Гл 07 Царевна Лям

Юноша, который сидел на скамейке в одном из помещений дворца, был хоть куда – одно загляденье.  Невозможно было пройти мимо, не залюбовавшись стройным телом, лицом с правильными чертами, волнистыми волосами, серыми стальными глазами.

Возле юноши сидела девочка, совсем маленькая.  Не то, чтобы хрупкая невесомая красавица, а маленькая изящная девочка.  Девочка положила голову на плечо своего соседа и, с блаженной улыбкой, закрыла глаза.  На ключице девочки было выжжено имя «Лям», а ниже было выжжено большое клеймо с изображением двух лошадей.

Они, эта красивая пара, долго бы еще так молча сидели, но, где-то вдали, раздался бой часов.

- Ий, любимый мой, - очнулась девочка, - мне пора идти

- куда, моя прекрасная?  Побудь немного со мной

- не могу.  Мама наказала мне быть у нее.  У нас маленький семейный праздник. Мой брат Ком заплатил выкуп за себя. Отныне он свободен… Когда же я смогу купить свою свободу?
 
- подожди немного, моя ненаглядная…

- ах, да.  Я чуть не забыла о главном. Я, когда возле тебя, обо всем забываю. Я принесла деньги…

Девочка достала из промежутка между грудей стопочку купюр

- смотри, сколько денег. Я, помимо того, что отложила из карманных денег, кое-что ещё раздобыла.  Представляешь, я в лавке украшений украла колечко с камушком.  А маме сказала, что взяла колечко в долг и выпросила двести тау.  Потом, мама давала мне деньги на новое платье.  А я поплакалась портнихе, ты же знаешь, я умею.  И портниха взяла за работу в два раза меньше.

А если это колечко продать, сколько можно еще отложить… Скорее бы… Мне так жалко тебя, милый.  Ты же, наверное, голодный ходишь, раз все заработанное откладываешь на то, чтобы меня выкупить.  Я попрошу маму, чтобы она прибавила тебе жалование.  И, чтобы ты не голодал, буду тебе приносить поесть…

- объедки с царского стола?

- ну и что? Это ведь для нас с тобой.  Зато представляешь, как мы с тобой заживем…  Потом, когда ты меня выкупишь.  Представляешь, я буду твоей и только твоей… Ты только представь себе!!!

Может, удастся это ускорить.  Я могу проникнуть в государственную казну и взять там столько денег, сколько нам надо.  Я же, все-таки, царевна, я смогу это сделать.  И мы разом все решим, и не надо будет столько ждать…

Вот такого поворота разговора Ий никак не ожидал.  Он сразу представил последствия.  Утрату денег повесят на него.  А это – наверняка, смертная казнь.  А эту девчонку…  Самое худшее, что с ней случится – это если царица распорядится выпороть девчонку до полусмерти.  Ничего с девчонкой не сделается, отлежится…  Не станет царица убивать свою дочь.  Все на него повесят…

- Лям, ты же знаешь, что за кражу из государственной казны полагается смертная казнь

- ну и что.  Может, повезет, и ничего не обнаружат.  Там столько денег лежит, я сама видела.  А если не повезет – не страшно. Все равно я не могу без тебя жить.  Лучше сразу – отрубят голову или повесят.  Лучше, чем ждать без конца.  А вдруг тебе надоест ждать и ты меня бросишь.  Лучше уж давай попробуем…

- Лям, милая моя.  А ты обо мне подумала? Как я буду без тебя?

Лям отчего-то усомнилась в искренности услышанных слов.  Но это только на мгновение – не мог любимый и единственный быть с ней неискренним.

- я могу и понемногу таскать деньги из казны.  Там столько денег, что если взять чуть-чуть, никто и не заметит… Поскорее накопим столько денег сколько надо, и больше не будем ходить с тобой голодными…

Ий догадался, что его девушка может вытворить нечто такое, что может оказаться опасным для него.  Он понял, что самое безопасное – расстаться с ней…

- я хочу тебя, моя ненаглядная, - Ий на прощание обнял Лям.  От Лям несло жаром, как от раскаленной печки.

