Образы древних богов ветров в повести Гоголя ВИЙ

Илл.1. – Терракотовая скульптура Эола, XVIII в. Галерея Либигхауз, Франкфурт-на-Майне,
Илл.2. – Остров Стромболи и остров-скала Стромболиккьо,  из группы Липарских (Эоловых) о-вов в Тирренском море близ Сицилии.
Илл.3. – Переносная конструкция Люка Джерама «The Aeolus Acoustic Wind Pavilion (Акустический ветряной павильон «Эол»)», XXI в.



ОБРАЗЫ ДРЕВНИХ БОГОВ ВЕТРОВ В ПОВЕСТИ ГОГОЛЯ «ВИЙ».


Мара Рушева


Творческий период Николая Васильевича Гоголя (1809—1852), великого литературного классика XIX в., совпал, в основном, с эпохой романтизма, сменившей времена русского классицизма и ушедшей во второй трети века в эклектизм. Сугубо романтический этап (иначе: этап романтизма западнo-еврoпейского образца) творчества  начался  у юного Гоголя в 1827 г. и окончился в 1829 г. сожжением неудачной поэмы «Ганц Кюхельгартен», изданной под псевдонимом В.Алов. Далее гоголевский стиль в литературе определялся В.Г. Белинским как «натуральная школа» (В.Г. Белинский. Взгляд на русскую литературу 1847. Статья первая. М.: ОГИЗ, 1949). Он определял «натуральность…  как верное воспроизведение действительности, со всем ее добром и злом», что делало «натуральную школу» предтечей  критического реализма. Тем не менее, гоголевский стиль «натуральной школы» в той или иной мере сопрягался в ряде произведений с фольклорными мотивами, что характерно для «петербургского» этапа творчества (1829—1835). 

Данная особенность гоголевской прозы отвечала ситуации в обществе, когда параллельно романтическим устремлениям умов проснулся интерес к народному творчеству, к собиранию и использованию в текстах фольклорного материала и элементов славянской мифологии. В истории литературы такие перемены связаны, прежде всего, с именами М.Д.Чулкова и  М.И.Попова, также с выходом двух сборников «Дpeвних poccийcких cтиxoтвopeний, coбpaнных Kиpшeю Дaнилoвым», изданных А.Ф.Якубовичем в 1804 г. и К.Ф.Калайдовичем в 1818 г., и деятельностью фольклористов, среди которых имена В.И.Даля, П.В.Киреевского, А.С. Пушкина, Н.В.Гоголя.
 
В плане культурного поворота к народному творчеству интересно высказывание Д.И.Фонвизина, представителя классического направления в литературе:  «Нынче попалась мне на язык, – писал Фонвизин в 1764 г. сестре, – русская песня, которая с ума нейдет: Из-за лесу, лесу темного. Чорт знает! Такой голос (т.е. мотив), что растаять можно; и теперь я пел, а натвердил ее у Елагиных».

Сближение Гоголя с кругом В.А.Жуковского, П.А.Плетнёва, А.С.Пушкина началось с  1830-х годов. Повесть «Вий» издана Гоголем в составе сборника «Миргород» в 1835 г. С этого же года статьёй С.П.Шевырёва «О «Миргороде» Гоголя», опубликованной в «Московском наблюдателе» (Кн.2) в марте 1835 г. и трудами В.Г. Белинского (1835 -- 1847) начинается долгая история критического анализа сборника (В.Г.Белинский. Взгляд на русскую литературу 1847. Статья первая. М.: ОГИЗ, 1949). 

Касаемо повести «Вий», С.П. Шевырёв, ведущий критик «Московского наблюдателя», отметил в своей статье 1835 г. её как слабейшую в сборнике по причине дискретности и дисгармонии существования в гоголевском тексте живой картины жизни бурсы и картины ужасных фантастических видений бурсака. Шевырёв также счёл описание  видений бурсака непозволительно подробным для того, чтобы оно могло передавать читателю ужас Хомы Брута. Критик даже обратился к автору повести следующим образом: «Создайте мне для этого какой-нибудь новый, другой, прерывистый язык, в звуках, в бессвязии которого был бы след вашего собственного страха... Испугайтесь сами, и заговорите в испуге, заикайтесь от него, хлопайте зубами... я вам поверю, и мне самому будет страшно... А пока ваш период в рассказах ужасного будет строен и плавен... я не верю в ваш страх -- и просто не боюсь»...

