6 О гитаристе и не только

                (до того http://proza.ru/2024/08/28/1757)





6


  Он был симпатичным парнем. Представьте канонический образ Иисуса Христа – длинноволосого, с усами и бородкой, но – до распятия, лет на пять-шесть моложе, в джинсах и майке, улыбчивого, в фенечках и ожерелье, волосы убраны от лица голубой лентой  – типичный «пипловый прикид», как они это называли – и вот вам Григ. Прозвище, которым этот хиппи сам представлялся, являлось сокращением от его русской фамилии на западный лад. Откуда к нам и пришла мода на это движение «детей цветов и радуги». Я ничего не имел против них, к тому же, хиппи выступали против войн – за любовь. Но насколько я знал, эти существа, хоть и иначе, но тоже были полы и кроме странствий и секса выше всего ставили травку или более серьёзные наркотики.
Но тут я столкнулся, как видно, с одним из исключений… чего не мог пока знать, не беседуя с ним, а лишь насмешливо наблюдая.
Ко мне, тем временем, приникли с разных сторон сразу две девицы, заметившие, что место подле как будто освободилось. Они мило щебечут свои глупости, я делаю вид, что внемлю им, улыбаясь.

А сам думаю, глядя на подданного господина ветра с гитарой, о чём вам и в голову не придёт.
Дело в том, что если верить дошедшему до нас анонимному ромейскому источнику, который приводит Авернинцев, Ияшуа Назорей бар Ёсиф (Иисус Иосифович, а не Павлович, как привыкли) выглядел совсем не так.
Собственно, источник не вполне анонимный. Это – упоминание о внешности рабби из Галилеи византийского автора около 950 года: «… как приняли мы от самовидцев Его и апостолов…» То есть, надо понимать, была и устная традиция.
Короче, переводя с благоговейного языка автора-христианина – объясняющего и подающего все особенности в нужном ключе – на наш язык, можно сказать, что пророк был
роста невысокого, а скорее, среднего по тем временам,
худощав, слегка сутул,
с шапкой курчавых, нестриженых волос (раз не указано, что рыжих, значит, чёрных).
«С бородой отпущенною» и пейсами (?) – сами судите: «… с прядями (вьющихся) волос прямо надо лбом расходящихся»,
(Добавлю от себя: поскольку Ияшуа, как говорила надпись на кресте, и что продолжил его младший брат Иаков Праведный, блюдя те же запреты, был назореем,
то им нельзя было
пить вино и прочего из винограда,
касаться мёртвых (а вспомните что в евангелиях?)
и
не стричь и не брить волос),
так что с этой точки зрения антисемитов можно успокоить – длинные волосы скрывали пейсы.
Однако их ждёт новый удар.
(следуем далее описанию, полученному через «самовидцев)
Ибо он был
носатый – «с носом протяжённым» (а что вы хотели? обычный семитский нос, как и у арабов), хотя не горбоносый, как Павел, что «с носом немного выступающим»,
кареглазый,
смуглый,
с длинной шеей и…
укороченной верхней губой!
Тот, кто видел отца-основателя «Машины Времени» - Макаревича, обладателя такой же губы не дуры, открывающей взору верхний ряд зубов, тот легко это представит. Кстати, это должно влиять и на дикцию. По крайней мере, она становится узнаваемой.

Интересно, под такую внешность Григ бы стал рядиться, завивая волосы? Нет, конечно, но хиппи и не антисемитского происхождения – все люди братья и сёстры.

Эти мысли незаметно увели меня ещё дальше. Все эти бродяги хиппующие, в лучшем случае, слышали о дзен буддизме, суфиях, христианстве. Редко кто из них погружается достаточно глубоко в эти темы, но я слышал о Тоше и его группе с их мистической Кунта-йогой. Кстати, скрывавшейся  именно в Питере. Спрошу…

Я очнулся от того, что мои девицы запели, покачиваясь вместе со всеми и качая меня, обнимавшего их, припев:

«Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях встретишься со мною».

Я снова ушёл в другое время. У меня в памяти всплыли слова суфия Руми, великого поэта и автора притч.

