История развития религий

История развития религий

Ветхий завет

В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает Библию. Седые
На книгу падают власы.
               
              А.С. Пушкин

Древнееврейские племена создали Библию - произведение, сыгравшее в истории европейских народов огромную роль. Библия сохранила до наших дней значение религиозно-ритуального документа в иудейской религии (Ветхий Завет) и в христианстве (Ветхий Завет, Новый Завет). В ней собраны памятники культуры древних евреев, отразившие их философскую, научную и художественную мысль. Книги создавались в разное время, разными авторами, в период примерно с 12 по 2 век до н. э.

Древние евреи рано, сравнительно с другими народами, пришли к монотеизму (единобожию).

Главная идея Ветхого Завета - идея покорности Всевышнему. Человек ощущает себя ещё очень малым и ничтожным перед великими и таинственными силами природы, с которой отождествляет Бога. Он ждёт от природы и благ и несчастий, поэтому стремится умилостивить, поистине подкупить, задобрить Бога - хвалой, гимнами, молитвами, жертвоприношениями.

Хвала человека Богу достигает подчас великой поэтической силы. Хвала Богу - хвала, по сути дела, природе:

Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих;
Все воды Твои и волны Твои прошли надо мною.

Самое страшное для человека - нарушить установленный порядок в природе, "установленный Богом", даже если этот порядок и не столь идеален, как хотелось бы человеку. "Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?"

Яркие драматические эпизоды в лицах и картинках запечатлены на страницах древних текстов. Вот гибель Саула, "он пал на своё копьё, чтобы не пережить поражения в бою, он истекает кровью, но ещё живёт и видит, как приближаются к нему враги. Тогда, обратившись к отроку, говорит ему: "Подойди ко мне и убей". И убил его отрок и пришёл к Давиду и всё рассказал ему".

Эмоции в те дни выражались сильно: "...схватил Давид одежды свои и разодрал их, также и все люди, бывшие с ним, разодрали одежды и рыдали и плакали".

"Как не побоялся ты поднять руку, чтобы убить помазанника Господня" - сказал он отроку, убившему Саула, и приказал убить его.
"Кровь твоя на голове твоей, ибо уста твои свидетельствовали на тебя".

Легенды сохранили много прекрасных примеров героизма, стойкости человека, его самопожертвования за род, племя, народ, за ближнего своего.
В Библии это - Самсон, один боровшийся с филистимлянами, могучий и благородный герой.

О христианстве

Первые следы древнееврейских племён обнаруживаются в 15 веке до новой эры. Первоначально – это воинственные орды кочевников. В 12 столетии они оседают в Палестине, подчинив себе жившее там племя хананеев.
Два племени евреев – израильтяне и иудеи то объединяются, создавая единое израильско-иудейское царство, то снова распадаются. В 722 году до новой эры Навуходоносор (вавилонский царь) покорил иудеев, разрушив их столицу Иерусалим. Навуходоносор увёл иудеев в Вавилон в качестве пленников. Через 50 лет персидский царь Кир, завоевав нововавилонское царство, отпустил их на свободу. Евреи вернулись в родные места и снова отстроили свой город.
Шли века. Сначала персы, потом греки держат иудеев в подчинении. А с 63 года до новой эры находятся под гнётом римлян. В 70 году новой эры евреи попытались вернуть себе независимость, но Иудейская война закончилась катастрофой. Римский император Тит разрушил до основания Иерусалим с его знаменитым храмом, а евреи рассеялись по всему миру.
Древнееврейские племена создали Библию – произведение, сыгравшее в истории европейских народов огромную роль. Библия сохранила до наших дней значение релегиозно-ритуального документа в иудейской религии (Ветхий Завет) и в христианстве (Ветхий Завет, Новый Завет). Книги создавались в разное время, разными авторами примерно с 12 по 2 век до новой эры.
Древние евреи рано, сравнительно с другими народами, пришли к монотеизму (единобожию).
Главная идея Ветхого Завета – идея покорности Всевышнему. Человек ощущает себя ещё очень ничтожным перед великими и таинственными силами природы, с которой отожествляет Бога. Он ждёт от природы и благ и несчастий, поэтому стремится умилостивить, подкупить, задобрить Бога – хвалой, гимнами, молитвами, жертвоприношениями.
Самое страшное для человека – нарушить установленный порядок в природе, «установленный Богом», даже если этот порядок и не столь идеален, как хотелось бы человеку.
Легенды сохранили много прекрасных примеров героизма, стойкости человека, его самопожертвования за род, племя, народ, за ближнего своего. В Библии это – Самсон, один боровшийся с филистимлянами, могучий и благородный герой.
Своеобразным особняком в Библии стоит «Книга Экклезиаста». Это сочинение древнего мыслителя и философа. Но в тонко очерченную основную логическую вязь произведения вкраплены кое-где фразы, авторство которых принадлежит какому-то другому лицу, явно не постигающему идей книги и вставлявшему церковно-канонические пассажи в самые неподходящие места.
Основная часть Экклезиаста сводилось к следующему: в мире – вечный круговорот. Нет, и не может быть, ничего нового. Человек не может ничего постичь, ничего понять во всей глубине, ничего изменить в мире. Поэтому все его попытки чем-то отличиться – богатством, мудростью, славой, трудом – суета сует и томление духа. Всё – и человека, и его деяния – поглотит смерть, разрушение и забвение. К тому же, человек одинок. Всё нелепо. Смерть, в конце концов, лучше рождения. Вывод: нужно, не мудрствуя лукаво, наслаждаться тем, что дано, - кратким мигом жизни.
«Всё идёт в одно место: всё произошло из праха и всё возвратится в прах» Экклезиаст позволяет себе даже сомнение в превосходстве человека перед животным. «Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?» Участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимуществ перед скотом, потому что всё – суета». Экклезиаст приходит к нравственным выводам: раз ничем не вознаграждается добро и ничем не карается зло, то стремиться к добру, в сущности, так же суетно, как и к богатству, славе, знанию. Перед ликом смерти всё едино.
«Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, что делается под солнцем, что одна участь всем…»
И вот конечный вывод Экклезиаста. Этого древнего скептика: «Итак, иди, ешь с веселием хлеб свой и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим.
Да будет во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей.
Наслаждайся жизнью с женой, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои: потому что это – доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем.
Всё, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдёшь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости».
Некто, включавший сочинение Экклезиаста в собрание книг (Библию) и, видимо, редактировавший её, приписал от себя в конце книги: «Старался Экклезиаст приискать изящные изречения, и слова истины написаны им верно. Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди» (глава 12).


Великолепна по силе выражения и драматизму «Книга Иова». По жанру «Книга Иова» близка драме. В ней несколько действующих лиц. Среди них Бог и Сатана, Иов и его друзья. С необыкновенной страстностью и огромной силой аргументации ведётся спор. Спор на тему добра и зла, на тему космической справедливости. Исходный пункт спора: за что надо угождать Богу, славить Бога и покоряться Богу? Бог полагает, что покорность человека, служение Богу должно быть бескорыстным, то есть по чистой любви.

