Драма у Сюльте-фьорда

Совершенно очевидно, что для успешного выполнения боевой задачи, от командования требуется грамотная и тщательная разработка планируемых действий, а также выделение для этого необходимых сил и средств. А от исполнителей требуется неукоснительное и точное исполнение планов командования. Вроде, всё просто и понятно любому. Однако часто бой происходит совсем не так, как было запланировано, в результате – тяжелые потери и невыполнение боевой задачи.      

Один из таких крайне неудачных боёв произошел 26 августа 1943 года, когда североморские лётчики атаковали крупный морской конвой противника. Правда, по официальным сообщениям это событие было преподнесено в качестве большой победы советской авиации. 

Например, в публикации журнала «Морской сборник» за 1993 год было написано следующее: «Авиация СФ у Сюльте-фьорда потопила 1 тр (6000 брт) и повредила 1 тр из конвоя в составе 4 тр, 2 миноносцев, 8 скр, 5 тщ и 6 ска, в воздушных боях над конвоем сбит 21 вражеский самолёт. Наши потери – 10 машин».

А как всё происходило на самом деле? Посмотрим, что говорят на этот счёт документы.

Прежде всего, подтвердим, что конвой противника действительно был очень крупным. Он состоял из транспортов «Dessau», «Ingerseks», «Rautenaler», «Sivas» и танкера «Marsteinen», минного заградителя «Roland», сторожевых кораблей «V 5903», «V 5907», «V 5910», «V 6101», «V 6102», «V 6104», «V 6107», «V 6109», «V 6113», тральщиков «M 272», «M 273», «M 306», «M 364», охотников за подводными лодками «Uj 1202», «Uj 1206», «Uj 1207», «Uj 1209». Можно себе представить, сколько зенитных средств было на всех этих кораблях! Кроме того, над конвоем барражировали 10 немецких истребителей.

Всю эту вражескую армаду обнаружил в 12 часов 50 минут наш самолёт-разведчик, который немедленно передал сообщение об этом.   

Получив донесение о вражеском конвое, командование ВВС Северного флота решило атаковать его, правда, не выделило для этого достаточных сил, необходимых для атаки такого большого соединения.   

Для удара по конвою было решено отправить всего две небольшие группы из трёх торпедоносцев А-20 «Бостон» 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка и четверки штурмовиков Ил-2 46-го штурмового авиаполка, которых должны были соответственно сопровождать две группы истребителей из восьми Р-39 «Аэрокобра» 255-го истребительного авиаполка и столько же Як-1 20-го истребительного авиаполка. 

Согласно плану, штурмовикам предписывалось нанести удар по кораблям охранения конвоя за 1-2 минуты до начала торпедной атаки. Судя по всему, наше командование всерьёз полагало, что после штурмовки такой мизерной по количеству группы, немецкие корабли в панике рассеются по всему Баренцевому морю. После этого, деморализованного противника должны были добить торпедоносцы.

На деле, однако, всё получилось гораздо хуже запланированного.

Первыми, в 17 часов 3 минуты в район цели прибыли не штурмовики, а торпедоносцы. Связь с группой штурмовиков отсутствовала, о её местонахождении ничего не было известно.

Времени на раздумья не было, поэтому ведущий тройки торпедоносцев капитан А. И. Островский решил атаковать самостоятельно, не дожидаясь подхода штурмовиков.

Правда, увидев такую армаду противника, Островский не решился сблизиться с конвоем на рекомендуемую дистанцию (1000-1200 метров) для сброса торпед. Первую торпеду он сбросил слишком далеко от конвоя – с максимальной дистанции 4200 метров, вторую – с дистанции 4000 метров.

Не рискнул ближе подойти к врагу и старший лейтенант Н. И. Зайцев, который сбросил свою торпеду с такой же дистанции.

Чуть больше выдержки и хладнокровия оказалось у старшего лейтенанта В. В. Пирогова, сбросившего свою торпеду с дистанции 3800 метров.

Сразу же после сброса торпед, «Бостоны» отвернули влево, и вместе с сопровождавшими их «Аэрокобрами» легли на обратный курс. А второпях сброшенные торпеды, естественно, в цель не попали.

Несмотря на это, капитан Островский доложил о торпедировании 6000-тонного транспорта, а командиры двух других экипажей – о торпедировании другого, на котором спустя 10 минут после атаки разведчик Пе-3 даже зафиксировал крен, дифферент и клубы дыма.

Тем временем, дело шло к трагической развязке. Немецкие истребители бросились вдогонку за нашими самолётами, и вскоре между ними завязался ожесточенный воздушный бой.
 
