Окончат. редакц. Ледяная Сопка и куриный бог

 Март  вступал в свои права робко. Зато небо, высокое, чистое, дарило яркую голубизну. Мир будто только народился и медлил с выходом из белых простыней.
Новенький уазик спешил доставить студентов-экологов к берегам могучего Байкала. Стефа сидела рядом с шофёром и, не отрываясь, смотрела в окно на лес, дремучий, седой. Первозданная дикость, величие и неприступность сибирской тайги не только завораживала, но и пугала. Казалось – ступи с дороги на десять шагов - пропадёшь. В снегу утонешь, леший утащит, мороз околдует.
Подъёмы и спуски крутыми зигзагами тянулись километрами. Шофёр уверенно вёл уазик по знакомой дороге:
- Держитесь, студенты. Сейчас будет самый затяжной спуск. «Тёщин язык» называется, - весело сообщил он.
Студенты ехали на Байкал, чтобы увидеть уникальное озеро-море.
Стефа всматривалась в отдельные, особенно могучие таёжные деревья. Дух захватывало, когда при крутом спуске  видела со своей стороны из окна  верхушки деревьев, растущих далеко внизу.
 Дорога шла серпантином. На одном из поворотов Стефа воскликнула, указывая на огромное дерево в клоках снега:
- Вот это царь!
- Это наш кормилец-кедр, -  с гордостью за свой край сказал  шофёр.
- Как же люди добираются до такой крутой горы? – изумилась девушка.
- До любой кручи тропы есть, если там кедр растёт, – пояснил добровольный гид.
  От  звука  работающего  мотора машины,  или от крика  неведомой птицы с деревьев сползали шапки снега и медленным потоком катились вниз. Тайга плотно обступала дорогу с обеих сторон величественными снежными колоннами. Казалось, дорога ведёт в страшные дебри, но вдруг уазик как-то сразу выехал на совершенно безлюдный берег к маленькой деревянной гостинице.
 Огромной медалью до самого горизонта сверкало озеро, закованное в лёд, заваленное снегом, залитое красным зимним закатом. 
Притихшие студенты забрали рюкзаки, вышли на берег и на минуту замолчали, ошеломлённые тишиной и просторами  Байкала.
 Стефа, единственная девушка в группе, не выдержала и воскликнула: «Вот это каток!»
***
 В уютном вестибюле гостиницы группу встретил молодой парень. Широко улыбаясь, поздоровался на местном наречии:
- Сан байна, - и чуть поклонился: – Мы вас ждали.
Он протянул ключи от комнат:
– Располагайтесь, будут вопросы, милости просим ко мне. Я всегда на связи.
Стефа зашла в чистенький номер, сняла рюкзак, заглянула в туалетную комнату.
Раздевшись, долго стояла под душем. Перед глазами  плыли белые пейзажи. Голова кружилась. Вытерлась наспех. Нырнула в постель. Сказывалась большая разница во времени. Сквозь сон  услышала, как кто-то постучал в дверь и позвал:
– Стефа. Ужинать.
  Узнала голос Кирилла.
- Спасибо. Не хочу. Я спааать…
Отяжелевшие  веки не хотели разлепляться.
Снилось, как она смотрит через отверстие  таинственного камешка,  ловит солнце и слышит голос бабушки: «Никого не бойся. Тебя никто никогда не обидит. На тебе оберег сильный. Этот камушек – «куриный бог». Он тебя от любой беды спасёт. Береги его».
Утром, открыв глаза, Стефа вспомнила сон. Удивилась: «К чему бы это?», но обычная бодрость и желание что-то делать, куда-то бежать стёрли остатки сна. Стефа поднялась, набросила на кровать лёгкое покрывало весёлого золотистого цвета и пошла умываться.
Вытираясь мягким полотенцем, тихонько пела: «Человек проснулся – улыбается, значит, человеку хорошо»! -  песенка из детства или из сна о бабушке?  Представила маленькую спаленку в доме бабушки и пластинки, крутящие одни и те же песни.
Разбирая рюкзак с вещами, она продолжала напевать, по ходу натягивала на себя термобельё, свитер, комбинезон.
- Уф. Если ещё обряжусь в пуховик,  унты и шапку-ушанку, буду Винни Пухом. Зато не замёрзну, - улыбнулась своим мыслям и пошла в столовую.

