Слово о наставнике воспоминания

СЛОВО О НАСТАВНИКЕ

(воспоминания)

В июне 1980 года на пятом курсе филологического факультета Кемеровского государственного университета проходило заседание комиссии по распределению. Среди студентов присутствовал необычный гость: представительный мужчина средних лет, плотного телосложения, с запоминающимися чертами лица. Его взгляд был лукавым, он с интересом рассматривал пятикурсников, будто бы выбирая подходящих кандидатов для своей школы.

Председатель комиссии представил Э.А. Фельде как директора Кемеровской специальной общеобразовательной школы закрытого типа для подростков с девиантным поведением.
Когда Эвальду Андреевичу предоставили слово, он с неподдельной гордостью и энтузиазмом рассказал о своём образовательном учреждении. Он с теплотой говорил о коллективе учителей и воспитателей, а также о детях из группы риска — мальчиках, которые оказались в трудной жизненной ситуации. Эвальд Андреевич поделился с нами особенностями работы с этими детьми.

Затем он пригласил молодых специалистов присоединиться к его команде. Мы с подругой согласились. Нас привлекли природные красоты, свежий воздух, близость города, благоустроенное жильё рядом со школой, хорошая зарплата и молодой, активный коллектив. Мы решили, что для начала это неплохое место, а там посмотрим, как пойдёт.

Шагая по улицам, я чувствовала себя легко и уверенно, улыбаясь тому, что ждало меня впереди. Для меня, выпускницы филологического факультета Кемеровского государственного университета, наступала новая глава в жизни – я стала дипломированным специалистом-филологом. Вот так, оказывается, сбываются мечты детства и юности.

Впереди меня ждала увлекательная перспектива: я должна была стать учителем русского языка и литературы в Кемеровской специальной общеобразовательной школе, которая, по словам директора, располагалась в живописном сосновом бору на высоком берегу Томи в селе Верхотомское.

Мой работодатель, Э.А. Фельде, был известным в Кузбассе педагогом, и я гордилась тем, что буду работать под его началом.

15 июля 1980 года — знаменательная дата в моей жизни. В этот день я впервые переступила порог школы и уже находилась в тесной комнате отдела кадров (ныне кабинет социального педагога), где мне предстояло заполнить ещё несколько документов.

Внезапно дверь распахнулась, и в неё стремительно вошёл директор. Он держал в руках новенькую трудовую книжку, которую аккуратно раскрыл на первой странице, где была всего одна запись. С нарочитой театральностью он приблизил документ к моим глазам: «Посмотрите, Валентина Ивановна, вы теперь педагог Кемеровской специальной общеобразовательной школы, и вы уйдёте отсюда только тогда, когда сами этого пожелаете… Вы это понимаете?»

Я не придала особого значения его словам, слишком много эмоций переполняло меня в тот момент. Начался отсчёт дней моего пребывания в стенах этой школы…

Обратившись к Богу с молитвой и получив благословение, я смело шагнула на путь учительства.
« Я свет звезды, как соль, возьму в щепоть
И осеню себя стихом трехперстным,
<Мой труд> благослови, Господь!»

Я дипломированный специалист, и мой наставник — Эвальд Андреевич Фельде, директор школы.

Эвальд Андреевич — настоящий профессионал своего дела. Он умело взаимодействует со всеми членами коллектива, как взрослыми, так и детьми, и устанавливает необходимый тон в общении.

Его слова, зачастую наполненные остроумием и аллюзиями, всегда соответствуют ситуации и используются с «снайперской точностью». Они заставляют задуматься и требуют осмысления, но не пугают.

Мне кажется, что нестандартный подход, оригинальность и своеобразие — это интересно, полезно и даже увлекательно. Например, в повседневной работе над интригой урока.

 Школа научала меня быть хорошим сценаристом, набиралась в этом опыта и от своего Мастера, которого явил сам Господь. А слова, услышанные мной от Эвальда Андреевича в тот первый день прихода в школу, были поистине пророческими.
Да, Эвальд Андреевич умел предопределять события… Не просто бывало «удерживаться в седле»… Ох, как не просто!..

