Охота

На подлёте к Красноводску, в небе над Каспием, лётчики увидели стаю гусей. Они летели большим красивым клином, равномерно и широко взмахивая крыльями.
– Надо же, – удивился командир корабля Кирилл. – За бортом минус пятьдесят, высота почти восемь тысяч метров, сильно разреженный воздух… А эти летят себе!
– Ты тоже впервые видишь гусей на этой высоте? – повернулся к нему второй пилот Николай.
– А я видел их не раз, – снисходительно улыбнулся бортмеханик Оджан и, прикрыв глаза, вдруг неожиданно заключил. – Знаете, они ведь никогда не бросят отбившегося от стаи, ослабевшего товарища. В этом случае два здоровых гуся обязательно останутся и будут с ним до тех пор, пока он сможет лететь дальше. Нам бы, людям, не мешало этому у них поучиться.
 
– Я где-то читал, что гуси поочерёдно сменяют в полёте вожака, а птицы из хвоста косяка криками подбадривают  впереди летящих, которым тяжелее всего разрезать воздух, – поддержал разговор Николай.
– Да что гуси! У нас на заливе зимуют даже розовые фламинго. Представляете? Побережье Каспия – настоящее царство крылатых. На Кара-Богаз-Голе разных уток видимо-невидимо. И посмотреть есть на что, и поохотиться можно. Давайте туда съездим как-нибудь.  У меня мотоцикл, машина – зверь. Там невероятно красивые и необычные виды, да и охота знатная получится. Подготовим снаряжение, и в путь, – перевёл разговор на другую тему Оджан.
– Хорошая идея, – согласились  пилоты.

