Бараний марш. История песни

Эта история очень поучительна и показательна. Жил в середине прошлого века великий немецкий драматург, режиссер и писатель Бертольд Брехт. И был великий немецкий певец, политический трибун и гражданин Эрнст Буш. Я очень люблю и того, и другого.

Бертольд Брехт на рубеже 1932-1933 годов написал текст "Баллада о классовом враге", посвященный актуальным событиям в Германии - борьбе левых сил против нацистов и поддерживающей их буржуазной реакции.

Классический советский перевод:

1
Меня научили в школе
Закону «мое - не твое»,
А когда я всему научился,
Я понял, что это не все.

У одних был вкусный завтрак,
Другие кусали кулак.
Вот так я впервые усвоил
Понятие «классовый враг».

Я понял, как и откуда
Противоречья взялись.
Так и будет всегда, покуда
Дождь падает сверху вниз.

2
Твердили мне: будешь послушным --
Станешь таким, как они.
Я же понял: не быть тому мясником,
Кто ягненком был искони.

Иной стремился к богатству,
И втирался к богатым он.
Я видел, как искренно он удивлялся,
Когда его гнали вон.

А я не желал дивиться.
Я знал уже в те года:
Дождь может лишь книзу литься,
Но вверх не идет никогда.

3
Загремели вдруг барабаны:
«Собирайся, народ, в поход,
В богатые дальние страны,
Где нас место под солнцем ждет.

С три короба нам сулили
Охрипшие крикуны,
И жирные бонзы вопили:
«Вы драться, как львы, должны!»

Мы годами не ели хлеба,
Веря в радужные пути.
А дождь все струился с неба,
И вверх не хотел идти.

4
А потом порешило начальство,
Что республику создадут,
Где каждый будет свободен и сыт,
Тучен он или худ.

Тогда голодный и битый
Очень возликовал,
Но толстопузый и сытый
Тоже не унывал.

А я говорил: «Едва ли!
Это, наверно, ложь!
Где и когда вы видали,
Чтобы вверх поднимался дождь?»

5
Они бюллетени нам дали,
А мы им - оружье свое,
Они нам - свое обещанье,
А мы им - свое ружье.

Они говорили: с охотой
Должны, мол, помочь мы им.
Мы, мол, займемся работой,
Они же - всем остальным.

И я замолчал, беспричинно
Поверивши в чудеса.
Я подумал: дождь молодчина,
Он польется назад, в небеса.

6
Они нам сказали вскоре,
Что трудный момент прошел,
Что, терпя небольшое горе,
Избегнем мы больших зол.

Мы поверили: лучше поп Брюнинг,
Лишь бы Папен не был у дел.
А потом: пусть уж юнкер фон Папен,
Лишь бы Шлейхер на шею не сел.

И вслед за попом был юнкер,
За юнкером - генерал,
И обрушился с неба на землю
Не ливень, а целый шквал.

7
Пока мы их выбирали,
Они прикрыли завод.
Голодные, мы ночевали
Под биржей труда, у ворот.

Они нам тогда говорили:
«Дождемся мы лучших дней!
Чем будет острее кризис,
Тем будет расцвет пышней».

Я же сказал ребятам:
«Это классовый враг говорит.
Мечтая о будущем, ищет
Он только себе профит.

Дождь не взлетает кверху,
Он совсем не таков.
Но он может пройти, если солнце
Выглянет из облаков».

8
Однажды они зашагали,
Новый вздымая флаг.
И кто-то сказал: «Устарело
Понятие «классовый враг».

Но я узнавал в колоннах
Немало знакомых рож,
И голос, оравший команды,
На фельдфебельский был похож.

И дождь уныло струился
Сквозь флаги ночью и днем,
И чувствовал это - каждый,
Кто ночевал под дождем.

9
Они стали стрелять учиться,
Они слали проклятья врагам,
Грозя кулаком границе,
Врагам своим - значит, нам,

Потому что враги мы с ними.
Беспощадна будет борьба.
Потому что они подохнут,
Потеряв своего раба.

И вот почему, о мести твердя,
Они за нами гнались,
Бросаясь на нас, как потоки дождя
Бросаются сверху вниз.

10
Тот, кто от голода умер,
В сраженье честно пал.
Другой на площади умер,
Убит был наповал.

Они того удавили,
Кто голодать не любил.
Они челюсть тому своротили,
Кто хлеба у них просил.

Тот, кому обещали хлеба,
Палачами растерзан был.
В цинковый гроб был запрятан тот,
Кто правды не утаил.

