Ев. от Екатии. гл. 39. In somnio omnia sunt materi

                Стих 1. Secreta terribilis medicorum modernorum

       Молодой врач скорой помощи с удовольствием разглядывал обнаженную грудь Эльвиры. Подготовив дефибриллятор, он прижал электроды, но тут же отлетел в сторону, отброшенный разрядом энергии. Девушка резко села и выдала ряд отборных ругательств на чистом старонемецком. Волосы ее торчали в разные стороны, как у электрического султанчика, а глаза светились зеленым огнем.

       — Куда мы едем? – спросила она.
       — В университетскую клинику, – ответил врач с недоумением, но не без гордости.

       Клиника при университете была старейшей больницей во всей Германии. Историю она свою вела, не много, ни мало, с четырнадцатого столетия и за эти века превратилась из островка призрения – больницы для бедных, – в один из самых крупных и лучших медицинских центров в Европе. О том, какие страшные тайны хранил гений того места, где впервые возвели ее стены, знали лишь немногие посвященные.

       — Но разве не в университете мы должны находиться? – спросила Эльвира, приходя понемногу в себя.
       — Вас обеих нашли в лесу под Горой всех святых в состоянии близком к коме. После анализа крови вам следует пройти обследование. Может, скажете мне, чем можно было так упороться?
       — Лучше тебе не знать этого, брат, – ответила Люсильда, разглядывая двух золотых змей, извивающихся вокруг жезла с крыльями на эмблеме, украшающей рубаху врача.
       — Ты посвященный? – спросила Эльвира, тоже обратив внимание на символ Гермеса.
       — Не понимаю, о чем вы, – ответил доктор. – Это всего лишь символ медицины, не более.
       — Кадуцей вовсе не посох Асклепия, – усмехнулась Люсильда. – Значит, мы найдем в стенах клиники то, что ищем.
       — Я бы уколол вам транквилизатор, но не знаю, под чем вы, – вздохнул молодой человек.
       — Это лишнее, – ответила Люсильда и подмигнула подруге.

       Эльвира пожала плечами, не вполне понимая, что именно имела в виду дьяволица. Она обрела силу и чувствовала себя самой счастливой ведьмой на свете, но без древних реликвий – черепа гейдельбергского человека и книги, – ее мощь была необъезженной дикой лошадью, способной погубить самого ездока и причинить немало хлопот.
       Могли ли оказаться эти старинные артефакты в клинике? Вряд ли. Скорей всего там будет еще одна загадка или не менее опасное приключение, чем то, что поджидало их в отражении старого Отто Вюрцнера. Впрочем, теперь Элли уже не боялась трудностей. Во-первых, она стала иной, а во-вторых, – в обществе Люсильды девушка чувствовала себя, как у Христа за пазухой. Ну или не совсем у Христа, – не суть важно.