* * *

Через пару недель у них появилось окно между полётами.
– Увидим суровую жизнь пустыни, поохотимся на вечерней и утренней зорьке,  Новый год встретим с дичью на столе. Класс! – обрадовался Оджан.
За три дня до праздника дружная компания в прекрасном настроении выехала  из Красноводска к Каспию.
Старенький мотоцикл «Урал»  шустро двигался в сторону Кара-Богаз-Гола. Дорога тянулась вдоль самого берега моря. Причудливые узоры глубоких трещин такыров сменялись песками, солончаками с редкой растительностью.
Оджан обращал внимание спутников то на одни, то на другие виды.  Кирилл с Николаем только успевали поворачивать головы. Своеобразный, но по-своему живописный ландшафт, действительно, очаровывал. К половине дня, наконец, приехали к заливу.
– Это озеро Чёрная пасть, так переводится Кара-Богаз-Гол с туркменского. Другого такого места нет на земле, – объяснил Оджан с гордостью. – В его «глотку» беспрерывно текут воды из Каспия, но никогда обратно не возвращаются, они просто испаряются под палящим солнцем. Поэтому в воде озера столько соли, что рыбы, заплывшие сюда из моря, обычно погибают в течение нескольких часов! Увидите, какие сказочные соляные отложения там образуются. А вокруг – несметное количество всяких птиц.
– А как птицы выживают в этих условиях? Соль же кругом? – поинтересовались попутчики.
– Выживают пока, корм есть, но, боюсь, скоро его станет меньше, и тогда… – вздохнул Оджан.
Его монолог прервала удивительная картина – на синих волнах, насколько хватало взгляда, покачивалась широкая чёрная полоса нырков, жирных лысух и других пернатых. Вся эта живность с плеском ныряла за ракушками, двигалась и шумела.
– Никогда и нигде такого не видел! – в восхищении воскликнул Кирилл.
Охотников охватил азарт, они достали ружья, надели патронташи и уже приготовились разойтись в разные стороны, как вдруг  увидели орлана-белохвоста. Медленно покачивая здоровенными крыльями, он направился к птичьему базару и приготовился к атаке. Водоплавающие в последний момент заметили врага и моментально взлетели над водой, образовав тёмную тучу. Она чёрным занавесом закрыла небо. Послышался такой грохот, словно обрушился огромный водопад. Хищник быстро выхватил из этой хмары одну утку и улетел. А для стрелков пернатые стали недосягаемыми, слишком далёкими для прицельного выстрела. Друзья безуспешно ходили несколько часов вдоль берега, но птицы не возвращались.
– А это что? Смотрите, все прибрежные кусты словно заснеженные, – удивились Кирилл с Николаем
.
– Чувствуете, что и дышать тяжело? Это частички соли, они висят в воздухе даже зимой. Вот из-за неё перелётные и стали покидать эти места, – с грустью пояснил Оджан.
Друзья с трудом брели по песчаному берегу озера, напрасно надеясь, что  какая-нибудь глупая утка приблизится к ним.
И тут внезапно на мелководье, на песчано-ракушечных островках, появилось множество светло-розовых птиц. Словно румяное, лучезарное облако без конца и края простёрлось перед ними.
– Фламинго! Это они, смотрите! – восторженно воскликнул Оджан.
Фантастически прекрасные, они стояли на высоких ногах, с грациозно вытянутыми длинными тонкими шеями, с изогнутыми, как колено, клювами. Охотники застыли в радостном изумлении, боясь пошевельнуться. Вдруг что-то вспугнуло птиц, стая забеспокоилась, заметалась и с шумом взлетела. Всё небо покрыл пунцово-красный цвет. Казалось, огоньки пламени собрались в красный султан, побежали по расправленным крыльям сказочных созданий.
Затаив дыхание, троица ещё долго любовалась незабываемым зрелищем. Даже не верилось, что всё это происходило с ними наяву.
– Да-а-а, только чтобы посмотреть на эту дивную красоту, стоило сюда приехать. Даже дух захватило, – ликовали все трое.
– Какая теперь охота? После всего увиденного рука не поднимется выстрелить, убить здесь какую бы то ни было птицу.
– Жаль только, что фламинго становится здесь всё меньше. Эти птицы питаются икрой местных рачков, а они исчезают из-за роста солёности воды, – с сожалением заметил Оджан и вдруг забеспокоился. – Кирилл, а сколько сейчас на твоих волшебных?
– Два часа до захода солнца, - ответил Кирилл, посмотрев на часы. – А что?
– Надо поторапливаться. Зимой в этих краях сумерки наступают быстро.
Друзья знали, что с этими часами, доставшимися ему от деда-фронтовика, командир не расставался никогда. Они стали для него своеобразным оберегом, сопровождали везде и являлись как бы залогом счастливого завершения полётов и возвращения домой отовсюду, куда бы его ни забрасывала судьба.
«Так будет и на этот раз», – подумал Оджан.

День клонился к вечеру, нижний край солнца скрылся за горизонтом, заметно похолодало, усилился ветер. А утки и гуси так и не приблизились, даже местные вороны исчезли куда-то. Охотники решили проехать дальше, но  старенький мотоцикл закапризничал и не заводился. Испробовали все известные способы: и на подсосе, и с толчка… Нет, всё бесполезно.
– Вот тебе и «машина-зверь», – насмешливо похлопал Николай хозяина мотоцикла по плечу.
– Ничего, выберемся, – успокоил Оджан. – Здесь поблизости от дороги должен быть охотничий домик. В нём отдохнём и переночуем. Правда, я был в нём очень давно и не  помню, где точно он находится.