- скоро, скоро мой любимый.  Подожди немного, и я буду с тобой

Семья была уже в сборе.  Во главе стола восседал Ком.  Он специально скинул рубашку, чтобы все могли наблюдать его мускулистый голый торс, на котором выжжено клеймо с изображением двух лошадей.  Клеймо перечеркнуто крест-накрест двумя линиями, еще не зажившими.

Рядом сидели мама Мил и три старшие сестры.

Невысокого роста, начинающая полнеть, с круглым добродушным лицом, царица Мил сделала замечание:

- Лям, мы заждались тебя.  Опять со своим конюхом миловалась?

- да, - дерзко ответила Лям, - и что?

- успокойся.  Меня беспокоит одно: ты сохранила девственность?  Нам твоя девственность скоро понадобится…

У Лям перехватило дыхание:

- и я смогу после этого отдаваться своему Ию?

- да, хоть каждый день, по несколько раз. Но не забывай, что у тебя должны быть и другие мужчины…

- мне никто больше не нужен. И ему тоже никто, кроме меня, не нужен…

При этих словах царевна Ном, довольно невзрачная девица, ростом чуть выше своей матери царицы, слегка усмехнулась.  Сестры Ном и Тим были похожи друг на друга, и возраст у них отличался всего лишь на год, и внешне они были похожи, только у Ном живот был побольше – она была беременна.  Старшая сестра Сэм, крупная, величественная медлительная девушка была вовсе не похожа на мать и сестер. Вот при такой внешности ей бы и быть настоящей царицей

- Лям!... – прикрикнула царица.

- да знаю я все, что ты мне скажешь.  Сейчас ты опять начнешь рассказывать про свою противную Каян.  Достали вы меня уже.  Я согласилась отдаться вашему дурацкому гостю только ради того, чтобы быть с моим Ием.  Нам хорошо вдвоем… Нам никто больше не нужен… - чуть ли не заплакала Лям

- Лям, успокойся…

- не успокоюсь! Да будь она проклята, ваша мерзкая Каян!!! Шестьсот лет, как подохла, а до сих пор цепляется за нас, жить нам мешает…

- Лям, - остановила ее Тим, - радуйся, что ты живешь в свободной стране, где на самом деле действует свобода слова.  И свободу слова ввела столь ненавидимая тобой Каян.  Причем в те времена, когда ни в одном государстве и не помышляли о таком.  Ты представляешь себе, что было бы с тобой за такие слова в любой другой стране

- и что было бы?  Ну, отрубили бы голову.  Мне-то что?  Лучше сразу… Я все равно не смогу жить без моего единственного

- отрубить тебе голову могу только я, - улыбнулась царица Мил, - но, до поры до времени, я не вижу необходимости в таком деянии.  Свободу слова я соблюдаю и за слова не наказываю, хотя мне, единственной в царстве, дано право казнить и миловать по своему усмотрению, без суда и следствия.  Так что не переживай, не делай глупостей, и готовься принять нашего гостя.

- и кто же этот счастливчик, которому повезет сделать меня женщиной?

- это чрезвычайно важный для нас гость.  Иностранный предприниматель, имеющий внушительные ресурсы, хочет построить у нас громадный машиностроительный завод.  Я собираюсь убедить его в том, что завод лучше строить в области Нэйсион.

- но это дикая безлюдная местность, - удивилась Тим.

-там есть поразительные возможности.  Есть железная руда, неподалеку есть возможность организовать добычу каменного угля.  Чем не местность, в которой можно создать промышленный район, лишь бы были средства. А средства я хочу вытянуть из нашего гостя.  К взаимной выгоде.  Поэтому я и отправляла туда Ном, оценить возможности той местности.  Наверняка, она и своего ребеночка оттуда привезла

- каким это образом, - ехидно сказала Тим, - там нет жителей, а, тем более, - мужчин

- не переживай, - ответила Ном, - у меня там за несколько дней было больше мужчин, чем у тебя за год…

- заткни свой поганый рот.  Я забочусь о вашей же безопасности.  И что я заслужила: мужчины от меня шарахаются, а всякие шавки надо мной еще и насмехаются…

- да мне твоя забота…

- подеритесь еще, - прервала их царица Мил, - мало я вас в детстве разнимала.  Если не прекратите, прикажу вас выпороть...  Ах, было бы кем вас заменить, казнила бы вас обеих

