***

Линда была уверена на сто процентов, что все будет хорошо, мама поправится и придёт в норму, возможно и правда она простит отца, но все ровно боль сдавливала грудь. Как он мог отказаться? Почему же не искал, а только сейчас судьба их так свела?

Когда они сидели в ресторане, он так смотрел на маму, будто пытался, как ей показалось ответить сарказмом или же сказать, что-то колкое в ее адрес, но он сохранял лицо и вёл себя по отношению к ней дружелюбно.

Конечно, когда столько воды утекло и люди разошлись им есть, что вспомнить, особенно, если они тогда сильно поругались и друг друга видеть не хотели, а сейчас глядя в глаза, так и хотят раздуть скандал.

Зайдя в больницу, девочка подошла к двери палаты, открыла и увидела спящую мать.

«Устала», - подумала она и прикрыла дверцу и тут же вздрогнула и вздохнула, положив руку на сердце.

Это был мамин лечащий врач.

– Доктор, что с ней? Как она? - испуганно пролепетала девочка.

– Все в норме. Что хочу Вам, сказать… Мама, немножечко перетрудилась на своей работе. Оттуда и недомогания, головная боль. Ей бы поберечься. Поначалу, когда мы узнали об опухоли…

- Об «опухоли»? - переспросила Линда.

- Ой! Вероятно, Вы не знали, но все хорошо! Вчера Ваша мама сделала снимок и анализ показал, что никакой опухоли нет! Не знаю, какой болван сообщил об этом Вашей маме, но его срочно нужно уволить. В нашей больнице, она впервые. Хотя, знаете, я ее раньше видел. Мельком. Столько лет прошло. Ее тогда муж принёс на руках. Отец, Ваш получается.

Линда хмурится и вздыхает:

- Не знаю, мама о таких вещах мне не рассказывала. Многое скрывала.

– Да и вчера он приходил.

- Не удивительно. Эти двое созданы друг для друга, - сказала с сарказмом Линда. – Значит, ничего серьёзного не произошло? И маминым лекарством был тупо здоровый сон?

– Как для Вас, юная леди, может и не произошло, а вот для Вашей мамы, я бы так не сказал. Переутомление. Как только она проснется. Я ее отправлю домой. Не переживайте. Вчера она легла в десять вечера.

– Но уже обед прошел! Как можно так долго спать?

– Знаете, человек, который морально истощился имеет право на отдых. Так, что передайте остальным, что ваша мама здорова. Пусть не переживают. Идите.

Линда кивает, покидает стены больницы и суёт руки в карманы. Что же. Мама идёт на поправку, осталось только отоспаться и вернуться домой. Как же хочется ее снова обнять! Всю ночь пролежать с мамой на кровати и поговорить на разные темы. И не нужен никакой отец! И без него спокойно жилось! Пятнадцать лет назад, он сделал свой выбор и пусть живет по совести. По крайней мере, он не искал встреч, а если бы и произошло это, то скорее всего, Линде было бы не просто посмотреть ему в глаза. Или набралась бы смелости и сказала бы, что-то колкое.

Мама. Она так хочет, чтобы отец тоже учавствовал в воспитании. Только поздно, папенька ты спохватился! Не три года и не новорождённая, чтобы смотреть на тебя и улыбаться, тянуться и любить.

Надо же. Сам господин, Королёв! Кумир миллионов девушек, стал ее отцом. А ведь давно были подозрения, только стыдно было у мамы спросить.

Зато все пятнадцать лет, вокруг пальца водила!

– Мам, а почему у меня прочерк в свидетельстве? У меня же был папа!

– Мы не были женаты официально, но когда я забеременела тобой, собирались пожениться!

– Так у тебя кольцо на пальце!

– Да, это так. Перед свадьбой, он купил кольца, но когда его не стало, я решила в знак нашей крепкой любви, надеть обручальное кольцо. В конце, концов, твой отец и должен был быть моим законным мужем.

– А как его зовут-то?

Мама недолго, думая ляпнула:

– Валентин.

Угу. А теперь выясняется, Вениамин.

Правда вскрылась.