А тот, кто им поверил,
Что он им друг и брат,
Тот, видимо, думал, что ливень
Польется в небо назад.

11
Мы с тобою враги по классу,--
Надо раз навсегда сказать.
Кто из нас не отважился драться,
Отважился умирать.

Барабаном своим, барабанщик,
Не покроешь ты грома драк.
Генерал, фабрикант, помещик.
Ты - наш классовый враг.

Мы станем с тобой друзьями
Лишь после дождя в четверг.
Так же немыслим союз между нами,
Как дождь не польется вверх.

12
Напрасно ты будешь стремиться
Замазать вражду, маляр*!
Здесь нам обоим не поместиться,
Нам тесен земной шар.

Что бы ни было, помнить нужно:
Пока мне жизнь дорога,
Мне навеки пребудет чуждо
Дело классового врага.

Соглашений с ним не приемлю
Нигде, никогда, никак.
Дождь падает с неба на землю,
И ты - мой классовый враг.

*"маляр" - имеется в виду Гитлер, который в молодости пытался стать художником.

Добавлю от себя только, что в этом тексте, где речь идет о дожде, льющемся снизу вверх, явно чувствуется влияние баллады Редьярда Киплинга "Боги азбучных истин". "Баллада о классовом враге" известна прежде всего в исполнении Эрнста Буша.

Прошло 10 лет. "Маляр" уверенно вел Германию к катастрофе, угробив десятки миллионов людей разных национальностей. И тогда, в 1943 году, Бертольд Брехт написал "Бараний марш" с припевом на мотив нацистского гимна "Хорст Вессель", пародирующим этот гимн (Поднимем знамя вверх, наши ряды сплочены, СА марширует, и товарищи, убитые Красным Фронтом и реакционерами, гордо шагают вместе с нами). Гуглите Хорста Весселя сами, потому что за его размещение в социальных сетях часто банят.

Классический советский перевод "Бараньего марша":

Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны, -
Кожу для них дают
Сами бараны.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.

Они поднимают вверх
Ладони к свету,
Хоть руки уже в крови, -
Добычи нету.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.

Знамена горят вокруг,
Крестища повсюду,
На каждом - здоровый крюк
Рабочему люду.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.

Русский текст отличается от немецкого оригинала тем, что у Брехта это не "Бараний марш" а "Марш телят". Замена телят на баранов в русском переводе поменяла некоторые смыслы. Баран - это всё-таки взрослое существо, хотя и упрямое и иногда глупое, но самостоятельное. А телята - это дети, они "мамку сосут", и властвующий подонок под звук барабанов гонит этих телят на бойню, как привел детей топиться в речке крысолов из города Гаммельна. Но именно бараны в данном контексте вошли в русскую культуру, и мы с этим живем.

-----

Война закончилась великой победой советского народа и его союзников. А дальше произошло интересное.

В 1964 году в Москве был создан новый театр - Театр на Таганке. Он быстро превратился в Мекку либеральной антигосударственной и антисоциалистической фронды. Одним из первых спектаклей нового театра стал "Добрый человек из Сезуана" по пьесе того же Бертольда Брехта. И вот в этом спектакле впервые прозвучал гибрид двух баллад.

Исполнение приписывается молодому Владимиру Высоцкому, артисту Театра на Таганке, но в ролике поет точно не Высоцкий. Кто пел гибридную балладу Брехта в спектакле Юрия Любимова "Добрый человек из Сезуана", неясно. Возможно, иногда ее действительно исполнял Высоцкий.

А теперь давайте отвлечемся от экспрессивного исполнения и обратимся к тексту. Что мы видим? Мы видим чудовищный гибрид из двух замечательных вещей Бертольда Брехта:

Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны, -
Кожу для них дают
Сами бараны.

Меня научили в школе
Закону «моё - не твоё»,
А когда я всему научился,
Я понял, что это не всё.

У одних был вкусный завтрак,
Другие кусали кулак.
Вот так я впервые усвоил
Понятие «классовый враг».

Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны, -
Кожу для них дают
Сами бараны.

Потом порешило начальство,
Что республику создадут,
Где каждый будет свободен и сыт,
Тучен он или худ.

Тогда голодный и битый
Очень возликовал,
Но толстопузый и сытый
Тоже не унывал.

Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны, -
Кожу для них дают
Сами бараны.
Сами бараны.
Сами бараны.