Но никакого жилья вокруг не наблюдалось. И с возможными путниками тоже не заладилось. То ли из-за приближающегося праздника, то ли просто так совпало, но попутный транспорт не попадался. Да и позвонить, обозначить себя не удавалось, связь в этих глухих местах не работала.
«Полбеды, если не успеем к Новому году. Нам бы вообще выбраться и вернуться домой», – невольно думалось каждому. Настроение постепенно портилось, росла тревога.
Снова и снова толкали тяжёлый мотоцикл, но пустыня не отпускала. Вязкие пески, как живые, двигались, пересыпались, постоянно захватывали в плен колёса мотоцикла и ноги мужчин. Выбиваясь из сил, они едва продвигались вперёд, уже не зная при этом, правильно ли держат путь.
Охотники чувствовали себя мелкими ничтожными песчинками, затерянными в бескрайних просторах пустыни. Похоже, они заблудились. Эта мысль тревожила всё сильнее. Все трое теперь понимали: они серьёзно просчитались и недооценили коварство и опасность этой земли. А она не прощала беспечности и, словно насмехаясь над ними, наказывала за легкомыслие.
Мучила появившаяся жажда, казалось, что язык прилип к нёбу, с трудом ворочаясь при разговоре, хотелось есть и согреться. Оджан предупредил:
– Останавливаться нельзя и надо быть очень осторожными, особенно в темноте. Вокруг змеи и скорпионы. Так что берегитесь.
Опасения быть укушенными ещё больше сгущали и без того сильную тревогу.
Только к середине следующего дня изнурённые и ослабевшие они  приплелись, к ветхому, покосившемуся охотничьему домику. Обрадовались ему, как пятизвёздочному отелю! Даже сил, казалось, прибавилось.
Затопили печурку, в углу нашлись сложенные в поленницу дрова. С благодарностью подумали о людях, которые невольно позаботились о них. Запаса пресной воды в домике не оказалось, у самих охотников её тоже оставалось совсем немного. Кирилл, как самый старший, распорядился остатки воды беречь, расходовать не более стакана в сутки на человека.
– Неизвестно, сколько времени придётся отсюда выбираться и как скоро встретится жильё, - строго сказал он.
Припасы еды тоже были небольшие. В подполе нашлось немного картошки. Её испекли в печи на углях и сдобрили маслом из привезённых с собой консервов тресковой печени. Тепло и еда сделали своё дело. Расположившись втроём на сбитом из досок широком топчане, мужчины сразу же уснули тревожным, неспокойным сном.

* * *

Пробудились от холода ещё до рассвета. В эту ночь на пустыню опустился крепкий мороз, и избушка быстро выстыла. Ни о какой охоте на утренней зорьке никто и не вспомнил. Уж очень хотелось поскорее попасть домой.
Перекусили остатками продуктов и быстро собрались в дорогу. Досадовали, что оставить для других путников было нечего. Не предусмотрели.
Вновь наваливались на тяжеленный мотоцикл и медленно двигались вперёд. Пройти пешком по песку десятки километров не так просто и без поклажи, а тут ещё эта железяка. В довершение ко всему Николай  сильно натёр пятку и постоянно отставал. Ступня распухла, покраснела и горела. Каждый шаг отзывался острой пульсирующей болью. Кирилл с Оджаном заметили это, и вопрос со ставшим обузой средством передвижения решился сам по себе. Бросив мотоцикл, они, взяв с собой только ружья и остатки воды, подхватили товарища и двинулись дальше.
Ещё пять часов друзья с трудом преодолевали препятствия, кровь стучала в висках, почти не осталось больше сил, овладевало отчаяние.
Грустные мысли прервал рокот мотора. Все радостно встрепенулись, увидев приближающийся автомобиль, разом и изо всех сил закричали и замахали руками.
Им действительно повезло. Как оказалось, водитель "Нивы" ездил за своей дочкой на станцию, и теперь спешил скорее попасть домой, чтобы успеть к празднику.
Фёдор сразу понял ситуацию, и забрал бедолаг к себе.


