики эти явления одного порядка и называются - энтропией.  Человек не исключение из этого - старение и смерть так же энтропийный процесс. Правда за время жизни человек создает нечто особенное, чего не создает никто больше - информацию, но как она воздействует против энтропии - точно никто не знает.  Следовательно, для того, чтобы общество "забурлило", "заклокотало", требуется какая-то энергетическая подпитка его.  Опять возникает вопрос о виде этой энергии.  Так как она связана с живым веществом, то Гумилев назвал её - "биохимическая энергия".
   
Гумилев попытался приписать эту активность воздействию солнечного излучения, но анализ "полос" на поверхности Земли показал, что они не могут быть связаны с излучением солнца и тогда он выдвинул предположение, что из глубокого космоса приходит узкий луч некой энергии, который создает в полосе биосферы повышенную активность. Для объяснения явлений, связанных с этими наблюдаемыми фактами, он ввел в терминологической оборот понятие -"пассионарности», а особей, подвергшихся воздействию излучения - "пенсионариями".
   
Таким образом, энергию активности в месте воздействия пассионарного излучения, биосистема получает из глубокого космоса.  Вопрос в том, что никто, ни каким прибором это излучение не зафиксировал. Никто не может сказать и о времени воздействия излучения, хотя по длине пассионарного толчка в долготном направлении излучения (а оно далеко не всегда таково!)  можно сделать качественную оценку: время воздействия не более трех-четырех часов.  И так происходит три, два раза в тысячелетие в разных уголках Земли и в разных направлениях.
   
Но и тут есть вопросы. Пассионарные толчки в направлении Север-Юг и Юг-Север при неподвижном (относительно Земли) источнике излучения должны описывать дугу с радиусом в те же три-четыре часовых пояса, фактически они прямые, (геодезические линии), как будто Земля неподвижна относительно Солнца.
   
Так же никто не знает о физических характеристиках этого излучения.  Попытки Гумилева связать все это с вакуумом, так сказать, придать своей теории побольше материализма, научности, по сути дела являются попытками объяснить непонятное, не известным.  Физическая теория вакуума на сегодняшний день чистая математика!  Для прямого экспериментального изучения наложен запрет мировыми константами, единственно, что мы можем наблюдать -  это вторичные признаки воздействия виртуальных частиц вакуума на частицы находящиеся в "этом мире". Из этого, конечно не следует, что вакуум не влияет на наш мир, но как он влияет и через что – загадка.
   
Однако зыбкость научного фундамента нас не должна пугать, поскольку даже такая строгая наука, как математика, покоится на убеждении, а вовсе не на строгости своих оснований.

"Подумайте! В математике, этом образце достоверности и истинности - ход умозаключений приводит к нелепостям. Где же искать надежность и истинность, если даже само математическое мышление дает осечку?" (Гильберт.)
   
Теория "флогистона" помогла в прошлом веке ответить на ряд вопросов химии, а теории эфира удовлетворительно описывала физику пространства-времени почти до начала нашего века. Птоломеевские звездные карты, составленные из представления, что Земля в центре системы, были необычайно точными и расчеты по ним давали хорошие результаты.  Да и нынче никто не может взять на себя смелость заявить, что существующие научные взгляды, являются "истиной в последней инстанции".
   
Таким образом, история человечества по Гумилеву, есть история последствий пассионарных толчков.  История, таким образом, не непрерывна, а дискретна, она движется толчками, отрицанием старого и рождением нового.  Преемственность здесь случайна, а не закономерна. Это очень серьёзный удар по теории прогрессивного развития человечества, постепенного накопления знания и перехода количество в качество.
   
Гумилев насчитывает девять таких пассионарных толчков.

Первый: по   оси   Египет-Вавилон-Кавказ-дельта Волги в XVII-век до н.э. 

Второй: по оси южное побережье Китая до средины Казахских степей.  XI-век до н.э. 

Третий: по оси дельта Тигра, Ефрата - Рим до южного побережья Франции.
VII-век до н.э. 

Четвертый: по оси Туркмения - Алтай - Северный Китай - Корея III-век до н.э. 
Пятый: по оси Южная Швеция - Верхний Нил I век новой эры. 

Шестой: по оси юг Аравийского полуострова.  юг Ирана, Север Индии, Тибет, Юг Китая.  VI век н.э.

Седьмой: по оси Испания (Астурия), Португалия. Дания, Южная Норвегия VII век новой эры.

Восьмой: по оси Монголия - Юг Китая.  XI век н.э.  Девятый: по оси Прибалтика-Кавказ-Верхний Египет. XIII век н.э.
   
Не трудно сообразить, что в районе передней Азии Пассионарные толчки накладывались один на другой, то есть в этом районе этносы интенсивно сменяли друг друга.
   
Ну, хорошо, скажет читатель, а какую пользу для себя, для общества можно извлечь из этого?  Тем более, что как видно из истории, никто никогда уроков не запоминал и ни чему не учился у предшественников?
   
Я не знаю ответа на этот вопрос, а тот, что дал сам историк, меня мало устраивает. Призывы к единству с природой не новы, их полно слышится из уст экологов, вот только сами экологи не желают отказаться от благ цивилизации, нещадно эксплуатирующую природу.  И о разнообразии, как залоге устойчивости антисистемы, мы слышали из спора славянофилов с западниками, (К. Леонтьев), да и на Западе об опасности упрощения предупреждали, например, Макс Штирнер, Шпенглер, Ницше.
   
Мне кажется, выводы теории этногенеза - есть приговор, окончательный и бесповоротный, без малейшего шанса на обжалование, приговор всяческой старости, в том числе и старости этносов, старой культуре и старым ценностям, но об этом
мы подробнее поговорим в другой раз.