Тарас Григорьевич и его блог продолжение 3

Начало здесь: http://proza.ru/2021/03/09/1210

Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/03/16/1291

Когда Тараса Шевченко выкупили из крепостной неволи, ему только-только исполнилось 24 года. Надо было как-то жить, организовать свой быт, позаботиться о пропитании, об одежде. Все родственники Тараса так и продолжали оставаться крепостными, помочь не могли ничем. Но не зря я уже упоминала о неотразимом обаянии личности молодого Тараса. Ему стремились бескорыстно помочь все, кому посчастливилось познакомиться с одарённым юношей и впоследствии стать его другом. Дружбой Тарас дорожил и дружить умел. И ещё, Тарас Григорьевич был очень щепетилен в отношении денег.

Вот запись из его дневника от июня 1857 года: «Сначала уплачивается долг, потом удовлетворяется голодная нужда, а на остатки покупается удовольствие. Так, по крайней мере, делают порядочные люди. А я и тенью боюся быть похожим на безалаберного разгильдяя. Кутнул и я на свой пай когда-то. Довольно. /37/» Здесь число 37 указывает на страницу рукописного дневника-исповеди.

А тетрадь для записей Тарас Григорьевич сделал сам. И сшивал её, и обрезал. «Сегодня уже второй день, как сшил я себе и аккуратно обрезал тетрадь для того, чтобы записывать, что со мною и около меня случится».

А 12 июня 1857 года первая запись начиналась словами: «Первое замечательное происшествие, которое я вношу в мои записки, суть следующее. Обрезывая сию первую тетрадь для помянутых записок, я сломал перочинный нож. Происшествие, по-видимому, ничтожное и не заслуживающее того внимания, которое я ему оказываю, внося его как что-то необыкновенное в сию пеструю книгу. Случись этот казус в столице или даже в порядочном губернском городе, то, натурально, он не попал бы в мою памятную книгу. Но это случилося в киргизской степи, т. е. в Новопетровском укреплении, где подобная вещица для грамотного человека, как, например, я, дорого стоит; а главное, что не всегда ее можно достать и даже за порядочные деньги. Если вам удастся растолковать свою нужду армянину-маркитанту, который имеет сообщение с Астраханью, то вы все-таки не ближе как через месяц летом, а зимою через пять месяцев, получите прескверный перочинный ножик и, разумеется, не дешевле монеты, т. е. рубля серебром. А случается и так, и весьма часто, что вместо ожидаемой вами с нетерпением вещи он вас попотчует или московской бязью, или куском верблюжьего сукна, или, наконец, кислым, как он говорит, дамским чихирем. А на вопрос ваш, почему он вам не привез именно то, что вам нужно, он вам пренаивно ответит, что мы люди коммерческие, люди неграмотные, всего не упомнишь» .

И во подтверждение слов моих, с коих начался этот рассказ, приведу ещё две цитаты из дневника:
«Нынешний вечер ознаменован прибытием парохода из Астрахани. … Не вздумает ли батько кошовый Кухаренко написать мне? То-то бы одолжил меня старый черноморец. Замечательное явление между людьми этот истинно благородный человек. С 1847 года, по распоряжению высшего начальства, все друзья мои должны были прекратить со мною всякое сношение. Кухаренко не знал о таком распоряжении. Но также не знал и о моем местопребывании. И будучи в Москве во время коронации депутатом от своего войска, познакомился со стариком Щепкиным и от него узнал о месте моего заключения. И, благороднейший друг! написал мне самое искреннее, самое задушевное письмо. Через девять лет и не забыть друга, и еще в несчастии друга. Это редкое явление между себялюбивыми людьми. С этим же письмом, по случаю, как он пишет, по случаю получения им Станислава первой степени, прислал он мне на поздравку 25 рублей серебром. Для семейного и небогатого человека большая жертва. И я не знаю, чем и когда я ему воздам за эту искреннюю, нелицемерную жертву».

Через девять лет не забыть друга! ...еще в несчастии друга.

Объем цитирования обязывает меня отойти от дневника и поэтому напишу я о кошевом атамане Азовского казачества, наказном атамане Черноморского казачьего войска генерал-майоре Якове Кухаренко, который был к тому-же и драматургом, и фольклористом.

Далее я намерена вкратце я написать и о других друзьях Тараса Григорьевича, ибо интереснейшие люди.

***

Отец  Якова Кухаренко был казацким старшиной и происходил из древнего запорожского казацкого рода. И хотя сын, Яков, родился уже в Екатеринодаре то ли в 1799 году, то ли в 1800 история не сохранила, однако воспитывался в украинском казацком духе, и это наложило свой отпечаток на всю его жизнь. Отец отдал Якова в Екатеринодарскую казацкую военную гимназию. Уже в пятнадцать лет будущий генерал-атаман начал службу рядовым казаком, а впоследствии получил офицерский чин. Поэтому пришлось ему участвовать во многих стычках с горцами, отражать нападения черкесов на станицы и самому водить казацкие подразделения за Кубань, на земли черкесов и чеченцев.

Первые свои награды Яков Кухаренко получил за боевые действия во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов. Он заслужил репутацию человека храброго, сообразительного и доброжелательного. Многих казаков, которые знали Якова Кухаренко, удивляло его увлечение обычаями, традициями, народными песнями и думами, а также стремление самому писать литературные произведения.