* * *

Уже стемнело, когда подъехали к небольшому селению. Нестерпимо хотелось пить и есть, от голода кружилась голова и беспрерывно подташнивало. В доме  с круглой верандой у накрытого стола собралась семья: раскрасневшаяся хозяйка в красивом цветастом платье, ладно сидящем на её фигуре; две очень милые близняшки, тоже в нарядных платьях, дочери, и весь в веснушках, рыжий, как солнышко, сын-подросток. Все они с интересом смотрели на неожиданных визитёров. Мужчина тихонько что-то шепнул жене, и она тут же приветливо предложила:
– Мойте руки и садитесь за стол, гостями будете. Намёрзлись и проголодались, небось! Не стесняйтесь, у нас всё по-простому, праздник встречаем. Мы - русские, живём здесь давно, своё хозяйство, растим скотинку и птицу, сажаем разные овощи. Тем и рады, – говорила она между делом, раскладывая еду по тарелкам. – А как же иначе? Работы в посёлке почти нет, ездить в город далеко…
Запечённая птица, праздничный пирог, разные солёности, холодец и домашняя колбаса, фруктовый морс, шампанское и запотевшая водочка, аппетитно манили горе-охотников. После долгих злоключений они наконец-то расслабились, почувствовав себя в безопасности. В сердце у каждого росла благодарность к этим простым людям за их гостеприимство, за то, что не побоялись впустить в дом трёх здоровенных незнакомых мужиков и разделили с ними своё новогоднее застолье. Так уж русский человек устроен.
Первое, о чём попросили гости – дать им возможность сообщить родным, что живы - здоровы  и скоро вернутся домой.
Потом хозяйка помогла Николаю  перевязать рану на ноге, смазав её какой-то пахучей мазью на травах. Боль постепенно отступила, нога не горела, не пульсировала больше мучительной резью. Казалось, даже опухоль уменьшилась.
         А потом дружно приступили к трапезе. Когда все насытились и встретили Новый год, Фёдор предложил:
– А давайте споём. Нина, запевай нашу, – обратился он к жене.
 Семья, а за нею и пилоты, дружно подхватили "Рябинушку", затем спели "Первым делом - самолёты" и другие песни. Всем было уютно, тепло и весело.
Завязался разговор.
 – А знаете, мы очень рады, что не сделали ни одного выстрела и не убили ни одной птицы. Зато повидали такие замечательные места, одни фламинго чего стоят! Там целый мир не тронутой цивилизацией природы. И это гораздо важнее! – сказал Кирилл со счастливой улыбкой.

 Девчушки жадно расспрашивали гостей о жизни в городе, о профессии. Очень удивились, узнав, что все трое связаны с авиацией.
– А мне нравится работа стюардесс… – осторожно призналась одна из сестёр и застеснялась. Она хотела бы работать в авиации, да вот родители пока не разрешают, боятся, что денег не хватит, чтобы в училище пристроить.
– Теперь разрешат, – улыбнулся Кирилл и повернулся к отцу, – Давай, Фёдор, определяй дочку в профессию. Мы поможем, и совершенно бесплатно.
Кириллу очень захотелось хоть чем-то отблагодарить этих замечательных людей.  Его взгляд остановился на часах. Конечно, они очень дороги, но….
Он снял часы с руки и протянул их хозяину дома.
– Спасибо тебе, Фёдор! Возьми на память. Это наш новогодний подарок. Пускай они отсчитывают для  всей вашей семьи только счастливые минуты. А мы ещё поможем твоей дочери исполнить её мечту, стать стюардессой, замолвим за неё словечко. Есть у нас такие возможности.

* * *

Утром гости засобирались в путь.
– Я отвезу вас, – сказал Фёдор, – а мотоцикл потом из пустыни доставлю.
– Да ладно, пусть тебе останется, пригодится в хозяйстве, – махнул рукой Оджан и добавил. – От меня подарок.
Выйдя во двор,  друзья неожиданно увидели над собой трёх неспешно летящих гусей. Один их них был заметно слабее двух других…
Люди стояли и долго провожали взглядами медленно удаляющихся птиц, пока те окончательно не скрылись за барханами .

Рисунок Елены Митяевой