А вчера Линда решила сделать уборку в маминой комнате, хотя никогда этого не делала. Мама всегда распределяла обязанности.  Говорила, что каждый убирается у себя, а вот насчёт кухни, зала, коридора и ванной, было сделано так. Бабушка спит в зале, то там хозяйничает она, мама на кухне и ванной, дочка коридор. Им было комфортно и друг другу не надоедали.

Правда после того, как бабушка попала в больницу, внучка отдала ей свою комнату, потому как там удобней и матрац не жесткий. А сама, как всегда спала с любимой мамой. Душевные разговоры с ней были, самыми ценными, а грудь, на которой Линда любила лежать было тёплым и родным местом. Мама отшучивалась, мол, ты всегда была грудным ребёнком, моя ты девочка. И целовала в макушку.

А пока, надо было навести порядок. Впопыхах, мама всегда разбрасывала вещи в шкафу, дочка наоборот, считала, что уборка улучшает ее психологическое состояние и успокаивалась, когда складывала вещи.

Но стоило ей открыть ящик в туалетном столике мамы, как жизнь круто изменилась. Линда стала раскладывать, какие-то папки и увидела там журналы старого года. Взяла и ахнула. На обложке, одетый во все чёрное был изображён тридцатилетний, Вениамин Королёв и заголовок: «я страдал алкоголической зависимостью, но вовремя вспомнил про родителей, группу и понял ради чего стоит жить».

Полистав журнал, девочка уткнулась в статью и внимательно принялась читать. Отец дебоширил, влезал в драку в состоянии алкогольного опьянения и один раз, после трёх бутылок пива, чуть не свалился из окна, но как он пояснил, что это всего лишь сплетня, просто сел на подоконник, а тут сразу возгласы.

«Я вылечился. Да и мать вразумила, отправила в реабилитационный центр. Если честно, я пообщался в центре со многими людьми, увидел их волю, силу, как они хотят измениться к лучшему и что проблемы решаются по мере их назначения, а не водкой. А на следующий день, я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что от красивого и молодого меня не осталось и следа, взял себя в руки и начал лечение. Через два месяца, я вернулся в группу и ни разу не притронулся к бутылке. Я был разведён, подавлен, но все в прошлом. Думаю, моя жена счастлива и могу с чистой совестью давать концерты».

Откинув журнал, Линда взяла новый и снова про отца и его бурные романы. Как же маме было больно! Зачем, она покупала? Почему так долго хранила? Сама себя изводила. Теперь понятно, почему она все время плакала, а бабушка подолгу с ней разговаривала, ещё и дедушка Банго, а потом мама, резко поменялась, за долю секунды после разговора с родными и стала сильнее. Это Линда вспомнила из детства, хоть мама и делала вид при дочке, что все хорошо и они счастливы, показывала свою любовь и целовала на ночь, а в душе ее творился хаос.

– Линда! - окликнула ее тогда бабушка и, заметив в руках журнал, ахнула: - А, ну положи на место! Мать, если узнает, что ты лазила в ее вещах убьёт! - и тут же берет в руки и вздыхает: - Ладно, дорогая, ты уже знаешь правду, чего скрывать-то? Я, если честно и не знала, что Ритка покупала.

– Нашла в ящике. Теперь понятно, почему у мамы был ключ от него. Видимо, сейчас решила поступить иначе. Знала же, что в ее отсутствие буду генералить. Бабушка, а Королёв выпивал.

Бабушка вздыхает, пробегает глазами статью и делает в дочкиной комнате все, как было. Прячет журнал в ящик и закрывает:

– Пусть даже и так. Думаю, тебя эта статья нисколечки не удивила. Уже в интернете все прочитано. Давай, убирай кухню, бабушка в ванной все начистит.

– Я сама все. Не надо. Отдохни.

– Спасибо, родная. Только ты на кухне тоже постарайся долго не ковыряться. Там ты точно ничего не найдёшь.

– Бабушка!

Как только за бабушкой закрылась дверь, Линда стала снова рыскать в мамином ящике, но больше ничего не нашла. Даже фотографии, хотя питала надежду, что мать хранит. Однако, подняла папку и закрыла рот рукой:

— Бабушка! У мамы были фотографии отца! Смотри! - выбегает из комнаты она и кладёт на колени бабушке снимок, где мама с папой совсем ещё юные.

