Ч. 283 Неприятель в Авачинской губе

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/12/03/1057

Когда 1 июля 1854 года  в Авачинскую губу прибыл фрегат «Аврора»,  Завойко сначала обрадовался прибывшим защитникам, но поднявшись на борт фрегата, с ужасом узнал, что его командир, Иван Николаевич Изыльметьев, офицеры и свыше двухсот матросов больны цингой.

У тех, кто ещё оставался на ногах, уже развивалась страшная болезнь. Это была трагедия и в мирное время, а о военном - даже говорить не приходилось.

Губернатор Камчатки немедленно организовал перевозку на телегах больных людей на Паратунские горячие ключи, о целебных свойствах которых всем было давно известно, и обратился за помощью к крестьянам окрестных сёл помочь свежими продуктами, особенно молоком, а женщин просил взять на себя обязанности по уходу за больными.
 
Прислать для помощи людей из города он никого не мог, всё население - мужчины, женщины и дети - было занято возведением оборонительных сооружений.
 
Девятнадцать моряков из числа привезённых на Паратунку умерли, но остальные, благодаря свежей пище и купанию в ключах, стали понемногу поправляться.
 
Вскоре после «Авроры» в бухте появился транспорт «Двина». Муравьёв сдержал своё слово: на судне прибыло пополнение из 350 солдат и нескольких офицеров, но не было главного - орудий.

Завойко приказал снять часть артиллерии с кораблей и установить орудия на береговых батареях. Теперь «Аврора» и «Двина» могли стрелять только левым бортом.

На правом борту, обращённом к берегу, у них орудий не было. Гавань от берега до берега перегородили бонами из брёвен.
 
17 августа с наблюдательного поста сообщили, что видят эскадру из шести судов. В час дня объявили тревогу. Спустя три с половиной часа в Авачинскую губу вошёл трёхмачтовый пароход под американским флагом.
 
Навстречу ему послали лоцманскую шлюпку с офицером. Но пароход повернул назад. Американцы, жившие в Петропавловске, были крайне возмущены, что англичане используют их флаг для прикрытия. Больше никаких событий не происходило.

На следующий день вновь наблюдатели сообщили, что движется эскадра из шести судов. Под вечер все защитники Петропавловска могли сами наблюдать английские и французские суда, неторопливо входившие в губу.
 
Когда корабли противника поравнялись с Сигнальным мысом, Завойко приказал открыть огонь. Стреляли три батареи, но заметили только одно попадание. Неприятель отвечал огнём своих орудий, затем эскадра отошла на безопасное расстояние. Пальбу прекратили.
 
Защитники собрали валявшиеся на земле английские ядра, но для русских пушек они не годились – у противника орудия были более крупного калибра. Василий Степанович послал возчиков на телегах привезти с Паратунки выздоравливавших моряков.

Изыльметьев вновь приступил к своим обязанностям командира «Авроры». Ещё не до конца поправившийся после тяжёлой болезни  экипаж фрегата стал готовиться к бою.

Ночь прошла в тревоге, Завойко на лошади объезжал батареи и давал последние указания. Они сводились к тому, чтобы держаться как можно дольше и куда отступать, когда возникнет   необходимость.

Ранним утром 18 августа три неприятельских баркаса делали промер. Находившиеся в них офицеры осматривали в подзорную трубу город, но на берег противник высадиться не рискнул.

Один из пароходов снялся с якоря и, подойдя на дистанцию стрельбы, сделал несколько выстрелов по городу.
 
Ему никто не отвечал, для русских орудий он находился вне пределов досягаемости. В два часа дня из Тарьинской губы появился плашкоут (грузовое плоскодонное судно – прим.автора), шедший под парусом.
 
На буксире у него была шлюпка.  Завойко отправил его два дня назад за кирпичом. С неприятельской эскадры навстречу ему выслали семь гребных судов.

Разобравшись, что это вовсе не торжественная встреча, команда плашкоута засуетилась, стала поворачивать судно назад, но на её беду ветер стих,  благодаря чему союзники захватили свой первый трофей и пленных.

В напряжённом ожидании прошли ещё два дня. Защитники Петропавловска не подозревали, что причиной неожиданной передышки была внезапная смерть командующего объединённой англо-французской эскадры английского контр-адмирала Дэвида Прайса.
 
Перед началом операции он спустился в каюту и застрелился. Почему он это сделал, никто никогда не узнает. Командир флагманского фрегата «President» капитан Николсон сообщил французскому контр-адмиралу Феврие Деспоанту, что адмирал Прайс, заряжая пистолет, случайно смертельно ранил себя.
 
По старшинству командование перешло к французу. Николсон принял на себя временное командование английской частью эскадры. Адмиральский флаг не стали спускать, чтобы русские ни о чём не догадались и чтобы не деморализовать свой личный состав.
 
Но известие о смерти командующего уже облетело все корабли.  Деспоант приказал отложить на сутки приготовления к бою. Несомненно, трагическое происшествие сказалось на моральном духе эскадры, многие сочли это дурным предзнаменованием.

20 августа наблюдатели доложили, что на эскадре противника царит большое оживление. Вскоре стало ясно, что идёт посадка десанта на суда.

Завойко приказал командирам береговых батарей и отрядам волонтёров драться штыками до последнего, а командирам фрегата и транспорта, если появится опасность захвата судов, сжечь их и присоединиться к защитникам на берегу.

Жителей в городе не было, женщин и детей уже отправили в безопасные места, а все мужчины находились в ополчении. Батарея №1 располагалась на мысе Сигнальном и прикрывала вход в гавань.
 
Рано утром священник провёл на батарее молебен о даровании победы. Его светлая праздничная риза была видна издалека. С неприятельских судов сделали в направлении священника несколько выстрелов, но попа не напугали, и он, не сбиваясь, окончил службу.

Три судна направились к Сигнальному мысу. Несмотря на приказ Завойко зря не стрелять, нервы у людей на батарее не выдержали, и они открыли огонь. Ядра падали в воду, не долетая до кораблей противника.
 
Только после повторного приказа стрельба прекратилась. Заняв позицию, вражеские корабли открыли огонь. Превосходство артиллерии союзников не оставляло никаких шансов. К тому же, когда устанавливали батарею, не учли, что за спиной артиллеристов находилась отвесная скала.
 
Любое неприятельское ядро, попадая в скалу, откалывало камни, осыпавшие артиллеристов, как шрапнель. Командир батареи лейтенант Гаврилов был ранен камнями в голову и в ногу.

Завойко прислал вместо него подпоручика Губарева. Подошла помощь с фрегата «Аврора».  Но  батарея была обречена. Все орудия имели повреждения, платформа, на которой они находились, была совершенно разбита и засыпана грудой камней.
 
Защитный земляной бруствер тоже оказался разрушен. Почти все артиллеристы имели ранения, несколько человек убиты. Завойко, побывав на батарее, приказал оставить её и перейти на батарею № 4, носившую «весёленькое» название Кладбищенская, поскольку рядом было кладбище.

Несмотря на сильный огонь с неприятельских судов, батарея из трёх орудий держалась на удивление долго. Тогда командующий англо-французской эскадрой  решил захватить её, высадив десант.

Продолжение http://proza.ru/2021/12/05/1036