       — Асклепий – бог медицины, – нравоучительно сказал юный доктор, выказывая свою осведомленность. – Когда он шел по дороге к царю Миносу, намереваясь воскресить его сына, то убил змею, которая обвила его посох. Тут же к нему приползла вторая змея, с пучком травки в зубах, что и воскресила подругу. Этой травой Асклепий и воспользовался. Две змеи – жизнь и смерть. В медицине две змеи: ядовитая и исцеляющая, означают болезнь и исцеление. Тут нет никакой тайны.
       — Можешь себе врать, если нравится, – неожиданно ответила Элли. Жезл Гермеса в ваших около-культных науках является символом ключа, который отворяет границу между светом и тьмой, жизнью и смертью, между некими добром и злом, о которых древним полу-людям полу-животным даже известно-то не было. Этот елдак является символом взаимодействующих и дополняющих друг друга сил мамани природы. Можно многое поведать по этому поводу, – кадуцей не только атрибут, и не одного утырка Гермеса, – его дрочат и Анубис, и финикийский Ваал. Иногда Иштар и Изида что-то с ним вытворяют. В руках богов этот жезл якобы символизирует Небо и Луну. А еще он означает, что эволюция духа возможна лишь в гармоничном сочетании разума с плотью, с желаниями и стремлениями. Дальнейшие же размышления по этому поводу рушат к чертям любые догмы-устои и приводят к поиску тайных знаний. Но и там вас, дебилов, лишь заводят в тупик ваши ограниченные плотью мозги. Разве не так?
       — Да всем плевать. Никто не грузится этими измышлениями, – усмехнулся доктор и достал сигарету, полюбовавшись, в легкой задумчивости, красивою пачкой.
       — Всемирная организация здравоохранения UTH. А Земля-то плоская, как у богов, пробормотала Эльвира, словно впадая в какой-то искусственный транс. Машина повернула за угол и остановилась возле ворот прекрасного современного здания, сияющего в ночи ярким светом стеклянных стен. Угол постройки был освещен не так ярко, – там Эльвира увидела идущие по лестнице темные тени и почему-то испытала чувство странного беспокойства.
       — Стеклянный дом – капкан для призраков и одержимых, – усмехнулась Люсильда. – Должно быть, это новомодное изобретение.
       — Старые здания расположены неподалеку. Тут у нас городок. Есть целые этажи для шейхов и миллионеров, – ответил врач, с удивлением наблюдая, как бывшие при смерти десять минут назад девушки сами выходят из машины, будто ни в чем не бывало.
       — Нам не сюда, – уверенно сказала Эльвира.
       — Ты права – это всего лишь ловушка, – вторила ей дьяволица.
       — Вы должны следовать за мной, – открыл было рот юный доктор, но тут же осекся, чувствуя, как сердце его сжимает ледяная когтистая лапа.
       — Отошли прочь санитаров и веди нас к старинным постройкам. Ты знаешь, куда, – процедила Эльвира сквозь зубы.
       — Девочка набирает обороты, – иронично пропела Люсильда. – Лучше не сопротивляйся ей, братец. Даже я её теперь немного побаиваюсь.
       — Хорошо, – прохрипел, задыхаясь, молодой врач. Затем он махнул санитарам, кивнул шоферу и произнес. – Следуйте за мной. Молча. Вам следует переодеться в халаты.
       — Так на кого же тут все-таки расставлены сети? – не унималась Люсильда. – Скажи нам, пока еще никто не подслушивает.
       — Я мало что знаю. Меня приняли в братство всего год назад. Но мне известно, что любая сущность, обладающая силой, попадая в стеклянный корпус, проявляет себя.
       — Они что тут, на ведьм снова охотятся? – с презрением спросила Эльвира.
       — Не думаю. – Люсильда остановила доктора и закурила, вытащив у него из кармана пачку сигарет с неизменным «звериным» гербом. – Помимо генетических экспериментов и любимой евгеники, вы ведете учет всех людей, обладающих паранормальными способностями? Психушка небось переполнена?
       — Я не могу вам об этом рассказывать даже под страхом смерти.
       — Ясно-понятно, – петля жмет на шейке. Но ведь мы можем и хрусть. А еще вы охотитесь на крупную рыбку, но об этом знает лишь тот, у кого шнапсик покрепче. Так на кого вы охотитесь? На кого именно в последнее время вам давали ориентировку?
       — Я не могу...
       — Элли, приласкай мальчика, – дьяволица подмигнула подруге, предлагая ей попробовать свои силы.

       Эльвира подошла к молодому врачу, обняла его и одарила сладостным поцелуем.