Официально считается, что, самоотверженно защищая своих торпедоносцев, «Сталинские соколы» сбили в районе Сюльте-фьорда 8 самолётов противника. Три уничтоженных немецких истребителя (1 Ме-109, 1 Ме-110 и 1 ФВ-190) записали на счёт капитана А. Н. Калашникова. Лейтенанту Ф. Е. Самаркову засчитали 1 Ме-110 и 1 ФВ-190. По одному ФВ-190 сбили майор П. А. Панин и младший лейтенант А. А. Борисов, один Ме-110 – младший лейтенант А. П. Горбачёв.

Правда, при этом наши истребители понесли тяжелые потери – сбитые немцами, в море упали три «Аэрокобры», погибли командир 255-го истребительного авиаполка майор П. А. Панин, командир звена младший лейтенант А. А. Борисов и лётчик младший лейтенант Н. М. Сосновский.

Все трое – отличные воздушные бойцы. Сосновский имел на счету 3 воздушные победы и посмертно был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени. Борисов успел сбить 5 вражеских самолётов, уже имел орден Красной Звезды, посмертно был награждён ещё орденом Отечественной войны 1-й степени. А майор Панин вообще был легендарной личностью: воевать он начал ещё в Китае, участвовал в советско-финляндской войне, сбил 6 немецких самолётов, на его груди красовались два ордена Красного Знамени и орден Красной Звезды, а посмертно он был даже удостоен звания Героя Советского Союза.

К большому сожалению, эти потери оказались далеко не последними, понесенными в этот день. Задержавшаяся с выходом в район цели на семь минут группа штурмовиков и прикрывающая их восьмёрка истребителей Як-1 прибыли в тот момент, когда вражеские истребители уже преследовали отходившую первую группу. Опоздавшим лётчикам пришлось вступить в бой еще на подходе к цели, к которой они так и не прорвались.

Сбитые немецкими лётчиками, два Ил-2 46-го штурмового авиаполка упали в воду в районе цели, еще один штурмовик того же полка – в 30 км северо-восточнее Вардё. При этом погибли заместитель командира эскадрильи капитан Д. Д. Комиссаров, командир звена лейтенант С. А. Борисов, лётчик младший лейтенант Е. В. Копырин, воздушные стрелки командир запаса Н. И. Евгеньев и младший сержант Ф. Б. Табачников. 

Примерно в 25-30 км северо-восточнее Вардё упал в воду и один подбитый в воздушном бою Як-1 20-го истребительного авиаполка, пилот младший лейтенант В. М. Иванов тоже погиб.

Один-единственный уцелевший Ил-2 еле-еле дотянул до аэродрома Пумманки, где и совершил аварийную посадку.

На помощь нашим лётчикам с аэродрома Пумманки были подняты в воздух несколько истребителей «Харрикейн» 78-го истребительного авиаполка, однако это привело к новым потерям: в завязавшемся воздушном бою в районе Вайтолахти, советские лётчики потеряли два «Харрикейна», а третий потерпел катастрофу при вынужденной посадке. Погибли ещё два лётчика — младшие лейтенанты И. И. Кравченко и П. С. Литвинов. А упавшего в воду младшего лейтенанта И. А. Кондратьева спасли два артиллериста 231-й береговой батареи. 

Считается, что в последней фазе этого драматического вылета североморские лётчики сбили ещё чёртову дюжину вражеских самолётов. В том числе лейтенант И. М. Тищенко сбил один Ме-109 и один ФВ-190. Отличились также капитан А. К. Тарасов, старшие лейтенанты С. П. Подъячев, В. П. Стрельников, А. Н. Томашевский, А. П. Шипов, лейтенант А. М. Авцын, младший лейтенант Бычаков, сбившие по одному Ме-109, а также другие лётчики. 

Таким образом, общий счёт уничтоженных самолётов противника был доведён до 21 истребителя, как утверждается в публикации «Морского сборника». На самом же деле, немцы не потеряли ни одного самолёта. Не имели они и потерь в кораблях.

Зато авиация Северного флота потеряла 10 самолётов и 11 лётчиков.

Таков неутешительный итог действий североморской авиации в тот драматический день 26 августа 1943 года.

Прежде всего, это результат грубейшего просчёта авиационного командования Северного флота. Выделив для атаки очень крупного конвоя противника всего 7 ударных самолётов, командование не только обрекло их на заведомо невыполнимое задание, но и послало лётчиков на явную смерть.

А что, разве самолётов не хватало? Да нет, их было более чем достаточно. Ведь, согласно архивным данным, к середине лета 1943 года ВВС Северного флота имели в своём составе 619 самолётов, в том числе 94 штурмовика, 68 торпедоносцев, 34 бомбардировщика.      

В общем, вина командования очевидна. Ну, а какой вывод можно сделать о наших лётчиках? Безусловно, они сделали всё, что смогли. А вот умения им как раз и не хватило…