Прощай оружие. Глава 15. Комиссия

Глава 15. Комиссия.
Предыдущая глава. Глава 14. В полной готовности. http://proza.ru/2024/07/23/1054

    Сколько верёвочке не вейся, а конец всегда будет. Народная мудрость не обманула и на сей раз. День «Икс» наступил. Как и установлено договором, дивизион оповестили за сутки. Из военторга прибыл транспорт с продуктами, бригадой поваров, официантов и кухонных рабочих. Специалисты своего дела заполнили под завязку холодильники столовой и гостиницы и принялись за подготовку меню особого назначения. Каждое подразделение заняло заранее обусловленные позиции на своих объектах. В батарее управления готовность номер один приняла дежурная смена узла связи. Переносными радиостанциями экипировались и пятеро рослых батарейных бойцов для пешего сопровождения комиссии, дабы связь с внешним миром имелась и в мобильном варианте.

    Военно-транспортный вертолёт Ми-8 в пассажирском варианте, взметнув песчаную пыль, мягко приземлился на подготовленной для встречи площадке. Кортеж из пяти УАЗиков с пятью иностранцами в цивильной гражданской одежде и внушительного объёма сумками, а также иже с ними прибывшими представителями наших высоких штабов проследовал на территорию части. Американцы уединились в своих номерах, и около часа над приговорённым к печальной участи дивизионом звенела напряжённая тишина ожидания. Наконец, отдохнувшие иностранные гости распахнули гостиничную дверь и, осторожно выйдя на широкое крыльцо, неожиданно дружно замерли, смотря прямо перед собой слегка вверх.

    Сопровождающие лица также обратили и свои взгляды в том же направлении и ... ахнули. Забугорная пятёрка смотрела на соседнее здание. Здесь находилась казарма, окна которой в этот исторический момент сияли парой сотен улыбок любопытных советских воинов. Оторопевшие гости с минуту хмуро поиграли в переглядки, затем белозубо сверкнули в ответ и, одарив англосаксонским приветствием сопровождающих, отправились смотреть, считать, проверять, записывать. Абсолютная уверенность чужеземцев в выборе направления движения несколько озадачила местное командование. Заметив их угрюмую подозрительность, старший янки ещё раз оскалился белозубой улыбкой и помахал небольшой книжицей. Безошибочно определив её как Меморандум, принимающая сторона понимающе помахала своим экземпляром.

    Командир батареи управления всё время хождения иностранцев по интересующим их объектам находился на узле связи в ожидании возможного высокопоставленного переговорного заказа. Скучно, тревожно, ответственно. Однако за весь день никакого звонка так и не состоялось. Вернее имел место один заказ московского номера, который почти сразу же и отменили. Вот так ... столько сумасшедшей подготовки, утраченных навсегда нервных клеток и всё напрасно? Обидно. Ведь на самом деле для батареи управления главной целью всего её напряженного труда являлось достойное обеспечение связью приехавшей совместной комиссии. Она же так и не пожелала воспользоваться уникальной возможностью бесплатного общения из самого настоящего среднеазиатского пустынного центра с любым из центров мировой цивилизации. Само собой, довольно-таки обидно.

    Находясь на своём закрытом и отдалённом боевом посту напряжённого ожидания, Данилов, конечно, воочию не мог наблюдать за происходящими событиями. Да этого вообще мало кто видел. Для всех неучастников великого комиссионного события определили единое место сбора именем казарма, где серость вынужденного многочасового безделья скрашивалась просмотром телевизионных программ. В контингент участников от самого дивизиона вошли командир, его заместители,  начальник штаба, да малая группа ответственных лиц проверяемых объектов. Для обеспечения комиссии мобильной связью от батареи управления  были определены и несколько радистов с переносными радиостанциями, от которых в основном и просачивалась в народ негласная оперативная информация о происходящем.

    Радисты, как и остальной личный состав, в тот день одели новую тщательно подготовленную и свято хранимую до самого часа «Ч» форму и выглядели, как говориться, с иголочки. Американские контролёры неожиданно заинтересовались их радиостанциями, выражая крайнее изумление. Радиостанции с индексом Р-157 выглядели игрушками-малышками матово-тёмно-зелёного цвета с пристёгивающимся снизу крохотным, но мощным аккумулятором. Носились они через плечо на кожаном ремешке со встроенной гибкой антенной и имели удобную головную гарнитуру, под панамой почти незаметную. Любой полевой связист того времени по достоинству ценил эту безусловную удачу отечественной военной промышленности. К сожалению редко встречавшуюся в войсках. Уже после описываемого действа, после общения с другими такими же потерпевшими от подобного сокращения коллегами, Данилов узнал, что ранее, при встрече американцев в местечке под названием Байрам-Али, радистов снарядили совершенно противоположным шедевром. А именно известными своей четырнадцатикилограммовой массой и серьёзными габаритами радиостанциями Р-105м разработки далёких начала шестидесятых годов. Такие нынче в фильмах о Великой Отечественной войне используют как реквизит за неимением настоящих того боевого времени. Конечно же, иностранные ценители передовых технологий этакий технологический «шедевр» наверняка приняли за радио дедушки Попова, утвердившись в своём несомненном превосходстве. Здесь же, неожиданно лицезрев совсем иную радийную экипировку, верой в своё превосходство были вынуждены усомнились.

