Мастер и Маргарита. Михаил Булгаков. заметки

ЗАМЕТКИ. МАСТЕР И МАРГАРИТА

Мое знакомство с «Мастером и Маргаритой» произошло в 1989 году. Я знал об этом романе. Но какой он – тогда не осознавал, да и, пожалуй, сейчас тоже не могу сказать, что понял его. Итак, если по порядку: задаете ли вы себе вопрос – кто управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле? верите ли вы или нет, что есть некая судьба, которая вас ведет по жизни? В 1989 году я был далек от этих вопросов, но 28 июня 1989 года с женой утром сидел в коридоре суда перед кабинетом судьи, мы должны были разводиться. Судья (я с ней позже разговаривал о нашем разводе, когда она уже работала в Верховном Суде) смотрела на нас и спрашивала – вы точно хотите развестись? – и с удивлением смотрела на нас, молодых (и красивых), мы же кивали головой и отвечали – да… Жена врач, я прокурор отдела (или тогда следователь прокуратуры города, сейчас и не вспомню точно очередность), помощи не просил и профессиональные связи не хотел использовать. Нас развели. Был красивый, теплый, солнечный день. Пахло березовыми листьями, вообще вокруг все цвело, и я был счастлив свободой. Вечером на работу приехала подружка, ключ от помещения у меня был, мы часто оставались на работе дольше, чем рабочий день. Шампанское не вспомнить, но было, было… Около полуночи мы вышли из здания. Тьма, пришедшая тяжелыми дождевыми тучами на город Вильнюс, этот литовский Ершалаим 19-го-начала 20-го века город, поглотила все живое, на улице не было ни души, тускло мерцали советские лампочки на столбах, потоком лил сплошной дождь, сбивая пыльцу со стоящих вдоль дороги лип (или тополей-?) на тротуар и дорогу. Помню – в тот вечер выступал во Дворце Спорта Михаил Жванецкий (странная штука – память).  Машин проезжающих не было, мы стояли под небольшим козырьком над входом, надеясь, надеясь на удачу. Когда засветились фары первой «удачи», выбежал к дороге, махал рукой – вернулся сквозь ливень. Через некоторое время показались фары следующей машины. Вновь подбегаю по тротуару к бордюру и машу рукой. Проехала, слегка разочарованный иду, мокрый, к подружке, и вдруг слышу звук тормозов и примерной в 50-70 метрах машина остановилась на дороге. Я понял, что вот оно, везение, кто-то великодушно решил спасти нас, разворачиваюсь и бегу сильно, по-спортивному по диагонали к тротуару в ту сторону, добегаю до бордюра, а там ручей широкий между дорогой и краем тротуара, со всей силы отталкиваюсь от бордюра, и когда мое тело взлетает вверх, чтобы перепрыгнуть через ручей, вдруг понимаю, что правая нога во время толчка поскользнулась,  да-да, эта пыльца с лип- тополей сыграла со мной дурную шутку, лечу в воздухе, переворачиваясь параллелограммом, и со всей силой весом всего тела с хрустом  падаю на середину дороги левой голенью сначала, а потом всем телом.  Сижу, оглушенный, на асфальте, схватил ладонью левую пятку, трогаю левую голень, и вижу, как страшно она свободно шевелится вперед-назад и вправо-влево. Понимаю, что это перелом, боли еще нет. В это время слышу голоса от машины – Валера, ты что там делаешь? - вижу три тени, кричу – я ногу сломал! (а это все еще был день 28 июня 1989 года).
-да брось ты… - слышу - и приближаются эти трое, узнаю – студенты юрфака, у меня на практике были, Сергей и Володя. Третьего не помню. И вот та ирония судьбы. Грустная ирония – Сергей после 1990-го года, окончив университет, стал адвокатом. Сначала – бандиты. Позже – бизнес-планы, акции – и самый главный заработок – посредник в передаче денег. Это когда клиенту говорят, что нужно «подмазать» и заплатить для решения вопроса, например, 20000 евро, клиент выкладывает, адвокат 15000 оставляет себе, а 5000 в лучшем случае передает адресату, а иногда и вообще не передает, зная подноготную вопроса. В 2011 году возле банка и встречи с банкирами Сергея брутально, жестко убивает ножом один силовой авторитет. Друзьями мы не были, к тому времени я тоже был адвокатом, скорее – легкие приятельски-коллегиальные отношения. Во время следствия к виновнику цепляют прицепом одного моего клиента и обвиняют в организации убийства. Если бы я знал, что так оно и есть, я бы не взялся защищать своего клиента, но он был невиновен. Я его защищал и защитил. И все судебные инстанции его оправдали.
Итак – есть ли во всем этом судьба?
В общем - поднесли меня к машине, положили на заднее сидение, и повезли в больницу. Вот тогда-то я начал чувствовать боль при проезде каких-то неровностей на дороге, там, в ноге, цеплялись сломанные кости и даже сейчас мне кажется, что я слышал их скрежет. В больнице просто: бросили на металлический лежак, просветили рентгеном явное место перелома, по-советски не заметили еще три перелома, пообещали, что на горных лыжах я уже в этом году кататься буду, просверлили сверлом пятку, повесили вес для вытяжки кости, раздели догола, накинули простынку и поставили в коридоре. На следующий день определили в палату.
Так вот, насчет судьбы и «света и тьмы»: в какой-то день приходит жена, уже бывшая. – а, так это Бог тебя наказал за то, что ты развелся со мной!
Я молчу, молчу, стиснув зубы, чтобы не проговориться, а в голове мысль стучит, сильно стучит: - нет, нет, это Бог мне сигнал подает, чтобы очень сильно не радовался, ведь не бывает вдруг и сразу так много счастья, уравновесить надо…
На ноге от пятки через сложную железную конструкцию весит килограммов 15 груза и растягивает сломанные кости, лежу, боюсь пошевельнуться, чтобы эти кости от прямой не сместились, мучился, наверное, но через пару дней мне приносят книги. Одна из них – «Мастер и Маргарита». Как помню – еще в ксероксном варианте, когда на одном большом листе – две страницы книги. Прочитал запоем, с восторгом, закрыл последнюю страницу и открыл первую, чтобы читать заново. Все это время Булгаков жил во мне. «Собачье сердце», рассказы, Понтий Пилат. Конечно – история Иешуа была самой привлекательной частью романа. Я жил с этим, не осознавая, возможно, той многослойности романа, но с тем ощущением восторга от гениальной литературы. Пришел ли я к Христу, или решил, что Сатана-Демон в лице Воланда – некий символ справедливости, рока, не могу сказать.
Возможно, что и тогда я перечитывал неоднократно, возвращаясь, страницы об Иешуа. Это было потрясающе.
Есть ли в этом судьба? И кто там водит ниточку, к которой подвязана моя жизнь? Кто ее обрежет – я знаю. Не знаю только – когда. 