Но это потом… А пока вихрем закрутились школьные будни. Наш «шеф» (так все называли директора) «куражился» над нами, молодыми, со свойственным ему плутовским задором. Проигрывал все возможные ситуации, чтобы проверить: на что способен в своей профессии этот молодой специалист? Нас так называемых «недорослей» в школе было много.

И, к счастью, мы это «игру» понимали не сразу.
Воспринимали всё всерьёз, потому что всё было, как в жизни. Эвальд Андреевич поступал так вовсе не из вредности: в молодом учителе ему важно было воспитать потребность стать настоящим профессионалом, мастером своего дела. А для начала "новоиспечённому" специалисту предписывали выучить свои должностные обязанности, приобщали к школьным традициям, к уважению всего того, что называется порядком, распорядком, режимом (и с педантичной точностью требовали выполнения всего того, что заложено в локальных документах школы). И в этом мой новый руководитель  напоминал мне моего предыдущего «шефа», декана филологического факультета В.Н. Данкова (по счастливому стечению обстоятельств оба моих наставника оказались лично знакомы).
 

СОЛО "на ундервуде"*


 


***
 Из диалога Эвальда Андреевича с воспитанниками (анекдот про нового учителя):
- Ну как вам ваш новый учитель, Валентина Ивановна?
- Она так много языков знает! На уроке называет слова на латинском, греческом, болгарском языках, знает немецкий язык…

- Почему она не говорит по-немецки?

— Она утверждает, что ей не с кем общаться на этом языке.

***

В школьном коридоре я столкнулась с Эвальдом Андреевичем.

— Ой, постойте, Валентина Ивановна! Ваши ученики говорят, что вы знаете немецкий язык. А поговорить-то вам, наверное, не с кем. Давайте обсудим!

— Ви гейт эс инен? (Как вы поживаете?) — спросил он.

— Данкэ, эс гейт мир гут! (Спасибо, хорошо!) — ответила я.

— Ого! — воскликнул он. — А на каком уровне вы знаете мой язык?

— На уровне работы со словарём, — призналась я.

Поясню, что Эвальд Андреевич вёл в нашей школе уроки немецкого языка.


***
Во время урока в дверь осторожно постучали, и в класс вошёл директор с деловой бумагой в руках. Он попросил меня взглянуть на документ.

Я посмотрела и обнаружила ошибку. Указывая на неё. Увидела, как директор лукаво улыбнулся, затем слегка кашлянул, поблагодарил меня и тихо вышел из класса. Урок продолжился.


***
Раннее – раннее утро. Иду до своего кабинета (второй этаж), чтобы успеть подготовить классную доску ко всем занятиям. Эвальд Андреевич уже приступил к работе. Он услышал шаги, вышел из кабинета и попросил зайти к нему с планами на уроки. В кабинете директора вынужденно задержалась; планы оказались недостаточно полными, несколько схематичными. Эвальд Андреевич открыл свои конспекты уроков, в полном соответствии с календарной датой, и методично рассказал требования к их написанию.
 Контроль со стороны директора  за конспектами  молодых специалистов продолжился.

***
А вот ещё ситуация. Учебный день завершен. Все спешат домой. А меня задерживают, приглашают в кабинет директора на проверку тематического планирования по литературе. При просмотре планов «шефу», видите ли, не понравилось одно произведение по внеклассному чтению.
- Откуда оно? На каком основании оно здесь? Как тематически связано с предыдущим материалом?
 Состоялся обстоятельный разговор о принципах отбора литературы по внеклассному чтению. При планировании, по словам проверяющего, быть мелочей не должно. Удивлялась «вездесущности»  своего наставника. Исключительно всё вопросы по учебно-воспитательной работе пропускал   через  свой контроль.