– Ого, как долго спала наша Стефания – коронованная особа,  -  объявил  вслух Кирилл, красавец-всезнайка, продолжая раздумывать про себя:  Чёртовски привлекает…  А чем? Непохожестью на других? Дерзостью? Безразличием ко мне?
- Я поняла, Кирюша, что ты без комплиментов в мой адрес, ну, никак не можешь, – мирно проговорила Стефа, как будто угадала его мысли и  устроилась за стол рядом с однокурсником Борей.
–  Не надейся. У Кирюши для комплиментов имеется Вероника, – хохотнул Боря.
– Каждому овощу – свой фрукт, – съязвила Стефа и показала язык Кириллу, который не любил, когда его называли уменьшительным Кирюша.
***
 «Кажется, вчера вечером он звал меня на ужин. Что на него нашло, интересно бы знать», - мелькнуло в голове Стефы.
Кирилл ей нравился, хотя она знала, что он всегда окружён поклонницами, среди которых ей нет места. Внешне она оставалась спокойной, а внутри сердце ёкало, когда Кирилл обращал на неё внимание. В учёбе Стефа преуспевала. По учёбе и общались. «Стеф, на семинаре выручишь? Я сегодня не готов», – самая частая просьба Кирилла.
 Совсем недавно, перед поездкой на Байкал Кирилл  узнал Стефу с неожиданной стороны.  На последнем курсе зачастил  в студенческое общежитие к другу.  Понравились посиделки в комнате однокурсника. В один из вечеров  в  комнате  оказалась   Стефа.   Она играла на гитаре и тихонько напевала.   Несильный, но приятный голос и свободное владение  инструментом удивили Кирилла.  Стефа  вскоре закончила играть, передала гитару хозяину  и ушла. В комнату заходили девушки и парни, но Стефа  не пришла. Кирилл посидел немного и тоже ушёл. В голове вертелось: « Вот те раз. Думал: зубрилка и  гордячка, а она играет на гитаре и  поёт…  Интересно узнать, какие ещё таланты скрывает эта скромница». С того вечера Кирилл стал думать о Стефе. А когда узнал, что Стефу взяли в экспедицию на Байкал, записался в группу.
***
  После завтрака студентов познакомили с проводником. Крепкий черноглазый мужичок, словоохотливый и улыбчивый, попросил называть его Володей. Пятеро парней и Стефа весёлой  командой  пошли за ним.
Спустились к озеру и оказались на прозрачном голубоватом льду. Над головой сияло сочно-синее небо.
– Стешка, это ты на коньках хотела прокатиться? - крикнул Кирилл.
– Хотела и хочу, - прокричала она в ответ, и  ловко покатилась  по  льду  в  мягких унтах.
- Музыку бы сюда!
-  Ага! Устроили бы танцы на льду, - оживились студенты.
– Дальше торосы начнутся, не до танцев будет, -  предупредил  Володя и повёл студентов, одетых в яркие куртки, по известному ему одному маршруту.
***
В марте на озере можно было наблюдать свечение воды из глубины и ледовые кольца на поверхности, будто начерченные циркулем мифического великана.
Кирилл немного отстал от группы, а потом догнал всех и пристроился к Стефе:
– Не обижайся за утро, я по-дружески. Мне имя твоё нравится, такое  оно…высокое, что  ли… но иногда хочется его приземлить.  Стефа – это ещё и Стеша?  Я правильно понимаю?
 –  Правильно понимаешь,  и  я не обиделась, –  засмеялась Стефа, - Меня бабушка в детстве Стешей звала, – и без всякого перехода добавила:  Здорово, если мы увидим хотя бы часть аномалий, о которых  читали.
–  Треугольники обязательно найдём. В них отказывают все приборы. А вот светящиеся шары, которые принимают за НЛО, сомнительно, – с охотой поддержал разговор Кирилл.
–  Почему? – удивилась Стефа.
–  Явление  редкое, хотя местные видят шары часто. На снимках в интернете видела?
–  Ну, да, фото завораживающее...
В течение дня Кирилл нет-нет да и подбегал к Стефе:
–  Погляди, что я наснимал. Нравится? Ты не замёрзла? – говорил он,  пытаясь поправить  шарф, шапку, сползающую на глаза; забирал её руки в свои, чтобы согреть.  Внутри  бушевали противоречивые чувства – желание прижать Стефу к себе и целовать обветренные красные губы, какие-то нездешние, чуть раскосые глаза; другое -   отстраниться  и  не подавать виду, что  не может укротить свои страсти.