Итак – «Мастер и Маргарита». Книга, которую любят и читают. И пытаются понять и обьяснить. Например, много времени я пытаюсь понять, зачем Булгаков обьединил два сюжета в романе? Какая роль каждого из сюжетов и героев? Есть ли некая целостная идея? Честно говоря – ответа как бы и не нахожу. И все-таки, чтобы попытаться понять роман – его надо попытаться обьяснить, тогда, возможно, через слова, понятия, образы и даже оттенки может выкристализироваться фраза, слово, понятие, ближе всего стоящее к Булгакову, или может получится словесная шелуха, ничего общего не имеющая с замыслом Михаила Афанасьевича.
Поэтому, прочитав сейчас роман и перечитывая отдельные главы, куски текста по второму, третьему разу, я понимаю, что в мыслях некий хаос, вглядываюсь в себя и какими-то кусками выплывает роман, картинами, и есть ощущение, что мое собственное понимание этих картин и эпизодов постоянно трансформируется.
Сделаю проще: начну просто говорить о том, что ближе, а там – как карта ляжет.
Первое – столкнулся с мнением, что Булгаков, описывая свою историю Иешуа Га-ноцри, несколько пренебрежительно относится к своему герою (мол – употребил выражение «шмыгнул носом»).
Вот не поверю. Да, Иешуа – несколько другой персонаж, чем Иисус Христос. Но кто сейчас может утверждать, что в Евангелиях Иисус настоящий, и что он был именно таким? Это, конечно, игры разума, и вопрос веры, но разве Иешуа не выглядит убедительным, и даже более убедительным? С уважением отношусь к чувствам верующих, сам больше верующий, чем неверующий, но мне неприемлема практика многих деятелей от веры прятаться за цитатами из Библии. Это напоминает мне цитирование Маркса, когда в 70-80-е годы хотелось доказать преимущество социализма. Когда своих мыслей нет, есть штампы, которые как щит.
Помните ли вы свои ощущения от чтения Евангелий? Готовы ли вы верить во все чудеса, излечение больных, оживление мертвых? Я много читал Евангелия. Читал-перечитывал, и вдруг чувствую, что Евангелие от Матфея звучит мне как мольба Иисуса – поверьте мне! Поверьте, моим чудесам, моей силе, возможностям. Поверьте, что я Сын Бога. И возникает ощущение, что Иисус сам сомневался в своей божественной сути (точнее – неизвестный автор этого Евангелия). Это странно звучит, возможно, что это просто мое ошибочное восприятие, но ведь мне известно, что Евангелия были написаны через 50-100 лет после смерти Иисуса (а в том, что он был, я, в отличие от Берлиоза, нисколько не сомневаюсь), да и написаны Евангелия были совсем другими людьми, т.е. не Матфеем, ни Марком, ни Лукой, ни Иоанном. Да и тексты эти, потом названные Евангелиями, обьеденены в один библейский текст значительно позже. Так что же это было вначале?
Был Иешуа.
Михаил Булгаков внук православных священников, его отец Афанасий Булгаков  окончил Орловское духовное училище, Орловскую духовную семинарию,  Киевскую духовную академию,  кандидат богословия, специалист по старокатолическому и христиано-католическому богослужению,  римско-католическому богослужению и вероучению, перед смертью в 1907 году  утверждён ординарным профессором. Да, Михаил Булгаков в 1907-1910 году декларировал свой атеизм, не носил нательный крест, не соблюдал православные праздники, но фундамент, на котором он вырос, это мощная духовная и интеллектуальная основа сознания и подсознания русского дореволюционного интеллигента, была в нем жива всю сознательную жизнь. И хочется кому-либо говорить об атеизме Булгакова или рассуждать на тему его мировоззрений или нет – но можем признать одно точно: Булгаков был верующим человеком, со всеми сомнениями, такими естественными и присущими человеку.
Вообще – почему эта извечная тема Добра и Зла так интересовала Булгакова? Ведь очевиден социальный смысл романа. Булгаков жил в обществе, созданном большевиками, провозглашавшими наступление всеобщего счастья, и при этом он видел вокруг совсем другое.  И, пожалуй, нигде и никто с такой иносказательной критикой на большевистский строй не обрушился, как Булгаков. Литературно, иносказательно. И это противопоставление Света и Тьмы очевидно. Только Свет, который говорит о добре и стал демоническим злодеем, и создал Тьму. А Тьма – что, кто оно, она? Власть и люди? И вот появляется Воланд, демон, сатана, и вдруг оказывается, что эта сила стремится к справедливости и Добру, и Свету. А Тьма – это, что Свет.
И что же это тогда было? Кто был?
Есть – Иешуа. Есть мнение разных критиков, комментаторов романа, там высказывается идея, что Еулгаков изобразил не библейского Иисуса. Но разве не естественный вопрос – а где Иешуа-Иисус был настоящим? Ведь Булгаков употребляет имя Иешу;а га-Ноцри;, Иешуа из Назарета — а это реконструируемая исходная форма (обратный перевод) евангельского прозвища Иисуса Христа.  Имя Иешуа га-Ноцри упоминается в Талмуде. Но Ветхий Завет и иудаизм – это не Новый Завет и христианство, и боги разные. Хотя Иисус в Евангелиях и говорит о следовании законам Моисея, т.е. христианство признает некое наследование опять же только некоторых элементов из Ветхого Завета. Но вот так есть – совпадение имен.
Так не было ли у Булгакова идеи, мысли вернуться к первоначальному Иешуа, тому, который запечатлен романтиками, первыми христианами, литераторами в Евангелии, когда создавался мифологический персонаж, способный стать богом и который наделен качествами и способностями божества, и поэтому его можно и надо почитать, и поклоняться? Мне кажется, что у Булгакова было мучительное желание проникнуть в тайну Иешуа-Иисуса, понять его, а для этого надо вернуться к началу. И Булгаков это делает.
И ведь также абсолютно естественно сомнение и вопрос – а когда Иешуа-Иисус стал Богом? Вот меня чрезвычайно интересовал этот переход. Допустим – придумана легенда о непорочном зачатии, и Мария понесла от Святого Духа (как и Иоанн Креститель, впрочем)… Но даже в Евангелиях Иисус себя называет Сыном Человечьим.
В общем, чтобы не запутаться, отойду от этой темы.
То есть, мне кажется, и об этом говорят священнослужители, мирскому человеку трудно понять момент становления Иешуа – Иисусом Христом, наше прагматичное мышление постоянно требует примеров и доказательств.  И вот Булгаков (опять же повторю – мне кажется, я предполагаю) пытался понять природу Иешуа и когда он стал Христом, для человека, особенно для такой личности как Булгаков, было чрезвычайно важно увидеть и понять это становление Иешуа символом христианства.
Допустим – я очень скептически отношусь к сказкам Ветхого Завета, что персонажи жили по 600-900 лет, ко многим другим историям, также скептично оцениваю чудеса Нового Завета, все эти притчи, рассказы об излечении прокаженных, оживлении умерших, хождению по морю, 5 хлебах, которыми были накормлены 5000 страждущих, и т.п., но, при чтении Евангелий меня не покидало ощущение, что в текстах присутствует некая тайна, загадка, что нужно найти ключ для понимания всех текстов, тогда тебе что-то станет понятным, что-то приоткроется. Но и до сих пор во мне жива эмоция, что хожу где-то рядом, а приблизиться не удается.
Я далек от почитания «лбом о пол» текстов Евангелий, они достаточно сложны по стилистике, передаче мысли, образам и иносказательности (впрочем – смысл притчи заставляет подумать, и не всегда она понятна), и при этом понятны, у меня нет желания выдергивать отдельные цитаты, чтобы что-либо объяснить. Думаю, что прикрываться фразами из Библии и ее образами характерно для некоторого уровня развития сознания, как Средние века, 18-19 век. Это я говорю условно, философская мысль Древней Греции, разные мыслители и ученые доказывали свободу мысли, хотя и были скованы религиозными рамками. А вот простой крестьянин, что он мог? Что он мог обьяснить или сказать, когда любознательный отрок задавал ему неудобный вопрос, на который, естественно он не мог дать ответ, и тогда затрещина отроку, а в лучшем случае – цитата из Библии. Или иудей в 1-ом веке н.э. в Палестине и Иудее, раздираемый отголосками идей о мессии, счастливой где-то жизни, придавленный римским сапогом и законом, бесправный, обираемый своими священниками, нищий, причем – без каких-либо перспектив изменить свою жизнь и жизнь детей. Это же Мрак. Это похоже на ту Тьму, о которой говорит Воланд.
И тут появляется Иешуа. Точнее – он один из многих смутьянов и мечтателей. Есть замечательная книга - Реза Аслан - Zealot. Иисус: биография фанатика. Я читал на литовском, так название книги обозначено как «Иисус из Назарета. Бунтарь». Пожалуй, это более правильное название. Их было десятки, этих мечтателей-бунтарей, говорящих о Новом Царстве. И конечно, это были преступники по мнению римского закона, и логично, что их жизнь окончилась на кресте (самый дешевый вид казни, имеющей цель устрашить других, чтобы неповадно было), или на плахе от топора. Разрушить старую церковь и создать новое царство – что может быть преступнее для римской власти, рука об руку управляющей Иудеей вместе с иудейскими священниками.
И Булгаков чрезвычайно точно обозначил значение преступления таких мечтателей-философов словами председателя Синедриона: он зовет на бунт и положит иудейский народ под римские мечи.
Вот уж тогда вещим словом звучит фраза – что есть истина.
Очеловечивая Иешуа, создавая его живой, неповторимый образ, Булгаков создал для нас понятную личность. Привлекательную, характерную, чья вина – мысль о справедливости и свободе. И конечно, когда ты в СССР и на дворе 1937 год, справедливость, свобода, разговоры, неприятие власти также является преступлением.
Тьма – это демоны, которых выпустила большевицкая власть, они воплощены в персонажах Булгакова, они страшны и беспощадны, поэтому Булгаков изображает их как в легком фельетоне и с юмором, мол, это единичные персоны.
И опять Иешуа: в Евангелиях сказочный Иисус воскресает.
Реза Аслан в книге говорит: если бы воскрес Иеуша Га-Ноцри (хотя он употребляет имя Иисус из Назарета) – это одно.
Воскресение Иисуса Христа – это вопрос веры. Тот, кто использовал живого Иисуса для создания христианского бога и фигуры для поклонения и почитания – поступали мудро. Только воскресший Иисус оправдывает веру.
Итак – вера, Бог, демон, апокалипсис – это все игры разума (соглашусь – что еще работа эмоций и чувства). Все рассуждения литературных критиков, филологов, доморощенных комментаторов «Мастера и Маргариты», священнослужителей – все это только игры разума.
Может Берлиоз не так уж и не прав, что в сознании не может быть доказательств существования Бога…
Итак – Булгаков показал живого Иешуа, чтобы понять, откуда появился Иисус Христос. У меня есть некое личное предположение, что, если принять безоговорочно версию Евангелий, то, возможно, из Сына Человечьего Иисус стал Христом после казни и воскресения.
Кстати, Реза Аслан высказал замечательную фразу в книге: Две тысячи лет спустя Христос, созданный Павлом, полностью затмил собой исторического Иисуса. Память о бунтаре-зелоте, который ходил по Галилее с армией учеников и стремился установить Царство Божье на земле, о проповеднике, который отрицал авторитет иерусалимского священства, о иудейском националисте, который выступил против римского гнета и проиграл, была полностью утрачена. А жаль. Ведь единственная вещь, которую может дать нам подробное исследование биографии исторического Иисуса, — это понимание того, что личность Иисуса из Назарета, Иисуса-человека,столь же привлекательна, интересная и достойна похвалы, как и образ Иисуса Христа. Попросту говоря, он достоин того, чтобы в него верить.
Поэтому не надо никаких доказательств, он просто был.