***
А вот и воскресенье. Наконец-то, выходной день. Мы с подругой на просмотре интересной концертной программы в клубе  существовавшего в то время Дома отдыха. Увлечённые  происходящим  на сцене, не заметили, как к нам подошёл работник спецшколы (из режима) с указанием  от директора немедленно быть в школе. Причина отзыва в школу показалась  банальной: не были к сроку (в субботу) сданы характеристики на воспитанников.
- Подумаешь! Ведь задержаться на 2-3 дня – это же всегда и везде в порядке вещей!
Проштрафившихся оказалось несколько. Все сидели с ручками, тетрадями в тесноте кабинета отдела кадров «под приглядом» самого директора. Характеристики строчили, уже  весело балагуря, и без обид на «шефа». Мы оказывали поддержку друг другу в процессе создания текста, помогая формулировать необходимые выражения. Эвальд Андреевич и здесь слегка подтрунивал над нами и подучивал одновременно, говорил, что в написании характеристик «воды» не должно быть: «словам должно быть тесно, а мыслям просторно». Почти «к полуночи», сдав директору характеристики строго по счёту, все разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи.
Вот так однажды завершились мои «воскресные будни».
С ведением документации (написание характеристик, сдача отчётов, своевременное заполнение журналов) проблем, к счастью, более не возникало.

***
Моё первое общешкольное мероприятие, честно признаться, было «провальным», то есть раскритиковано новыми коллегами в пух и прах (директор при этом, возможно, намеренно не присутствовал). Указывали на методические просчёты: на недостаточность и блёклость оформления, срывы в работе техники, непрезентабельный вид чтецов – словом, все замечания по форме (и ни единого слова о содержании). А я всегда, в большей степени, работаю над смыслами, над содержанием; это свойство нашло своё отражение и в данной, первой моей работе, представленной на суд всех педагогов школы. Помню, очень старалась.
 
 Попыталась защитить себя, свою работу, напомнив коллегам, что по методике анализа сначала принято говорить о плюсах, а уж затем о минусах (нас так учили в университете). Буквально в следующий день  смелость моего вчерашнего высказывания обернулась непростым разговором с Эвальдом Андреевичем, который долго убеждал меня в том, что его коллектив не ошибается, это опытные педагоги. Надо прислушиваться. Стойко принимать критику. А далее, словно по секрету, дружески и несколько заговорщически проговорил:  «Если засудачили, то вам же плюс, значит (смеётся), заметили  потенциалы – я ведь это тоже увидел… Пересуды будут всегда. А реветь будешь тогда (здесь переход почти на «ты»), когда перестанут о тебе судачить».

Плакать приходилось… и не только мне. Фельде продолжал гордиться своим молодым, цветущим коллективом, и на вопрос, где он набирает таких «необыкновенных», отвечал: «А зачем  мне нужны другие, в моём-то коллективе?»

Скажем далее, молодых специалистов Э. А. держал «в ежовых рукавицах», "спуску ни в чём не давал", что, возможно, удручало, огорчало, печалило... Время убеждало: всё  работало на благо, во имя твоего «взросления», становления как специалиста,  во имя утверждения в коллективе (взрослых и детей).


И вновь моё соло "на ундервуде"…

***
В «фельденские» времена в коридорах школы во время уроков господствовала царственная тишина. Но безмолвием всё-таки это назвать было трудно: тишина, образно выражаясь, как некий внутренний шум «думанья» в противовес внешнему "шуму-гаму". Если бы мне предложили картинно представить памятник уроку в «чертогах» спецшколы, я бы на бумаге изобразила длинные светлые безупречно чистые коридоры этажей с распахнутыми дверьми в классах...идущего очень осторожной, вкрадчивой походкой (дабы не спугнуть урок) главного Мага – директора школы, с заложенными за спину руками, погруженного в извечные думы... А за каждой дверью - учитель, незримо присутствующий на моей картине, он тоже - маг, он священнодействует: вот здесь игра, а здесь дети в диалоге, а тут они что-то сочиняют, вот художники... школа – «кузница знаний и мастерская дум», и нельзя как-то неосторожным движением за дверьми учебного кабинета растворить это волшебство.
Все от мала до велика знали: урок в спецшколе - главное, а учитель здесь – самая важная, значимая фигура…

Царства школьного такого
Не найдёте вы другого,
Где по плану всё идёт:
Учись, трудись и развивайся,
А уж потом и развлекайся!
(Сказка-быль про спецшколу)

***
Два месяца моего пребывания в стенах школы в качестве преподавателя русского языка и литературы завершились открытым уроком в 7-б классе. Присутствовали все  учителя-предметники. Конечно, урок проводился не по собственной воле, даже вопреки моему желанию.
Вот такое своеобразное испытание, посвящение в таинства учительской профессии с жёсткими установками: сходу окунуть в вихрь школьных событий, не давать времени на раскачку, своевременно задать вектор нужных установок, определить верное направление в работе.

