Тая. гл. 16. Мама, одну минутку!

         
 
          После длительного отсутствия Тая наконец-то вернулась в Ленинград. Мы так соскучились друг по другу,
что, несмотря на строгий запрет матери, стали встречаться у меня.  Конечно, когда никого не было дома.
         
          Помню, только мы залезли в постель, -- раздался стук в дверь. Это моя сестра Ленка, вернулась из школы.  Я встал, накинул халат, открыл дверь и вышел в коридор.
          Мою просьбу, немного погулять, она проигнорировала, сославшись на то, что ей надо делать уроки. Тогда я пообещал купить мороженое, но она, сжав губы, отрицательно замотала головой. И  только после того, как я дал ей деньги на индийский фильм, она наконец-то смылась с моих глаз.

          Но не успел я лечь в постель, как снова раздался стук.  Мать явилась с работы раньше обычного.
Стоит перед дверью, в руках  огромные сумки с продуктами, и кричит: «Андрюша, открой!».      
   
         -- Мама! Одну минутку! -- отвечаю я.
         -- Что значит минутку? -- недовольно буркнула Тая. -- Я к тебе два часа из Пушкина добиралась, с общаги.
Ну хотя бы минут десять.
         -- Ладно, ни мне, ни тебе, -- отвечаю я, — пять минут.
         «Мама! -- громко кричу я. -- Подожди пять минут!».

         Делать нечего. Пришлось матери со своими сумками ковылять на кухню. Наша соседка, язвительная Белла Наумовна,
не преминула упрекнуть её за мягкотелость.
         -- Вырастили сыночка, нечего сказать! Родную мать домой не пускает!
         Обычно мать терпимо относилась к моим похождениям и никогда ни во что не вмешивалась. Но тут не выдержала.
         «Другие девочки вели себя скромнее», -- заметила она, как только мы с Таей вышли из комнаты.
         -- В ванную всякую заразу могут занести, -- проворчала стоящая неподалёку соседка.
         -- Белла Наумовна, не надо так сильно переживать, -- успокоил я её. -– К вашему сведению, бледная спирохета на воздухе живёт не больше одной минуты.

         Помню, лежим мы голыми в постели. Я после экзамена – сил никаких нет.
А тут ещё у меня осечка, маленький сбой.
         Тая читает женскую молитву: «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!».
         Не помогает.
         -- Ты меня не хочешь! -- с упрёком в голосе говорит она.
         -- Я просто вчера поздно лёг. Английский зубрил.
         -- Скажи честно, у тебя кто-то есть?
         -- Клянусь! Никого!
      
         -- И сколько ещё ждать? – нетерпеливо спрашивает Тая.
         -- Откуда я знаю. Я же не могу ему приказать. Может он просто захотел взять перекур.
         -- Хорошо. Тогда я одеваюсь. Она надела трусики.
         -- Ты чего? -- спросил я.
         -- Моя тоже с характером. Проветривание, как в больнице, -- 15 минут.
Больше ей нельзя -- можно насморк подхватить.

         А то ещё взяла и побрила себе низ живота. Видите ли, подружки ей посоветовали, якобы, это очень модно сейчас в Европе.
         -- Тебе нравится? -- спросила она.
         -- Какое там нравится! -- недовольно пробурчал я. –- Колючая, как ёжик. И тебе не стыдно! Была женщина,
а теперь -- бритая обезьяна!
         Она смущённо надула губки: «Ну не обижайся! Я просто хотела внести небольшое разнообразие в наши отношения».

         Я любил её разыгрывать. Но, если я переходил некую грань, она тут же ставила меня на место.
Загадываю: «Какой способ самый лучший?»
Она недоумённо пожимает плечами.
         -- Как поставят! -- Я хохочу.
         Но для неё это слишком грубо.
         -- Солдатский юмор. Ты -- неотёсанный солдафон!


http://proza.ru/2020/12/30/142