Повторюсь, с большущим интересом, почтением и уважением я читал в «Мастере и Маргарите» главы об Иешуа. И замечу – Булгаков как никто другой решился создать историю о Иешуа- Иисусе. Никто, пожалуй, до него, без раболепства и слепого поклонения не писал об Иисусе. Это очень смело. Фильмы ВВС, разные произведения показывают лубочного Иисуса. Булгаков в созданном им Иеушуа видел Иисуса, реального и мистического, этот симбиоз приближает читателя к пониманию Христа.
Не случайно, видимо, Булгаков словами Воланда говорит Левию Матвею на балконе в Москве – ты глуп и раб. Я бы продолжил: ты глуп, потому что поверил в историю, которую сам же ложно и отобразил в своих записках, и ты раб, раб идеи, придуманной первыми христианами.
Т.е. логичен вывод, что Булгаков прекрасно осознавал, что Иешуа был простым бродячим мыслителем (философом, болтуном с хорошо «подвешенным» языком), Христом его сделали другие.
Единственные намеки на божественность Иешуа – он определил болезнь Пилата и вылечил его, а также, если помните, Пилат смотрит на него и видит поднимающиеся столбики золотистого песка. Также те сигналы, которые обозначены в романе: Левий Матвей говорит Воланду, что Он (Иешуа) также прочитал роман, и просит дать Мастеру покой, и его подруге. Или завершение романа – бесконечная дорога Иешуа и Пилата, когда Пилат постоянно спрашивает – ведь казни не было? И успокаивается, получая ответ.
Но опять же – это все игры разума, в том числе, и в главном – гениального Булгакова.
И это те символические знаки, расставленные Булгаковым в романе, многослойные и лишь чуть-чуть подсказывающие читателю замысел автора.