  Сатана смотрит на вещи иначе. Он усматривает в покорности человека Богу определённый расчёт: «Разве даром богобоязнен Иов? – спрашивает он у Бога. – Не Ты ли кругом оградил его и дом его, и всё, что у него? Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, - благословит ли он Тебя?»
Недовольный Бог позволяет Сатане провести испытание и наслать всякие беды на Иова. Тот довёл несчастного человека до самых мучительных физических и нравственных страданий, отнял у него детей его, имущество, заразил его страшной болезнью.

  Лишённый имущества, детей, изуродованный болезнью, Иов страшен всем, кто знал и уважал его прежде. Все бегут от него. И незлобивый Иов, всегда славивший Бога, всегда ему покорный, - возроптал. «Я ко Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом» (глава 13).
Перед нами бунт человека. Человек осмелился заявить Богу протест, отказаться от смирения. И это в священной книге, канонической книге двух Церквей – иудейской и христианской. В философском плане это бунт человека против законов и установлений природы и общества.

  Иов громит вселенское зло. Он обвиняет Бога. И, надо сказать, обвинения эти очень убедительны: «у сирот уводят осла»,  «бедных сталкивают с дороги», «нагие ночуют без крова и без одеяния на стуже», «в городе люди стонут, и душа убиваемых вопиет, и Бог не воспрещает того». Десятками страстных стихов Иов корит Бога, пока Тот, разгневанный, не «возгремел ему из бури»: «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?»
Как же, однако, защищается Бог? Какие доводы приводит он, чтобы опровергнуть, отвести от себя обвинения Иова? «Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он?» Как видим, аргумент не сильный. У ветхозаветных авторов не нашлось красок для защиты своего Бога. Бог красноречиво (надо отдать должное авторам книги) говорит о мире, сотворённым им, о своём могуществе, постоянно спрашивая Иова, мог ли бы он, Иов, совершить подобное. Но почему Он, Бог, допустил вселенское зло, читатель «Книги Иова» так и не узнает. У бога не нашлось ответа на этот вопрос. В конце своей речи Он высокомерно спрашивает у Иова: «будет ли состязающийся со Вседержителем ещё учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему». Иов поник головой: «Что я буду отвечать тебе? Руку мою полагаю на уста мои». А удовлетворённый Бог возвратил Иову всё отнятое у него и даже удвоил его богатства, и умер Иов в глубокой старости, "насыщенный днями".

   Вечной поэзией любви овеяна "Книга песни песней". "Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют её" (Библия. Ветхий Завет. Песнь песней).

  Эту лирическую поэму о любви приписали царю Соломону. Легенда дала и имена героям: юный Соломон и прекрасная Суламифь. Слово "соломон" в переводе с еврейского - "мирный", "благодатный". Соломон - сын воинственного Давида, которого изобразил в мраморе великий Микеланджело.

  Творцы Библии славят его: "Подобного тебе не было прежде и после тебя не восстанет". Ему приписывают три тысячи притч и тысячу песен. Он мудр, он познал "всё сокровенное и явное". К нему приходила за советом сама царица Савская, та, что носила длинное платье, чтобы скрыть от взоров окружающих свои большие, волосатые ноги. Соломон, как известно, разгадал хитрость царицы, заставив её вступить на зеркальный пол. Испуганная, полагая, что перед ней вода, невольно подняла края платья, и все увидели несчастье её жизни - её некрасивые ноги. Соломон поступил не по-джентльменски,но зато, как всегда, обнаружил изобретательность и ум.

  В Ватикане сохранилась полная экспрессии фреска Рафаэля, изображающая суд Соломона. Он здесь стар, немощен, но заметно мудрое спокойствие жизненного опыта. А перед ним, спиной к зрителю, полный жизненных сил и энергии, в резком движении молодой человек, как напоминание, как образ былого Соломона.

  Легенда гласит, что он прожил большую и сложную жизнь. Был он искателем истины, много испытал, пока не пришёл к выводу, что в "глубокой мудрости есть иного печали", что тот, "кто умножает знания, умножает скорбь", "что всё - суета сует и всяческая суета" и т.д. и т.п. Тогда он создал мрачную поэму скептицизма ("Экклезиаст"), которую древние богословы тоже включили в собрание священных книг, названное ими Библией.

  Древнейшую часть Библии (Ветхий Завет) почитают и иудеи и христиане, как ниспосланную от Бога, как Священное писание, в каждом слове которого таинственный магический смысл.

  Всё, конечно, гораздо проще. В Ветхий Завет вошли поэтические сказания пастушеских племён, населявших когда-то Ближний Восток. Они слагались на протяжении многих столетий первого тысячелетия до нашей эры.

  Жрецы приспособили их к религии. Так возникла и знаменитая "Песнь песней". В ней нет и намёка на религиозные чувства, всем своим духом она противоречит аскетическим идеалам христианства, но она так хороша и так была любима народом, что была включена в собрание религиозных текстов едва ли не ради привлечения человеческих сердец к самой религии.

  Её приписали Соломону, как приписывали многое другое этому правителю Израильско-Иудейского царства, правившему, как полагают историки, в 965 - 928 годах до н.э.

  Открывая поэму или, вернее, собрание лирических песен, мы попадаем в виноградники, сады, пастушьи шатры, ароматы южных ночей. Два юных существа. Он - пастух. Иногда его называют царём, но это от восторга встреч, но родители девушки, её братья... - столько препятствий!

  Девушку зовут Суламифь. Она прекрасна. Юная, опалённая солнечными лучами, впитавшая в себя, как плодородное семя, лучистую энергию солнца, - смуглая и сильная.

                Я черна, но собою прекрасна.

  Черна! Это солнце виновато, оно её "подглядело", как ни пряталась она от него. Девушка из селения! Она бедна, но молода и любит.

                Виноградники стеречь мне велели,-
                Свой же виноградник не устерегла я.

  Смуглая красавица не могла противиться любви, и "братья прогневались".

  Он - "подобен газели или юному оленю". "Он бел и румян, отличен из тысячи: лицо его чистое золото, кудри его - пальмовые гроздья, чёрные, как ворон". Таков возлюбленный. Это, конечно, простой деревенский парень, ведь "ходит он по тропам овечьим", "у шатров овечьих", "пасёт козлят". Вот он у окошка, заглядывает за решётку, а за решёткой - она (родители берегут "виноградник" дочери), зовёт девушку, и речь его подобна песне:

                Встань, моя милая,
                Моя прекрасная, выйди.
                ...зима миновала,
                Ливни кончились, удалились.
                Расцветает земля цветами,
                Время пения птиц наступило,
                Голос горлицы в краю нашем слышен,
                Наливает смоковница смоквы,
                Виноградная лоза благоухает -
                Встань, моя милая,
                Моя прекрасная, выйди!