Следует отметить, что повесть «Вий» по-прежнему притягательна и загадочна для читателей и исследователей творчества Гоголя. Детальность описания ужасных видений Хомы Брута имела для Гоголя, по всей видимости, иную и вполне достигнутую им цель: создать на своём материале записи славянского фольклора. Первой научной школой фольклористики, зародившейся в XVIII в. на подъёме европейской волны интереса к народному творчеству и романтических устремлений в культуре, была мифологическая школа.

Со временем фигура Вия признана элементом восточнославянской мифологии с целым рядом типологических сопоставлений в мифах народов мира и соотнесением с древними богами ветров, известных в «Ригведе» и «Авесте». В настоящем тексте описание кульминационного события в повести Гоголя «Вий» рассматривается в аспекте сравнительной мифологии.


Генеалогия и соответствия индоевропейского бога ветров Ваю

Брахма создал воздух из своего чрева, а затем создал тысячеглазого Ваю как ветер для воздуха (по другой версии Кашьяпа и Адити, дочь Дакши, имели Ваю в числе своих детей-адитьев). Двое сыновей Ваю — это обезьяноподобный Хануман (аватар Шивы) и буйный силач Бхима. Ваю, имевший и другое имя — Вата «воздух» (однокоренное с именем германского Вотана), стал колесничим Индры, главы сварги.

Соответствием Ваю является авестийский Вайу (Вайю-Вата, где Вайю «ветер», Вата «воздух»). В «Авесте» Вайю описан как могучий воин, бывший у некоторых иранских племён покровителем военного сословия. В рамках традиционного дуализма разделяется на доброго Вайу, проводника душ праведников (он изображался на монетах юным стремительным воином) и злого Вайу, выступавшим в паре с дэвом смерти и терзавшим души покойных грешников по пути к судному мосту Чинват, находящемуся над пропастью. По традиции эта двуликость отражается в противопоставлении тёплого южного ветра холодному северному.

Вейопатис (Вейпонс, Вейдиевс) «господин ветра», прусско-литовский бог, изображался человеком с двумя разнонаправленными лицами, с раскрытым ртом и петухом на голове, с крыльями, с руками, державшими рыбу и бочонок (с ветрами?). Имеются сведения о жрецах-вейонес, гадателях по ветру (В.В.Иванов, В.И.Топоров «Вейопатис» в: Мифы народов мира. M. БРЭ Олимп, 1998).

Вий широко известен из одноименной повести Н.В. Гоголя, где представлен приземистым, дюжим, косолапым человеком с тяжелой поступью, жилистыми и крепкими, как корни, руками и ногами, с опущенными  до земли веками, железным лицом и железным пальцем. Чудище было присыпано чёрной землёй, говорило «загробным голосом», и всё сонмище нечисти подымало Вию веки, чтобы тот кинул смертоносный взгляд на Хому Брута. Славянский Вий (Вiй, Вей) также относится к кругу соответствий индоевропейскому богу Ваю и авестийскому Вайу, что установлено в своё время В.И.Абаевым (Образ Вия в повести Н.В.Гоголя. М.-Л.: Русский фольклор, 1958. Т.3). В этот же круг В.И.Абаев включил имя одноглазого осетинского великана Вайюга, привратника у железных ворот загробного мира. Исследования по данному вопросу продолжены В.В.Ивановым и В.И.Топоровым (Мифы народов мира. M. БРЭ Олимп, 1998).