Стефа смеялась:
– Через перчатки не согреешь. Дыхалки не хватит.
В это время знакомый уазик со знакомым шофёром дядей Колей догнал группу. Стефа взобралась на сидение рядом с шофёром, Кирилл устроился в салоне за спиной Стефы.
–  В термосе горячий чай, – сказал дядя Коля,  вытаскивая откуда-то из-под ног большой термос. Он налил чай, в машине запахло травами.  - На наших сибирских травах чаёк.
- Ой, как вкусно пахнет, - обрадовалась Стефа, принимая чашку от дяди Коли. – Тебе налить? – обернулась к Кириллу.
 - Давай. Замёрз немного.  И как тут люди живут?  - озадачился Кирилл.
–  Люди везде живут, – дядя Коля пожал плечами, - здесь экология хорошая. Вода чистая. А небо видели? Видели, какое у нас небо?
–  Да. Небо, действительно, нереальной голубизны, -  подхватила Стефа,  приоткрывая окно, и помахала небу,  – Я бы попробовала жить в этих местах. Интересно.
– Так приезжай после института. Работа найдётся. Ты на кого учишься, дочка?
– Экологом хочу стать.
– Отлично. Байкал – самое место для эколога.
Скоро в машину подсели однокурсники. Стало тесно, весело и жарко.
– Представляете, – проглатывая слова и торопясь, рассказывал Боря, – мои замеры фигур и замеры Кирилла совершенно треугольной формы. Замеряли с двух сторон площадь. Площадь огроменная, фигур до черта – маленькие, большие, и все, представляете, все фигуры треугольные.
– А в нашем квадрате связь пропадала. Выходили из квадрата, чтобы позвонить, а в квадрате пропадала, – бубнил Смолин, который обычно помалкивал.
– Да, вот попадёшь в такой квадрат в зимнюю пору и свихнёшься за десять минут без связи с любимой девушкой, –  желая задеть Стефу, - сказал Кирилл.
Стефа обернулась и ужалила чёрными глазами:
– Переживёт твоя девушка, да и ты не свихнёшься за десять минут. Ты же сообразительный.
– Ну и заноза же ты, Стефания.
– Заноза, да не в твоей пятке, - парировала она.
 - Чего ты такая  дерзкая и дикая, как… - подбирая  сравнение,  - медлил  Кирилл.
 - Ну, договаривай. Язык проглотил? – подгоняла Стефа. – Как кто?
Кирилл промолчал, хотя сравнение подыскал – «как дикая уличная кошка», но вслух не сказал, боясь обидеть Стефу и нарваться  на её колкий язычок.
***
 Оставшиеся  дни пролетали  так быстро, что студенты не заметили, как  экспедиция  подошла к концу.
Все студенты из группы   не уставали восхищаться  необычными красотами,  которые творила замёрзшая вода Байкала. Кто-то видел ледяные перья, похожие на кусты и цветы.  Кто-то  говорил, что  это крылья птиц вздымаются с поверхности.
 Бесконечные торосы причудливых форм и размеров  снимали с разных сторон.  Студенты зависали у  чистых,  прозрачных окнах –  «глазах Байкала», через которые можно было видеть  дно озера. 
 Байкал  в марте спал, спокойно поглядывая на весёлую молодёжь
В предпоследний день экспедиция разделилась по интересам. У каждого был свой маршрут. Студенты столпились у стола, чтобы выбрать маршрут. Стеша выбрала северный, где, по словам старожилов, если повезёт, можно было увидеть Ледяные сопки. Кирилл помедлил с выбором, ожидая, когда Стефа отойдёт от стола, и тоже записался на Ледяные сопки.
Стефа удивлённо приподняла брови, когда руководитель объявил парные маршруты.
***
 На маршрут в этот день отправились поздно. Выдался необыкновенно тёплый день – плюс семь.
Солнце светило во всю мощь, ветра не было. Поверхность озера на новом маршруте лишь изредка перемежалась небольшими торосами, занесёнными снегом. Кирилл молчал, подавая руку, чтобы помочь Стефе  обойти торос или небольшую ледяную преграду.
 Нарушил молчание первым:
– Стефа, а ты читала что-нибудь о миражах на Байкале?