  Древний поэт мыслит образами. Сравнивая своих молодых влюблённых то с горлинкой, то с оленем, он увлекается, и сравнение перерастает в живую сценку. Очи у юного возлюбленного - "как голуби на водных потоках, купаются в молоке, сидят у разлива". Губы его - "красные лилии, капающие миррой текучей", "он прекрасен, как кедры... и весь он отрада". И это говорит о нём она, что "виноградника своего не устерегла", его прелестная возлюбленная.

  Сравнения полны любви и восторга и, конечно, идут от быта, от окружающей действительности, от дел и трудов пастушьего народа: её волосы "как козье стадо, что сбегает с гор гилеадских", зубы "как постриженные овцы, возвращающиеся с купанья", щёки "как разлом граната". Суламифь сравнивается с "кобылицей фараона", у неё и подвески золотые и серебряные бусы. Здесь все благоухания Востока, все растения, источающие ароматы, - хна и шафран, мирра и алоэ. И любовь здесь чувственная, жаркая, как сама страна, в которой живут эти молодые люди. Они откровенны в своих желаниях, в своих ласках, ибо все это - от священных таинств любви.

                Сколь хороши твои ласки, сестра моя, невеста,
                сколь лучше вина,
                Аромат твоих умащений
                лучше бальзама,
                Сладкий сон текучий
                твои губы, невеста,
                Мёд и млеко
                под твоим языком,
                Аромат одеяний,
                как ароматы Ливана.

  Все эти чудные песни сложил, конечно, не царь Соломон, а простой народ и они переходили от поколения к поколению. Возможно, исполнялись во время свадьбы, как славицы жениху и невесте. Жених здесь и юный пастух, и воин-царь, "шестьдесят мужей вокруг него", и все они "препоясаны мечами и обучены битве, на бедре у каждого меч".

  Гёте видел в "Песни песней" "самое неподражаемо нежное, что дошло до нас от запечатлений любви, страстной и прелестной". Он живо представил себе ту обстановку, в которой совершались события двух любящих сердец: "Повсюду веют кроткие ветерки приятнейшей из частей Ханаана; интимность сельских отношений, сады, виноградники, пряности, какя-то тень городских ограничений, а на заднем плане всего - роскошный, великолепный царский двор. И главное - пылкая склонность молодых сердец, они ищут друг друга и находят, и отталкивают, и манят друг друга, в обстоятельствах жизни, отмеченных величайшей простотой".

  Гёте восхищала сама форма поэмы (не знаю, к какому жанру причислить это своеобразное поэтическое произведение древности) - "прелестный беспорядок", "загадочная неразрешимость", что "придаёт этим немногим листкам их своеобразную привлекательность".

  "Песнь песней" вошла в фонд мировой поэзии. Читателей всех поколений пленяли прелестные образы, чувства, связанные с самой прекрасной порой человеческой жизни - молодостью.

Жан Кальвин


- Ребята! – закричал Моревель, повысив голос и обращаясь к солдатам. – Гугеноты хотят убить короля и истребить католиков; это надо предупредить. Сегодня ночью, пока они спят, мы всех их перебьём… Король отдаёт вам их дома на разграбление.
Крик дикой радости пронёсся по всем рядам:
- Да здравствует король! Смерть гугенотам!
                Проспер Мериме

Так французский писатель в своём знаменитом романе «Хроника царствования Карла IX» описывает начало резни гугенотов в ночь на 24 августа 1572 года (праздник Варфоломея). Резня, залившая кровью Париж, потрясшая всю Европу, так и вошли в историю как Варфоломеевская ночь. Католики и гугеноты. Две враждующие партии, расколовшие тогда страну, уничтожали друг друга с фанатическим упорством, и по сути вся вторая половина 16 века ушла на эту войну.

А у истоков стоял немощный, тщедушный человек с горящими глазами фанатика, изводивший себя голодом и постом, - Жан Кальвин, второй после Лютера идейный вдохновитель религиозных войн и всего протестанского движения. Суровый, жестокий и крайне нетерпимый ко всякому инакомыслию богослов. Родился в Пикардии, слушал лекции в Париже и Орлеане по богословию и праву. Познакомившись с идеями Мартина Лютера, он нашёл в них нечто родственное своим собственным мыслям. Католицизм был явно ему не по душе. Критические его высказывания о государственной религии Франции навлекли на него недовольство церковных властей, ему пришлось бежать в Швейцарию, где он и обосновался. Сначала это был скромный учитель греческого языка, потом всесильный диктатор Женевы. Человек суровых нравов, отказывавший себе во всём, он поистине заковал общественную и частную жизнь женевцев цепями строгих нравственных правил.

Его сочинение  «Наставления в христианской вере», написанное  по-латыни и им же с блеском переведённое на французский язык, широко распространилось в городах Швейцарии, Франции, Англии. Что касается последней, то в годы, когда совершалась революция 17 века, имя Кальвина было на знамёнах сторонников Кромвеля.
Главным в идейном спектре учения женевского проповедника была теория предопределения. Бог, как учил Кальвин, назначил людям разную участь, одних он наделил благодатью, предназначив их к вечному блаженству, других обрёк на вечные страдания, ибо природа человека порочна. Всё в воле Бога. Человек может лишь желать, жадно тянуться к благодати, ради неё исполнять строго регламентированные (Кальвин рационалистичен) правила веры, мышления, морали. Человек может лишь надеяться. И не жаловаться, не скорбеть, не сетовать на Бога! Даже тогда, когда божественная благодать осенит недостойного человека, даже тогда, когда отдавший всего себя и жизнь свою служению Богу окажется лишённым благодати.

Всё предопределено, всё предугадано, всё предначертано, кому спастись, кому оказаться праведником, кому остаться грешником без покояния, осуждённым на вечные муки. Человек не способен изменить свою судьбу, и никто, ни один церковный иерарх, будь то сам папа, не сможет это сделать. Человеку остаётся лишь смиренно молить Бога о милости.

Ясно, что такая теория никак не устраивала католическое духовенство, ведь Рим бойко торговал индульгенциями и получал за них немалые деньги, потому как Лютер, так и Кальвин были прокляты папой.

Во Франции уже после смерти Кальвина разгорелась кровопролитная война между католиками и гугенотами (сторонниками кальвинизма), одним из мрачных её эпизодов была ночь на 24 августа 1572 года.

В июле 1573 года гонец германского императора Павел Магнус рассказывал русскому царю Ивану Грозному: «Король французский воевал с королём Наваррским и умыслил злодейским обычаем, чтобы с ним помириться, помирившись, сговорил сестру свою за Наваррского короля, и тот приехал на свадьбу, и с ним много больших людей приехало; тут король французский зятя своего, Наваррского короля, схватил и посадил в тюрьму, и теперь сидит в тюрьме; а людей его всех до одного с жёнами и детьми в ту же ночь побил и сказал, что побил их за веру, что они не его веры, побил и своих людей, которые одной веры с королём Наваррским; всего в то время побил до 100 000».
Иван Грозный, который, как известно, не отличался особым мягкосердечием, через гонца Скобельцына высказывал Максимилиану  II свои сожаления: «Ты брат наш дрожайший, скорбишь о пролитии крови, что у французского короля в его королевстве несколько тысяч перебито вместе и с грудными младенцами; христианским государям пригоже скорбеть, что такое бесчеловечие французский король над стольким народом учинил и столько крови без ума пролил».