Фигура Вия, по мнению исследователей, всплывает в русской сказке «Иван Быкович» (Народные русские сказки А.Н.Афанасьева. М.: Гос. Изд. Худ. Лит., 1958. Т. 1-3, № 137), где безымянный невидящий старик  предстаёт перед Иваном Быковичем, победителем его сыновей, лежащим на железной кровати. Его длинные ресницы и густые брови так закрывают глаза, что их подымают вилами двенадцать могучих богатырей. В небольшой, но ёмкой работе А.В. Гура «Еще о некоторых параллелях к гоголевскому Вию» (РАН, Ин-т  Славяноведения,2012) дан краткий обзор современного состояния изученности мифонимов Вий, Касьян, Вейопатис в плане кельто-славянско-балто-иранских параллелей.


Генеалогия древнегреческого полубога Эола и Анемов (ветров)

Звездочёт Эол, внук старшего Эола, фигурировавший  в гомеровской «Одиссее», получил от Зевса титул «царя ветров» (илл.1). Его генеалогия носит несколько запутанный характер, связанный как с богами, так и с людьми, поэтому Эол числился полубогом. Происхождение от Гиппота или Посейдона указывает на связь предков с лошадьми (ветры считались конскими духами). В качестве царя ветров Эол  жил с супругой и двенадцатью детьми во дворце на острове, окружённым медной стеной,и выпускал ветры по велению великих богов.

Известна его история с Одиссеем, которому Эол принес в дар мех с ветрами, оставив на воле попутный западный ветер Зефир, чтобы корабль Одиссея  плыл к дому. Спутники Одиссея тайком развязали мех, думая найти сокровища,  и яростные ветры, вырвавшись наружу, пригнали корабль назад к острову Эола. Эол отказался помочь ещё раз, и возвращение Одиссея домой задержалось на долгое время. Локализация Эоловых (Липарских) вулканических островов в Тирренском море несколько севернее Сицилии и локализация о. Итаки у западного берега Балканского п-ова позволяют понять направление корабля Одиссея, ведомого западным ветром.

Местом обитания Эола являлся остров Стромболи (итал.  Stromboli, сиц. Struognuli), северо-восточная  часть которого с первовулканом была обрушена, и от неё осталась лишь 49-метровая скала,получившая название Стромбликкьо (Малый Стромболи). После затухания деятельности первовулкана и обрушений конуса вулканическая  активность несколько сместилась к югу территории, и остров Стромболи с ныне действующим вулканом имеет неправильно округлые очертания с диаметром около 4 км (илл.2).
 
Ветры, которыми управлял Эол от имени великих богов, имели свою генеалогию, ведущую от титана первого поколения  Крия («баран»), сына Геи и Урана (версия: Геи и Тартара). Крий и его супруга Эврибия,  дочь Геи и Понта, воплощавшая  морскую силу, имели сыновей Астрея, Перса и Палланта. Астрей, титан второго поколения, крылатый бог звёздного неба, и богиня зари Эос (дочь титанов Гиппериона и Тейи, сестра Селены и Гелиоса и внучка пары Уран и Гея) стали родителями ветров (Анемы) и звёзд (Астры).


Некоторые авторские рассуждения и выводы на тему мифологических ветров

1). В повести Н.В.Гоголя мифический Вий видится соответствием авестийского «плохого Вайу». Перед появлением Вия герой повести Хома Брут на фоне мятущейся нечисти увидел, что «во всю стену стояло какое-то огромное чудовище в своих перепутанных волосах, как в лесу; сквозь сеть волос глядели страшно два глаза, подняв немного вверх брови. Над ним держалось в воздухе что-то в виде огромного пузыря, с тысячью протянутых из середины клещей и скорпионных жал. Черная земля висела на них клоками. Все глядели на него, искали и не могли увидеть его, окруженного таинственным кругом. — Приведите Вия! ступайте за Вием! — раздались слова мертвеца». Представляется, что это чудовище символизирует в гоголевской  повести царя ветров Эола, а «огромный пузырь с тысячью протянутых из середины клещей и скорпионных жал» являет читателю мех Эола, набитый жалящими ветрами.