Исследователям так и не удалось подробно выяснить когда именно и при каких обстоятельствах познакомились Яков Кухаренко и Тарас Шевченко. Можно предположить, что знакомство их состоялось в 1840 году, в Петербурге. Встречи их происходили в кругу литераторов, которые, в основном, были родом из Украины-Малороссии.

Появление в Петербурге казака-офицера с Кубани, который собирает украинский фольклор знает множество украинских песен, живо интересуется историей казачества и сам описывает жизнь Черноморского казачества, конечно же не могло пройти мимо внимания Тараса. Кухаренко тоже воспринял молодого поэта из Украины с подобающим интересом: ведь он был с воспетой кубанцами матушки-Украины. Казацкий старшина искренне заинтересовался поэзией Шевченко и одновременно познакомил его с собственной, еще в 1836 году написанной, пьесой «Черноморский быт на Кубани», которая послужила Михаилу Старицкому основой для либретто оперы «Черноморце», музыку к которой создал знаменитый композитор Николай Лысенко.

Рассказы Кухаренко о жизни потомков славных запорожцев на Кубани заинтриговали Шевченко. Он загорелся желанием посетить «казацкую Украину-Черноморию», чтобы подышать казацкой волей, душой прикоснуться к древности. Что касается пьесы Кухаренко, то в целом она понравилась Шевченко, и он сам отнес ее в цензурный комитет, чтобы получить для Кухаренко разрешение на публикацию. И впоследствии она же была опубликована в журнале "Основа".

Так их знакомство переросло в творческую и человеческую дружбу. На протяжении многих лет Тарас Шевченко и Яков Кухаренко переписывались. Исследователям удалось обнаружить 12 писем Кобзаря и 7 писем Кухаренко.

Еще одна весомая деталь: Яков Кухаренко добился, чтобы Таганрогская театральная труппа поставила в театре Ростова-на-Дону пьесу Шевченко «Назар Стодоля». Такое представление действительно состоялась во время гастрольной поездки таганрожцев летом 1843.

Об искренности чувства к Якову Кухаренко свидетельствует и тот факт, что Шевченко послал ему с письмами свои стихи «Монах» и «Садок вишневий коло хаты», а также офорт «Притча о работниках на винограднике». Будучи в ссылке, Тарас Шевченко создал ностальгически философскую поэму «Москалева криниця», работу над которой начал во второй половине 1847, в Орской крепости, а завершил 16 мая в Новопетровском укреплении.

Незадолго до завершения, он решил посвятить эту поэму своему другу с Кубани, и под заголовком ее появилась надпись: «Я. Кухаренко. На память 7 мая 1857 года». Долгое время в семье атамана сохранялся и отосланный ему автопортрет Шевченко, который не только сам Яков Кухаренко, но и все, кто знал эту семью, почитали как святую реликвию.

Сам Яков Кухаренко доказал, что он достоин славы своих предков: личная храбрость генерала сочеталась с талантом истинного полководца и была отмечена многочисленными военными наградами.

Под его командованием прославились и два батальона пластунов* из кубанских казаков, которые были отправлены в Крым, на оборону Севастополя в 1854-1855 годах. О подвигах пластунов раз и говорится в повести Я.Кухаренка "Пластуны".

Погиб Яков Кухаренко трагически. Ночью на 19 сентября 1862 в поле возле станицы Казанской на него напали черкесы. Какова потребность заставила генерал-атамана отправиться из станицы ночью, почему при нем было только двое казаков, почему он не позаботился о надежном сопровождении – об этом можно только гадать, ссылаясь на всевластную судьбу.

* Пластун – от «пласт», лежать пластом, пластоваться — ползти, ползать — пеший казак в кубанском /ранее черноморском/ войске из особой команды, несшей сторожевую и разведочную службу на Кубани (ист.).

В пластуны выбирались лучшие стрелки, выносливые люди, часто непрезентабельной, малозаметной внешности, способные целые дни проводить в тяжёлых условиях. По штату 1842 года пластунские команды были учреждены при пеших и конных частях черноморского войска. Пластуны Черноморской кордонной /приграничной/ линии были вооружены нарезными штуцерами, к которым примыкались тесаки (присадные тесаки). Вне службы казаки-пластуны носили черкесскую одежду.

Фактически, пластунские подразделения — аналог современных подразделений специального назначения, занимающихся разведывательными, диверсионными мероприятиями, глубокими рейдами по тылам противника.

Пластуны как отдельные подразделения казачьих войск принимали активное участие в Кавказских войнах Российской империи, в обороне Севастополя в Крымской войне, русско-турецкой войне 1877—1878 годов, в русско-японской и Первой мировой войнах.

Во время Великой Отечественной войны название «пластунских» по традиции имели некоторые казачьи батальоны, полки и 9-я пластунская стрелковая дивизия.

В журнале «Русский вестник» за 1867 год видный российский военный деятель Р. А. Фадеев рекомендует формировать отборные стрелковые батальоны «пластунов» из коренных охотников, мотивируя это тем, что научить метко стрелять можно и обычных рекрутов, но их нельзя обучить беззвучному перемещению, способности пройти незамеченным, смекалке охотника, способности запоминать каждую тропинку, единожды пройденную, переправляться через реку вплавь, три дня неподвижно выслеживать цель, а затем так же внезапно её нейтрализовать, и другим навыкам, которыми обладает коренной охотник и которые составляют натуру пластуна.

Продолжение: http://proza.ru/2021/03/22/1344