События тех страшных дней описал Проспер Мериме в своём романе «Хроника царствования Карла IX».


Лютер

Однажды он шёл с одним из своих друзей, Алексисом, гроза застигла их, и друг его был убит громом; это событие так потрясло 22-летнего Лютера, что он дал обет вступить в монахи.

Т. Н. Грановский

Так началась карьера талантливого богослова, потрясшего в 16 веке католический мир Западной Европы. В монастыре он истязал себя молениями и постом и жадно читал богословские книги. Двадцати семи лет от роду он побывал в Италии, завидев издали Рим, он благовейно опустился на колени в благочестивом восторге перед городом апостола Петра и папского престола. Но, ознакомившись с нравами церковников, а они, особенно высшие иерархи во главе с папой, вели совсем не благочестивый образ жизни, он был возмущён. Особенно поразила его циничная продажа индульгенций (отпущение грехов за определённую плату).

Смелый, бескомпромиссный, он прибил однажды к дверям церкви в Виттенберге знаменитые 95 тезисов против индульгенций.

Это был бунт. Реакция Ватикана была самая отрицательная, но среди верующих нашлось немало сторонников Лютера. Началась отчаянная борьба, вылившаяся в конце концов в грандиозную Крестьянскую войну в Германии. В истории это получило наименование Реформации (борьба за реформу церкви).

Активность Лютера была необычайна, он много писал и печатал книг, развивая и углубляя свои идеи. Однако главным трудом его жизни стал перевод Библии на немецкий язык. Этот образцовый перевод положил начало основанию и оформлению единого общенационального немецкого языка.

В германских городах возникли лютеранские приходы. Новые, лютеранские, церкви отличались от католических простотой и даже бедностью внутреннего убранства в духе раннего христианства. Лютер восстал и против безбрачия священников, как это было установлено по католическому канону, отказался от монашества, женился. Его жена тоже сняла с себя монашеский сан.

Ватикан бушевал и проклинал отступника, покушаясь даже на жизнь этого бунтаря-проповедника, но за Лютером стояли уже огромные народные массы и даже князья, отказываясь платить Риму десятую часть доходов и к тому же иметь возможность конфисковывать владения католических монастырей.

Дом в Эйслебене, где родился Лютер, крепкое каменное строение с толстыми стенами, маленькими окнами, узкими тесными комнатами на двух его этажах. Во всём ощущается суровая простота быта средневекового человека. В такой обстановке воспитывался непреклонный характер проповедника.