 Фото было сделано в каком-то для неё неизвестном баре. Отцу тут лет двадцать не больше и маме соотвественно. Одной рукой, он держит стакан с виски, другой обнимает маму за талию. И взгляд у него такой проникновенный, девочка даже почувствовала какую-то ревность исходящую от папы, брови, как у филина насуплены, а мама… Вся такая невинная девочка, положила ему руку на плечо, показывает всему миру, что под надёжной защитой этого паренька и любит его. В этом нежном платье в цветочек, мама казалась дочке абсолютно невинной.

Вздохнув, бабушка погладила Линду по голове и поцеловала в макушку. На глазах образовались слёзы, но внучка покачала головой:

– За что? Почему, мама не хотела мне показывать и рассказывать? Бабушка ты была права, что если покопаться в ее вещах, то можно найти что-то стоящее. Поверь, я все пятнадцать лет хотела увидеть своего папу! Бабушка…

– Родная, не плач. Мама сама страдала и не хотела, чтобы ты…

– Она обязана была!

– Она хотела уберечь тебя от боли!

– Бабушка, - простонала тогда она и шепнула. - Видеть их не могу…

Ариана Владимировна, лишь прижала к себе внучку и принялась успокаивать, защищать родную дочь, оправдывать ее поступки. Видела, как внучке тяжело от правды и, дав ей успокоительное попросила поспать, а утром с трезвыми мыслями пойти к маме, но про фото и журналы не говорить.

Так Линда и сделала, переспала, маму постаралась простить и понять, а вот отца…

Сжав ладони в кулаки, вздохнула, перевела дух, накрасилась так, чтобы побороть свою боль, как она и делала всегда, когда шла в школу и отправилась к маме.

Линда отвлекается от своих воспоминаний, как только видит отца и тут же делает незаметный вид, как вдруг:

– Линда, ты?

Медленно оборачивается и кивает. Тот осматривает ее с головы до ног, потом поднимает голову. На девочке была короткая юбка и чулки. И казалось, все это  немного вульгарно для отца, который поджал губы, но ничего не сказал.

Тогда бабушка, решила побаловать внучку и купила чулки, так как у соседки по парте такие же и захотелось соответствовать. И то она одевала их под колготки сеточку, а Линда, чтобы не быть точь в точь, решила придумать свой стиль. Что-что, а фантазии было у неё в этом плане, хоть отбавляй. Смело иди на стилиста или дизайнера одежды. Только вот зря об этом можно мечтать, ведь в таком наряде, как у Линды легко нажить проблем. Если бы мать увидела, сразу бы дала что-то из своего и отправила бы домой. Рита переживала за дочку, которая вроде бы прислушивалась, но все ровно делала по-своему. И, сидя у себя в комнате, она шептала:

- Вся в отца! Хотя… он никогда не был таким. Разве, что упёртым.

Мама пыталась дочке объяснить, что с чем идеально смотрится, а она все ровно выходила из дома, как на панель. Бедная Рита, которая работала без продыху и видела вещи на дочкином стуле, тяжело вздыхала, чуть ли не обвиняла мать, называя ее «модным экспертом» и убирала, молча, все в шкаф, пока Линда спала, а открыв глаза, крепко обнимала мать и бежала к ней в спальню со словами: «я тебя жду». Рита старалась ничего не говорить, понимала, что все бесполезно, но все ровно молилась, чтобы с дочкой ничего не произошло. А теперь, как легла в больницу, так все! Кошки вон, мышам раздолье.

Отец откашлялся и спросил:

– Как там мама? Может, мне не надо к ней заходить?

– Она спит. Врач сказал, переутомление. Я уже думала, что-то страшное случилось. Извините, мне пора, - хотела было уйти девочка.

– Стой! Слушай, твоя мама хочет, чтобы у тебя было мое имя в свидетельстве и отчество, соотвественно. Ты, как? Не против?

Мотает головой:

– В конце концов, это же правда. Чего скрывать? И паспорт надо менять.

– Да это так. И вот ещё, что… Прости меня.

Кивает и спускается с лестницы.
 
«Да, что Вы! Как я могу Вас не простить! Между прочим, мне на Вас грех злится. Ведь я столько пересмотрела передач про брошенных детей и то, там родители не от мира сего. А вот Вы…», - пронеслось у неё в голове.