       — Это две девушки, очень красивые. Наш медиум нарисовал их, – пробормотал юный доктор, опускаясь в безволии на колени. – Лучше убейте меня. Теперь мне все равно уж не жить. – Добавил он, протягивая дьяволице рисунок.
       — Да это же... Не мели ерунды, – рассмеялась Люсильда. – Мы примем тебя в свое братство, тем более что ты никак не мог противостоять силе Эльвиры. Я сама лично знаю вашего Лорда, – соврала она, – и замолвлю за тебя словечко в нужный момент. А теперь веди нас туда, где мы сможем узнать больше. У вас есть тут хранилище?
       — Если и есть, то я о нем ничего не знаю. У меня не тот уровень доступа.
       — А у кого тот? – спросила Люсильда.
       — Вам нужен доктор Гобельт – он посвященный высшего градуса.
       — Гобелет? Как ему с таким именем тут работается? Или настоящий немецкий здесь уже позабыли? – рассмеялась Эльвира, но тут же закрыла рот, словно вспомнив о недавней своей глупости и пристыдившись.
       — Он тут и не работает. У него тут своя лаборатория – пентхаус, о котором знают лишь единицы. Только три человека вхожи к нему. Но их сейчас нет в Гейдельберге.
       — Так куда же тогда ты собирался нас отвести? – спросила дьяволица с угрозою в голосе.
       — Вас хотела увидеть Кларисса, сестра известной вам хозяйки борделя. Но только в том случае, если вы не попадетесь в ловушку, – ответил доктор, боязливо оглядываясь по сторонам.
       — С ума сойти. За нами следили? Значит у них все просчитано? И с каких это пор женщины входят в братство каменщиков? – в недоумении спросила Эльвира.
       — Они и не входят. Их принимают в дочернюю организацию. Но они контролируют некоторых из братьев, если хватает мозгов. Вроде бы, мне повеселее становится. Ну что же, пойдем, побеседуем с Кларой-кораллой, – сказала Люсильда решительно. – Чувствую, что она нечто. А до господина Гобельта мы еще сумеем добраться.


                Стих 2. Intus saxum

       Доктор Гобелет пришвартовал катер к причалу и гордо прошествовал к своему, белее чем скромному лесному жилищу. Маленький сельский домишко с висящими во дворе сетями и сохнущей мелкой рыбешкой мало чем был похож на обиталище аристократа, крупного ученого и выдающегося изобретателя. Выкрашенный белым и красным, покрытый недорогой черепицей маленький домик буквально утопал в зарослях молодого дуба и миндаля, которые поднимались вверх по крутому скалистому склону. Мало кто знал, что внутри этого дома находится вход в пещеры, оборудованные доктором под свои нужды. Часть каменной стены маленькой пристройки-хранилища была небрежно завешена грязным куском парусины. На вбитых в скалу крючьях рядом висели различные инструменты, веревки и прочая нехитрая деревенская утварь. За парусиной, как в сказке, находилась тайная дверь, ведущая в старые штольни. Доктор снял с крюка фонарь-керосинку, зажег фитиль и достал из кармана связку ключей. Спустя минут десять он очутился в совсем ином мире, – непохожем на тот, что остался снаружи. 

       К освещенному газовыми рожками и китовым жиром огромному залу примыкали небольшие, вырубленные в горе просторные ниши. В них располагались различные по назначению лаборатории и мастерские, а так же роскошная библиотека, заполненная всевозможными шедеврами истории человеческого гения и интеллекта. Жар, источаемый горящими газом и китовым жиром, прекрасно прогревал помещения, а выдолбленные в скале уму непостижимым способом вентиляционные шахты способствовали поддержанию сухого и мягкого климата.
       Единственным здравомыслящим человеком, которому, условно говоря, доверял сумасшедший ученый, был его друг, доктор Менгеле. Именно он и создал весь обслуживающий персонал – людей-зомби. Сам Гобелет называл своего тезку баварским свинопасом и мясником, но та идея, над которой они работали, делала их не просто друзьями, но связанными одной цепью соратниками и посвященными.

