Без происшествий. Глава 7. Невеликие комбинаторы

                Притихли колеса вагонные,
                пропали огни станционные ...
                остались звоночки фантомные,
                в далекое прежде ведомые ...
    Предыдущие главы:
    Глава 1. Утро в порту. http://proza.ru/2022/01/10/1153
    Глава 2. Мой друг в поход собрался. http://proza.ru/2022/11/23/1777
    Глава 3. Суета походная. http://proza.ru/2022/11/23/1799
    Глава 4. Восток - дело тонкое. Часть 1. http://proza.ru/2022/11/23/1845
    Глава 4. Восток - дело тонкое. Часть 2. http://proza.ru/2022/12/23/25
    Глава 5. Пора в дорогу дальнюю. http://proza.ru/2022/11/23/1857
    Глава 6. Стучали колеса вагонные. http://proza.ru/2022/11/23/1872

    Следует отметить, что с местом передачи груза под охрану коллегам, прибывающим из-за речки (то есть из Афганистана), нашему караулу удивительно повезло. В речном порту содержимое вагонов перегружалось на баржи и уже по Амударье доставлялось на базу в заграничный Хайратон. Повезло же караулу в том, что портовая территория железнодорожными возможностями не блистала, да и по реке доставка грузов основной не считалась, поэтому и караулов сюда прибывало немного, прием-передача происходила относительно быстро. Основная же масса составов шла через товарную станцию Галаба, где скопление эшелонов и длительное ожидание доставляло немало неприятностей всем участникам процесса. Прежде всего, караулам с советской стороны, прибывающими в состоянии «гол как сокол», то есть практически без продуктов, без дров, без керосина и свечей ... всё съедено, буржуйкам скормлено, ночами сожжено темными. Да и вообще, очень хотелось просто нормально помыться, побриться, привести себя в божеский вид. В таком некомфортном и длительном ожидании караулы медленно, но уверенно зверели, бросаясь на комендантских посетителей в штыковую, в связи с чем последние наведываться к ним не торопились.

    Впрочем, не стоило упрекать лишь комендантов в этаком непростом положении караульных дел. Ведь немалая часть вины приходилась и на некоторых, скажем так, не совсем сознательных заречных товарищей. Это для таких, как наш, подобная работа считалась не очень-то в радость, а для заречных вовсе и наоборот. Они вырывались, так сказать, на относительную свободу, связанную с возможностью подольше отдохнуть от полевой, часто и от реальной боевой обстановки.
   
    Термез представляет собой вполне современный город с соответствующим его цивилизационному статусу набору мест отдыха и развлечений:  парками, скверами, кафе, ресторанами, кинотеатрами ... Это только дураки верили идиотской рифмовочке: «В Туркестане три дыры: Термез, Кушка и Мары». Тот, кто сию чушь сочинил, просто не ведал «дыр» настоящих. Все перечисленные города чудо как хороши для жаркой Средней Азии, хоть и находятся далеко от так называемой «европейской цивилизации».

    Кушка, к примеру, хоть и мала, но мила, тиха и уютна. Серость казарменно-парковых атрибутов её военизированной части компенсировалось белоснежной монументальностью десятиметрового Южного креста России, установленного на самой высокой сопке в 1913 году в честь 300-летия дома Романовых. Несмотря на столь многозначительное напоминание о широте страны родной, местное население и служивый контингент имели здесь все социально-бытовые необходимости для полного ощущения неразрывной связи с Большой Землей. И не только в виде железнодорожного вокзала с буфетом и прямым сообщением «Кушка-Москва». Прогуливающиеся по центральной, впрочем, и единственной улице сего городка имели возможность вполне прилично отдохнуть в небольшом кафе с совершенно не к месту названием «Арктика». Более качественное расслабление обеспечивал ресторан с не менее странным для ограниченной к посещению пограничной зоны названием «Интурист». К тому же, статусу погранзоны в то время соответствовало и достаточно приличное продовольственно-вещевое обеспечение, что, несомненно, повышало статус сего маленького городишки.