"Я пытался отыскать Его на христианском кресте – там Его не было; я отправился в индийский храм к старинным пагодам – и не обнаружил даже следов Его.
Я искал в горах и долинах, но ни на высотах, ни в глубинах не смог найти Его. Я пошёл в Каабу и Мекку, но и там Его не было.
Я расспрашивал учёных и философов – Он был вне их понимания.
Затем я заглянул в своё сердце и убедился – именно там Он обитает.  И Его не найти больше нигде".

Так сказать не мог полый человек. Встречаются же люди… Да и Ияшуа говорил нечто подобное ещё задолго до Руми: ««Не придёт Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо... Царствие Божие внутри вас...» (Лк. 17:20)
Но… одна любовь и вера не помогли, и пришлось идти на мятеж в надежде на помощь свыше, которая… не последовала. Ученики бежали, а схваченные вместе с ним, разочаровавшиеся в пророке, проклинали его, будучи распяты рядом.
Вот слова, изъятые по «доктринальным соображениям»: Лука (23, 32), где первоначально говорилось: «Вели и других двух злодеев на смерть вместе с ним».  Иисус бар Абба (сын Отца (Небесного) – титул Мессии) был лишён Оригеном в тексте имени Иисус и с дальнейшей помощью Иеронима его мессианский титул низведён до «сына (их – добавлено) учителя». И стал он разбойником Вараввой…
«Тогда был в узах некто, по имени Варавва, СО СВОИМИ СООБЩНИКАМИ, которые во время мятежа сделали убийство» (Мк 15, 7) Ему вторит Лука: «Варавва был посажен в темницу за произведённое в городе возмущение и убийство» (23, 19)
С ним распяли двух разбойников, одного по правую, другого по левую сторону его».
«И была надпись вины его: Царь Иудейский» (Мк 15, 27, 26),
и очевидно,
в центре должен был висеть их предводитель…
Лука (23, 39) добавляет, что один из повешенных злословил его.
У Марка (15, 32) и Матфея (27, 43,44) оба из тех, кто был с ним распят,  оскорбляли его.
Видимо, проклиная за то, что зря были втянуты в это. Иначе, зачем бы?

И несчастный, оставленный Богом, вскричал перед смертью, не понимая:
««Элахи*, Элахи*, лэма* шевакта*ни?! (арамейский)
(Боже, Боже мой! Почему Ты меня оставил?) Мф 27, 46

Но всех устраивает другая версия, в которой реальный человек умер ещё раз, чтоб родиться в ней богом. Ибо легенда – не приёмная дочь истории, а родная.

Я очнулся, потому что всё стихло. Григ подбирал аккорды для новой песни.
Уйти? С одной из девушек…
И я бы ушёл. Но гитарист, бросив на меня быстрый взгляд, объявил:
- Галич. После вечеринки.

А Галич недавно эмигрировал. Из «вражьих голосов» узнал, что слушал на ВЭФе на коротких волнах.  А за ВЭФом ездил в Ригу, где их выпускали. 
И я остался послушать.

«Под утро, когда устанут
Влюбленность, и грусть, и зависть,
И гости опохмелятся
И выпьют воды со льдом,
Скажет хозяйка: — Хотите
Послушать старую запись? —
И мой глуховатый голос
Войдет в незнакомый дом.
И кубики льда в стакане
Звякнут легко и ломко,
И странный узор на скатерти
Начнет рисовать рука,
И будет звучать гитара,
И будет крутиться пленка,
И в дальний путь к Абакану
Отправятся облака…
И гость какой-нибудь скажет:
— От шуточек этих зябко,
И автор напрасно думает,
Что сам ему черт не брат!
— Ну, что вы, Иван Петрович, —
Ответит ему хозяйка, —
Бояться автору нечего,
Он умер лет сто назад…»

Песня отзвучала. Молчание было ей ответом. Тогда я взял и зааплодировал. Меня нерешительно поддержало несколько хлопков, резко оборвавшись.

Гитарист поднялся, убирая инструмент. Я подошёл к нему и протянул руку для пожатия.
Он улыбнулся.
- Поговорим? – спросил я.
Он пожал плечом.
- ПоспИкаем.


                (продолжение http://proza.ru/2024/08/28/1767)