    Впрочем, копилка американский удивлений наполнялась и множеством других событий. Вычищенная, свежевыкрашенная и свежевыбеленная территория, совершенно не похожая на уничтожаемый объект тоже наверняка заставляла их задуматься о чём-то более приземлённом, нежели о призрачной советско-американской дружбе. Это без сомнения было так, хотя никем и не озвучивалось. Невероятное изумление у гостей вызвало и массовое строевое перемещение советских бравых воинов в идеально отглаженном зелёно-песчаном форменном одеянии.

    Распорядок дня никто не отменял. Время подошло к  солдатскому обеду. Командиры подразделений построили личный состав перед казармой и с барабанным боем повели в столовую. Картина маслом: впереди барабанщик, за ним офицер, потом строй солдат по ранжиру в колонну по три, а в конце колонны старшина в звании прапорщика. И таких барабанно-строевых организмов прошагало мимо застывших в полнейшей оторопи гостей несколько. Причём все в новенькой форме, да в туркестанских панамах на шляпы ковбойские похожих. Да и показаться, так сказать, по полной программе перед приезжими из-за океана желание имелось. Поэтому шаг воины печатали строевой и по-настоящему.

    Иностранные официальные лица, присев на лавочку возле штаба, бурно обсуждали увиденное представление. Однако ещё больший восклицательный знак в нём поставило возвращение тех же колонн из столовой. Спустя полчаса гости успокоились, и собрались было направиться в свои гостиничные апартаменты, как вдруг опять послышался размеренный топот солдатских ботинок, и очарованная пятёрка снова замерла. Топот же стал сопровождаться громкими голосами ... чем ближе, тем громче и громче ... Что это? Звучала песня и не простая, а солдатская строевая. Причём не речитатив какой-то мерзкого армейско-заокеанского исполнения, а настоящая громкоголосая песнь с запевалой и подхватываемым всей молодецкой ратью припевом ... Эх, как здорово ... по-русски (хоть и не русских в строю немало), по-залихватски, можно сказать по-стрелецки (вспомним-ка фильм «Иван Васильевич меняет профессию»). Весь сей концерт янки стояли, не шелохнувшись, пока многостроевой хор не прошёл мимо них и, резко прервав песню, не замер одновременным «Стой» перед казармой.

    Однако же чужестранному сознанию пришлось принять ещё одну порцию неизгладимого впечатления от советской армейской действительности. Судя по их переглядываниям с ироничными ухмылками, заокеанцы своим либерально-демократическим умишком подумали, что сейчас-то уж наверняка, как и у них, все расслабятся, рассусолятся, тары-бары разведут да и разбредуться по своим делишкам, дымя сигаретами, щёлкая открываемыми пивными баночками ... Не тут-то было. Прозвучали резкие команды, и строй начал медленно постепенно таять по одному зелено-песчаному человечку, скрываясь в казарме. Минута, другая ... и нет никого, будто всё это в страшном американском сне происходило. Дааа, наверное, такое видение их зацикленному на своем дерьмократическом понимании мира умишку переваривать было невыносимо. Гости, подталкивая друг друга в проходе, скрылись в гостинице до самого вечера. Впрочем, пропустив момент, когда дивизионное воинство, пользуясь благом личного времени, вполне свободно и непринуждённо выходило из казармы покурить, подышать, побродить, посидеть на лавочках в тени пары раскидистых тополей ... В общем, делать, наверное, всё то же, что и воины любых армий мира ... за исключением, разве что, расслабляться категорически запрещённым у нас пивным удовольствием.

    Раскаленный летним туркестанским солнцем день, приправленный остротой исторически важного события, подходил к концу. Вечерело. Очередной барабанно-песенный концерт к столовой и обратно прошёл с прежним аншлагом, после чего к комбату, продежурившему на узле связи весь день,  прибыл с докладом сержант с обязанностями старшины, на которого на время работы комиссии легла вся ответственность за порядок в батарее управления. Надо сказать, что и сержант и весь личный состав этой мерой ответственностью прониклись и шалостей себе не позволяли. Затем на узел связи заглянул освободившийся от заточения в казарме товарищ, и Николай, вздохнув свободно, вышел с ним на свет божий. Удовлетворенный хотя бы тем, что сегодняшнее напряжение ожидания чего-то вдруг возможного нехорошего проходит, а завтра весь этот невоенный и тягостный ему человеку военному кошмар закончится. В это обоим очень хотелось верить. Однако их небольшой, но уже достаточный для более реального суждения опыт подсказывал, что к такому не совсем спокойному состоянию более подходит известная фраза: «покой нам только снится».