Разбор урока напоминал игру "в футбол", где были и «защитники», и «нападающие», а я в роли «неопытного вратаря» только и успевала "ловить и пропускать мячи". Были и "болельщики" (7-б кл. вместе со своим воспитателем). Подростки пребывали в полной уверенности, что положительный исход урока зависел только от них (всё было выучено назубок).
Боевое крещение состоялось. Первая встреча с учителями–методистами, мастерами своего дела произошла. В их окружении я была «подножием», «подножием большой горы».

***
Итак, пробный урок проведен, проанализирован, даны рекомендации. Мне позволят, как говорят, «повариться в собственном соку» и «в общем котле», а далее… бесконечно долгое посещение уроков, учебно-воспитательных мероприятий, опять-таки лично директором школы. И, думается, делалось это не столько с целью контроля, сколько с целью обучения. Всё проходило в разных форматах, без афиширования и совершенно непредсказуемо.
 Мой ментор был неутомим, мог в день присутствовать на четырёх-пяти уроках подряд. Точно по звонку, без опоздания, вдруг являлся у двери кабинета с блокнотом и ручкой в руках и  вежливо спрашивал разрешения на урок. Так же предупредительно вежливо просил, бывало, с недельку поработать на группе - там воспитатель болеет, помочь детям нужно (при этом тихомолком понаблюдает за настроем в группе, учебной деятельностью в период отсутствия основного воспитателя).

Хорошо осознаю сейчас, что для истинного профессионала передача знаний, умений и практического опыта другому, тем более начинающему специалисту, - дело особо важное.

Было у нас с подростками и время отдыха от посещений, но стоило "успокоиться", усыпить бдительность – и проверяющий тут как тут. Цель очередного визита объясняется желанием посмотреть работу в течение дня на одной параллели. А далее к тебе «нагрянут» в ходе урока, на любом его этапе: будь – то целеполагание, проверка домашнего задания, объяснение или закрепление новой темы. Особо интересовало Эвальда Андреевича подведение итога урока. Не забывает ли учитель отрефлексировать наработанное? Усвоен ли детьми материал? Даётся ли инструктаж домашнего задания? Верны ли установки на будущее? Укладывается ли учитель во времени на том или ином этапе?
 Кроме того, Эвальд Андреевич регулярно заходил в класс для просмотра методических пособий на рабочих столах. Очень ценились собственноручно, эстетично оформленные учителем материалы. Компьютеры-помощники в кабинетах появились значительно позже.

Мы с мальчишками настолько привыкали к пребыванию нашего "гостя" на учебных занятиях, что впоследствии его долгое отсутствие вызывало недоумение, даже несколько огорчало, особенно подростков. И немудрено, Эвальд Андреевич умел общаться с воспитанниками, находил с ними общий язык, они ему отвечали своей глубокой симпатией и любовью. Эвальду Андреевичу как-то естественно, на правах ученика и взрослого одновременно, удавалось стать участником так называемых «круглых столов»: он умел оживить разговор, озадачить вопросом, развернуть мгновенную дискуссию…

Словом, незримо уподобляясь режиссеру, мог задать тон, хитроумно направить «урочный спектакль», не отнимая, однако, пальмы первенства в ведении диалога у молодого коллеги. Бодрое, жизнеутверждающее взаимодействие моего наставника с детьми передавалась и мне, молодому учителю, заряжая оптимизмом, верой в собственные силы и возможности.
Совместно с Маэстро мы в мастерских собственного кабинета "творили" уроки, на которых непринуждённо и виртуозно педагогом-практиком проигрывались методы и приемы, преподанные некогда мне в университете теоретиками-мастерами. И во всём этом виделась та же глубина и целостность, та же свобода истолкования, импровизация в лучшем смысле данного слова. Импровизация как мастерство учителя, отшлифованное временем, мастерство спонтанного выступления без предварительных подготовок.

