Рубеж-9. Славона и ее берега

8. Проповедь http://proza.ru/2020/11/13/673

9. Славона и ее берега

Спустя неделю после своего прибытия в столицу Склавии Гоннар вновь оказался на Подоле. По-прежнему стояла высокая вода. Дальний берег скрывался в тумане. Ветер разносил запах сырости и прели. У причала, покачиваясь и легко сталкиваясь бортами, стояли шесть полностью снаряженных и готовых к плаванью ладьей. И словно аист среди лебедей возвышался среди них купеческий неф, отличавшийся от боевых кораблей коротким и широким корпусом. По двум мосткам вверх и вниз сновали расторопные грузчики. Вдоль кромки воды громоздились десятки тщательно увязанных тюков. Дюжие парни подхватывали их один за другим и перетаскивали в трюм корабля. За погрузкой наблюдал тиун хакана Курбан. Гоннара это не удивило, поскольку в тюках находились ценные дары, предназначенные для хана Кульдюрея. Удивительным показалось ему другое – среди детских, принимавших по описи хаканово добро, он узнал Торокашку – приятеля Эсфандара, с которым столкнулся в первый день по прибытии в Велигард. Наклонив свою рыжую голову, он что-то быстро помечал на большом куске бересты.

- Торокашка что здесь делает? – спросил Гоннар. - Он ведь, кажется, служит хересиру Сарычану?
- А Сарычан состоит на службе у конунга Осломысла, - ответил стоявший рядом Емил. – Конунг ведь тоже участвует в посольстве и шлет свои дары хану. Торокашка будет за ними присматривать.

- Но сам Осломысл, надеюсь, не плывет?
- Бог миловал, - заметил Улеб. – Довольно с нас его сынка.

На берегу толпились полторы сотни гридней – все с копьями, щитами и вещевыми мешками.  Не менее трети из них принадлежали к местным склавам, поэтому вблизи кораблей собрались их родственники, знакомые и просто зеваки, пришедшие поглазеть на отплытие флотилии. Все ожидали конунга Годамира. День обещал быть пасмурным. Густые облака низко стелились над землей, то и дело начинал сеять мелкий дождичек. С реки тянуло холодом.

- Осень вернулась! – проворчал Емил и зябко повел плечами.
- Ничего, - усмехнулся Улеб, - сейчас согреешься за веслами! Ждать осталось недолго.
И он указал на вершину горы, где появилась большая кавалькада всадников.

Впереди легкой рысью ехали хакан Велемир с сыном. На старике была теплая овчинная накидка с капюшоном. Следом в некотором отдалении следовало с полсотни гридней из дружины хакана. Среди них Гоннар заметил молодого конунга Межамира и рядом с ним – хрупкую девичью фигурку, закутанную в темно-фиолетовый плащ. Это была Чернава. «Ну, конечно, - вспомнил Гоннар, - конунг ведь обещал отцу, что доставит ее в Тумаш». Мысль о том, что Межамир будет теперь жить в Тумаше и каждый день видеться с дочерью Славяты была ему неприятна.

- Хакан часто посылает своих конунгов в Тумаш? – спросил он.
- Во время войны, когда в том бывает нужда, - ответил Улеб. – Сейчас, вроде мир, и можно было обойтись, но Осломысл сам просил об этом хакана. Говорят, Межамир даже не очень этому рад. На границе жизнь далеко не такая веселая, как в столице.
- Ничего, он найдет, как повеселиться, это уж дело известное! – ухмыльнулся Емил. – Он и здесь себя не очень сдерживал, а на Пучайе кто ему слово поперек скажет?
Гоннар понял, что Емил намекает на отношения конунга с Чернавой и почувствовал досаду, но говорить ничего не стал. Да и кто он был такой, чтобы вступаться за нее? К тому же в Тумаше рядом с Чернавой будет постоянно находиться ее отец. Похоже, он не из тех, кого можно запугать.