- как тетю Сол? – вставила Лям

- да, как мою сестрицу Сол. Ничуть не жалею, что избавилась от этакой мрази

- мама, ну зачем ты так, - вмешалась Сэм, - все-таки у нас семейное торжество

- извини, доченька. Достали они меня. А у меня еще две такие же дуры подрастают…  Ком, тебе, наверное, скучно слушать наши семейные перепалки

- отчего, мама, это же дела нашей семьи…

- ты теперь свободен, и ты больше не член нашей семьи.  Ты понял, отчего я настаивала, чтобы ты не ждал, а взял на свой выкуп деньги в долг…

Лям, услышав эти слова, задумалась.  С одной стороны, Лям – совсем маленькая наивная девочка.  С другой стороны, царица Мил собиралась в будущем поручить Лям руководить всеми научными изысканиями в царстве.  И Лям постоянно получала уроки у разнообразных ученых.  И, соответственно, не смотря на нежный возраст и подростковую дурь, была девочкой развитой, знающей, способной к рассуждениям и выводам.

Лям совершенно не имела представления о том, сколько стоит выкуп раба.  Она в этом вопросе полностью полагалась на своего любимого.  Но, подумала Лям, если Ком, владелец фабрики, дела у которого идут весьма успешно, вынужден на свой выкуп брать деньги в долг…  Сколько же, в таком случае, требуется денег для выкупа?  А вдруг Ий знает истинный размер выкупа и просто копит деньги для себя, - засомневалась Лям.  Но это только на мгновение – не мог любимый и единственный быть с ней неискренним.

Настал день, когда царица Мил наказала Лям прибыть в банкетный зал.  Лям понимала, что ее ожидает после банкета.  Страшно ей было, когда она представляла себе то, что ей предстоит пережить.  И, в то же время, её переполняла радость – исчезнут все препятствия, мешающие ей соединиться с возлюбленным.

В банкетном зале Лям уселась между сестрами.  Тут же услужливая расторопная служанка Наэ поставила перед Лям самую обильную и разнообразную еду и огромную кружку с её любимым томатным соком.

Слева от Лям расположилась самая старшая сестра Сэм.  Сэм с увлечением уплетала стоящие перед ней блюда.  В стопку Сэм та же услужливая Наэ время от времени подливала водку.  Сэм признавала только водку.  Находящаяся справа Тим пила какое-то сверхкрепкое виноградное вино, ароматное и еще более крепкое, чем водка.

Лям мама пить не разрешала.  Только иногда сестры тайком от мамы давали ей глотнуть своей выпивки.  Мама считала, что Лям еще маленькая, чтобы выпивать.

«Пить мне нельзя, я еще маленькая, - подумала Лям, - а вот положить меня в постель с каким-то противным гостем – это пожалуйста».

Ах, если бы выпить два стакана водки, чтобы ничего не понимать и не чувствовать. А потом прийти в себя уже женщиной…

Лям ничего в рот не лезло.  Она отпила лишь несколько глотков сока.  Лям наклонилась над тарелкой, пытаясь искоса разглядеть своего гостя.  Мама, царица Мил, сидела в обществе двух незнакомых мужчин.  Лям сообразила, что это и есть тот самый гость, а с ним – или его сын, или его заместитель, или его партнер.  Всех прочих присутствующих Лям знала.

Один из окружавших Мил мужчин был такой же высокий, изящный и стройный, как Ий.  Второй – невысокий, наверное, ростом чуть выше самой Лям, худенький, подвижный.  Каким-то образом Лям догадалась, что этот мелкий юркий мужчина и есть тот самый гость, с которым она должна лечь в постель.

Наконец, царица пригласила гостей в соседний зал для продолжения переговоров.  За царицей и гостями последовали три царевны. Лям впервые попала в этот зал.  Громадные многоспальные кровати, на каждой из которых свободно разместились бы человек пять, сияли свежим бельем.  В одной из стен было семь слегка приоткрытых дверей

- приглашаю вас принять душ, - сказала царица Мил, скидывая кружевные кожаные сапожки и расстегивая платье.