Читая роман, вижу, как Булгаков выстраивал стратегию в тексте. Общие главы с самого начала написаны легко, с авторской интонацией, фельетонно и с юмором, они так и воспринимаются, как яркая, продуманная комедия о москвичах и проделках свиты Воланда. Но как только Булгаков начинает писать о Иешуа, то текст становится серьезным, выверенным, никаких шуток и насмешек. Булгаков о Иешуа пишет, как об историческом факте. Именно об этом звучит намек Воланда на сомнения Берлиоза о доказательствах существования Иешуа: «и доказательств никаких не требуется. Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой…»
Кто не помнит этого начала. Потрясающая история казни Иешуа. И да, он чуть другой, чем библейский Иисус, но от этого более достоверный.
Конечно – легче всего прийти в церковь (костел), поставить свечу перед распятым Иисусом и уйти, забыв всю эту историю. Но вот был этот Иешуа, и множество людей задают себе вопрос: каким он был? И какие физические и нравственные мучения Иешуа заставляют уже 2000 лет помнить о нем, о человеке, чья жизнь и смерть даже в идеализированном, сказочном варианте заставляет думать о нем, искать некие ответы в своей жизни и судьбе?
Не сомневаюсь, что этот вопрос мучил Булгакова, через понимание этого приближаешься к Богу, возможно не осознавая этого, ведь это как у Канта, если правильно помню, что если думаешь о Боге, то значит он уже существует.
И опять же – это игры разума (сознания), попытка представить Бога, понять его никогда не дадут результата. Поэтому Достоевский словами Тихона в девятой главе говорит: Бог – есть тайна.

Так роман о любви? Да, о любви, всепоглощающей, жертвенной. Не стоит забывать, что Булгаков с самого начала позиционировал Маргариту как ведьму (легкое косоглазие), она заключает сговор с сатаной, чтобы вернуть Мастера. Кстати, мне был не понятен полет Маргариты на метле к речке и купание в ней. Но промелькнула мысль, что это купание напоминает крещение Иисуса в воде, то есть Маргарита покрестилась дьявольской силой, она крещенная силой сатаны и отныне принадлежит его племени и свите.
Маргарита является тем женским образом, привлекательным, порой противоречивым, сомневающимся, целеустремленным, жертвенным, который обречен на любовь читателя. В принципе – она ведьма, влюбленная ведьма, а это безусловно та сила, харизма, за которую мужчина любит женщину. Считается, что прототипом Маргариты была третья жена Булгакова - Елена Шиловская-Булгакова. Я смотрел на ее фотографии, в молодости – мягкие черты лица, чуть опущенные губы, веки глаз, что, кажется, должно было бы свидетельствовать о податливости характера, даже капризности, но на фотографиях более поздних Елена Сергеевна – чрезвычайно интеллигентная женщина, это она помогала, заботилась о Булгакове до последнего дня, есть мнение, что она корректировала тексты, после смерти сохранила множество документов и даже сам текст «Мастера и Маргариты», и в советское время добилась, чтобы роман в 1965 году был опубликован.
Она любила Булгакова как Маргарита, самозабвенно, отрешенно, сильно и глубоко.