Об исламе

-Итак, французский просветитель Вольтер, боровшийся с религиозным фанатизмом, видел в исламе, прежде всего, религиозную нетерпимость. Он писал прусскому королю Фридриху II: «…всего лишь погонщик верблюдов, который взбунтовал народ в своём городишке, навербовал себе последователей среди несчастных корейшитов, внушив им, будто его удостоил беседы архангел Гавриил, и хвалился, что бог уносил его на небо и там вручил ему сию непонятную книгу, каждой строкой своей приводящую в содрогание здравый смысл».
 В отличие от Вольтера Наполеон чрезвычайно возвысил личность Магомета, он назвал его «великим человеком, изменившим лицо мира, «Магомет, который поверг старых богов, разрушил храмы идолопоклонников целого полумира, признанный в Константинополе, в Дели, Кипре, в Морокко… Надо ещё объяснить, как, какими чудесами удалось в такой короткий срок покорить мир за 50-60 лет. И кем же?! Кочевниками пустынь, малочисленными, невежественными, не подготовленными к войне, без дисциплины, без системы и против цивилизованного мира, обладавшего богатыми средствами. Фанатизмом этого не объяснишь, да и для этого нужно было время, а у Магомета его было всего лишь 13 лет».
Действительно, в VII веке на Ближнем Востоке произошло нечто необычное. В начале века по Аравийскому полуострову кочевали бедуины со своими стадами, на окраинах полуострова сформировались небольшие княжества. Можно представить себе и бедность быта тогдашних жителей аравийских городов и всей вообще культуры арабов.
Но вот появился человек по имени Мухаммед (европейцы назвали его Магометом), рано потерявший родителей, рано познавший нужду, в детстве пасший скот. Само занятие располагало к созерцанию и раздумью. Видимо, как-то познакомился со священными книгами иудеев (Ветхий завет) и христиан (Новый завет). Богатое поэтическое воображение создало в его сознании новую картину мира, и, подобно иудейскому Моисею, он через архангела Гавриила (это библейский персонаж) получил от бога (Аллаха) Коран и стал его пророком.
Этот бедняк нанялся в приказчики к богатой купчихе, а потом в возрасте 24 лет женился на своей сорокалетней хозяйке.
Магомет (Мухаммед) увлёкся проповедничеством. Убеждённость и великолепный дар речи делали своё дело. Его слушали, не всегда понимали, но поддавались эмоциональной власти его речей. И за ним пошли. Мекканская власть забеспокоилась, ей чудилась неведомая опасность, проповедуемая новоявленным пророком, как и сам чудопроповедник. Магомет с частью своих сторонников ушёл в Медину, там жили земледельцы, народ спокойный и доверчивый. Потом этот переход Магомета в Медину стал началом мусульманского летосчисления (622г.).
Началось триумфальное шествие новой религии по Аравийскому полуострову. К 630 году почти весь полуостров был во власти идей Магомета.
Он умер в 632 году. Дело, им начатое, с триумфом продолжалось, и сегодня ислам превратился в одну из трёх могущественных религий. Коран почитаем ныне чуть ли не третью человечества.
VII – VIII века – время завоевания пространства для ислама. Огнем и мечом прокладывал он себе дорогу к новым землям и новым народам. К концу VIII века под властью арабского халифата оказались Сирия, Палестина, Месопотамия, Иран, Египет и вся Северная Африка, Пиренейский полуостров, страны Средней Азии, Северо-Западная Индия, Армения, Азербайджан, Грузия, словом от Гибралтара до границ Китая.
Если говорить об арабах, то надо начинать с Корана.
Коран – книга священная, книга молитвенная. Приверженцы ислама находят в ней не только поучения, наставления о том, как надо вести себя, что ценить, что отвергать, но и молитвы, славящие таинственного и совершенного во всех своих качествах Аллаха. В книге не найти строгой логики, не всё в ней ясно и понятно. Смысл подчас темен, как часто это бывает в религиозном тексте. Вера обращается к чувству человека, поэтому речь должна быть загадочной и эмоциональной.
Книга разбивается на главки (Суры). Всего их 114. Некоторые из них совсем маленькие, в несколько строк, другие – в несколько страниц. Почти все они начинаются со слов: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного!»
Милостивый! Милосердный! Чувства гуманности приписываются Богу. «Если вы подсчитаете милости Аллаха, то не сочтете их. Поистине, Аллах прощающ, милосерд», - говорится в Суре 16.
Когда создавался Коран, а он имеет точные даты создания – 610 – 632 годы, в регионе действовали три религии – иудейская (Ветхий завет), христианская (обе книги Библии) и языческая, та, которая исповедовалась арабами до ислама. Мухаммед немало заимствовал из Библии, особенно из Ветхого завета. Можно в Коране найти знакомые библейские имена Адама, Ноя, Авраама (Ибрагима), найдём в нем ветхозаветные истории, например, об Иосифе Прекрасном (Сура 12, которая так и называется «Иусуф»).
Ислам, наряду с христианством и буддизмом, исходит из общих для всех религий принципов - безграничной веры и безграничной покорности Богу. Само слово «ислам» означает в переводе «покорность». Аллах един, и нет, кроме Него, другого Бога. Он добр, мудр, всемогущ. Мир – Его создание («Он – Тот, кто сотворил небеса и землю… слово Его – истина»).
Коран отвергает языческое многобожие («Я обратил лицо свое к Тому, кто сотворил небеса и землю, поклоняясь Ему чисто, и я – не из многобожников», Сура 6). Магомет якобы получил Коран прямо от Бога, через посредство архангела Гавриила, персонажа из Нового завета, потому книга священна, каждая ее строка, каждая ее буква (подсчитано – 114 сур, 2236 стихов, 77 934 слова, 323 621 буква).
В Коране можно найти и историю о непорочном зачатии новозаветной Марией Иисуса.
«Она сказала: «Как может быть у меня мальчик? Меня не касался человек, и не была я распутницей».
Он сказал: «Я – раб Аллаха. Он дал мне писание и сделал меня пророком. И сделал меня благословенным, где бы я ни был, и заповедал мне молитву и милостыню, пока я живу. И благость к моей родительнице, и не сделал меня тираном, несчастным. И мир мне в тот день, как я родился, и в день, когда я умру, и в день, когда буду воскрешен живым!»
Это – Иса, сын Марйам… (Сура 19).
Как видим, вся евангельская история Христа изложена здесь лаконичным стихом Корана. Иисус здесь только пророк.
Как и в Евангелиях, Коран провозглашает в качестве обязательного условия истинной религиозности – веру.
 В бумагах Гете, в его пометках и записях попадаются любопытные наблюдения. Читая Библию, он записал определение понятия веры. ««Вера – любовь к незримому. Полагаться на невозможное, невероятное» (из первой книги Самуила). Увы, мы прибегаем к вере, когда нет знания, а безумно хочется его иметь и именно таким хотели бы, чтобы оно было. Это и есть полагаться на невозможное, невероятное».
Христос говорил: «Уверуешь и спасешься», ту же самую идею проповедует и создатель Корана.
Ислам, строя своё учение на опыте иудеев и христиан, избежал некоторых трудно постижимых и объяснимых теологических постулатов, которые смущали скептические умы среди христиан и не раз приводили к длительным и кровопролитным войнам из-за так называемых ересей. В Коране нет понятия богочеловека. Вся история рождения Иисуса, Бога в облике человека, его жизненная история (страдания, казнь на кресте) показались создателю Священного писания недостойными понятия «Бог».
Бог, по Корану, «не рожден и не рождал». Другое дело пророк, каким был Иисус и сам Магомет.
Не принял ислам и понятия «троица», тоже вызывавшего в истории христианства немало споров.
Нравственная программа ислама значительно отличается от христианской. Непорочное зачатие в Евангелиях имеет принципиальное значение, соитие мужчины и женщины рассматривается как нечто греховное, и если допускается, то в супружестве при единой жене. Ислам в данном случае достаточно либерален – он допускает многоженство: «…женитесь на тех, кто приятны вам, женщинах – и двух, и трёх, и четырёх. А если боитесь, что будете несправедливы, то – на одной или на тех, которыми овладели ваши десницы» (Сура 4).
Христианские Евангелия устами Христа проповедуют непротивление злу насилием. Коран оставляет древний закон мести в силе.
«И предписали Мы им… что душа – за душу, и око – за око, и нос – за нос, и ухо – за ухо, и зуб – за зуб, и раны – отмщение» (Сура 5).
В Коране найдём мы и христианских ангелов, и учение об аде и рае, и демонов зла (шайтанов), и сатану (Иблиса).
«Войдите же во врата геены, - для вечного пребывания там! Скверно пребывание возгордившихся!» Это ад. К слову сказать, геена огненная – свалка возле Иерусалима, чадящая от возгорания нечистот и вошедшая как символ ада в библейские образы.
О рае сказано более обстоятельно: «И скажут богобоязненным: «Что такое ниспослал вам Господь?» Они скажут: «Благо!» Для тех, кто делал добро в этом мире, - добро. А жилище будущее – лучше, и прекрасно обиталище боящихся! – сады вечности, в которые войдут они, внизу которых текут реки; там для них то, что они пожелают. Так воздаёт Аллах богобоязненным, - тем, кого упокояют ангелы благами! Они говорят: «Мир вам! Войдите в рай за то, что вы совершили» (Сура 16).
Идея загробного возмездия за содеянное на земле присутствует и в тексте Корана. Явно ощущаются христианские евангелические образы страшного суда. Они перекочевали из священной книги христиан (Новый завет) в священную книгу магометан:

Во имя Аллаха милостивого и милосердного!
Когда сотрясется земля своим сотрясеньем,
И изведает земля свои ноши,
И скажет человек: «Что с нею?» -
В тот день расскажет она свои вести,
Потому что Господь твой внушит ей.
В тот день выйдут люди толпами, чтобы им показаны были их деяния;
И кто сделал на вес пылинки добро, увидит его,
И кто сделал на вес пылинки зла, увидит его
                (Сура 99).