       — Как у нас сегодня дела, доктор? – спросил Гобелет, протягивая Йозефу Менгеле левую руку.
       — Все замечательно! – ответил молодой человек. – Те бактерии, что были найдены в леднике, и правда, бессмертны.
       — Вы уверены в этом?
       — Я уверен лишь в том, что они прожили, не размножаясь и не старея, в холоде уже более миллиона лет, – этого вам достаточно?
       — Звучит заманчиво! – Гобелет налил себе чашку кофе, плеснул туда добрую порцию французского коньяка и блаженно потянулся в уютном кресле, позволяя полуобнаженной рабыне снять с него сапоги. – И как испытуемые?
       — К сожалению, выжил только один ребенок. И он черный.
       — Вы хотите сказать, что это и есть кровь Адама?
       — Все мои исследования ведут именно к этому. Адам и Ева были представителями негроидной расы.
       — Нeresies! Это немыслимо. И что теперь? Рабы обречены стать бессмертными?
       — Мы этого не допустим.
       — Нужно следить за тем, чтобы они ни в коем случае не узнали об этом.
       — Они и не узнают, – ответил Менгеле, наливая себе коньяка и присаживаясь неподалеку. – Для нас они лишь подопытные обезьяны.
       — Воистину. Пусть так и остается во веки веков. Если Матильда права, и хоть один из них станет у руля власти, он сделает все, чтобы утопить мир в крови или устроить иного рода кошмар.
       — Пока мир топили в крови белые диктаторы.
       — А Рим растерзали варвары. Не стоит их недооценивать.
       — Думаю, вам стоит взглянуть на цену того бессмертия, которое мы уже можем дать избранным.
       — Ну что же, давайте посмотрим! – ответил Гобелет, бодро вставая на ноги.

       В самой темной из всех пещер за стальными дверьми располагался ряд клеток. В одной из них сидел маленький негритенок, а за двумя решетками рядом – его мать. Доктор Менгеле подошел к системе лебедок и повернул рычаг, поднимающий перегородки.

       — Мы сделали ему инъекцию в костный мозг всего неделю назад, – гордо сказал вивисектор. – Физическая мощь увеличилась втрое. Metabolismi est, magnificet nomen tuum. Temperies stabilis. Regular pulsus*. И он уже один раз сбросил кожу.
       — Это невозможно, – пробормотал Гобелет. Симбиоз потрясающий.
       — Теперь, самое интересное, – ответил Менгеле с кривою усмешкой. – Я почему-то уверен, что все произойдет именно так, как я думаю.

       Мать негритенка, увидев, что преграды исчезли, издала радостный возглас и бросилась к своему сыну, обнимая его. Ребенок хищно оскалился и, кусая мать в шею, разорвал ей артерию. Проглотив кусок кожи, он с упоением принялся пить кровь, сладко причмокивая.

       — Какая мерзость, – доктор Гебелет с отвращением отвернулся.
       — Должно быть, все зависит от интеллекта?.. – протянул Менгеле, завороженный кровавым зрелищем. – Но результат заставляет о многом задуматься, – вы не находите?
       — Продолжайте эксперимент. Мне же сейчас нужно будет заняться иными делами. Меня ждет де Сад.
       — Вы уверены, что он выдержит ритуал посвящения?
       — Да, уверен. И нам с ним предстоит много работы. Доведите сыворотку до максимально безопасного для него состояния... Non sine periculo*.
       — Non sine periculo, – вторил ему доктор Менгеле.

                Стих 3. Vivus sepultus

       Франсуа де Сад чувствовал, как его саркофаг опускается в воду. Благодаря герметичности, жидкость внутрь не просачивалась, но маркиз буквально ощущал ее холод, чувствовал сырость, запах рыбы и тины. Зелье, принятое им, начинало понемногу действовать, но оно лишь обостряло все чувства и снимало ту сенсорную цензуру, что фильтрует лишнюю, по ее мнению, информацию для организма и не дает нам сойти с ума. Но какой смысл может быть в тысячекратном обострении чувств, если ты заперт под водой внутри каменного ящика, воздуха в котором хватит максимум на десять минут?
       Саркофаг дернулся от удара о покрытое булыжниками дно и накренился. Раздался ужасный звон. Маркиз с ужасом понял, что это падают цепи, на которых его спустили вниз. Мысли пронеслись в голове де Сада со скоростью вражеских пуль, вселяя сомнения, безнадежность и панику. Первым его побуждением было, – собрать все свои силы и постараться открыть крышку гроба. Наверняка любой другой именно так бы и поступил, но Франсуа заподозрил неладное и решил взвесить все «за» и «против». Время остановилось, позволяя ему неспешно перебирать варианты дальнейших событий. Рисуя в воображении волшебные перспективы своего чудесного освобождения, Маркиз начал понемногу дремать. «Вот и хорошо – решил он, – отойду в мир иной во сне, и ничто меня не будет тревожить».