Мастер. Образ Мастера достаточно расплывчат, и вызывает некоторое раздражение. Может потому, что мы привыкли видеть активных героев, но ведь Булгаков знает, почему он его таким изобразил. В романе он достаточно пассивен, хотя и не стоит забывать о его душевной болезни. Напомню, что психическая болезнь появилась у Мастера на фоне страхов, что придут НКВД-исты (в романе НКВД не упоминается), он представлял их приход как холодные щупальца спрута.
Он флегматичен, ничего не хочет, соглашается с пребыванием в психической клинике и возмущается, когда Воланд его вытаскивает из больницы. Его любовь к Маргарите странная, не очень понятная для читателя. Тот рок, судьба, провидение, соединившее их на фоне желтых цветов, дает в счастии побыть им вдвоем, пока он не заканчивает свой роман (в романе) о Понтии Пилате.
Ощущение, что в Мастере что-то не так, остается. Можно это назвать другими словами – Мастер остается загадкой.
Здесь я отойду от личности героя и обращусь к мнению критиков. Этих мнений десятки, как всегда – от примитивного пересказа текста романа, до мнения таких авторитетов как Д.Быков. О других я не буду говорить, в принципе все, что я слушал как всегда в Ю-тубе мне не понравилось. Это или надуманные теории, или аморфные рассуждения, или перечисление фактов создания романа, что не имеет ничего общего с содержанием романа.
Так вот – Д.Быков со свойственным ему схематичным взглядом на любые произведения, попыткой расчленить на составляющие текст так, как он видит, с учетом его потрясающей эрудиции и памяти, выводит следующую теорию (которая, естественно, имеет право на жизнь): романы пишутся за власть, против власти или имеют, т.е. обращены или предназначены и написаны одному читателю. Быков считает, что «Мастер и Маргарита» написаны для Сталина, и единственно для него, поэтому ядовитая иньекция в виде идеи романа – Воланд – Пилат (Сталин) хороши, они обеспечивают порядок, Булгакову порядок (в том числе и через НКВД) нравится, правильно наказывать всех тех порочных персонажей романа для порядка, но есть Мастер (Мастера), которых надо беречь и охранять, эта иньекция отравляет читателя.
Если кому-то будет близка такая трактовка – «флаг в руки», во всяком случае – это четко и понятно излагаемый взгляд на гениальный роман. Другие критики чаще всего просто «плавают» в обилии тех сигналов, образов, идей, выражений книги.
Если согласиться с Быковым (а рациональное зерно тут есть), то Мастер действительно изображен Булгаковым таким, каким он может быть приемлем властью: безобидный, неопасный и т.д.
По мнению Быкова Булгаков при создании романа целиком «прогнулся» под Сталина, и единственное, что его оправдывает, это то, что он написал его с целью спасения жизни многих честных литераторов.
У меня нет цели критиковать или анализировать различные теории. У Быкова слабое место, на мой взгляд, заключается в том, что он не анализирует и не оценивает эмоциональную составляющую романа как литературного произведения, как творчества со всеми его составляющими.
Другой недостаток лекции Д. Быкова о романе, что он подменяет анализ романа анализом мотивов писателя, и вы тогда понимаете, что происходит: ложный посыл и ложные выводы.
Быкова я слушать люблю, но для меня такие лекции и критика не являются источником понимания произведений, это подталкивает к чтению книг и своему личному мнению. Безапелляционность в суждениях хороша для самого критика, так легче убеждать в своей правоте, но к истине не приближает. Кстати, Быков говорит, что «Мастера и Маргариту» не любит, хоть и считает гениальным романом.

Булгаков гениальный писатель, его многослойность настолько – повторюсь - многолика, что сводить к одной теории содержание романа было бы ошибкой.
Например, начиная эти заметки, у меня не было схемы, плана, о чем писать, предполагал, что само «пойдет», когда появятся первые предложения и слова, но признаюсь, что в голове сейчас «каша», многоголосие текста бурлит во мне разными образами и мыслями, внутренний диалог постоянно продолжается, полемизируя с самим собой.
Поэтому из дебрей дискуссий о романе мне хочется быть подальше и просто изложить, пусть хаотически, то, что видится лично мне.
Итак, эмоциональная составляющая является тем ручейком, путем, через который читатель приходит к определенным мыслям и выводам, а иногда просто запоминает, как удивительное удовольствие от чтения такой прозы.
Булгаков очень лирично, с грустью, печалью пишет последние страницы. Воланд, преобразившийся, со своей свитой, летит во мраке. Маргарита наблюдает эти изменения, и вот она, эмоция, рождается, что Это существует вечно, где-то там, в неизвестных нам мирах. И одновременно обратите внимание, как меняется стиль, лексика романа, от фельетонного, веселого, с замечаниями самого автора текста о событиях в Москве он переходит в плавное, загадочное, даже мрачное повествование о последнем путешествии.
Для Булгакова это реальность, это есть и существует. И помните, с какой печалью, сидя на балконе перед отлетом, Воланд смотрит на Москву. А в чем печаль, почему он молчалив, почему он охвачен не очень понятной тоской? Да люди, люди не меняются, город великолепен, а люди остаются такими-же: жадными, корыстными, алчными, с мелкой душой.
И нет надежды на то, что что-то изменится. Да, москвичей испортил «квартирный вопрос», но это только символ, определение, их испортила власть. Поэтому Булгаков, безусловно, жесткий критик, безжалостный.
Булгаков приспосабливается к власти и оправдывает? После того, как написаны «Белая гвардия» (само название и тема в большевицкое время было неимоверным проявлением смелости), «Собачье сердце», мне такое утверждение выглядит просто неуместным.
Можно говорить о деталях, которые отображены в романе. Ведь многое, о чем мы читаем, пережито самим Булгаковым, это и травля критиков (Латунский – а в жизни реальный Литовский), и отказы печатать роман о Пилате ( «Мастера и Маргариту»), и доносительство,  и многое-многое другое. Так что я склонен назвать роман больше автобиографичным.
Уверен, что Булгакова постоянно, как православного и верующего человека, и при этом гениального писателя, который творил лишь двадцать лет, беспокоила мысль о вере и Иисусе, ставшем символом христианства. Поэтому так серьезно, свежо изложена история о Иешуа-Га-Ноцри.
Уместна ли параллель Воланд-Пилат-Сталин – не уверен, хотя идея близка. Кстати, мысль о том, что в образе Пилата тоже есть намек, или отображен Сталин, принадлежит Быкову.
Но вот что интересно, Мастер называет свой роман «Понтий Пилат» (у Бортко в фильме на стуле показана книга с этим названием), и главная, пожалуй, составляющая, именно текст о Иешуа. Но зачем он выстроил такую сложную композицию? Ведь с 1929 года, когда Булгаков начал писать о сатане, у него было несколько разных версий. С разными названиями. Могла быть просто история о Воланде, достаточно веселая и легкая. Даже без Мастера, ведь в первых вариантах Мастера нет. Булгаков считал роман главным событием своей жизни.