Царица продолжила:

- вода в душ подается с помощью электронасосов.  Вы можете настраивать как напор воды, так и температуру.  Подогрев воды также осуществляется электричеством

Конечно же, это было хвастовство.  Но как не похвастаться тем, что во дворце установлено такое оборудование, которое мало у кого есть.  Сэм зашла в кабину вдвоем с высоким стройным гостем, царица Мил зашла в соседнюю кабину с другим гостем.  За Лям в выбранную ей кабину зашла Тим.  Тим показала, как регулируются напор и температура воды…

- запомнила? Следующий раз зайдешь с мужчиной и поможешь ему управиться с душем.  Они же обычно этого не умеют, такой душ мало у кого есть во всем мире.  А попросить помочь – ниже их достоинства.  Все мужики глупые и тщеславные, только и умеют щеки надувать…

Не бойся, Лям, малышка.  Я буду рядом, на той же кровати

Сэм вышла из душевой кабины в обнимку со своим партнером.  Они направились к кровати, бросились на кровать и тут же свились в один клубок.  Тим подвела Лям к другой кровати:

- ложись на спину, раздвинь ножки и руки, и ничего не бойся, я рядом, - Тим поцеловала сестру в щечку и легла с краю

Тут же подошли царица Мил с дорогим гостем.  Лям закрыла глаза. Но она успела разглядеть, что то, что торчит у гостя между ног, имеет внушительный размер.  И находится в поднятом состоянии – или постаралась царица Мил, или гость запал на лежащую перед ним свеженькую девочку.

Гость прилег рядом с Лям

- ты девственница?

- пока да

Гостю стало неловко.  Он принялся ласкать Лям, но, почувствовав, что Лям не отвечает на его ласки, впал в растерянность.  Лям, на самом деле, были неприятны прикосновения чужого мужчины. Она, закрыв глаза, пыталась вообразить, что лежит с Ием. Но попытки эти были безуспешны.

Лям протянула свою маленькую ручку, коснулась члена своего партнера:

- ну, давай, чего ты ждешь?

Гость лег на Лям.  Она, неловко, и не зная толком, как это делается, вставила себе:

-хочу тебя

Гость, понимая, что имеет дело с девственницей, старался входить в Лям осторожно, не причиняя ей боли.  Но это не удалось ему.  Лям с трудом сдержала крик…

- ну, давай, давай, - прошептала она, стараясь подмахивать, неловко и неумело…

Гость, жалея свою партнершу, не кончив, вскоре слез с Лям. Подбежала служанка Чэан, совсем молоденькая крупная веснушчатая девчонка.  Чэан сменила окровавленную подстилку.  Такие подстилки клали поверх простыни, чтобы не пачкать простынь вытекшей спермой.  И в тех редких случаях, когда девушку избавляли на кровати от девственности, подстилка также помогала.

Чэан с дружеским участием кивнула Лям.

Тим подскочила к гостю:

- не боишься меня?  Ты ведь знаешь, кто я такая

- когда в постели, нисколько не боюсь

- тогда ложись на спину.  Я на тебя запрыгну

Тим ловко оседлала гостя.  Она подмигнула Лям:

- учись, юная царевна

После чего Тим увлеклась действием.

Лям осознала, наконец, что стала женщиной и теперь может пригласить своего Ия к себе в постель.  Но Лям долго не решалась на это – было стыдно.

Лям стеснялась и боялась признаться своему избраннику, что у нее должны быть и другие мужчины.

Такова воля царицы, следующей заветам Каян.  И никто в царстве Нион не смеет противиться воле царицы.

Лям надеялась на то, что Ий и без того все знает, и, в глубине души, все понимает и принимает, как бы ни тяжело ему было делить свою единственную с этими другими мужчинами. И Лям ни разу не решилась завести об этом разговор.

Лям, перед сном, вспоминала с отвращением то, что с ней произошло.  Она собиралась завтра же утром найти своего любимого, пригласить его к себе, и соединиться с ним. Но наутро ее вновь одолевал стыд, и она никак не решалась идти к своему Ию.

Наконец, Лям решилась, понимая, как тяжело любимый переносит разлуку с ней.

Лям пошла в конюшню, нашла своего любимого

- пошли ко мне, - взяла Лям Ия за руку

За те дни, что Ий не виделся с Лям, он много успел передумать.  Он всерьез был напуган желанием Лям запустить руку в государственную казну.  И был уверен, что, рано или поздно, Лям решится на этот шаг.  И перед тем, как сделать шаг, с ним советоваться не станет.

