Мизантропия. Часть IV

Взято отсюда:
https://systemity.wordpress.com/2020/12/16/154/

Здесь я должен сделать некоторое отступление и кое-что разъяснить. Во-первых, я недаром начал цитировать подробности своей биографии. Ниже я покажу, что периодически оказывался в ещё более незавидной позиции, чем лукиановский Тимон, но мизантропом тимоновского плана не стал и объясню, почему не стал. Во-вторых, нельзя ни на минуту забывать о том, что человек слаб. Даже такой, как главный учёный секретарь академии наук большой страны, который всю жизнь исступлённо рвался к достижению высших ступеней карьеры и ничего кроме этого вокруг себя не признавал. Бывает, что люди берут на душу ситуативный грех по природной слабости и впоследствии жалеют об этом, а бывает, что люди рождаются с неотмываемым грехом и этим грехом всю жизнь даже гордятся. Всё обычно у таких людей начинается с отсутствия органа благодарности. Мне пришлось в жизни несколько раз непосредственно столкнуться с такого рода людьми (в политике ими хоть пруд пруди). Я этих людей относительно быстро идентифицирую, а если не очень тороплюсь это сделать, то исключительно для того, чтобы сделать это наверняка. Об одном таком генетическом подонке я написал подробный рассказ под названием "Гуманитарная месть" - http://proza.ru/2011/08/25/79, который я советую прочитать.

Месть в качестве вредящего действия, произведённого из побуждения покарать за реальную или мнимую несправедливость, причиненную ранее, а не в качестве действия, призванного оградить себя и своих близких от опасности, позорна и жалка. Принцип равного воздаяния за преступление, который в Ветхом Завете сформулирован как "око за око, зуб за зуб", является проявлением трусости самообмана, поскольку если человеку нанесли вред, то в первую (и лучше в последнюю) очередь он должен рассматривать себя в качестве причины, по которой было допущено нанесение ему вреда, поскольку ему не хватило ума, сноровки, жизненного опыта, а в редких случаях и желания для предотвращения этого вреда. А принятая в некоторых религиях (например, в христианстве) рекомендация отвечать добром на зло, оставляя право на месть только Богу, является ни чем иным, как ярко выраженным проявлением дебилизма. Одно дело, когда у тебя украли бумажник из заднего кармана твоих брюк, другое, если тебе пришлось непосредственно столкнуться с подонком, который не может не сеять вокруг себя обмана, неблагодарности, депрессии, психической увечности тем, кто ему доверился.

Г.К. Скрябин прекрасно знал, что чисто по-человечески я к нему отношусь очень хорошо. Я часто бывал у него в доме, дружил с его сыновьями, младшему недавно умершему академику Косте Скрябину в своё время помог сделать кандидатскую диссертацию. Но институт, в котором я работал и директором которого Скрябин был, как и весь научно-биологический центр Пущино на Оке, были созданы и построен исключительно с военными целями, а всеми своими успехами и регалиями Г.К. Скрябин был обязан скрупулёзному следованию указаний партии и правительства по использованию научного потенциала страны в подготовке к биологической войне. Его озверение по отношению ко мне было чисто ситуативным грехом и он нашёл в себе мужество это осознать. Когда у него не получилось с учёным советом, то он мою лабораторию, которой я на пользу ему и его институту, директором которого он был, руководил почти 20 лет, передал в отдел, в отдел, которым руководил физико-химически крайне малограмотный микробиолог будущий член-корреспондент  Л. Калакуцкий, которому своими новшествами в микробиологии я был просто не по зубам и которого это страшно бесило. Внутренне он меня быстро вознинавидел и воспринял передачу в свой отдел моей лаборатории как негласное указание со мной расправиться. Он с места в карьер стал под меня агрессивно подкапываться и больше дюжины работников моей лаборатории сразу же меня предали. Но Калакуцкий был далеко не единственным, которому я оказался не по зубам.

Я - натура истерическая и суетливая, но исключительно по мелким и лично поверхностным вопросам. По принципиальным вопросам, когда встаёт вопрос о необходимости пожертвовать моральными принципами, например, пожать руку моральному подонку, я мгновенно превращаюсь в неодушевлённый предмет с повышенным чувством юмора. Не могу сказать, что предательство сотрудников меня не угнетало, но всё это было достаточно терпимо. Вот моё руководительское бездействие было очевидно для института не очень терпимо. Кроме того для меня было совершенно очевидно, что здесь сработала скрябинская совесть. Он очень быстро, для меня неожиданно быстро издал приказ о назначении меня заведующим лабораторией, который по крайней мере на пять ближайших лет давал мне гарантию совершенно спокойного и блаженного существования. Однакомившись с приказом, я тут же подал заявление об увольнении. Ну, не мог же я продолжать руководить коллективом работников, которые так просто и легко в мгновение потеряли совесть и предали меня! Для увольнения потребовалось от меня немалое мужество, поскольку я был по профессии учёным и ничем другим в своей жизни никогда не занимался.

Примерно через полгода мне понадобилось найти одну статью в институтской библиотеке. Я помнил на какой полке располагался журнал, в котором эта статья была опубликована. В фойе института я внезапно увидел Скрябина. Он находился в стадии конечной кахексии. Это был скелет. У него был рак лёгких. Моё сердце сжалось. Для меня это была невыносимая картина. Я понял, что очень хорошо относился к этому человеку. Скрябин, случайно повернувшись, меня увидел. По его острому брошенному в мою сторону взгляду я понял, что его гадости по отношению ко мне были чисто ситуативным для него грехом, о котором он жалел. Для этого человека, остервенело посвятившего всю жизнь карьере и несомненно тайно, неосознанно восхищавшегося моим наплевательством на эту самую карьеру (http://proza.ru/2020/07/11/146 - http://proza.ru/2020/07/11/164), мой отказ от огромных благ работы на военную тематику был слишком сильным вызовом для того, чтобы сразу взять себя в руки. По отношению к этому человеку, из-за которого я вынужден был покинуть дело всей своей жизни, у меня нет ни малейших следов мизантропии.