Но вернусь к тем смысловым знакам, маячкам в романе, так важным для его понимания. Они не всегда заметны. И возникают вопросы в связи, казалось бы, теми или иными словами, предложениями.
Итак – Маргарита ведьма. Это ни хорошо, ни плохо, просто она – ведьма. Какой в этом смысл? Коротко – она проводник идей некоего главного героя. Она утверждает, что роман Мастера главный в ее жизни, она всю свою жизнь отдала роману Мастера. Но в ее ли, или некоего главного героя, которого еще надо найти? А для этого надо определить, кто автор романа в романе о Понтии Пилате. И почему роман о Понтии Пилате, хотя читателю понятно, что главный герой Иешуа?
Вспомните, что в больнице Мастер приходит в палату к Ивану Бездомному. Тот рассказывает Мастеру о происшествии с Берлиозом, и в какой-то момент Мастер восклицает: - да, это он, как я все угадал! – и потом называет его имя – Воланд.
Вот она, разгадка, о которой Булгаков в романе не распространяется, оставляя все додумывать читателю (конечно, Америки я тут не открываю, это верно).
Значит, Мастер знает Воланда. Как и при каких обстоятельствах? Откуда их знакомство и Булгаковым неопределенная связь? Что означает эта связь Мастера и Воланда?
Здесь следует вспомнить также, что Воланд – в романе исполнитель воли Иешуа. И именно в таком виде Иешуа приобретает божественное значение Бога-Сына и просто Бога. Когда Левий Матвей на балконе говорит о судьбе Мастера и передает слова Иешуа, что Мастеру нужен не Свет, но покой, то именно Воланд устраивает этот покой Мастеру.
Итак, Воланд – проводник воли Иешуа - Сына-Бога. Прав я или нет – в общем-то не имеет значения, чье-то отдельное мнение не имеет никакого значения для романа и тех, кто это прочтет.  Это была идея, замысел Иешуа -  Бога написать роман, и Мастер выбран Воландом как исполнитель воли Бога (о Боге я тут говорю условно, осторожно, просто мне так кажется). И получается, что не Мастер написал роман. И поэтому название романа «Понтий Пилат» обьясняет, почему роман Мастера не был назван «Иешуа Га Ноцри», не может же даже такой автор как Иешуа п исать роман о самом себе.
И тогда роль Маргариты становится понятной, она проводник воли Воланда, а значит Иешуа, и ее задача сохранить роман. Оберегать Мастера. Защищать Мастера. И даже мстить за Мастера, воздавая должное обидчикам Мастера. Поэтому роман о Пилате – главный в ее жизни, потому что это роман о Иешуа.
Выстраивается цепочка, которая может превратиться в замкнутый круг, в котором каждому участнику отведена своя роль.
Вот Пилат. Он чувствует, что совершает какую-то ошибку, посылая Га Ноцри на казнь. 2000 лет на кресле на скале с Бангой, мучительных лет. Это что? Это путь к раскаянию. К христианскому осознанию своей вины и раскаянию, и он, по замыслу Булгакова, все эти века в мучительных сомнениях. И тут приходит прощение через Мастера. Но кто прощает? Иешуа? Или Воланд? Оставим этот вопрос без ответа. И Мастер кричит ему – Свободен! Свободен! Поэтому появляется лунная дорожка, этот символ вечной жизни, и Пилат идет по дорожке с тем, с кем ему так хочется говорить.
- Ведь не было казни, этой пошлой казни? - спрашивает он Иешуа, а Иешуа с улыбкой отвечает, – Не было, не было. И это может быть обьяснено воскресением Иешуа - Иисуса, воскресения нет в романе, оно подразумевается, даже точнее кажется естественным в романе, но также может быть обьяснено как прощение Пилату за его грех, прощение христианское, и это прощение Пилату дарит Иешуа – Иисус Христос, Бог-Сын. Так что роман – о христианском раскаянии и прощении. И именно об этом был замысел Иешуа создать роман в романе – раскаяние, вина, прощение. То, что не испытывают и поэтому не получают различные персонажи романа.
Но вернусь к Воланду. С радостью ли он воспринимает свою зависимость от Иешуа-Бога? Помните – на Патриарших прудах он разговаривает с Берлиозом об атеизме, и Берлиоз отвечает, что «в нашей стране большинство населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге».
В романе Воланд встал, пожал руку Берлиозу, и поблагодарил от всей души, как он выразился, «за очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно».
Вот как раз эти слова благодарности Воланда мне были не понятны, и я спрашивал себя, за что же Воланд благодарил Берлиоза.
Но вот предположение, что Воланд проводник замыслов Иешуа-Бога, и проводник против своего желания, т.е. выполняет не свою волю, обьясняет эту благодарность. Чем меньше верующих, тем меньше сила и всемогущество Всевышнего, тем свободнее Воланд в своих сатанинских замыслах. Это как раз тот баланс, от которого зависит судьба мира. Как он будет соблюдаться, этот баланс, никто не знает.
Не случайно где-то прозвучали слова Воланда: «Беспредельна власть моя, Булгаков, и беспредельна тоска моя; чем больше власти, тем больше тоски».

