Старик из Шексбра. Мустанг и камень

Начало:  http://proza.ru/2021/02/10/1273

  Двигатель новенького Сааба работал как часы. Валери села на переднее пассажирское и легонько захлопнула дверь. Двойной щелчок был не многим короче июльского выходного в родительском доме. Светлый салон обнял запахом кожи и отцовского одеколона.  Под правой рукой в дверце она нашла и нажала кнопку - стекло  поплыло вниз. Мама в зелёном платье стояла  в метре, на брусчатке и, поджав губы,  держала себя за локти. Её ладонь сверху неуверенно вздрагивала, словно она боялась раньше времени помахать дочери на прощание. Валери подняла руку и ощутила её тепло - пальцами на расстоянии.

- Всего три месяца, -  прошептала она.

  Сара  не услышала, а скорее прочитала слова дочери по губам, она заулыбалась, закивала головой. Автомобиль тронулся. Подступивший к горлу комок не давал Валери оторваться от окна. Какое-то время она так и ехала: перед глазами мелькали белые штакетины забора, сквозь них расплывались ряды виноградника с зелеными листьями, молодыми гроздьями.  Из-под моста темно-вишневый Сааб выехал на трассу и за пять секунд набрал сотню.

- Я не верю, что если на крышу поставить монетку на ребро, завести двигатель - она не упадёт, - нарушила молчание Валери.
- Это был рекламный ход, - ответил Альберт, - когда появились первые модели, авиационный концерн хотел подчеркнуть свою исключительность, - он подумал минуту, потом спросил, - мы оба знаем, почему Анри так себя вёл?
- Орал, как придурок, - ответила Валери, -  чтобы стенографистка Зои не мучилась, работая с  пленкой.
- За столом он нас поддержал. План работал. Мне кажется, Сара поверила.
- Что в Анголе страшнее всего без родителей ходить с бриллиантовыми запонками? Да ну, папа, глупая была затея. Мама всё равно будет переживать не меньше.
- Это я переборщил с тостами, вот его и понесло с “кампаем, чтоб всё пересохло”.
- Папа, ему совсем не жаль её больного сердца.
- Ты действительно там у них завалила полиграф?
- Давай скажем точнее: я сделала это намеренно, и меня не допустили на последний тест.
- Жаль, Валери. Пройти такой отбор! Два года учёбы... Твои навыки стрельбы никогда не вызывали сомнений! - сетовал отец.
- Папа, давно уже  тир и полигон все аналитики сдают первым делом.
- Погоди, как же он сказал? - Альберт на мгновение задумался, припоминая точную фразу сына. - “С моста в Гудзон спихнула новый Форд Мустанг с моими ключами от Парк-авеню”.
- Анри не может без аллегорий, - хмыкнула дочь, - весь в тебя. Папа,  какой Манхеттен?!  Он что? На  Мустанге собирался выкрасть Горбачёва вместе с его Нобелевской премией? По другому там  апартаменты не купить. Да и какой от них толк, если работать в Африке? А после мне ближе водяная мельница в нижней деревне, а из машин нравится  Лексус. Он никогда не знал моего вкуса. Пусть скажет спасибо - теперь никто не помешает его великой карьере - американцы не любят семейственность в одном управлении. Не знаю, как было в твоё время  и пять лет назад, когда он учился, но сейчас по окончанию курсов автоматом переходишь в их подчинение. Я понимаю, что без поддержки в Африке нельзя, -  наше Бюро меня вполне устраивает.
- Были случаи,  что американцы присылали повторный вызов, - пожал плечами отец, он еще надеялся, что дочь передумает, - по крайней мере, знай, Валери, я всегда на твоей стороне.
- В тюрьме было занятие, там я познакомилась с коллегой, в общем-то хорошей девчонкой, и поняла, папа, что никогда  не захочу на её место, а исключить это другим способом было невозможно.  Их приглашения меня не интересуют.