    А Термез и Мары, ко всему прочему, областными центрами значились. Поэтому некоторые заречные начальники караулов и расслаблялись понемногу, под всякими предлогами не торопясь в обратный путь. А совсем отчаянные головы, на свой страх и риск, оставляли своих караульных на крепостное попечение (где находилась местная воинская часть) и пару-тройку дней пользовались услугами Аэрофлота, благо, что в Термезе имелся и свой гражданский аэропорт.

    Так что нашему караулу повезло дважды. Первый раз в Кагане с продуктовыми запасами. Второй же раз в Термезе, где его миновала участь попасть в объятия голодающих Галабы-сидельцев и в одночасье приобщиться к их статусу, поскольку скрыть что-либо съедобное от толпы с максимально обострившимся чувством обоняния было практически невозможно.

    Оставался открытым вопрос с ожиданием коллеги. Однако, недолго, поскольку поутру на второй же день пребывания наших путешественников в речном порту появился прапорщик Володя, никуда не улетевший, а может быть уже и вернувшийся ... он по этому поводу не распространялся.

    Впрочем, столь похвальная оперативность товарища прапорщика вполне могла объясняться его дополнительным к выполнению служебного задания личным интересом ... контрабандным. Николай даже опешил от странного предложения, которое Володя озвучил. Хотел же он ни много ни мало, а тайно переправить с военным грузом вполне себе гражданскую продукцию, коей оказалась запрещенная к перевозу водка. По его словам надо ночью аккуратно (а он даже знает как) вскрыть один (а он даже знает какой) вагон и положить некоторое количество бутылок в ящики с реактивными снарядами к установкам системы «Град», так как именно эта тара ему представлялась самой подходящей для намеченной тайной операции. Начиненные таким образом ящики прапорщик пометит потаенным знаком и проследит их перемещение сначала на баржу, а затем и при выгрузке в месте назначения. Лейтенант был так ошарашен услышанным, что даже не задумался над вопросом: откуда Володе известно, что именно в этом указанном им вагоне имеются интересующие его самые подходящие для контрабанды ящики. А ведь и действительно откуда?

    Конечно же, сначала Николай категорически отказался, а прапорщик даже сделал вид, что с ним согласился. На самом же деле надежды на успех предприятия он не терял, поскольку в запасе имел ещё один день, и Владимир остался с лейтенантом как бы за компанию переночевать. При этом у него появился неожиданный козырь, поскольку лейтенант и прапорщик оказались родом из одного города, то есть земляки, что было не хитрой уловкой предпринимателя, а самой настоящей правдой. Появилась бутылочка «Пшеничной» и земляки посидели в её обществе при хорошей закуске от щедрот того же прапорщика, предаваясь воспоминаниям о родных местах. Оказавшись не только земляками, но и почти одногодками, им действительно нашлось, о чем поговорить.

    Посидели вполне культурно, лишнего не усугубили, оставив на потом. Однако весь остаток уничтожил неожиданный гость. Как он в погранично-таможенной зоне объявился совершенно непонятно, но то был афганец, ну или узбек или таджик или пуштун там какой, неважно, главное, что с афганской территории. Говорил плохо, часто кланялся, гладил свой животик и произносил непонятное поначалу слово «фляжок», как оказалось, просил подарить ему солдатскую фляжку. Фляжку ему не подарили, а предложили выпить и закусить, что тот, совершенно игнорируя кары небесные, с удовольствием и сделал, а затем также тихо, как и появился, растворился в ночной темноте. А друзья между тем всё же договорились об опасном мероприятии и легли спать.

    На следующий день прапорщик Володя активно занимался приготовлениями, появляясь и пропадая,  встречаясь с нужными ему людьми из таможни, заметил лейтенант его и в обществе местного пограничника. Завершилась суета вечером наличием в теплушке пяти ящиков с водкой. «Ну что ж, контрабанда не так уж и велика» - подумал Николай и с наступлением темноты деловые товарищи приступили к завершающей стадии контрабандного предприятия. Сержанта с караульными лечь спать уговаривать не пришлось, стоило только произнести волшебное: «Всем отбой», как те, довольные, завалились на нары.

