Петра Школа 210

ранее: ужель та самая Татьяна?  http://proza.ru/2022/02/28/825

Школа  №210 на Невском 14 известна за пределами Ленинграда. Здесь оставлена единственная  трафаретная надпись белыми буквами в голубом прямоугольнике «Эта сторона улицы при артобстреле наиболее опасна». Фашистская артиллерия била с юга, а северная сторона проспекта четная. Я до сих пор горжусь, что в первый класс пошел именно сюда. Эта школа имела в городе репутацию очень сильной. Даже выпускники-евреи поступали после нее в университет в разгар «дела врачей»!.. Мы успели в первых 3х классах это застать. Зеленые трапецевидные массивные деревянные парты с пазами для чернильниц, писали мы перьевыми ручками. Во всем городе уже давно были прямоугольники из ДСП с металлическими ножками-боковинами и шариковые ручки. А у нас – сталинский заповедник.
Сдача макулатуры в школе была предельно политизирована. Кто сдавал меньше 10 кг -  ставились перед всем классом к «позорному столбу». Шпаги над головами не ломали – но ощущения те же. Это было не социалистическое соревнование октябрят, а битва. Где были дружные коммуналки – всей квартирой собирали в коридоре ценный груз «нашему мальчику» (или девочке) для часа «Х». Однажды у нас с Толиком появился шанс выйти в лидеры. В его дворе у типографии забыли рулон бумаги и ворота в арку  Главного Штаба у телеграфа были открыты. Путь к школе минимизирован. Мы оторвали  бирку с надписью 315 кг (взвесить этот промышленный рулон безменом было проблематично) и покатили его. Сдали, отдышались – но радовались мы рано. По охренело оглядывающимся прохожим с другой стороны Невского поняли – что-то грядет. Племя Моиссево всех возрастов шло вереницей с тюками макулатуры. Цехал вышел на войну Судного Дня.  20  родственников помогли Паше Гринбергу сдать 284 кг. Но и он торжествовал недолго. Папа Ани Гречневой работал водителем КАМАЗа и во двор школы филигранно въехал самосвал. Приемщики из  старших классов приняли, не перевешивая, по накладной 526 кг. Хорошо, что металлолом детям собирать уже не поручали – последствия для района были бы катастрофическими!..

Толик жил во дворах у арки Главного штаба. В 1970е годы там были еще военные, а не колонии эрмитажных экспозиций. Какое лучшее зимнее развлечение? Мы забрались  в грузовик и устроили там свой «штаб». На найденные деревянные поддоны распределили  сотню снежков, а «трофейными» алюминиевыми  подносами заготовили кубы снега в грани по полметра для ближнего боя. И принялись обстреливать проходящих солдат. Несколько артналетов прошло безответно – они слишком торопились и стерпели. Мы уже заскучали от безнаказанности, как «мессеры» летом 1941.
Но вдруг командир очередного взвода скомандовал:
- На Берлин!
Первые пары штурмующих  с  удобной стороны,  где у кабины подножка, мы «короновали» кубами снега и они свалились. Но торец грузовика защищать было некому, и нас пленили.
Мы, отчаянно отбиваясь всеми частями тела,  голосили:
- Нас 200 миллионов, всех не перевешаете!
- Вас тут во дворе только двое хулиганов – осадил командир взвода.
Нас повесили капюшонами за щеколды бортов грузовика.
Толик, поникши конечностями, сказал:
- Прощай, Родина!..
- Если мама убьет меня за порванное пальто – вторил я ему – прошу считать меня коммунистом.

В соседнем с Толиком дворе была типография. Там  печатали всякие уставы, где были картинки с солдатами и брак выбрасывали тут  же. Из них мы нарезали такую многочисленную армию, что она держала в трепетном уважении весь   класс. Однажды Толик мне заявил:
- По моим разведданным сегодня в казарму занесли партию новых уставов. (Из его окон все было отлично видно – как только ЦРУ не догадались тайно выкупить квартиру у его семьи, чтобы иметь столь важные оперативные сведения?) Мы должны захватить ценный груз.
Ты заходишь на пол-этажа  выше и отвлекаешь часового, а я его сниму, - напутствовал меня Толик.
И, приведя алюминиевую вилку в боеготовность,  неслышно покрался вслед за мной.
Дневальный заинтересованно посмотрел на первоклассника, поднявшегося мимо него в сторону чердака и остановившегося у слухового окна.  Ну и как его отвлечь? – думаю...
- Смотрите:  вон птичка пролетела!
- Какая там... птичка!.. солдат выдал матерную тираду.
Но я не растерялся:
- Устав караульной службы запрещает часовому разговаривать с посторонними!
(Мы же читали то, откуда вырезали себе армию!)
- Но не материть их!
Из двери высунулись несколько сослуживцев. Я насколько можно солиднее мимо них спустился вниз:
- А вот насрет она вам на пилотки – будете знать - сказал я и ускорился до бега.
- Ну и как с тобой ходить в разведку? – отчитал меня уже во дворе Толик.
Но этого часового настигла  месть партизан.  Летом, вооружившись  дальнобойными брызгалками, мы в момент залили ему место рядом со штык-ножом. Не знаю, поверили ли его  оправданиям командиры и сослуживцы...

Возвращаясь в первом классе из  музыкальной школы, мы с Толиком заиграли на балалайках «Яблочко» перед строем матросов,  ожидающих репетиции  парада 7 ноября 1976 года . Они стали подтанцовывать, застоявшись. Явился лейтенант, окриком оборвав неуставные движения.
- А в 1917 с офицеров срывали погоны – заметил я.
Толик стал наигрывать «Варшавянку».
 
Весь второй  класс и предыдущее лето Толик вел войну в солдатики с пятилетней сестрой. С сентября я в нее охотно вовлекся. Дневник событий, 11 тетрадных страниц, включая 2 карты,  означил как «История Белорусского фронта, а также войны с Катей».«Лето. Хорошо дышится. Идет июнь. Конец его особенно жаркий. Толя еще на Сухом. Скоро он поедет в Белоруссию. Откуда ему знать, что Катя начнет войну. Катя подговорила деда и он подавил половину солдат Толика. (Прямо  Перл-Харбор) Война без объявления войны. Как Гитлер поступила Катя...Если Толик предъявляет ей ультиматум,  она не хочет..»
Уже в 10 школе, в 4 классе, проболтался об этом приятелю. А Митька нежданно на весь класс раструбил, что я пишу военно-исторический роман. В оправдание  я пробормотал:  – Ну так, пописываю кое-что для потомков.

далее: лето-94 http://proza.ru/2022/11/28/694