- Значит ты  у нас  как дед - гордая  птица. В 45-ом американцы ему простили отказ от сотрудничества. А он им бомбардировки Дрездена и Хиросимы - нет. А в 46-ом сдали как пособника коммунистам  за отказ работать с лесными братьями во Львове. За ним прямо домой пришли два парня, и по дороге он от них ушёл. Мне потом сказал, что просто договорился. Больше я не спрашивал, надеюсь, они не сильно пострадали. Год был в бегах, и вдруг за него заступились англичане. Оказалось, в 44-ом его тройка отправила им координаты, где  во Франции немцы монтировали орудие для обстрела Лондона, новейшее с дальностью 160 километров. Туда сбросили пятитонную бомбу, немецкая чудо-пушка не успела сделать ни единого выстрела. Месяц деду, конечно, пришлось отсидеть в тюрьме. Потом в шкафу, как он говорил, в ожидании на должность. А в 50-ом наши срочно открывали  посольство в Китае, и его взяли - не было  шифровальщика такого уровня.
- Для Швейцарии это хорошо, - улыбнулась Валери, и они с отцом какое-то время ехали молча.

- Ты в Бюро не первый день, - сказал  Альберт, провожая взглядом указатель правого поворота  на Лозанну, -  старайся не брать частные заказы. Я поговорю с Морисом,  он любит подставлять молодёжь, если нет контроля со стороны американцев или англичан.
- Как в "Модной шляпе" у Коко  с Черчиллем? - улыбнулась  Валери.
- Нет! Там, как раз, всё завалили  профессионалы! - Альберт шутливо задрал  подбородок вверх, демонстрируя свою причастность к этой когорте. - Не стал сегодня развивать  тему при Анри: не сомневаюсь, Пиаф что-то замышляла.  Я знаю этот тип женщин: авантюризм,  горящие глаза, желание сыграть по крупному на сцене. Эдакие дилетантки Мата Хари. Не понимают бедняжки, что ставка - жизнь.
- Авантюристов-дилетантов, папа, и среди мужчин хватает. В разделе по психологии есть занятия, как их подставлять и прикрываться... Зато теперь мне  не нужно с американским дядей согласовывать  парней, - рассмеялась Валери, - по-моему отлично. Папа,  почему ты не женился на Рашель? - Славная соседка, прекрасный виноградник, шале. Или на ком-то из своих студенток? Ну, не верю я, что в университете не было интересных девушек, и ты все молодые годы ждал китаянку или православную еврейку из Бейрута.
- Отличная тема, - рассмеялся отец, - значит теперь я могу надеяться на знакомство с родителями Жана?
- Боюсь, папа, теперь для Бартеза американцы меня не согласуют. Бог с ними. Представляю, как ты, молодой профессор в Лозанне перебирал: “У этой нос не тот, у этой уши…” - расскажи! - Эта француженка, а эта итальянка - фи! - смеялась дочь на правом сидении автомобиля.
- Понимаешь, Валери, браки свершаются на небесах!
- Конечно! Эту фразу я весь день хотела услышать, - закивала Валери.
- Да, её придумали мужчины, - продолжал со смехом Альберт, - чтобы не признаваться  самим себе - никого в этой жизни они не выбирают, даже маму! А дальше просто - студентки Лозанны делятся на два подвида. Первый - с преобладанием тестостерона - девушки спортивные, прямые,  подходят и говорят: “ Я  тебя выбрала - ты мой!”  И мужик, если слабый, всю жизнь потом страдает, руки заламывает,  а  как напьётся, лезет под стол, бьётся головой об ножку: “Я не виноват! Мне её подсунули!” Второй - с наличием трехзначного IQ,  я называю -  “клан случайных”.  Парень как бы невзначай видит её профиль, или что-то пикантное, а она его не замечает. На второй день она уже спиной поближе, чтобы феромоны от её головы пробили ему нос, при этом девушка  громко доказывает правоту подругам и задорно смеётся. Потом желательно повторить всё на футболе и на дискотеке. Тогда в его мозгу соединятся судьбоносность и случайность,  и он, король учебной группы и потока, разгадал всё первым.  Тут парень найдет слова! Тут уж он и выбрал!  А выпьет, бьёт себя в грудь, дескать, сам искал - сам нашёл!  Как скажу, так и будет! Ну, и тому подобное.
- А ещё девушки с высоким IQ встречаются в Пекине и в Бейруте. - невесело сказала дочь. -  Папа, почему ты никогда не рассказываешь про маму Анри?
- Никто  не спрашивает.
- Я серьёзно.