    Уверенные действия прапорщика не оставляли ни малейшего сомнения в том, что организовывать подобное мероприятие ему не впервой. Николай же только помог ящики донести до вагона, да товар подать. А потом оба сели отметить удачное завершение первой части контрабандного плана верного последователя великого комбинатора. И вот тут-то ребята оторвались. То ли вчерашнего мало показалось, то ли нервное что-то накатило в связи с опасностью разоблачения, но в этот раз напились сверх нормативного приличия. Где-то уже под утро здоровье подкачало, и они повалились спать, разбудив Каримова и наказав ему никого к грузу не допускать без личного на то разрешения от своего начальства.

    Утром же произошло то, что никак не должно было произойти, с чего и началось повествование сей истории. Пришли рабочие, сержант их к вагонам не допускал, лейтенанта долго будил, толком и не разбудив, но, получив от него полусонное добро на допуск к перегрузке, с разозлившимися рабочими помирился, их бригадир вагоны вскрыл, бумаги сержанту подписал, рабочая команда перегрузку на баржу организовала ударными темпами, а проснувшиеся от невыносимой жары как снаружи, так и внутри организмов товарищи увидели ... то, что увидели. Тогда-то и услышал весь окружающий их портовый мирок отчаянный крик:
    - Куда!?

    Что было дальше? Да ничего особенного. Просто жизнь. У каждого своя, но непременно ... тернистая и легкая ... прямая и крутая ... счастливая и печальная ... веселая и бедовая ... в общем, всё как и у всех ...

    ... Оформив передаточные документы, земляки в тот же день расстались, хорошо понимая, что их жизненные пути вряд ли когда-либо вновь пересекутся.

    Прапорщик Володя смирился с провалом контрабандной операции и со своим караулом приступил к настоящим командировочным обязанностям, не теряя всё же надежды отыскать хоть малую часть спрятанного товара в месте выгрузки. Возможно, порой его посещали кошмарные видения или, совсем наоборот, распирал смех до коликов от представления, как некий расчет пусковой установки БМ-21, получив свеженький боекомплект, открывает укупорку реактивного снаряда и находит там ... поллитровый привет от неизвестного доброжелателя.

    А Николай со своей бравой четверкой, проводив добрым взглядом оставленный вагон-теплушку, добрался до расположения крепости, где получил проездные документы и сухой паек на дорогу домой. Крепостью в Термезе называли настоящую русскую цитадель, построенную в конце девятнадцатого века и в которой в описываемое время находились воинские части и подразделения 108-й мотострелковой дивизии. Одна из её дополнительных функций тогда и состояла в том, чтобы разруливать командировочные караулы по сопровождению военных грузов.

    Затем выполнивший боевую задачу караул отправился на железнодорожный вокзал, обменял воинские перевозочные документы на обычные проездные билеты, загрузился в пассажирский вагон и благополучно возвратился в отправную точку своего командировочного путешествия. Привычно вдохнув полной грудью сухого пекущего ветерка в расположении родного ракетного дивизиона, начальник караула постучал в дверь кабинета начальника штаба с докладом о выполнении задания  «без происшествий», что, в сущности, недалеко от истины.

    И вновь завертелось стальное колесо военно-полевой службы, напоминая о былой командировке разве что постепенно убывающими остатками от кагано-складских тушено-баночных запасов, коими командир взвода управления лейтенант Николай Данилов ещё некоторое время по-холостяцки с удовольствием пользовался.

    Примерно через год выпало ему очередное счастье отработать похожую командировку, но уже по направлению в другую крайнюю южную точку великой страны, а именно в ту самую Кушку, которую, как и Термез, не обремененные настоящим пониманием реалий туркестанских просторов представители околосветского общества, презрительно заклеймили некоей «дырой». Однако, как в таких случаях принято приговаривать, это уже совсем другая история.