– Конечно. Люди рассказывали, что видели замки, затонувшие корабли и какие-то неясные фигуры.
– Да, – с радостью подхватил он, - Учёные мужи объясняли сие явление преломлением солнечных лучей при соприкосновении с холодной водой озера.
- Как по-умному ты говоришь, - с насмешкой сказала Стефа.
 Кирилл обиделся, но он очень  хотел, чтобы Стефа спрашивала, удивлялась его осведомлённости о загадках Байкала.  Ведь не зря накануне поездки  копался в интернете, чтобы  узнать  о загадочных явлениях на чудо-озере.
 Ему всё больше нравилась Стефа.  Она оказалась для него девушкой с совершенно другим  эмоциональным зарядом: естественно общалась с ребятами в группе,  неподдельно интересовалась  всем, что  видела на озере и слышала от проводника и старожилов.  Во внешности она уступала Веронике, спокойной, предсказуемой. Во всём остальном Стефа выигрывала. Нравилось, как она бурно радуется по утрам, выходя на лёд  озера, как искренне восхищается  алым лучам восходящего солнца и голубому небу, как смеётся и отпускает острые словечки в адрес  кого-то из парней, но  его в последние дни она как будто не видела.  Он не знал того, что Стефа,  сама не понимая почему,  старалась не  замечать его, а перед сном в маленьком номере маялась от своего поведения. 
 Кирилл отстал от Стефы, погружённый в свои мысли. Машинально снимал на смартфон виды, по сути все  красивые и необычные.
Вдруг он увидел, как  Стефа остановилась на свободном от снега участке озера, встала на колени, затем легла на живот и, опершись на локти, опустила голову вниз.
– Стефа, что с тобой? – испугался Кирилл, подбегая к ней.
– Ложись, рыцарь, рядом. Рыб посмотрим.
Кирилл аккуратно опустился на корточки и сквозь прозрачную толщу льда увидел на глубине косяк  рыб.
– Да ты ляг, интеллигент. Такого нигде больше не увидишь. Наверное, это омуль. Кстати, тебе понравился его вкус?
Кирилл наморщил нос: «Омуль – рыба на любителя».
- А мне понравился. Возьму девчонкам  на пробу.
Они лежали рядом и долго рассматривали камни на дне озера, водоросли и серебристых рыб с сильными плавниками, гадая, сколько под ними метров.
– Представляю, как на такой глубине боевые пловцы встретились с пришельцами. Читала эту историю, – вспомнила Стефа.
– Враньё. Сказки для романтиков вроде тебя, – оборвал Кирилл и вдруг резко притянул Стефу к себе и стал целовать.
В тот же момент сильное, гибкое тело девушки вывернулось из рук Кирилла. Она быстро встала, затем наклонилась и больно ударила Кирилла по лицу рукой в кожаной перчатке.
– Ну и змея же ты, Стефания, – с обидой сказал Кирилл, вставая, и потрогал нос. – Чуть не разбила…  Все девчонки только и думают о том, чтобы я их зажал, а ты…
– А ты, оказывается, не только пижон. Ты циник, –  процедила Стефа.
Кирилл увидел её глаза и осёкся. А потом его прорвало:
– Да я только из-за тебя записался в эту дурацкую экспедицию!
– А как же твоя Вероника? Разлюбил? -  со злостью  и дрожью в голосе спросила Стефа.
– Не знаю. Сейчас мне ты интересна.
– Сейчас? А завтра, послезавтра?  -   ни на что не надеясь, сыпала вопросы Стефа и, не получив ответа,  побежала. Кирилл ринулся за ней, пытаясь не отстать, кричал:
– Да постой ты! Послушай! Подумаешь – хотел поцеловать? Дикарка! Что здесь хорошего? Хочу в тепло, к нормальной кухне, к хорошему интернету. Да.  Я городской человек. Я никогда не бывал в деревне, откуда ты родом, не бывал в глуши и в настоящей тайге. Я…
 И тут  Стефа остановилась, будто налетела на невидимую преграду. В свете затухающего дня она увидела конусообразные сооружения изо льда. Их было несколько.
Солнечные лучи просвечивали самую высокую Ледяную сопку насквозь. Каждый кристаллик льда играл и переливался. На фоне голубого неба Сопка напоминала большой леденец такого же яркого голубого цвета.