Ий постоянно получал от Лям деньги на её выкуп.  Часть денег он тратил на себя. Трудно было удержаться от того, чтобы купить бутылочку дорогого вина или досыта поесть чего-нибудь вкусного, такого, о чем он и представления не имел в прежней деревенской жизни.

 Ий с детства любил лошадей.  Когда ему удалось, по знакомству, устроиться в царскую конюшню, он был счастлив.  Ий считал тогда, что достиг в жизни небывалого успеха.  Но, со временем, ему все чаще стала приходить мысль, насколько более счастлив он бы стал, если бы возился не с чужими лошадьми, а со своим собственным конем. И бОльшую часть получаемых от Лям денег Ий откладывал на покупку собственного коня.

Жалко было расставаться с сытой жизнью и мечтой о коне.  Но лучше расстаться с этим, чем болтаться на виселице за соучастие в краже денег из государственной казны.

Когда Лям перестала встречаться с ним, Ий догадался, что Лям стала женщиной.  У Лям теперь есть мужчина, Ий больше ей не нужен, она его бросила.  И, что особо привлекало его при таком развитии событий, - если он Лям больше не увидит, то и накопленные деньги не надо будет возвращать.

Для него стало неожиданностью, очевидно, не слишком приятной, когда появилась Лям, поприветствовала, взяла за руку и потащила через дворец, на виду у всех, в свою спальню.

Ий плохо представлял себе, по каким правилам живут члены царской семьи. Удивляло его то, что царевны в открытую, даже, можно сказать, напоказ, водят мужчин в свою спальню.  И с ним тоже такое случалось.  Самая старшая царевна, кажется, её зовут Сэм, внешне величественная и медлительная, в постели была неукротима и неутомима.  После проведенной с ней ночи Ий был совершенно без сил и с трудом мог подняться с постели.  Иногда старшая царевна тащила к себе и второго мужчину.  Но легче мужчинам от этого не становилось.  Наверное, старшая царевна смогла бы и пятерых мужчин загонять до полусмерти.

Ий слышал, что одна из царевн помоложе, по имени Тим, руководит в царстве всеми особыми службами – разведкой, поиском и отловом засланных чужих разведчиков, а также теми службами, которые следят за порядком в пределах царства.  Ий побаивался эту царевну, и когда его брали на ночь, чувствовал себя скованно, удовольствия вовсе не получал, и убегал, как только царевна засыпала.  Было две похожих друг на друга царевны.  Царевны ему не представлялись, а Ий не умел читать, и не мог прочесть на ключице своей напарницы ее имя.  Потому он опасался обеих сестер.  Когда при следующей встрече его попрекали тем, что он сбежал, Ий оправдывался, что ему нужно было рано утром на работу, и он не осмеливался в такую рань будить свою соседку по постели.

Ий недоумевал, отчего царевны приглашают его в свои постели.  И со временем уверовал в свою мужскую привлекательность и исключительность.  Наверное, царевнам не хватает их мужчин.  А то, что царевны водят его в свои спальни на виду у всех – это чтобы вызвать у своих мужчин ревность.

Со временем царевны перестали с ним встречаться.  Ясно, что доигрались, слишком уж на виду у всех они изменяли своим мужчинам. И Ий нашел себе другую женщину – подругу царевны Лям служанку Чэан. Чэан на удивление быстро согласилась.  И Ий лишний раз убедился в том, насколько он неотразим как мужчина.

Чэан, пожалуй, больше устраивала Ия, чем любая из трех царевн.  Чэан не доводила его до изнеможения, как этого добивалась старшая царевна.  И он нисколько не боялся Чэан, как он боялся младших царевн.

Ий знал, что у Чэан есть жених.  И Чэан настолько устраивала Ия, что он решил сообщить жениху Чэан о том, что встречается с его невестой.  Как и следовало ожидать, Чэан рассталась со своим парнем.

В этот, столь неожиданный, раз, когда Лям вела его, явно, в свою спальню, Ий был в растерянности.  Он не имел ни малейшего представления, как себя вести.  Он ведь надеялся, что никогда больше не увидит Лям. И неприятные последствия – и необходимость как-то отвечать за потраченные деньги, и виселица за предстоящее соучастие в краже, его миновали.