       Прошла маленькая тягучая вечность. Маркиз, и правда, слегка задремал, почти смирившись со своею судьбой. Для себя он решил, что только лишь начнет задыхаться, – откроет свой саркофаг, чтобы или спастись, или погибнуть, но по геройски. В этот момент нечто неясное, но ощутимое выдернуло его из медитации, – под водой зазвучала странная барабанная дробь, гулким эхом тревожившая заключенного в каменный гроб человека. Затем саркофаг дернулся и двинулся с места. Де Сада волокли в его каменном доме по неровному дну водоема в неизвестном для него направлении.


       Понимая частью сознания, что это лишь сон, Странник ясно и отчетливо чувствовал жар тлеющих рядом углей, но пребывая при этом отчасти в теле Маркиза, он так же явно ощущал и движение. Когда же тяжелый каменный саркофаг сорвался и начал стремительно проваливаться куда-то вниз, то парню и вовсе сделалось жутковато. Страх падения, помноженный на неприятное чувство заточения-несвободы, замкнутого пространства и тьмы, вырвал его из не слишком приятной навязчивой дремы.
       Под слоем успевшего зарасти травой и кустами мягкого песчаного грунта располагалась успевшая изрядно подгнить деревянная крышка старого схрона. Разведенный прямо на ней жаркий костер сделал свое дело, – грунт обвалился, увлекая вслед за собою удачливого познавателя. Фортуна его, – надо отдать ей должное, – обладала немножечко странным чувством юмора. Больно ударившись головою об угол геодезического ящика, Странник потерял только что обретенное сознание и оказался заживо похоронен. В кромешной тьме он узрел гордый лик прекрасной и непомерно привлекательной во всех смыслах, облаченной в вызывающее платье с глубочайшим декольте, огневолосой женщины. Даже не глядя на двух ужасных собак и прочие атрибуты, он сразу понял, кто перед ним. Чувствуя, что задыхается и все больше погружается в безвозвратную жгучую тьму, молодой человек все равно упорно стремился к чудному образу, пожирая глазами совершенные округлые формы и стараясь запечатлеть в памяти это последнее мгновение жизни. Ко всему прочему, у него наступила эрекция.

       — Видно, правда, – все то, что мне ведомо о тебе! – рассмеялась Геката немного зловеще и едва уловимым жестом послала вперед одну из своих верных собак.
       Псина разинула ужасную пасть и, схватив Странника за шкирку, начала трясти его, как страж хулиганистого подростка. Потом она почему-то резко сменила гнев на милость и принялась рьяно, очень щекотно и противно облизывать его лицо. Веселый смех Королевы Ведьм унесло ветром, а дурень наконец-то очнулся и обнаружил себя откапываемым тем самым псом, которого он совсем недавно чуть было не лишил его и без того маленькой... собачьей, но жизни.

                ***WW***

*Во сне всё имеет значение <-> во сне всё такое же настоящее.

*Страшные тайны современной медицины.

*Внутри скалы

*Ересь.

*Метаболизм потрясающий. Температура стабильная. Пульс регулярный.

*Не без риска.

*Погребенный заживо.

Следующий стих - http://proza.ru/2024/03/14/1119

Предыдущий - http://proza.ru/2024/03/12/1204

Начало сериала - http://proza.ru/2024/01/06/822

Сиквел - http://proza.ru/2023/02/03/1819

Начало сезона - http://proza.ru/2023/11/25/456