Она медленно пошла к сопке.  Подойдя вплотную, прижалась к ледяной стене. Кирилл сделал несколько шагов к ней и услышал зловещее:
– Уходи.
– Подумаешь, принцесса. Да я просто поспорил на тебя.
– Уходи! Видеть тебя не могу.
В это время Стефа услышала тарахтение уазика, который подъехал, чтобы забрать студентов с маршрута.
Стефа направилась к машине. В душе бушевала обида. Ком в горле  задушил голос:
– Дядь Коль,  вы всех забрали? – с трудом выдавила она.
– Нет. В двух километрах от вас ещё двое. Они последние. А что?
– Хочу в Сопку. Потом заберёте?
– Хорошо, – улыбнулся шофёр, понимающе посмотрев на Кирилла, который отошёл от Сопки и уселся на глыбу льда.  - Как раз успеете.
***
 Стефа стояла, не шевелясь, внутри Ледяной сопки. В голове с невероятной скоростью крутился ролик из её сна о курином боге. Камешек и сейчас лежал во внутреннем кармане пуховика. Она расстегнула молнию и зажала в руке оберег, затем поднесла к глазам и заглянула в каплевидное отверстие.
Вспомнила, что где-то читала, что отверстие в камешке – портал в мир богов, магии и волшебства.
«Вот попасть бы в этот мир и забыть про врунов и пижонов. Забыть навсегда!» Слёзы потоком полились из глаз: «Поспорил. Он просто поспорил на меня».
Она долго смотрела в отверстие потеплевшего в руках камешка.  Постепенно успокаивалась,  и вдруг… словно, убаюканная голосом бабушки, провалилась в прошлое, в  детство.
***
 Стешу воспитывала бабушка. Воспитывала – мало сказать. Бабушка для неё была всем – мамой, папой, другом, главным защитником. Защищаться приходилось часто. Особенно в детстве.  От злых собак, которые разгуливали по деревне, где хотели. От  мальчишек, которые  дразнили Стешу  за то, что она не похожа на обычных девчонок, хотя девчонка. Правда, был один среди обидчиков «защитник» по имени Федька. Он  приходил к бабушке за козьим молоком и лучше всех знал Стешу.
- Сам видел! – кричал Федька, -  Стешка никогда, стоя, не писает и свою козу боится.  Значит  - девчонка!
- А платье не носит, вечно в шортах и футболке ходит почему…
- И косичек у неё нет, - добавлял кто-то из обидчиков.
- И вообще лысая.
Стеша сильно не переживала из-за того, что её не принимали в  свою компанию ни мальчишки, ни девчонки.  Её только обсуждали, но трогать не смели.
- Никого не бойся, - говорила бабушка, - тебя никто никогда не обидит. На тебе оберег сильный.
Стеша  зажимала в руке овальный камешек, висящий на  льняном шнурке  на тонкой шее. 
- Это куриный бог. Он тебя от любой беды спасает. Береги его.
 Лет до пяти Стеша не спрашивала про куриного бога.
 В полных пять лет прорвало:
– Бабуля, почему у всех мамы-папы, а у меня только ты? А люди другие, не наши, есть? А что такое город, где живут другие люди? А я научусь читать? Валька читает книжки. А ты покажешь мне море?
К шести Стеша научилась читать. И деревенские перестали видеть её на улице.
– Степановна, чем внучка занята? Не болеет? Ребятня в лапту гоняет, а твоей не видно?.
– Моя Стефания, – важно отвечала бабушка, – учёной будет. Книжки читает. Всю деревенскую библиотеку в дом перетаскала.

***
Однажды Стеша узнала от бабушки историю камешка куриный бог. Камешек с дыркой    всегда напоминал о себе. Когда Стефа убегала от обидчиков, камешек бился о худенькую грудь часто- часто, в такт сердечку, готовому выпрыгнуть от страха. Зато перед сном, когда  Стеша зажимала в руке камешек, она никого не боялась и быстро засыпала.

- Бабушка, почему у всех крестик на груди, а у меня камушек? - донимала Стеша.
- Это твой оберег. Это куриный бог. Я ведь тоже когда-то была маленькая, и  этот камушек мне отдал мальчик. Хороший мальчик. Дырочка в камне открывает дверь в  мир духов.
- А духи добрые?
- Добрые, как тот мальчик,- задумчиво говорила бабушка.
– А куриный почему? – не унималась Стеша.