Ий не отличался хитроумием и изобретательностью.  Он был совершенно уверен в том, что Лям больше не девушка.  И, несмотря на свои не слишком изощренные склонности к коварству, сообразил, что по итогам соития появится возможность обвинить Лям в неверности, получив повод навсегда расстаться с ней, а заодно – возможность лишний раз насладиться свежим женским телом.

Когда Ий и Лям добрались до спальни Лям, Лям быстрым и небрежным движением сбросила свои кружевные кожаные сапожки, расстегнула и скинула платье.  Лям осталась совсем голенькой и принялась раздевать Ия.

Она стащила с него рубашку и задохнулась от волнения, представив себе, что через мгновения она сольется с этим желанным телом.

Но самое волнующее настало когда Лям принялась расстегивать брюки.  Она, еще не расстегнув полностью, почувствовала напряженный член.  Похоже, что член был раза в два меньше, чем у ее первого мужчины.  Но, в отличии от того, первого раза, Лям испытывала не испуг, а смешанное с вожделением волнение.  Похоже, что из нее уже потекло.

Ий стоял безучастный.  Лям поняла, насколько он растерян от того счастья, которое настигло их.

- милый, - прошептала Лям, увлекая его в постель, - все трудности наши позади.  Мы отныне вместе… Никто нам не помешает…

Лям подумала о том, что Ий, наверное, не уверен в том, что ее лоно уже раскупорено.  И в нее можно смело погружаться на всю глубину.  Надо будет сразу податься ему навстречу, иначе, он будет осторожничать, боясь сделать ей больно.

Но он сразу нырнул вглубь.  Мелькнула мысль «он знает, что я не девушка, и не отказался от меня».  Но дальше было уже не до мыслей.  Хотелось еще больше слиться с любимым.  Лям закинула ножки ему на спину и обняла его руками со всех сил.

Кончив, Ий сразу уселся на край кровати и принялся одеваться…

- милый, ты куда?  Побудь со мной, поласкай меня.  А после повторим

Ий молча продолжил одеваться

- тебе нужно на работу, - продолжила Лям, - иди, конечно, и приходи ко мне на ночь.  Мы всю ночь будем вместе

Ий уже поднялся

- ты меня обманула, потаскуха.  Сколько у тебя было мужчин?

- всего лишь один.

- ври больше.  Так я тебе и поверил.  Я жду, мне ни на одну женщину и смотреть не хочется.  А ты, пока я жду, по мужикам пошла

- Я все тебе объясню, только приходи ко мне на ночь

- еще чего не хватало, - Ий уже поднялся и направился к выходу, - без меня найдешь, с кем покувыркаться

Лям стало нехорошо…

Но, может быть, не все еще потеряно.  Можно все объяснить.  Ий поймет, и все у них будет по-прежнему, даже намного лучше – ведь исчезли все препятствия, и они смогут наслаждаться любовными утехами.

Лям решилась пойти и все объяснить.  Ий поймет и простит ей вынужденную неверность.

Лям с трудом поднялась с кровати, одела трясущимися руками платье.  Натягивать сапожки сил не было, и она пошла босиком.

Ий, увидев Лям, не на шутку испугался, подумав, что Лям пришла требовать обратно свои деньги.

- чего приперлась, грязная шлюха!  Проваливай!

- Ий, пожалуйста, выслушай меня.  Я тебе все объясню.  Мы с тобой помиримся и будем каждую ночь любить друг друга. Только иногда, очень-очень редко мне придется отдаваться другим мужчинам.  Но это без любви…

- тварь!  Я буду ждать, а ты будешь гулять-развлекаться

- Ий, прошу тебя, выслушай меня.  Ты все поймешь, - Лям шагнула к нему, собираясь стать перед ним на колени

- сволочь!  Не трогай меня!  Проваливай, - Ий оттолкнул Лям так, что Лям с трудом удержалась на ногах.

Лям поняла, наконец, что все кончено.  Ах, зачем она сказала, что должна будет отдаваться другим мужчинам.  Можно было потом, постепенно, подготовить Ия к этому.  Если бы она могла спросить совет у взрослых, мудрых и опытных женщин.  Увы, это невозможно.  И мама и старшие сестры не по этой части.  Они никогда не любили и не могут полюбить.