Известная терракотовая скульптура Эола, присевшего с большим мешком ветров на голове, выставленная в галерее Либигхауз Франкфурта-на-Майне, относится к XVIII в. (илл.1). Поэма Вергилия «Энеида», где упоминается сговор Юноны и Эола с целью наслать бурю и потопить корабли Энея, была хорошо известна в российских литературных кругах в конце XVIII в. и в первой половине XIX в. Поэма получила перевод И.П.Котляревского в весьма вольном изложении переводчика и перевод в «изнаночной» версии В.П.Ровинского. Кроме того, в 1790 г. была опубликована книга А.Н.Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», эпиграф к которой «Чудище обло, озорно, стозевно и лаяй» имел корни в «Энеиде», будучи составлен из двух фрагментов (А.А.Костин «Чудище обло» и monstrum horrendum. Вергилий – Тредиаковский – Радищев. // В.К. Тредиаковский: к 300-летию со дня рождения. Материалы Международной конференции. Санкт-Петербург, 12-13 марта 2003 г. СПб, 2004).

Современный английский художник и архитектор Люк Джерам создал большую переносную конструкцию сфероидного типа из множества «поющих» на ветрах трубок (илл. 3), назвав её «The Aeolus Acoustic Wind Pavilion (Акустический ветряной павильон «Эол»)». Идея пришла после посещения им иранской мечети на территории древнего города Исфаген, где были установлены «поющие» трубы (Электронный ресурс: Легенды. Акустический ветряной павильон «Эол). Следует отметить, что эта идея имеет определённую опору в древнегреческой мифологии, в мифе о победе Геракла над Бореадами, двумя сыновьями Борея, и установлении им на могиле братьев двух камней, поющих при северном ветре. Ощетинившаяся конструкция  Люка Джерама напоминает, в известной мере (!) «огромный пузырь, с тысячью протянутых из середины клещей и скорпионных жал» над головой гоголевского чудовища, в котором узнаётся  древнегреческий полубог, царь ветров Эол.

Таким образом, Н.В.Гоголь ввёл в повесть «Вий» двух персонажей древних индоевропейских мифов, один из которых наследует древнеиндийскому тысячеглазому богу ветра Ваю, колесничего Индры, и древнеиранскому двуликому Вайу, а второй, менее заметный читателю персонаж, связан с древнегреческой мифологией и полубогом Эолом, царём ветров. Оба представлены чудовищами, запачканными чёрной землёй, так как они явились из-под земли. Вий в повести подобен гному и связан с железным веком (железное лицо, железный палец), а безымянное чудовище, сходное с Эолом, описано великаном (его известная связь с медным веком в повести не подчёркивается).

2). В русской змееборческой сказке «Иван Быкович» (Народные русские сказки А.Н.Афанасьева. М.: Гос. Изд. Худ. Лит., 1958. Т. 1-3, № 137) детально описана ситуация сражения Ивана Быковича (в вариации — Иван, кобылий сын) у реки Смородины с тремя драконами, сыновьями Старика (6-главым, 9-главым и 12-главым, с огненным пальцем), которым Иван снёс все головы и отрубил огненный палец у последнего дракона. Эти драконы могут быть сопоставлены с осетинскими многоголовыми вайюгами, упомянутыми  в статье А.В. Гура («Еще о некоторых параллелях к гоголевскому Вию» (РАН, Ин-т Славяноведения, 2012).

Старик, отец драконов, при всей своей схожести с гоголевским Вием, по-видимому, не обладал при жизни смертоносным взглядом. Узнав о смерти сыновей, Старик бросил ведьму-супругу и задумал получить в жёны с помощью Ивана Быковича молодую царицу золотые кудри. Однако, ему не было суждено плодить новых детей: в финале Старик не смог пройти по жердочке над пропастью и свалился в пропасть. В мифологической истории его заменили на Касьяна, смертоносная сила которого таилась уже не в глазах, а в крестном знамении на лбу, полученном от удара крестом, и которое с тех пор стало жечь бесов, как только Касьян приближался к ним.


2022