Мальчишки старались, им так хотелось заработать добрую репутацию, одобрение от самого директора, как нам, студентам, некогда на лекциях самого декана, В.Н. Данкова. И в организации, наполнении урока положительным ребячьим настроем, мне, учителю, впервые ступившему на школьные подмостки, мой Мастер очень помогал.
В конце урока Эвальд Андреевич мог подойти к столу с ученическими тетрадями, внимательно, не торопясь, просмотреть, разложить их по стопкам (что детей очень настораживало). В итоге похвалить одних и жёстко приструнить других.
К примеру, бывало так:
- Вот не понравилась тетрадь одного мальчика (открывает небрежно исписанные страницы, не называет фамилии, продолжает...)
К учителю у меня претензий нет: всё проверено, призывает к аккуратности, к культуре письма, требует работу над ошибками, даёт вам индивидуальные задания, домашняя работа не велика по объёму… все правильно, всё методически верно - я бы учился только «на пятёрки». А ты, мальчик, поступаешь не по-мужски.

А в своих анализах, отмечая высокий темп моих уроков, восклицает: «Не гони! Сбавь скорость!» И тут же сам отвечает: «Молодец!!!»

***

Жизненный путь, пройденный Э. А. Фельде, является ярким примером преданности своей профессии. Этот славный путь можно охарактеризовать одной лаконичной строкой: «Сердце отдаю детям». И своих молодых педагогов мастер дела наставлял именно на этот тернистый, но прекрасный путь. Заслуги Э.А. Фельде высоко оценены Родиной...

Эвальд Генрихович Фельде (1939 — 2016) — советский, российский
педагог (из Википедии)
Эвальд Генрихович**(Андреевич) Фельде на протяжении 24 лет (1978 по 2002 год) руководил Кемеровской специальной общеобразовательной школой.
Его упорный и добросовестный труд, впечатляющие достижения в области педагогики не раз были отмечены наградами и званиями: Заслуженный учитель школы РСФСР, Народный учитель СССР, кавалер ордена Почёта, медаль А.С.Макаренко, медаль «За особый вклад в развитие Кузбасса» трёх степеней, Почётный учитель Кузбасса, медаль «За веру и добро», медали «60 лет Кемеровской области», «70 лет Кемеровской области». Его имя занесено в галерею портретов «Лучшие педагоги Кузбасса», Большую советскую энциклопедию. В 2007 году  школе присвоено имя народного учителя СССР Эвальда Генриховича Фельде.***

Коллектив педагогов, которым руководил Эвальд Андреевич свыше 20 лет, выразил большую признательность своему руководителю и наставнику в простых словах одной дарственной надписи:
«Прекрасному Человеку, Народному учителю Фельде Эвальду Андреевичу,
Управителю двора шумного, весёлого, дружного да способного и славного, работящего – дома специального, Кемеровского:
За любовь его к детям да друзьям-сподвижникам, за сердце доброе, приветливое, за дела немаловажные и необходимые…»(инскрипт к сочинению «Сказка-быль про школу» - посвящено Эвальду Андреевичу, в честь юбилея).

На доске почета в Кировском районе г. Кемерово, среди портретов знаменитых, известных людей разных профессий, размещён портрет Э.А. Фельде. Проходя мимо данной галереи, всякий раз замедляю шаг, мысленно приветствуя своего Учителя, и он будто отвечает на это тёплым, как прежде, удивительно добросердечным взглядом, долго сопровождая, проявляясь светом из-за той черты невозврата, где лик его души остаётся для нас вечен…

Учителя не умирают,
Их души продолжают жить!
Так свечка плавится и тает,
Но не перестаёт светить…
И если свет вот-вот погаснет,
И, кажется, не уберечь,
Учеников зажгутся свечи
От той, одной… Десятки свеч!
Учителя не умирают…
Их Души вечно будут жить!
Их звёзды, в темноте мерцая,
За нами тихо наблюдают,
И продолжают нас любить...

Вечная благодарная светлая память моему наставнику!



Сноски:

*Ундервуд — в переводе с английского - пишущая машинка.


**Обращение к директору в коллективе: Эвальд Андреевич

***https://edu.ruobr.ru/news/63/