Лям не хотела жить как мама и старшие сестры.  И она поняла, что вообще не хочет больше жить.  И виновата в этом мама, которая никак не осмелится нарушить заветы этой мерзкой Каян.  Мама погубила любовь Лям!  Мама лишила Лям будущего!

Лям поплелась к лестнице, ведущей в ее спальню на втором этаже.  И когда она попыталась подняться на первую ступеньку, она поняла, что не может идти.  До этого Лям представить не могла себе, как это старичкам и старушкам может быть тяжело подниматься по лестнице, ее молодые ножки поднимали ее в любую горку и она могла легко, одним махом взбежать на любую высоту, совершенно не испытав одышки.  В первый миг, когда Лям почувствовала, что не может идти, она испугалась, но потом решила, что вовсе не страшно, если сердце ее не выдержит и она сейчас умрет, жизнь для нее все равно утратила всякий смысл.

Поднявшись на второй этаж, Лям почувствовала, что она может не дойти до своей спальни, упадет и умрет в коридоре.  Но до спальни она все же добралась и легла в постель, ожидая, когда сердце ее остановится.

Но сердце никак не останавливалось.  Надо что-то делать. Нельзя так лежать бесконечно долго, так можно и с ума сойти.

Лям решила скатать из простыни жгут, сделать петлю и повеситься.  Определив себе цель, Лям начала действовать.  Она поднялась, потянула на себя простынь и принялась скатывать жгут.  На простыни она увидела мокрое пятнышко.  Лям догадалась, что это – сперма, которая пролилась,  когда Ий выходил из нее.

Это, близость с Ием, блаженство, когда то, что из него вытекало и всю её, насквозь, пропитывало, произошло так давно, вечность тому назад.  И никогда не повторится…

Лям вспомнила, что когда Чэан меняла ей постельное белье, Чэан иногда брала белье из ящика.  Надо только вспомнить, из какого ящика.  Лям кинулась открывать все ящики, и, наконец, нашла чистую свежую простынь.  Она скатала жгут, сделала петлю.  Кажется, петля хорошо ходит и должна надежно затянуться.  Осталось придумать, чемзакрепить жгут.

Потолок в её спальне был наклонный, поскольку сверху располагалась покатая крыша.  Под потолком были балки.  Лям перекинула жгут с петлей через балку.  Осталось закрепить жгут на балке.  Лям забралась на шкаф, перепрыгнула на балку и крепко затянула жгут.  Вроде бы жгут должен выдержать ее вес.

Лям забралась на стол, который был ближе всего к петле и с досадой обнаружила, что петля находится слишком высоко.

Но это – трудность преодолимая.  Лям вытащила ящик из стола, поставила ящик на стол, забралась на ящик.  Теперь по высоте петля находилась вровень с её шеей.  Но новая неприятность – петля болталась более чем в метре от нее.  Надо чем-то петлю подцепить.  Если бы Чэан оставила в спальне швабру.  Лям оглядела спальню: швабры нигде не было.  Пришлось вытащить карниз из штор.  Лям попробовала: карнизом вполне можно подцепить петлю.

Лям спрыгнула со стола.  Тут ей в голову пришла мысль: из нее перед смертью потечет.  Это будет некрасиво и неприятно.  Надо одеть трусы, набитые ватой.  Вата все впитает…

Лям запихала в трусы так много ваты, что, когда она одела эти трусы, стало очень тесно и неудобно.  Но это ведь ненадолго.  Ради красоты можно немного потерпеть…

Все готово, осталось только написать предсмертную записку.  Пусть мама царица Мил знает, что она и только она виновата в смерти дочери.

Сидеть за столом в тесных набитых ватой трусах было неудобно.  Но не снимать же трусы…

Лям написала:

«Мама, от меня ушел Ий.  Я не хочу жить.  И я приняла решение уйти из жизни.  Виновата в этом ты.  Для тебя издохшая шестьсот лет тому назад Каян дороже родной дочки».

Продолжение http://proza.ru/2023/12/01/2
Начало книги 1 http://proza.ru/2022/02/05/1270
Начало книги 2 http://proza.ru/2022/02/15/1813