- А  серьёзно, Валери,  тяжело вспоминать, особенно при наших, кто остался дома.  Сара и сейчас ревнует к Джу, хоть никогда её не видела. Наверное во многих семьях так,  вторые жены недолюбливают первых, даже если те ни в чём не виноваты.
- А Анри? Мама сразу нашла с ним общий язык? В  Гане он был хорошим братом, заботился, играл со мной, но был слишком послушным. Вы всегда ставили его в пример.
- Он не был паинькой, - сказал Альберт.
- Ты его наказывал? Шлепал, как меня за жевательную резинку, которую я стянула в лавке?
- Ты сочиняешь, Валери, - улыбался отец, - не было такого.
- Так я и поверила, что ты забыл.
- Сара считает, что с детьми нужно договариваться, убеждать.  Она всегда справлялась.  Я не спорил,  ведь и сам, пожалуй до Бейрута,  был продуктом  женского воспитания. Помню в Париже решил сорвать занятие по фортепиано. Учитель фрау Кински пришла  после  завтрака, а я перевернул табурет и  давай изображать танк с рычагами, а на её призывы громче рокотал двигателем. Мама за руку приволокла меня на кухня, закрыла за собой дверь, сказала: ”Танкист! Прибью на месте, если сейчас же не начнёшь заниматься фортепиано!” И ты знаешь, я считаю,  в моей жизни это была самая убедительная фраза.
- Молодец бабуля! - рассмеялась Валери, кивая головой. - Ты сегодня сказал, что  тебе было десять, когда началась оккупация. И я вспомнила свой день рождения в десять лет. Ноябрь, красные листья. После Ганы  прошёл год - целая вечность, у меня, наконец,  появилась подруга. Помнишь Лиз? Вы с мамой подарили мне красивое платье и туфли, дед - шахматы. Он очень хотел, чтобы я с ним сыграла. Был прекрасный стол, а я всё ждала подарка от брата… Ему было почти семнадцать. Анри  вечером зашел в мою комнату и протянул картину - настоящую, деревянную, наверно маслом. Я обрадовалась, бережно положила её на подушку. Там в  тропическом лесу к небу возвышался огромный валун с иероглифами, красными и белыми.  Анри ткнул пальцем в центр на красный,  сказал: “Это моя мама Джу”. Я рассмеялась, думала - игра. Потом он ткнул ниже на белый иероглиф, сказал, что это он - так пишется Анри, что, если он умрёт, то я должна поехать в Китай, найти этот валун и перекрасить его имя в красный цвет. Я сразу отказалась. Он разозлился, больно сжал мне руку, прошипел сквозь зубы: “Ты живёшь  только потому, что умерла Джу, а я не могу  прийти к маме даже на могилу. Ты поедешь!”  С тех пор, если он орёт, кого-то ругает, как правило девушек и  женщин, я всё жду, он скажет эту фразу: “Ты живёшь, потому что умерла  Джу”  и “ты поедешь”.
- Все эти годы ты знала о их родовом камне и не сказала мне ни слова?! Уважаю твою стойкость... Значит Сара была права, подозревая у Анри в юности склонность к суициду... А про жизнь в Китае я собирался рассказать, да всё откладывал - наверно, прятал голову в песок, -  Альберт замолчал, крепко сжав руль; машина на хорошей скорости держалась полосы, он очнулся: - Знаешь, Валери, возвращаясь к бракам, которые свершаются на небесах. Своего человека на этой земле узнаешь сразу. Критическая масса двух получастиц взорвётся, и жизнь перевернётся с ног на голову. Всё, к чему шёл, стремился до этого, изменит смысл.  Все события из прошлого, радостные и горькие, будут важны  лишь потому, что привели тебя в это место и в это время. Так было у деда в Париже с Софи. Так повторилось  у меня с Джу, а потом с Сарой, в Пекине и Бейруте.  Каждый  отец для своих детей мечтает о Женеве и Нью Йорке, а я с недавних пор молюсь на Африку.  Жаль, что каждое новое поколение в нашей семье отдаляется от Лемана. "Мы ищем себя на краю вселенной", - сказал бы фантаст. Грустно, но в этом заложен какой-то смысл.- отец на секунду задумался, - Всё-таки, Валери! Какой тест в Вашингтоне ты не сдала?
- Обыкновенный, - вздохнула дочь, - подозреваемого нужно было разговорить спецсредствами на время.
- Но ведь медицина! - ухватился словно за соломинку Альберт. - "Сыворотку правды" применяют давно!
- Фанатики, папа, на случай допроса зубрят короткую легенду и даже с изменённым сознанием твердят её до посинения, как мантру. Теперь с ними работают по-новому.
- А может, Валери, задача у экзаменаторов другая? - всегда спокойный Альберт нервничал, - И они снова ищут женщин, склонных к пыткам? 

Продолжение: http://proza.ru/2021/04/26/1069