– Тогда давай завтра встретимся и пойдём вместе? - отвлекает ее от мыслей Веник.

- Хорошо.

– Замечательно. Давай я тебя провожу? Заодно буду знать, где тебя ждать.

— Тут недалеко. Я дойду.

Веник снова бросил взгляд на ее внешний вид и сказал:

– Прости за навязчивость, но я все-таки провожу.

– Тогда может сегодня все решим с документами? Чего тянуть? Вы мне только скажите, что нужно взять. Бабушка найдёт и отдаст.

– Идея хорошая. Сразу не подумал. Пошли тогда.

Они шли молча и каждый думал о своём. Конечно, девочка была открытой в общении, но про некоторые вещи старалась молчать, но душа так разрывалась, что захотелось открыться.

Линда чувствовала, что мама проснётся, надумает выйти замуж за отца и переедет к нему, но все ровно ее черта собственницы брала верх.

Веник тоже не знал, что и сказать девочке, но старался идти рядом, чтобы не дай бог, ее не схватили, затолкав в машину или не подошли познакомиться.

– Что-то долго мы идём, - первый заговорил он. - И ты всегда так ходишь?

– Да.

– Страшно?

– Нет. Чего бояться? Я все улочки знаю. Мы почти на месте.

– Скорее бы добраться и разобраться с документами.

Девочка кивнула, прикусила до крови губу, чтобы еле сдержать слёзы и дойдя до подъезда, попросила подождать.

Бабушка, будто ждала внучку около двери и вздрогнула, когда та вошла.

— Ну, как там мама?

– Спит. Сказали лёгкое переутомление. Слушай, мне нужны документы, - вздохнула Линда и прошла в зал.

– А какие?

– Я не знаю, но мама решила попросить… отца вписать себя в графу. Ну и, чтобы отчество было у меня… Все продумала! Сейчас встретила его около больницы. А вообще, лучше посмотри в окно!

Бабушка ахнула, когда отодвинула шторку и ласково запричитала:

– Веничек, мой сладкий пирожок!

– Бабушка, ты в своём уме? Этот «пирожок» бросил твою беременную дочь, а ты ещё им восхищаешься!

– Не смей так говорить! И твоя мама правильно поступила, ты же сама тут истерики закатывала, что «безотцовщина», а теперь видите ли обида взяла! Посмотрите на неё! Ладно, сейчас принесу документы. Жди!

Линда вздохнула, подошла к окну и закрыла шторку. Да будет нелегко смириться с тем, что нашёлся такой отец.

Протянув документы, бабушка сказала:

– Придёшь домой, поговорим. И серьезно, причём! Мне есть тебе, что рассказать и возможно потом ты одумаешься и возьмёшь свои слова обратно.

– Уже страшно, - хмыкнула Линда и забрала документы.

– М. А я вижу общение с Королевым на тебя отлично повлияло! Дерзить больно стала.

– Бабушка, ты тут не причём, я сама виновата, что решила принять предложение. Так бы и послала, далеко и надолго.

– Линда! Накажу. Иди. И как только закончишь свои дела, сразу беги домой. А то Эмилиан звал тебя сегодня к себе. Но я думаю, что лучше пока повременить.

– Может и дяде есть, что мне рассказать по поводу отца?

– А ты сама у отца спроси? Чего сплетни водить? А хочешь, я скажу, не тая? Эмилиан, зная что Вениамин твой отец, приукрасит, соврёт, что нормально относился, но… я тебе скажу так, терпеть не мог. Вот и все! Живи с этим.

– Почему? Терки были?

– Слишком молодые они были, вот и все.  Спорили, ругались, все было. Короче, твой папа любил барона и его сынулю позлить. Так, все! Иди. Отец ждёт.

– Не называй его так! Он мне не отец! - хмыкнула Линда и хлопнула дверью.

После того, как свидетельство было полностью переделано, отец предложил ещё наведаться в паспортный стол. И на удивление, девочка не стала затевать скандала, а молча согласилась.

Но больше всего, Вениамина стало бесить то, когда на Линду откровенно пялились. Внешний вид оставлял желать лучшего и отец дал себе клятву, что когда дочка переедет, то обязательно поговорит с ней об этом, а если будет противиться, то укажет на то, что наряды ее крайне вызывающие и, тогда могут быть печальные последствия. Никто в паспорт не посмотрит, сразу же примут за взрослую.