«Вес пылинки!» Право, выразителен язык древнего проповедника.
В Суре 2 говорится: «Эта книга не ведает сомнений. Это наставление благочестивых, полагающих истинными тайны веры, соблюдающих часы молебствий и подающих милостыню из того, что дано им нами; они веруют в откровение, какое было ниспослано пророкам до тебя, и владеют обетованиями грядущей жизни; ими руководит Господь, и они будут счастливы и блаженны. Что до неверных, тем безразлично, будешь ли ты усовещать их или не будешь; все равно они не уверуют. Бог запечатал сердца их и уши. Мрак покрывает лицо их, тяжкая кара постигнет их».
Коран больше обращался к человеческому сердцу, чем к его разуму. Интеллект требует логики, сердце – эмоций, и чем туманнее речь проповедника, чем больше в ней смутных образов, восклицаний, метафор, далёких по смыслу сопоставлений, чем в ней больше магии звуков, то есть речевой эйфории, тем сильнее она действует на слушателя, завораживая его, подчиняя воле проповедника. Пример Суры 81:

Во имя Аллаха милостивого и милосердного!
Когда солнце будет скручено,
и когда звезды облетят,
и когда горы сдвинутся с мест,
и когда десять месяцев беременные верблюдицы
будут без присмотра,
и когда моря перельются,
и когда души соединятся,
и когда зарытая живьем будет спрошена,
за какой грех она была убита,
и когда свитки развернутся,
и когда небо будет сдернуто,
и когда ад будет разожжен,
и когда рай будет приближен,
узнает душа, что она приготовила.
Но нет! Клянусь движущимися обратно, -
текущими и скрывающимися,
и ночью, когда она темнеет,
и зарей, когда она дышит!

Слышна страстная речь, в воображении встают картины странные и будоражащие – сдвигаются горы, скручивается солнце, летят в безумном смятении звезды, вспучиваются и выходят из берегов моря, возгорается ад, в диком смятении сбегаются животные, и тут же заживо зарытая в землю женщина (так наказывали тогда за прелюбодеяния). Страстная речь проповедника множит и множит эти смутные и странные видения.
В бумагах академика Крачковского, который переводил на русский язык Коран, сохранились записи «поэт, а не мыслитель. Мужество Аллаха - ощупью и нервно, а не логически… Свободная обработка материала еврейско-христианского и арабского».
Гете, занимавшийся литературой Востока и Кораном, писал о поэтической стороне этой книги: «Стиль Корана, сообразно содержанию его и цели, суров, ужасен, величествен, местами подлинно возвышен… и потому никому не след дивиться производимому этой книгой действию. Отчего подлинными почитателями своими и признается книгой не рукотворной, но существующей от века, как сам Господь Бог».

В пещере тайной в день гоненья
Читал я сладостный Коран,
Внезапно ангел утешенья,
Влетев, принёс мне талисман.
Его таинственная сила...
Слова святые начертила.

                А.С. Пушкин

В дни изгнания в Михайловском в 1824 - 1825 годах Пушкин создал цикл стихов "Подражание Корану". Он читал Коран в переводе Верёвкина на русский язык и Савари - на французский. "Я тружусь во славу Корана и написал кое-что", - шутливо сообщал он брату.

Пушкину был известен отзыв Вольтера о Магомете и Коране. Французский просветитель, всю жизнь боровшийся с религиозным фанатизмом, видел в исламе прежде всего эту его сторону, а именно - религиозную нетерпимость. Перу Вольтера принадлежит трагедия "Магомет, или Пророк", направленная, в сущности, против всех церквей и всех религий мира. Вольтер писал прусскому королю Фридриху 2: "...всего лишь погонщик верблюдов, который взбунтовал народ в своём городишке, навербовал себе последователей среди несчастных корейшитов (жителей Мекки), внушив им, будто его удостоил беседы архангел Гавриил, и хвалился, что бог уносил его на небо и там вручил ему сию непонятную книгу (Коран), каждой строкой своей приводящую в содрогание здравый смысл".

Всё было сложнее и серьёзнее, чем это представил великий французский насмешник. В отличие от Вольтера Наполеон чрезвычайно возвысил личность Магомета, он назвал его "великим человеком, изменившим лицо мира", "Магомет, который поверг старых богов, разрушил храмы идолопоклонников целого полумира, признанный в Константинополе, в Дели, Кипре, в Марокко... Надо ещё объяснить, как, какими чудесами удалось в такой короткий срок покорить мир за 50 - 60 лет. И кем же? Кочевниками пустынь, малочисленными, невежественными, не подготовленными к войне, без дисциплины, без системы и против цивилизованного мира, обладавшего богатыми средствами. Фанатизмом этого не объяснишь, да и для этого нужно было время, а у Магомета его было всего лишь 13 лет".

Действительно, в 7 веке на Ближнем Востоке произошло нечто необычное. В начале века по Аравийскому полуострову кочевали бедуины со своими стадами, на окраинах полуострова сформировались небольшие княжества. Можно представить себе и бедность быта тогдашних жителей аравийских городов и всей вообще культуры арабов.

Но вот появился человек по имени Мухаммед (европейцы назвали его Магометом), рано потерявший родителей, рано познавший нужду, в детстве пасший скот. Само занятие располагало к созерцанию и раздумию. Видимо, он как-то познакомился со священными книгами иудеев (Ветхий завет) и христиан (Новый завет). Богатое поэтическое воображение создало в его сознании новую картину мира, и, подобно иудейскому Моисею, он через архангела Гавриила (как известно, библейский персонаж) получил от бога (Аллаха) Коран и стал его пророком.

В житейском плане пока ничего сверхъестественного с Магометом не происходило. Бедняк, он нанялся в приказчики к богатой купчихе, а потом в возрасте 24 лет женился на своей сорокалетней хозяйке. Всё, как видим, обыденно. Перед нами судьба многих подобных бедолаг на всём земном шаре.

Магомет (Мухаммед) увлёкся проповедничеством. Убеждённость и великолепный дар речи делали своё дело. Его слушали, не всегда все понимали, но поддавались эмоциональной власти его речей. И за ним пошли. Мекканская власть забеспокоилась, ей чудилась неведомая опасность и в новшествах, проповедуемых новоявленным пророком, и в самом чудопроповеднике. Магомет с частью своих сторонников ушёл в Медину, там жили земледельцы, народ спокойный и доверчивый. Потом этот переход Магомета в Медину стал началом мусульманского летосчисления (622г.)

Так началось поистине триумфальное шествие новой религии по Аравийскому полуострову. К 630 году почти весь полуостров был во власти идей Магомета.

Магомет умер в 632 году, но дело, им начатое, с триумфом продолжалось, и ныне ислам превратился в одну из трёх мировых могущественных религий, и Коран почитаем ныне чуть ли не третью человечества. 7 - 8 века - время завоевания пространства для ислама. Огнём и мечом прокладывал он себе дорогу к новым землям и новым народам. К концу 8 века под властью арабского халифата оказались Сирия, Палестина, Месопотамия, Иран, Египет и вся Северная Африка, Пиренейский полуостров, страны Средней Азии, Северо-Западная Индия, Армения, Азербайджан, Грузия, словом от Гибралтара до границ Китая.













Религия Индии

В самые отдалённые времена в Индии возникли обособленные касты (варны). Высшая из них – брахманы (служители Брахмы) пользовались наибольшим влиянием и почётом, за ней следовала каста (варна) кшатриев – воинов, далее шли вайшьи – ремесленный и торговый люд, последняя – бесправная – шудры и самая презираемая прослойка населения – парии (неприкасаемые).