Вернусь к Мастеру. Итак – Мастер пишет роман, который продиктован Воландом, оба они – проводники замысла Иешуа-Бога. Если помните, Мастер называет Ивана Бездомного учеником. Когда Мастер с Маргаритой появились в больнице у Бездомного попрощаться, Иван говорит, что в больнице он многое передумал, стихов писать не будет, а хочет написать другое, и Мастер понимает, и говорит: – А вот это хорошо, хорошо. Вы о нем продолжение напишите! А я о нем писать не буду.
А Мастер писать не будет, потому что история о Пилате и Иешуа – это не его история.
И Иван Бездомный возвращается к своему имени и становится профессором истории и философии Иваном Николаевичем Поныревым, а помните – где работал Мастер до своего злополучного выигрыша? Круг замыкается.
И только с весенним полнолунием он совладать не может, и ночью спит и видит во сне неестественного безносого палача, который, подпрыгнув и как-то ухнув голосом, колет копьем в сердце привязанного к столбу и потерявшего разум Гестаса, а потом, во сне к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Они спорят, разговаривают с жаром, и молодой человек отвечает: - не было, не было казни, клянусь…
„А потом появляется непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека, Иван узнает гостя со сто восемнадцатой: - этим и кончилось, мой ученик“, - говорит он Ивану, - а женщина целует Ивана в лоб, Иван тянется к ней, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.

Попробуйте после этих грустных, щемящих зарисовок Булгакова определить роль Ивана Безрукого в этой цепочке. К какому выводу вы приходите?
И опять – Мастер. Какой он - пугливо озирающийся обросший бородой человек? Какая роль Мастера? Он слаб, в нем есть что-то от Иешуа - Христа, только более печальное.
Кстати, в фильме Бортко Мастер говорит голосом С.Безрукова, сыгравшего роль Иешуа (надеюсь я не ошибаюсь). Т.е. Бортко тоже видел параллель Мастер-Иешуа?

Помните сон, который приснился Маргарите? - Приснилась неизвестная Маргарите местность – безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны. Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские, полуголые деревья, одинокая осина, а далее, – меж деревьев, – бревенчатое зданьице, не то оно – отдельная кухня, не то баня, не то черт знает что. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека!
И вот, вообразите, распахивается дверь этого бревенчатого здания, и появляется он. Довольно далеко, но он отчетливо виден. Оборван он, не разберешь, во что он одет. Волосы всклокочены, небрит. Глаза больные, встревоженные. Манит ее рукой, зовет. Захлебываясь в неживом воздухе, Маргарита по кочкам побежала к нему и в это время проснулась.

А в конце романа Воланд разговаривает с Мастером и Маргаритой:
– Ваш роман прочитали, – заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, – и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но и его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость – самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он.
– Мне туда, за ним? – спросил беспокойно мастер, тронув поводья.
– Нет, – ответил Воланд, – зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?
– Так, значит, туда? – спросил мастер, повернулся и указал назад, туда, где соткался в тылу недавно покинутый город с монастырскими пряничными башнями, с разбитым вдребезги солнцем в стекле.
– Тоже нет, – ответил Воланд, и голос его сгустился и потек над скалами, – романтический мастер! Тот, кого так жаждет видеть  , которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман. – Тут Воланд повернулся к Маргарите: – Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, – еще лучше. Оставьте их вдвоем, – говорил Воланд, склоняясь со своего седла к седлу мастера и указывая вслед ушедшему прокуратору, – не будем им мешать. И, может быть, до чего-нибудь они договорятся, – тут Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас.
– И там тоже, – Воланд указал в тыл, – что делать вам в подвальчике? – тут потухло сломанное солнце в стекле. – Зачем? – продолжал Воланд убедительно и мягко, – о, трижды романтический мастер, неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда. Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет. По этой дороге, мастер, по этой. Прощайте! Мне пора.
Отношение Воланда к Мастеру иронично-ласковое-снисходительное. Мастер выполнил свою роль. Он беспомощен и слаб, и только Маргарита ему вечный подарок от Главного Автора всей истории.

Ну что же – все это игра разума. Но вопрос остается открытым: почему во сне Маргариты то место, в которое попадают Мастер и Маргарита, в покой, так отличается от того, что она увидела во сне? Можно, конечно, сказать, что эта иллюзорность, можно даже сказать – метафизичность, хоть смысл этого определения достаточно расплывчатый, есть часть того Булгаковского мира, созданного автором, это сплетение потустороннего, реального, лунного, волшебного и сатанинского. Но Булгаков вкладывал свой смысл. И может разгадка в словах Воланда – «выдуманный вами герой». Выдумано все, но Иешуа остается. И в этом и загадка, и разгадка.
Круг замкнулся: Иешуа- Воланд- Мастер- Маргарита- Иван Бездомный – Воланд- Иешуа.