– Пить хочу! Не могу! - выдохнула Линда, встала и подошла к кулеру, пока отец не пошёл следом.

Какие-то парни хитро поглядывали на неё, о чем-то шептались, не отрывая глаз, что и взбесило отца и встав вместе с ней твёрдо сказал:

– Я тоже, - и прикрыл ее, прожигая взглядом незнакомцев, которые тут же сникли и опустили глаза в свои гаджеты.

Отец бы убил тех, кто посмел на неё посмотреть и подумал:

«Страшно, быть женщиной. Красивой и желанной. Ещё неизвестно, что с такой случится. Нападают, не реагируют на ее «нет» и делают больно, но Линда сама ищет приключения, не замечая того, что будет, если она выйдет без сопровождения меня. Так-то ей повезло. Оказался вовремя. А если бы нет? Бедная моя девочка. Не ведает, что творит! И зачем так одеваться? Чтобы привлечь внимания? Или потому что нравится? Непонятно. Как же хочется уберечь тебя от всех. Особенно, сейчас в такое нелёгкое время. Что же ты делаешь, солнышко? Эти парни, так и норовят к тебе подойти и что-то спросить. Но боятся меня, видят, что отец и голову оторвёт, а я так и сделаю. Правильно и делают. Или все-таки узнали во мне звезду? Вряд ли. Я хорошо замаскировался».

- Извините, - осмелился парень и подошёл к кулеру.

- Нет! - грубо бросил отец и нахмурился.

- А, так автограф нельзя получить?

- Ах, вот ты о чем. Можно, - вздыхает он, расписывается, а когда поднимает глаза, замечает улыбку юноши и отвлекает, суя блокнот: - На, держи! Или у тебя ко мне вопросы? Например, что я тут делаю? Паспорт меняю, если тебе так интересно. Просрочил. Со своими концертами не успел. Сорок пять, как никак.

Девочка поднимает бровь, отпивает со стакана и вздыхает:

«Все думает, что все внимание ему! А мной всего лишь заинтересовались, а к нему повод нашли подойти, чтобы меня разглядеть. Королёв неугомонный. Прикрывает своей спиной. Интересно все отцы такие, когда дело касается их дочери? Отгоняют поклонников, метают в них молнии? Это получается, что если он будет с нами жить, я буду монашкой ходить? Ну уж нет, папочка! Я не допущу, чтобы ты наводил порядок в моей личной жизни! Я стану счастливой! И найду мужа получше тебя! Ненавижу! Как я только согласилась на то, чтобы с тобой пойти! А все потому что страдала! Да! Бабуля права, я рыдала в три ручья! А сегодня, проснувшись, я поняла одно, что зря потратила эмоции на человека, которому было на меня плевать! Почему моя мама, умная женщина, смогла полюбить тебя снова? Да, что в тебе особенного? Ничего! Кроме красивой внешности! Мама достойна самого лучшего, а не того, чтобы делить с тобой одну постель и кормить завтраками по утрам! Ты просто ее не стоишь! И я уверена, что, когда она придёт в себя, то передумает. Я не хочу с тобой жить и видеть! И надеюсь на то, что, когда мы закончим с документами, то я тебя больше не увижу. Так, что и не пытайся защитить меня от поклонников. Маме ты перекрывал кислород, когда к ней проявляли внимание, но со мной у тебя ничего не получится! Я обязана нравиться мальчикам! Или… нет, я не хочу, - и тут же меняет ход своих мыслей: - Папочка, ты все правильно делаешь! Не надо, чтобы они ко мне подходили! Я боюсь! Спасибо, что спрятал за свою спину. Мне на секунду так спокойно стало и слёзы брызнули из глаз. Но все ровно, пока нелегко свыкнуться, что у меня теперь есть ты. Я пытаюсь найти в тебе положительные стороны, но терплю поражение. Зло сильнее, гордость, мысли. Я, словно запуталась. Прости, я все-таки злюсь, но понемногу начинаю тебя любить, а ком все ровно подкатывает к горлу и тошнит от волнения, а может желчи, что скопилась? Не знаю. Эх, жаль, что я близнец по гороскопу. Мечусь из стороны в сторону и не могу придти к общему знаменателю. Не могу сейчас с собой совладать, поэтому сегодня я жутко эмоциональная и хожу без настроения».