- Пора! – сказал Ивор. – Всем по местам!
Гридни стали быстро подниматься на корабли и рассаживаться по скамьям. Улеб и Гоннар заняли места рядом. Как обычно, в первые минуты всех угнетала сильная теснота. Но после того, как мешки были упрятаны под скамьи, щиты прикреплены к щитовому брусу на верхней бортовой балке, а копья сложены на палубе, между скамьями освободился проход, в котором могли свободно разойтись два человека.
Воины уже сидели за веслами, когда Годамир и его отец подъехали к пристани.
- Будь осторожен, - давал хакан последние наставления. – Я полагаюсь на искренность Кульдюрея, хотя никогда особенно кунам не доверял.

- Я тоже, - отвечал Годамир.
- Тогда, быть может, возьмешь побольше людей?
- Я еду в ставку хана, где будет не менее двадцати тысяч вооруженных всадников, - напомнил конунг, - ты предлагаешь взять мне столько же?
Велемир вздохнул и ничего не ответил.
- Я верю клятве Кульдюрея, - продолжал Годамир. – Это как раз тот случай, когда верное слово хранит лучше тысячи воинов.
- Что ж, - сказал хакан, - пусть будет так, как ты решил. – Да хранит тебя Геревит!

Отец и сын обнялись. Потом к хакану подошел Межамир. Старик также прижал его к груди и благословил.

- Слушайся Славяту, - напутствовал он внучатого племянника. Это опытный воин. И он знает, что надо делать в трудную минуту.
- Надеюсь, он не будет мешать моей славе, государь! – самоуверенно отвечал молодой конунг.

 Пока происходил этот разговор, Чернава соскочила с лошади и быстро взбежала по мостку на торговый корабль. Межамир хотел последовать за ней, но Годамир удержал его, положив руку на плечо.
- Брат, - сказал он, - на последней ладье нет начальника. Займи его место. Тебе ведь будет не трудно взять команду на себя?
- Было бы, о чем беспокоиться! – отвечал юноша, хотя распоряжение дяди пришлось ему совсем не по вкусу.

Годамир поднялся на переднюю ладью. Толпа провожающих оживилась и придвинулась к самому краю причала. Послышались отрывистые команды кормчих и стук множества весел. Ладьи одна за другой отчаливали от берега и выходили из гавани.

- Ну вот, - сказал Улеб, с силой налегая на весло, - я же сказал – погреемся.
Достигнув стремнины, корабли заскользили вниз по реке. Легкий изгиб русла – и Велигард скрылся за отрогами ближайшей горы. Через час окутанные туманом берега слились с водой в одно необозримое пространство. Дул сильный ветер, и по поверхности реки ходили достаточно высокие волны. Лодку ощутимо покачивало. Над головой с громким криком проносились чайки.

- Добавь запах соли и можно поверить, что ты в море, - сказал Гоннар.
- Туман скоро спадет, - заметил айст.
Он оказался прав. По мере того, как едва заметный за облаками диск солнца поднимался над землей, туман редел. Открылись берега: левый, равнинный, до самого горизонта залитый водой, и правый – гористый, медленно проплывавший перед их глазами. Первое время попадались деревеньки, выстроенные на высоких, вдававшихся в реку мысах. Потом царство человека закончилось. Потянулись крутые склоны, до самой вершины, заросшие густым сосновым бором. Ближе к полудню горы сделались более пологими. Появились, величественные дубы с огромными, в сажень толщиной стволами. Лес посветлел и утратил свою мрачность, особенно в те минуты, когда его золотили прорвавшиеся сквозь облака лучи яркого весеннего солнца. В тех местах, где не доставало места для деревьев, крутой берег покрывали заросли снежноягодника, орешника и шиповника. Лесные дебри буквально кишели всяким зверьем, и не раз гребцы замечали в пологих местах вышедших на водопой оленей, кабанов или медведей. Множество мелких речек и ручьев впадало здесь в Славону.  Их устья, заросшие тростником, очеретом и камышом, изобиловали всяческой птицей. Над головами с криком проносились стаи пеликанов, диких гусей, журавлей, уток и чаек. Ближе к вечеру лес основательно передел. На смену дубам, кленам, ясеням и вязам пришли дикие груши, яблони и вишни, которые произрастали здесь в огромном количестве, отчего местность приобрела вид громадного запущенного сада.