Впрочем, скажу еще: Воланд – самый симпатичный персонаж романа, это трудно отрицать. Но он симпатичный с точки зрения читателя, и уверен, что читатель от этого не становится сатанистом, не перестает верить, если верил, не обходит стороной церковь, и не погружается в глубокомысленные теоретические рассуждения о Боге, Тьме и Свете. Скажем так – читатель просто испытывает эстетическое удовольствие от чтения гениального Булгакова. А с точки зрения богослова «так называемые «пилатовы главы» «Мастера и Маргариты» кощунственны. Это неинтересно даже обсуждать. Достаточно сказать, что Иешуа булгаковского романа умирает с именем Понтия Пилата на устах, в то время как Иисус Евангелия – с именем Отца. Любой христианин (а христианин – при максимально мягком и широком определении этого слова – это человек, который молится Христу) любой конфессии согласится с этой оценкой» - диакон Андрей Кураев.
Я с большим удовольствием читал рассуждения А.Кураева, но, как заметил один автор о книге А.Кураева о М.Булгакове, «в какие-то моменты богослов, миссионер, диакон заметно берёт в книге верх. И тогда появляются утверждения, отдающие монастырской суровостью и монашеской нетерпимостью». Так что это дело внутреннего вкуса, веры и пр. Но – настоятельно рекомендую.

И соглашусь: Иешуа – не Иисус. Но в то же время – он для меня и Иисус. Недосказанное Булгаковым толкает читателя к личности Иисуса, и это уже важно, и даже интересно, что мог бы написать профессор Иван Бездомный в продолжении? Беспомощный, инертный, но он остался учеником, которому предсказано написать, но просто его время не наступило.

        Многое можно говорить о романе и его героях. Я не уверен, что Булгаков так досконально обдумывал логику романа, как любят рассуждать критики. Гений Михаила Афанасьевича подталкивал его к созданию оконченных, отточенных, выбросив все лишнее, такстов.10 лет работы над романом.

        И все-таки, почему читателем овладевает грустное, печальное настроение, когда он читает эти строки?:
        """Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять. Чуя ее за своею спиною, притих даже неугомонный Бегемот и, вцепившись в седло когтями, летел молчаливый и серьезный, распушив свой хвост. Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огонечки где-то далеко внизу, теперь уже неинтересные и ненужные ни Маргарите, ни мастеру, чужие огоньки. Ночь обгоняла кавалькаду, сеялась на нее сверху и выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд.
        Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда.
        Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом по правую руку подруги мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.
– Почему он так изменился? – спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.
– Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, – ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, – его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!
         Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.
         Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца.
         И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь – только глыба мрака, и грива этого коня – туча, а шпоры всадника – белые пятна звезд.
         Так летели в молчании долго, пока и сама местность внизу не стала меняться. Печальные леса утонули в земном мраке и увлекли за собою и тусклые лезвия рек. Внизу появились и стали отблескивать валуны, а между ними зачернели провалы, в которые не проникал свет луны."""

         Что сумел Булгаков вложить в эти слова, что мечтал разбудить в читателе, почему такой ностальгией веет от этих строк, и читателю этой картины не забыть? Грустная печаль расставания, щемящее чувство прощания с теми, кого больше не увидим? Какая поэзия, романтичность и мощь!


В романе есть многое, о чем бы хотелось или можно сказать, эти персонажи, Афраний, диалоги Афрания с Пилатом, Иуда (кстати, в фильме В.Бортко Иуду играет Д.Нагиев, и он же играет барона Майгеля, наушника и стукача). Интересно, к кому обращается Мастер перед тем, как сжечь роман, со словами: - догадайся, что со мной случилась беда. Приди, приди, приди!

Покой Мастера – это радость, награда или покой-забытие? Иешуа отдает Мастера навсегда в царство Воланда, зла и тьмы: «Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей, – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?»
Я искал ответа на вопрос, какой сюрприз, по словам Воланда, приподнесет еще Мастеру написанный им роман. И на этот вопрос отвечает сам Воланд: «Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман». То есть и Пилат прочел роман?

Есть в романе еще и Алоизий, знаковая фигура. И многое, многое другое.
А.Кураев утверждает: тот, кто влюбляется в воландовского Иешуа, влюбляется в сатанинский артефакт, в морок. Любить Иешуа – это безвкусие. Это не «духовность», а атеизм и сатанизм.
Может быть. Но читателю привлекательны и Иешуа, и Пилат с его мучениями.

Нет в романе положительных персонажей. Вроде так. Но даже Маргариту, Мастера, Воланда, Азазелло и Бешемота читатель вспоминает с радостью и восхищением.

Пусть будет так. Америки не открываю, просто личные заметки о любимом романе гениального Михаила Булгакова. Опять же – это все игры разума. Никто не был и не сможет быть восьмым-девятым доказательством существования Бога, потому что никто ничего не видел. Никто не видел Сатану. И не увидит.

Эпилог:
Фильм В.Бортко я смотрел. Некоторый диссонанс вызывает возраст К.Лаврова и О.Басилашвили. Но Басилашвили очень хорош в роли Воланда. В.Гафт, который играл Воланда в фильме 1993-94 года, у Бортко получил роль офицера НКВД-иста, этого персонажа, разговаривающего с грузинским акцентом, у Булгакова нет. Филиппенко, игравший роль Фагота в том же фильме 1993-94 года, отлично вписался.
Бегемота в фильме В. Бортко Д. Быков называет пошленькой пародией, но это 2004-2005 год, компьютерные герои или еще не были развиты, или Бортко не хотел компьютеризации в постановке. Т критиковать – это одно, а создать – другое. Так что оставим критику Быкова без какой-либо оценки.
Музыка в фильме очень удачна. Вообще фильм смотрится с удовольствием. Единственное «но» заключается в том, что из фильма пропадает прекрасный текст М.Булгакова, и это ощущается при просмотре.

И еще: Д.Быков в своей лекции о романе говорит, что роман написан не «булгаковским» языком и в романе масса пошленьких шуток и вообще пошлости, т.е. полет обнаженной Маргариты и бал Воланда с обнаженными гостьями.
Я не буду здесь вступать в спор. Мне очевидно, что Булгаков прекрасно владеет русским, умеет менять интонации, блестяще использует лексику для передачи оттенков, как, например, «оскал зубов» Маргариты, «шмыгание» носом Иешуа.
И появление обнаженного тела на балу Сатаны говорит только об одном: это бал Сатаны, хотя может у Быкова другие эстетические критерии, например – бал с Наташей Ростовой….

Игры разума.