Парень растерялся и прошелестел, на подобии того, что Вениамин приятный человек и поблагодарив, сел.

Линда лишь закатывает глаза, смотрит на него и тоже возвращается обратно на место, с недовольством спросив:

– Долго ещё в этой очереди торчать? Я домой хочу! Устала!

Веник садится рядом:

– Скоро, крошка, скоро. Потерпи чуть-чуть.

Линда от удивления распахивает глаза. От этой отцовской нежности, кольнуло в сердце, но она вовремя отдёрнула себя. Не смотря ни на что, он хочет, чтобы они наконец-таки были близки, только дочка ещё не готова.

Как только с паспортом было закончено, отец снова проводил девочку до дома и кивнул:

– Ну, вот и все. Теперь у тебя есть отец и отчество. Ты не одна, - слегка поглаживает ее по плечу он и Линда сглатывает, еле сдерживая слезы. - Знаешь, я рад, что ты согласилась. Пойми, это важно не только для твоей мамы, но и тебя.

— Да, да, да. Конечно, - закивала Линда. - Спасибо Вам. Я пойду. - развернулась она, пока отец не окликнул:

- Стой!

«Ну, что тебе ещё?», - пронеслось у девочки в голове и обернулась, сглотнув.

Веник, подошёл к ней и протянул руку:

- Можно?

- Да, - отвечает дочь и замирает, когда отец мягко убирает ее волосы назад и улыбается, шепча:

- На меня похожа.

Грубость так и порывалась вырваться наружу, но воспитание остановило:

«А ты сомневался? Что за глупые слова? Не знаешь, как со мной заговорить?».

Линда, лишь смущено подарила улыбку:

- Бабушка говорит, что если девочка внешностью в отца, то она самая счастливая.

«Я бы не была бы в этом уверена», - подумалось ей.

Веник улыбается в ответ, кладет руку ей на плечо и отвечает:

- Ты легко одета.

- Тут пройти было недалеко. Я не замёрзла.

Слова давались Линде с трудом, а слёзы так и порывались выйти наружу.

- Одевайся. Завтра обещали дождь, - отец пытался построить диалог и быть собой, но тоже с трудом справлялся с эмоциями, хотя был сильнее их.

Сделав, спокойное лицо, правда  друзья называли его «недовольным», он выдохнул.

- Хорошо. Я Вас услышала.

«Прошу, не задерживайте меня, пожалуйста. Я очень устала. Морально», - кричала Линды душа.

Отец, снова убрал назад ее волосы из-за сильного ветра, слегка улыбнулся и кивнул в знак прощания. И, не помня себя, крепко обнял и прижал к груди. Дочка ахает, прикрывает глаза и тоже не остаётся равнодушной и отвечает взаимностью, аккуратно, обвив руками талию.

«Его сердце, так отчаянно бьется. Сильно, что готово выпрыгнуть. Господи! Как можно быть таким человеком, у которого есть душа и так быстро превратиться в холодного и отрешенного? Вениамин и правда, тёплый в своих песнях, почему же в жизни, он был дерьмом? Мне этого никогда не понять. Должна же быть причина! Психологическая, причём! Он мечется. Борется с собой! Господи, а я? Разве нет? То хочу оттолкнуть прямо сейчас, то хочу часами так стоять с ним и чувствовать отцовское тепло, которого мне так не хватало! А Вениамин и правда, не смотря на погоду греет. Господи! О чем я думаю только? Господи, я готова тебя простить, но нужно время!».

«Милая, назови меня когда-нибудь «папочкой» и за все прости, если сможешь. Я не прошу многого. Только этого. Ты для меня стала очень важна», - подумал он, отстранился и погладил девочку по волосам:

- Прости, солнышко. Не сдержался.

Линда судорожно закивала, прикоснулась к его запястьям и заметив татуировки, пыталась пошутить:

– Всегда мечтала разглядеть Ваши наколки, - и спустила слегка рукав жакета. - Вживую выглядит красиво, чем на экране.