Гоннар спросил:
- Городок Тумаш, куда мы направляемся, он ведь стоит на границе леса?
— Это так, - подтвердил Улеб, - но только это не здешний Волковыйский лес, а совсем другой – Дорогочинский. Если здесь можно отыскать кое-где тропки и просеки, то тот совершенно непроходим – настоящие дебри. Он тянется вдоль всего правого берега пограничной Пучай-реки и где-то в ста двадцати верстах к западу от Славоны сливается с Волковыйским лесом. Все пространство между реками Непра и Пучай, а их разделяет порядка девяноста верст, — огромное Сарычанское поле, со всех сторон окруженное лесом. Это поле – язык Великой степи, который вклинивается в зону лесов.
— Значит, куны легко могут завладеть им? – заметил Гоннар.

Дорочинский лес им мешает, - сказал Улеб. – Беда в том, что он не доходит до берегов Славоны. Между лесом и рекой лежит кусок степи шириною в десять верст. Так что кунам не трудно добраться до Пучай-реки. Рубеж со степью проходит по ее левому берегу. Испокон веков склавы и айсты строили здесь крепости и насыпали там валы. Воранги еще более укрепили рубеж. Здесь немало городков, на которых держится оборона Склавии. В устье Пучая еще в стародавние времена был основан Страград. Там, где в Пучай впадает Серь, стоит Волкарёв, а в устье Сарачи, у самого брода, расположен Тумаш – главная твердыня всего Порубежья. Еще со времен Хрорика пошел обычай, что Сарычанский рубеж стерегут отряды всех племен. Но главная сила Порубежья все же не склавы, и не айсты, и даже не воранги, а кочевники, которые перешли на службу к хакану. Большая часть порубежных городков также ихняя.

- Как же Велемир доверил такое важное дело степнякам? – удивился Гоннар. – Или он не боится, что они предадутся кунам?

- Тут, брат, ты не прав, - усмехнулся Улеб. – У вонгларов, терентеев и тумашей старые счеты с кунами. Лет пятьдесят назад в степи была страшная война, не на жизнь, а насмерть. Куны осилили всех и стали ее хозяевами. Вонглары, терентеи и тумаши большей частью были перебиты. Остальным оставалось, либо сделаться рабами, либо откочевать к склавским пределам. Что они и сделали. Вонглары кочуют теперь от реки Краснухи до Славоны. На западе Сарычанского поля в верховьях Краснухи и Сарачи обосновались терентеи. Ну а владения тумашей между Сарачью и Славоной. Тумаш – их главный город. Они более всех ненавидят кунов и потому всегда принимают на себя их первый удар.

Багровое солнце уже стало цеплять вершины пологих холмов, когда флотилия Годамира достигла устья реки Непры, змеившейся среди холмистой равнины. Девственные липовые леса тянулись по ее берегам. Было тихо. Шум от ударявшихся о воду весел поднимал из прибрежных зарослей множество птиц. Но вот солнце закатилось за верхушки деревьев. Небосвод на западе охватило кровавое зарево, между тем как на востоке горизонт стал быстро темнеть.

- Теперь уже близко! – объявил Ивор.
И точно – за следующим поворотом на высоком берегу над рекой им открылся небольшой городок с крутыми высокими валами, бревенчатыми стенами и мощными четырехугольными башнями. Это был Велиж. Подплывая к залитому водой подолу, гридни прыгали за борт и по пояс в воде дружно выталкивали ладьи на мелководье. Затем, захватив свои вещмешки и оружие, дружинники вслед за конунгом поднялись на высокий холм и вошли в город. Никто из обитателей Велижа не спал. Жители высыпали на улицы, чтобы поглазеть на конунга. Годамир, приняв короткий доклад от здешнего воеводы, отправился ночевать в его дом. Остальным было велено устраиваться, кто где может. Ивор, имевший среди велижан хороших знакомых, привел своих людей к усадьбе местного хересира. Тот радушно принял гостей и выставил на всех бочонок пива. Перекусив сыром, вяленным мясом и лепешками, запив все это добрым пивом дружинники стали укладываться спать. Улеб и Гоннар отправились на сеновал. Тело ныло от продолжавшейся целый день гребли. Подложив под голову вещмешок, Гоннар закрыл глаза и тотчас провалился в сон.


10. Пограничье  http://proza.ru/2020/11/18/1250

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294