Религия увековечивала, прежде всего, классовые различия, ставя непроходимые барьеры между отдельными социальными группами. Когда-то, примерно два тысячелетия назад, в долины Инда и Ганга из-за горных хребтов с севера пришло племя ариев. Пришельцы принесли с собой довольно развитую культуру. Они уже знали металлы, освоили земледелие и скотоводство.

Покорив местные племена, они слились с ними.

До последних времён наука почти ничего не знала о жизни племён, населявших Индию до прихода ариев. Но в начале 20-ых годов  20 века индийские археологи произвели раскопки в долине реки Инд. Были открыты Мохенджо-Даро и Хараппа. Как полагают, города эти были разрушены две тысячи лет назад. Культура жителей городов была очень высокой, существовала уже письменность. (Она ещё не расшифрована.)
Культурный фонд Индии первоначальных дней её истории заключён в древнейших её книгах «Веды» (сравним с русским словом «ведать»). Это, по сути дела, энциклопедия всех её знаний той далёкой поры, её представлений о мире, её идеалов.
Создавались они в самые отдалённые времена, в первом,  а может быть, ещё во втором тысячелетии до н. э. на обработанном и канонизированном литературном языке древности – санскрите. В сущности, это сборники ритуальных материалов – гимны божествам:

«Ригведа», содержащая более тысячи гимнов, «Самаведа» - собрание мелодий «Яджурведа» - присловия, произносимые при жертвоприношениях, «Атхарваведа» - заклинания и др.

Индийские богословы (жрецы-брахманы) ещё в древности создали своеобразные толкования священных книг (Вед) «Упанишады», в которых в форме бесед мудрецов, перемежая стихи с прозой, разъясняли сокровенные тайны религии, сущность божеств, символику мифов. Многочисленный пантеон древних индийцев был сведён к трём главным божествам – Брахма, Вишну и Шиву. Философский смысл этой триады выражал три извечные идеи, волновавшие человечество и так или иначе отражённые в историческом сознании каждого народа, - созидание, сохранение и разрушение.

Брахма – бог-творец, создатель всего сущего. Вишну – бог-хранитель всего того, что создал Брахма, бог добрый, полезный, доброжелательный к человеку. Шива – бог-разрушитель, но в конце концов тоже полезный, ибо без разрушения нет созидания. Сущность богов усложнилась. В известной степени они превратились уже в философские абстракции, вряд ли понятные рядовому индусу. Толкование их стало уже монополией «посвящённых» лиц, авторов «Упанишад». Само слово это в переводе означает «тайное учение».

В толкованиях «Упанишад» Брахма – непостижимая мировая душа (имя его даётся в среднем роде), это особая сущность, без конкретного облика и каких-либо возможных качеств. Это – некое «оно», создавшее видимый человеком мир, но мир нереальный, мир-призрак (Майа).

Однако волнует поэтическая сторона книги, доносящая до нас сквозь даль времён художественную фантазию народа. Мы попадаем в мир поэтического общения человека с природой. Природа таинственна, полна глубокого значения. Смысл её бытия закрыт от очей человека, воображение человека – до научное, поэтическое воображение – создаёт сказку, пленительную по красоте:

Земля и Небо и простор меж ними
Полны от Солнца благодатью жизни.
За Девой Утра – лучезарный Ушас –
Приходит Солнце, как жених к невесте.
Там сонмы духов и святые рикши
Коней впрягают, совершают службу.
Помчались в гору золотые кони,
В хмельном разбеге с крутизны сверкают.

Здесь любование природой и страх перед ней, здесь истинное восхищение и лукавая лесть божеству (жертвенные стихи).

Народ творил мир богов, как поэт, как художник, воплощая их в конкретно-чувственные формы реальной жизни.

Первоначально идея божества возникала, как попытка понять и объяснить окружающий мир. Идея бога в сознании широких кругов народа принимала пластические формы.
Живописец, архитектор, скульптор воплощали её на полотне и в камне.

Верховный бог Брахма – создатель всего. Он – «перворождённый», он – «высочайший», он –«владыка сущего», он «подобен тысяче солнц». Так выражал индиец своё восхищение миром, во всём блеске предстоящим перед ним и олицетворением которого был этот бог.

Брахма живёт на вершине гор, он восседает на лебеде, самой прекрасной из птиц. Рождение его чудесно: он год провёл в яйце, силой своей мысли расколол его на две половины, одна образовала небо, вторая – землю, между ними возникло воздушное пространство. Далее он начинает творить всё то многообразие, что составляет наш мир.

Представить вечность древний человек ещё не мог: реальность постоянно напоминала ему о начале и конце вещей, потому не вечен и сам мир. Проходит время, и огонь сжигает вселенную. Всё подвергается уничтожению, это происходит, когда засыпает Брахма (ночь бога), но, проснувшись, он снова создаёт новый мир (день бога).

По численности мир богов и божеств, духов, демонов, чудовищ огромен. Есть среди них и бог смерти Яма, бог ветров и дождя Индра, богиня красоты и счастья Лакшми, священная корова и верховный царь обезьян, помогающий людям, и т.д.

В самой древней части Вед «Ригведе» описывается акт рождения живого и неживого мира, «всего сущего». В гимне о сотворении мира поётся:

Не было тогда несущего, и не было сущего.
Не было тогда ни пространства воздуха, ни неба над ним…
Не было тогда ни смерти, ни бессмертия,
Не было признака дня и ночи.
Нечто одно дышало, воздуха не колебля, по своему закону,
И не было ничего другого, кроме него.

Однако поэт и философ древности, сказав это, остановился в глубоком сомнении и закончил свой гимн вопросами:

Кто воистину ведает? Кто возгласит это?
Откуда родилось, откуда это творенье?
Потом появились боги, ибо создали боги мир.
Так кто же знает, откуда он появился?

Откуда это творенье появилось?
То ли само себя создало, то ли – нет,
Надзирающий над миром в высшем небе,
Только он знает это или не знает.

Шли годы. Проходили столетия. Люди вступали в обширные общества. Появились касты, появилось рабство. В обществе людей возникли уже особые, социальные проблемы, они подчас были для человека более важными, чем проблемы мироздания, ранее волновавшие его ум. Однако старая религия ещё существовала, отставая от новых проблем общественной жизни. И вот появился человек по имени Сиддхартх Гаутаме, царевич из племени шакьев, - отсюда второе имя его Шакьян-Муни («отшельник из шакьев») – и основал новую религию. Вряд ли он сам думал об этом.  Надо полагать, что это был талантливый проповедник и мыслитель. Он осудил несправедливость деления людей на касты и, пожалуй, впервые в мире провозгласил идею равенства как нравственный принцип, правда, равенство в довольно абстрактной форме – в страданиях и в возможности избавления от них.

Точных сведений о нём нет: первая его биография была написана примерно через пять веков после его смерти. Называют, однако, довольно точно обозначенные годы его жизни – 623 – 544 до н. э. Так ли это, никто сказать не может.