Да, бабушка научила юморить в самых накаленных ситуациях, но все ровно на душе было больно, но сердце так трепетало от тёплых объятий отца, что хотелось ещё прижаться, но все-таки дочь позволила себе сдержать порыв. Предательство играло все ещё свою роль. Переводит взгляд на его грудь, видит еще один рисунок. Отец умел красиво одеваться, а майка с «v-образным» вырезом на груди ей очень нравилась. Аккуратно убирает кромку и улыбается:

- Свежая. Мазью уже обрабатываете. Наверное, татуировки наносят те, кто пережил много боли. Думаю, мне тоже пора забиться. Ведь, моя душа, просто кричит от неё.

- Не стоит. Все можно пережить.

«Только не в нашем случае, господин Королев», - подумала Линда и слегка вздрогнула, когда отец прикоснулся, словно лепесток розы ее руки.

– Простите меня, но мне пора идти! Ещё раз, благодарю Вас за все, что Вы для меня сделали! Я этого не забуду! - быстро проговорила Линда и прошмыгнула в подъезд, а когда зашла домой, сползла вниз по стенке и заплакала.

– Пойдём, дорогая, разговор будет не из лёгких, - дала ей руку бабушка и помогла подняться. -  Мне нужно тебе кое в чем признаться… Я, когда-то тоже бросила твою маму, когда мне было семнадцать лет…

– Бабушка! - распахнула глаза Линда.

- А ты, обиженная малолетка, слушай и не перебивай старших! А то получишь у меня!

- За что?

- За то, что маме счастья не желаешь! Вот за, что! Твой папаша был тот ещё эгоист! Но времена меняются и ты должна к этому привыкнуть. Не век тебе около одинокой мамочки крутиться! Моя дочь, столько всего вынесла на своих плечах, что Вениамин - стал отдушиной. Он хоть крови попил много, но, как видишь поумнел! И я не хочу, чтобы моя внучка равнялась на него прошлого!

- Бабушка, что там по поводу тебя и мамы? Почему ты бросила ее? Или ты, как всегда сейчас начнёшь приколы свои выдавать, что в семнадцать лет бросила ее на кассе, потому что масло забыла взять?

- Ой, Линдочка, было бы все так просто, я бы сразу сказала. Уж в этой истории, явно не до шуток. Моя родная, это ты себя сейчас так утешаешь, а сама же вижу, как ты напряглась…

Бабушка вздохнула, поцеловала внучку в щеку и прошептала:

- Обещай, что после этого разговора перестанешь злиться на папу и обязательно его простишь? Пожалуйста.

- Бабушка, я…

Ариана Владимировна резко перебила внучку, поставила на стол стакан воды, в котором была валерьянка, отчего девочка округлила глаза и помотала головой, говоря, что она психически здорова, не надо никаких успокоительных, но бабушка так не думала. Выставила ладонь и начала свою историю с Ритой. Говорила медленно, подглядывая на реакцию Линды, которой после каждого слова было плохо. Потом начала быстрее, словно боль порывалась выйти наружу. Плакала, вытирала слёзы, добавляла, что история и с внучкой теперь повторилась, но кто же знал, что так получится. Обвиняла себя, говорила, что осознала свои ошибки и вернулась к родной дочери. Линда слушала это все, рыдала навзрыд и тут же опустошила стакан, забыв, что там лекарство и откашлялась. Посмотрела на бабушку и, слёзно прошептала:

- Как же ты могла?

- А теперь закрой пасть! И прости отца!

- Ненавижу вас обоих! Вы предали мою маму! Почему вы это сделали? Почему? Почему? - истерично закричала Линда, встала и выбежала из комнаты, бабушка отправилась следом:

- А ты сейчас не предаёшь ее своим неадекватным поведением? Возьми себя в руки и перестань истерить! Знаю, что ты пережила, но это не повод орать, как потерпевшая! Соседи услышат! Подумают, что моя внучка больная и нужно вызывать экзорциста или психушку. Не забывай, ты тут не одна живешь. Ладно, бы в частном доме, я бы ещё поняла, но будь тише.

- Бабушка, ты не понимаешь, не знаешь, что я чувствовала, когда смотрела фотографии Королева, что со мной творилось!