Почему компиляция чудовищная? Потому что полностью утрачен смысл каждой из двух составляющих, из которых она слеплена. Более того, жалкие остатки смысла поставлены с ног на голову. Получается, что бараны, шагающие в ряд - это те самые пролетарии, которые кусают кулак, а не мальчики из Гитлерюгенда, которых нацисты ставили в боевой строй в конце проигранной войны. Они нашли себе классового врага, и поэтому шагают в ряд, и поэтому они бараны. В компилятивном варианте утрачена также привязка к "Хорсту Весселю", очень важная в подлиннике, первый куплет "Телячьего марша" стал припевом, и это окончательно убило контекст.

Думаю, что даже слесарь в состоянии сильного подпития вряд ли выпустил бы в свет подобный текст. Но Юрий Любимов, главный режиссер Театра на Таганке, это сделал. Как такое стало возможным?

А вот как. Мы уже сказали, что "Таганка" стала Меккой антисоциалистической фронды, и Любимов с самого начала сознательно работал на своего зрителя. Владимир Высоцкий выламывался из навязываемой ему колеи, и в итоге выломился, а Любимову в этой колее было комфортно. Он прошел свой путь до конца.

Идеология антисоветской фронды к тому времени вполне сложилась, и насмешка над пролетарием, кусающим кулак, вполне вписывалась в нее. Я на рубеже 70-х и 80-х годов был студентом. Мы по воскресеньям ходили строить новое здание театра на Таганке, а нас за это пускали на спектакли. Так я посмотрел несколько спектаклей. "Просто так" на них было не попасть. Я даже видел живого Высоцкого в "Гамлете".

В ретроспективе продукция тогдашней "Таганки" выглядит совсем не так, как тогда. Например, там был спектакль про Войну - "Павшие и живые". Он о том, как Войну выиграла умученная сталинскими репрессиями творческая интеллигенция. Это в реальной истории ее выиграл серый русский человек, рабочий и крестьянин, без наличия которого в списочном составе части в количестве как минимум 50 процентов, по свидетельству маршала Баграмяна, часть становилась небоеспособной. В версии Любимова ее выиграли "думающие люди". В итоге получился какой-то невероятно пошлый пиар позднесоветской интеллигенции на крови, подвиге и боли поэтов-ифлийцев. Я не думаю, что таков был режиссерский замысел, но "музыкант играет как умеет".

Прошло несколько десятилетий, в России сменился общественный строй, и, о чудо, гибридную балладу Любимова на стихи Брехта подхватила либеральная российская оппозиция. Все ролики, снятую под музыку этой баллады, содержат антипутинский видеоряд, в котором нацизм сравнивается с коммунизмом, а путинский режим сравнивается с ними обоими. Это известный майндсет совремемной российской либеральной оппозиции. Получается, что "крымнашисты", защитники Донбасса и вообще патриотически настроенные россияне - это те самые бараны, шагающие в ряд.

Чему учит эта занятная история? Наверное, тому, что в нашем нынешнем мире важнее всего сохранять Смыслы, защищать Смыслы и не отдавать великое наследие в руки всякой сволочи.

-----

Через несколько дней после того, как был написан этот текст, я наткнулся в Фейсбуке на следующую цитату авторства одной из известных русских писательниц детективов:

"Всякое прикосновение к большевизму чревато интеллектуальной катастрофой. Обличать и клеймить большевизм так же опасно для психического здоровья, как оправдывать и возвеличивать его. С какой бы стороны человек ни ступил в пространство бредовых идей, он рано или поздно начинает бредить. Логика и здравый смысл тут не работают, и сама собой складывается очередная теория заговора, создается образ врага".

Вот так. Прикосновение к большевизму опасно для душевного здоровья интеллигента, пребывающего в состоянии устроенности и благополучия. Это в ситуации кризиса, когда уходят из под ног устроенность и налаженный мещанский быт, интеллигенция быстро фашизируется и радикализируется. Примеры тому есть не только в бывших советских нацреспубликах, причем самый классический - рафинированный потомственный интеллигент Звиад Гамсахурдиа и то, что он сделал в своей стране. Есть и российский пример - знаменитое письмо писателей, оправдывающих расстрел парламета в 1993 году.

А вот Зеэв Жаботинский, современик Брехта, не бредил. Он понимал, что есть единственная возможность создать гуманную альтернативу большевизму, и эта возможность называется социальным государством, в котором не будет голодных и бездомных. Отсюда его программа "Пять мемов". Дай Бог, чтобы в обозримом будущем не повторились 30-е и 40-е годы прошлого века на новом витке, но никто не даст гарантии этого. И если это произойдет, не надо быть тупыми курицами и вести себя как тупые курицы, чтобы не фашизироваться, не потерять голову от внезапно нахлынувшего ужаса и не пожинать потом последствия, в полном соответствии с текстом "Бараньего марша".