Он отверг идею бога как созидающую силу и вообще идею верховного существа. Но не это стало основой религии, связанной с именем, - его именем, а народ назвал его Буддой, что в переводе с санскрита означает «просветлённый». Сиддхартх Гаутаме построил своё учение на идее страдания. «Как вы думаете, о ученики,  - говорил он в одной из своих проповедей, - чего больше, воды в четырёх весенних океанах или слёз, которые пролили вы, пока блуждали и странствовали в этом долгом паломничестве, и скорбели, и рыдали, потому что вашей долей было то, что вы ненавидели, а то, что вы любили, не принадлежало вам?»

Какое человеческое сердце не откликнулось бы на такую проповедь, особенно сердце презираемого, притесняемого, вечно голодного, вечно страждущего бедняка? Отсюда делается вывод: поскольку жизнь есть страдание, нужно презреть её и стремиться к избавлению от всяких желаний, к самозабвению (нирвана).

Статуи Будды изображают человека, сидящего со скрещёнными ногами. Лицо его округло, женственно. Между бровей бородавка. Глаза опущены и полузакрыты или усремлены вперёд, вдаль - глаза опущены и полузакрыты или устремлены вперёд, вдаль - глаза отсутствующие, равнодушные. Волосы красиво собраны и образуют как бы диадему из кудрей. Уши несоразмерно большие с удлинёнными мочками, в них - раскошные серьги. Вечным покоем дышит вся фигура. Будда погружён в себя, для окружающего мира его нет, он - в нирване. Нирвана - это состояние блаженства, а оно состоит в том, чтобы ничего не предпринимать, отвлекаться от всего сущего. Самосозерцание, самопогружение, уход от мира страданий, страстей, желаний - вот путь к нирване, как понимали и понимают его буддисты.

Я отвлёкся от всех желаний,
Полностью отбросил всякую ненависть,
Для меня кончились все иллюзии,
Я истлеваю, догораю...

или:

Смерть я благодарю без страха,
Жизнь оставляет меня без радости,
Терпеливо я изнашиваю тело,
Умудрённый, яснопознавший.
            
            Из буддистских песнопений

Индийская литература древности донесла до нас огромное число произведений нового после Вед содержания. Они исходили уже из иного религиозного мировоззрения и все так или иначе связаны с Буддой и прославляют его отшельнический, аскетический образ жизни.

Юный принц из рода Гаутаме, рождённый где-то у границ нынешней Индии и Непала, "узрел стезю покоя", "отбросил сомненья", отбросил желанья, "в созерцаньях находящий усладу", "ни хула, ни хвала его не волнует". "Целомудренный, он живёт одиноко, в расцвете юности ни к чему не влечётся". Принц "избрал отречение от мира", "от грехов, совершаемых телом", "питался подаянием - скромный", "чист, высок и прекрасен, добродетелей преисполнен". В его хижину вошёл однажды царь Бимбисара:

Ты, юноша, совсем молод,
В нежном возрасте, почти мальчик,
Как родовитый кшатрий,
Красотой великой отмечен.

Я - царь, украшенье войска,
Первейший из героев,-
Дарую тебе богатство.
Скажи, откуда ты родом?

В Косале, царь, прямо
У подножия Гималаев
Есть земля, что славится всюду
Могуществом и богатством.

Из племени шакьев,
Прародитель которого - солнце,
Я ушёл, отрешившись от мира.
Не стремясь ни к каким усладам.

Излагается и причина того, почему юный принц отрёкся от мира:

Воистину жизнь смертных
Беспричинна и непонятна,
Краткосрочна и беспокойна,
Исполнена мук тяжких

Глупец и мудрец учёный,
Старик и юноша нежный -
Все они кончат смертью,
Над всеми - власть смерти.

Поэтому не нужно печалиться, радоваться, искать, бороться. "Уничтожив в себе все печали, беспечальным станешь, потухшим".

В лирической поэме "Тхеригатха" рассказывают о том, как некий юноша встретил последовательницу Будды, юную красавицу, и уговаривает её разделить его любовь:

Ты молода, безупречна, красива,
Что может дать тебе отреченье?

Девушка в духе проповедей Будды отвергает любовь, красоту человеческую и свою собственную красоту; во всём, и даже в красоте природы, видит она "пустоту", драгоценную подделку".

Юноша, наоборот, славит красоту. С пылом и страстностью он рассказывает ей, как она хороша, как любит он её, сколько радостей она найдёт и в доме его и в общении с ним:

Как длинны ресницы, как взор ясен!
И вдали от тебя я их помнить буду,
Ибо нет для меня ничего милее
Этих глаз твоих, нежных, как у киннари!

Девушка с презрением говорит о своих глазах. Что такое глаз? "Лишь комочек, свалянный из слизи и выделений", "пузырь со слезами". И, вырвав один глаз, протягивает его юноше. Тот потрясён. Ужас охватил его, "будто заключил в объятья огонь жестокий, голыми руками схватил кобру". Он склоняется ниц перед отшельницей, просит прощения и желает ей счастья.

Философия, проповедуемая в подобной поэзии, конечно, чрезвычайно пессимистична. Она порождена безысходным положением бедняка, который, не зная,, как избежать всюду подстерегающих его бед, охотно шёл за теми, кто говорил ему о всеобщем, универсальном страдании и звал к отказу от всяких поисков счастья. В этой идее "угасания" (нирваны), самозабвения бедняк находил своеобразное утешение.

В 250г. до н. э. царь Ашока объявил буддизм государственной религией. Буддизм превратился в мировую религию, он овладел территорией Тибета, Индокитая, Японии и других стран.

Внешняя его форма предстаёт как культ будд (их около тысячи) и бодисатв (божеств). Среди будд главный основатель религии - принц и отшельник из племени шакья Сиддхартх Гаутаме.

Буддизм как религия в современной Индии имеет уже немногочисленных приверженцев, но некоторыми своими элементами он вошёл в индуизм.

В индуизме переплелись идеи древнейшей религии брахманизма и пришедшего ему на смену буддизма. И, по индуистской религии, человек должен духовно освободиться, подавить в себе всякие желания, как бы подняться над миром житейских треволнений, только так он может якобы избежать бесконечных перерождений и достигнуть нирваны - вечного блаженства, вечного покоя.

В религиях индусов, общий комплекс которых получил в науке наименование индуизма, главенствует идея сансары. По этой идее, человек как бы не умирает вовсе, а снова и снова рождается, только в ином обличье. Он может родиться человеком более высокой касты, если вёл добродетельный образ жизни, и, наоборот, более низкой или даже самым грязным животным, если был порочным и нарушал законы общества.

Для индусов (индийцы -жители Индии, индусы - приверженцы религии индуизма) не существует ни ада, ни рая в потустороннем мире. Ад - на земле. Ад - это сама жизнь. Религия индуса очень пессимистична. Всякая жизнь есть страдание. В одном состоянии человека большее страдание, в другом меньшее, но всё-таки страдание. Избавиться от страданий, достичь нирваны можно, пройдя множество перевоплощений. Будда совершил их десять.