Бабушка обращает свой взгляд на дверную ручку, за которую схватилась внучка, чтобы отдернуть и сбежать, куда глаза глядят, того и гляди в таком состоянии, может спрыгнуть с ближайшего моста или руки на себя наложить. Ариана быстро отогнала эти мысли. Родни много, Ментхаузен приютит, ещё и поддержит, скажет, что Вениамин, реально плохой человек или обольёт грязью так, что внучка без конца будет соглашаться с дедом. А она, женщина, которая поступила так же со своей дочкой, не хотела, чтобы такие гадости говорили про Веника. В какой-то степени она понимала его, но всегда пыталась быть на стороне дочери и конечно же, ненавидела и тут же сникала. Хотела же с ним когда-то поговорить, но не стала вмешиваться. Ей хотелось защитить мужчину, как мать, оправдать его поступки, сделать лучше в глазах внучки. В глубине души, Ариана была уверена, что таким людям, как она и Королёв, можно дать второй шанс. Когда человек искренне раскаивается в содеянном, его же можно простить? От всей души говорит, жалеет, страдает, как Ариана, когда-то. Дочка ее воистину святой человек. Почему же внучка не может быть такой, как мать, которая изо всех сил прививала ей свою нежность и доброту. Ещё юная, зелёная, всему учиться надо.

Бабушка слегка потопталась на месте и зло посмотрела на Линду:

- Куда намылилась, сволочь неблагодарная? Мы все для тебя сделали с матерью! К кому ты бегала, когда тебе было плохо? К бабуле! Любимой и неповторимой! И у тебя в мыслях никогда не было, что я хуже, чем есть! Своей любовью ты заставила меня смотреть на мир с ноткой позитива и забыть прошлое! Я поняла, что не ужасная женщина, что была ей очень давно, сейчас я другая! Любящая и заботливая бабушка! Да, я осознала все! Да! Прошло очень много времени, но в отличие от тебя, Рита простила меня и ни разу не сказала, что я ей не мать! Так, что вдумайся, внученька! Она мечтала стать матерью и смогла, пусть даже и без отца воспитывала, но она не бросила тебя, как это сделала я! Дала тебе жизнь! Вениамин, не отрицаю поступил по-скотски. Но мы должны прощать близких нам людей. Он одумался! Прости его, глупая! На колени, хочешь упаду?

Линда убирает руки от дверной ручки, оборачивается и медленно мотает головой.

- Иди, обними бабушку, солнышко. Пожалею тебя, приголублю, вытру твои слезки, заберу твою боль и облегчу страдания. Поймёшь бабушку, отца своего, кошечка моя. Ну? - протянула руки бабушка и Линда тут же уткнулась ей в грудь и заревела. - Поплачь, поплачь, родненькая. За бабушку свою непутевую, мамину и свою боль, за папочку бестолкового и… от счастья, что скоро ты будешь жить с мамочкой и папочкой! - целует ее в макушку она и теснее к себе прижимает, шепча ласковые слова. - Да, кошечка, простишь, полюбишь, обнимешь и скажешь, что Королёв, самый лучший.

- Это для тебя, он лучший! Сынок! Зятёк! «Сладкий пирожок», как ты его называла!

- Опять двадцать пять? Не выплакалась ещё?

- Ну, конечно! Подобное притягивает подобное, - не останавливается внучка. - Что, родную душу нашла? Прониклась, смотрю! Я бы на твоём месте, лучше бы оставила его в покое и жила своей жизнью.

- Линда, если ты сейчас же не прекратишь, я тебя тресну, клянусь.

– Бабушка! - отстранилась внучка, а та опять прижала ее к своей груди.

– Давай, давай! Поплачь, твоя душа ещё не очистилась, - и смеётся.

- Не буду! Я тебе не рева-корова! Хватит!

- Вот! Вижу проснулся характер матери! Та тоже, как наплачется вдоволь и пойдёт на работу, будто ничего не случилось. Сильная и независимая. Терпеть не могла, когда твой дед-барон так говорил! Давай плач, вижу, что ты ещё до конца не осознала, что тебя ждёт. Мать выйдет замуж за Королева и тебе придётся с этим смириться, - сказала бабушка, отстранилась и ушла в свою комнату.


Продолжение: http://proza.ru/2022/10/02/1678