– В курятник такой камешек клали, чтобы куры яйца несли, и чтобы лисицы яйца не воровали. Так я знаю.
 В семь Стеша пошла в школу. Камешек с шеи сняла, но держала его всегда при себе.
Вскоре лысая голова  обзавелась кудрявыми волосами, которые невозможно было обуять заколками.  Худенькая, высокая, с правильными чертами лица, Стеша давно стала Стефой, Стефанией. Узнала, что имя своё она получила в церкви при крещении, потому что родилась в ноябре…
***
 Вернулся уазик и своим тарахтеньем  захлопнул  «Портал».  Стефа осознала, что  стоит в Сопке,  а вне Сопки тот, которого она почти полюбила,  и голос дяди Коли:
– Поспешайте, студенты. Припозднились мы сегодня. Темнеет в наших местах быстро, и верховик подул. Может мартовская метель начаться.
В машине сидели Боря и Смолин.
Боря поинтересовался:
– Ну как? Нашли Ледяную сопку?
– А то… Видишь, какая Стефания «весёлая». Мечту свою исполнила. Всё в сказки верит, – с сарказмом хмыкнул Кирилл, устраиваясь на сидении.
Стефа не смотрела на Кирилла и, словно, не слышала его.
Минут двадцать ехали молча. Пошёл  снег.  Редкие снежинки плавно опускались на капот машины и сразу таяли.  Вдруг уазик затрясло, мотор побухтел с минуту и заглох.
– Приехали, – сказал шофёр, – До гостиницы километра два будет. Толкать придётся или пешком добираться. Машину за ночь снегом занесёт, и завтра не найдём. Ваше мнение, студенты?
– Я бы попробовал толкнуть, – предложил Смолин.
–  Можно толкнуть, – поддержал Боря, – может, заведётся…
– Ну, нет. Толкать по такой дороге – себе дороже, – выдал Кирилл. -  Вы как хотите, а я побегу, пока светло. Я уже замёрз, – добавил он.
– Не заблудишься? – спросил шофёр.
– Так я вижу гостиницу. Вон  она, на берегу. Пришлю помощь.
Шофёр сел за руль, а Боря, Смолин и Стефа попробовали толкать уазик. Провозились безуспешно с полчаса. Мотор не заводился.
Темнело быстро.  Снег разошёлся. Ветер закручивался в снежные спирали,  поднимал слежавшийся наст и бросал в людей. Шофёр достал из кабины фонарь, термос с чаем, прихлопнул дверцу уазика и приказал:
– Вперёд, студенты, пока мартовский  верховик не разыгрался. Я дозвонился до базы.
Через некоторое время яркий свет мощного вездехода осветил путешественников, и минут через двадцать все благополучно оказались в тепле надёжной машины.
– Это студент помощь послал? – спросил дядя Коля шофёра вездехода.
– Какой студент? Ваш начальник приказал ехать вам навстречу…
– Стоп. Студент не пришёл? Включай аварийный сигнал!
Выстрелы ракетниц озарили небо. Через некоторое время все увидели фигуру человека.
– Кирилл, – всхлипнула Стефа, испугавшись за него.
– Замёрз? – к нему бросилась медсестра, обязанная всегда находиться в вездеходе-спасателе.
– Да не замёрз я, – отбивался Кирилл. – Я уже сам сообразил, что иду не туда. Заблудился в этих проклятых торосах, в этих ледяных красотах, - говорил Кирилл, не желая, видимо, выглядеть слабаком. - Обходил, обходил эти торосы и потерял направление…
На слова Кирилла никто не откликнулся. Все чувствовали какую-то неловкость.
Стефа села подальше от Кирилла.
 «Правду говорила мне бабушка, что никто меня не обидит. На мне оберег сильный, а ещё она говорила, что учиться мне надо. Мечтала, чтобы я учёной стала. Ничего в этой жизни я ещё не поняла и в людях не разбираюсь», - больно билось в  висках…
Стефа вздохнула глубоко,  ощущая  свою свободу, как птица, вынужденная постоянно преодолевать саму себя, не соглашаясь на человеческие соблазны и иллюзии.  Она вытащила камешек и снова заглянула в отверстие. Мощные фары вездехода высветили гостиницу и друзей, ожидающих их.
Ветер разгулялся и гудел угрожающе. К утру всё пространство Байкала, покуда хватало глаз, накрыло снегом.