    Душевному успокоению никак не помогал и показавшийся печальным закат. По-летнему долгий и как-то в этом краю пустынной природы по-особенному тревожно красивый. Огромное, почти совершенно белое солнце, нехотя остывая и постепенно желтея, медленно опускалось, окрашивая в желто-оранжевые цвета выжженную, пыльную пустыню и  дымно серые склоны отдалённой скалистой гряды. Тени от скал неспешно тянулись своими вершинами в сторону дороги, что соединяла маленькую территорию второй точки с большой землей, будто желая отрезать её обитателей от всего окружающего мира. Друзья сидели, наблюдая такую привычную, но, при всей своей обыденности, несомненно, величественную красоту и тихо обсуждали дневные события, выжидая время скорого ужина. Наконец солнце, недовольно побагровев, обожгло горизонт и, будто отдавая свой жар земле, начало быстро тускнеть, а скалистые тени, так и не дотянувшись до пути-дороженьки, стали бесследно растворяться в сумерках. Товарищи по несчастью находиться в самом эпицентре этой уничтожительно-уничижительной истории невольно подумали о неопределённости своих судеб в неотвратимо приближающемся призрачном будущем. Оставив тоскливые думки на потом, повинуясь настойчивому желанию здоровых организмов пополнить запас растраченных калорий, друзья направились в столовую.

    Слегка запоздавшие к ужину молодые офицеры по дороге к точке местного общепита оказались в одиночестве, за исключением впереди идущей неторопливой пары. Наступившие сумерки не позволяли рассмотреть, свои идут или чужие приезжие. Впрочем, проголодавшихся друзей это совершенно не интересовало.

    Подходя к столовой, они оказались свидетелями нечто интересного. Шедшая впереди парочка, осторожно поочерёдно подёргала ручку, очевидно, закрытой изнутри входной двери. Оставив безуспешные попытки её открыть, тихонько постучали. В ответ тишина. Постучали сильней, реакции никакой. Стоят, ждут. Приблизившись и присмотревшись, друзья поняли, что это наверняка приезжие. Наши или нет, но точно не свои. Чтобы убедиться, кто же они на самом деле просто спросили:
    - Что? Закрыто?
    - Do not open, - озадаченно и немного смущенно улыбаясь, ответил один из неизвестных, из чего стало понятно - это американцы.
    - Идите за нами, - предложил Николай, показывая жестом, что хочет им помочь попасть в столовую другим путём, то есть через кухню.

    Четверо желающих поужинать подошли к задней двери, и местные офицеры, прежде не раз сталкивавшиеся с подобной ситуацией, несколько раз сильно пнули в дверь ногами. Кто бы мог подумать о столь мощной реакции столовских работников. В ответ послышалось такое отборное русско-матерное приветствие, что гости переглянулись широко открытыми глазами, очевидно, поняв содержание без перевода. Затем приоткрылась занавеска окошка рядом с дверью и продолжавшая грозный монолог работница приплюснула к нему свой нос, наверное, чтобы получше рассмотреть, возможно, и испугать нежданных посетителей в надежде, что те отстанут и уберутся восвояси. Глаза приветливой работницы стрельнули испугом. Похоже, она сообразила, кого так недостойно покрыла трехэтажно. Лицо спряталось, и наступила полнейшая тишина, только щеколда на двери издала металлический звук, как бы приглашая войти.

    Проголодавшаяся четвёрка продолжила путь, имея в авангарде местных офицеров, которые знали маршрут движения по кухонным коридорам и точно вывели американскую пару к банкетному залу, где их уже поджидали с дежурными улыбками приветливые официантки, приглашая войти и отужинать, чем Военторг послал.

    Что произошло, почему столовская команда прозевала двоих из всего-то пяти иностранцев, осталось неведомо. Тем не менее, армейское отделение сервиса отечественного интуризма в тот вечер дало недостойный традиционному гостеприимству сбой. Что, впрочем, никак не отразилось на дальнейших международных взаимоотношениях местечкового уровня. Надо полагать, немаловажным фактором в этом вопросе сыграл и дразнящий заморское обоняние шашлычный запах вечернего меню. Да ведь и наши двое молодцов не растерялись в оказании помощи голодающим из Америки. Помнят ли гости широту души русской?

    Долгие летние сумерки незаметно перешли в величественную звёздно-бескрайнюю южную ночь. Над потемневшей землёй робко заструилась прохлада, и утвердилась тишина …

Продолжение. Глава 16. Комиссия. День второй. http://proza.ru/2024/07/23/1089